Россия-2028

ГЛАВА 4

Одна из радиопередач, транслируемых через громкоговорители на центральных площадях.

«Говорит Москва!

Четырнадцатого мая 2028 года в скрепознамённом городе Дмитремедведевске торжественно была открыта новая сверхсовременная фабрика механического лаптеплетения. Лаптеплетильная фабрика оснащена гиперновым оборудованием и вмещает в себя 12 мануфактурных комбинатов. Производственная мощь каждого комбината позволяет производить до трёхсот пар лаптей в год. Это новое слово в отечественном импортозамещении.

Теперь к новостям науки: Сколковский институт науки и технологий приступил к разработке новой гиперсверхсупернанозвуковой мегаядерной ракеты. Разработка проекта оценена в 48 триллионов долларов. В связи с этим Правительство Российской Федерации вынуждено прибегнуть к непопулярным мерам. Совет Федерации постановил: с 1 июня 2028 года НДС вырастет до 86%.

«Примите это с пониманием.» — сказал лидер нации.»

Всю ночь Егор прятался в куче бурьяна, прислушивался и неистово молился. Изредка где-то орали ночные птицы, и казак вздрагивал всем телом. Выстрелов в посёлке больше не было, но ночью несколько раз оттуда доносились истошные крики. После каждого — Егора начинало трясти. Один раз он даже подорвался бежать, но споткнулся об какое-то бревно и больно упал. Когда горизонт начал светлеть, Егор побрёл в сторону трассы. Сухая трава под ногами предательски хрустела, и Егор периодически останавливался и прислушивался. Никогда парню не было так страшно, как прошедшей ночью. Да, Егор привык, что люди вокруг мрут как мухи, но это, как правило, в основном подыхают скрепцы — им положено. Батюшка в церкви объяснил Егору, что судьба у них такая. Но вот чтобы так умирали казаки… Сперва Яшка застрелился, потом отряд его в картечную мясорубку угодил. Интересно, сколько братишек убежать успели? Ну кто ж мог подумать, что так обернётся? Наверняка порчу кто-то навёл на отряд. Эх, нужно было в церковь перед рейдом заехать, чтоб благословил батюшка, и автобус святой водой окропил…

На рассвете казак дошёл до трассы и спрятался в придорожных кустах. Предутреннюю тишину разрезал протяжный унылый вой — сигнал воздушной тревоги. Ну вот, скрепцам на работу вставать пора. Гудок разбудил весь мир, с Егора смахнуло сонливость, где-то вдалеке закаркали вороны. В животе заурчало — пожрать бы. У Егора были с собой талоны на сушёного опарыша. В принципе, если пробраться в райцентр, то можно отовариться в Росскрепмаге — но лезть в Жополизово сейчас ой как опасно. Да и не настолько Егор любил Русский мир и духовные скрепы, чтоб жрать лебеду или насекомых. Казакам выдавали сухой паёк, который целиком состоял из гуманитарной помощи — тушёнка, галеты, сушёные фрукты и прочие пиндосские лакомства. А талоны — талоны это самая ходовая валюта, ну, после юаней. Нет, доллар или евро, конечно, дороже юаня, но таких денег просто не сыскать.

Егор разглядывал трассу — а вдруг кто из уцелевших казаков выйдет? Вот как быть теперь? Домой идти? И что сказать атаману? «Расстреляли нас, как оленей, да ещё и Яшка самовыпилился»? Да ёпта, да чего он мне сделает? Пистолет он Яшке дал, значит за огневую поддержку отвечал его племяш, я не при делах. Но, по совести, нужно отомстить за убитых братушек-казаков. А как? Патрон всего один… Да ну нахер. Месть — это блюдо, которое нужно подавать холодным. Так что не надо торопиться, и вообще — пусть мэр с атаманом мстят. Лично мне жополизовцы ничего плохого не сделали, а то, что отряд расстреляли — так на то они и казаки, чтоб доблестно в бою подохнуть. Знали, куда шли, когда в Роскосмос записывались. Служба Родине — это не только бездомных пенсионеров на бутылку сажать да скрепцов нагайкой сечь. Иногда и самому погибнуть пора. А вот умирать Егор совсем не хотел. Жрать тушёнку и галеты из казачьего пайка — это да, но лезть за это под картечь — перебор. Зачем дохлому сухпаёк? Нет, увольте.

Пока Егор размышлял, что да как, в поле зрения вышел скособоченный доходяга, который, раскорячась словно краб, медленно шагал от Жополизова. «Ишь ты, какой смешной скрепец! — подумал Егор. — Опущенный, поди — странная походка у него, будто его отряд казаков всю ночь приходовал.»

Когда доходяга подошёл ближе, казак выскочил из кустов, подбежал к скрепоносцу, расспросил, что происходит в посёлке. Скрепец что-то невнятно мычал. «Точно опущенный,» — подумал Егор и сердобольно пнул бича под жопу. Скрепец подпрыгнул, перекосоёбился на другой бок и быстро покорячился по дороге в сторону горизонта.

Егор сидел в засаде ещё несколько часов. Ближе к обеду весеннее солнце начало припекать. Урядник уже клевал носом, когда сквозь дрёму услышал шаркающие шаги и глухое переругивание. Егор проснулся, погладил рукоять ножа и затаился, превратившись в слух. По дороге шли два оборванца. Дождавшись, когда они подойдут поближе, Егор выскочил из кустов.

— Стоять, пидоры! Мордой в пол! Руки на затылок!

Скрепцы подпрыгнули, потом застыли на пару секунд и разом шмякнулись на землю.

— Не бей, атаман! — заголосил один оборванец. — Не виноват я, это вон, Олег сказал — «а пойдём шишек насобираем, никто и не увидит». А меня бесы попутали, я и согласился. Говорил мне батюшка, что чревоугодие — грех тяжкий, не удержался. Не убивай, атаман! Убей Олега, это он всё!

— Чего сразу Олег, сам святой, что ли? — огрызнулся второй скрепец. — Я, в отличие от тебя, опарышей нелегально не развожу в яме выгребной.

Скрепцы ругались и спорили, вспоминали былые грехи и сдавали друг друга.

— Убей Олега, атаман! Меня не надо, я люблю вождя нашего и в церковь хожу, постоянно свечи за Роскосмос и за наше правительство ставлю. А этот нехристь уже две недели в церкви не был, бля буду, атаман! — оборванец голосил, а сам потихоньку подтягивал под себя какой-то грязный свёрток, пытаясь незаметно спрятать его от Егора.

— А ну-ка, руки за голову! — рявкнул казак, пнул скрепца в бок и выдернул из-под него засаленную тряпку, завязанную большим узлом.

— Это не моё! — заверещал оборванец. — Это олегово!

— Схуяли олегово?! — начал отпираться второй бич. — Ты в руках держал, значит твоё. Атаман, убей его! Это он шишки в лесу ворует, шелушит их там и просеивает, а потом жрёт дома по ночам…

— Заткнулись оба! — заорал Егор и развязал узел — в тряпке была горсть какого-то мелкого мусора.

— Что это? Это курить нужно?

— Это Олег семена еловые из шишек насобирал. Он их сварить хотел, чтоб пузо набить. Ему лишь бы пожрать, и похрен, что национальные ресурсы расхищает!!!

— Ну вы петушары… — разочарованно вздохнул казак и высыпал семена на землю. — Ладно, хуярьте отсюда, пока живые.

Да, времена… Сикелёв по радио говорил, что экономика и ВВП страны в 2027 году достигли небывалых высот, а в 2028 году спрогнозированный рост составит 800%, а Россия в ближайшие пять лет станет лидером экономик всего мира — но Егор этого как-то не замечал.

Вот лет семь назад была возможность озолотиться. По всей стране по решению правительства открывались Минздравзаготконторы, в которых принимали донорские органы. Тогда можно было прийти туда и сдать какой-нибудь орган, и за это хорошо платили. За одну почку можно было жрать от пуза два месяца. Вот в тот момент те, кто понахрапистей, и заработали огромные бабки. Тогдашний атаман пачками отлавливал неблагонадёжных скрепцов, штрафовал их и отвозил в Минздравзаготконторы. За это ему очень хорошо платили, и буквально за полгода атаман стал юаневым миллионером и с семьёй уехал в Монголию. Многие тогда на органах поднялись. Скрепцов резали как собак, да и сами скрепцы не отставали. В итоге рынок донорских органов обвалился. Егор тогда был молодой и глупый, всё больше следил за тем, чтоб ему самому чего-нибудь не отрезали. Сейчас бы Егорка не упустил такого шанса — но былого не воротишь.

Ещё и обнищали эти тупорылые скрепцы — все как один, шаришь у них по карманам, шаришь, а они пустые. Да какой там! Многие хитрожопые ублюдки и вовсе карманы поотрывали да зашили. Конечно, если обыскивать уёбков как следует, то найти чего-нибудь можно, но Егор не любил лазить руками в чужих задницах. Охуели скрепоносцы, не хотят богатеть. Работают спустя рукава, ни доходов, ни накоплений — ничего. Выродки, одним словом, нет пользы от них ни казакам, ни государству — одна лишь боль головная. Ходят воняют, заразу да вшей разносят — не так-то уж и дорого вода стоит, чтоб помыться нельзя было!

Только требуют вечно чего-то, бузотёрят да бунтуют. Помнится, зимой их казачий отряд трое суток по хатам скрепоносцев ходил вонь нюхал да нагайками стегал лодырей — не хотели, гады, на общественные зимние работы идти. Холодно, говорят, глядите-ка — минус тридцать им холодно, мол, ногти к лаптям примерзают. Ну прохладно, и что? Должен же кто-то снег чистить перед мэрией да на заставе казачьей. А валежник кто — казак носить будет? Ублюдки, передохли бы поскорее…

Егор шёл по дороге в сторону родного города и злился на тупых ленивых сограждан. Желудок парня сводило судорогами — вторые сутки без еды. Сухой паёк остался в автобусе, никто же не думал, что так получится… Не привык Егор в чём-то себе отказывать, а уж тем более — голодать.

Внезапно из лесополосы с громким карканьем взмыла стая ворон. Казак посмотрел на деревья — ветки клёнов чернели вороньими гнёздами.

— А ведь вороньи яйца, должно быть, ни чем не хуже куриных, — подумал Егор и направился к деревьям.

Егор, как раненая обезьяна, карабкался всё выше и выше. Вороны летали в ветвях и громко орали. Когда казак добрался до гнезда и сунул туда руку, лицо ему внезапно что-то закрыло, ухо больно резануло… И тут началось — вороны, словно летучие пираньи, атаковали со всех сторон одновременно, каждая пыталась оторвать кусочек посочнее от сладкой православной плоти казака. Егор понял, что очень скоро останется без глаз, замахал руками и сорвался вниз…

— Вставай, петушара!

Егор открыл глаза. Над ним стоял бородатый мужик и тыкал его палкой в живот. Егор дёрнулся, но ничего не вышло. Руки за спиной были связаны.

— Ты чего, скрепец, берега попутал? А ну-ка, развяжи меня, быстро! И тебе ничего не будет! Ты знаешь, кто я?

Бородатый ухмыльнулся и пнул Егора в бок. Урядник скорчился и тут же получил удар палкой по спине.

— Всё-всё-всё, понял, не бей! — заорал казак и сел.

Борода схватил Егора за шкирку, как щенка поднял и поставил на ноги.

— Шагай, — от сильного толчка в спину Егор опять чуть не упал.

Сначала долго шли через поле бурьяна, потом по берёзовой роще. Дальше опять поле и в итоге зашли в согру, где в зарослях кустарников обнаружилась поляна с тремя большими шалашами и костровищем посередине.

«Попал, людоеды…» — в ужасе подумал Егор.

Из шалашей вылезали бородатые мужики и взлохмаченные бабы. Подходили, разглядывали. Какой-то худощавый сутулый мужик приблизился к Егору вплотную и улыбнулся:

— А что это за птицу к нам принесло? — мужик схватил Егора за погоны и резко дёрнул. — Жри, сука! — зашипел мужик, схватил казака за голову и начал тыкать погонами в губы.

Егор выкрутил голову, упал на колени и заголосил:

— Не ешьте меня, люди добрые! Не ешьте, ради Христа!!! Чего хотите вам расскажу, хоть чего отдам!!! Только не ешьте, умоляю!!!

Людоеды засмеялись, а мужик, что оторвал Егорке погоны, наклонился и, уставившись в глаза Егору, спросил:

— А чего это «не ешьте»? Ты какой-то особенный?

— Так я это, того — я тоже людоед!

— Людоед? — переспросил мужик и криво ухмыльнулся.

— Да-да, я свой, я людоед! — затряс головой Егор.

— Эт кому это ты свой-то, петушара? Мы людей не едим. — мужик повернулся к бородачу, что привёл Егора. — И зачем ты сюда это говно притащил?

— Как это зачем? Ишак же, мешки потащит, смотри, какой здоровый. Хоть баб разгрузим. А до гор дойдём — обменяем алтайцам на коня или на барана.

До вечера Егор сидел, прислонившись к дереву рядом с шалашом. Людоеды чем-то занимались и разговаривали на непонятные темы, что-то обсуждали, планировали. Как понял Егорка — банда пришла с севера и собирается двигаться дальше на юг, в сторону Монголии.

Вечером людоеды поужинали. Потом одна из женщин покормила Егора с ложечки, как ребёнка. Затем пленивший Егора мужик подтащил урядника поближе к костру, связал ноги, подтянул их к рукам и спутал конечности так, что пошевелиться никак не получалось. Поза была неудобной, но Егор вырубился, так как не спал почти двое суток.

Разбудили казака на рассвете. Костёр уже горел вовсю, шипел и потрескивал. Мочевой пузырь Егора готов был взорваться.

— Люди добрые, я писать очень хочу! — громко сказал Егор.

Кто-то из людоедов подошёл сзади и развязал ноги, потом ослабил путы на руках и перевязал так, что руки стали свободней.

— Сядь на жопу и просунь руки под ногами вперёд.

Егор так и сделал.

— Побежишь — пристрелю.

Егор встал. Все мышцы в теле затекли и слушались с трудом. Людоед проводил его к краю поляны и дождался, когда казак сделает своё дело. Потом оба вернулись к костру.

Бандиты позавтракали, накормили пленника и начали собираться. «Нифигасе у них снаряги», — подумал Егор. Людоеды надевали рюкзаки и наплечные мешки, мужик, что вчера оторвал Егору погоны, достал из шалаша двустволку и примостил её на груди. Егору на плечи тоже накинули огромный тяжёлый рюкзак. Казак даже присел от неожиданной тяжести. Вот, что значит ишак…

До полудня отряд двигался без остановок. Людоеды растянулись длинной цепью, а казак шёл примерно посередине.

Егор шагал из последних сил. Ноги его подкашивались и он начал мечтать о смерти, когда отряд зашёл в берёзовую рощу и остановился на привал. С казака сняли рюкзак. Егор почувствовал такую лёгкость, что, казалось, сейчас подпрыгнет к макушкам берёз и полетит… Но нет, парень упал в сухие листья и отключился.

И опять Егора разбудили, накормили, напоили, поставили на ноги, повесили рюкзак, пнули под зад… И снова бесконечный переход.

Поля сухой полыни сменялись сограми и рощами. Ручьи, косогоры, опять поля… Ближе к вечеру отряд вышел к заброшенной деревне. Судя по провалившимся местами крышам и заколоченным окнам в уцелевших домах, деревня была заброшена давно. Людоеды выбрали для стоянки самый большой крепкий дом, растопили печку, поужинали, связали казака и повалились спать.

С утра моросил нудный ледяной дождь. Небо было затянуто от горизонта до горизонта. Егор вымок насквозь и промёрз до костей.

Третий день отряд двигался на юг. Ноги казака уже не болели — Егор перестал их чувствовать как отдельные конечности. Это просто стала нижняя часть тела, которая непрерывно пребывала в другом измерении — в аду. На очередном привале одна из людоедок достала из рюкзака плед, оторвала от него две широкие ленты и кинула Егору. Затем порылась в другом заплечном мешке и вынула пару новеньких лаптей.

Егор всегда с великим презрением относился к скрепцам и их новомодной обуви. Но сейчас выбора не было — сапоги набили мозоли, сделав дальнейшее передвижение невыносимым. Казак переобулся и испытал оргазм. Пусть ноги и промокали, но шагать стало в тысячу раз легче.

Сами людоеды были обуты в резиновые сапоги. Огромнейший дефицит по нынешним временам. Хотя что сейчас не дефицит? Вот именно — всё. Своего производства в стране нет, а покупать у китайцев не на что.

По мере продвижения на юг, ближе к Алтаю, холмы становились выше и круче, превращаясь в настоящие горы. К полудню третьего дня банда вышла к берегу реки. Людоеды достали компас и карту, что-то обсудили и двинули вдоль берега вниз по течению.

Казак уже давно даже не представлял, где они находятся. Если предыдущие два дня Егор ещё как-то ориентировался по солнцу, то сейчас, когда небо затянуто плотной пеленой, понять, где запад, а где юг, стало невозможно. Думать о побеге урядник перестал. Ну, допустим, убежит он, и что? Дикие места — заблудится и помрёт с голоду. Или попадёт в лапы к другим людоедам, которым ишак не нужен, и сделают из Егорки свинью — в смысле, сожрут.

Может, в Монголию с людоедами попроситься? А что — говорят, там цивилизация, и люди не едят опарышей. Мяса там много. Устроюсь коней или верблюдов пасти. Можно же жить. Ещё ходят слухи, что в Монголии есть электричество и интернета хоть жопой ешь. Ракеты, правда там не делают, но монголам они без надобности. Монголия же не сверхдержава, в отличие от России, пиндосы не хотят их захватить — соответственно, и защищать природные богатства не надо. В Монголии можно пожить, дождаться, когда в Америке Йеллоустоун взорвётся, а потом, как Россия с колен встанет, сразу же и вернуться в прекрасную страну.

Ага, бородача, что в первый день погоны Егору оторвал, Федькой зовут — он, вроде как, главный.

— Федька, Федь! — позвал Егор.

— Чего орёшь?

— Федька, а возьмите меня с собой в Монголию, а? Я никуда не убегу и помогать вам во всём буду.

— Да я-то возьму, я не против. Но скажи мне, ты казак?

— Ну да, казак.

— Ты казак, хранитель традиций и переносчик Русского мира, так ведь?

— Да, так, — согласился Егор.

— Так вот, в Монголии за хранение и распространение Русского мира — смертная казнь. Там, как только узнают, что ты переносчик русскомирья, тебя конями разорвут. Оно тебе надо? Да ладно тебя разорвут — не жалко, так нас ведь тоже казнят. Ведь ты с нами пришёл, значит, и заразить мог. Монголы рисковать не хотят — они и так комплексуют по поводу того, что Орда в XIII веке создала Русский мир, власть Московии на Руси установила, царя Чингизида назначила и в целом систему Русского мира организовала из диких княжеств.

— А я никому не скажу что я казак. Я скажу, что я тоже бузотёр и людоед.

— Ладно, посмотрим.

Река петляла между гор и холмов. Хотя горной её назвать нельзя — течение медленное и дно илистое. По воде, как и полагается водоёмам Сибири, плыло свиное дерьмо в больших количествах. Видимо, где-то выше по течению свинокомплексы китайские.

За очередным изгибом реки отряд набрёл на тропу и зашёл берёзовую рощу, которая покрывала побережье и склон горы. Егор успел разглядеть лабаз среди деревьев, когда раздался громкий свист откуда-то слева и отряд остановился.

Не успел казак опомниться, как их отряд был окружён толпой оборванцев, вооружённых арбалетами. Егор предусмотрительно задрал руки — ну его нахрен, натыкают стрелами.

Федька вышел вперёд и о чём-то разговаривал с ними несколько минут. Оборванцы исчезли так же внезапно, как и появились. Федька махнул рукой, и банда направилась за ним к склону горы. Роща изобиловала тропами, которые от склона горы паутиной расходились в разные стороны. Шагая по одной из протоптанных дорожек, Федька привёл своих людоедов к пещере. «Вот оно, логово Алибабы,» — подумал Егор.

Пещера? Нет, это был подземный многоэтажный город, большое поселение, похожее на муравейник. На стенах грота через каждые несколько метров висели факелы. Такой вот длиннющий природный коридор, дальше огромный зал, застроенный многоярусными хибарами, соединёнными между собой лестницами и навесными мостами.

Федька оставил отряд у входа в зал и скрылся в проулках посёлка. Через несколько минут вернулся с бородатым гномом и позвал за собой. Отряд в полутьме петлял по пещере между какими-то постройками. «Лабиринт минотавра, ёпта», — подумал Егор.

За очередным поворотом проводник остановился и показал пальцем на дверной проём какой-то непонятной постройки. Федькины людоеды достали из рюкзаков свечи и фонарики. Помещение изнутри оказалось довольно просторным. Посередине стоял стол, у стен — двухъярусные шконки.

— Пятизвёздочный отель, — сказал Федька, — ночуем здесь.

Егор, конечно же, знал о поселениях людоедов, но не думал, что они настолько огромные. Сикелёв по радио неоднократно рассказывал, что в 2024 году по миру прошла эпидемия зомби, и больше всего пострадали, конечно же, США и Евросоюз. Не минула эта беда и Россию, но, благодаря духовным скрепам богоизбранной нации, русский народ мало пострадал — всего лишь 40% россиян превратились в мерзких каннибалов, которые обезумели, взбунтовались против великого вождя и убежали жить в лес. Сикелёв успокаивал скрепоносцев, типа, людоеды ничем не угрожают стабильности и являются лишь временной помехой. Мол, скоро китайские братья помогут их извести, так как безвозмездно помогают России — уничтожают сибирскую тайгу.

Конкретно борьбой с людоедами никто не занимался. Казачьи дружины не могли справится с таким сильным врагом, а Росгвардия потребляла много ресурсов, и отправить их за черту города было сложно. Да и воевать в лесу и горах никто не умел и не хотел. Да и чего ради?

Сикелёв рассказывал, что людоеды питаются православными скрепцами, отлавливают честных скрепоносцев, утаскивают в свои подземные норы, расчленяют, насилуют и едят прям сырыми. Но местные людоеды, как понял Егор, вообще не ели человечину. У подземного города был свой довольно крупный мухопитомник, функционирующий на природных богатствах, что приносила река. Также пещерные жители держали подземных свиней. Свиней кормили опарышами и травой. Опарышей выращивали на свином дерьме. Круговорот еды в пещере. Ещё, вроде как, у них козья ферма в лесу есть — людоеды летом по очереди пасли коз и косили траву, сено на зиму заготавливали.

«Обустроились, ещё и опарышей не жрут, свиньям скармливают,» — подумал Егор.

Федька распаковал рюкзаки, достал две железные лопаты и надолго куда-то ушёл. Вернулся главарь с тяжеленным мешком в руках, полным копчёного сала и мяса.

— Так, дамы и господа, завтра отдыхаем, приводим себя в порядок. Потом в путь. Может, дождь закончится.