Роузлинд (Хмельная мечта)

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Когда Саймон прекратил ее целовать, Элинор немного пришла в себя. Около часовни послышались голоса и шаги, и она заставила Саймона отпустить ее. Она погладила его по щеке, успокаивая, но он уставился на нее, возбужденно дыша.

– Я – не прирученный кот, – прорычал он.– Отойди от меня. Я ненормальный, и мне нельзя доверять.

Не сказав больше ни слова, он вышел в ближайшую дверь, шатаясь, как пьяный. Элинор привела в порядок свою одежду и побежала прочь от приближающихся шагов. Она скрылась в своей комнате, где прижала пылающее лицо к холодным каменным стенам. Это было непохоже на Саймона. Что с ним случилось? Он сошел с ума? Да, но почему? Она снова почувствовала приступ ревности. Неужели он никогда по-настоящему не хотел ее? Неужели есть какая-то другая женщина, волнующая его?

Если это так, то та женщина была не с ним.

В последующие три дня Элинор старалась избегать Саймона. Но эта уловка ей мало помогала. Если они находились в одном месте, глаза Саймона неотступно следили за ней, неестественно ярко горя. Элинор боялась, что король заметит это и разозлится. Но Ричард, если даже заметил это, не подавал виду. Беренгария мягко подшучивала над страстью рыцаря к Элинор, но когда она своими глазами увидела волнение на лице Элинор, то сразу замолчала. Однажды, когда они были одни, Джоанна спросила, не поссорилась ли она со своим опекуном; она также обратила внимание на неестественное поведение Саймона. Элинор ответила отрицательно, и Джоанна, казалось, была удовлетворена ее ответом.

Но вскоре этим неловкостям был положен конец. Второго апреля королева Элинор отправилась в долгое путешествие домой. Ричард послал с ней тех воинов, чья преданность делу Всевышнего стала заметно ослабевать. На следующий день король начал свои приготовления к отъезду, и Саймон уехал с ним. К удивлению Элинор, их корабль вместе с двумя кораблями охраны был в авангарде всего флота. Когда они услышали, как флот будет построен на переходе морем, Джоанна посмотрела на Элинор, но ничего не сказала, а Беренгария не почувствовала в этом плане ничего странного. Их корабль был широкопалубный и не быстроходный, так что путешествие могло оказаться не очень удобным. Они должны были отправиться первыми, король скоро догнал бы их. Элинор, опустив глаза, слушала, как Беренгария рассказывает ей об объяснениях Ричарда. С одной стороны, было хорошо, что корабль был широкопалубным, но с другой стороны, он был очень мало загружен.

В течение первых двух дней ветер был несильный, и корабли плыли медленно. 12 апреля ветер усилился, и к полудню корабль, который плыл первым, стал совершенно неуправляем и мчался по волнам с бешеной скоростью. Джоанна и Элинор, которым приходилось плавать по морю, поняли по поведению матросов, что непосредственной опасности не было. Беренгария, хотя и побелела от страха, старалась вести себя, как они. У всех троих было слишком много работы, чтобы обращать внимание на собственные страхи и слабости. Прежде всего надо было успокоить женщин, страдающих от морской болезни, так как некоторые из них даже пытались броситься за борт. Один или два раза показывалась земля, и это вызывало панику. Если бы они наскочили на берег с той скоростью, на которой они шли, длинные весла сломались бы. Весла были бесполезны в море, которое бросало их корабль, как щепку. Но о том, чтобы спустить паруса, не могло быть и речи, так как корабль мог перевернуться. Капитан старался держаться подальше от темного горизонта.

Настудила ночь. Дамы, совершенно обессиленные, удалились одна за другой. Джоанна, Элинор и Беренгария сидели, тесно прижавшись, друг к другу. Вскоре ветер успокоился, волны стали ниже. Мужчины спали прямо за веслами, некоторые заснули на палубе, где придется, и были похожи на разбросанных кукол. Бьорн и капитан, почувствовав, друг к другу доверие, а может, даже дружеское расположение, несли вахту по очереди до самого рассвета, который показал им, что опасность миновала. Миновала, но где же они находились? Вокруг было только море и небо. Даже наблюдатель, забравшись на верхушку самой высокой мачты, не видел ни земли, ни каких-либо других кораблей.

Основная часть флота, хотя и разбросанная, сумела удержаться вместе и приплыть в безопасную бухту на Крите 17 апреля. Здесь Ричард пересчитал корабли, и только после этого он и его соратники поняли, что корабль, на котором были женщины, а также двадцать четыре других корабля потерялись. Лицо Ричарда пылало, а Саймон так побелел, что Генри де Шампань, племянник короля, вынужден был схватить его за руку, чтобы поддержать. По всем направлениям были разосланы курьеры, чтобы проверить достоверность новостей, а также выяснить, кто последним видел пропавшие корабли и где. Ричард метался по берегу, проклиная некомпетентность капитанов и грозя им жестокой расправой. К тому времени, как курьеры вернулись, гнев Ричарда немного утих. Он был в состоянии выслушать те обрывки информации, которые они ему принесли. Стало известно, что один из кораблей затонул, но это было грузовое судно. Никто не видел корабль, на котором плыли женщины. Он исчез при первых же атаках шторма. Наконец, Ричард вспомнил о еще одном источнике информации.

– Саймон, позовите капитана нашего корабля. Похоже, что по направлению ветра он сможет предположить, где могут находиться корабли.

Прошла минута. Король резко повернул голову, чтобы посмотреть на своего вассала. Он увидел остановившийся взгляд и жуткую бледность.

– Саймон, что с тобой?

– Элинор, – прошептал Саймон, – моя Элинор была на том корабле.

Ричард схватил Саймона и встряхнул его.

– И моя Беренгария, и моя любимая сестра, – рявкнул он.– Послушай, ты, мужчина, будешь стоять тут, ничего не делая? Ты выбрал корабль и команду. Ты что, не доверяешь своему собственному выбору? Или воле Бога? Пошли, – добавил он более спокойно, – позовем капитана. Если он укажет нам направление, мы последуем туда.

– Да, – прошептал Саймон, – конечно, я последую туда.

Решительность Ричарда сломила его страх и печаль, и он пошел выполнять приказ короля.

Капитан успокоил их, сказав, что корабль вряд ли мог затонуть. Это было надежное судно. Проблема была в том, что этот корабль первым встретил шторм.

– Он должен быть далеко впереди, если только капитан не поплыл к берегу, но только идиот мог сделать это.

Король посмотрел на Саймона, который уверил короля в том, что капитану можно доверять, так как он уже тридцать лет на море и, более пятнадцати лет командует кораблем. Когда Ричард спросил, где мог бы быть корабль, он не получил точного ответа.

– Ветер был юго-западный, Ваше Величество, так что они, несомненно, впереди, но где – это я даже не могу предположить. Каждый имеет свою собственную теорию, как бороться с ветром. Некоторые плывут прямо, другие считают, что лучше плыть под углом, но и угол может быть разным. Кроме того, если капитан видит землю, он старается держаться от нее подальше. Так что, Ваше Величество, я даже не могу предположить…

– Но ты сказал, что они будут впереди? Нет необходимости возвращаться на Сицилию?

– Нет, нужно плыть вперед на восток.

Ричард развил бешеную деятельность, приказав флоту тотчас же выйти в море. Они должны были плыть к Родосу, где могли стоять некоторые из пропавших кораблей. Дул сильный ветер, но Саймон проводил каждую свободную минуту на палубе, пристально вглядываясь в море. Если бы можно было, он бы стал подталкивать корабль. Он не мог ни есть, ни пить и так осунулся, что Ричард заметил это и предложил освободить его от всех обязанностей.

– Нет, милорд, – в ужасе воскликнул Саймон.– Прошу давать мне больше поручений. Если у меня будет время думать, я умру от страха.

К несчастью, пока они находились на борту, у Саймона было мало поручений, он выполнял только личные приказания Ричарда. Но в ночь на 18 апреля Саймон услышал, как Ричард что-то бормочет, и пошел посмотреть, в чем дело. К своему ужасу, он нашел Ричарда пылающим от жара. Срочно вызвали королевского врача, который определил, что у короля приступ лихорадки, от которой он страдает уже много лет. Саймон и оруженосцы короля провели ночь у его постели, сменяя друг друга. К утру жар немного спал, но на следующий день, когда прибыли на Родос, Ричарду стало совсем плохо. Саймон проследил, как Ричарда переносили на берег. Он постоянно находился при короле. Выпроводив слуг из комнаты больного, Саймон располагался около кровати, с жалостью глядя на короля, который в бреду раскрывал свои самые сокровенные мысли.

Утро принесло облегчение. Сознание вернулось к королю, и когда Саймон поднял его голову, чтобы напоить, Ричард спросил, есть ли новости.

– Я не знаю, милорд, – сказал Саймон.– Я все время находился рядом с Вами.

Ричард улыбнулся.

– Я, должно быть, был действительно плох, если у тебя не было времени узнать о «твоей Элинор». Или ты не хочешь рассказать мне плохие новости?

– Это, правда, милорд, я ничего не слышал, в этой бухте нет кораблей, и у меня не было времени узнать какие-нибудь подробности.– Саймон устало усмехнулся.– Я оставался с Вами, потому что Вы очень сильный. Вы так толкнули Гарри де Вера, когда он менял у Вас белье, что он пролетел через всю комнату. Потом Вы почти сломали челюсть Вильяму.

Ричард обвел глазами комнату, и когда он убедился, что они с Саймоном одни, он спросил:

– Ты отослал всех прочь?

– Я не хотел, чтобы Вы убили своих слуг, милорд. Король закрыл глаза, и его губы задрожали.

– Да поможет мне Бог, да поможет мне Бог, – прошептал он.

По его щекам текли слезы. Саймон взял полотенце и вытер лицо Ричарда. Король сжал руку Саймона.

– Что я говорил? Кто это слышал? – спросил Ричард.

– Никто, – ответил Саймон.

Глаза Ричарда открылись, и он пристально посмотрел на Саймона. Затем улыбка тронула его губы.

– Тебе не нравятся падшие женщины, Саймон, не так ли? Я думал, ты редко прибегал к их услугам, даже когда был молод, но мне казалось, ты скрывал это от меня.

– Они удовлетворяли мои потребности, – бесстрастно ответил Саймон.

Король издал какой-то странный звук.

– Мои потребности, – выдохнул он, – мои, не твои. Ты умен, Саймон. Моя матушка давно заметила это. Но ты больше не будешь бесчинствовать в притонах. Клянусь, я сниму с тебя этот груз. Когда мы найдем женщин, я женюсь на Беренгарии сразу же, как только смогу. Клянусь!

Саймон ответил успокаивающе:

– Конечно, скоро, очень скоро мы найдем их. Но прежде Вы должны поправиться, милорд. Отдыхайте. Когда Вы поправитесь, все будет хорошо. Вот увидите, все будет прекрасно.

Предсказания Саймона были не совсем точны, но ситуация улучшилась. Хотя приступы лихорадки возвращались, они были все слабее и слабее, и королю с каждым днем становилось лучше. Ему не терпелось отплыть с острова, когда он узнал, что здесь не нашли кораблей. Но протесты врачей задержали его на несколько дней. Была еще одна причина, по которой он задержался на Родосе. Возник вопрос о судьбе Кипра. Со всех сторон неслись жалобы на Исаака Комненуса, тирана, который захватил остров хитростью и управлял им с группой платных наемников, таких же злобных и развращенных, как и их хозяин. Все окружающие правители ненавидели его, потому что он заблокировал торговые пути.

Кипр был очень богатой добычей. До того, как остров был захвачен Комненусом, он был перевалочной базой для первых крестоносцев. Исаак извлекал немалую выгоду из дружбы с Саладином. Он делал все, что мог, чтобы захватывать любую помощь, посылаемую войскам, осаждавшим Акр. Была причина, заставлявшая верить, что двадцать пять пропавших кораблей отнесло к Кипру. Сам факт, что ни один из них не встретил Ричарда на Родосе, подтверждал, что корабли не получили на Кипре радушного приема. Это повлияло на решение Ричарда. Они поплывут на Кипр и проверят слухи.

В течение четырех дней после шторма корабль, на котором плыли дамы, медленно двигался неизвестно куда. Никто не радовался тому, что земля не показывалась столь длительное время. Но на корабле было достаточно воды и продуктов, так что непосредственной опасности не было. Ближе к вечеру второго дня на горизонте показались два корабля. Мнения разделились. Одни хотели подождать их, другие настаивали на том, чтобы плыть дальше. Конечно, корабли могли оказаться частью флота Ричарда. Дамы больше склонялись к тому, чтобы подождать их. Они думали, что таким образом новость об их спасении быстрее достигнет Ричарда.

Бьорн, которого вызвали для консультации, не очень хотел плыть в их компании, так как суда могли оказаться вражескими. Но потом он решил, что на борту было достаточно воинов, чтобы отразить любую атаку. Капитан, хотя и знал, что его корабль не очень быстрый, считал, что при необходимости он сможет развить достаточную скорость. Он не хотел упустить возможность узнать, где они находятся. Паруса приспустили, и все ждали, наблюдая, как приближающиеся корабли становились все больше.

К их величайшей радости, корабли оказались частью заблудившегося флота, но и новоприбывшие не имели представления, где они находятся. Но сейчас они были достаточно сильны, чтобы отразить любое нападение. Они плыли вперед еще три дня. На следующий день после встречи ветер начал усиливаться. К закату он стал еще сильнее. И снова ветер погнал их, беспомощных, вперед. Но в этот раз, когда стало совсем темно, дозорный закричал, что он видит свет.

Капитана, который знал, какой драгоценный груз он везет, раздирали сомнения. Свет, увиденный на расстоянии, мог быть только маяком, показывающим путь к безопасным бухтам, но бухты в отвесных скалах островов Средиземного моря были часто окружены опасными рифами. Неосторожное приближение может принести несчастье вместо безопасности. Капитан очень хотел укрыться от шторма, который еще больше усилился, поэтому он приказал снова спустить паруса. Он увидел, что другие корабли понесло вперед, и закричал, чтобы предупредить их, но порыв ветра заглушил его голос.

Бьорн тоже ощутил беспокойство. Он ничего не знал о Средиземном море, кроме того, что на его берегах и островах живет больше врагов, чем друзей. Он тоже хотел укрыться от шторма, но не ценой сражения с кем-то.

– Позвольте мне послать своего человека посмотреть, в чем дело, – прокричал он в ухо капитану; – Две пары глаз лучше, чем одна. А я поведу корабль.

Они быстро пришли к соглашению. Один из рыбаков Бьорна полез наверх, а Бьорн повел судно. Дозорный показывал им, в каком направлении плыть. Несмотря на приспущенные паруса, они плыли довольно быстро.

Вдруг голос дозорного смолк. Пальцы Бьорна побелели, так сильно он сжал руль. Внезапно раздался чей-то крик:

– Мертвецы! Мертвецы впереди!

Бьорн судорожно вздохнул. Одновременно закричал рыбак:

– Мародеры! Мародеры!

Бьорн налег на руль, но его так сильно ударило, что он аж задохнулся от боли. Капитан отдавал приказания, стараясь в то же время помочь Бьорну удерживать руль. Корабль накренился. С носа донеслись крики женщин, в трюме заржали лошади, вода хлынула на гребцов, цепляющихся за весла.

– Мы не сможем уплыть, – закричал капитан.– Мы должны посмотреть, что можно сделать.

Бьорн сразу же понял, что имел в виду рыбак, закричав «мародеры». Огонь был зажжен не в безопасном месте, а там, где корабль непременно наскочит на рифы и затонет. Затем появлялись негодяи, обогащавшиеся на трупах, либо добивая тех, кто не утонул, либо брали их для выкупа. Бьорн зло ругался на саксонском и французском. Ночью и при таком ветре они ничего не могли сделать – только обогнуть это место и, когда рассветет, приплыть назад.

Позже прошел сильный ливень, но ветер стих. На следующее утро солнце сияло на чистом небе, и легкий бриз гнал корабль к превосходной бухте, в которой на якоре мирно покачивались многочисленные корабли.

Снова капитан, Джоанна, Бьорн, Беренгария и Элинор совещались, что им делать дальше.

– Вы уверены, что огонь был преднамеренно зажжен в опасном месте? – спросила Джоанна.

– Мы видели обломки судов сегодня утром, мадам. Они совсем недалеко от гавани. И, кто бы ни правил здесь, он не может не знать, чем занимаются его люди.

Элинор кивнула.

– Мои земли расположены на побережье, леди Джоанна. У меня постоянно наблюдают за тем, чтобы предотвратить крушения, – она посмотрела на Бьорна.– Конечно, иногда случается, что какая-нибудь банда совершает набеги.

Бьорн отрицательно покачал головой, его глаза загорелись гневом.

– Нет, миледи, это постоянные злодейства. Я видел остовы других разбившихся кораблей.

Возглас сожаления сорвался с губ Беренгарии, и ее глаза наполнились слезами. Лицо Джоанны вдруг стало удивительно похоже на лицо ее матери-королевы – взгляд суровый, губы упрямо сжаты.

– Есть ли спасшиеся? – спросила она. Капитан пожал плечами.

– Корабли были хорошо оснащены. Конечно же, утонули не все, но были ли они убиты на берегу, я не знаю. Мы отправляли лодку, но они ничего не нашли. Честно говоря, мадам, я не знаю, где мы находимся. Это остров, причем довольно большой, но таких много в море.

– Тогда мы должны выяснить, остался ли кто-нибудь из наших людей жив, и если да, то, что можно для них сделать. Есть ли смысл в том, чтобы вернуться назад, послать на берег сильный отряд?

– Не думаю, мадам. Если наши люди там, то их будут держать в пещерах и усиленно охранять. Мы можем потратить недели, чтобы найти, где они спрятаны, – ответил Бьорн.– Я не верю, что их там держат, более вероятно, что их переправили в более надежное место. Джоанна посмотрела на Элинор. То были ее люди, и она лучше знала их способности.

– У вас хватит сил, чтобы противостоять нападению? – тон, с которым Элинор обратилась к своему оруженосцу, был скорее похож на приказ, чем на вопрос.

– Миледи, – запротестовал он, – все зависит от того, сколько людей они пошлют против нас. Мы хорошо вооружены.

– Они не осмелятся причинить вред кораблю, когда узнают, кто на борту, – сказала Элинор Джоанне и Беренгарии.– Давайте поплывем в бухту. По крайней мере, узнаем, где мы. Возможно, мы узнаем что-нибудь о наших людях. Оставаясь здесь, мы не сможем ничего сделать.

– Но здесь мы в безопасности, – предупредил капитан.

Но Элинор настаивала на своем.

– Слишком дорогую цену мы платим за безопасность. Мы не можем бросить ни одного из наших людей. Если хоть один человек жив, мы должны быть готовы оказать ему помощь, а отсюда мы помочь не сможем. Бьорн, прикажите своим людям вооружиться и подготовиться.

Элинор посмотрела на Джоанну, которая согласно кивнула.

– Для чего все эти предосторожности? – спросила Беренгария.– Нам не нужно бояться. Ричард перевернет остров и утопит его в море, если с нами что-нибудь случится.

Элинор посмотрела на нее с немым удивлением. Затем она жестко сказала:

– Нас не должны захватить.

– Прикажите вашим гребцам приготовить весла, – сказала Джоанна капитану.– Нас не должны захватить.

Она повернулась к Беренгарии, которая выглядела слегка обиженной из-за того, что ее совет был отвергнут.

– Любовь моя, что мог бы сделать Ричард, если бы мы попали в их руки? Чтобы обеспечить Вашу безопасность, он пообещает что угодно и вынужден будет сдержать обещание.

Маленькое судно вышло в море и предложило им свое гостеприимство. Если бы они не были подозрительными, они попали бы в ловушку. Но даже когда они отказались, к ним не применили никакой силы. На их вопросы доброжелательно отвечали. Они узнали, что находятся в бухте Лимассол на Кипре, которым управлял добрый Исаак Комненус. Да, конечно, их люди на берегу. Две галеры стоят в доке, и если они захотят, то могут подплыть поближе и посмотреть на них. Они видели два разбитых корабля? Ужасно. Они отправят людей посмотреть, остался ли кто-нибудь в живых, и если да, окажут им возможную помощь.

Дамы побоялись задавать более конкретные вопросы, поэтому посланца отпустили. Остаток дня и вечер они провели в размышлениях о том, как связаться с их людьми на берегу. К несчастью, жители острова в основном были греками, и даже те, кто говорил по-французски или по-итальянски, имели очень сильный акцент. Никто из оруженосцев или матросов не мог сойти за грека, поэтому не было возможности узнать, были ли в порту французские и итальянские корабли. Но капитан не верил в это. Очертания судов подозрительно напоминали корабли сарацин.

На следующий день опять прибыло маленькое суденышко с приглашением сойти на берег. Были доставлены продукты и мясо от их правителя. Джоанна принялась расспрашивать, знают ли они имена людей на берегу. Посланник выглядел очень расстроенным, так как он не догадался спросить их. Кроме того, его неловкий язык не мог выговорить эти странные имена. Он был уверен, что леди никогда их не поймет, даже если он заучит и повторит их. Не хотят ли августейшие дамы сойти на берег, чтобы самим увидеться с этими людьми? Они наверняка устали, находясь на этом маленьком неудобном корабле. И наверняка они будут рады мягким постелям. Джоанна заверила его, что они закаленные моряки. Она предположила, что если он не сможет выговорить иностранные имена, то, возможно, он согласится отвезти им ее письмо и привезти их ответ. Это был трудный вопрос. Глаза посланца забегали, но он заверил Джоанну, что не может быть ничего легче. Элинор послала за письменными принадлежностями и написала осторожную записку, которая сообщала об их счастливом прибытии и упоминала, что король следует за ними и прибудет со дня на день.

В этих переговорах прошла еще неделя. Если бы они не беспокоились о своих соотечественниках, они бы посмеялись над различными уловками, последней из которых было то, что все они должны подождать прибытия императора. Затем их оставили в покое и уже не присылали никаких подарков. Прошел почти месяц, и запасы на корабле начали таять. Но хуже всего было то, что погода становилась все жарче. Последний дождь прошел в ту ночь, когда их чуть не выбросило на берег. Запасы воды начали портиться, и вкус ее был странным.

Однажды ночью загремела якорная цепь. Трое оруженосцев бросились к ней, остальные находились на расстоянии, а матросы держали мечи наготове. Истощенный человек слабым голосом попросил поднять его на борт. Это был полузахлебнувшийся пловец. Он доставил послание от людей с галер, а также от тех немногих, кто избежал смерти на затонувших кораблях. Их заманили на берег хитростью. Осознав угрожающую им опасность, они заперлись в форте в глубине острова. Сейчас они голодали. На следующий день они намеревались выбраться из форта и пробиться в порт. Не могли бы благородные дамы послать отряд им на помощь? В подтверждение своих слов пловец показал им печатку Роджера де Хардикурта.

Было проведено бурное совещание. Джоанна знала печатку, но ее могли снять с пальца убитого или плененного. Могут ли они посылать своих людей в ловушку? Имеют ли они право приговорить к смерти горстку храбрых измученных людей? Капитан не мог решиться. Его матросы не были настоящими воинами, хотя и могли защитить себя на борту корабля. Все, что он мог предложить, так это четыре маленьких лодки, чтобы отвезти людей на берег, если понадобится, но эти лодки можно было легко потопить.

– Их не потопят, если в них будем мы, – вдруг сказала Элинор.

– Элинор! – воскликнула Джоанна, – это смешно. Это, возможно, и обеспечит безопасность лодок, но как только мы выйдем на берег, наше присутствие подвергнет опасности всех людей. Как смогут они…

– Нет, нет, – рассмеялась Элинор.– Я не имею в виду, что мы действительно будем сопровождать мужчин. Немного женских платьев и париков – и будет казаться, что в каждой лодке плывут женщины.

Бьорн расхохотался, но затем извинился. Он смеялся не над самой идеей, а над мыслью, что мужчины оденутся в женские платья.

Дозорные несли вахту, и когда стало видно, что в порту происходит какое-то волнение, план был приведен в исполнение. Успех был поразительным. Люди Элинор высадились на берег и так сбили с толку тех, кто преследовал крестоносцев, что сумели даже захватить одну из галер, приплыв на ней к кораблю. Но Бьорн и его люди принесли не очень хорошие новости. На захваченном корабле не было провизии.

Пока Элинор и несколько других женщин ухаживали за ранеными, Джоанна следила за дележкой оставшихся продуктов. Ее сердце сжалось, когда она увидела, что у них осталось. Позже она призналась Элинор и Беренгарии, что если Ричард не прибудет в ближайшие дни, то им придется либо высадиться на берег, либо выйти в море без воды и пищи. Сейчас они должны были быть настороже на случай, если Комненус, озлобленный их действиями, решит напасть на них.

Хитрый правитель догадался об их трудном положении, но он не собирался терять людей в битве за то, что само созреет и, как спелый фрукт, упадет ему в руки через день или два. На следующий день после побега он послал к ним еще одного посла с фруктами, вином и едой для стола дам. Он надеялся, что остальные, увидев, что их правительницы питаются лучше их, начнут роптать. Но Джоанна была истинной дочерью своего отца и матери, чтобы попасться на эту уловку. Она разрезала фрукты на маленькие кусочки и постаралась распределить их среди как можно большего количества людей. Те, кому не хватило, надеялись получить свою долю в следующий раз.

Это подняло настроение людей. К субботней ночи в бочках для воды осталась лишь муть. Чтобы утолить жажду, Элинор слизывала слезы, которые текли по ее щекам.

– Давайте сдадимся только тогда, когда будет совсем невыносимо, – умоляла она.– Давайте молиться, Бог поможет нам. Он не может совсем отвернуться от нас.

Джоанна кивала, но время от времени бросала тревожные взгляды на Беренгарию, которая казалась осунувшейся, очень хрупкой и бледной. Это была печальная ночь, проведенная в молитвах о дожде. Но молитвы остались без ответа. На следующее утро на небе не было ни облачка. И команда, и пассажиры шептали молитву потрескавшимися губами.

Вскоре все начали готовиться к посылке курьера к Комненусу. Прежде всего, он должен был попросить воды, а если ему откажут, а все были уверены, что будет именно так, то он должен будет сказать, что дамы сойдут на берег, если корабли будут обеспечены провиантом. Они долго обсуждали все варианты. Для курьера выбрали богатый плащ и кольца. Когда, наконец, он был готов идти на берег, дозорный вдруг закричал:

– Корабль! Корабль!

Беренгария ухватилась за Джоанну и Элинор.

– Давайте подождем, – умоляла она.– Это Ричард, я знаю, что это он!

– Я говорила вам! – с радостью воскликнула Элинор.– Я говорила, что Бог не оставит в беде тех, кто имел смелость защищать себя!