Розы и Револьверы

Глава 10

Я спала очень крепко, и просыпаться не хотелось от слова вообще. Но отдалённый волчий вой настойчиво тянул меня в реальность, и я с раздражённым стоном перевернулась на другой бок.

‒ Серый… заткнись!

Фамильяр не умолкал. То выл, то скулил и носился туда-сюда. Да что у него, недержание что ли?! Мёртвые звери ведь не гадят. Хотя, судя по запаху…

Я нахмурилась, оторвала голову от подушки и с трудом разомкнула веки. Как же меня так сморило! Да что-то и не помню, как я уснула. Похоже, моментально вырубилась, едва коснулась кровати. Но почему так воняет?! Как будто у меня под подушкой что-то сдохло.

А я… собственно… где?

Я крутила гудящей головой и пыталась сориентироваться в бесцветном полумраке. И чем больше видела, тем быстрее приходила в себя от нарастающего ужаса. Я лежала в вырытой могиле. В смердящем гнилым трупом пустом гробу с откинутой крышкой. Наверху скулил волк.

Одним прыжком я выскочила на поверхность и бросилась бежать, но ноги размякли, я споткнулась, упала, сжалась в комок под чем-то большим и затряслась как от невыносимого холода. Этого не может быть, это просто какой-то кошмар! Я ещё сплю? Что происходит?!

Паника душила меня, я захлёбывалась и глохла от громогласного сердцебиения. Клянусь, ещё бы немного, и со мной случилась истерика, если бы не Серый. Фамильяр суетился вокруг меня, пихал мордой и пытался убрать мои руки от головы когтистой лапой, а когда ему это удалось, стал вылизывать мне лицо.

Постепенно я пришла в себя, неуклюже села и, подрагивая, осмотрелась.

Да. Этим вечером я проснулась на кладбище, и как я сюда попала, не имею никакого представления. Я даже не помню, как уснула и почему легла спать одетой в военную форму и обутой в берцы. Понадобилось время, чтобы по цепочке восстановить события минувшей ночи.

После того, как я дала отпор командиру, он преспокойно снял с себя порванную рубашку и стал гонять взвод по стадиону. Сначала это была типичная армейская физподготовка с бегом, занятиями на турниках, тренажёрах и тому подобное. Затем рукопашные бои. Люди сражались с людьми, вурдалаки с вурдалаками.

Получив под дых и оставшись без рубашки, Даниэль меня больше не трогал, и я упражнялась с солдатами. Конечно, мне то поддавались, то наоборот, безнадёжно обездвиживали, на этот раз не причиняя боли. И никто из них не разозлил меня настолько, чтобы я смогла вырваться, так что я неминуемо терпела поражение.

После стадиона я вернулась в спальню и со скуки долго тискала своего дохлого любимца. Вскоре ко мне зашла Маша. Так… А что же было дальше?

В голове прояснялось очень туго. Определённо что-то с приходом горничной случилось такое… ключевое, раз я никак не могу вспомнить именно этот период. Потерев виски, я взглянула на Серого и поняла, что в нём кое-что изменилось. Погодите-ка…

Точно! Мы с Машей разболтались, и я пожаловалась ей на усталость, отсутствие ночнушки и сменного нижнего белья. А ещё на малоприятные раны на теле Серого, из-за которых я вляпалась в гнилое мясо, когда игралась с ним, и попросила Машу принести мне иголку и нитки, чтобы зашить это безобразие. Та ушла и вскоре вернулась с деревянной шкатулкой, своей сменной ночной сорочкой, парой комплектов нижнего белья ‒ клялась, что новое ‒ и здоровой кружкой какого-то горячего отвара.

Что же она говорила? Кажется, назвала это варево чем-то вроде расслабляющего напитка для вампиров. С момента обращения я ни разу не пыталась попробовать съесть или выпить что-то, помимо крови, и это открытие меня очень удивило. Я осторожно хлебнула Машкино угощение и нашла его чем-то вроде чая с мелиссой и мятой и чем-то слегка горьковатым, но вкус был приятный.

Рассыпавшись благодарностями за всё, что она мне принесла, я стала зашивать на волке его рваные раны на шее и боку, словно он был мягкой игрушкой, одновременно попивала отвар и болтала с Машей. А вскоре с новой порцией удивления обнаружила, что эта травяная хрень вставляет меня, как вино. То есть, я начала пьянеть. Та-а-ак… Неужели перебрала и нашла приключения на свою задницу? Да ну нафиг! Это ж как надо было нажраться, чтобы проснуться на кладбище, в разрытой могиле?!

‒ Серый, как я здесь оказалась? ‒ спросила я волка, поёжившись и обхватив колени. ‒ И ты тоже. Я сама сюда пришла?

Фамильяр навострил рваные уши, внимательно слушая меня, а когда я договорила, мотнул головой, что я восприняла как «нет».

‒ Не сама?! ‒ сдёрнула я руки с колен. ‒ Это значит… Подожди! Это что, Машка?! Она усыпила меня этой травяной дрянью и притащила сюда?

На эту догадку волк ответил неоднозначно. С тихим бурчанием повернул голову вбок, чуть наклонил и поморщился, словно хотел оскалить клыки, но передумал.

‒ Ни хрена непонятно, но очень интересно, ‒ проворчала я. ‒ Она ушла до того, как я вырубилась?

Он коротко буркнул, что почти прозвучало как «да».

‒ Так кто тогда меня сюда притащил?

С этими словами я глянула по сторонам и насторожилась. Я видела, что оказалась на кладбище, но вот рассмотреть его как следует не удосужилась. А зря.

Не знаю, был ли это погост в классическом его понимании, но жилых домов поблизости не наблюдалось, а вместо привычной церкви неподалёку виднелось длинное прямоугольное сооружение, что может быть как храмом, так и склепом. Надгробные плиты могил были слишком высокие и тонкие по сравнению с теми, к которым я привыкла, и больше походили на древние скрижали, но жуть в другом. Очень многие были либо повалены, либо расколоты или покошены, а земля под каждой плитой была вырыта. Где-то так, словно копали лопатами, где-то так, как будто… из могил на поверхность выбрались мертвецы.

Боже мой, какое криповое место! Не хочу здесь находиться!

Я поднялась на ноги. Ожидаемо, до этого я сидела, прижавшись к треснутой надгробной плите. Спасибо хоть с задней стороны захоронения, а то могла и в яму свалиться. Опять.

Сумерки стремительно сгущались, ещё минут двадцать, и будет полная темень. Надо отсюда выбираться.

‒ Серый. Нам пора домой. Выведи нас отсюда, ‒ негромко попросила я, осматриваясь. Мне всё больше казалось, что вот-вот откуда-то выскочит и кинется на меня дохлая тварь, ведь каждая могила, на которую я смотрела, была вырыта. Абсолютно каждая. Интересно, под землёй хоть кто-то ещё остался? Твою налево, а я совсем безоружная.

Фамильяр не стал брать след, а с готовностью двинулся вглубь погоста. Я шла за ним, первое время осматривая вырытые могилы и надгробные плиты, но потом уткнула взгляд под ноги. Ненавижу кладбища! Ненавижу смерть и всю её депрессивную атрибутику. От одного вида всё внутри начинает свербеть и ныть, а воспоминания оживать и возвращать меня в самые кошмарные дни моего прошлого. Ненавижу…

В горле стал разбухать ком. Я стиснула зубы и помотала головой, отмахиваясь от всего этого… Огляделась и тут сообразила, что фамильяр ведёт меня к зданию храма или склепа, хотя окраина кладбища находилась совершенно в другой стороне.

‒ Серый? А куда это мы идём? ‒ нахмурилась я, остановившись. Волк тоже замер на месте и опустил голову. ‒ Э-эй! Чудище моё фаршеглазое, ты зачем меня туда ведёшь? По-моему, выход где-то там.

Волчара оглянулся так, чтобы взглянуть на меня бельмовым глазом, и я увидела, что его уши виновато прижаты, как и хвост. Но фамильяр не сдвинулся с места и уводить меня отсюда, походу, не собирался.

‒ Я чего-то не поняла, Серый, что за дела?

Тихо рыкнув, он отвернулся и трусцой засеменил к зданию. Вот теперь я вообще ничего не понимаю! Что за заговор? Сначала Маша поит меня какой-то гадостью, после которой я просыпаюсь на кладбище, теперь фамильяр вместо того, чтобы помочь отсюда выбраться, ведёт куда-то против моей воли. Ну знаете ли!

Я решительно развернулась, но решительности моей хватило ровно на секунду. Вдоль разрытых могил на меня надвигалась толпа нежити. Причём не просто бледные трупы с акульими зубами, а сгнившие мертвецы и откровенные скелеты в затхлом тряпье!

‒ Серый!!! ‒ крикнула я и бросилась бежать. А что я могу голыми руками против такой оравы?!

Трупы пёрли на меня со всех сторон, вылезая из ям и из-за надгробных плит. Новый пинок страха и адреналина, свист в ушах, и вот, я уже врезаюсь в двери здания. Рванула створку на себя, влетела внутрь, запустила волка и сразу же захлопнула. Удачно изнутри оказался здоровенный засов, и я намертво заперлась.

Как ни странно, снаружи всё мгновенно стихло, долбиться в дверь мертвецы не стали. Зато моё сердце колошматило по груди так, будто пыталось вырваться и с возгласом «Ну нахер!» свалить куда подальше. Было бы куда!

Я перевела дыхание и осмотрелась.

Склеп. Выложенный из камня просторный коридор уходил вглубь и разветвлялся, частые резные колонны плавно сливались со сводчатым потолком. Редкие окна были из тёмного витража, и темноту разбавлял тусклый свет свечей в маленьких нишах стен. И кто их, интересно, зажёг? Неужели мне устроили новый квест? Нет, только не это! Ну сколько можно!

Вздохнув, я посмотрела на Серого и пораженчески сказала:

‒ Ну веди, куда вёл, чего уж теперь.

Волк виновато ткнулся мордой мне в руку и пошёл вперёд. Идя за ним, я беспрестанно осматривалась и видела в больших нишах стен саркофаги. А вот камер видеонаблюдения, как ни странно, не нашла нигде.

За первым же поворотом меня ждало новое испытание ‒ конечно же, опять нежить. Это был старый труп без кожи и мышц, короче говоря, скелет с белым пушком редких волос до плеч, на сером черепе пустые глазницы и наполовину отсутствующие зубы. Человеческие. Одетый в пыльный чёрный фрак, мертвец шёл ко мне, гремя костями, и откуда-то я уже знала, что нападать он не собирается.

Почти не дыша, я стояла на месте и ждала, когда он подойдёт. Серый был рядом и смотрел то на нежить, то на меня, но был спокоен. Похоже, не чувствует опасности. А может, знает точно?

Наконец скелет доковылял, остановился в паре шагов от меня и вдруг, похрустывая, отвесил мне почтительный поклон, коснувшись одной рукой груди. А потом, не разгибаясь, поднял голову и посмотрел на меня. То есть, посмотрел бы, будь у него глаза.

‒ Здрасьте, ‒ натужно кивнув, пробормотала я.

Скелет выпрямился и протянул мне раскрытую ладонь. Он что, хочет, чтобы я подала ему руку?!

‒ А может… не надо, а?

Он склонил голову к плечу, как удивлённый котёнок, и остался стоять с протянутой рукой. Грёбаный трындец, не хочу-у-у!

Но что делать… Сморщившись, я медленно положила ладонь на сухие кости, гадкие мёртвые пальцы чуть сжали её, труп сделал мне приглашающий жест и повёл дальше по склепу. Любезный дворецкий, чтоб его!

Мы прошли совсем немного, не дойдя до большой арки слева, как вдруг я услышала оттуда такое!.. Да ладно! Это ведь не то, о чём я подумала?! Не-е-ет! Не может быть!

‒ Прошу вас, милорд… Пожалуйста… Сделайте это ещё, ‒ чувственно, с придыханием простонал женский голосок.

‒ Как вы ненасытны, дорогая, ‒ нежно произнёс мужской баритон.

‒ О, мой лорд… прошу! Возьмите…

Я так и застыла на месте, но скелет упрямо потянул меня вперёд, коснувшись костлявым пальцем зубов и впадины бывшего носа, призывая вести себя тихо. Ноги сами несли меня к месту непотребного действия.

За аркой передо мной предстала очередная усыпальница с саркофагами в нишах стен и одним большим саркофагом на возвышении в самом центре. На его резной крышке, запрокинув голову, сидела девушка в платье, вульгарно приспущенным с плеч, оголяя правую грудь, и задранным так, чтобы были видны напряжённые голые ноги.

На моих глазах мужчина в элегантной чёрной рубашке с кружевными манжетами сжал одной рукой её обнажённое бедро, а вторую запустил в волосы. Девушка судорожно вздохнула, он обхватил губами её шею, жарко поцеловал, вырвав из груди тихий стон, и вонзил в неё клыки.

Она резко дёрнулась, но он держал её крепко. Мгновение, ещё одно, и девушка обмякла в его руках и застонала протяжно долгим, сладостным стоном невыразимого удовольствия.

‒ Мой лорд… М-м… Дориан!

Он медленно отстранился от её шеи, и я увидела, как по ней струятся ручьи крови, стекая на плечо и тяжело вздымающуюся полуобнажённую грудь.

И я почти забыла всё на свете. Опять. Кроме того, что сегодня я совсем не ела. Господи, как же страстно я хочу крови! Я изнываю от голода!

Ноги несли меня к саркофагу, пока дёсны неистово зудели, клыки росли, в ушах стоял стук сердца и далёкий женский стон. Перед глазами то всё смазывалось в сплошное пятно, то обретало острую чёткость, но я не видела ничего, кроме бордовых ручейков. А потом краем глаза заметила протянутую ко мне мужскую ладонь, и моя рука сама легла в неё.

‒ Возьми, ‒ изрёк вкрадчивый голос, и меня подтянули ближе к разомлевшей от удовольствия девушке. ‒ Вкуси её, она твоя.

На мгновение меня охватил страх, и я чуть отпрянула, хотя почти уже наклонилась к кровоточащей шее.

‒ Нельзя… ‒ сорвалось с моих губ.

‒ Мы никому не скажем, ‒ горячо шепнули мне на ухо, обжигая дыханием и делая моё влечение невыносимым.

Словно в пьяном забытьи, я с трудом разглядела женский силуэт. Девушка почти перестала стонать, но дышала очень глубоко и возбуждённо, то что-то шептала, то облизывала и покусывала губы. Но вот, поглаживая себя по шее и обнажённой груди, она опять запрокинула голову, и теперь я снова не видела ничего, кроме ручейков сочащейся крови. И больше не могла противиться, не пыталась и не хотела.

Длинные клыки вонзились в шею, губы обхватили горячую плоть. Моя добыча дёрнулась, но я крепко ухватилась за неё, не допуская сопротивления. И наслаждалась неописуемым экстазом, поглощая тёплый живительный нектар. Я почти не замечала ни лёгкого удушья, ни крепкую хватку мужской руки на своей шее сзади, ни громкого женского стона.

Я наслаждалась как никогда в своей жизни. Блаженство, невесомость, забвение, исступление, рай. Всё в одном флаконе. И это не должно закончиться. Я не могу этого допустить!

Не знаю, когда я пришла в себя. Не помню, как отрывалась от чужой плоти и как оказалась лежащей на саркофаге, прижимая к груди женскую голову и перебирая пальцами её волосы. Очень вяло и неохотно рассудок прояснялся, ладонь двигалась всё медленнее, пальцы запутались в волосах. И я начала осознавать.

‒ Маша? ‒ промолвила я. Она не отзывалась. С гудящей головой я неуклюже села и стала теребить девушку по плечу. ‒ Маша… Мария! Хватит, проснись!

Я развернула её, и она свесилась на полтела с саркофага, как тяжёлая кукла. С не раз прокушенной шеи медленно стекала кровь, пропитав насквозь платье, на восковом лице застыла лёгкая улыбка, из-под полуопущенных век в пустоту смотрели стеклянные глаза. Мёртвые.

‒ Нет… Нет-нет! ‒ в ужасе схватилась я за лицо. ‒ Маша! О господи…

‒ Не убивайтесь так, мисс. Это естественная природа вещей.

Очень медленно, дрожа всем телом, я подняла голову и опустила трясущиеся руки. Всё это время вампир стоял рядом, невозмутимо взирая на меня.

‒ Зачем вы… это… сделали? ‒ прошептала я.

‒ Мне жаль, Евгения… Но это сделали вы, ‒ сочувствующим тоном ответил Морентон.

‒ По…почему…

‒ Осмелюсь предположить, что вы были голодны. Разве я ошибаюсь?

Где-то в стороне топтался скелет во фраке, неподалёку тихо поскуливал мёртвый волк.

Я опустила взгляд и подняла перед собой руки. На ладонях и груди застыли капли крови, во рту ещё чувствовался её металлический привкус. Но я не могла… Я не могла убить человека! Я не убийца!

‒ Почему вы это допустили?.. Почему я это сделала?.. Почему меня ничего не остановило?! ‒ прокричала я последнюю фразу, схватив себя за горло и убедившись, что контролирующий ошейник на месте. ‒ ПОЧЕМУ?! Что теперь со мной будет?!

По лицу вампира зазмеилась ледяная улыбка.

‒ Я ведь говорил, что теперь у меня на вас другие планы.