Роуэн и Хранитель Кристалла

5. Опасность

Резкий соленый ветер обжигал лицо. Роуэн замерз и от усталости едва держался на ногах. Запустив руку в мохнатую гриву Звездочки, он слезящимися глазами смотрел на бескрайнее Море.

Звездочка протяжно замычала и повернула голову. Ей тоже было не по себе: не хватало ароматного воздуха долины и мягкой сочной травы на лугу.

Не нравился ей и пронизывающий ветер, и всепроникающий запах рыбы. От соленых брызг щипало в глазах. Копыта увязали в песке и скользили на камнях. Она настороженно смотрела на странных людей, глазевших на нее, пока они шли по улицам. Не приглянулся Звездочке и отведенный ей мрачный хлев.

— Отдохни, Звездочка, и тебе сразу станет легче, — прошептал Роуэн ей в ухо. — Да и нам тоже.

Он говорил это скорее не ей, а самому себе.

Тем временем ветер усиливался. Звездочка переступила с ноги на ногу, а затем отошла вглубь хлева, прячась от свистящего ветра и жалящих песчинок.

— Мне пора, меня ждет Джон, — сказал Роуэн. — Но я скоро вернусь.

Звездочка недовольно фыркнула.

— Вот вода, а вот здесь кормушка. Поешь, а потом спи, — велел он. — Когда спишь, время идет быстрее.

Роуэн потрепал Звездочку по холке и вышел из хлева. Он надеялся, что сумел подбодрить ее: ему ужасно не хотелось оставлять Звездочку в таком унылом месте, но больше поместить ее было негде.

«Во всяком случае, здесь она в безопасности», — подумал Роуэн и запер дверь. Из последних сил он побрел по вымощенной булыжником улице. Хлев выглядел надежным — как и все дома в городе, он был построен из тесаного камня. Разрушить такие стены не под силу даже тем страшным чудищам, которые по ночам выползают на охоту из Моря.

Так сказал Жемчужник. При этом он слегка улыбнулся. Водяные люди не привыкли к домашним животным, и Жемчужника забавляло, что Роуэн так печется о Звездочке, но напрямую об этом он из вежливости не говорил.

Роуэн посмотрел на мрачно горбившийся остров, поросший темным густым лесом и как будто изглоданный ветром и волнами. На скалистых берегах не было ни души, но Роуэн знал, что, вероятнее всего, мама уже там.

Маму увели к Хранителю, как только они прибыли в город, и с тех пор прошло уже немало времени. Жемчужник объяснил, что сперва она отправится в пещеру Хранителя, а затем на остров. Там она и пробудет до конца избрания.

Роуэн смотрел на сверкающее Море и темные очертания острова, но перед глазами у него было совсем другое. Он больше не видел ни берега, ни крутых улочек, ни странных круглых домов. Не замечал он и прохожих, посматривающих на него с любопытством.

Мысленно он вернулся в Рин и теперь стоял у водопоя, а рядом мычали и пофыркивали букшахи.

Мама работала в поле, Силач Джон — в саду. Все было тихо и мирно…

Чья-то рука коснулась плеча Роуэна, и он чуть не подпрыгнул от испуга. Обернувшись, мальчик встретился с немигающим взором Жемчужника.

— Почему ты стоишь здесь один, перворожденный сын Оракула? — спросил Жемчужник. — Ведь я оставил тебя в безопасном доме вместе с садовником Джоном.

— Я… я ходил проведать Звездочку, — запинаясь, промолвил Роуэн.

— До чего же странные люди жители Рина, — усмехнулся Жемчужник. — Мой друг, неужели тебе хочется, чтобы утром тебя нашли в канаве с кинжалом в сердце? Стоит ли ради животного рисковать жизнью?

— Жемчужник, я не понимаю, почему кто-то может захотеть меня убить, — возразил Роуэн. — Я ведь никого не обидел. И я ровным счетом ничего не знаю об избрании. Я даже не видел кандидатов. Если мне придется избирать, никто и предположить не сможет, кого я выберу.

Бледные глаза Жемчужника на мгновение затуманились, и он опять слегка улыбнулся.

— Ты мудрее, чем кажешься, Роуэн из Рина, — проговорил он. — Но все же ты не так мудр, как думаешь. Кандидаты тщательно изучают жизнь в Рине, и более всего их интересуют твоя семья и ты сам. Их наставники знают ход твоих мыслей. Они собирали сведения о тебе с тех пор, как ты появился на свет.

Несмотря на ледяной ветер, Роуэн покрылся испариной. До чего ужасно сознавать, что всю жизнь за тобой хладнокровно следят чужестранцы с оловянными глазами! Роуэн посмотрел на Жемчужника, и тот понял, что творится у мальчика на душе.

— Так уж заведено, — сказал водяной человек. — Хорошо, что ты теперь об этом знаешь. Пойдем в дом, там ты будешь в безопасности. И давай условимся, что отныне ты будешь находиться только там и не станешь гулять в одиночку.

Он взял Роуэна за руку и потянул за собой.

— Но я должен хотя бы дважды в день навещать Звездочку, — упрямо сказал Роуэн. — Ее надо кормить и поить. К тому же она напугана и ей очень одиноко.

— А ты сам разве не напуган? — удивленно спросил Жемчужник. Он пристально смотрел на Роуэна, словно буравил его взглядом, затем удовлетворенно кивнул. — Да, теперь я вижу. Ты тоже боишься, но пытаешься это скрыть. Так ведь принято у вас в Рине?

Роуэн ничего не ответил. Он пошел вперед, а Жемчужник почти вплотную следовал за ним. Попадавшиеся на пути люди, особенно те, кто был одет в серебристые и зеленые одеяния умбров и фисков, удивленно смотрели на них и перешептывались. Должно быть, они гадали, о чем Жемчужник говорит с Роуэном, и беспокоились, не использует ли он должность посланника Хранителя в свою пользу — не восхваляет ли он род панделлисов и своего кандидата, на случай если перворожденный станет Оракулом.

А Жемчужник тем временем тихо говорил:

— А ты не похож на остальных. На тех огромных шумных людей, что каждый год приезжают с нами торговать. Ты не похож и на свою мать, высокую, решительную… И глаза у тебя словно у человека, который увидел Великого Змея и остался в живых. Глубокие и исполненные знания. Очень необычно в твоем юном возрасте. Я знал лишь одного мальчика с таким взором.

Роуэн шел, смущенно глядя себе под ноги, и не знал, что сказать.

— Ты молчишь, — заметил Жемчужник, — и это хорошо. Пока ты молчишь, ты в безопасности. — Тут он остановился и указал на дом: — Вот твое убежище. В нем и оставайся. Скоро вам принесут поесть. Самую лучшую рыбу. Яйца киррианского червя — свежайшие. Их собрали в дюнах сегодня утром. Но я бы посоветовал тебе есть лишь то, что вы привезли с собой из Рина.

— Почему? — спросил Роуэн.

Жемчужник пожал плечами.

— Возможно, кое-что в наших кушаньях придется тебе не по нраву, — спокойно сказал он. — Можешь сообщить об этом своему другу Джону. Если, конечно, его жизнь так же дорога тебе, как своя собственная.

Он поклонился и, словно голубая тень, скользнул в узкий проход между домами.

Роуэн подошел к небольшому строению, предназначенному для них с Силачом Джоном.

Жемчужник предупреждал его о яде! Отравленная пища. Яд в воде.

Джиллер взяла с собой на остров запасы еды и питья. Джон и Роуэн одобрили ее решение, но им и в голову не пришло, что опасность угрожает и им самим. Во всяком случае, так скоро.

Разве что произойдет самое ужасное и Джиллер убьют.

«„…Люди из каждого рода готовы пойти на все, лишь бы победил их кандидат. Они будут шпионить, лгать и лицемерить. Они не остановятся даже перед убийством, если заподозрят, что Оракул склоняется не в их пользу“.

Будь осторожна, мама, — думал Роуэн, нервно сжимая руки. — Не дай им разгадать своих намерений. Ни малейшим намеком не позволь им понять, кто из кандидатов тебе по душе. Следи за своими словами, за выражением лица и даже за мыслями…»

Ведь может статься, что Хранитель — после тысячи лет жизни бок о бок с Кристаллом — не единственный из водяных людей, кто умеет читать мысли. Роуэн помнил, как Жемчужник пронизывал его своими бледными глазами. Похоже, он понял, о чем думал Роуэн. Но если это правда, то как бы Джиллер ни остерегалась, ее жизнь все равно под угрозой.

Опасность минует, лишь когда она вернется в пещеру Хранителя, положит руку на плечо одного из кандидатов и произнесет слова, которые она шепотом сообщила Роуэну на пути из Рина. Эти слова произносили все Оракулы со времен Орина.

«Оракул завершил избрание. Пусть остальные кандидаты оставят Хранителя».

Сердце у Роуэна забилось от страха. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Затем вытер вспотевшие ладони о рубашку. Нельзя терять присутствия духа. Сколько раз мама говорила ему об этом! Но так трудно…

В который раз он усомнился, правильно ли поступала Джиллер, столько лет скрывая от него эту тайну. Не лучше ли было все знать и загодя подготовиться?

Или это с детства тяготило бы его так же, как тяготит сейчас? Быть может, все эти годы его одолевала бы тревога и каждый день он с ужасом ожидал бы прихода посланника? И в снах его преследовали бы бледные люди с холодными внимательными глазами и перепонками между пальцами. Мрачный скалистый остров среди пенного Моря и Кристалл, пылающий ярким пламенем.

Роуэн услышал шум и обернулся. Люди на улице расступились, пропуская вперед группу спешащих людей. Их было трое: двое мужчин и женщина. Все они были одеты в плащи с капюшонами, которые развевались и хлопали на ветру.

Один из мужчин был облачен в одежды серебристого цвета рода умбров, другой — в голубые цвета рода панделлисов. Женщина в зеленом представляла род фисков. Лица их были серьезны, и направлялись они прямо к Роуэну.

«Должно быть, что-то произошло. Что-то ужасное…» Роуэн ощутил дрожь во всем теле. Сердце колотилось так, словно еще чуть-чуть — и оно разорвется. Вокруг собиралась гудящая толпа любопытных. Трое водяных людей остановились перед Роуэном и низко ему поклонились. Человек в голубых одеждах взглянул на своих спутников и заговорил.

— Приветствую тебя от имени Хранителя Кристалла, Оракул из Рина, — начал он. — Судьба водяного народа в твоих руках…

Под звуки его монотонной речи по толпе прокатился шепот, заполняя слух Роуэна, поднимаясь и опадая, как волны на песке. Оракул… Оракул… Мама… Яд… Яд… Яд…

Багровая волна ужаса опрокинулась на Роуэна, оставив на поверхности одну-единственную мысль: «Мама была права, стараясь как можно дольше держать меня в неведении. Ведь никакие слова не подготовили бы меня к этому испытанию…»