21. Избрание

— Почему они приплыли сейчас? — воскликнула Ясинка, — Это же нелогично! Они наверняка видели пламя, возвещающее о конце избрания. Им надо было приплыть раньше, когда Кристалл ослабел и начал меркнуть, а испытание еще не состоялось.

— Говорят, они стали хитроумнее, чем были прежде. Может быть, у них есть какой-то непонятный нам замысел, — мрачно предположил Морелюб. — Или они надеются одолеть нас, прежде чем новый Хранитель соединится с Кристаллом.

— Роуэн! — закричал Жемчужник. — Назови имя! Кристалл угасает!

В тот же миг Роуэн услышал возглас за спиной и обернулся. Силач Джон склонился над Джиллер, а она открыла глаза и, улыбаясь, смотрела на него.

— Я уснула, — проговорила она, — и знаешь, Джон, мне снились такие чудесные сны. — Тут она слегка нахмурилась. — Но где я? И где Роуэн?

Волна радости наполнила сердце Роуэна. Но лишь на миг.

«Мама жива! Она проснулась, и ей хорошо. Но зибаки совсем близко. Надо действовать. Надо назвать имя нового Хранителя. Иначе Кристалл погаснет, и тогда все пропало».

Он повернулся к кандидатам.

— Хранительница сказала, что я должен выбрать самого хитроумного и сообразительного из вас, того, кто не боится ходить непроторенными путями, — поспешно проговорил он. — Она сказала, что Кристалл дарует ему все остальное. — Роуэн посмотрел в горящие глаза Ясинки. — Ты… ты очень хорошая, и ты всегда будешь делать то, что, по-твоему, правильно, — запинаясь, продолжил он, — но твой ум не открыт для нового. Ты слишком привязана к правилам и традициям. Поэтому, хотя я тебя уважаю, выбрать тебя я не могу.

Лицо Ясинки не дрогнуло, но она склонила голову.

Роуэн повернулся к Морелюбу:

— Ты храбрый и сильный, и ты не боишься нового. Но ты часто действуешь слишком поспешно и неосмотрительно, не так, как пристало Хранителю. Я надеюсь, что мы останемся друзьями, но выбрать тебя я не могу.

Морелюб тоже склонил голову. Однако Роуэн успел заметить в его взгляде что-то похожее на облегчение. На мгновение он удивился, но сейчас ему было не до того: главное — завершить избрание.

Он подошел к Угрюму и положил руку ему на плечо. Они посмотрели друг другу в глаза. Долго и испытующе.

«Только бы я не ошибся», — мысленно взмолился Роуэн.

— Ты должен произнести слова, — мягко напомнил Жемчужник.

Роуэн сглотнул:

— Оракул завершил избрание.

Внезапно он почувствовал, как плечо Угрюма напряглось под его рукой.

— Пусть остальные отсюда уйдут.

Угрюм будто одеревенел, и его взгляд сделался бессмысленным.

Обычно невозмутимый Жемчужник, на сей раз с трудом скрывая возбуждение, провел Ясинку и Морелюба сквозь водяную завесу и вернулся назад.

Кристалл слабо замерцал. Раз, другой, третий. Хранительница пошевелилась.

— Двери заперты, и они не откроются до тех пор, пока того не пожелает новый Хранитель, — еле слышно промолвила она. — Надо спешить. Скоро взойдет солнце.

— Угрюм из рода панделлисов, подойди к Кристаллу, — быстро проговорил Жемчужник.

Угрюм будто во сне двинулся к креслу Хранительницы. Он неуклюже протянул руку к слабому сиянию. Роуэн с удивлением посмотрел на пустые глаза водяного человека.

«Глаза того, кто увидел Великого Змея и остался в живых».

«Все правильно, — уверил себя Роуэн. — Я не ошибся. У Угрюма есть все необходимое, чтобы быть достойным Хранителем. Он предназначен для решения этой задачи. Как и Орин, он видел Великого Змея. И после этого он изменился».

Но что-то было не так. Роуэн чувствовал это.

Тем временем рука Угрюма в нерешительности зависла над Кристаллом.

— Соединись с Кристаллом и со мной, — тихо проговорила Хранительница.

«Я тоже видел Великого Змея, — внезапно сообразил Роуэн. — Как и Ясинка, и Морелюб. Но мы-то не изменились. Почему же это произошло с Угрюмом? Что случилось с ним ровно год назад?

„Я не помню этой ночи… Я сильно изменился. Как будто что-то исчезло… или, наоборот, появилось. Не знаю, что именно“.

Что случилось с Угрюмом в Море в ту долгую ночь под светом полной луны? Под светом полной луны…»

— Стой! — Роуэн перехватил руку Угрюма.

Эхо подхватило его возглас и пронзительно разнесло по пещере. Джон и Джиллер вопросительно посмотрели на Роуэна, а Жемчужник вцепился в спинку кресла Хранительницы.

Угрюм медленно повернулся. Он незряче посмотрел сначала на Роуэна, затем на собственную руку, зажатую в его руке.

— Угрюм, ты не мог увидеть Водяного Змея ровно год назад, — с трудом выговорил Роуэн.

— Роуэн, сейчас не до того! — вскричал Жемчужник. — Ради Орина, неужели ты сам не понимаешь?! Хранитель вот-вот умрет. Надо скорее закончить избрание! Зибаки…

Угрюм открыл рот.

— Оракул завершил избрание, — тусклым голосом произнес он. — Пусть остальные кандидаты оставят Хранителя.

У Роуэна мороз пробежал по коже, но он не выпустил руку Угрюма.

— В этом месяце в полнолуние Великий Змей откладывает на острове яйца. Теперь мы точно знаем об этом. Угрюм, ты не мог повстречать его в Море!

— Роуэн! — не выдержала Джиллер. — Отпусти его!

На середину пещеры бросился Силач Джон.

— Роуэн, отпусти его руку, — умоляюще сказал он. — Сейчас это не важно. После он все тебе объяснит.

Но Роуэн понимал, что этот вопрос не терпит отлагательства.

— Ответь мне, Угрюм! — взмолился он. — Что с тобой случилось? Расскажи, что произошло той ночью. Из-за чего ты так изменился? Это был не Великий Змей.

— Великий Змей вынырнул из морской пучины, — пробубнил Угрюм. — Он возвышался надо мной. Глаза его были золотистого цвета, и в них скрывалась древняя тайна.

Роуэн слушал его с ужасом. Угрюм слово в слово повторял то, что говорил на острове. Тем же самым заунывным голосом, словно это был урок, выученный наизусть.

«Сам он верит в то, что говорит, — подумал Роуэн. — Он верит. Но ведь это неправда!»

— Чешуя пылала в лучах заходящего солнца. Он посмотрел на меня, и я понял, что сейчас умру.

— На самом деле ты видел что-то совсем другое! — не выдержал Роуэн. — Кто-то заставил тебя выучить эти слова! — Ужас ледяным обручем сковал сердце Роуэна. — Угрюм! — воскликнул он. — Кто повредил вашу лодку? Кто поджидал тебя в Море? Кто подобрал тебя и продержал всю ночь, а потом отпустил, оставив только ложные воспоминания о случившемся?

Но Роуэн уже и сам знал ответ. Испуганно взглянув на Жемчужника, он понял, что тот тоже догадался, в чем дело. Есть лишь одно объяснение: «Они становятся все хитроумнее…»

— Тебя подобрала зибакская лодка! — воскликнул Роуэн. — В ту ночь зибаки каким-то образом подчинили тебя своей воле. В глубине твоего ума они спрятали тайные приказания и прикрыли их ложными воспоминаниями о Великом Змее. Когда ты вернулся к водяным людям, все заметили, что ты изменился, но не догадались о подлинной причине. Да и как они могли догадаться, если даже ты об этом не подозреваешь.

— Это невозможно, — возразил Силач Джон. — Наставники мальчика должны были заподозрить неладное. Да и сама Хранительница.

— Нет! — не оборачиваясь, сказал Роуэн. — Год назад Кристалл уже ослабел. Никто и не мог ничего заподозрить, потому что тайные приказы должны были выйти на поверхность ума Угрюма, лишь когда будут произнесены определенные слова. — Он пристально посмотрел в ничего не выражающие глаза Угрюма. — Я только что их произнес, верно? Их всегда произносят при избрании: «Оракул завершил избрание».

Угрюм задрожал и вытаращил глаза.

Роуэн ощутил приступ тошноты. Ужасно видеть, что знакомое лицо может измениться до такой степени!

— Я почувствовал, как это произошло, Угрюм. Тогда я не понял, в чем дело, но теперь догадался. В то мгновение ты утратил волю и стал рабом зибаков. Вот почему их корабли появились именно сейчас. Они увидели пламя, возвещающее о том, что избрание свершилось, и поняли, что их час наступил. Они ждут, когда ты подашь им знак, что Кристалл и вся Водяная страна в их власти.

Стон вырвался из груди Жемчужника. Закрыв руками лицо, посланник Хранителя медленно раскачивался из стороны в сторону.

— Жемчужник! — резко сказал Роуэн. — Не трать время попусту! Приведи обратно Морелюба и Ясинку. Живо!

Жемчужник покачал головой.

— Живо! — волнуясь, повторил Роуэн. — Неужели ты не понял? Он не может стать Хранителем! Он всех нас предаст!

— Берегись! — пронзительно закричала Джиллер.

Она первой заметила, что в свободной руке Угрюма блеснуло лезвие.

Джон рванулся вперед и перехватил кинжал, уже занесенный над сердцем Хранительницы. Затем он скрутил Угрюма. С бешеной силой тот сперва вырывался, но внезапно уступил и безвольно повис в руках Джона.

— Оракул завершил избрание, — монотонно проговорил он. — Если он выберет не Угрюма из рода панделлисов, Хранитель должен умереть. Кристалл должен умереть.

— Жемчужник! — закричал Роуэн. — Чего ты ждешь? Приведи…

— Двери заперты, — исполненным отчаяния голосом ответил Жемчужник. — Отомкнуть их может только Хранительница. Но ее уже не разбудишь. Ее уже не вернешь.

— Тогда ты, Жемчужник! — приказал Джон. — Ты сам должен соединиться с Кристаллом. Возможно, тебе этого не хочется. Но лучше уж ты, чем никто.

— Я не могу, — покачал головой Жемчужник. — Кристалл меня не знает. Я умру, как только прикоснусь к нему.

— Что же нам делать?! — в отчаянии воскликнул Роуэн. — Жемчужник, скажи, что нам делать?!

Жемчужник пристально посмотрел на него:

— У нас есть выход. Кроме Угрюма из рода панделлисов только один человек может прикоснуться к Кристаллу и остаться в живых. Только он может соединиться с ним и стать Хранителем водяного народа. И этот человек — ты.

Загрузка...