Роза для короля!

ГЛАВА 1 И чего мне не сиделось?

Что было дальше, плохо помню, помню крики, помню вспышку над головой и удивленный взгляд черных глаз, и все. Темнота вокруг становилась нестерпимой, потому закрыла глаза и попыталась не упасть, ну сами знаете, как это бывает, если не лежишь в теплой кроватке, стоит закрыть глаза и сила притяжения работает против тебя, тело само выбирает позу уже после падения. Когда крики стихли, и вокруг меня стало относительно тихо, открыла глаза, ну благо не на земле валяюсь, стою ровненько, даже красиво, а вокруг полянка с красивой ровной зеленой лужайкой, чуть вдалеке лес, и красивые аккуратные домики, одноэтажные, двухэтажные и в небе главное, солнышко светит: — А, бог ты мой! Это я где?

— Боги тебе не помогут, — раздался мужской голос позади нее. При резком повороте она увидела высокого мужчину, белые одежды так шли ему, показывая его шикарную грудь, потому что ворот рубашки был расстегнут, пояс и брюки показали ей узкий торс и накаченную попку. И о чем она думает?

— Почему?

Мужчина обошел ее, окинув ее взглядом черных глаз и отбросив с лица прядь длинных волос, продолжил: — Смени имя, проблем будет меньше.

— Почему? И кстати где та девушка?

— Вот же заладила? Та девушка, беглянка и сейчас уже давно нежится в постели у себя дома, а вот что мне делать с тобой?

— Вернуть домой. Нет, мне нравится сельская жизнь, но я люблю горячую воду, и электричество и вообще мне нужно домой, у меня там муж, дети.

— Не магический мир — ты попала Мэл, здесь тебе будет сложно, если конечно не отрастишь себе магический резерв, где-то в области груди, — его смех ввел ее в ступор.

«А чем ему моя грудь не нравится? Отличного третьего размера, между прочим. Только позавидовать можно, ему точно такую не отрастить».

— Да, издеваться — это, наверное, приятно, но вернуть меня назад все-таки придется. Или хотя бы покажи, где гостиница и станция, я хочу домой, тоже понежиться в теплой постели, — огрызнулась Мэл.

Мужчина остановился напротив девушки, сейчас стоящей перед ним: блондинка, с волосами, убранными в жуткий хвост на затылке, фиалковые глаза, шикарные пухлые губы, а фигура вообще мечта любого мужчины, грудь высокая, но зная штучки женщин из ее мира, может и не такая шикарная, как кажется на первый взгляд, шикарная попка: — Что делать умеешь Мэл?

— А тебе зачем? — отмахнулась от него Мэл.

— Ну, надо же чем-то тебя занять?

— Занять? У меня хватает занятий, со своими бы справиться, так что можешь меня ничем не занимать, сама справлюсь, только дай возможность.

— Ну да мозг ты выносишь хорошо. Ладно пошли ко мне, у меня поживешь, а там я что ни будь придумаю, — он остановился в паре шагов от Мэл и откровенно стал пялиться на нее. — Слушай, а давай я тебя кое-куда заброшу, будешь так сказать, как у вас говорят, партизанить?

Мэл удивленно посмотрела на этого мужчину, красив и кажется немного сумасшедший, видно совсем с головой плохо, то на девушек бросается, потом их крадет, теперь еще решил партизанскую войну устроить и в главной роли ее взять: — У тебя голова не болит? Нет? А, кажется, ты совсем плох, — Мэл покачала головой и даже взяла его под руку. — Пошли, куда там идти надо?

— А тебе идея понравилась, смотрю. Значит, на том и порешили, — а дальше он освободился от захвата ее рук и отошел от нее подальше. С чего это такая прыть? А вокруг Мэл воздух стал нагреваться, а под ногами земля засияла всеми цветами радуга, превращаясь в кромешную черноту.

— Это что такое? — выдохнула она.

— Мне с тобой возиться ой как не хочется, потому отправлю тебе подальше, там уж сама разбирайся со всем. Всё — удачи, и главное не сильно им мозг выноси, они и так от тебя будут не в восторге.

— Стой, это куда ты собрался? Я домой хочу?

И тут черноволосый улыбнулся: — Это и будет твой дом, правда новый дом, но думаю, ты освоишься быстро, с твоими-то навыками выживания. И не забудь мое последнее напутствие: прежде чем что-то сказать или сделать — трижды подумай.

И вот стою я такая распрекрасная, в комнате, полностью погруженной в черноту ночи и осматриваюсь: — Так, интересненько, то день, то ночь, и кажется не в той последовательности. И где это я? Все Мэлисента доигралась или дочиталась дорам. Привидится же такое, чтобы меня, да и воровали?

Позади раздается звук шагов и горячие мужские руки ложатся на ее плечи: «Мне сейчас закричать или подождать минутку? А была, не была!»

И только хотела открыть рот для крика, который как ей казалось, заставит ретироваться неизвестного, как мужской голос, увел ее в экстаз: он был бархатистым, нежным и главное шептал неизвестный правильно, сразу на ушко, с придыханием и даже с шармом, который уносил мысли из головы со скоростью света, а внизу живота Мэл разливался экстаз похлеще оргазма, ну вы поняли, кричать как-то разом расхотелось.

— Что малышка, сама пришла, а я так ждал, все ночи напролет ждал и надеялся, — и рука незнакомца легла на ее шею, большой палец прошелся по подбородку, заставляя чуть повернуть голову, вторая рука уже прижимала ее к горячему телу обнаженного мужчины.

— О, мой же ты бог, — прошептала Мэл и тут же попала в плен его губ. Перед ней был мужчина: молодой, сильный, черные волосы острижены ежиком, небольшая щетинка по подбородку придавала ему пикантности и только усугубляла его привлекательность, немного пухлые губы, черные глаза, правда везде ночь, какие там еще глаза могут быть. Ну, а тело, это мечта — сильная шея, и груда мышц под ее пальчиками, только еще больше отправили ее в нирвану.

— Малыш, зачем зовешь бога, разве он нам здесь нужен, я и один справлюсь, — его сладкий ласкающий ее голос, а ласкал он ее слуховые рецепторы так, что она закрыла глаза и отдалась на волю этой силе, силе мускулов, силе его губ. Целовался этот накаченный Сталонне, так, что сносило крушу, подкашивались ноги и хотелось самой раздеться, и оседлать его, кричать в его руках и нежиться под его улыбкой, которая кстати была очень обворожительна. Ей кстати даже не дали ответить, как крепкие руки, подхватили ее, и осторожно положили на кровать. Мэл попыталась призвать к своему здравому смыслу, мол, кто этот мужчина и почему он такое позволяет себе, но в следующее мгновенье, крепкая рука легла на ее грудь и дальше она плохо помнила. То, что происходило с ней, можно было назвать любовью, сначала ее раздели, стремительно, не порвав ни одной пуговки, ни одной застежки, что надо отдать должное не каждый мужчина может. А потом ее любили самозабвенно, целовали везде, что делало ее кожу похожей на ежика, но кажется, незнакомцу это нравилось и он только ухмылялся, продолжая ее сладкую пытку. А она пыталась не закричать от накрывавшего ее наслаждения, прикусывая его пальцы, гуляющие у нее по телу и у нее во рту, заставляющие их обсасывать и даже разрешающие их кусать, его плечи по которым гуляли ее коготки и ее зубки.

Через несколько часов ее отпустили, нежно уложив на подушку и накрыв одеялом, сам секс гигант улегся рядом и пригладив ее растрепанные белокурые волосы, чмокнул в висок и уснул рядышком, положив руку на ее живот, утыкаясь носом в ее плечо, тихонько посапывая, ну прям хомячок после выгула.

Мэл проснулась от того что ей было жарко, незнакомец ее не только к себе прижимал, он впечатал ее в себя, взяв в захват своих рук и ног.

— А ты хорошенький в утреннем свете, но мне нужно вырваться из плена, — шептала она, ужиком вылезая из-под его рук, стараясь сохранить достоинство, и не разбудить своего нового знакомого. Встав рядышком с кроватью, первое что она отметила, что в утреннем свете может оглядеться. — Ах ты ж … Это я где? Это явно не отель, ни гостиница и даже не мотель, это что-то намного мощнее.

Кровать, на которой она провела ночь, представляла собой древний альков любви, перина, подушки, их количество Мэл решила пересчитать чуть позже, резные спинки кровати и балдахин, который она ночью не заметила. Оглядев комнату Мэл поняла, что она либо в телешоу, притом именно телешоу, где снимают старинный фильм и она там в главной роли, либо — это ее фантазия разбушевалась, стараясь придать ее ближайшему окружению такую атмосферу. Она испугано стала озираться, ища камеры, а ведь она сейчас стоит в чем мать родила. Задрапированные тканью стены комнаты, на окнах гардины или что-то еще, но явно не шторы, пол — это вообще отдельный разговор, паркет, на котором лежит ковер, в котором ее ножки утонули как в песке на пляже. В глубине комнаты она увидела кресло, больше похожее на огромную ракушку, без подлокотников, туалетный столик, как в старинных книжках с картинками — с зеркалом и миниатюрный стульчик, а дальше шел платяной шкаф, и тумбочка, на которой стояли цветы. Мэл решила сразу все выяснить и двинулась к окну, резко отдернула двумя руками шторы в разные стороны, и застыла, широко раскрыв глаза и пытаясь удержать челюсть там, где ей место, а не отбросить ее на пол, а перед ней разливалась утренняя дымка, которая накрывала древний город.

— Ах ты ж… Это что за город? А страна?

Над городом поплыл звук колокола, а в голове Мэл он звучал сейчас как набат.