Рубежье 3

Глава 3 Везет тому, кто везет

Пока я валялся в отключке, Кент напоил восстанавливающими силы микстурами, благодаря которым поднялся уже через два часа. Кроме тяжести в башке и некоторой ломоты в теле, других проблем вроде не ощущалось. Присев на лежанку, прислушался к организму. После краткого потемнения в глазах состояние вернулось в обычный режим.

— Долго нам еще ехать? — спросил наставника, с беспокойством наблюдавшего за мной.

— К вечеру будем на месте.

В Рубежье по ночам поезда не ходили. Как рассказал Кент, в темное время суток сотрясать почву крайне опасно — можно привлечь подземных монстров. Нашей промежуточной остановкой являлась деревня Овражное, названная из-за своего месторасположения — неподалеку от глубокого оврага. Там мы планировали заночевать, а утром следовать дальше на восток.

— Пообедать не дали, может попытаемся поужинать? — предложил я. Пустой желудок напомнил о себе недовольным урчанием.

— Думаешь — опять не получится, остров сокровищ тебе в наследство?

— Когда я очень голоден, то не думаю, а просто хочу жрать!

— Не боишься, что съеденное назад полезет? Выглядишь не очень…

— Хочешь, чтобы я обессилел от нехватки калорий?

— Ладно, сейчас пожуем, — смилостивился боцман.

Снова накрыли на стол, и на этот раз нам никто не помешал. За ужином Кент рассказал, что сначала они с мужиками дружно отбивались от палочников, но буквально через несколько минут после моего ухода монстры вдруг прекратили атаку и устремились вглубь леса. Приблизительно так я и предполагал, взамен поделился своей историей о стычке с матерым пришельцем и подоспевшим к нему подкреплением.

— Увы, не успел узнать, кто кого из них съел: Давид Голиафа или наоборот?

— Ты укокошил матерого⁈ — наставник на секунду привстал.

— Не уверен. Возможно, все же тот проглотил мелкого и опять спокойно гуляет по лесу.

— А в интерфейс не заглядывал?

— Во сне?

— Мог и прямо сейчас поинтересоваться.

— Во время ужина интересуюсь исключительно едой, — ответил я с набитым ртом, но все же решил просмотреть последние сообщения.

«Воином с позывным Дмилыч уничтожены: палочники обычные — двадцать особей, палочник матерый — одна особь. Ввиду отсутствия трофеев все преференции заносятся в копилку разума и мышечной разумности. Засчитано прохождение по 20 ступени. Для открытия 21 ступени необходима сдача любого трофея в течение суток. Применен новый способ уничтожения матерого пришельца с помощью обычного. Начислен бонус очевидная невероятность размером 0.1, позволяющий приблизиться к решению сложных задач на 10 %. Бонус является пополняемым».

— Кент, мне тут сообщили, что нужно в течение суток сдать хотя бы один трофей, иначе за уничтожение матерого пришельца начислят не больше, чем за обычного. У нас по пути никаких остановок не намечается?

— Какие, к раку-отшельнику, остановки — ты его все-таки прикончил! Молодец! Прямо горжусь знакомством!

— Кент, заканчивай свой панегирик, не то зазнаюсь.

— Пане… чего? — откровенно удивился тот.

— Нахваливать чрезмерно, я ж не девка на выданье. Лучше с трофеями помоги. Надо устроить какую-нибудь охоту.

— Никаких охот в пути! — категорично ответил Кент. — Мы еще до окраин Беспределья не добрались, а мне уже пришлось тебя алхимией потчевать. Эдак все запасы изведем. А они, меду прочим, в Гринске вдвое дороже.

— Но не терять же из-за этого ступень развития!

Вообще-то у меня рюкзаке лежало щупальце скалистого спрута, однако отдавать его в качестве трофея совершенно не хотелось. Во-первых, цена не та, а во-вторых, как сказал Семеныч, это весьма ценный компонент для многих снадобий, который мне точно еще пригодится.

— Ладно, либо сегодня вечером, либо завтра утром попробуем поохотиться в окрестностях Овражного, — нехотя согласился наставник. — Как себя чувствуешь?

Снова прислушался к организму. Дурман из головы улетучился, ломота также исчезла.

— Ужин сделал свое дело. Помнишь, как у героя с пропеллером за спиной: наш дорогой Карлсон теперь совершенно здоров, и ему полагается немного пошалить.

— И как будешь шалить — выбрасывать плюшевых мишек в окно? — Кент, по-видимому, хорошо помнил мультик про Карлсона.

— Не, это слишком долго — пока мишек найдешь, пока окно подходящее… Может продолжить опыты над снадобьями?

— А то на сегодня приключений мало, ураган им в дышло!

— Ладно, тогда займусь творческим ничегонеделанием.

— А справишься? Дело-то нелегкое.

— Приложу максимум усилий, — я поудобнее устроился на лежанке.

— Дмилыч, зарази тебя русалка, все не успеваю спросить — как у тебя получается так быстро по ступеням карабкаться? Ежели тайна большая, можешь не говорить. Но, думаю, тебе и самому сподручнее, чтобы рядом находились неслабые бойцы.

— Тайна? — задержался с ответом, решая, о чем можно рассказать, а о чем лучше умолчать. — Полагаю, неплохо продвинуться позволил тот сбой системы, о котором мы с тобой не раз говорили. Опять же, за прохождение на Плато сокровищ и, в особенности, за преодоление Электрической долины мне насыпали горку плюшек, в том числе и умение. Да и копилки сильно помогают расти. Стоит их заполнить под завязку, как появляется возможность обналичить содержимое в те же ступени.

— Копилки? То есть у тебя больше одной?

— Даже двух. Но, самое главное, открывались они именно в тот момент, когда не было возможности сдать трофеи.

Старался особо не врать, но и всей правды сказать не мог. На собственной шкуре убедился, насколько может быть мстительной так называемая система. Ляпнешь что-нибудь, а она окрысится и начнет пакости творить. И ладно бы только мне, а то еще и друзьям достанется.

Я никогда не забуду, как несколько дней тому бывшая еще основной система, чтобы досадить мне, сбойнула прямо во время атаки пришельцев. В итоге Ларика и Кент потеряли единственные на тот момент у них возрождения.

— Очень интересно, — задумчиво произнес Кент. — И это все?

— Почти. Еще поощрялись необычные способы решения трудных задач.

— Например?

— Ну, был случай, когда, кроме лопатки, никакого оружия не имелось. Погнался за мной рогоклык, я — к плотоядному кусту, зверь — за мной. Я успел свернуть, он нет. Тут способ и засчитали, поскольку трофеев не осталось, только клык мне на сдачу выдали.

— Занимательный случай, нестандартный, сто медуз ему вместо джакузи. А ведь всех новичков, попавших в Рубежье, учат лишь стрельбе, как основе выживания. Закончатся у такого патроны, и боец — легкая добыча хоть для хищника, хоть для пришельца. Тебя же сама жизнь научила выживать с одной лишь лопаткой.

— Не обошлось и без везенья, Кент. Как вспомню, сколько раз мог погибнуть…

— Везет тому, кто везет. Сразу на ум приходит твой приятель, Павел. Даже оказавшись в Рубежье, он все на папашу своего надеялся, еще и права качать пытался.

— Лучше не надо про Пашку. Я и в прежнем мире был о нем невысокого мнения, а сейчас — и подавно.

— Извини, не лучший пример. Знаешь, еще о чем подумал?

— Поделись.

— В Беспределье пунктов сдачи трофеев нет. Там добычу можно пристроить лишь в Гринске. К тому же, у матерых пришельцев башка зачастую слишком тяжелая, ее еще попробуй, донеси.

— Кент, а почему главным трофеем считается именно голова зверя?

— Точно не скажу, но слыхал, что важен именно мозг твари. Вроде бы система умеет извлекать из него нечто полезное для себя. Говорят, раньше практиковали еще и людские мозги сдавать, но потом был введен строгий запрет.

— Ну да, до встречи с Виктом я вообще наивно считал, что в Рубежье люди друг друга почти не убивают.

— В большинстве случаев так и есть. Однако подонков хватает во всех мирах, а поскольку система сама не казнит убийц… — наставник сделал паузу, а потом спохватился: — Раз уж мы коснулись этого вопроса, запомни: в Беспределье работает лишь одно право — право сильного.

— С твоих слов получается, что слабых там просто нет?

— Почему же, имеются. Но там они живут недолго. Либо становятся сильными, либо погибают.

— Если они там все такие крутые, почему не уедут из этого «райского местечка»?

— Из-за ошейников, — ответил Кент. — Каждому заключенному вешают электронное «украшение», способное оторвать башку, стоит раньше срока покинуть зону Беспределья. Когда же назначенный срок заканчивается, ошейник размыкается автоматически.

— Да, действительно — сплошной беспредел. Получается, что зайти туда может любой добропорядочный обитатель Рубежья?

— Ну, если он с головой не дружит, — пожал плечами наставник.

— Или захотел быстро прокачаться, — высказал я свою версию.

— Нет, для прокачки лично я бы предпочел Клондайк. Там тоже легко коньки отбросить, но шансов выжить все же больше.

— А подлый Викт грозился Ларику забросить в леса Беспределья. Вот же мразь!

— С этим не поспоришь.

Некоторое время мы ехали молча. Монотонное покачивание вагона и ритмичный стук колес нагоняли сон, однако тратить время на безделье было жалко, я хотел еще разобраться в результатах сегодняшних экспериментов.

Обратился к автономке:

«Что у нас получилось ценного, кроме задержки дыхания?»

«Есть два состава, над которыми стоит поработать: один — для усиления положительного воздействия, другой — отрицательного».

«Мне бы не хотелось создавать яды», — мысленно поежился я.

«А как насчет средства для торможения пришельца? Например, матерого? — автономка выдвинула самый весомый аргумент. — Опять же, учти: создать рецепт и изготавливать снадобье — это разные вещи. И вряд ли кто сумеет повторить именно твою рецептуру».

Тут она была права — кровь каждого аптекаря уникальна, а потому, даже имея полноценный состав от одного специалиста, повторить его другим практически невозможно, разве что, позаимствовав кровь первого.

— А твоя идея «прокачаться» на матерых пришельцах мне кажется не такой уж и безумной. Надо будет хотя бы попробовать, если по пути в Гринск «повезет» встретиться, — Кент отвлек от общения с автономкой.

— Будем сами охотиться на матерых или они на нас?

— Начнем мы, они продолжат, сто акул им в глотку. Результат рассудит, кто добыча, а кто добытчик.

— Кент, а ты сколько матерых пришельцев прикончил?

— Сам — ни одного, — сознался он. — Раз пять вместе с отрядом участвовал в операции по их уничтожению. Обычно, если появляется такая тварь, зовут десятника.

— Точно! Мы одного с Лексом завалили. Правда, сначала он нас чуть не упокоил, но конечный результат показал, что охотники — мы, а он — добыча.

— Поражаюсь я твоему карьерному росту. То десятнику помог справиться с опасной тварью, сегодня вообще в одиночку матерого уничтожил. А ведь я просил тебя просто отвлечь зверюгу от состава.

— Как смог, так и отвлек.

На самом деле того первого матерого кошкоящера я прикончил почти самостоятельно. Потом еще пришлось волочить в деревню раненого десятника Лекса и голову пришельца в доказательство, что монстр уничтожен.

— Дмилыч, когда решишь брать учеников, вспомни о своем бывшем наставнике. Мне не помешают несколько уроков по правильному отвлечению чудовищ.

— Бывших наставников не бывает, — произнес я избитую фразу.

Карм еще на вокзале Рубанска заметил Дмилыча и его приятеля, когда те заходили во второй вагон. Сам он собирался путешествовать в третьем, где и разместился в отдельном купе.

Провизор имел ранг ратника, поэтому во время нападения палочников оставался в вагоне. В окно он видел, как после раздавшегося грохота Дмилыч побежал в хвост состава, и как он потом вернулся, когда поезд уже стронулся с места. Тогда еще подумал, что парень успевает везде.

Карм попал в Рубежье шесть лет назад, провалившись в новый мир сразу после празднования своего тридцати пятилетия. Когда он, пошатываясь, выходил из ресторана, переходя дорогу в неположенном месте, заметил стремительно приближавшийся свет фар… Удара не последовало, а резко изменившийся ландшафт вокруг заставил протрезветь.

Ему повезло оказаться неподалеку от базы, куда он сразу и двинул. Там встретили, установили сеть и дали крышу над головой. Свой позывной он получил случайно: при идентификации не до конца протрезвевший мужик горько жаловался на карму.

За годы, проведенные в Рубежье, внешне Карм не изменился, был все такой же поджарый и широкоплечий. В густых каштановых волосах так и не появилось ни одного седого волоса, а на слегка вытянутом лице весьма игриво смотрелась испанская бородка.

Почти два года Карм приходил в себя, оставаясь в ранге новика. На той базе, куда он попал, нормального наставника найти не удалось. Приходилось по крохам двигаться по ступеням развития, ведь новиков в рейды не брали, а на территории базы условий для роста практически не имелось. В конце концов, он начал искать пути, чтобы сменить местожительство. Случай подвернулся, когда для отправлявшейся в рейд группы потребовался медик.

Карм когда-то работал водителем скорой помощи. За неимением других кандидатур его взяли, а уже на новом месте открылись совсем другие перспективы, причем по медицинской части. Карм, конечно, не научился лечить людей, однако часто отправлялся в составе экспедиций за ингредиентами для лекарственных препаратов. Сначала — в качестве собирателя того, что укажут, и носильщика. Еще через пару лет он сам уже мог разбираться в травах… Постепенно добрался до ранга ратник и получил предложение от гильдии аптекарей.

Два года испытательного срока могли закончиться как вступлением в гильдию, так и отказом в членстве. Вот почему появление Дмилыча в алхимической лавке сыграло столь важную роль: Карма назначили провизором третьей категории. Это была самая нижняя ступень в гильдии, но теперь он почти стал ее членом. Осталась последняя формальность — получить заветную карточку.

На подъезде к деревне Овражное провизору поступило сообщение начальства:

«В сети появился новый аптекарский рецепт, созданный вне гильдии. Название — „Задержка дыхания 5К“. Есть предположение, что снадобье изготовлено воином с позывным Дмилыч. Предписано усилить за ним наблюдение. В контакт до особых распоряжений не вступать. Статус задачи повышен до „чрезвычайно важного“ со всеми вытекающими. Доклад о наблюдениях ежедневно».

«Ого! — мысленно воскликнул Карм. — А этот молодой человек времени зря не теряет. Создать рецепт за сутки? Нереально!»

Провизор понимал, что новый статус открывал соответствующие перспективы, однако провал задания сулил не менее сокрушительное падение. Его могли попросту вышвырнуть из гильдии, да еще долг навесить, отдавать который придется долгие годы.

Карм сразу принялся составлять отчет о происшествиях в поездке. Особо подчеркнул роль Дмилыча, который, по словам проводника, отогнал матерого палочника от вагона.

Поезд доехал до конечной остановки, проводник на весь вагон напомнил, чтобы пассажиры не забывали свои вещи…

В Овражном Карм не торопился покидать вагон. Дождавшись, когда Дмилыч сойдет с перрона, он лишь затем вышел из вагона, осмотрелся и двинул к деревне.

Провизор не собирался останавливаться в гостевом доме деревни, где обычно ночевали все транзитные пассажиры, а сразу направился к местному фельдшеру.

— Могу я увидеть господина Орлина? — спросил приезжий незнакомца, заходя на подворье по известному адресу.

— Ты, что ли, Кармом будешь? — лысый здоровяк, судя по интонации, не слишком обрадовался гостю.

— Я.

— Ну, заходи. Надолго в Овражное?

— Надеюсь завтра первым же поездом отбыть в сторону Гринска.

Они прошли в кирпичный дом с покатой крышей. Хозяин показал Карму его комнату и пригласил на ужин. Уже за столом начал расспрашивать:

— По делу в Гринск, али за травками?

— По делу за травками, — кратко ответил гость.

— Понятно, — кивнул лысый. — Тогда и у меня к тебе поручение будет.

— С начальством согласовано? — забеспокоился Карм.

— Считай, что да, — усмехнулся Орлин. — Надобно партию снадобий доставить в Гринск. За доставку получишь пару тысяч. Возражения имеются?

— Надеюсь, в городе меня встретят?

— А как же, — лысый разговаривал, словно делал одолжение. — Саквояж выдам завтра перед отправлением. За товар отвечаешь головой.

— Договорились.

Карм знал, что должность хозяина дома — провизор второй категории, а значит он имеет право давать подобные поручения. Однако беседа с Орлином насторожила.

«Он настолько недоволен, что я остановился у него дома? Так вроде живет один, места более, чем достаточно… Или я ему где-то ненароком дорогу перешел?»

Карм не рискнул беспокоить начальство вопросом о перевозке снадобий — отвлекать руководство по пустякам считалось дурным тоном. Он внимательно осмотрел свою комнату, подпер дверь стулом изнутри, чтобы никто не смог войти без шума. Форточку также закрыл на шпингалет.

Комната служила либо гостиной, либо кабинетом. В пользу первого говорило наличие большого дивана, зато массивный письменный стол подходил скорее для работы с бумагами.

Четко зафиксировав в памяти, где что находится, Карм скинул куртку на кресло и прилег на диван. Пистолет он положил возле подушки.

Когда кто-то попытался открыть дверь, Карм открыл глаза, взял в руки оружие и подскочил с дивана. Раздался звон битого стекла, а через секунду — грохот выбитой двери. В комнате загорелся яркий свет, ворвались трое…

— Где он? — произнес первый, заметив пустой диван.

— Стоять! Шелохнетесь — пристрелю! — высунулся Карм из-за стола.

— Отставить «пристрелю»! — раздался из коридора голос Орлина. Лысый вошел в комнату. — Поздравляю тебя, провизор. Вот теперь можешь считать себя членом гильдии. Держи, — он положил карточку на стол.

Не опуская оружия, Карм придвинул ее к себе и увидел изображение змеи над чашей, которое являлось символом гильдии аптекарей.

— Приложи картон к запястью! — приказал Орлин.

Картинка с карточки перешла на кожу, а потом исчезла.

— Так ничего же не видно, — неуверенно произнес Карм.

— Всмотрись внимательней, — усмехнулся лысый.

Стоило напрячь зрение, и изображение проявилось.