Роуэн и Хранитель Кристалла

22. Ужас

— Нет!

Эхо разнесло крик Роуэна по пещере. Он отскочил от Кристалла и умирающей Хранительницы.

«Я больше никогда не вернусь домой! Не увижу неба, и зеленых холмов, и Реки, и заснеженной вершины Горы… Свежий ароматный ветер не будет дуть мне в лицо, и я больше никогда не услышу веселого пения птиц! До конца своих дней я буду сидеть под землей, поглощенный великой тайной Кристалла…»

— Нет! — повторил Роуэн. — Ни за что!

— Ты должен, — ответил Жемчужник.

— Но я же не водяной человек! — вскричал Роуэн. — Я не могу…

— Сможешь, — настаивал Жемчужник. — Иначе мы все погибнем.

Он протянул руки к Джиллер.

— Скажи ему! — воскликнул он.

Роуэн резко обернулся к маме. Слезы струились по ее щекам.

— Ты должен, Роуэн. Это единственный выход, — прошептала она. — Меня Кристалл теперь уже не признает. Остался только ты…

— Быстрее! — прошипел Жемчужник. — Времени нет.

Роуэн посмотрел на Силача Джона, который все еще держал Угрюма. Глаза садовника были исполнены боли, но он печально кивнул.

Больше Роуэну надеяться было не на кого, и в душе он понимал, что выбора у него нет. Он спасет всех, кого любит, только если отречется от них. Если же он не сможет этого сделать, тогда они все погибнут.

Он расправил плечи и шагнул к Хранительнице. Кристалл, словно темный камень, лежал у нее на коленях. Лишь в самой его сердцевине теплилась тусклая зеленоватая искорка.

Роуэн положил свои ладони на руки Хранительницы. Она открыла глаза.

— Ты? — еле слышно проговорила Хранительница. — Почему?

— Больше некому, — мягко ответил Роуэн и услышал, как всхлипнула Джиллер.

Хранительница снова прикрыла глаза. Она была уже там, где ничему не удивляются и ни о чем не спрашивают. Но губы ее зашевелились. Роуэн склонился к ней и с трудом разобрал слова:

— Я говорю… но мне не верят. Ничто не устоит перед мощью Кристалла. Ощути… и… осознай.

И Роуэн стал падать — медленно-медленно, кружась в водовороте времени и воспоминаний. Пещера осталась далеко позади. Умолк мамин голос. И Роуэн почувствовал, что исчезает. Он отдавал себя во власть силы, но не с грустью, а преисполненный безбрежной радости.

Он погружался все глубже и глубже, становясь частью чего-то неизмеримо большего, чем он сам. Необъятного, как Море, и древнего, словно само время.

Ничто не могло устоять перед этой силой. Ни любовь к семье и сородичам. Ни обещания или наказы. Все уносилось прочь. Да и сам он: его привычки, страхи, надежды, ошибки — то, что привязывало его к жизни, — все ускользало от него. Он попытался воспротивиться, стремясь удержать, не отпустить…

Ощути… и… осознай.

Была ли это Хранительница? Или голос прозвучал в его памяти?

Руки под его ладонями зашевелились.

Ничто не устоит перед мощью Кристалла…

И тут Роуэн понял. Наконец-то он осознал.

«Помоги мне, Хранитель, — мысленно взмолился он. — Помоги сделать то, что я должен».

Он почувствовал волну силы, отнял одну руку от Кристалла и подался назад, пытаясь дотянуться до неподвижно застывшего Угрюма.

Откуда-то издалека раздался крик матери:

— Роуэн!

Но он знал, что делает. Он схватил Угрюма за руку и оттащил его от Силача Джона. И тут же ощутил, как целительная сила, словно впадающая в море река, сквозь него несется в Угрюма.

Затем он потянул Угрюма вперед, положил его маленькие перепончатые руки поверх рук Хранительницы, а сам резко отпрянул от Кристалла.

Нестерпимый удар обрушился на Роуэна. Он отшатнулся от кресла и рухнул на колени. Боль одиночества пронзила его сердце. Слезы застилали взор.

Затем он услышал вопли, эхом разносимые по пещере.

— Что ты наделал? — надрывался Жемчужник.

— Роуэн! Роуэн! — взывала Джиллер.

Он пытался ответить, но не мог вымолвить ни слова. Он медленно отполз назад, подальше от ослепительного света. Сияние Кристалла становилось все ярче. Он горел огнем, излучая все цвета и оттенки, какие только бывают на земле, в небесах и на море. Блеск и мерцание наполнили воздух, и покрытые водой стены пещеры засверкали, как радуга после дождя…

А потом все кончилось. Тщедушное сморщенное тело Хранительницы, словно пустая ракушка, лежало в кресле. Новый Хранитель стоял рядом и внимательно на всех смотрел. И Роуэн узнал этот взор — глубокий печальный взор Угрюма из рода панделлисов. Но Хранитель казался выше и держался прямей, чем Угрюм. Его одеяние больше не было голубым, но, словно сияющая вода, излучало все цвета спектра. Кристалл, как звезда, вспыхивал у него в руках.

Жемчужник отступил назад и поклонился.

— Приветствую тебя, Хранитель Кристалла, — срывающимся голосом проговорил он.

Лицо его окаменело от ужаса.

— Солнце восходит, — сказал Хранитель. Он повернулся к Роуэну. — Иди за мной.

Без единого слова Роуэн и его спутники проследовали за Хранителем сквозь водяную завесу и стали подниматься по ступенькам. Наверху они прошли через пустынный зал, и двери перед ними бесшумно отворились.

Площадь была заполнена людьми. Панделлисы в голубых одеяниях, умбры в серебристых, фиски — в зеленых. Они держались обособленно друг от друга и все как один смотрели на Море, над которым всходило солнце.

Хранитель со светящимся Кристаллом в руках выступил вперед. Раздались оглушительные крики. То были радостные приветствия и возгласы облегчения. Но при этом все люди указывали на Море.

Медленно повернув голову, Хранитель посмотрел на горизонт, потемневший от великого множества вражеских кораблей. Роуэн похолодел от ужаса.

Хранитель поднял Кристалл над головой, и тот вспыхнул в лучах восходящего солнца. Радостные возгласы водяных людей сменились воплями отчаяния, когда в ответ на сигнал бурые паруса рванулись вперед.

— Он призвал их, — прошептал Жемчужник. — Мы пропали.

Хранитель неподвижно наблюдал за тем, как, обгоняя ветер, корабли скользят по воде.

Силач Джон коснулся руки Роуэна и прошептал ему в самое ухо:

— Позаботься о матери. Выбирайтесь из толпы и как можно скорее спешите в Рин.

— Джон, я тебя не покину, — услышав его слова, возразила Джиллер.

— Ты должна это сделать, — мрачно ответил Джон. — Нужно предупредить наших людей, чтобы нападение зибаков не было для них внезапным…

— Тогда пусть Роуэн идет один, — стояла на своем Джиллер. — Для такого путешествия у меня еще мало сил. Я буду только задерживать Роуэна.

— Джиллер, ты должна идти.

— Я не пойду.

Водяные люди молчали. Не отрываясь, они смотрели на Хранителя, ожидая, что знаком он прикажет им начать сражение.

Но Хранитель стоял неподвижно.

«Это я во всем виноват», — подумал Роуэн. И тут в самую отчаянную минуту он вспомнил о том, что Звездочка заперта в хлеву и не сможет ни защититься, ни убежать.

Он бросился к Хранителю.

— Угрюм… — начал было он и осекся, встретившись со светящимся взглядом Хранителя.

— Угрюма из рода панделлисов больше нет, Роуэн из Рина. Я Хранитель Кристалла.

— Я просто подумал… — Роуэн опять не сумел договорить.

— Ты прав, — мягко заметил Хранитель, как будто Роуэн вслух произнес то, что имел в виду. — Подожди немного.

Передовые корабли зибаков уже подошли так близко, что Роуэн мог разглядеть исполненные кровожадной радости лица выстроившихся на палубе воинов. У каждого воина лоб пересекала черная полоса. Оружие блестело на солнце.

Хранитель снова поднял руки.

— Пора! — негромко сказал он.

Кристалл ослепительно вспыхнул.

И в то же мгновение огромные темные тучи появились на горизонте. Ледяной ветер с неимоверной быстротой разнес их по небу, закрыв ими солнце. Мир померк, сгустилась ночная мгла.

— Что это? — Джон схватил Роуэна за руку. — Роуэн!

Хранитель еще выше поднял Кристалл. Загрохотал гром, молния расколола небо и, словно копье, вонзилась в бурные волны.

Ужасный вопль раздался над толпой. А на Море зибакские корабли сталкивались друг с другом, кружились и угрожающе кренились к воде. Сверху на них обрушивались удары молний. Ветер неистовствовал. Мачты трещали и падали, а паруса были изорваны в клочья.

Затем послышалось странное бульканье и вода словно закипела — это из глубины на поверхность выплыли тысячи змей. Они извивались и злобно шипели. Перед их яростью мощные боевые корабли казались хрупкими и беспомощными, как сухие листья в бурном потоке. Деревянные борта трещали и раскалывались. Бесполезные теперь пушки сыпались в воду. Ветер относил прочь отчаянные вопли обреченных зибакских воинов.

Роуэн отвернулся. Он пытался напомнить себе, что это враги его народа, что они несли страдание и смерть для всех, кого он любит. И все равно он был не в силах смотреть на гибель зибаков.

Но Хранитель Кристалла внимательно наблюдал за происходящим. И только когда все было закончено, он успокоил бурю.