Российские гении авиации первой половины ХХ века

После долгих лет террора и расплаты за продвижение революции с кошмаром 5-ти миллионного голода 20-х годов настало время подумать об индустриализации. После окончания Гражданской войны Советская Россия оказалась в глубоком кризисе, так как страна почти ничего не производила, да и перераспределять было больше нечего. Попытки горе-экономистов наскоком перестроить экономическую и политическую систему крупнейшей страны мира, непосредственно перейти к коммунизму окончились крахом. Большевики оказались на грани политического банкротства и утраты власти.

Кризис в стране весной 1921 г. носил тотальный характер, народное хозяйство страны находилось в состоянии полного упадка. За годы Первой мировой и Гражданской войн Россия потеряла более четверти своего национального богатства. «Военный коммунизм» значительно усугубил ущерб, нанесенный войной. Национальный доход 1920 г. сократился почти в три раза по сравнению с 1917 г. Объем валовой продукции мелкой промышленности снизился в 1920 г. до 43 % довоенного уровня, валовой сбор зерновых – до 67 %. К началу 1921 г. продукция металлообработки составляла лишь 7 % от уровня 1913 г., производство чугуна – немногим более 2 %. Из-за отсутствия топлива и сырья простаивало большинство предприятий. Железные дороги выполняли не более 12 % объема перевозок 1913 г., невзирая на так называемые закупки железнодорожного оборудования. Практически не работали почта и связь.

5.1. Не хватало керосина и спичек

Положение в социальной сфере было чрезвычайно тяжелым. Людские потери в Гражданской войне были огромны и, по разным оценкам, примерно в три раза были выше, чем в Первой мировой войне. С 1917 по 1922 гг. население России сократилось на 13–16 млн. человек, при этом большая часть погибла от голода и эпидемий. С учетом снижения прироста населения по сравнению с мирным временем потери населения России составили 25 млн. человек[8]. Около 2 млн. человек были вынуждены эмигрировать. Среди них лучшие представители интеллигенции, науки и искусства, чьи имена известны всему миру. По подсчетам специалистов, численность населения страны к 1921 г. не превышала 135 млн. человек. По данным последних экономических исследований, потери населения России за период с октября 1917 г. по начало 1928 г. составляют 110 млн. человек с учётом всех потерь и не родившихся в отмеченный период. Особенно значительный урон был нанесен войной мужскому населению – число работающих мужчин уменьшилось на 33 %. Более 4 млн. человек стали инвалидами. Значительная часть интеллигенции и предпринимателей были физически уничтожены или бежали за границу. Некоторые категории технической интеллигенции, вообще практически исчезли. Когда в начале 20-х годов большевики захотели запустить Волховскую ГЭС, инженеров пришлось выписывать из Швеции, Германии и Америки. Сумма материального ущерба, нанесённого России в ходе Гражданской войны и интервенции, оценивается, по различным источникам, от 29 до 50 млрд, золотых рублей[9].

К концу 1921 г. уровень жизни большинства населения был катастрофически низок. Не хватало самых необходимых предметов потребления – мыла, керосина, спичек. Истощение и недоедание способствовали распространению болезней и эпидемий.

Продразверстка в деревне неумолимо приводила к сокращению посевных площадей. После окончания войны крестьяне были не в состоянии переносить и терпеть продразверстку. И без того тяжелое положение крестьянства осложнялось неурожаем и падежом скота. Спасаясь от голода, многие рабочие промышленных центров уходили в деревни. Население Москвы сократилось вдвое, а Петрограда– на две трети. Численность рабочих в индустриальных центрах уменьшилась почти в 7 раз.

После массовой демобилизации по окончании гражданской войны появилась никому не нужная огромной армии свободных людей. Обострился «красный» бандитизм, появились организованные преступные сообщества. На почве голода и разрухи российское общество деградировало, среди различных слоев населения царило настроение апатии и уныния. Фактически вся система управления страны пришла в упадок. Сосредоточение в руках государства управления всеми отраслями народного хозяйства способствовало росту бюрократизма, взяточничества и разбуханию аппарата. Правящий класс большевистской партии и Советского государства составляли дилетанты, не имевшие опыта реальной хозяйственной деятельности. Редко кто из них имел законченное среднее образование. Неудивительно, что Г. Зиновьев, обучавшийся периодически, но не более полугода на двух совершенно разных факультетах университета, считался самым образованным человеком в руководстве. Именно ему В. Ленин доверял корректировать свои рукописи. Его замом по Отделу международных связей Коминтерна являлся И. Пятницкий – портной из Литвы, а ближайшим сподвижником И. Сталина был Лазарь Каганович – простой сапожник с начальным образованием. Этот перечень можно продолжать до бесконечности. 98 % «красных» директоров предприятий даже в 1929 г. имели лишь начальное образование. Как правило, они были членами ВКП(б) и являлись политической опорой партии. Здесь следует добавить, что для органов ГПУ знание иностранного языка у образованных граждан приравнивалось к шпионажу в пользу врагов народа (см. далее).

При этом наряду с приверженцами большевистской идеи в органах власти оказалось немало карьеристов и даже уголовников. Изгнание из власти представителей оппозиционных небольшевистских партий способствовало бесконтрольности руководителей. Все понимали, что им «все дозволено», а «цель оправдывает средства». Разрушение представлений о нравственном и безнравственном вело к разгулу в стране беззакония, появлению таких карательных органов как ОГПУ и далее НКВД. Злоупотребления властью новых чиновников, получивших привилегии в жилье, специальном питании и во всех видах снабжения, вызывали резкое недовольство большинства населения.

Выходом из тотального кризиса для советской страны являлась скорейшая индустриализация. Ещё в 1919 г. по инициативе советского представительства в Нью-Йорке было создано Общество технической помощи советской России, которое занималось отправкой в РСФСР рабочих, в основном из русских реэмигрантов. К 1921 г. оно насчитывало более 10 тыс. членов, из-за экономического кризиса и роста безработицы в советское бюро в Нью-Йорке поступили тысячи заявок. В конце 1920 и начале 1921 г. через Либаву из Америки прибыло свыше 16 тыс. человек. Каждый рабочий, приезжая на 2 года, должен был привезти с собой инструменты на 100 долл, и на такую же сумму продовольствие, одежду и предметы обихода. «Это исключительная концессия, предоставленная нами американским рабочим по специальному разрешению Политбюро», – отметил Ленин. Ему вторил Троцкий: «… Соединенные Штаты – это кузница, где будет выковываться судьба человечества… Страсть к лучшим сторонам американизма будет сопутствовать первому этапу каждого молодого социалистического общества». Советская республика стала равняться на Америку почти во всем, начиная с экономики и кинематографа. При этом идеология исключалась.

5.2. «Америка нам поможет»

Индустриализация началась с 1922 г., и за десять лет в тяжелой промышленности страны было заключено 170 договоров о технической помощи: 73 с германскими компаниями, 59 с американскими, 11 с французскими, 9 со шведскими, 18—с фирмами других стран. Хотя в рассматриваемый период наблюдалось количественное преобладание контрактов с германскими компаниями, страна нуждалась и в индустриальных гигантах американского типа. В сентябре 1927 г. при Политбюро ЦК ВКП(б) создается постоянная комиссия по техническим и научным связям с США. Американская помощь привлекалась для строительства ГЭС, развития нефтяной, горнодобывающей, угольной, химической, металлургической, электротехнической отраслей промышленности, но прежде всего для массового производства автомобилей, тракторов, авиационных двигателей и другой стандартизованной продукции.

К этому времени, начиная с 1926 г., в странах с развитой экономикой объём строительства стал сокращаться. Чувствовалось приближение мирового экономического кризиса. Полномасштабная рецессия в США началась в августе 1929 г., за два месяца до биржевого краха, но в октябре США постиг разрушительный кризис. Падение ценных бумаг на Нью-Йорской фондовой бирже посеяло панику среди дельцов Уолл-стрит. Начавшаяся паника переместилась в банковскую сферу, и почти мгновенно обанкротилось более половины банков. Волна банкротств докатилась до производственных отраслей. Цены на промышленную и сельскохозяйственную продукцию упали в десятки раз. Если до кризиса пароход стоил 300 тыс. долларов, то после стал стоить не более 3 тыс. Цена легкового автомобиля в 1 тыс. долларов во время кризиса снизилась до сотни. Продукция не находила спроса. Безработица и недоедание достигли небывалых для США размеров. В 1932 г. ВВП сократился на 31 %. Уровень безработицы в 1932 г. увеличился до 23,6 %. За три с небольшим года с начала кризиса лишились работы более 13 млн. американцев. Промышленные запасы потеряли 80 % их стоимости с 1930 года, а сельскохозяйственные цены упали на 53 % с 1929 г.

В 1932 г. в Детройте полиция и частная охрана службы Генри Форда расстреляла 6 рабочих, которые проводили голодный марш. Кризис сильно затронул наиболее развитые страны Запада, включая США, Канаду, Великобританию, Германию и Францию, коснулся и других государств. В наибольшей степени пострадали промышленные города. В ряде стран практически прекратилось строительство. Из-за сокращения платежеспособного спроса цены на зерно упали на 40–60 %.

Естественный прирост населения в США в период Великой депрессии резко снизился. В результате уровень промышленного производства был отброшен к началу XX века. В индустриальных странах с рыночной экономикой более 30 млн. оказались безработными. Значительно ухудшилось положение фермеров, мелких торговцев, представителей среднего класса. Многие из них оказались за чертой бедности.

Америке и другим индустриально развитым странам в период Всемирной экономической депрессии были необходимы новые рынки сбыта. Вот здесь и пригодилась экономическая помощь Стране Советов как огромному потребителю промышленной продукции и стройиндустрии.

В это время Сталин объявляет о том, что Россия отстала от передовых стран на сто-сто пятьдесят лет и должна преодолеть эту дистанцию за десять лет – иначе нас сомнут, задавят. Эту фразу, любимую ортодоксальными коммунистами, современные исследователи считают безграмотной и несуразной. Во-первых, 100-летнее отставание невозможно преодолеть за десять лет, даже с огромной посторонней помощью. Во-вторых, что значит фраза «нас сомнут, раздавят…»? Кто раздавит? Давно окончилась Гражданская война, повсеместно укрепился советский строй. Все сколько-нибудь значительные страны занимались послевоенным восстановлением. Между тем советский агитпром вдалбливает в сознание людей: кругом враги и внутри враги в виде образованного сословия. Такая пропаганда подействует на любого обывателя любой страны, пробуждая в нём агрессивность.

Руководство страны составляет план первой пятилетки, но только на бумаге. Для его выполнения нужны профессионалы, рабочая сила, твёрдая валюта и оборудование. Интеллигентный слой был уничтожен во время Гражданской войны, часть эмигрировала, часть ушла с Белой армией. Образованных людей вычисляли по шляпе и очкам, но и эту часть пустили в расход. Не было ни проектировщиков, ни архитекторов, ни знаний современных технологий, не было валюты, отсутствовала взаимосвязанная цепочка предприятий, производящих цемент, кирпич, стекло, провода стальные и медные, прочие изделия.

Таким образом, в 20-е годы Россия представляла лакомый рынок сбыта для промышленно развитых стран. Особенно Америка стала для России спасительным поставщиком передовой техники и высоких технологий по баснословно низким ценам. Тогда для США и СССР созрели объективные для США и субъективные для СССР причины сотрудничества. В противовес К. Марксу дельцы с Уолл-стрит и коммунисты из Кремля пренебрегли классовой ненавистью. Советское представительство торговой организации «Амторг Трейдинг Корпорейшн» в США было образовано в 1924 г. для закупок вооружения для Красной Армии. Маленькая фирма превратилась в штаб-квартиру межгосударственной торговли. Через нее наши представители стали заключать масштабные контракты, приглашать многочисленных специалистов, вести многомиллиардные денежные расчеты и т. д.

Надо отдать должное нашим представителям Внешторга, которые вошли в контакт с самой передовой в то время фирмой «Г. Форд и сыновья» и совместно с ней вышли на тракторные и автомобильные заводы, организовали кредитование. Другой фирмой, на которую советские представители обратили внимание, была «Альберт Кан Инкорпорейтед» – известная применением «методики скоростного поточно-конвейерного производства архитектурно-строительной проектной документации», позволявшей проектировать и наполнять оборудованием предприятия в немыслимо короткие сроки. Обе фирмы представляли самые передовые в то время технологии.

С фирмой американского архитектора Альберта Кана (Albert Kahn, Inc.) был подписан договор, согласно которому она становилась главным консультантом советского правительства по промышленному строительству и получала пакет заказов на строительство промышленных предприятий стоимостью 2 млрд, долларов (около 250 млрд, долларов в ценах нашего времени). Эта фирма обеспечила строительство более 500 промышленных объектов в СССР. Кроме этого, брат

Альберта Кана Мориц возглавлял «Госпроектстрой» – филиал фирмы Кана. В нём работали 25 ведущих американских инженеров и около 2,5 тыс. советских сотрудников. На тот момент это было самое большое архитектурное бюро мира. За три года существования «Госпроектстроя» через него прошло более 4 тыс. советских архитекторов, инженеров и техников, изучавших американский опыт. Фирма Альберта Кана играла роль координатора между советским заказчиком и сотнями западных компаний, поставлявших оборудование и консультировавших строительство отдельных объектов. Так, технологический проект Нижегородского автозавода выполнила компания Ford, строительный – американская компания Austin Motor Company. Строительство 1-го Государственного подшипникового завода в Москве (ГПЗ-1), который проектировала компания Кана, осуществлялось при техническом содействии итальянской фирмы RIV.

Строительную и технологическую часть проекта крупнейшего в Европе Сталинградского тракторного завода выполнили американские компании International Harvester и Albert Kahn, Inc. Существенную часть его оборудования поставили более 100 машиностроительных фирм США. Не многие россияне знают, что первоначально этот завод был построен под Чикаго, затем демонтирован и на 102 судах перевезён в СССР в Сталинград. Завод смонтировали по частям при участии и под руководством 570 американцев и 50 немцев. Цеха завода был оснащены оборудованием восьмидесяти американских машиностроительных компаний и нескольких немецких фирм. Уже значительно позже по лендлизу в Москву доставили фордовский шинный завод. Нефтеперерабатывающие предприятия в Куйбышеве, Гурьеве, Орске, Красноводске были построены американцами. Горьковский автозавод (ГАЗ) – компанией Austin. АЗЛК построен по проекту Форда. За 10 лет американцы построили в СССР 150 заводов, фабрик и цехов.

«Днепрогэс» строила американская Cooper Engineering Company. Американский гидростроитель Хью Купер стал главным консультантом этого строительства; гидротурбины для Днепрогэс были закуплены у компаний General Electric и Newport News Shipbuilding. Последняя сейчас называется Northrop Grumman и является крупнейшим американским производителем авианосцев и атомных подлодок. Из-за границы были приглашены инженеры многих известных компаний, таких как Siemens-Schuckertwerke AG. В Москве также работало Центральное бюро тяжелого машиностроения (ЦБТМ) – филиал немецкой компании Demag.

Магнитогорский металлургический комбинат был спроектирован американской фирмой Arthur G. McKee and Со., которая также осуществляла надзор над его строительством. Стандартная доменная печь для этого и всех остальных металлургических комбинатов периода индустриализации была разработана чикагской компанией Freyn Engineering Со.

В 20-е годы советская Россия являлась самым крупным покупателем тракторов Форда. Тогда было закуплено более 24 тыс. тракторов. С образца «Фордзон» был скопирован советский трактор «Красный путиловец». В 1929 г. с компанией Г. Форда был подписан договор о строительстве автозаводов в Нижнем Новгороде и Москве. Техническое руководство строительством в Нижнем Новгороде осуществляла фирма «Остин», которая также возвела за 18 месяцев (с мая 1930 по ноябрь 1931 г.) социалистический город для 35 тыс. рабочих и их семей. Сумма контракта составляла 1,55 млн. долларов золотом. Разумеется, это позволило компании «Остин» пережить экономический кризис у себя в стране. Контракты с западными фирмами являлись не помощью, как иногда утверждает советская история, а взаимовыгодными сделками. С февраля 1930 г. с нижегородского сборочного завода вышел первый грузовик. Для налаживания производства Форд направил в СССР несколько сотен инженеров и рабочих. Через два года начался выпуск первых советских машин (НАЗ-А и НАЗ-АА, с 1933 г. – ГАЗ) на основе фордовских моделей А и АА.

Фирма Альберта Кана сумела разработать эффективную технологию ускоренного проектирования промышленных предприятий. Именно такая система в дальнейшем стала внедряться в нашей стране. В США в короткий срок выполнялся проект, изготавливались стандартные строительные конструкции, и за шесть месяцев их монтировали в СССР. Фирма Кана стала главным проектировщиком и консультантом в советском индустриальном строительстве; ей принадлежали проекты свыше 500 промышленных предприятий, в том числе тракторных заводов – в Сталинграде, Челябинске, Харькове, Томске; самолетостроительных – в Краматорске и Томске; автомобильных – в Челябинске, Москве, Сталинграде, Нижнем Новгороде, Самаре.

Главной целью советской индустриализации являлось не только достижение могущества государства за счёт развития тяжелой промышленности, но и создание военно-промышленного комплекса в СССР. Тракторные заводы строились с расчетом перепрофилирования на производство танков и бронетранспортёров, что и произошло после их пуска и отъезда иностранных инженеров. Специалист по исследованию технических связей СССР и запада экономист А. Саттон постоянно упрекал западные страны в том, что они содействовали становлению военной мощи своего идеологического врага. Получается, что американизация советской экономики была направлена против самой Америки.

Любое крупное советское предприятие создавалось при иностранном техническом содействие в виде поставок оборудования, лицензий или патентов, консультирования и надзора. Например, Московский автозавод АМО-ЗИЛ, основанный товариществом Рябушинских в 1916 г. и закупивший на 10 лет лицензию фирмы «Fiat», был в начале 1930-х гг. капитально переоборудован с участием американской компании Arthur Brandt. Московский автозавод АЗЛК был копией фордовского сборочного завода и собирал из импортных комплектующих легковые и грузовые «форды» модели А.

Нижегородский (Горьковский) автозавод был построен по технологическому проекту, разработанному с помощью компании Форда. Строительную часть проекта выполнила инженерно-строительная компания Austin из Кливленда, штат Огайо. После завершения строительства здесь же был заключён дополнительный контракт о поставках режущего, контрольно-измерительного и другого специального оборудования. Станки покупали не только «фордовские», но и ряд других западных компанией. В общей сложности завод получил оборудование от 102 американских фирм, включая Bullard Company, Ingersoll Milling Company и др.

Архитектурно-строительная фирма Альберта Кана, строившая автомобильные, тракторные и авиационные заводы в США, спроектировала для СССР несколько сот промышленных объектов. Архитектор Кан стал ведущим зарубежным консультантом по промышленному строительству. Несколько фирм занимались проектированием новых шахт, поставляли оборудование для бумажных комбинатов, а одна из компаний рокфеллеровской группы, Standard Oil of New York, участвовала в строительстве предприятий нефтяной промышленности в районе Баку – Грозный – Батуми – Туапсе. Иностранная техническая помощь использовалась в области приборостроения, навигационных устройств, телефонной связи и даже постройки часовых заводов. Для строительства Магнитогорского металлургического комбината была привлечена американская фирма Артур МакКи («Artur McKee»), а большинство строительных конструкций поставлялось из Германии. В разгар работ по возведению первых домен на стройке работали 250 американцев и не меньшее число немцев.

Коллегия Наркомтяжпрома весной 1933 г. сообщала, что иностранные рабочие и инженеры оказали существенную помощь в строительстве, пуске и освоении новых производств: Магнитстрой, Кузнецкстрой, ХТЗ, СТЗ, ГАЗ, автозавод им. Сталина, Электрокомбинат, Электроаппарат, Челябинский ферросплавный завод, Электросталь, Красноуральский медеплавильный комбинат и др. Подчёркивалась существенная роль иностранных специалистов в обучении персонала при пуске Краммашкомбината, Уралмашзавода и Запорожстали. При этом большевистское руководство предприятий предпринимало попытки освободиться от иностранцев. Например, так было на предприятиях Востоксоюзстроя, Союзстандартжилстроя, Металлостройпроекта, Союзтран-стехпрома. В справке наркомата говорится, что затраты валюты на иностранные кадры с избытком себя оправдывают и позволяют сберечь значительные суммы из-за улучшения методов работы и повышения производительности труда.

Самый крупный в мире Магнитогорский металлургический комбинат представлял собой увеличенную копию американского завода United Steel Company в г. Гэри, штат Индиана. Большая часть советских предприятий работала на электрооборудовании от International General Electric, при этом построенный ею Харьковский электромеханический завод был мощнее главного предприятия компании в городе Скенектади. Другими словами, социалистическая индустриализация воздвигалась американским капитализмом. Сталин высоко оценивал роль США в советской индустриализации: «Много помогли нам американцы. Это надо признать. Лучше других и смелей других помогали. Спасибо им за это». Американскому послу А. Гарриману он говорил, что около двух третей всех крупных промышленных предприятий СССР были построены с помощью или при техническом содействии США. Помимо автомобильных и тракторных, это машиностроительные заводы (Уралмаш, Краматорский, Ростсельмаш), Днепрогэс и т. д. Как упоминалось ранее, весь план 1923–1933 годов в тяжелой промышленности СССР был выполнен полностью. Всего 170 договоров о технической помощи (73 с германскими компаниями, 59 с американскими, 11 с французскими, 9 со шведскими, 18 с фирмами других стран) были выполнены.

Вклад специалистов фирмы Кана в развитие страны советов был столь значителен, что его официальное признание поставило бы под сомнение тезис о проведении индустриализации «своими силами». В сентябре 1932 г. в стране находились 37,5 тыс. иностранных специалистов, рабочих и членов их семей. Без масштабной иностранной интеллектуальной помощи индустриализация вряд ли состоялась бы. «Был экспорт, было поступление валюты. За валюту покупался капиталистический инженер, который строил социалистические машины».

С начала индустриализации в 20-е годы был распространён лозунг – «Учиться у американцев». В результате постановления Политбюро ЦК РКП(б) от 1925 г. «О привлечении иностранных техников и обучении наших техников за границей» в СССР начали приезжать американские специалисты, а советские инженеры и рабочие проходили стажировку за рубежом; у Форда обучалось 230 человек. Только в тяжелой промышленности на январь 1933 г. насчитывалось 6550 иностранных специалистов. За особые заслуги некоторые из них были награждены советскими орденами. Главный консультант Днепростроя X. Купер и пятеро его коллег имели ордена Трудового Красного Знамени, Л. Э. Сважиан с Харьковского тракторного завода – орден Ленина. За доблестный труд на Сталинградском тракторном заводе два американца, Садваж и Хоней, были награждены орденами Ленина. Руководители иностранных компаний в качестве благодарности получали подарки от советской власти. А. Хаммер имел доступ к картинам известных художников, управляющий компании Форда Ч. Соренсен получил серебряную шкатулку Екатерины II из Алмазного фонда страны.

Деятельность в СССР американской компании А. Кана привела к формированию материальной базы советской промышленности и созданию отечественной школы индустриального зодчества. Стоимость объектов, которые спроектировала фирма А. Кана в Стране Советов, составила 20 млрд. долл, (в нынешних ценах 200–250 млрд. долл.). Сумма даже по нынешним временам немыслимая. Это составляло более половины золотовалютных резервов России на тот момент. «Альберт Кан Инкорпорейтед» за четыре неполных года спроектировала и наполнила оборудованием 571 промышленный объект. Вот некоторые объекты тяжёлого машиностроения: тракторные (танковые) заводы в Сталинграде, Челябинске, Харькове и Нижнем Тагиле.

Компания курировала работу более 3 тыс. советских проектировщиков и строительство более 500 объектов, причем ее роль в их создании нельзя оценить лишь как «участие» или «помощь». Например, советские специалисты не смогли сами спроектировать и построить Сталинградский тракторный завод. Другой пример – в 1933 г., когда все американские специалисты вернулись в США, в отрасли возникли серьезные технические и организационные трудности: на ГАЗе вместо плановых 1200 грузовиков в день «своими силами» удавалось выпускать не более 35 штук. Эти трудности, возникшие после опрометчивого разлада с иностранными компаниями, нанесли советскому автомобилестроению большой урон. Хотя до этого для налаживания производства в СССР Форд направил сюда сотни инженеров и рабочих.

Неудивительно, что целенаправленное преуменьшение, а затем и замалчивание роли фирмы в создании отечественной строительной индустрии началось уже во второй половине 1930-х годов. Имя Альберта Кана не упоминается ни в Большой советской энциклопедии, ни в современных энциклопедических словарях.

5.3. Условия работы на стройках пятилеток

Кратко коснёмся бытовых условий работников на стройках пятилетки. Обычно строительство новых заводов определялось военно-стратегическими соображениями властей. При необходимости планировалось подвезти к этим заводам рабочую силу, разместив ее в жилье нового, социалистического типа, в так называемых домах-коммунах. Только в Ленинграде в конце 1920-х было заложено около 110 таких домов, где предполагалось иметь общие системы коммунальных услуг, общие столовые, а нередко и общие спальни. Но уже в конце 20-х годов от планов массового строительства домов нового быта пришлось отказаться. В 1932 г. значительную часть уже заложенных домов стали заселять крупные специалистов или руководство. Для большинства рабочих строили только землянки и бараки, как, например, в Магнитогорске – городе, возникшем «с нуля».

Почти 50 % жилья представляли собой бараки, 25 % – землянки, 25 % – общежития без удобств. Только поселок Березники включал в себя несколько десятков домов для начальства. В итоге с середины 20-х годов до середины 30-х средняя норма жилой площади на одного человека снизилась с 5,6 кв. м, до 4,7 кв.м. При этом в 1940 г. в СССР 53 % городского жилья не имело водопровода, а 60 % – канализации.

При этом не нужно забывать о больших продовольственных сложностях. С конца 20-х годов по 1935 г. существовала карточная система распределения продуктов и предметов ширпотреба, охватывавшая практически всё городское население. Хлеб по карточкам получали примерно 40 млн. человек, мясо всего 6,5 млн., животное масло—3,2 млн. человек. На многих предприятиях передовикам давали дополнительные талоны на питание. Деревня голодала на самообеспечении. Сказывалась ограниченность ресурсов государства. В годы первой пятилетки жизненный уровень населения заметно снизился, упала рождаемость.

Сказывалась нехватка квалифицированных кадров и недостаточный уровень образованности и культуры широких слоев населения, в том числе рабочего класса. Основным источником его пополнения в годы пятилеток служило крестьянство. В СССР жилищная норма на человека составляла в 1926–1928 годах порядка 5,9 квадратного метра на человека, в 1933-м—5,2, в 1937-м—4,2 и в 1940-м—4,0 квадратного метра на человека. Во многих быстрорастущих города жилищная норма составляла даже от 4,2 кв. метра в Свердловске до 1,6 кв. метров в Магнитогорске.

Трудности 1930 г. на Магнитострое касались не только политзаключенных и спецпереселенцев. Строители прибывали тысячами, а жилья для них не было, возникали палаточные городки. Фотодокументы подтверждают, что поселки из палаток появились в марте 1930 г. Население на Магнитострое росло стремительно за счёт осуждённых к высылке. В Магнитогорске, например, в период первой пятилетки насчитывалось восемь основных групп населения:

1. Советское руководство и иностранные технические специалисты – 2–3 %;

2. Коммунисты и комсомольцы – 10 %;

3. Вольнонаемные – 30–35 %;

4. Спецпоселенцы (кулаки) – 25 %;

5. Спецпоселенцы («эмигранты») – 1,25 %;

6. Заключенные – 12 %;

7. Пораженные в правах (лишенцы) – 0,02 %;

8. Прочие категории – 13,73 %.

Эти группы постоянно изменялись по персональному составу, но в процентном соотношении оставались практически неизменными. Так, например, к концу 1932 г. приблизительно 35 тысяч магнитогорских «кулаков» (а это каждый четвёртый житель города) обитали в палаточном городке.

Например, в сентябре 1930 г. в городе обитало 40 тысяч, в декабре—60 тысяч жителей, а новая зима пришла раньше обычного. 5 октября 1930 г. секретарь Магнитогорского райкома партии Г. К. Румянцев направил в Уралобком телеграмму: «В связи сильными холодами положение на стройке угрожающее. Выпал снег. Отсутствие топлива, бараки не отапливаются, 3500 рабочих живут в палатках. Если ближайшие два-три дня максимум не будет заброшено теплой одежды – полушубки, ватные телогрейки, брюки, – 5000 рабочих уйдут с работы».

В некоторых бараках и палатках температура зимой была плюс один-два градуса. Такие же бараки были у спецпереселенцев и у «контры», «итэкашников», т. е. у тех, кто был осужден по пятьдесят восьмой статье. А люди работали зимой, в снегу, приходили мокрые. Многие не имели возможности высушить даже портянки. Они умирали сотнями.

Окоченевали за ночь в бараках от голода и холода, не просыпались. Морозы были за сорок градусов, питание плохое, ни теплой одежды, ни ватных одеял.

В зиму 1932—33 годов, когда температура воздуха часто опускалась ниже сорока градусов, умирал каждый десятый житель палаточного городка, не вынеся тяжелых условий жизни и недоедания. Практически ни один ребенок младше десятилетнего возраста не пережил эту зиму. Но уже в следующем году численность «кулаков» пополнилась, и далее вплоть до 1938 г. Эта категория неизменно насчитывала около 30 тысяч человек. Основным источником его пополнения, особенно в годы первой пятилетки, было крестьянство, выходцы которого на протяжении 30-х годов составляли большинство рабочего класса.

Наконец, в 1935 г. был отменены карточки. Всенародно страна обсуждала Конституцию. Затаив дыхание, следили за полетом В. Чкалова и его экипажа через Северный полюс. Восторгались папанинцами, как и челюскинцами, радовались фильму «Чапаев». Радио, звуковое кино, первый в стране метрополитен – все воспринималось как утверждение советского образа жизни, идеалов социализма, и придавало импульс общему движению вперед. Феномен 30-х годов заключается в том, что так называемая административно-командная экономика сочеталась с энтузиазмом миллионов, с безграничной верой в идеи Великого Октября. Это было возможно в результате активной деятельности большевистской партии, которая с необычайной энергией вела в массах организаторскую и идеологическую работу.

Однако с первых лет первой пятилетки началось постепенное закрепощение населения. В 1932 г. был введен паспорт, отмененный в год революции. Вскоре были введены обязательные трудовые книжки, в которых отмечался производственный путь рабочего. В целях уменьшения текучести рабочих кадров была введена система прописки. По закону от 15 ноября 1932 г. за неявку на работу предусматривалось немедленное увольнение, лишение продовольственных карточек, выселение с занимаемой жилплощади. За период с 1926 по 1929 г. прямое налогообложение (промышленный налог на частный сектор, сельскохозяйственный и подоходный налоги) в денежном выражении выросло почти в два раза. Размер акцизного сбора за этот период удвоился и составил треть всех налоговых поступлений. Начиная с 1927 г. начали выпускать государственные займы, подписка на которые стала почти принудительной. Несмотря на традиционные источники промышленного роста, хотя и гипертрофированные, не финансы регулировали экономическую жизнь страны, а волевые решения партийно-государственных структур.

Особо трудные времена для колхозников наступили с введением в 1932 г. паспортной системы в СССР. Паспорта могли получить только жители городов, рабочих поселков, новостроек. Колхозники паспортов не получали. При желании переехать в город, сменить работу и т. п. крестьяне получали справку из сельсовета, но это было непросто, т. к. ограничивалось многими обстоятельствами. Таким образом, до середины 1960-х годов колхозники были принудительно прикреплены к земле, работали как на барщине, получая за свой труд мизерную плату. Были удивительные результаты первых лет коллективного ведения сельского хозяйства. Предполагалось, что валовой сбор зерна после объединения крестьян увеличится вдвое, но в действительности он снизился в 1928–1934 г. почти на 8 %. Средняя урожайность зерна в 1932 г. составила 5,7 центнера с га против 8,2 центнера в 1913 г. При этом заметно возросли объемы государственных заготовок зерна. Насильственная коллективизация привела к снижению эффективности сельскохозяйственного производства, поскольку принудительный труд оказался менее производителен, чем свободный труд в частных хозяйствах.

Об уровне эффективности сельскохозяйственного производства в конце 1930-х годов можно судить по показателю, характеризующему долю единоличных и подсобных хозяйств в производстве основных видов продукции. В них производилось 65 % картофеля, 48 % овощей, основная масса фруктов и ягод, 12 % зерна, кроме этого 72 % всего мяса в стране, 77 % молока, 94 % яиц. И это при том, что на долю таких хозяйств приходилось лишь 13 % посевных площадей страны, и там не было никакой техники, по сравнению с колхозами. Следовательно, основная часть продовольствия, как и до коллективизации, поступала от единоличных хозяйств и приусадебных участков крестьян.

В 1934 г. в стране было около миллиона заключенных, через пять лет уже 1,5 миллиона. При этом с 1930-х годов в стране были миллионы «спецпереселенцев», т. е. административно сосланных. С 1930 г. основную массу их составляли раскулаченные, с середины 30-х годов к ним добавились «национальные контингенты». Уже в 1934 г. было создано так называемое «тыловое ополчение», в котором применялся принудительный труд. В 1937 г. были созданы многочисленные строительные части РККА. В 1940 г. был принят т. н. «закон об опозданиях», по которому многие сотни тысяч человек были посажены в тюрьму, а еще большее количество было приговорено к исправительным работам. Тогда у виновных вычитали в пользу государства до трети заработка. В то же время была введена плата за учебу в старших классах школы и создана система ФЗУ с их полувоенным режимом. Уже с конца 20-х в широких масштабах проводились акции устрашения инженерского корпуса (дело «Промпартии» и пр.) как рассадника потенциальных лидеров недовольства населения. Более того, в течение 30-х годов во все возрастающих масштабах использовался принудительный труд специалистов в «шарашках»– так, в Колпино, на Ижорском заводе, существовало «спецКБ», проектировавшее в годы первых пятилеток гигантский комбинат. То же самое происходило и в авиации.

5.4. «Вместо благодарности – расстрел»

Анализ последних лет показал, что планы всех пятилеток 30-х годов выполнены не были, хотя для участников событий официально утверждалось, что это произошло даже досрочно. Официально за первую пятилетку было построено 1500 фабрик, заводов и иных промышленных объектов, за вторую—4 тысячи таких объектов, за три года третьей пятилетки—2900 объектов. За 30-е годы было ведено в строй около 9 тысяч объектов, но большинство из них было не достроено и годами «функционировало» только на бумаге.

Например, в течение 2 лет не могли наладить производство на Сталинградском тракторном заводе (СТЗ). За это власть отыгралась на многочисленных «красных директорах». В 1937–1938 гг. тысячи их были расстреляны или попали в лагеря. К сороковым годам методом «неестественного отбора» был выкован «тип сталинского директора», готовый выполнять любые, даже самые нереальные приказы начальства, не жалея сил и жизней своих подчиненных.

В качестве примера можно привести судьбу первых трёх директоров СТЗ. Первый директор Василий Иванович Иванов прибыл в Сталинград в октябре 1928 г.: там он увидел лишь голую степь и колышки под фундамент будущего гиганта тракторостроения. Сам Иванов в те дни не вылезал со стройки. Казалось, что от перенапряжения можно свалиться, но он не сдавался. Иванов взял на себя большой риск. Он начал закладывать фундаменты цехов до прибытия машин из Америки. Именно в США он стажировался, изучил английский язык и теперь мог лично вести переговоры с заокеанскими поставщиками. Директор строительства сумел овеять революционной романтикой гигантскую стройку: с невиданным энтузиазмом работали комсомольцы-семитысячники при лютом морозе, монтируя высотные конструкции. К 12 февраля 1930 г. основные цеха были готовы. Из Америки шло оборудование. Монтаж завода превратился в одну победоносную битву. Наконец, летом 1930 г. с конвейера завода сошел первый трактор – подарок XVI съезду партии. Гремели духовые оркестры – это был звездный час В. И. Иванова. За свой подвиг он получил приветственную телеграмму Сталина и орден Ленина. Осенью 1930 г. Иванов заболел, руководить заводом не смог. После выздоровления был направлен в Балхаш, где стал начальником строительства медеплавильного комбината. Первая балхашская медь была получена 24 ноября 1938 г., но к этому времени В. И. Иванова уже не было в живых. За восемь месяцев до этого он был осуждён Военной коллегией Верховного Суда СССР и расстрелян как враг народа. Реабилитирован через 20 лет.

Следующим директором СТЗ с 1933 по 1935 гг. был Илья Иосифович Меламед, который после окончания Ленинградского технологического института работал на руководящих должностях, два года стажировался у Г. Форда. Но несмотря на его богатый инженерный опыт, в 1937 г. был арестован НКВД и через пять месяцев расстрелян за участие в контрреволюционной деятельности, реабилитирован через 19 лет. Директором СТЗ с 1935 по 1937 годы являлся Фокин Валентин Васильевич, выпускник Харьковского Технологического института (1924 г.). Уже в апреле 1938 г. был расстрелян как участник контрреволюционной террористической организации. Реабилитирован в марте 1956 г. Сталинградскому тракторному заводу фатально не везло с руководящими кадрами. ОГПУ и НКВД оправдывали своё существование, исполняя волю партии большевиков. Тридцать четыре человека из правления завода были подвергнуты репрессиям. Ими были директора заводов, главные инженеры, различные руководители отделов и начальники цехов[10].

Репрессии коснулись руководящих работников не только СТЗ, но и другой крупной стройки пятилетки – Уральского машиностроительного завода «Уралмаша», где кроме русских трудились более 300 иностранных специалистов. Анализ документов по истории сталинской индустриализации потрясает: практически все ключевые фигуры исчезали странным образом или оказались врагами народа. Например, первый строитель, директор Уралмаша А. П. Банников (1895–1932)

и главный инженер завода В. Ф. Фидлер (1828–1932), обеспечивавшие успешное продвижение строительства в течение шести лет с начала стройки, странным образом «умерли» во время командировки в Москву в 1932 г., а уже через два года В. Ф. Фидлер был объявлен врагом народа, и его семья репрессирована. Были осуждены и расстреляны их продолжатели – главный инженер Шах-Али Музафаров, главный энергетик В. П. Попов – выпускники Уральского индустриального института, а также десятки других строителей. На Уралмаше действовала сеть информаторов, добровольных подручных соглядатаев ГПУ За теми, кто побывал за границей, вёлся особый надзор. Прежде чем превратить людей в лагерную пыль, их ломали физически и морально, заставляли клеветать на своих товарищей и на самих себя. Люди умирали по непонятным причинам (начальник технического отдела В. П. Верещагин умер в командировке от лихорадки, И. В. Старченко – руководитель сталелитейного цеха – погиб от удара доски).

Состояние приговорённых к расстрелу осуждённых в стихах передал Владимир Миров, проведший долгое время в камере смертников в 30-е годы.

Из воспоминаний приговорённых к смерти, но оставшихся в живых, о которых сохранились записи, следует, что только монахи и священнослужители могли с достоинством встретить смерть. Наиболее трусливыми, плаксивыми были всегда чиновники советских учреждений, руководители предприятий, партработники и коммунисты. Когда им накидывали на голову перед расстрелом резиновый мешок, они рыдали, скулили, падали в истерике, извивались в судорогах. Резиновый мешок набрасывали на приговоренных к смерти, чтобы мозги при выстреле не разлетались по сторонам, когда расстреливали в помещениях. Умерщвляли приговоренных к высшей мере не только выстрелами… В 1937 г. начальник АХО московского НКВД Исай Давидович Берг изобрел фургон-душегубку. Уже через несколько лет это «адское изобретение» советского душителя возьмет на вооружение фашистская Германия. Собственные душегубки органы НКВД изготовляли и на местах, подводя резиновые шланги от выхлопных труб в закрытые кузова своих «черных воронков». Об автодушегубках тогда знали немногие.

Если перейти к другой гигантской стройке Магнитогорскому металлургическому комбинату (ММК, «Магнитка», один из крупнейших металлургических комбинатов в мире и крупнейший в России), то можно обнаружить истинную картину выполнения пятилетки в Челябинской области. Для проектирования основных сооружений и консультаций по строительству привлекались зарубежные специалисты, прежде всего американской фирмы Artur McKee. Центральную электростанцию комбината строила немецкая энергетическая компания AEG, огнеупорное производство налаживала немецкая Krupp & Reismann, горнорудное оборудование поставляла и осваивала британская фирма Traylor. В проектировании и строительстве комбината участвовали специалисты американской компании «Альберт Кан инкор-порейтед» (Albert Kahn, Inc.). Общее число иностранцев, работавших на стройке, превышало 800 человек.

Комбинат строился в рекордно короткие сроки. Работа продолжалась и осенью, и зимой. В суровые зимние месяцы, когда дни становились короткими, строительную площадку освещали прожектора, и работа не прекращалась. На строительстве в основном использовался тяжелый ручной труд тысяч людей, приехавших со всего Союза. Несмотря на крайне тяжелые условия, в которых приходилось работать первым строителям Магнитки, уже в августе 1929 г. начались рудные разработки. Летом следующего года начались работы на плотине для обеспечения завода водой. Сооружение было построено всего за 74 дня. Осенью был закончен фундамент домны № 1. Пуск первого магнитогорского металла приближался с каждым днем. Но не всё было благополучно с руководством строящегося комбината.

Несомненный интерес вызывают руководители, хозяйственные вожди Магнитки. С марта 1929 г. первым главным инженером треста «Магнитострой» был Виталий Гассельблат – швед по национальности. Ленин уважительно называл его «фактическим воротилой в промбюро». Как и многие его продолжатели, Гассельблат потом оказался «врагом народа» и проходил по делу Промпартии. Благодаря высоким связям, его не расстреляли, а заменили лагерем вблизи Ухты, где он и умер в 1932 г. от истощения. Вместе с ним были репрессированы еще семнадцать сотрудников Магнитки.

В период с 1929 по 1931 годы на Магнитострое были смещены три начальника строительства – С. М. Зеленцов, Я. П. Шмидт, В. А. Смольянинов. Сергей Зеленцов (1889–1932) был начальником Магнитки семь месяцев с января 1929 г., но на строительстве не появлялся из-за болезни глаза, приведшей к слепоте. Его сменил 39-летний В. А. Смольянинов (1890–1966) – человек жёсткий и резкий, проведший свой десятимесячный срок в роли начальника не у Магнитной горы, а в Америке, налаживая дела с проектировщиками. Однажды, во время очередной загранкомандировки Смольянинова, в Магнитку из Москвы прибыла специальная комиссия, которая поставила крест на карьере Вадима Смольянинова.

Он был смещён с должности управляющего Магнитостроем и в течение двух лет сменил несколько работ. Затем его исключили из партии. В 1941 г. Вадим Смольянинов получил десять лет лагерей и пять лет ссылки в Казахстан. Он – один из немногих, кто дожил до реабилитации в 1956 г. Ещё долгое время после этого он добивался права получать пенсию.

Я. П. Шмидт возглавлял Магнитку на протяжении 11 месяцев – с февраля 1930 г. по январь 1931 г. Военная коллегия Верховного суда СССР признала Якова Шмидта виновным в том, что он проводил «вредительские акты в промышленности». Сразу по нескольким пунктам 58-й статьи он был приговорён к расстрелу, который был исполнен в тот же день. Месяцем позже был расстрелян и ещё один начальник Магнитостроя – Николай Мышков. Магниткой он руководил семь месяцев – с января по август 1933-го. Сведений о его деятельности в доступной печати не сохранилось. До Н. Мышкова один год комбинат возглавлял Я. С. Гугель. За два года его деятельности были построены доменный, мартеновский и прокатные цеха, две коксовые батареи, заработали рудник и ТЭЦ, горно-металлургический институт начал работу. В феврале 1932 г. Сталин в кремлёвском кабинете принял Я. Гугеля, который привёз в подарок Сталину чугунную плитку с барельефом вождя, изготовленную из первого чугуна Магнитки. Принимая плитку, вождь перевернул ее и, стукнув трубкой по тыльной стороне отливки, сказал: «Хорош чугун!». Но несмотря на восторги вождя, через 4 года Яков Гугель был приговорён к расстрелу в деле «о деятельности диверсионной троцкистской организации на «Уралвагонстрое»», в ходе которого было арестовано около двух тысяч человек. По одной версии, его расстреляли в Киеве органы НКВД в октябре 1937-го, по другой – он повесился в камере, не вынеся издевательств.

Авраамий Павлович Завенягин (1901–1946), по образованию инженер-доменщик, в 1933 году был назначен директором знаменитой Магнитки. Его успехи на этом предприятии были отмечены переводом в 1937 г. в Москву – на пост первого заместителя наркома тяжёлой промышленности Союза. Через год он уже возглавил Норильский горно-металлургический комбинат. Легендарный металлург А. П. Завенягин говорил: «Магнитку воздвигли, в сущности, три богатыря: Гугель, Марьясин и Валериус». Все трое были расстреляны в конце тридцатых. Я. С. Гугель – управляющий Магнитостроем в 1931–1932 гг.; Л. М. Марьясин – строитель и начальник коксохимстроя Магнитостроя; К. Д. Валериус – заместитель начальника управления (1930–1932), а затем начальник треста Магнитостроя в течение года до июля 1937 г.

Судьба А. Завенягина складывалась непросто. Не успел он освоиться в Москве, как Л. М. Каганович принес ему на партийное расследование дело «врага народа» академика И. М. Губкина. Авраамий Завенягин сфабрикованную фальшивку не одобрил и, нарушив субординацию, позвонил лично И. В. Сталину. Московская карьера для Завенягина рухнула. Разгневанный Каганович добился применения к Завенягину самых суровых мер. А. Завенягин оказался на волоске от смерти. Беду от него отвел В. М. Молотов, знавший его с двадцатых годов: он предложил Завенягину поехать начальником строительства в Норильск. А. П. Завенягин сменил Магнитку на заполярный Норильский комбинат. В марте 1941 г. А. Завенягин повышен до замнаркома внутренних дел, который курировал основные строительные структуры страны. В апреле 1942 г. в Норильске выпустили первую партию металлического никеля. В 1953 г. Завенягин стал первым заместителем министра среднего машиностроения СССР, а через два года – министром. В числе его заслуг, кроме участия в создании ядерного оружия, – решение организационно-административных вопросов, связанных с возведением первой в мире Обнинской атомной электростанции и началом строительства отечественного атомного флота. Дважды Герой Социалистического Труда генерал-лейтенант Авраамий Завенягин скоропостижно скончался 31 декабря 1956 г. По одной версии – от болезни сердца, а по другой – от лучевой болезни. Получается, что проблемы личности можно решать не только пулей в затылок.

Остановимся на личности одного из руководителей Магнитостроя – Чингизе Ильдрымовиче Ильдрыме, который в январе 1930 г. был назначен заместителем управляющего Магнитостроя, а чуть позже в сущности стал начальником. Чингиз Ильдрым, курд по национальности, был другом Сергея Мироновича Кирова и Серго Орджоникидзе. Он всецело посвятил себя делу продвижения стройки, зимой и летом часто появлялся на самых ответственных участках Магнитостроя, вмешивался во все дела стройки и быта рабочих. Именно он один из первых заговорили об экологическом ущербе, который может принести Магнитогорский металлургический завод, но к его мнению тогда не прислушались. Чингиз Ильдрым мученически погиб в концлагере городка Чибью, близ Ухты на Печоре в январе 1932 г. Он умер от истощения и холода в возрасте 52 лет. В то время Чингиз работать «по-ударному» не мог, у него болели руки, обгоревшие еще во время тушения сложного пожара на Магнитострое, а тот, кто не выполнял норму, практически не получал хлеба.

Репрессии 1930-х годов – это особая тема в истории Магнитогорска. Тысячи осужденных по известной политической 58-й статье и десятки тысяч «переселенцев» были привезены на стройку. Из двухсоттысячного населения города в тот период около 80 тыс. составляли репрессированные. Попадали за решетку и колючую проволоку многие первые строители Магнитогорска, около 5 тыс. человек расстреляны. Погибли практически все руководители Магнитостроя: В. А. Гассельблат, Н. Г. Мышков, Я. П. Шмидт, Я. С. Гугель,

Ч. И. Ильдрым, К. Д. Валериус. Расстреляли многих комсомольских и партийных работников, начальников цехов, рабочих. Достаточно сказать, что в 1940 г. на громадном магнитогорском комбинате осталось 8 инженеров и 66 техников. Все остальные дипломированные специалисты были уничтожены или арестованы, их заменили практиками.

В истории сталинской индустриализации больше всего потрясает то, что практически все ключевые фигуры этого проекта объявлялись врагами народа. Чистки шли по всем стройкам первых пятилеток. В результате повальных репрессий этих лет уничтожены практически все, кто был причастен к закупкам импортного оборудования для строек пятилеток. Поэтому трудно отделаться от впечатления, что одной из главных целей предвоенной волны репрессий было сокрытие правды о том, как и кем осуществлялась индустриализация в СССР. Чтобы в учебниках истории она навсегда сохранилась как «беспримерный подвиг освобожденного пролетариата, руководимого партией большевиков и гениальным Сталиным»[11].

Литература к главе 5

1. Ковалёв И. Н. «Национальная экономика». – М.: Высшая школа, 2013.

2. Лельчук В., Ильин А., Кошелева Л. Индустриализация СССР: стратегия и практика. – М.: Политиздат, 1989.

3. Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М.: Панорама, 1991.

4. Мартенс Л. К. Воспоминания о Ленине. // Исторический архив. – 1958. – N 5. – С. 148.

5. Россия и США: экономические отношения, 1917–1933. Сб. документов. М.: Наука, 1997.

6. Хазин М. Сайт Михаила Хазина. Мировой Кризис. – М.: Фонд Михаила Хазина, 2002.

7. Ротбард М. Великая депрессия в Америке – М.: ИРИ-СЭН, Мысль, 2012.

8. Кагарлицкий Б. Ю. Эпоха Кинг-Конга. – М.: Русская жизнь, 2008.

9. 9. Siegel К. A. S., Sibley С. A. S. Loans and Legitimacy: The Evolution of Soviet-American Relations, 1919–1933.

10. Решетников Л. П. // Аргументы и Факты. № 5.03.02.2016.

11. Верхотуров Д. Экономическая революция Сталина. – М.: Олма-Пресс, 2006.

12. Родичев В. А., Родичева Г. И. Тракторы и автомобили. 2-е изд. – М.: Агропромиздат, 1987.

13. Austin – GAZ – Ford. Americans and the Industrialization of Russia in the 1930s. http://clubs.hemmings.com/clubsites/ nomac/allpage.pdf

14. Меерович M. Г., Хмельницкий Д. Американские и немецкие архитекторы в борьбе за советскую индустриализацию. – М.: Вестник Евразии, 2006.

15. Меерович М. Г. Альберт Кан в истории советской индустриализации // Архитектон: известия вузов. – 2009. – N 2 (26).

16. Sutton A. National Suicide: Military Aid to the Soviet Union, р. 254.

17. Штопов Б. M. Американский бизнес и Советский Союз в 1920—1930-е годы: Лабиринты экономического сотрудничества. – М.: Либроком, 2013. Институт российской истории РАН (ИРИ РАН), 1999. С. 246–249, 267–268.

18. Верхотуров Д. Экономическая революция Сталина. М.: Олма-Пресс, 2006.

19. Сталин И. Беседа с полковником Робинсом. 13 мая 1933 года. Сталин И. Сочинения. Т. 13. – М. 1946–1951, с. 266.

20. Олеша Ю. Книга прощания. – М.: Вагриус, 1999.

21. Супоницкая И. М. Американизация советской России в 1920—1930-е гг. // Вопросы истории. – № 9. – Сентябрь, 2013.

22. Индустриализация Советского Союза, ч. 2, с. 203; SCHULTZ К. S. Building the «Soviet Detroit»: The Construction of the Nizhnii-Novgorod Automobile Factory, 1927–1932. – Slavic Review. 1990, vol. 49, N 2, p. 210, 251,263.

23. Сталин и Каганович. Переписка. 1931–1936 гг. / Составители О. В. Хлевнюк, Р. У Дэвис, Л. П. Кошелева, Э. А. Рис, Л. А. Роговая. – М.: РОСПЭН, 2001. 800 с. Тогулев В. «Вы поели наших баранов, за это мы съедим ваших детей!». Каннибализм в Кемерове в 1930-е годы [Электронный ресурс] / В. Тогулев. 2003. Режим доступа: http://www. kuzbasshistory. narod.ru/Ist Pub/ Text/20 30/Kannib 30.html

24. Федосихин В. С., Хорошанский В. В. Магнитогорск – классика Советской Социалистической архитектуры. 1918–1991 гг. – Магнитогорск: МГТУ им. Г. И. Носова, 1999.

25. Меерович М. Г. Наказание жилищем: жилищная политика в СССР как средство управления людьми (1917–1937 годы). – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд Первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2008. 303 с. Верхотуров Д. Экономическая революция Сталина. – М.: Олма-Пресс, 2006.

26. Краткая история российской экономики. Учебное пособие. 2-е доп. изд. под ред. проф. Ю. П. Филякина. – М.: Меридиан, 2007.

27. Родичев В. А., Родичева Г. И. Тракторы и автомобили. 2-е изд. – М.: Агропромиздат, 1987.

28. Шпотов Б. М. Использование опыта США при организации и управлении строительством в СССР в 1920– 1930-е гг. // Российский журнал менеджмента. – Том 3. – 2005. – № 1. – С. 145–162.

29. Максим Рубченко. Ура, у них депрессия! // Эксперт. – № 1 (687). – 28 декабря 2009. Проверено 12 апреля 2011. Архивировано из первоисточника 25 августа 2011.

30. Строительство Магнитки // mmk.ru. Джон Скотт. За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали. – Москва – Свердловск: Издательство Московского университета, Издательство уральского университета, 1991.

31. Соколов А. К. Курс советской истории. 1917–1940. Учеб, пособие для вузов. – М.: Высшая школа, 1999.

32. Машковцев В. И. История Магнитки. – Магнитогорск: Магнитогорский дом печати. 1999, 2014. – 2-е издание.

33. Лельчук В. С. Индустриализация СССР: история опыт, проблемы. – М.: Издательство политической литературы, 1984.