Роза для короля!

ГЛАВА 52 Знакомство …

— Этот мальчишка, между прочим, мой родной брат, так что полегче, — еще раз дернув Яна за чуб, засмеялась Мэл.

— А, ну тогда ему как раз самое место на кухне, принцы вообще-то самые лучшие кулинары, — смеялся, зажимая ее в объятиях Ян. А Мэл наблюдала за Дазаном: белые волосы заплел в косы от самого лба до затылка, перевил лентой, невесть откуда взявшейся и главное так зазывно улыбался, поигрывая мускулами на груди, что у нее свело судорогой низ живота. — Так все Дазан, пошли, ночью будешь ее соблазнять, а то ведь и я могу на такое соблазниться, уж больно ты хорош, — сморщившись, сказал Ян, спуская Мэл с рук. Мэл смеялась, правда покраснела до кончиков волос, представляя, о чем он только что говорил, а Дазан опустил руки и двинулся к выходу, проклиная ситуацию, в которой оказался, бурча себе под нос: «Вот и чего старался?»

Вернувшись, все бросились к шкафу. А в шкафу они нашли несколько мужских костюмов и обувь, но женской одежды, там увы, не было.

— Видно это комната чисто мужская, — почесав затылок, предположил Ян.

— А мне вот этот комплектик нравится, — Мэл достала из шкафа мужские брюки и мягкую рубашку, в темно зеленом цвете. Мягкая бархатная ткань нежно холодила кожу рук, и должна была хорошо облегать ее тело. — Жаль, белья нет, — с сожалением произнесла Мэл, почти забравшись в шкаф и выглядывая из его недр на стоящих в центре комнаты уже одетых мужчин. Дазан надел белоснежный костюм тройку, и сейчас застегивал на груди пуговицы от жилетки, а Ян набрасывал на широкие плечи черный камзол, искоса поглядывая на хитрую мордашку Мэл, умудрился даже подмигнуть ей, понимал ведь, какое впечатление производит.

— А мне это даже нравится, — с улыбкой оповестил ее Ян и протянул к ней ладонь. — Давай вылезай от туда.

— Минуту, — и она скрылась в недрах шкафа, устраиваясь на небольшой полочке, чтобы спокойно одеться. Костюм действительно оказался ей в пору, брюки больше похожие на легинсы, обтягивали ее стройные ноги и бедра, мягкая блуза обтянула ее грудь третьего размера, спускаясь вниз и закрывая частично ее бедра, а глубокая горловина показала ее тонкую шею и ложбинку между аккуратных грудей, что вызвало у нее на лице улыбку, любила она шокировать мужчин. Поискав в шкафу пояс, она нашла состоящий из серебреных полос пояс, в многочисленных ножнах которого она могла разместить как кинжалы, так и такую нужную женщинам мелочь. Ну, вы поняли, это ведь то, что она и хотела. Найдя в шкафу пару высоких черных сапожек, помянула богов, благодаря их за благоразумное использование мебели в целях украшения и удовлетворения женских капризов, хотя и не понимала, как вся эта одежда оказалась в комнате мужчины. Выползала она в комнату полностью экипированная и когда стала переплетать волосы в тугую косу, вызвала у стоящих перед ней мужчин сморщенные носы и губы. — Что? За ними нужно ухаживать, а у меня даже расчески нет. Нет, могу конечно, остричь под ушки, но думаю тогда я буду шокировать этим все мужское население этой планеты.

— Ты будешь похожа на мальчика, — забирая ее в медвежьи объятия, проворчал Ян, — а любить девушку мне нравится больше.

Спускались они в боевой готовности. А внизу у лестницы стояли переодетые Питер и Атис, в окружении трех молодых людей, которые с восторгом наблюдали за Мэл, боясь даже вздохнуть.

— О, а это кто у нас? — Мэл указала на черноволосого мальчишку с яркими карими глазами в синем костюме и короткой куртке.

Лилл в сером костюме, выступил вперед и с поклоном ответил: — Это Конрад, наш брат. Прошу госпожа, не прогоняйте нас, мы согласны на любую работу, только оставьте нас здесь, — и в этот момент в его глазах была такая тоска, что Мэл замерла стоя на лестнице в окружении Яна и Дазана, не зная, что сказать, на такую простую просьбу мальчика. А Лил приняв ее молчание за отказ, опустился на колени. Глядя на него, рядом с ним встали на колени еще двое мальчиков, даже головы опустили, чтобы не дай боги не обидеть этим госпожу. — Я согласен жить на кухне, только не прогоняйте.

— Встаньте, тебя и твоих братьев никто не прогонит, — Мэл выдохнула. — Но я не знаю, что будет завтра, может быть завтра — нас ждет война. Смогу ли я взять на себя ответственность еще и за ваши жизни? Этот замок лишь может временно приютить нас, а за его стенами нас ждет совсем не радушный прием.

— Ничего милая, мы найдем выход, обещаю, — Ян протянул к ней руку и помог спуститься с лестницы.

— И не только, Питер ты ведь прекрасно умеешь просчитывать ситуации наперед. Еще никогда не ошибался, — Дазан встал перед другом и кивнул, мол, давай помогай и себе и всем нам. Но Питер молчал. В эту минуту его переполняла ревность. Ревность застилала глаза, он ведь тоже хотел войти в семью, стать равным этой женщине, стать ей нужным. А теперь что? Быть в тени ее и видеть как ее любят другие, а самому ложиться спать в стылую кровать или искать любовь в объятиях мальчиков?

Дазан приняв его молчание за согласие, положив руку ему на плечо, прошептал: — Давай спасем еще парочку мужчин.

— Тебе видно совсем ум отшибло? Она больше не королева, королевой вскоре станет другая, а мы лишь мятежники, вставшие на ее пути. Что ты предлагаешь — идти войной на трех советников?

Дазан опешил: — Стоп. Я не понял, ты же совсем недавно пел другую песню. Что сейчас случилось?

— А ты подумай, — Питер развернулся и направился к выходу из замка. Его мечты рушились как карточный домик, у него на глазах. Зачем он здесь? Его бывший друг вдруг стал врагом, врагом, которого захотелось растерзать, убить, изничтожить, но не смотреть на него, не слушать его речи. А женщина, которая будоражила его мысли… При мысли о том, что происходило между ними тремя в той комнате, еще час назад, и у него поднялась температура, жар стал почти невыносимым. Эта женщина вдруг стала ненавистна. И пришла шальная мысль: а почему он не может ей помочь пасть и не посмотреть потом на то, как она будет ползать у него в ногах, прося ей помочь. И на сердце стало легче, спал жар, даже лицо озарила улыбка, правда вымученная, но на сердце стало легче и да, он придумал план. План ее падения.

Питер стоящий под ночным небом поднял голову вверх и улыбнулся, теперь он знал что ему делать дальше, он четко видел что ему нужно сделать и теперь ему предстояло самое сложное. Нужно было всех обмануть, заставить поверить в его лояльность, поверить в его преданность. И он развернулся, чтоб войти в главный зал, из которого так опрометчиво вышел.