Руфь

Глава 9 Демон бури усмирен

Миссис Хьюз суетливо занялась приготовлением ужина, сопровождая каждый шаг многочисленными сочувственными восклицаниями то на ломаном английском, то на родном валлийском языке, который при ее музыкальном голосе звучал так же мягко, как русский или итальянский. Мистер Бенсон – именно так звали горбуна – лежал на диване и размышлял, в то время как добрая хозяйка делала все возможное, чтобы облегчить его боль. Квартирант останавливался у нее уже третий год подряд, так что она успела его узнать и полюбить.

Тем временем Руфь стояла в маленьком эркере и смотрела в окно. Словно гонимые неведомым демоном бури, по темно-синему небу, то и дело затмевая луну, проносились тяжелые, рваные, причудливые тучи. Свою работу им предстояло совершить не здесь: место сбора находилось далеко на востоке, на расстоянии множества лиг, – поэтому, обгоняя друг друга, они мчались над молчаливой землей – то черные, то серебристо-белые и прозрачные, с просвечивающей в середине, словно луч надежды, луной, а потом, снова потемнев, спускались и исчезали за неподвижными горными вершинами. Они летели в том самом направлении, куда днем пыталась убежать Руфь. В своем стремительном полете тучи вскоре должны были миновать то место, где он (единственный в мире) спал, а может, и не спал, думая о ней. Сознание сотрясала буря, разрывая мысли на такие же бесформенные клочки, как те тучи, на которые она смотрела. Если бы, подобно небесным странникам, можно было за ночь преодолеть огромное расстояние, то она сумела бы отыскать любимого.

Мистер Бенсон заметил ее взгляд и сумел прочитать мысли. Руфь с тоской смотрела на бескрайний свободный мир. Опасные воды, чья музыка все еще звучала в ушах, снова искушали, призывая, поэтому он обратился к ней со словами поддержки и постарался придать слабому голосу энергию и твердость:

– Дорогая юная леди, мне многое надо вам сказать. Увы, Бог отнял у меня силы в то самое время, когда они особенно необходимы. Понимаю, что мои слова могут быть восприняты как богохульство, но все же во имя Господа умоляю побыть здесь хотя бы до утра.

Он посмотрел на Руфь, однако лицо ее осталось неподвижным, как маска, и она промолчала, зная, что не может отложить до завтра свою надежду, волю, свободу.

– Господи, помоги! – горестно взмолился мистер Бенсон. – Мои слова не проникают в измученную душу.

Он опять откинулся на подушки. Да, призыв и вправду не отозвался эхом в смятенном сердце. В потрясенном сознании властвовал демон бури, внушая мысль, что весь мир отвернулся от страдалицы. На священные слова «во имя Господа» демон ответил нечестивым оскорблением: «Какое мне дело до тебя?»

Мистер Бенсон обратился к религии как к всемогущему средству, неизменно поддерживавшему его дисциплинированное сердце, однако вскоре понял, что сейчас даже этот волшебный ключ бесполезен. И все же внутренний голос подсказал верную интонацию, и он снова заговорил:

– Ради вашей матушки – жива она или мертва – приказываю оставаться здесь до тех пор, пока я не смогу с вами поговорить.

Продолжая рыдать, Руфь опустилась на колени возле дивана. Сердце ее разрывалось от безысходности, и мистер Бенсон долго молчал. Наконец он заговорил – негромко, проникновенно:

– Знаю, что вы не уйдете, останетесь ради нее. Верно?

– Не уйду, – прошептала в ответ Руфь и в тот же миг ощутила пустоту в душе: только что она отказалась от последнего шанса вернуть любимого. Спокойствие означало утрату надежды.

– А теперь сделайте то, что я скажу, – продолжил мистер Бенсон мягко, но незаметно для самого себя, тоном человека, обладающего тайным даром подчинять души.

Руфь медленно произнесла единственное слово: «да». Отныне она целиком и полностью покорилась власти странного наставника.

Мистер Бенсон позвонил, и из магазина тут же явилась миссис Хьюз.

– Кажется, в доме есть свободная спальня, которую прежде занимала ваша дочь. Думаю, не откажете в просьбе, а я сочту за одолжение, если позволите этой леди там переночевать. Будьте добры, проводите ее прямо сейчас.

Руфь поднялась с колен и сквозь слезы взглянула в бледное лицо. Губы двигались в неслышной молитве; она поняла, что мистер Бенсон молится о ней.

– Идите, дорогая. Полагаюсь на ваше обещание не покидать меня до тех пор, пока не удастся поговорить.

Несмотря на то что забота хозяйки и отдых облегчили боль, ночь он провел без сна. Недавние события представали в изменчивых, фантастических формах. Он встречал Руфь во всевозможных, самых причудливых местах и обращался к ней с проникновенными словами, призванными разбудить раскаяние и добродетель. Уснул лишь на заре, но и во сне продолжал увещевать заблудшую душу: произносил нужные, правильные слова, однако голос отказывался подчиняться, и Руфь своевольно убегала к глубокому черному омуту.

И все же Господь вершит свой замысел.

Лихорадочные видения растаяли в крепком сне, а проснулся мистер Бенсон от настойчивого стука в дверь, казавшегося повторением звуков, которые он слышал в последние мгновения сна.

Едва услышав ответ, в комнату поспешно вошла миссис Хьюз.

– Простите, сэр, но, по-моему, юная леди серьезно больна. Не откажетесь ли взглянуть?

– В чем проявляется болезнь? – уточнил, встревожившись, мистер Бенсон.

– Лежит очень тихо, сэр, но, кажется, умирает, вот и все!

– Идите к ней, а я сейчас же к вам присоединюсь! – сдержанно ответил мистер Бенсон, хотя сердце его разрывалось от беспокойства.

Спустя несколько мгновений он стоял рядом с хозяйкой у постели Руфи. Бедняжка лежала неподвижно, словно мертвая, с закрытыми глазами и выражением застывшей боли на бледном, изнуренном лице. На обращения не реагировала, хотя вскоре им показалось, что пытается что-то сказать. Увы, силы полностью покинули измученное тело. Одета она была точно так же, как вчера, только без шляпы, хотя заботливая миссис Хьюз приготовила свежую ночную рубашку, так и оставшуюся лежать на комоде. Мистер Бенсон приподнял безжизненную руку и ощутил слабое биение пульса, а когда разжал пальцы, она тяжело упала на кровать.

– Вы ее покормили? – осведомился мистер Бенсон.

– Конечно. Предложила все самое лучшее, что было в доме, но бедняжка лишь покачала прелестной головкой и попросила принести воды. Я принесла молока, но, кажется, она бы и вправду предпочла воду, однако, не желая меня обижать, все-таки немного выпила.

Миссис Хьюз не смогла сдержать слез.

– А когда сюда приезжает доктор?

– Сейчас почти каждый день, сэр, ведь все комнаты заняты.

– Схожу и приглашу его. Возможно, он разденет ее и уложит в постель. И откройте окно: ей необходим свежий воздух, – а если станет прохладно, приложите к ногам грелку.

Ни мистеру Бенсону, ни миссис Хьюз не пришло в голову пожалеть, что судьба вверила их заботам несчастное существо. Так проявилась высшая, истинная любовь. Больше того, миссис Хьюз назвала стечение обстоятельств благословением.

«Благословен тот, кто дает. Благословен тот, кто принимает».