Россия-2028

ГЛАВА 2

«РОСсийский КОЗачий МОтоциклетный Союз»

Девка стонала и извивалась. Егор кусал её за соски. Грудь проваливалась в рот и не давала дышать, вот-вот, уже сейчас, а… Мерзкий унылый вой разрезал воздух, девка начала таять, Егор хватал её, пытаясь удержать, но девка растворялась… Егор открыл глаза и стал выплёвывать перья. Пух от разорванной подушки забил рот и ноздри. Изнасилованная подушка лежала между ног Егорки.

— Эх, бабу бы… — промычал Егор, потягиваясь.

Пора собираться на службу. Служил Егор в Роскосмосе, в новейшей, современной организации — Российский Козачий Мотоциклетный Союз. Коротко Роскосмос. Ага.

Когда-то давно в России была фирма убыточная, лохотронская, тоже Роскосмос называлась — там что-то ракеты запускать пытались, но после пятидесятого неудачного запуска сколковские учёные провели расследование и выяснили, что небесная твердь захлопнулась — то есть раньше над Байконуром было окно в небесной тверди, но молитвами скрепоносцев дыра та затянулась, и в космос больше никак не попасть. Контору ракетную, естественно, распустили за ненадобностью, а вот Козачий мотоциклетный союз — это да, это — гордость нации, многовековые традиции в современной интерпретации. Появился Роскосмос, когда православный байкер по кличке Фельдшер, из клуба Голубых Волков, объединился с подмосковным казачьим войском. Вместе они стали мобильным козачьим отрядом, стальным кулаком российского казачества.

Егор встал, стряхнул с себя перья и начал одеваться. «К Зинке загляну после дежурства», — подумал Егор. Сегодня предстояло патрулировать окраину Заречья.

Немногопотерпетьевск — городок маленький по жителям, но вот по территории растянутый. Большая часть города — частный сектор, а Заречье — так и вовсе трущобы, вплотную прилегающие к лесу. Место весьма опасное, раньше там в основном алкашня да нищеброды жили, а сейчас, наоборот, по нескольку скрепцов в каждой хибаре.

После энергетического кризиса в городе исчезла вода, перестали работать лифты, пропало отопление, жизнь в многоэтажных домах превратилась в ад для всех, кто жил выше 2-го этажа. Сильные и смелые скрепоносцы лавиной хлынули в частный сектор — какая бойня получилась, апокалипсис! Росгвардии в городе к тому времени уже не было, и некому было взбесившихся скрепцов угомонить — резали друг друга почём зря. Первая зима стала решающей. Сильные выжили, слабых и больных Бог прибрал. Вот только с бабами неувязочка вышла — суки эти не стали терпеть, а собрали последние пожитки и ушли в китайский городок, что в 30 километрах выше по течению. Китайцы, конечно, баб приняли, почти всех, разве что старух и калек обратно выгнали. У китайцев дефицит с бабами — ценят они их. Хоть сколько им приведи, всё заберут и заплатят ЮАНЯМИ.

Так вот и получилось, что не осталось женщин в Немногопотерпетьевске. Почти не осталось — пару десятков калек да старух. Да у мэра нашего и у атамана жены есть. Ещё у попа попадья, конечно. Зато те бабы да бабки, что остались, сейчас хорошо живут. К ним мужики очередями выстраиваются да подарками заваливают. Если посчитать, то к той же Зинке сходить — это талон на пять охапок валежника, на деньги перевести — почти миллиард рублей, ну или 7 юаней. Не у всех такие бабосы имеются, потому большинство скрепцов в гарем к петухам ходят, там пониже расценки.

Егор застегнул ремень, сунул в ножны именной подарочный нож, за пояс заткнул табельную нагайку и вышел за дверь. В подъезде воняло ссаниной — похоже, сосед, падла, опять в лестничный пролёт ссал, скотина. Лень ему, пидору, ведро выносить — то в подъезде ссыт, то в окно. И вот сделать с ним ничего не сделаешь, он в мухопитомнике бригадиром работает. Набьёшь ему рыло — мэр быстро раком поставит, ещё и атаман сквозь строй пропустит.

Барак, в котором жил Егор, был элитным. Всего 2 этажа, деревянный, зимой много дров не требуется на обогрев, а во дворе сортир и колодец есть. Мэрия города лет 20 назад всё снести барак покушалась, но жильцов выселять некуда было. А вот после энергокризиса батька-атаман нашёл, куда жильцов определить. На улицу их выгнали. Ну а что, отличный дом — то, что нижние брёвна сгнили, так то не беда. Завалинку сделали и дом как новый. И живёт тут элита одна, бригадиры с мухопитомника да казаки, причём не рядовые, а урядники.

Егорка урядником был и даже нож именной на поясе таскал. Рядовые казаки не имели права ножи носить, у них из оружия нагайки только. А вот урядникам штык-ножи полагались, атаман же местный в звании сотником был, тем уже шашку можно было иметь.

«Эх, шашка…» — мечтательно вздохнул Егор. Ею как рубанёшь, так и голова долой. С шашкой не страшно и против десятка людоедов выйти, даже если у тех топоры есть, всё одно против шашки топор не пляшет.

Ещё у атамана пистолет, настоящий — Макаров. Пистолет — это вообще супероружие. Жаль, что патронов не достать. Так-то Москва выделяет Роскомосу патроны и обмундирование, но до Сибири ничего не доходит — растворяется по пути. Привезут раз в год из области десяток пар сапог стоптанных да пару фуражек вшивых — и служи как хочешь.

Мэру спасибо — он казаков содержит, кормит и жалованье платит. Да и выбора у мэра нет — кроме казаков никто его мухопитомник не станет охранять. А мухопитомник — предприятие масштабное, триллионы рублей мэру приносит. Ну, если на нормальные деньги — то тысячи юаней. Почитай, весь город на мэра работает, а мэр все окрестные районы кормит, кормилец… Стратег мэр — если б он вовремя мух разводить не начал, давно бы скрепцы друг друга сожрали.

Сапоги вынесли Егора на набережную. До заставы чуть-чуть осталось. Скрепцы уже трудились вовсю, кто по колено, кто по пояс в воде. В мухопитомнике строго — рабочий день от темна до темна, на рассвете ты уже с сачком и ведром должен в реке быть. Корм для опарышей ловить.

А вы что думали? Опарыши святым духом питаются? Ага, щас. Опарышам, чтоб росли да жирными были, тухлятинку да говнецо подавай, а где взять-то? Сами скрепцы дерьма столько не вырабатывают, чтоб опарышей кормить — вот и ловят в реке. Спасибо китайцам — в 30 километрах выше по течению построили свинокомплекс огромный и городок для своих рабочих. Так вот говно из свинарников да канализацию с города — в реку льют. Сперва, помнится, скрепцы ворчали, что вода стала солёной и вонючей в городе, даже в колодцах, но потом привыкли. Зато корма для мухопитомника хоть отбавляй — берёшь ведро, сачок и вперёд, в реку. За 10 минут ведро наловить можно.

Егор, пройдя КПП, вошёл на заставу. На плацу начиналось построение. Егор оправился, затянул ремень, застегнул пуговицы и встал в строй.

— Урядники, ко мне! — разнеслось по плацу.

Окна кабинета атамана смотрели на плац, и сейчас батька, высунув красную харю в окно, орал:

— Давай, бегом! Шевели булками!

Егор и ещё два казака выбежали из строя и, хлюпая сапогами, побежали в контору.

В кабинете атамана, как всегда, воняло потом, носками, перегаром и окурками. Егор поморщился — сам он курить давно бросил, поэтому запах табака на дух не переносил. Боялся атаман сквозняков и кабинет свой не проветривал. Редко окно открывал, чтоб дать ценное указание или позвать кого.

— Значит так, бойцы, — важно сказал батька. — Сегодня отменяются патрули и боевое дежурство. Боевое задание у вас. Сейчас сюда подъедет мэрский автобус — загрузитесь, три отделения, и едете в деревню Жополизово. Это райцентр, сто километров примерно отсюда — часов за пять доедете. Залетаете в Жополизово, выскакиваете из автобуса и ебашите местных казаков — их там, по нашим данным, не больше пятнадцати. Потом делитесь на две группы — одна бежит мочит депутата, вторая — председателя. У депутата волына есть, и вообще он ёбнутый, поэтому я вам Макара дам — жопой за него отвечать будете. Короче, ебашите депутата и председателя, потом обратно садитесь в автобус и едете к реке. Там эти пидоры мухопитомник построили — сжигаете его нахуй! Ну и если до темноты всё быстро сделаете, то можете пошарить по Жополизово. Может, баб найдёте. Если чо, всех сюда тащите — мэр по сто юаней за каждую отвалит.

— Так, и ещё! — атаман открыл ящик стола, достал связку ключей и бросил на стол, — Из оружейки штык-ножи возьмёте, бойцам дадите. Урядник Кудельман!

— Я! — вытянулся и вскинул руку к фуражке один из казаков.

— Кудельман, ты у нас один тут в армии служил?

— Так точно, господин атаман, служил.

— Так вот, Кудельман, волыну тебе вручаю. Чего с ней случится — завалю. Без необходимости не стреляй, там всего два патрона. Всё понял?

— Так точно, господин атаман, всё понятно.

— Всё, хуярьте отсюда, у КПП автобус ждите, — сказал батька, вяло махнул рукой и откинулся на кресло.

Одна из радиопередач, транслируемых через громкоговорители на центральных площадях.

«От Скрепецкого Информбюро»

Новые сверхгиперзвуковые ракеты запущены в серийное производство. Сто тысяч ракет будут поставлены на вооружение в первой половине пятилетки. Министр Нападения, главнокомандующий армией Виталий Леонтьевич Мудко заявил, что Вооружённые Силы Российской Федерации способны в любой момент отразить атаку противника. Более того, в течение 2 часов наша армия готова перейти в контрнаступление.

Правительство Соединённых Штатов Америки никак не отреагировало на данное заявление, но по данным нашей разведки президент США в панике. Наш национальный лидер прокомментировал молчание конгресса США такими словами: «Нас никто не слушал. Послушайте сейчас. Считать-то они умеют, пусть посчитают…»

Автобус с черепашьей скоростью полз по колдоёбинам. По радио, не затыкаясь, вещал Сикелёв. Он рассказывал о достижениях российской науки, о сколковских разработках, о новых ракетах запущенных в серийное производство и, конечно же, о величии нашего вождя:

— Государственная дума Российской федерации в третьем чтении проголосовала за поднятие НДС до 76%. Президент Российской Федерации прокомментировал данное решение правительства: «Отнеситесь к этому с пониманием», — сказал лидер нации.

Это ж надо, мэр целый автобус выделил! Это ж сколько он бензина купил и, главное, где? Наверное, у китайцев. После энергокризиса российские АЗС несколько месяцев пытались остаться на плаву, но за отсутствием покупателей, влезли в долги и обанкротились. Первое время они просто стояли пустыми, заброшенными… А в один прекрасный момент их разобрали на металл и стройматериалы. А вот у китайцев — да, горючки море было. С тех пор как КНР выкупила 100% акций Роснефти и Газпрома, в Китае топливо стало практически бесплатным. Китаёзы бензин разве что не пили, но продавать… Продавать — у них с этим строго. Продажа бензина негражданам Китая жестоко карается. Хотя мэр наш — не пальцем деланный, у него точно есть гражданство Израиля и США, а раз бензин умудряется добыть — походу, и китайское гражданство есть.

Яшка Кудельман, сидевший напротив Егора, не выпускал из рук пистолет. Крутил его и так и эдак, вынимал и вставлял обойму, передёргивал затвор, ловил патрон, опять вынимал обойму и заряжал. Яшкины глаза сияли, казалось он сейчас начнёт облизывать Макара.

«Хоть бы в руках подержать пистолетик», — подумал Егор. Но не даст Яшка — он тот ещё жмот.

Яшка Кудельман — малодушный, но весьма хитрожопый дрищ. В армии служил в каких-то там кибервойсках во времена, когда в России был интернет. Кикоз, вроде, они назывались, киберказаки эти. Воевали они с пятой колонной и либерастами — комментарии писали, лайки и дизлайки накручивали, и в целом служба у них не слишком тяжёлая была. Естественно, никакого оружия они никогда и в руках не держали. И атаман, конечно, прекрасно знал этот факт. Но волыну выдал именно Яшке, а почему?

Да потому что этот Яшка, бля — племянник атамана!!! Егор почувствовал, как сиденье под ним начинает стремительно нагреваться. Он закрыл глаза и попытался расслабится, стараясь затушить свой праведный гнев.

Атаман Иван и урядник Яшка Кудельман — потомственные уральские казаки. Прибежали к нам в Сибирь после Озёрского инцидента — то ли въебало у них там чего, то ли выброс какой. Происшествие тогда засекретили, а город Озёрск закрыли на карантин и никого оттуда не выпустили. А вот Кудельманы успели до карантина из Озёрска смыться. Правда, болели долго и облысели, но вроде не заразили ни кого. А потом старший Кудельман пошёл служить в Роскосмос, пару раз съездил в краевую столицу и — опа, через полгода сотник и атаман. Вот и Яшку при себе держал.

Автобус опять подпрыгнул на кочке, казаки воспарили к небесам, но, ударившись фуражками и папахами об потолок, резко приземлились.

Громкий щелчок и звон. Глаза Егору залепило чем-то тёплым, в ушах звенело. Егор рукавом протёр глаза. На руках кровь, красные потёки на стекле. Яшка валялся на полу под ногами Егора. Верхней части головы у казака не было.

— Блять!!! Стой, стой!!! — заорал Егор.

— Ёб вашу раком душу мать!!! Кудельман на всех отпетушит, он нам кишки на кулак намотает и из жопы вытащит!!! — ходил и орал Ванька-хромой, младший урядник из яшкиного отделения. — Он за Яшку руки-ноги отрубит! В рот нассыт, потом расстреляет!

Казаки вытащили труп младшего Кудельмана из автобуса и сейчас толпились возле него.

— Хе-хе, не расстреляет! — хихикнул один из казаков, — волына то у нас, да и патрон всего один. И ваще, мы не при делах — он сам этому долбоящеру ствол дал. Атаман говорил Яшке не стрелять без необходимости — видимо, приспичило скрепцу.

Казаки заржали. Никому Яшку жалко не было. Скрепоносцы давно привыкли, что рядом постоянно кто-нибудь умирает.

К казакам подошёл водитель автобуса, мэрский человек:

— Кароче так, мужики, — казаки поморщились, не любили они, когда их мужиками называют. В понятии казака мужик — значит раб бесправный.

— Где ты мужиков увидел, волчара позорная?! — перебил шофёра Ванька-хромой, — Мужиков в мухопитомнике своём увидишь! Мы для тебя — господа казаки.

Шофёр расхохотался и продолжил:

— Кароче так, господа казаки. Мне поебать сколько вас, долбоёбов, подохнет по пути. Мне сказано вас в Жополизово привезти, а потом обратно, и сделать это как можно быстрее, потому что город без охраны остался. Берите своего самострела и обратно грузите. Протухнуть не успеет. Вернёмся домой — сдадите его в мухопитомник, как скрепцам полагается.

Когда-то в России наплевательски относились к природным богатствам, которыми Бог одарил россиян. Например, трупы закапывали в землю, а то и вовсе сжигали. Мало того, что энергию впустую тратили, так ещё и полезный биоматериал уничтожали. Сейчас, конечно, так никто не делает. Все жмуры должны сдаваться в ближайшие мухопитомнитки — это закон, за нарушение штрафы огромные, если, конечно, есть кого штрафовать. Зато тем, кто сдаёт труп — почёт и уважение, талоны, например, на хлебушек. А хлеб можно в любом отделении Росскреппродмага получить.

Казаки затащили яшкино тело в автобус и бросили между сидений. Егор хотел подобрать пистолет, но тот лежал в кровавой луже, а мараться совсем не хотелось — и так весь в крапинку.

— Хромой! Ты яшкин зам, бери волыну!

— Не, не надо мне этого добра, — ответил Ванька, — тем более, я и стрелять-то не умею.

— Хули там уметь, — сказал Егор, — в детстве не играл, что ли, в компьютер?

— Играл, — ответил Ванька, — только всё равно забыл.

Так получилось, что в армии из казаков никто не служил. Кто-то в своё время отмазался, кто-то сидел с малолетства. Как-то так вышло, что последние 30 лет служить срочку в российской армии стало не почётно, и только самые патриоты да деревенщины отдавали долг Родине. Сам Егор считал, что он Родине вообще ничего не должен, поэтому в своё время сначала мазался, потом взял кредит в Росскрепкредитбанке и купил белый билет.

— Хули там помнить — достаёшь пистолет, направляешь в противника и нажимаешь на курок.

— Ладно, — Ванька поднял пистолет двумя пальцами, подошёл к яшкиному телу, вытер оружие об подол гимнастёрки и сунул стволом за пояс.

— Яйца себе не отстрели! — засмеялись казаки.

Автобус целый день полз по колее, периодически то долбясь, то скрябая брюхом. На какой-то из колдоёбин отлетел глушитель вместе с выхлопной трубой. Водила не стал терять время на ремонт и закинул глушак в салон автобуса. Двигатель орал, в салоне воняло дымом, но бравые вояки отважно терпели все неудобства, ибо терпение — это одна из граней духовноскрепности, линия самоидентификации нации, как сказал когда-то его святейшество Катриарх Пирилл.

Когда-то, буквально лет десять назад, здесь была довольно сносная трасса, и долететь до Жополизово можно было часа за полтора. Ну, подумаешь там, небольшие ямки в асфальте, ваще не проблема — притормозил, объехал. Сейчас же… Рвы и траншеи, местами видны маленькие островки асфальта, а где-то былое дорожное покрытие встопорщилось, вздыбилось и торчало осколками, как зубы доисторического динозавра. Увидев такую дорогу, вы бы, скорей всего, подумали, что это клятые пиндосы или, как минимум, жидобендеровцы разбомбили Россиюшку. Но нет, то наши китайские братья подсобили. Только они тут ездили в последние годы. Многотонные гусеничные и колёсные трактора зимой и летом таскали к ближайшему городу лес и контейнеры с чернозёмом. В каждом крупном городе у китайцев были свои базы, где сырьё частично перерабатывалось, укладывалось в железнодорожные вагоны и бесконечными составами отправлялось на восток.

К Жополизово подьехали ближе к вечеру, всполошив весь райцентр рёвом мощного автобусного двигателя. Казаковоз орал, как колонна танков, распугивая всё живое на полкилометра вокруг себя.

Перед блокпостом, как полагается, лежала доска с гвоздями. Автобус остановился, отделения казаков с нагайками наголо высыпали из автобуса и заняли позиции.

Блокпост был пуст. Райцентр тоже словно вымер. Ни одной живой души. Затаились скрепцы…

Автобус, поднимая тучи пыли, залетел в центр села и резко затормозил. Двери распахнулись, и бравые казаки десантировались на вражескую территорию. Воинство сразу разбилось на три отделения: в одном командиром был Егор, во втором Ванька-хромой, зам Яшки Кудельмана, а в третьем — урядник Серёга-цыган.

— Так, ну чё, пацаны, давай так: я иду председателя накрываю, Хромой со своими орлами к депутату, Цыган автобус охраняет.

— Э, нет! — заорал Хромой. — Схуяли я к депутату? Давай ты сам, атаман сказал, что у депутата волына может быть. Я под пули лезть не подписывался!

— Чё ты менжуешься? Батька твоему отделеню волыну дал, вот и дуйте к депутату!

— Не-не-не-не! — отнекивался Хромой.

Егор, начиная злиться, крикнул:

— Отдай ствол Цыгану. Пусть, значит, он со своим отделением депутата нагибает!

— Да схуяли баня то упала?! — запротестовал цыган. — Я стрелять не умею!

— Блять… — процедил сквозь зубы Егор.

— Давай так сделаем, — сказал Ванька протягивая Егору Макара, — ща идём вместе ёбнем председателя, а потом депутата.

«Ну, походу, другого выбора нет», — подумал Егор:

— Идём.

Первой задачей было найти, где живёт председатель. Отряд казаков направился к ближайшей хате. Постучали в ворота, подождали, потом один из казаков перемахнул через забор и открыл калитку изнутри. Отряд ввалился за ограду, сломали дверь в дом, зашли внутрь. Обшарили все комнаты — никого. Такая же процедура случилась во втором и третьем доме. Деревня была пуста.

В четвёртой избе на столе стояли две тарелки с горячим крапивным супом. Егор почесал репу, нашёл крышку подполья и открыл лаз. Из темноты на него испуганно таращились четыре округлившихся глаза.

— Ах вот вы где засухарились, черти обоссаные! — радостно воскликнул Егор. — На выход, уёбки!

Два морлока вылезли на свет божий. Обоим лет по пятьдесят, сутулые, грязные, закутанные в какое-то рваньё, на ногах лапти. Один из подпольщиков вроде как женского пола, второй, типа, мужского — хотя кто их разберёт?

— Хорош трястись, бить не будем. Ща покажете, где председатель живёт, и пойдёте с богом.

Морлоки неистово затрясли головами.

Егор пинками выгнал скрепцов на улицу, и те, кособочась и подпрыгивая, похромали вперёд. Отряд двинулся за ними.

Егор схватил за шкирку одного морлока и спросил:

— Где казаки-то ваши? Почему блокпост пустой? И здесь мы уже час шаримся — ни одного не видели.

— Так этось, намедни их людоеды порезали, пять казачков сразу Богу душу отдали, а три в больнице лежат. А ещё пятеро за подмогой убежали, так не вернулись до сих пор.

— Так что, у вас тут людоедов много? Сильно лютуют?

— Та нет, двое всего были. С лесу пришли, казаков зарезали, соль и спички из магазина забрали, и обратно в лес.

— Свят-свят-свят! — крестился второй морлок.

За большим серым зданием древней советской постройки, отряд повернул в проулок.

— Вотэть дом приседателя, — скрепец показывал на двухэтажный кирпичный коттедж. — Ну чо, мы пойдём ужо?

— Ёбушки-воробушки… — выдохнул Егор. Коттедж был кирпичный, забор кованый, ворота высокие, а на окнах первого этажа — решётки.

Казаки остановились и, разинув рты, смотрели на крепость.

— И чо? Как штурмовать будем? — спросил кто-то из казаков.

— Жопой об косяк! — ответил Егор. — Лестницу ща найдём и в окна второго этажа лезем.

Казаки подошли к воротам. Один из бойцов подпрыгнул, ухватился за край, подтянулся, закинул ногу…

Во дворе грохнуло, казак упал обратно, а Егора опять забрызгало кровью и мозгами.

— У него ствол!!! — заорал Ванька-хромой и, петляя как заяц, помчался вприпрыжку по переулку, перемахнул плетень какой-то скрепецкой хибары и скрылся в зарослях пустырника. Началась паника, несколько казаков побежали вслед за Ванькой.

— Отступаем! — рявкнул Егор и тактически попятился обратно за угол здания советской постройки.

Мысли лихорадочно метались в голове Егора: «Что делать? Что делать?! Да нихуя не делать, возвращаемся к автобусу!»

— К автобусу! — скомандовал Егор.

Отряд трусцой побежал в сторону оставленного транспорта. Впереди послышался выстрел, крик, ещё выстрел. Мочили из дробовика. Отряд остановился.

«Пиздец.» — подумал Егор.

Со спины грохнуло, казака, что стоял справа от Егора, швырнуло вперёд. Он нелепо плюхнулся в дорожную пыль и затрясся всем телом. Между лопатками бедолаги чернела дыра, из которой толчками выплёскивалась тёмная жидкость.

Егор лежал на спине и смотрел в небо. Огромная луна, словно праздничный блин на лопате, намекала на безысходность бренного бытия. Сердце в груди бешено стучало, воздуха не хватало.

Мутные воспоминания, как обрывки кошмарного сна, замелькали в голове Егора — стрельба, падающие казаки, чья-то оторванная рука, пролетающая мимо лица, бег с препятствиями, бурьян путающийся в ногах, бесчисленные падения, снова бег…

Ладони и колени болели. Егор заплакал от бессилия.

Кто, кто знал, что у председателя может быть ружьё? Ну ладно депутат, тому по статусу Макарова положено иметь, но чтоб дробовики? В России ещё в 2020 году у населения изъяли огнестрельное оружие. Платили огромные деньги всем, кто сдавал стволы, а также тем, кто сдавал тех, у кого могли быть стволы. А тут целых два дробовика в одном посёлке. Пиздец. Это — пиздец.

Егор судорожно сжимал рукоять своего пистолета: «Один патрон. Сука, один патрон! Это только застрелиться, и то если попадёшь в мозг с первого раза.»