Ротшильды. История семьи

ПРИДВОРНЫЕ ЕВРЕИ

Банковские отношения в современном понимании только начинали складываться, и эффективность движения денежной массы определялась ловкостью придворных агентов.

Придворные евреи были особой элитой. Они выдвинулись в европейской экономике как банкиры князей или интенданты армий. Но карьера их была сопряжена с риском и недолговечностью. Зачастую они служили лживым и лицемерным правителям и всегда оставались для них беззащитными чужаками и представителями презираемого меньшинства. Да и общество в целом было проникнуто брезгливостью к придворным евреям. В Берлине в 1760 году в популярной песенке о неполноценной монете упоминался Венцель Эфраим, владелец монетного двора:

В XVII и XVIII веках финансовое влияние евреев становится настолько значительным, что оказывается важным фактором тогдашней европейской политики.

За некоторыми исключениями, судьба евреев при дворе была трагичной. Их история в то время изобилует многочисленными арестами, пытками и казнями. Так, в частности, произошло с Зюссом Оппенгеймером, («евреем Зюссом»), который в конце XVII столетия финансировал императора и был брошен в тюрьму, когда правительство оказалось не в состоянии выплатить долг.

Но в целом князья относились к придворным евреям благосклонно, особенно после Тридцатилетней войны.

Из истории

Тридцатилетняя война (1618–1648) стала первой общеевропейской войной, в которую было втянуто большинство народов и государств, расположенных от Испании на западе до Московского государства на востоке.

В отношении военной тактики и стратегии, численности армии и привлеченных к участию в боевых действиях мирных жителей, Тридцатилетняя война не имела аналогов во всей предшествующей истории человечества.

Поддержанный Папой Римским блок государств, включавший страны австрийских и испанских Габсбургов, католические германские княжества и Речь Посполитую, воевал против Антигабсбургской коалиции, куда вошли германские княжества, Швеция, Дания, а позже — и Франция; на стороне коалиции косвенно выступали также Англия, Нидерланды и Россия. Некоторые историки называют Тридцатилетнюю войну настоящей Первой мировой.

Эта война впервые показала европейцам, что такое широкомасштабные боевые действия, при которых неизбежны многочисленные жертвы, в том числе и среди мирных жителей. Некоторые германские княжества потеряли свыше 80 % своего населения!

Во время Тридцатилетней войны обе враждующие стороны в качестве своей основной силы использовали солдат-наемников, ландскнехтов. Среди них были бывшие крестьяне, ремесленники, купцы и даже дворяне, разоренные войной.

Одни шли в ландскнехты, чтобы хоть как-то прокормить семью, другие жаждали путем мародерства нажить определенное состояние, третьи собирались сделать карьеру на военной службе.

Тридцатилетняя война дорого обошлась Германии. Она потеряла часть своих территорий, в том числе и морские порты, которые захватили Нидерланды и Швеция. Население всех германских государств сократилось с 16 до 10 миллионов человек.

Условия Вестфальского мира закрепили политическую раздробленность Германии. В состав империи входило более 300 княжеств, независимые города, мелкие рыцарские владения, а также владения архиепископов, епископов и аббатов.

Самым крупным германским государством была Австрия, но значительная часть ее территории находилась за пределами Священной Римской империи германцев. К числу крупных княжеств относились Бавария, Саксония, Ганновер и Бранденбург.

А некоторые независимые владения были так малы, что, если бы там пришлось стрелять из пушки, ядро обязательно попало бы на территорию соседнего государства.

Согласно Вестфальскому миру, признавались власть, независимость и неприкосновенность владений всех германских государей. Они имели право вести самостоятельную внешнюю политику и вступать в союзы с иностранными державами. Формально их государства объединялись в Священную Римскую империю германцев, возглавляемую императором, обычно из династии австрийских Габсбургов. Императора выбирали девять князей, которые назывались курфюрстами.

После того как все германские правители получили независимость, император стал лицом, обладавшим почетным титулом, но лишенным реальной власти.

В Германии существовали общеимперские учреждения: рейхстаг (имперский совет, в котором заседали представители от курфюрстов, других князей и городов) и имперский суд. Но эти учреждения в действительности ничего не решали. В германских государствах утвердился строй, получивший название княжеского абсолютизма. Все немецкие князья старались иметь двор, не уступающий Версалю, сильную армию и солидный чиновничий аппарат.

Самостоятельность немецких княжеств обусловила зависимость евреев от огромного количества законов. Были княжества, въезд на территорию которых евреям был категорически запрещен. Были и такие, где евреи проживали на положении рабов. Были княжества, где к евреям мало-помалу привыкли, хотя при этом не давали им гражданских прав, обложив специальными «еврейскими налогами».

К моменту окончания Тридцатилетней войны, когда германские княжества находились в плачевном состоянии, евреи — поставщики войск и монетчики — быстро разбогатели. Прежде всего, они завладели торговлей драгоценными металлами, приобретали ювелирные изделия, украшения, которые закладывали им солдаты. К слову сказать, эти же солдаты защищали гетто от грабежей во время самой войны.

После Тридцатилетней войны евреи как общность представляли собой серьезный экономический корпус, который князья использовали в новой политике, надеясь с помощью богатых иноверцев получить собственную экономическую независимость.

Состоятельные евреи, допущенные до резиденции, получали соответствующие должности с положенными рангами, званиями, содержанием и зачастую оказывали серьезное влияние на политику князей. Новые резиденции времен барокко во многом обязаны именно придворным евреям-финансистам, которым поначалу давали привилегии из политических соображений. Известно, что Гогенцоллерны, Габсбурги и Виттельбахеры в XVIII и XIX веках активно поддерживали промышленное предпринимательство своих придворных евреев, предоставляя им личные и деловые преимущества. В Пруссии — от Великого курфюрста до Фридриха Великого, в Австрии — от Фердинанда Первого до императора Франца.

Многие придворные евреи-комиссионеры, будучи основными поставщиками армии, сколотили себе значительное состояние. В XVII и XVIII веках без них не обходилась ни одна война. Герцог Альбрехт фон Валленштейн, выдающийся полководец Тридцатилетней войны, не вошел бы в историю, не будь постоянных поставок со стороны его придворного еврея, императорского финансиста Якоба Бассеви фон Тройенберга. По сути дела, вся военная история Австрии времен абсолютизма стала возможной благодаря организаторским способностям представителей семей Оппенгеймеров, Вертгеймеров, Планкенштернов, Арнштайнеров и Экселесов. Все они были придворными евреями.

Известным явлением абсолютистского княжеского государства была привилегия придворного монетчика. Поскольку евреи пользовались исключительным правом в деле продажи серебра, то они по преимуществу и владели монетными дворами.

Едва ли кто-нибудь из немецких князей мог устоять перед заманчивыми предложениями придворных монетчиков, чтобы лично не обогатиться или не погасить долги подобными приобретениями. Лишь в исключительных случаях, как это было при Фридрихе Великом, государство могло извлечь для себя какую-либо пользу.

Княжеские дворы периода барокко отличались изысканной роскошью. Примером служил великолепный Версаль, и немецкие дворы стремились во всем подражать ему. Придворные евреи должны были удовлетворять потребности князей в деньгах и роскоши. Поэтому не существовало ни одной резиденции, в которой не было бы банкира и ювелира. Образцами для подражания того времени являлись Пруссия при первом короле, Австрия при Леопольде I, Саксония при Августе Сильном, Ганновер, Кельн и Вюртемберг при Эберхарде Людвиге и Карле Александре.

При Баварском курфюрсте Максе Эммануиле одним из самых блистательных дворов Европы считался Мюнхен. Когда в 1722 году должно было состояться бракосочетание курпринца Карла Альберта с дочерью императора Марией Амалией, из соображений престижа необходимо было поразить всех особой роскошью. Но государственная казна была пуста: на стране уже тяжелым бременем лежал долг в 20 миллионов гульденов. Курфюст, хотя он лично и не симпатизировал евреям, все же должен был прибегнуть к помощи придворных финансистов. И главный придворный еврей из Зульцбахера Ной Самуил Исаак при поддержке придворного еврея-финансиста из Вены выдал ему кредит в размере 3 миллионов гульденов.

Внешняя политика также в немалой степени поддерживала евреев — придворных агентов и банкиров. Ведь каждое государство стремилось приобретать новые земли, чтобы расширить свою страну и повысить ее ранг. Но интересы политики постоянно требовали денег, и в задачу придворных финансистов входила своевременная их доставка.

Таким образом, прямо или косвенно, придворные финансисты принимали участие во всех важных внешнеполитических событиях: в дипломатических миссиях, при повышении в должности, во время приобретения корон для королей и головных уборов для князей, в финансировании войн, при покупке и продаже земель, передаче субсидий и т. д.

Из вышесказанного следует, что между придворной знатью и придворными евреями всегда существовали тесные финансовые взаимоотношения. Так продолжалось вплоть до свержения монархии в 1918 году — придворные комиссионеры всегда оставались доверенными лицами и советниками по финансовым делам. Гершон Блейхредер в Берлине был не только государственным банкиром и придворным финансистом Гогенцоллернов, но и личным банкиром первого министра. А племянник Блейхредера, Пауль фон Швабах, оставался финансистом придворной знати Берлина вплоть до 1918 года.

Весьма плодотворной была также деятельность придворных посредников и в качестве поставщиков. Они поставляли все необходимое на все случаи жизни — от крещения до погребения. При дворе архиепископа в Бонне придворный еврей обязан был предоставлять даже принадлежности для религиозных торжеств и церемоний.

Придворные монетчики торговали драгоценным металлом и чеканили разменную монету. Неразбериха с деньгами, царившая до конца XVIII века, предоставляла доходное поле деятельности частным предпринимателям. Богатство многих придворных финансистов было нажито благодаря участию в прибылях именно от такого рода деятельности. В Пруссии главными поставщиками Фридриха Великого были семьи Эфраима, Ицика и Исаака. Все они очень быстро стали миллионерами.

Интенданты и тайные военные советники, придворные поставщики держали в своих руках весь аппарат снабжения. Большинство из них начинали свою деятельность, имея лишь небольшой капитал, но за несколько лет приобретали солидное состояние. Именно на поставках для армии Исаак Зальдер, придворный финансист из Вены, сделал блестящую карьеру. У него на службе находились почти все придворные евреи Германии. Нет ни одной семьи придворных комиссионеров, которая не была бы упомянута в его актах в качестве сопоставщика или помощника.

Когда после освободительных войн военное управление решило взять в свои руки продовольственные поставки для армии, придворные финансисты перевели свои состояния в банки или вложили их в земельные участки.

Семья Зелигман в 1835 году стала совладельцем Баварского ипотечного банка. У младшего сына Аарона Зелигмана, которому в 1814 году было пожаловано дворянство, капитал в акциях составлял к этому времени 3 миллиона 347 тысяч флоринов, семья Ротшильов имела 1,5 миллиона, а третий придворный финансист Якоб фон Гирш — 1 миллион. Таким образом, из общего количества акций на сумму 10 миллионов гульденов более половины сосредоточилось в руках этих придворных финансистов.

Придворные евреи часто состояли и на дипломатической службе — в качестве политических агентов, резидентов, консулов и советников посольств.

Так, например, финансист Беренд Леман помог Августу Сильному получить корону короля Польши, Лефман Беренс финансировал продвижение своего герцога при избрании его курфюрстом Ганновера, Пост Либман финансировал в Берлине коронацию первого короля Пруссии.

Одна из важнейших задач княжеских придворных финансистов состояла еще и в том, чтобы, используя свои связи в Вене, подготовить почву для сословного повышения своих господ. Это стоило немалых денег, и придворные банкиры охотно выдавали кредиты.

Политически самым значимым придворным финансистом при дворе герцога Карла Александра Вюртембергского был Йосеф Зюсс Оппенгеймер. Не случайно Лион Фейхтвангер обращается в знаменитом романе к событиям той поры, когда страна все еще не могла оправиться от разрушений и потерь, понесенных во время Тридцатилетней войны.

Еврей Зюсс проделал путь от простого торговца и частного банкира до всесильного тайного советника, директора монетного двора и сборщика налогов, некоронованного властителя Вюртемберга. Он единственный среди придворных финансистов проводил политику, направленную на то, чтобы превратить средневековое сословное родовое государство Вюртемберг в современное абсолютистское государство.

Еврей Зюсс, как известно из истории, потерпел неудачу и поплатился за это жизнью.

Вся система привилегий, характерная для зарождающейся бюрократии того времени, сплотила придворных евреев в единую касту.

Их служебное положение при дворе подчеркивалось самим количеством занимаемых должностей: гофмейстер и старший повар, лакей и доверенное лицо, придворный ювелир, агент, резидент и, наконец, тайный советник. Особенно почетным считался титул старшего придворного агента и казначея. Им были наделены Йосеф Зюсс Оппенгеймер, Венцель Эфраим и Крелингер в Пруссии, Исраэль Якобсон в Брауншвейге и Касселе.

При большинстве дворов, за исключением Вены, с титулом было связано и определенное жалованье. Даже те придворные финансисты, которые уже стали миллионерами, в том числе и Ротшильды, придавали этому жалованью большое значение, поскольку оно подчеркивало их преимущественное положение, хотя и составляло, как правило, всего несколько сотен талеров в год.

Назначение придворного комиссионера с соответствующим титулом и жалованьем, как и всех прочих чиновников, скреплялось особой грамотой. Нелишне заметить, что эти грамоты, написанные на пергаменте, отделанные красным бархатом и украшенные желтой лентой, были подлинными произведениями искусства.

Такой документ содержал обязательства придворного посредника служить верой и правдой интересам князя, приносить ему пользу и ограждать от неприятностей. Любопытно, что все грамоты имели одинаковый текст.

У придворных агентов были и особые привилегии. В частности, они освобождались от обязательных еврейских налогов и раввинатского суда, подчиняясь княжескому суду наравне с другими чиновниками двора. Кроме того, они обладали правом содержать личную синагогу и личных учителей. Они также могли не носить на груди обязательную желтую еврейскую эмблему и наделялись правом жить в пригороде, а не в еврейском гетто.

Многие придворные финансисты вкладывали свое состояние в большие земельные участки. В 1818 году Якоб Гирш, к примеру, владел имением стоимостью 580 тысяч флоринов. А стоимость монастырских и рыцарских земель, приобретенных придворным банкиром Якобсоном в Вестфалии и Мекленбурге, превышала многие миллионы.

Искусственно созданная ступенчатая система привилегий привела к тому, что придворные евреи уже ничем не отличались от других чиновников.

Наивысший расцвет дома Ротшильдов пришелся на 50-е годы XIX столетия.

Ротшильды относятся к тем немногим династиям придворных евреев, которые сохранили веру отцов. Меир Амшель Ротшильд никогда не забывал о своих корнях в гетто и обязанностях перед еврейской общиной…