Ротшильды. История семьи

Многие считают, что сыновья Меира Амшеля, начиная свою деятельность вдали от родного дома, уже были миллионерами. Это совсем не так. У них, конечно, был начальный капитал, но миллионы, которыми они стали обладать в конце жизни, братья заработали сами.

Тайна успеха сыновей Меира Амшеля кроется, прежде всего, в строгом соблюдении отцовского завещания. Фридрих фон Генц, дипломат, публицист и задушевный друг князя Меттерниха, до конца жизни поддерживавший дружеские отношения со всеми Ротшильдами, писал:

«Кто, не останавливаясь на случайностях, способен понять, что успех во всех начинаниях зависит не только от выбора и использования благоприятного момента, а в большей степени от соблюдения однажды усвоенных принципов, тому сразу станет ясно, что было два основных положения, которые этот дом никогда не упускал из виду. Наряду с мудрым ведением дел и использованием выгодной конъюнктуры, именно этим принципам дом Ротшильдов обязан своим сегодняшним процветанием».

Первый из этих принципов побуждал братьев всегда вести дела в постоянном сотрудничестве. После смерти отца любое предложение, от кого бы оно ни исходило, было предметом совместного обсуждения, любую операцию они проводили по заранее оговоренному плану общими усилиями. Прибыль всегда делили поровну.

В течение многих лет они жили далеко друг от друга: Франкфурт, Вена, Париж, Лондон, Неаполь. Но это обстоятельство не мешало сотрудничеству. Более того, они извлекали из этого определенную пользу, так как всегда были информированы о положении дел в разных странах.

Второй принцип, который они никогда не выпускали из поля зрения, состоял в том, чтобы оградить себя по мере возможности от случайностей.

В основном правиле — знать меру и никогда не терять цель из виду (servate modum finemque tenare) — заключается один из главных секретов их силы.

Итак, пять братьев рассредоточили свои предприятия в пяти важнейших центрах.

Амшель, старший брат, вел дела родового дома во Франкфурте. Натан и Джеймс еще при жизни отца переехали в Англию и Францию и основали свои фирмы в Лондоне и Париже. Соломон поселился в имперской столице Вене, откуда князь Меттерних руководил политикой всей Европы. Карл в Неаполе основал банк, который обеспечивал деньгами другие итальянские города и даже сам Ватикан.

На первый взгляд, кажется странным, что у дома Ротшильдов не было своих филиалов в Берлине и Петербурге. Причина проста. В Берлине утвердились банки других еврейских финансистов — Мендельсона и Блейхредера. Именно банк Блейхредера установил тесные отношения с прусским государством, с Гогенцоллернами и с князем Бисмарком. Поэтому Ротшильды избрали в данном случае путь сотрудничества с банком Блейхредера, сделав его своим представителем в Пруссии.

А ведущей финансовой силой Петербурга был дом Штиглица. Когда Ротшильды попытались обосноваться в России, барон Штиглиц своим личным обращением к царю помешал открытию филиала «иноземного еврея Ротшильда».

Без ущерба для тесных и доверительных взаимоотношений друг с другом каждый из братьев умел в своей сфере поддерживать превосходные отношения с влиятельными членами правительства. Даже сегодня восхищаются их информационной службой, которая вовремя оповещала обо всех политических и финансовых планах. Если они намеревались получить крупный государственный кредит или добиться монопольного положения в какой-либо экономической области, то не боялись огромными взятками привлекать на свою сторону министров, партии и даже целые парламенты. С особым размахом системой «подарков» пользовался по Франции Джеймс Ротшильд.

В XIX веке братья Ротшильды занимались не только финансовыми делами.

Как и дом Оппенгейма в Кельне, они предугадали рентабельные возможности промышленной революции. В Англии, Франции, Германии и Австрии они развили широкую экономическую деятельность, вложив свое состояние в крупные промышленные предприятия и в земельную собственность. В своих странах они считались крупными землевладельцами.

Сотрудничеству и дружбе сыновей Меира Амшеля не помешало и то обстоятельство, что разные политические течения оказывали влияние на их убеждения.

Англия и Франция проводили либеральную политику, поэтому и предпринимательская деятельность братьев Натана и Джеймса проходила более свободно. Амшель во Франкфурте и Соломон в Вене, как и все их потомки, оставались тесно связанными с правящими династиями и были настроены консервативно. А Карл в Неаполе был даже награжден высшими орденами папства.

Натан Меир Ротшильд (1777–1836)

Из пяти братьев блестящим даром финансиста обладал Натан. Он больше всех способствовал процветанию и повышению авторитета дома Ротшильдов. Благодаря служебному рвению, проявленному во время наполеоновских войн, он сумел приобрести полное доверие английских политических деятелей и пользовался им на протяжении всех пятидесяти лет своей деятельности. По примеру отца, который служил полвека верой и правдой курфюрсту Гессена, Натан Ротшильд в Лондоне постоянно сотрудничал с Джоном Чарльзом Гаррисом, который вначале был личным секретарем канцлера казначейства Британской империи, затем начальником по снабжению союзников и британских войск, сражавшихся на континенте, и, наконец, канцлером казначейства.

Для достижения успеха Натан использовал один-единственный принцип: то, что могут другие, смогу и я.

Серьезной проблемой в те времена была пересылка денег, уплаченных за наемников, из Британии в Пруссию. Многочисленные пираты и сухопутные разбойники охотились на всех торговых путях, причем их самой желанной добычей были наличные деньги. Таким образом, перевозка денежных сумм была делом рискованным и сопряженным с неожиданными финансовыми потерями.

Ротшильды нашли простое и гениальное решение. В то время они занимались перепродажей небольших партий английской шерсти и хлопка в магазины Европы, где эти ткани пользовались большим спросом и стоили гораздо дороже, чем в Англии. В свое время глава семейства Меир Амшель предложил принцу Вильгельму для пересылки денег воспользоваться услугами своей семейной фирмы и получил согласие.

Именно тогда Натан Ротшильд снял со счета принца и английском банке крупную сумму наличными и пригорел на нее большую партию натуральных тканей. Затем товар был переправлен в Европу, продан, а из полученной выручки Меир Амшель вернул принцу свой долг. Принц Вильгельм был счастлив: не пришлось пускаться на всевозможные хитрости и рисковать, переправляя наличные деньги из-за границы.

Ротшильды тоже были удовлетворены. Прибыль оказалась поистине фантастической!

Не искушенный в финансовых делах принц не догадывался, что его деньги представляли собой фактическую ссуду, которую банкиры пускали в оборот с огромной выгодой для семейного бизнеса.

Во-первых, Натан смог взять сразу большую партию товара и потому получил скидку. Во-вторых, он платил за товар наличными, за что полагалась дополнительная скидка. Кроме того, Ротшильды снимали с английского счета фунты, а возвращали долг Вильгельму талерами, выигрывая на разнице в курсе валют. И, наконец, они не платили ничего за полученную от принца ссуду. Более того, при доставке товара принц оплачивал часть накладных расходов в качестве компенсации за доставку его денег из-за границы. Так-то. Еврейская голова оказались намного умнее прусской. Хлопково-шерстяная операция повторялась многократно.

Настало время, когда сыновья, унаследовавшие экономический талант отца, занялись самостоятельным бизнесом….

На европейском дворе стоял 1804 год. Эпоха средневековья, инквизиции и охоты на ведьм давно уже канула в Лету и ушла в область преданий.

Молодой человек по имени Натан, сошедший на английский берег, жаждал славы и богатства. Пока еще смутна и неосязаема, но Натан чувствовал, что цель близка. В этом знаменательном для Ротшильдов году главный враг Англии и большей части европейского континента, первый консул Французской Республики Наполеон Бонапарт был официально провозглашен императором Франции.

Буквально со второго дня своего пребывания в Туманном Альбионе Натан приступил к осуществлению задуманного. Первым делом он сбыл с рук все привезенные с собой долговые расписки, векселя и закладные, выторговав за них максимально высокую цену. Общий срок, в течение которого шла торговля бумагами, составил восемь месяцев. Восемь долгих месяцев беготни по нотариусам, почтовым службам и банковским конторам. Но овчинка стоила выделки. В итоге получилась весьма приличная по тем временем сумма в двадцать с лишним тысяч фунтов стерлингов. Присовокупив к ним отцовские накопления, Натан принялся продавать драгоценности. Продажа драгоценностей — дело, в общем-то, нехитрое, но даже из такого заурядного занятия молодой Ротшильд сотворил целое драматическое действо.

Наняв лучших ювелиров, он наказал им на всех украшениях ставить имя одной знатной особы — баронессы Женевьевы Валуа. Затем Натан организовал крупный аукцион, предварительно «выписав» опальную баронессу из Стокгольма, где она под чужим именем укрывалась от Наполеона Бонапарта.

Разрекламировав по всему Лондону свое грандиозное мероприятие и лоты с символами былого величия некогда могущественного рода, Натан не забыл упомянуть, что на аукционе будет присутствовать и сама баронесса.

Эффект от такого спектакля превзошел самые смелые ожидания молодого банкира. Очевидцы вспоминали позже, как собравшаяся в просторном концертном чале знатная публика, состоявшая преимущественно из родовитых дворян и дворцовой знати, затеяла шумный скандал с дракой за драгоценности баронессы из древнего рода Валуа, который ведется от самого Карла VIII.

После успешного спектакля Натан занял выжидательную позицию. Он оглядывался вокруг и сбивался со счета, пытаясь просчитать будущий доход. Вокруг действительно творилось нечто невообразимое. Неугодные наполеоновскому двору французские аристократы и их сыновья, бросая свои огромные имения, забирали с собой все, что можно было увести на экипажах и кораблях и бежали в свободные страны — Германию, Америку, Россию. Но большинство беженцев устремились в Англию, где еще царили великосветские нравы и аристократы могли вести привычный для них образ жизни.

Англия того времени, буквально заполоненная «денежными мешками», представлялась Натану Ротшильду земным раем. Молодому человеку, имеющему достойный капитал, действительно было, где развернуться.

Иммигранты, не владея в своем большинстве английским языком, редко могли найти себе достойное занятие, за исключением, естественно, пьянства и игры в карты. В самом скором времени попойки и увлечение азартными играми стали приносить свои многообещающие плоды. Проигравшиеся в пух и прах бароны, виконты, графы, маркизы и герцоги подались к ростовщикам и банкирам.

Начав с мелких закладов — семейных драгоценностей и именного оружия — разорившиеся аристократы вскоре начали закладывать и свои фамильные владения.

В результате, создав в центральной части Лондона три кредитные конторы и повысив по сравнению с конкурентами ссуды в счет закладываемых земельных участков и домов (одновременно были понижены проценты выкупных ставок), Натан Ротшильд стал одним из самых востребованных ростовщиков города.

Уже несколько лет кряду Наполеон вел войны с Европой. Новый всплеск «антиимперского движения» пришелся на 1804 год, когда первый консул получил в свои руки неограниченные полномочия и всю полноту государственной власти. При такой диспозиции давние мечты Бонапарта о мировом господстве могли осуществиться за счет нескольких крупных сражений, в которых ему, как известно, не было равных.

И примерно в это же время в Европе появляются люди с похожими замыслами о господстве. Но если раньше Наполеону приходилось сражаться только с армиями вражеских государств, используя при этом арсенал понятных и хорошо знакомых ему правил, то теперь Бонапарту предстояло противостоять новому врагу — мировому капиталу, чьи законы были чужды для полководца.

Живым олицетворением нового противника стали братья Ротшильд, поэтому именно их Наполеон считал отныне главными врагами своей великой миссии, официально пообещав за их физическое устранение 500 тысяч франков золотыми монетами.

Но что мог противопоставить грудам золотых монет вчерашний младший лейтенант, который провел большую часть своей жизни в бесконечных военных походах? Ничего, кроме военного опыта и славы завоевателя. Именно на это и рассчитывали Ротшильды, которых британское правительство привлекло к финансированию военной кампании против Наполеона. Ротшильды идеально подходили для движения громадных сумм в неспокойной Европе, избавляя клиентов от рисков перевозки денег и просрочки платежей.

Здесь уместно отступление от главной темы. Наполеон Бонапарт понимал (или делал вид), что бесправное положение евреев создает препятствие для торжества его идеалов, и использовал лозунг еврейского освобождения в качестве одного из средств на пути достижения своих геополитических целей.

Правда, вскоре он одумался и уже в 1806 году созвал заседание Государственного Совета для обсуждения вопроса о положении евреев во Франции. На этот раз поводом была жалоба на то, что в Эльзасе еврейские ростовщики оказались хозяевами почти всех земель и скота. Тогда-то Наполеон и выразил свое истинное отношение к иноверцам:

«Французское правительство не может быть равнодушным к тому, что нация, способная на любые низости, стала безраздельно господствовать в Эльзасе, — сказал первый консул. — Эти люди рискуют однажды быть перебитыми возмущенным населением Эльзаса, как это уже случалось, и почти всегда по их вине».

В результате права евреев были ограничены законом от 30 мая 1806 года.

Постепенно Наполеон освободил большинство департаментов от действия этого декрета. К 1811 году он действовал только в восьми департаментах, но в них-то и проживало большинство французских евреев. Тем не менее многие просвещенные люди того времени считали Наполеона освободителем и защитником евреев, а представители еврейской интеллигенции боготворили его как распространителя идей французской революции. Генрих Гейне, например, видел в Наполеоне «земного спасителя», который нанес страшный удар «поповской братии» и «Священной Римской империи».

А в России даже обсуждался вопрос, не следует ли принять особые меры, чтобы избежать перехода русских евреев на сторону Наполеона в случае войны с Францией. Было даже отложено исполнение принятого незадолго до этого закона о поголовном выселении евреев из сел и деревень.

Впоследствии, правда, выяснилось, что для этих опасений не было оснований. Во время войны 1812 года евреи активно помогали русской армии.

Хотя еврейское население освобождалось в то время от воинской повинности, в русской армии, тем не менее, было немало еврейских добровольцев. Их использовали для сбора разведывательных данных, в качестве проводников и во многих других случаях.

Император Александр I повелел 29 июня 1814 года выразить еврейским общинам «свое милостивейшее расположение».

Парадоксально, что успех Ротшильдов был неразрывно связан с человеком, которого они грозились «убить собственными руками» и с которым так яростно боролись. Наполеон Бонапарт в докладах Ротшильдов представал в образе кровожадного беспринципного бандита и «вешателя гражданских свобод».

Первым начал Натан. 15 миллионов фунтов стерлингов на борьбе с Наполеоном он заработал в первые годы войны, продавая продовольствие и дешевое золото Ост-Индской компании воюющим союзникам.

Еще в начале наполеоновских войн Натан и его братья, осознавая очевидную утопичность наполеоновских планов, оказали крупную финансовую поддержку Англии, Италии и России, ссудив им под небольшие проценты значительные капиталы. Это необходимо было Ротшильдам, чтобы подкупить доверие политиков и завоевать авторитет у государственных заказчиков.

Так и случилось. Именно к Ротшильдам обращались чиновники государственных комиссий для поставки на фронт необходимых товаров.

Золото и оружие — от Натана, хлеб и соль — от Джеймса и Соломона, вино — от Карла и Амшеля. Несколько таких поставок — и Ротшильды вернули все свои кредиты.

Натан Ротшильд сумел помочь британской короне в совершенно неожиданном месте: он единственный смог придумать хитроумный план доставки золота на юг Франции, чтобы с его помощью финансировать наступление войск герцога Веллингтонского из Испании.

План был в высшей степени авантюрный. Джеймс Ротшильд добился личной встречи с Наполеоном, чтобы рассказать ему, как Натан пытается вывезти золото из своего лондонского банка в парижский, и как англичане препятствуют ему в этом. Уловка сработала: Наполеон распорядился всячески помогать перемещению денег. Так золото прибыло в Париж, а оттуда (уже тайно) — на юг Франции, в сторону Испании, к Веллингтону. Получается, что Наполеон оказал решающую помощь в финансировании войны против самого себя!

Натан очень гордился этой операцией, называя ее лучшей своей сделкой:

«Когда я открыл торговлю в Лондоне, Ост-Индская компания продала золота на 800 тысяч фунтов стерлингов. Я скупил все, так как знал, что золото нужно герцогу Веллингтону. А вскоре меня вызвали в правительство и заявили, что они нуждаются в золоте, но не знают, как его можно доставить в Испанию. Я взялся за это дело и переправил деньги через Францию. Это было самое удачное из всех моих предприятий».

Здесь самое время напомнить, что голландская Ост-Индская торговая компания была основана в 1602 году, располагалась в портовых городах метрополии (в том числе в Амстердаме и Роттердаме) и управлялась советом из 17 купцов.

Эта компания была, по сути, первой акционерной фирмой в мире, так как впервые предложила своим учредителям нести долевую ответственность (и, соответственно, принимать долевое участие в распределении прибыли) за судьбу парусников, отправляющихся на поиски новых земель, сокровищ и пряностей, которые ценились тогда в Европе на вес золота. Такое решение было связано с тем, что, по статистике, домой возвращалось только одно судно из трех, в то время как остальные становились жертвами форс-мажорных обстоятельств (пираты, бури и пр.).

Таким образом, процент возможной прибыли пайщика напрямую зависел от суммы его вклада, мерой которого и становились первые в мире акции.

Нелишне заметить, что с именем Ост-Индской компании связано немало географических открытий. Так, британский капитан Генри Гудзон, состоявший на службе у компании, в 1609 году, когда искал морской путь в Китай через Америку, открыл названные в его честь реку и залив, у берегов которых позднее возник город Нью-Йорк.

Другой сотрудник компании, Ян Ван Рибек, основал в 1652 году на южной оконечности Африки продовольственную базу для снабжения судов компании, плывущих из Европы в Индийский океан. Эта база сначала была населенным пунктом — Капштадтом, а впоследствии стала главным портовым городом ЮАР — Кейптауном.

Голландская Ост-Индская компания в результате не прекращающихся в то время англо-голландских войн пребывала в постоянном конфликте с Британской империей, и только Ротшильдам удавалось находить с руководством компании общий язык. Поэтому Ротшильдам и поручалась всегда роль посредников в переговорах между голландской Ост-Индской компанией и британским правительством…

Следующим ходом братьев было предоставление новых кредитов союзникам. За процентными ссудами к Ротшильдам выстроилась целая очередь из двенадцати государств! Приходилось выбирать тех, кто сулил самые большие проценты. Теперь общая сумма кредитов, в несколько раз превышающая прежнюю, составляла уже порядка 25 миллионов фунтов стерлингов.

К исходу войны страны-союзники задолжали империи Ротшильдов свыше 60 миллионов фунтов стерлингов.

Успеху каждого мероприятия, которое предпринимали Ротшильды, способствовала хорошо налаженная информационная сеть, включающая в себя целую систему (к 1815 году она насчитывала до полутора тысяч человек) специальных курьеров.

Деятельность этих курьеров была организована таким образом, что все братья, находясь в разных странах, могли обмениваться между собой важной информацией практически за считанные часы, нередко опережая даже государственные сообщения. Создание такой разветвленной агентурной сети, имеющей свой «зеленый свет» через все границы, было организовано Джеймсом Ротшильдом. Узнав о том, что на период войны европейские государства заключили друг с другом договор, по которому в отношении почтовых служащих не действовал пограничный режим, т. е. они не подвергались личному досмотру, он тут же поспешил сообщить об этом братьям.

Прошло несколько дней, и первые гонцы Ротшильдов, переодетые в форменную одежду почтальонов, активно принялись за дело:

«Ротшильды всегда на 10–12 часов раньше королевских послов информируют английское правительство о событиях. Их курьеры пользуются специальными судами, которые не имеют права перевозить никого, кроме этих курьеров, и отправляются в путешествие через Ла-Манш независимо от погоды», — писал князь Талейран, известный дипломат.

1815 год. Силы наполеоновской армии истощены. Перед началом битвы на картофельных полях при Ватерлоо Натан Ротшильд садится на корабль и отправляется к месту битвы. Вся баталия проходит у него перед глазами. В начале сражения казалось, что выигрывает Наполеон, о чем сообщили в Лондон. Однако на помощь войскам Веллингтона подоспел прусский корпус Блюхера и решил исход боя в пользу союзников.

Когда союзники разбили наголову войска Наполеона, Натан вернулся на судно и отправился назад в Англию, для того чтобы совершить триумфальную сделку своей жизни. Сделку, которая вошла в историю под названием «картофельный полдник». Очень красочно описал ее в своем исследовании под названием «Невидимая рука» американский историк Ральф Эпперсон:

«Натан вернулся с полей Ватерлоо и сразу же направился на биржу. Банкиры с нетерпением ждали вестей с поля брани. Кто же победил? Если французы, то это катастрофа — необходимо срочно продавать банковские акции… Натана видели в углу зала биржи, он выглядел крайне мрачным. Банкиры истолковали это по-своему: раз он так огорчен, то точно знает, что Франция и Наполеон нанесли поражение Англии и Веллингтону. Банкиры бросились продавать акции».

Все акции всех без исключения английских банков по грошовым ценам ушли из рук союзных банкиров в руки… ротшильдовских агентов. Свыше 200 миллионов фунтов за один день! Таких сделок мировая история еще не знала. Спустя столетие Натан Ротшильд будет вписан в Книгу рекордов Гиннесса как самый гениальный финансист всех времен и народов.

Кстати, тот же психологический трюк проделал в Париже и Джеймс Ротшильд.

История эта выглядит не слишком красиво — во всяком случае, если человек желает достичь каких-то общественных высот, а не ограничивает свои амбиции чисто финансовым успехом, для которого главный принцип «деньги не пахнут». Поэтому уже в начале XX века правнук Натана Ротшильда пытался заставить автора какой-то книги о фондовом рынке убрать рассказ об этом эпизоде как лживый. Но суд признал историю вполне правдивой, о чем не без ехидства поведала газета «Нью-Йорк Таймс».

В 1904 году, в год юбилея Лондонской биржи, был опубликован каталог займов с 1804 по 1904 годы. Насколько он был полным, до сих пор остается загадкой, как, впрочем, и то, были ли это займы всех пяти домов, потому что у Ротшильдов были дела, о которых так и не узнали потомки. Но даже в этих займах отчетливо отражается политика XIX века. Они полностью опровергают утверждение о том, что Ротшильдов не интересовала политика, а интересовали только деньги. Известно, что их заемная политика во время кризисов 1830 и 1840 годов предотвратила войну, а в 1866 году они не дали денег ни Пруссии, ни Австрии. Но полностью прекратить войны в мире было не под силу даже могущественному дому Ротшильдов.

Кредит, предоставленный Греции в 1832 году под гарантии Англии, Франции и России, дал Афинам возможность образовать независимую монархию.

Операцией еще большего политического значения считается приобретение основного капитала акций Суэцкого канала. Для этого английскому правительству понадобилось почти 80 миллионов! Нужно было действовать очень быстро.

Ротшильды предоставили деньги тотчас же. Нет ничего удивительного в том, что премьер-министр Бенджамин Дизраэли тогда воскликнул: «Ротшильды не могут быть лишними!»

В 1835 году лондонский банк Ротшильдов распространил свою деятельность на Испанию. Это время за Пиренеями было очень тревожным. В стране бушевала гражданская война, и испанское правительство очень нуждалось в деньгах. Лондонский Ротшильд оказал финансовую поддержку: испанское правительство получило кредит на сумму 15 миллионов франков. А в 1835 году в Мадрид был направлен официальный агент Ротшильдов Даниэль Вайсвайлер, проработавший в Испании 20 лет.

Натан Ротшильд распространил свою деятельность и на Латинскую Америку. В 1824 году, в связи с образованием независимой Бразильской империи, он предложил новому государству организовать заем в размере 3 миллионов фунтов стерлингов. Предложенный заем был выпущен в 1824–1825 годах в два приема. Успешно проведенная операция убедила бразильского императора в надежности британского банка, и в 1929 году была осуществлена подписка еще на 800 тысяч фунтов.

В 1855 году в знак признания заслуг в укреплении бразильской экономики банк Ротшильдов стал официальным агентом бразильского правительства в Великобритании.

Натан Ротшильд был, несомненно, самым успешным банкиром из братьев. Его влияние на лондонском финансовом рынке было настолько велико, что на карикатурах тучная фигура Натана в цилиндре, полностью соответствовавшая классическому стереотипу буржуа, сопровождалась подписью «столп биржи».

Но стремительный взлет лондонского Ротшильда прервался так же быстро, как и начался. Он умер 28 июля 1836 года в возрасте 49 лет.

У Натана было шесть детей: Шарлотта (1807), Лайонель (1808), Энтони (1810), Натаниэль (1812), Анна (1815) и Луиза (1820). Еще при жизни он завещал своим детям около 800 тысяч фунтов. Кроме того, каждый из его сыновей унаследовал еще 150 тысяч фунтов.

Помпезные похороны Натана Ротшильда показали, какую власть и силу он приобрел в Англии. За гробом шли послы великих держав, лорд мэр, шерифы, члены муниципалитета — короче говоря, на ногах был весь. Лондон.

Управление семейным банком в Лондоне теперь перешло к сыновьям Натана, старшим из них был Лайонель, который, по традиции, взял в жены племянницу — Шарлотту Ротшильд.

Не секрет, что Ротшильды тщательно сохраняли чистоту своей крови. Из Франкфурта направлялась вся династическая «политика браков». Мужчины должны были жениться на девушках из отдаленных ветвей семейства, а девушки — выходить замуж за мужчин из аристократических семей.

Все свадьбы проходили в родовом доме во Франкфурте.

При участии Натана Ротшильда в Париже было создано одно из основных отделений банка, которое возглавил младший из братьев Яаков Меир, известный под именем Джеймс.

Джеймс (Яаков) Меир Ротшильд (1792–1668)

В самом начале своей деятельности Джеймс Ротшильд был только агентом брата Натана в Париже. После свержения Наполеона он все больше вникал в финансовые дела родового банка и уже мог принимать самостоятельное участие в крупных государственных займах, делах биржи и промышленных предприятий.

В отличие от Натана, который быстро завоевал место под скупым лондонским солнцем, Джеймсу отвоевывать это место пришлось долго и упорно у знаменитого дельца наполеоновской эпохи Уврара.

Высшие чины государства у Джеймса всегда могли рассчитывать на большой кредит под приемлемые проценты. И только представители династии Бурбонов, как известно из истории, не сделали для себя никаких выводов. Людовик XVIII отказался принять супругу Джеймса Ротшильда Бетти как не христианку. С тех пор Джеймс Ротшильд продолжал исправно обслуживать Бурбонов, но доверять им перестал.

Поэтому, когда в результате Июльской революции 1830 года к власти пришел герцог Орлеанский (он же Луи Филипп), банк Джеймса Ротшильда охотно поддержал нового короля. Чтобы предотвратить возможную интервенцию со стороны Австрии, Джеймс поспешил убедить брата Соломона в невыгодности этого предприятия такими доводами:

«У нас еще на 18 миллионов франков номинальной французской ренты. Если сохранится мир, мы получим 75 %, а если разразится война, то 45 %».

Союз банков Ротшильдов с Июльской монархией на некоторое время укрепил правящий режим Франции. Кто-то пробовал восставать или возмущаться, но правительству всегда хватало денег и на армию, и на полицию. Во главе банковской пирамиды Парижа стоял Джеймс Ротшильд. Подобно тому, как Соломон Ротшильд получал поддержку от Меттерниха, его младший брат мог рассчитывать на благосклонность короля Луи Филиппа. Еще активнее, чем Натан в Лондоне, Джеймс поддерживал постоянные связи с ведущими министрами. Часто случалось так, что тексты их речей в парламенте ему были известны еще до того, как они были произнесены.

Но главное, Джеймс был настоящим мастером по части «подарков», которые он всегда вручал в нужное время и в нужном месте. Говорят, что именно таким способом он привлек на свою сторону и прессу, и видных публицистов. Знаменитый поэт Генрих Гейне был частым гостем в доме Джеймса Ротшильда. Гейне зарабатывал на биржевых сделках Джеймса, поэтому принимал «подарки» без лишней скромности.

На праздниках и торжествах Джеймс Ротшильд охотно окружал себя учеными, литераторами и артистами. Он хотел слыть не только «королем Ротшильдом I», но и меценатом.

Среди гостей Ротшильда был также русский писатель н революционер Александр Иванович Герцен, который, получив в наследство миллионное состояние, жил во Франции и призывал к свержению монархической власти в России. Однако деньги оставались в России. После того как он отказался по требованию царя вернуться в Россию, по решению Петербургского уголовного суда от 18 декабря 1850 года Герцена лишили «всех прав состояния» и объявили «вечным изгнанником».

Чтобы сохранить хоть часть имущества, Герцен воспользовался полученными под залог имения «билетами московской сохранной казны», которые попробовал обналичить у Джеймса Ротшильда. Банкир легко помог писателю получить первую часть денег, а далее столкнулся с отказом русских чиновников платить по вполне законным документам.

Джеймс Ротшильд отказывался принимать во внимание тайные расчеты царя в ущерб репутации своего банка. Российского министра иностранных дел предупредили: либо Ротшильду будет выплачена причитающаяся сумма, либо он предаст гласности факт неплатежеспособности царя. Николай 1 чертыхнулся, но пошел на попятную. Задержанные деньги были уплачены с процентами. Впоследствии Джеймс и Лайонель Ротшильды неоднократно помогали Герцену в приобретении американских ценных бумаг.

Первые финансовые акции, в которых Джеймс принимал участие, касались превращения прежних пятипроцентных государственных займов в трехпроцентные.

История дома Ротшильдов сохранила еще один поразительный факт из биографии Джеймса Ротшильда. Предоставляя кредиты Папе Римскому, он сумел за один раз выиграть на бирже 24 миллиона франков, что сделало французского Ротшильда самым богатым (после короля) человеком Франции.

Теперь уже Генрих Гейне в меньшей степени симпатизирует своему недавнему покровителю:

«Мне приходилось видеть людей, которые, приближаясь к великому барону, вздрагивали, как будто касались вольтова столба. Уже перед дверью его кабинета многих охватывает священный трепет благоговения, какое испытывал Моисей на горе Хорев, когда заметил, что стоит на святой земле. Точно так же, как Моисей снимал свою обувь, так и какой-либо маклер или агент, отважившись переступить порог личного кабинета господина Ротшильда, стягивал с себя сапоги, если не боялся при этом, что его ноги буду плохо пахнуть, и этот запах стеснит господина барона. Личный кабинет Джеймса и на самом деле представляется удивительным местом, вызывающим возвышенные мысли и чувства, как вид океана или неба, усеянного звездами: здесь можно почувствовать, как ничтожен человек и как велик Бог! А деньги — это Бог в наше время, и Ротшильд — его пророк».

Кроме Гейне, в дом парижского банкира были вхожи композиторы Россини и Шопен, а также художники Делакруа и Энгр. Считается, что герой «Человеческой комедии» Бальзака барон Нусинген был списан с Джеймса Ротшильда, а старший сын Джеймса Альфонс вдохновил Мопассана на создание романа «Милый друг».

Когда-то Натан указал братьям на выгодные шансы, которые может предоставить строительство железных дорог. Он советовал им принять в этом участие, и Ротшильды действительно внесли свой вклад при прокладке железных дорог во Франции, Бельгии и Австрии. Чтобы получить концессию на строительство Северной железной дороги во Франции, Джеймс Ротшильд не жалел никаких средств. Были подкуплены политики, журналисты, чиновники — словом, все те люди, от которых твисело получение этого патента.

Кстати, именно в этой ситуации пригодилось умение Джеймса делать «подарки» в нужное время и в нужном месте. В результате он получил правительственный подряд на строительство первой железнодорожной линии между Парижем и Валансьеном. А члены парламента и крупные газетчики — пухлые конверты с акциями.

Когда трасса была готова, ее объединили с австрийской линией, построенной братом Соломоном, в панъевропейскую рельсовую систему.

Государственный канцлер Клеменс Меттерних в одном из доверительных писем послу в Париже отметил финансовую мощь Джеймса Ротшильда во Франции такими словами:

«Банкирский дом Ротшильда играет во Франции большую роль, чем правительство какого-либо иностранного государства, может быть, за исключением Англии. Для этого есть свои объективные причины, которые с моральной стороны, конечно, не могут быть оправданы: основной движущей силой во Франции являются деньги. Здесь совершенно открыто признают коррупцию, которая является необходимым элементом современной системы представительства».

Хотя Ротшильды и вложили крупный капитал в строительство европейских железных дорог, но основную прибыль получили благодаря успешным сделкам с акциями. Джеймс, к примеру, на ценных бумагах железной дороги получил более 40 миллионов франков, так как курс акций за короткий срок поднялся на 900 франков.

Когда к власти во Франции пришел Наполеон III, племянник Наполеона Бонапарта, Джеймс Ротшильд оказался в опале. И еврейство Ротшильдов здесь было ни при чем. Наполеон III, как известно, поддерживал права евреев и защищал принцип равноправия французских евреев как граждан Франции за пределами страны. Известно, что он даже отказался заключить торговый договор со Швейцарией, так как французские евреи в этой стране были ограничены в правах. Да и в составе императорского правительства были евреи. Причиной на этот раз была затаенная обида. Новый император не забыл, что его дядю свергли с помощью миллионов дома Ротшильдов.

Отношения Джеймса с Наполеоном III оставались довольно прохладными, несмотря на визит, который император нанес банкиру в его роскошном дворце.

Наполеон III делал все, чтобы отдалить дом Ротшильдов, сделав своим советником давнего конкурента Джеймса — Ахилла Фульда.

Несмотря на отсутствие надежной «крыши» во дворце, положение Джеймса Ротшильда не ухудшилось. Он охотно опекал своих племянников. В 1850 году к своему парижскому дяде присоединился сын Натана — Натаниэль, который женился на дочери Джеймса Шарлотте (1825–1899).

Еще в 1835 году Джеймс с Натаном взяли у испанского правительства в аренду копи по добыче ртути. Когда министр финансов стал чинить препятствия, его подкупили «подарком» в полтора миллиона франков. Это был самый дорогой «подарок», который Джеймс Ротшильд когда-либо делал. Но игра стоила свеч. Без ртути невозможно было производить золото и серебро, поэтому спрос на нее был велик и постоянен. Испанские шахты па 30 лет сделали Ротшильдов монопольными поставщиками ртути на мировой рынок.

Влияние главы французского банка в семье еще более укрепилось после 1855 года, когда один за другим ушли из жизни братья Карл, Соломон и Амшель. Джеймс Ротшильд из самого младшего партнера сразу превратился в старейшину семейного бизнеса.

Начав когда-то свою деятельность неопытным помощником брата Натана, Джеймс Ротшильд достиг славы ведущего банкира. Его клиентами были европейские монархи, которые с помощью дома Ротшильда значительно увеличили свои состояния. К моменту смерти в 1865 году первого бельгийского короля Леопольда 5 миллионов франков личного состояния, доверенных им в 1848 году банкиру Джеймсу Ротшильду, увеличились до 20 миллионов.

Окончательное падение режима Наполеона III Джеймсу Ротшильду не дано было увидеть: 15 ноября 1868 года он скончался и был похоронен в семейном склепе в Париже. Его состояние оценили в 17 миллионов фунтов стерлингов.

В браке с племянницей Бетти у Джеймса было шесть детей, которые, по традиции, тоже вступали в брак с представителями семьи или с отпрысками известных аристократических фамилий.

Когда умер Джеймс Ротшильд, ведущие газеты сообщали, что «франкфуртец прибыл в Париж с одним миллионом франков, а оставил состояние в два миллиарда».

Кстати, именно Джеймсу Ротшильду принадлежит известная фраза: «Настоящее оружие хранится не в арсеналах безмозглых министров, а у меня в банке».

Руководство домом в Париже после смерти отца перешло в руки его сыновей — Альфонса (1827–1905) и Гюстава (1829–1911). И в третьем поколении единство родового дома было сохранено, хотя родственные узы постепенно ослабевали.

Представители третьего поколения прочно вросли в те страны, где они выросли. Кроме того, они не все свое время уделяли финансовой деятельности, да в этом и не было необходимости. Состояние дома Ротшильда было настолько велико, что увеличивалось само по себе.

Все дома Ротшильдов, банки и антикварные магазины имели лабиринт подземных ходов и многочисленные тайники, в которых хранились самые ценные предметы. Братья всегда пользовались особым шифром для письменного общения друг с другом. Этот шифр состоял из слов на идише и иврите, а также из названий венских оперетт и итальянских комедий.

Барон Альфонс Ротшильд, несмотря на то, что традиционно женился на своей кузине Элеоноре (дочери Лайонеля из английской семьи), стал представителем династии нового типа. Его коллекция произведений искусства считалась в Париже особой достопримечательностью. А еще барон Альфонс отличался пониманием социальных проблем. На сооружение домов для рабочих он пожертвовал 10 миллионов франков. Французы считали барона своим, тогда как его отца Джеймса никогда не причисляли к истинным французам.

Кстати, именно в замке барона Альфонса в 1870–1871 годах король Вильгельм и канцлер Бисмарк устроили свою резиденцию. Когда король впервые увидел роскошные апартаменты, то не смог удержаться от восклицания: «Такое мы не можем позволить себе, для этого нужно быть Ротшильдом!»

После смерти барона Альфонса бразды правления семейным банком взял в свои руки его сын Эдуард де Ротшильд (1868–1949). В браке с Жермен Халлен у Эдуарда родилось четверо детей. Его сын Ги де Ротшильд сыграл впоследствии важную роль в сохранении семейного дела во Франции.

Парижские Ротшильды до сих пор сохраняют свое блестящее положение в экономической и общественной жизни Франции. Но они не смогли удержать то могущество, которое барон Джеймс Ротшильд придал своему дому в первой половине XIX века. Трудно сказать почему. Может быть, в следующих поколениях не было предпринимателей такого высокого уровня? Может быть, изменились условия на финансовом рынке? Может быть, по ряду других причин? Да и так ли это важно, если Ротшильды по-прежнему являются самыми влиятельными бизнесменами в мире? Финансирование военных действий, социальные и экономические преобразования, предвыборные кампании и антиправительственные акции — без ведома и согласия Ротшильдов сейчас, как и прежде, мало что решается. Культура, наука, политика, экономика, геополитика — все это и многое другое находится под контролем «невидимой» руки Ротшильдов.

Родовым домом семьи во Франкфурте руководил Амшель Ротшильд, старший из пяти братьев. Он и Соломон, живший в Вене, оставались преимущественно придворными банкирами немецких князей и австрийских магнатов, как следует из длинного списка предоставленных займов.

Само собой разумеется, что финансисты высшей знати вскоре и сами были причислены к аристократическим кругам общества. Австрийский император уже возвел во дворянство братьев Хениг, представителей семей Вертгеймеров, Эскелесов и Герцев. В Баварии к дворянскому сословию были причислены придворные банкиры Арон Зелигман и Якоб Гирш. Дошла очередь и до Ротшильдов.

25 сентября 1816 года во дворянство были возведены Амшель и Соломон, а 21 октября — Джеймс и Карл.

Венские придворные финансисты после получения дворянства добивались титула. Ротшильды тоже ходатайствовали о присвоении этого звания. 29 сентября 1822 года их просьба была удовлетворена. Теперь в документы включили и Натана. Пять братьев стали австрийскими баронами, «учитывая заслуги, оказанные государству». Их герб был украшен девизом: «Concordia. Integritas. Industria» («Согласие. Честность. Трудолюбие»).

Их геральдическим знаком стали пять скрещенных стрел.

Ключ к этому символу можно отыскать на картине Морица Оппенгейма, личного художника семьи. Он отобразил на холсте библейскую легенду о том, как умирающий отец попросил своих сыновей разломить пополам охапку стрел. Им это не удалось, после чего старик сломал каждую стрелу в отдельности и заключил, что сила семьи — в единстве. Братья Ротшильды хорошо запомнили древнюю притчу.

Получение дворянства изменило стиль жизни Ротшильдов. Они приобрели роскошные дворцы, стали устраивать великосветские обеды, на которые съезжались представители аристократических кругов из разных стран. Да и сами они охотно принимались европейской аристократией.

Правда, чиновники довольно сдержанно относилась к этой династии. Так, например, тайный советник Баден-Бадена в 1861 году отказал Соломону Ротшильду в праве получения гражданства на основании еврейского происхождения Это был экспромт австрийского правительства, которое в 1853 году внезапно приняло закон, по которому евреям запрещалось приобретать собственность.

Банкирский дом Ротшильдов забил тревогу. Финансовый синдикат, специально образованный под главенством парижского барона Джеймса, провел кампанию, направленную на обесценивание австрийских ценных бумаг. Когда этот факт зарегистрировали европейские биржи, австрийский посол дал знать из Парижа, что за неприятностями стоит барон Джеймс Ротшильд, который советует «утешить детей Израиля». Совету последовали — закон отозвали.

Большим покровителем Ротшильдов в Австрии был государственный канцлер и князь Меттерних. Он активно содействовал получению ими дворянства. И нет ничего удивительного в том, что уже 23 сентября 1817 года в доме Ротшильдов ему был предоставлен долгосрочный тем (сроком на 17 лет!) в 900 тысяч гульденов под 5 %.

Финансовые акции проводились надлежащим образом и никогда не были связаны с подкупом. Но, несомненно, подобная финансовая помощь создавала между государственными деятелями и финансистами определенные обязательства.

Впрочем, так ли важны причины? Важно, что Меттерних был склонен поддерживать желания и планы Ротшильдов.

Из истории

В 1788 году молодой князь Клеменс Меттерних поступил в Страсбургский университет и сразу оказался в самой гуще политических событий: прошла всего неделя со дня штурма Бастилии. По окончании учебы он уехал в Вену. Молодой князь был самовлюбленным, но вместе с тем достаточно умным, образованным и приятным в общении. В Вене он быстро нашел свое счастье, женившись на княжне Элеоноре Кауниц, внучке государственного канцлера Австрии. Карьерный рост был быстрым. В возрасте 28 лет он уже был австрийским посланником в Дрездене, затем — в Берлине, где и начал готовить новую коалицию против Франции, стараясь убедить Пруссию примкнуть к союзу Австрии, Англии и России.

Кстати, это не мешало ему поддерживать самые дружеские отношения с французским послом при берлинском дворе Лафоре. И более того. В 1806 году Меттерних по личному желанию Наполеона, который получил о нем самые лестные отзывы Лафоре, был назначен послом Австрии в Париже.

Союз между Францией и Россией, заключенный в Тильзите, затруднил положение венского двора. Меттерних считал, что Австрия должна вступить в союз с Францией и расстроить дружеские отношения с Россией, чтобы при разделе Турции получить свою долю. Открывшийся в 1814 году под председательством Меттерниха Венский конгресс заново перекроил карту Европы, причем Австрии досталась львиная доля добычи.

Князь Меттерних, выступая против объединения Германии и Италии, торжествовал, когда Ломбардия и Венеция были присоединены к Австрии, а остальная Италия была по-прежнему разделена на мелкие государства. Он всеми силами старался поддерживать систему абсолютизма. И до глубины души ненавидел всякого рода либеральные и национальные движения.

Смерть Джеймса Ротшильда, патриарха английской династии, совпала с началом серьезного политического кризиса во Франции и усилением Германии.

Кузены Ансельм и Альфонс (первый возглавлял банк в Вене, второй — в Париже) прилагали все усилия, чтобы избежать австро-прусской войны. Но им никак не удавалось убедить князя Меттерниха, а с ним и имперские верхи, что у Австрии нет шансов на победу. Когда князю напомнили, что казна страны пуста, последовал ответ: «Он наполнится в результате нашей победы». Что-бы привлечь внимание к критическому состоянию австрийских финансов, Альфонс даже решился на экстравагантный поступок. По его инструкции Парижский банк и 1865 году отказался оплатить чек Меттерниха на сумму 5 тысяч франков с той мотивировкой, что на княжеском счету нет даже такой пустячной суммы. Оскорбленный сановник бойкотировал бал-маскарад у Ротшильдов, но оставался непреклонным. Ансельму и Альфонсу Ротшильдам со всем их влиянием не удалось предотвратить австро-прусскую войну 1866 года.

А вскоре братьям пришлось разбираться и с другой войной — франко-прусской.

Из истории

Еще в мае 1851 года король назначил Отто фон Бисмарка представителем Пруссии в союзном сейме во Франкфурте. Будущий канцлер практически сразу же пришел к заключению, что Пруссия не может оставаться германской конфедерацией при господствующем положении Австрии. По мере того как Бисмарк совершенствовался в дипломатии и искусстве государственного управления, он все больше отдалялся от взглядов короля. Со своей стороны, и король начал терять доверие к Бисмарку.

В результате Бисмарк был освобожден от своих обязанностей и в 1859 году направлен посланником в Санкт-Петербург. Изгнание оказалось вполне на руку будущему канцлеру. Находясь в России, Бисмарк сблизился с российским министром иностранных дел Горчаковым, который содействовал ему в усилиях, направленных на дипломатическую изоляцию сначала Австрии а затем и Франции.

В 1862 году Бисмарк стал главой правительства, а чуть позже — министром-президентом и министром иностранных дел Пруссии.

После решающей битвы при Кетиггреце, в которой германские войска разгромили австрийскую армию, Бисмарк сумел добиться отказа от аннексионистских претензий Вильгельма I и прусских генералов, требовавших крупных территориальных приобретений.

Будущий канцлер настоял на сравнительно легких условиях мира для Австрии, чтобы обеспечить ее нейтралитет в будущем конфликте Пруссии с Францией, который год от года становился все более неизбежным.

Австрия была исключена из Германского союза, Венеция присоединялась к Италии, а Ганновер, Нассау, Гессен-Кассель, Франкфурт, Шлезвиг и Голштиния отошли к Пруссии.

Одним из важнейших следствий австро-прусской войны было образование Севере-Германского союза, в который, наряду с Пруссией, входило еще около 30 государств. Вне этого союза остались южные немецкие земли Бавария, Вюртемберг и Баден. Франция делала все возможное, чтобы не позволить Бисмарку включить эти земли в состав Северо-Германского союза. Наполеон III не хотел видеть на своих восточных территориях объединенную Германию. Бисмарк понимал, что без войны эту проблему решить не удастся.

Появление «эмсской депеши» было вызвано скандальными событиями вокруг выдвижения принца Леопольда Гогенцоллерна (племянника Вильгельма 1) на испанский престол, освободившийся после революции в Испании в 1868 году.

Бисмарк правильно рассчитал, что Франция никогда не согласится на такой шаг.

Поэтому он прибег к уловке, усиленно продвигая кандидатуру Леопольда, клятвенно уверяя при этом Европу, что Германия не имеет к этому никакого отношения. Тайная дипломатия сработала.

Заявка Леопольда на испанский престол вызвала бурю негодования в Париже.

Министр иностранных дел Грамон возмущенно кричал, что Пруссия дала пощечину Франции. 15 июля 1870 года глава французского кабинета Эмиль Оливье потребовал от французского парламента кредит в 50 миллионов франков и сообщил о решении правительства призвать в армию резервистов.

Когда началась война и прусские войска стали одерживать над французами одну победу за другой, ни одна крупная европейская держава не вступилась за Францию. Это было результатом закулисной дипломатической деятельности Бисмарка, сумевшего добиться нейтралитета России и Англии. Ровно через месяц после начала боевых действий значительная часть французской армии была окружена немецкими войсками и капитулировала под Седаном. Сам Наполеон III сдался в плен Вильгельму I.

В 1871 году в Версале Вильгельм I надписал на конверте адрес: «Канцлеру Германской империи», утвердив тем самым право Бисмарка управлять империей.

2 марта 1871 года был заключен Парижский договор — тяжелый и унизительный для Франции. Приграничные области Эльзас и Лотарингия отошли к Германии. Франция должна была выплатить гигантскую контрибуцию.

После драматических событий парижские газеты писали: «Почему Наполеон проигнорировал опасения Ротшильдов? Уж, наверное, им было известно то, чего не знал император».

Действительно, Ротшильды использовали любой удобный момент, чтобы убедить императора в пагубности предстоящей войны. По части осведомленности, как известно, братьям-банкирам не было равных.

Информацией о намерениях Берлина их снабжали два надежных источника.

Первый — это главный немецкий банкир Гершон фон Блейхредер. Дворянская приставка «фон» не меняла того, еврей Блейхредер был изначально «человеком Ротшильдов».

Во втором случае сведения поступали от одной из парижских куртизанок, Ла Паивы. Эта знаменитая «дама полусвета» когда-то была обыкновенной бедной еврейской девушкой из московских трущоб, где в 17 лет стала женой портного. Убежав в Париж и найдя там более широкое поле для применения своих способностей, она вышла замуж за португальского маркиза де Паива. Последнего сменил сказочно богатый немец, граф фон Доннерсмарк, близкий приятель и банкира Блейхредера, и прусского канцлера Бисмарка.

Выстроенный для содержанки графа роскошный особняк на парижской улице Шампе Элизе охотно посещал и Альфонс Ротшильд. В кругу ценителей Ла Паивы он получал необходимую конфиденциальную информацию.

Весной 1870 года, обнаружив, что граф Доннерсмарк вместе со своей содержанкой срочно покинул Париж, Альфонс сообщил при личной встрече Наполеону III, что конфликт с Пруссией обостряется. Французский император обратился к нему с просьбой переслать в Лондон по «семейным каналам связи» шифрованную депешу с запросом, окажет ли Англия помощь Франции в случае войны? Эту депешу получил и расшифровал лондонский кузен Натаниэль и тут же переслал ответ британского правительства: «Нет, помощь оказана не будет».

Тем не менее, Наполеон III дал втянуть себя в разорительную войну с Пруссией. Неизбежный и тяжелый вопрос о французских контрибуциях улаживал с Бисмарком барон Альфонс Ротшильд.

Канцлер-победитель держался развязно и грубо, не преминув напомнить, что дед банкира Альфонса в свое время был у немцев «придворным евреем», и ввернул еще несколько ядовитых замечаний того же рода.

1871 год предоставил банкирам Ротшильдам возможности зарабатывать как на войне, так и на мире. Им пришлось брать на себя выполнение обязательств, взятых французским правительством перед недавно образованной Германской империей. Денег во французской казне после проигранной войны не было, а выплачивать надо было контрибуцию в 5 миллиардов франков. И, как легко догадаться, она была выплачена в срок.

За успешную операцию руководитель берлинского банка (и давний партнер Ротшильдов) Гершон Блейхредер получил от кайзера Вильгельма I дворянский титул.

Французские Ротшильды довольно быстро приспособились к условиям Третьей республики и научились давать кредиты не только монархистам, но и республиканцам.

Некоторые консервативные партии стали рассматривать банк, некогда сотрудничавший с Бурбонами, Орлеанами и Бонапартами, как угрозу христианским ценностям. Чтобы победить «нехристей», на деньги религиозных дворян в 1878 году был создан католический банк, основателем которого стал бывший клерк австрийских Ротшильдов. Новый банк едва развернулся, когда выяснилось, что он построен в основном на биржевых спекуляциях. Скандал с разоблачением обернулся крахом сначала Лионской, а потом и Парижской биржи.

Чтобы биржевой кризис не перерос в более опасный, Ротшильдам пришлось спасать конкурентов от полного разорения. За заслуги перед французской экономикой, а также за приобретение большого числа произведений фламандского искусства Альфонс де Ротшильд был избран в Академию «бессмертных». Его авторитет был признан верхушкой французского общества.

Амшель Меир Ротшильд (1773–1855)

А теперь вернемся ненадолго из Парижа во Франкфурт, где находился родовой дом семьи, который возглавлял старший брат Амшель. Из-за сходства имен его иногда путали с отцом.

Еще некоторое время он продолжал пополнять нумизматическую коллекцию Гессенского курфюрста, но после 1814 года торговля антиквариатом была прекращена. Зато Амшель стал собирать собственную коллекцию монет и картин.

Во Франкфурте поначалу Ротшильды не были лидерами, уступая состояниям Йоэля Галле, Маркуса Баруха, Бенедикта Майя и Михаэля Шпайера. А уж до венских миллионеров им было и вовсе далеко. Но финансовое объединение Ротшильдов не было привязано к одному пункту. В предстоящей партии они умело расставили фигуры на ключевых полях.

Амшель Ротшильд активно расширял свою деятельность в германских государствах. Его финансовые заслуги быстро оценил австрийский император Франц, который посвятил главу семейного бизнеса в рыцари, но об этом чуть позже. Пока же Амшель Ротшильд не заставлял своих титулованных клиентов ждать, а те, в свою очередь, не скупились на титулы и награды.

27 февраля 1821 года скончался курфюрст, с деньгами которого Ротшильды начинали свое восхождение. В это время «пять франкфуртцев» имели уже прочные деловые связи с ведущими европейскими государствами. Пришедший к власти курпринц тоже регулярно пользовался кредитами Амшеля Ротшильда.

Любопытная деталь: тайные и деликатные поручения немецкие князья доверяли только своим придворным евреям, считая их наиболее надежными в подобных делах.

Именно Амшель Ротшильд оплатил Меттерниху церемонию его обручения с графиней Цихи-Феррари. Между прочим, русский царь Николай, который тоже был в числе почетных гостей, подарил молодоженам 400 тысяч франков.

3 августа 1819 года скончался многолетний покровитель банкирской династии — Будерус фон Карлсгаузен. Это было для братьев тяжелым ударом.

Будерус оставил своей семье состояние в полтора миллиона гульденов. Свое завещание он закончил словами:

«О своих дорогих детях я заботился, насколько хватало сил. Вся моя жизнь была направлена на то, чтобы обеспечить их благополучие. А вы, мои дорогие дети, последуйте последнему отцовскому наставлению: берегите состояние, которое я с Божьей помощью приобрел для вас. Стремитесь приумножить его своей бережливостью, любовью к порядку, прилежанием, благоразумием, снисходительностью и богобоязненностью. Остерегайтесь жадности и алчности, которые убивают любую добродетель. Никогда не забывайте, что скромность ведет к богатству».

Да, явно сказались многолетние контакты Будеруса со старым Ротшильдом.

Амшель Ротшильд всегда охотно жертвовал деньги на синагоги, а в 1840 году отправил даже специально агента в Испанию, чтобы скупить в монастырях некоторые документы, относившиеся к еврейской истории.

Старший брат сделал также важные шаги в преобразовании франкфуртской биржи. До этого там, как в Гамбурге и Берлине, торговали преимущественно векселями и лишь изредка — облигациями. Однако с 1825 года основными ценными бумагами во Франкфурте стали австрийские облигации, выпускавшиеся Ротшильдами.

А в начале 1850-х годов барон Амшель, по семейному обычаю, сделал ставку на «человека будущего», каким выглядел тогда Отто фон Бисмарк.

Будущий канцлер получил от барона Амшеля приглашение на обед настолько заблаговременно, что дал озорной ответ: «Приду, если буду жив». «С какой стати ему не быть живым? — недоумевал барон. — Такой молодой и сильный!» Гостя это позабавило: «Мне все же нравится барон, — писал Бисмарк жене, — он настоящий еврейский торгаш и не строит из себя кого-то другого; он строгий ортодокс и во время обеда отказывается прикасаться к иной пище, кроме кошерной».

Естественно, гость получал все, что хотел. Во время прогулки в саду Ротшильд показал Бисмарку растение, за которое он заплатил 2 тысячи гульденов, и добавил: «Если вы хотите получить его в подарок, то мой слуга отнесет его вам домой».

В таком духе проходил визит, по окончании которого Бисмарк сделал сочувственную запись в дневнике: «Живет, бедняга, в своем дворце, оставшись бездетным».

Приглашение отобедать у Амшеля Ротшильда принял и австрийский канцлер Меттерних. А вскоре отличился и прусский посол во Франции, пригласив супругу Амшеля на бал. «Светская хроника» Франкфурта не оставила это незамеченным.

Были и курьезы. Еще раньше, когда прусский король назначил Амшеля Ротшильда придворным банкиром, по совету приближенных он решил вручить банкиру орден Красного Орла третьей степени «за особые заслуги». На самом же деле он хотел склонить банкирский дом к более активному привлечению инвестиций в Пруссию. Сказано — сделано. Но советниками короля был допущен забавный промах. Красный Орел в обычном виде восседал на кресте. Что делать? Неловко, чтобы еврей носил нечто, напоминающее распятие. Поэтому решено было «пересадить» орла на обычное овальное основание. Через несколько лет правительство поручило Бисмарку представить подробный отчет об отношении банкира к награде. Задание было выполнено с немецким педантизмом. Бисмарк сообщал, что «Красный Орел так и не украсил грудь фон Ротшильда. Как объяснил сам придворный банкир, слабость здоровья не позволяет ему носить орден, который изготовлен специально для лиц нехристианской веры».

Этот инцидент банкирский дом так и не забыл. Когда Берлин стал одним из крупнейших центров Европы, на регулярные предложения открыть там филиал их банка Ротшильды неизменно отвечали отказом.

Амшель Ротшильд превратился в преуспевающего финансиста и бизнесмена.

Теперь христианские банкиры часто обедали у него и приглашали его к себе. Больше ни одно значительное финансовое дело не обходилось без участия этого дома. Бургомистр города Бремена так описывает положение дома Ротшильда в то время:

«Банкирский дом, благодаря своим невероятно крупным финансовым делам, а также вексельным и кредитным связям, превратился в подлинную финансовую мощь и настолько завладел финансовым рынком, что в состоянии по собственному желанию определять и поддерживать все операции влиятельных лиц. Многие средние и мелкие государства находятся в постоянной зависимости от его власти, что облегчает ему при необходимости обращаться с просьбой, тем более, если она оказывается такого незначительного свойства, как протекция нескольким десяткам евреев Франкфурта».

Говоря о протекции, бургомистр имел в виду государственное равноправие евреев Франкфурта. Преодолев сильнейшее противоборство, Амшель Ротшильд добился его при поддержке Меттерниха.

А вот с потомством Амшелю, увы, не повезло. Он усыновил племянника Меира Карла, сына своего родного брата Карла из Неаполя.

Несмотря на то, что сам Амшель Ротшильд с неутомимым рвением заступался за своих единоверцев, он все же был противником сионизма. Всю свою жизнь он слыл оригиналом, которого не радуют миллионы. Современники особенно превозносили его за благотворительность. Во Франкфурте многим еврейским семьям он давал средства на существование.

Его считали самым благочестивым евреем во Франкфурте.

Амшель Меир Ротшильд, проживший долгие годы вместе со своим отцом в еврейском квартале Франкфурта и отдавший все свои силы для блестящего продвижения банкирского дела, умер 6 декабря 1855 года в возрасте 82 лет.

Он был австрийским бароном, прусским тайным коммерческим советником и придворным банкиром, тайным финансовым советником курфюрста Гессена, тайным советником Великого герцога Гессена, королевским консулом Баварии и рыцарем высоких орденов.

Своему племяннику Карлу (Меиру Карлу) он завещал 60 миллионов гульденов и родовой дом во Франкфурте.

Карл (1820–1886) стал королевским придворным банкиром Пруссии и Баварии, генеральным консулом и членом Верхней палаты. Его брат Вильгельм (1828–1901) был австрийским и венецианским генеральным консулом.

Во время кризисов 1870-х годов франкфуртский банк показал завидную устойчивость. Карл и Вильгельм Ротшильды остались крупнейшими финансистами объединенной Германии. Несколько осложняло дела периферийное положение их резиденции по отношению к Берлину, но это ничуть не умаляло их влияния. В 1867 году Карл фон Ротшильд был избран депутатом Северо-Германского рейхстага, а в 1870 году — пожизненным членом Прусской палаты пэров.

Кроме важных вопросов кредита и политики, он увлекался коллекционированием произведений искусства и ювелирных украшений, продолжая традиции своего дяди. Самым ярким приобретением Карла Ротшильда стала скульптурная композиция «Мать-Земля» работы знаменитого ювелира эпохи Ренессанса Венцеля Ямницера.

При бароне Карле франкфуртский дом был тесно связан с Блейхредером, затем с торгово-промышленным банком в Дармштадте. Именно родовой дом взял на себя руководство т. н. «группой Ротшильда», к которой, кроме венского филиала и австрийского кредитного банка, относились также земельный кредитный банк в Вене и кредитный банк в Будапеште. Долгое время существовал и прусский консорциум. Строго говоря, консорциумы не были постоянными институтами. Они возникали от случая к случаю и проводили под покровительством Ротшильдов крупные займы.

Барон Карл принимал участие и в основании Прусского центрального акционерного общества в Берлине. Вместе с кузеном Альфонсом, проживающим в Париже, он входил в наблюдательный совет.

После смерти Меира Карла в 1886 году его брат Вильгельм стал единоличным владельцем франкфуртского банка. А 25 января 1901 года умер и Вильгельм Ротшильд. Наследников по мужской линии у него не было. Согласно старым правилам, решение вопроса о судьбе франкфуртского банка перешло к руководителям банков в Лондоне, Париже и Вене. В июле 1901 года самая первая контора «Меир Ротшильд и сыновья» была закрыта. Германское правительство сохранило баронский титул за потомками дочери Вильгельма — Минны, вышедшей замуж за Гольдшмидта, но старые правила не позволяли им стать совладельцами семейного бизнеса. Тем не менее, они принадлежали к самым богатым людям Германии. Их наследство составляло 300 миллионов гульденов.

В настоящее время потомки Гольдшмидтов проживают в США и в Швейцарии.

Первое открытое участие Ротшильдов в политике можно датировать 1847 годом, когда глава Лондонского банка Лайонель Ротшильд получил предложение баллотироваться в парламент. Эту мысль подал своему другу Бенджамин Дизраэли.

Из истории

Бенджамин Дизраэли происходил из семьи сефардских евреев. Его дед в 1748 году эмигрировал из Италии в Англию, где сделал успешную карьеру биржевого маклера. Отец Исаак, известный писатель, рассорившись с общиной сефардской синагоги Лондона, решил крестить своих четверых детей.

В возрасте 17 лет Бенджамин был направлен в одну из юридических контор лондонского Сити, однако счел профессию юриста слишком банальной.

Он пытался заработать литературным трудом, но из этой затеи тоже ничего не вышло. И юноша отправился в 16-месячное путешествие по Средиземному морю и Ближнему Востоку. Это не только вдохновило его на создание новых романов, но и заложило основы будущего отношения к английской имперской политике.

Тогда-то он и решил, что его истинное призвание — это политика.

В 1835 году он стал членом партии тори, но даже когда партия тори пришла к власти после 11 лет в onпозиции, премьер-министр не предложил Дизраэли места в новом правительстве.

Все эти годы одни видели в Дизраэли авантюриста, другие рассматривали его, в лучшем случае, как эксцентрическую личность.

Тем не менее, когда в 1846 году после голода в Ирландии и правительственного кризиса премьер-министр объявил о намерении ввести принцип свободной торговли зерном и отменить хлебные законы, час Дизраэли пробил.

Тори находились у власти как правительство меньшинства в течение 10 месяцев в 1852 году и 18 месяцев в 1858–1859 годах. Премьер-министром был лорд Дерби, министром финансов — Бенджамин Дизраэли.

Но в начале 1868 года Дерби, измученный частыми приступами подагры, подал в отставку, и Дизраэли стал премьер-министром. Правда, занимал он этот пост недолго.

Его сместили либералы, нов 1873 и 1874 годах удача покинула и либералов. Впервые после 1841 года выборы принесли консерваторам большинство в палате общин. Премьерство Бенджамина Дизраэли продолжалось шесть лет, после чего он вернулся к литературной деятельности.

Бенджамин Дизраэли умер 19 апреля 1881 года, и королева Виктория лично возложила цветы на его могилу.

Итак, сохранивший еврейское самосознание Бенджамин Дизраэли сумел убедить Лайонеля Ротшильда баллотироваться в парламент. Кому же, спрашивал Дизраэли, как не самому выдающемуся еврею Англии, одержать победу в этой борьбе?

В принципе, еврей мог выдвинуть свою кандидатуру на выборах, но даже в случае победы не мог бы занять место в парламенте, поскольку обязан был выступить с торжественной декларацией «как глубоко верующий христианин», присягая на Библии.

Лайонель, известный своей щедрой благотворительностью, был избран, и палата общин приняла билль, разрешавший ему влиться в ряды своих членов. Но восстала палата лордов: если допустить евреев, британское правительство перестанет быть христианским. Место в парламенте, утверждал епископ Оксфордский, это не право, а знак доверия: разве евреи и теперь не являются чуждой расой?

Шесть раз лондонцы избирали Лайонеля в парламент, после каждой победы он торжественно шел присягать, но получал отказ. Только в 1858 году Лайонель Ротшильд смог присягнуть на Торе и занять законное место среди депутатов. С нетерпением ждали его первой речи. Ждать пришлось долго. За десять лет барон не нарушил молчания в этих стенах. Таков был его ответ тем, кто опасался слишком большого влияния на власть «чуждой расы». А дружба с Дизраэли и работа в парламенте помогли ему ускорить принятие мер, по которым евреи освобождались от «еврейских налогов» и прочих «еврейских обязательств».

Именно с помощью Ротшильдов, как уже упоминалось, в 1875 году британское правительство своевременно получило кредит на покупку акций Суэцкого канала. К моменту открытия нового судоходного пути в 1869 году основная часть акций канала принадлежала Франции. Правда, всего через два года положение французских хозяев канала было уже незавидным — они проиграли войну Пруссии. Бенджамин Дизраэли надеялся получить этот стратегически важный пункт, выкупив его у владельцев. Однако в Париже от этого предложения отказались.

Оставалась еще одна возможность получить контроль над Суэцем. Из 400 тысяч акций канала часть принадлежала правителю Египта, который готов был продать свою долю за приемлемую сумму. Лайонель Ротшильд незамедлительно предоставил необходимый кредит английскому правительству. Премьер-министр Дизраэли, докладывая о приобретении Суэцкого канала королеве Виктории, был краток: «Он ваш, мадам!»

Британское правительство не только получило часть акций канала, но и установило полный контроль над Египтом, правитель которого избежал банкротства, впустив в страну английские войска. Вслед за британскими солдатами спасать египетскую экономику взялись лондонский и парижский банки Ротшильдов.

Когда важные события происходили с участием того или другого Ротшильда, за каждым — и зримо, и незримо — вставала семья.

Кроме обычных доходов от выпуска облигаций для правительств разных стран, британские Ротшильды получали доходы от горнодобывающей промышленности. В 1873 году они выкупили у испанского правительства убыточное медное месторождение Рио-Тинто, которое к 1905 году стало приносить владельцам до 30 % прибыли. В 1880 году к горнодобывающей коллекции парижских Ротшильдов добавилось и месторождение никеля в Новой Каледонии.

Но наибольший интерес вызывали у Ротшильдов ртутные месторождения. В 1870 году семья получила у испанского правительства право на добычу ртути на крупнейшем в мире месторождении Альмаден сроком на 30 лет. Фактически это означало изменение условий сотрудничества банка с испанскими властями, которое началось в 1830-х годах. Еще одно ртутное месторождение, Идра, приобрели на территории современной Словении австрийские родственники барона Лайонеля.

Карл Меир Ротшильд (1788–1855)

Краткий, но довольно успешный период просуществовала неаполитанская линия дома Ротшильдов, основанная Карлом Ротшильдом, четвертым сыном Меира Амшеля.

Среди пяти братьев Карл считался наименее способным финансистом. Он был тяжел на подъем, со всей строгостью соблюдал еврейские традиции и постоянно находился под влиянием братьев Соломона и Джеймса, заинтересованных в финансовых операциях в Италии.

На всех приемах — и деловых, и великосветских — на помощь Карлу приходила его великолепная и остроумная жена Аделаида…

Для Карла Италия была благоприятным местом для проведения коммерческих операций, так как здесь он имел дело не с крупными государствами и могущественными правительствами, как братья Натан, Джеймс и Соломон, а с мелкими государствами, в резиденциях которых Карл чувствовал себя куда увереннее.

Успеху сопутствовало и то обстоятельство, что Карл оказывал неаполитанскому правительству ценные услуги еще до того, как в 1824 году окончательно поселился в Неаполе. Он помог провести финансовое отделение Неаполя от Сицилии, предоставил королю кредит сначала в 4,5 миллиона дукатов, чуть позже — в 16 миллионов, а через несколько лет король получил кредит в 20 миллионов дукатов. Правда, при условии, что друг Карла, де Медичи, сосланный во Флоренцию, сможет вернуться назад. Под следующий кредит он добился для Медичи должности министра финансов, чтобы иметь в правительстве свое доверенное лицо и умного человека.

В Англии, то есть с помощью Натана, Карл получил для Неаполя кредит в 2,5 миллиона фунтов — огромную сумму для такого государства, как Неаполь. Но Медичи постоянно следил за тем, чтобы финансовые дела королевства были в полном порядке. Затем последовали кредиты Парме, Тоскане и Сардинии, где Ротшильды натолкнулись на острую конкуренцию шести парижских банкирских домов, которые сделали все, чтобы поколебать финансовую мощь дома Ротшильдов. Им даже удалось заполучить первую французскую ссуду, проведенную по плану парижской городской лотереи. Но, как не трудно догадаться, Ротшильды отомстили конкурентам, побеспокоившись о том, чтобы парижские билеты, а вместе с ними и ценные бумаги Сардинии упали в цене и оказались ниже курса выпуска. После этого случая у парижских конкурентов пропало желание бороться с Ротшильдами.

Плохо шли дела и в Папской обители. И вновь на помощь пришли Ротшильды.

В 1832 году папа Григорий XVI принял в своей резиденции Карла Ротшильда и наградил своего еврея-финансиста орденом Святого Георгия. На некоторую несуразность награждения иноверца католическим орденом никто не обратил внимания.

Гарантии кредитов Ротшильды использовали для того, чтобы облегчить положение своих соплеменников в римском еврейском квартале.

В 1846 году Пий IX освободил евреев Рима от обязанности еженедельно присутствовать на христианской проповеди.

Жена Карла, баронесса Аделаида, вела в Неаполе большой дом, где бывали видные европейские деятели. Высокие сановники склонялись перед ней в полном почтении, делали ей комплименты. Аделаида едва сдерживала улыбку: она прекрасно понимала, что они склоняются перед властью денег.

Баронесса Аделаида способствовала развитию науки и искусств в Неаполе, щедро помогала бедным, а в 1846 году основала «Приют Ротшильда» для детей, нуждающихся в защите, и для подкидышей. Кроме того, она создавала дома престарелых и полностью их содержала.

Баронесса Аделаида Ротшильд умерла в 1853 году в возрасте 53 лет. Ее супруг, барон Карл, последовал за ней в 1855 году, ему было 67 лет. Оба они покоятся на еврейском кладбище во Франкфурте.

Когда в 1859 году Гарибальди с «Тысячей добровольцев» высадился в Сицилии и передал командование своими войсками Виктору Эммануилу, объявленному вскоре королем Италии, Ротшильды закрыли свой дом в Неаполе.

Династии Бурбонов они служили во Франции, Испании и Италии. И сохранили ей свою верность.

Сыновья барона Карла переехали в родной город и продолжали вести франкфуртский родовой дом. Одному из них, Меиру Карлу, бездетный дядя Амшель оставил в наследство 60 миллионов гульденов и родовое поместье.

Соломон Меир Ротшильд (1774–1855)

Идеальным местом для деятельности Ротшильдов являлся имперский город Вена, и Соломон, второй из пяти братьев, прочно обосновался в столице дунайской монархии уже вскоре после Венского конгресса.

Опыт работы в столице Австрийской империи у него уже был, оставалось только закрепиться на местном рынке. И опять помог Меттерних, который всегда высказывался в пользу дома Ротшильдов.

Когда речь зашла о деньгах из французских контрибуций для сооружения крепости на Рейне, Ротшильды предложили свои услуги по переводу денег во Франкфурт. Благодаря участию Меттерниха деньги были предоставлены банкирам на неопределенный срок под 3.5 %. хотя за наличные нужно было платить 5 %. Понятно, что такой дешевый кредит был чрезвычайно выгоден банкирскому дому.

Несмотря на то, что для евреев в Австрии существовали определенные ограничения, Соломон был без труда принят венским обществом.

А далее все пошло как по маслу. Меттерниху нужны были деньги Ротшильда, чтобы привести в порядок семейные дела, министр финансов нуждался в миллионных кредитах для империи, так что Соломону не приходилось скучать.

Неоценимые услуги оказывал Ротшильдам Фридрих фон Генц. Он был для Соломона таким же покровителем, как Будерус фон Карлсгаузен во Франкфурте.

Роскошная жизнь Генца, его любовные похождения и кутежи требовали немалых расходов, которые брал на себя Соломон, выплачивая ему также ежегодное содержание. Но лишь после смерти Генца в 1832 году Соломон узнал, насколько серьезные услуги оказывал ему этот человек:

«Я потерял настоящего друга. Он стоил мне больших денег, даже трудно себе представить, насколько больших. Но с тех пор как его не стало, я понял, как мне его недостает, и готов трижды заплатить столько же, чтобы вернуть его к жизни», — писал Соломон Джеймсу в Париж.

В общем и целом Соломон предоставил правительству Меттерниха более 200 миллионов гульденов; при этом только на комиссионных он заработал миллион, но еще больше прибыли получил, продавая облигации по повышенному курсу. Венский Ротшильд мастерски владел игрой на бирже.

Доходными оказались и финансовые операции с участием австро-венгерской знати, чьи огромные земельные владения служили Ротшильдам необходимой гарантией.

Чтобы дать финансовому рынку еще больший импульс, два своих займа на сумму 38 миллионов Соломон связал с выигрышной лотереей; тем самым он ввел в Австрии новый вид займов, который пользовался у австрийской публики большой популярностью.

В то же время Соломон занялся предпринимательской деятельностью на железной дороге. Его имя навсегда осталось в истории самой старой австрийской железной дороги — Северной дороги императора Фердинанда, которая соединила восток монархии со столицей.

В 1842 году Соломон получил наконец право владения недвижимостью в Вене и стал почетным гражданином города. До этого в течение 20 лет он жил с семьей в гостинице «Римский император».

Сотрудничество Соломона Ротшильда с Меттернихом, которое приносило выгоду и банку, и австрийской казне, прервалось за считанные дни, когда восставшие жители Вены потребовали отставки засидевшегося в кресле канцлера. В марте 1848 года Меттерних вынужден был бежать в Англию. По старой памяти, Соломон Ротшильд выдал беглому канцлеру гарантийное письмо, которое вполне компенсировало расходы на проживание в изгнании. А уже в октябре того же года отправился вслед за своим покровителем.

Революционный кризис прошел, и Соломон Ротшильд вернулся к делам своего банка без существенных потерь. Кроме финансовых учреждений и промышленных предприятий, в его распоряжении были огромные поместья. По размерам состояния венский дом Ротшильдов мог поспорить с любым из австрийских и венгерских магнатов, но среди братьев-банкиров он не стал самым крупным.

Соломон Ротшильд умер в 1855 году. К этому времени он был королевским тайным коммерческим советником Пруссии и Дании, тайным финансовым советником курфюрста Гессена, главным банкиром одной из крупных держав.

Из воспоминаний главы дома братьев Берман во Франкфурте: «Ротшильды всегда были необходимым инструментом для правительства, и я далек от мысли завидовать или упрекать их за это. В силу своего характера Соломон особенно заслуживает достойного уважения, и я всем сердцем люблю его. Соломон Ротшильд сказал однажды, что баланс пяти братьев составляет шесть миллионов гульденов чистой прибыли».

В браке с Каролиной Штерн у Соломона было двое детей — сын и дочь, которая вышла замуж за парижского барона.

Сын Ансельм (1803–1874), представитель третьего поколения Ротшильдов, взял на себя управление Венским банкирским домом, но находил время и для личных увлечений. Он был восторженным поклонником изящных искусств, а также постоянным защитником венской бедноты. 18 апреля 1861 года он стал пожизненным членом верхней палаты парламента.

Следуя традиции отца, Ансельм продолжал участвовать в строительстве железных дорог. И не только.

В 1855 году он принял участие в создании Австрийской кредитной конторы торговли и недвижимости, которая до сих пор является самым крупным государственным банком Австрии.

Компании Ротшильдов обладали достаточным запасом прочности, чтобы выдерживать удары капризной конъюнктуры. «Биржевой кризис» 1873 года привел к краху многие австрийские фирмы. Некоторые дельцы подумывали о самоубийстве. Но Ансельма фон Ротшильда среди них не было. Опытный банкир был достаточно хорошо информирован о грядущих потрясениях, чтобы вовремя избавиться от сомнительных акций.

Устоял венский банк и после того, как его владелец ушел из жизни.

В своем завещании барон Ансельм подтвердил то, что когда-то было определено его знаменитым дедом:

«Категорически и самым решительным образом запрещаю проведение судебной или общественной описи моего наследства, любое судебное вмешательство и любое разглашение размеров моего состояния».

Барон Ансельм Ротшильд умер 11 июня 1874 года, завещав еврейской общине 1,2 миллиона флоринов.

Его старший сын Натан финансами не интересовался, больше увлекался спортом и перебрался в Англию. Туда же переехал и второй отпрыск Фердинанд, предпочитавший тихую сельскую жизнь, масонскую ложу и комфортабельные яхты. Отошедшим от дел наследникам достались в основном коллекции и недвижимость.

Управление Венским банкирским домом Ансельм передал своему младшему сыну, Альберту фон Ротшильду, который любил финансовые операции крупного масштаба. В частности, в 1881 году он произвел конверсию 592 миллионов гульденов золотом для Венгрии с 6 % до 4 %. Все документы Альберт перевел на свой счет, а затем сбыл их по первоначальному курсу. Эта трансакция принесла ему огромную прибыль.

При бароне Альберте семья Ротшильдов имела доступ ко двору. Теперь на его великолепных званых вечерах присутствовали и члены императорского дома.

Именно барону Альберту принадлежат слова: «Дом Ротшильдов настолько богат, что не способен на дурные поступки».

Когда барон умер в 1911 году, то налог с его наследства составил 30 миллионов крон, из чего можно сделать вывод о состоянии в 700 миллионов гульденов.

Последним главой Венского дома Ротшильдов был барон Луис.

Так как в браке с графиней Ауэршперг у него не было детей, то вместе с ним прекратила свое существование и венская линия.

При императоре Карле барон Луис был избран в верхнюю палату парламента, поэтому его можно считать последним крупным финансистом последнего императора Австрии.

Барон Луис олицетворял собой тип вельможи, который свободно и органично чувствовал себя частью австрийской аристократии и венского общества.

Примечательно, что с конца XIX века многие представители дома Ротшильдов, традиционно продолжавшие заниматься финансами и другими видами бизнеса, все чаще совмещали это с коллекционированием живописи, скульптуры, произведений прикладного искусства, фарфора, редких книг и других раритетов.

В конце XIX века произошла смена поколений и в английском банке Ротшильдов.

3 июня 1879 года умер Лайонель Ротшильд, оставив огромное состояние старшему сыну Натаниэлю (1840–1915) и некоторую часть — сыновьям Альфреду и Леопольду.

Натаниэль был уже коренным английским аристократом. Аристократическое общество охотно принимало потомственного банкира в любые клубы. В 1876 году Натаниэль Ротшильд унаследовал от дяди Энтони титул баронета, а в 1885 году стал членом палаты лордов. Для него были открыты двери самых знатных домов Лондона.

К Натаниэлю Ротшильду относились не только как к члену великосветского общества, но и как к влиятельному политику. Наряду с банковскими вопросами, ему приходилось вникать и в государственные дела. Например, в 1889 году Натаниэлю и Альфонсу Ротшильдам пришлось заботиться о сохранении своих позиций в Бразилии, где была свергнута монархия. Сначала банкиры пытались поддержать своего старого клиента — императора Педро. Но вскоре выяснилось, что бывший монарх не очень-то держится за власть, и тогда Альфонс Ротшильд сделал логичный вывод: «Если император удовлетворен своим положением в Бразилии, то почему мы должны быть большими роялистами, чем сам король?».

Лондонский банк быстро изменил свое отношение к бразильскому правительству и уже в 1893 году помог создать в Бразилии республиканский банк.

Более сложную задачу пришлось решать Натаниэлю Ротшильду в ходе русско-японской войны. С одной стороны, в этом конфликте Великобритания поддерживала Японию. Но сам Ротшильд имел собственные коммерческие интересы в России. Созданное в 1883 году на деньги Альфонса Ротшильда Каспийско-Черноморское акционерное общество получало слишком большие деньги от бакинской нефти, чтобы терять их из-за поддержки японских займов. Выход на российский рынок и так достался династии баронов с большим трудом. Все эти соображения вынудили Ротшильдов отказаться на время войны от приобретения японских военных займов. Главными покупателями японских облигаций стали американские финансисты. И только после подписания Портсмутского мира Японии удалось 28 ноября 1905 года организовать в Париже подписку на займы в размере 25 миллионов фунтов с участием Ротшильдов.

Второй сын Лайонеля Ротшильда, Альфред (1842–1918), учился в Кембридже и водил дружбу с принцем Уэльским, который стал впоследствии Эдуардом VII. В возрасте 21 года Альфред вошел в банк отца, а через пять лет стал его директором. После смерти отца он так п не создал семью, но имел внебрачную дочь Альмину Вумбвелл (впрочем, тоже с титулом графини).

Его племянник Лайонель Натан (1882–1942) продолжил банковский бизнес в Лондоне.