Ружемант 3 (СИ)

Глава 22

Швыряло, словно муху в кулаке несмышленыша. Яркая вспышка ударила по глазам, заставила закрыться. Мгла выползла следом, поднялась волной, прежде чем поглотила. Жар огня ворвался сквозь уши, нос, забил легкие: понял, что еще чуть-чуть — и задохнусь. Не успел испугаться, лишь подумал: смерть выглядит вот так?

Трижды получил под дых, прежде чем сознание покинуло тело.

Смерть из старухи с косой обернулась красивой девицей. Скинув черные одежды, нагая закружилась вокруг, маня, уводя за собой. Нежные, теплые руки, красивые глаза, белозубая, молчаливая улыбка. Звон монет вдалеке, дух погребальных костров, уныние песнопений.

Вернул улыбку, потянулся стиснуть красавицу в объятиях, но меня швырнули прочь. Рухнул на мягкость облака, непонимающе глянул. фигуры одна за другой являлись из небытия. Влада, Ната, Белка, Сейрас, Лена, Бейка. Тройняшки вышли из-за спины, деловито раскладывая пулемет. Дева, что звала на танец, изменилась в лице. Маска недовольства сменилась жутким, мерзким оскалом, будто вопрошая, кто смеет красть у нее?

Они смели.

Зашелся кашлем от удара по животу, трещали сдавленные ребра.

— Дышит! — Белкин голос. Жать не перестали. Влада командовала девчатами не хуже меня самого.

— «Асклепий»! В правом кармане! Бинты, срочно! От ожогов что-нибудь. Ната, голову держи. Лена, не теряй головы. Молодцы.

Знала, как себя с ними вести. Я попытался встать — тело не слушалось. Телу хорошо было в лежачем положении, так зачем же все портить?

— В порядке я, в порядке!

Ириска была не согласна: список того, что у меня вышло из строя, можно было расположить на восьми страницах, еще бы на девятую хватило.

— Ты чудом выжил, Макс. Я не знаю, какого черта случилось. И не хочу знать. Но ты выжил чудом.

Рассказать о маленьком сне, где против смерти они вышли стройными рядами? Решил, как-нибудь обойдусь. Подумал на миг — вдруг я как Бейка? Могу оживать после смерти?

Мне подняли голову, я открыл глаза. Окружение похоже было на взрыв ядерной бомбы. Огонь беспощадно жарил ночное небо. Дом, что еще недавно служил нам укрытием, обратился в руины. Земля под ладонями твердая, гладкая, что стекло. Потоки скверны жуткими миазмами расплывались повсюду. Кипели, булькали, пузырились…

Над головой кружились черные птицы. Лишь мгновение спустя разглядел в них отголоски человеческих силуэтов, собранные души, скверные начала уходили в самое небо.

— Теперь здесь год картошка расти не будет, серж! — Грингра прятала мокрые красные глаза, терла щеки ладонями.

— Вы… вы-то как выжили?

Шибануло в разы сильнее, чем думал. Спрятали глаза, не желая говорить, будто пополам разделили чудо. Мозг жаждал объяснений, сознание говорило, что обойдемся тем, что есть. А долг важнее остального.

— Отчет?

Ната, стоявшая на корточках, опешила.

— Т-ты… ты только что едва не отправился к праотцам и хочешь…

— Отчет, — прокашлял я вновь, — что в городе? Что другие отряды? Аэропорт?

Ната отвела взгляд, кажется, проверяла информацию, едва сама пришла в себя.

Хорошего мало.

— Пять групп не выходят на связь, еще две ведут отчаянное сопротивление. Запрашивают поддержку, но никто не придет. Спрашивали, получилось ли у нас?

Еще раз осмотрелся — можно сказать и так.

— Аэропорт, — шмыгнула носом. — Там ждали. Не думали, что явишься сюда.

— Скарлуччи?

Тишина. Мог бы и не спрашивать, стало понятно.

— Долго лежу? — бронемаг, по моим прикидкам, уже должен был мчать сюда на всех парах. Ружемант со своей свитой на тарелочке и с голубой каемочкой, как не забрать?

Влада кусала губы, но ответ знала. Томить не стала.

— Авиация, сероглазый. Отключенные ПВО привели к тому, что наши штурмовики подавили все доступные авиа-беспилотники в этом регионе. Транспортники не взлетают, их почти тут же сбивают.

— Наши пришли, — брякнула Ната. Я прищурился, не ослышался ли? Наши? Прорвались? Она кивнула: — Главные ворота Вратограда уничтожены. Вошли в районы рабов. Гражданский сектор держат и держат крепко. Сюда не спешат: много проблем и без нас. Бейка выходила на связь.

— Да? — мир мгновенье от мгновения становился краше. Появлялся вкус к жизни, хотелось убраться отсюда к своим. Казалось, до них дотянуться рукой…

— Фелиция с девочкой добрались до точки эвакуации. Фелиция ранена, но Кьяра в порядке.

Слава богам, что живы обе. Ждал худшего.

— Велели, если мы живы, пробиваться самим. Берсеркин говорит, нет лишних сил. У Царената откуда-то взялись семь «Панголинов» разом.

Вратоград погрузился во мглу. Панику гражданского сектора сложно передать словами.

Боялся, увижу разруху, мародеров, насилие.

Царенатская паника была подобна кукольной. Словно игрушечные фигурки, люди попрятались по красивым, кирпичным упаковкам домов. И ждали, когда хозяин разрешит все их проблемы.

Страх вклинивался в душу с каждым ружейным выстрелом, с каждым артиллерийским разрывом. Сеть была переполнена запросами и вопросами: за что и почему? Как?

Люди терпеливо ждали, обновляя в нейрочипах приветливую страницу администрации. Не знали, что властям больше нечего им сказать…

Пустые улицы, тихие дороги.

Не знаю, как сюда добрались. Выматывающий путь отложился в памяти болью, нечеловеческими усилиями, обещаниями: еще шаг — и отдых.

Белка с Сейрас аккуратно опустили меня на холодную лавочку. Вокруг стерильно, как во врачебном кабинете. Без единого признака жизни.

Раздавленный автомобиль, проломленный траками асфальт. Бой был коротким. Остов «Дракона», подбитый, потеряв управление, въехал в фонтан. Его собрату повезло меньше: уничтожили, едва появился.

Борозда на дороге, застывший, опустивший морду ствола танк Б-145 «Шалопай». Наш: эмблема Российской Империи на округлых боках башни. Выгорел вот уже как час назад.

Послал Ириску проверить. Выживших не было.

Победителем вышла укрывшаяся за россыпью шагоходов «Гадюка», в почве остались четкие следы от паучьих лап-упоров.

Влада со старанием обрабатывала раны. Еще больше серая от усталости, чем обычно, раскрыла изрядно похудевший медицинский короб.

Я зашипел, сунул рукав в зубы, от ее лекарств щипало, ломило и терзало едва ли не сильней. За болью спешило утешение: прохлада анестезии с ее ладоней возвращала в строй.

Вдалеке шли бои. Локальные перестрелки, канонады разрывов. Улыбнулся, почувствовал себя как дома. Жизнь наемника заставила привыкнуть.

Ната пылесосила эфир, зашифрованные послания птицами кружили над головой.

Я же наблюдал над собой четкую сотню в разделе уровня. Сияла золотым, обещала награду в ветке способностей.

Ириска была не в настроении, отказывалась подчиняться. Ее своеволие объяснила Ната: сотрясение мозга, раскалибровка нейрочипа. Должно пройти время, прежде чем все встанет на свои места.

— Наши отсюда недалеко, — заключила из полученной информации инфо-фея.

— Удалось с ними поговорить?

Отрицательно потрясла головой.

— Сбрасывают все входящие сигналы с незарегистрированных частот. Неудивительно, там голосом Скарлуччи предлагают сохранить жизнь и добровольно сдаться.

— Дураки, если думают, что сработает, — Белка едва ли не дрожала от злости.

— Может быть, сейчас, пока на первых успехах и браваде — нет. А когда забуксуем, начнем нести потери… — в голосе волчицы слышалась задумчивость.

— По-хорошему, мальчик, тебе нужен отдых. Неделя в постели. У тебя повреждены ребра, — колдовавшая надо мной вампир смутилась. Ребра — ее работа: сломали пытаясь привести в чувство, делали искусственное дыхание…

— Серж, тут в любую секунду может стать горячо, — Сейрас будто чуяла неладное. Тишина для эльфийки полнилась подвохами, дрожали высунувшиеся из-под шапки длинные ушки.

Рядовая Ипина внюхивалась, словно могла по запаху проложить путь до своих. Страшно хотелось верить в последнее.

— Есть! — выкрикнула Ната и тут же бросила нить общей связи. Ириска поймала ту с неохотой.

Знакомый голос обжег уши, растопил холод заиндевевшего сердца.

Бейка.

— Прохлаждаешься, рядовой?

— Сержант, — поправил ее, не особо надеясь на успех. Командующая пропустила замечание мимо ушей.

— Точка, где находитесь? Глубоко в городе?

Огляделся — местные улицы не знакомы, ни о чем не говорили.

Лена, кажется, знала ответ, но вклиниваться не осмелилась. Сейрас от ложной скромности не страдала.

— Жилой гражданский сектор, улица Фаринского 12, если по нашим картам, йоу. Напротив пивного сквера, вдоль магазинной аллеи.

Ого, не знал, что эльфийка так хорошо знает город.

— Принято. Не уходите оттуда, за вами явятся в течение часа. Эта зона пока под нашим огневым контролем.

Хотел спросить: что, у Берсеркина вдруг появилась пара лишних отрядов? Озвучить не успел, воздух наполнился ревом реактивных турбин.

— Что там у вас? — Бейка заподозрила беду, сделала запрос, переключилась на вид с моих глаз.

Увиденное сквозь оптику моих зрачков пришлось не по душе.

Сигарообразный транспортник замедлил ход, готовясь к посадке. Огромный, больше обычных. Я сглотнул при мысли, сколько в нем может быть солдат.

Час мы не выстоим.

Стрелой пронесся истребитель. Маленький, юркий, словно стриж, заложил вираж. Жала ракет с его крыльев врезались в махину. Резко развернувшись, пытающийся сохранить высоту корабль закружился.

Смотрели, не отрывая глаз. Крутанувшись в воздухе на развороте истребитель выдал еще залп, чудом удержавшийся в воздухе транспортник оказался обречен.

Разломившись на части, рухнул обломками на пристройку-супермаркет, снес крыльями рекламный блок. Явившийся столь же внезапно, миниатюрный самолет сложил крылья, врубив гиперскорость. Запоздало и бесполезно полился ему вслед огонь трассирующих снарядов.

Помощь от Бейки?

Хотелось бы верить. Спросить не получилось — прошлый сигнал оборвался.

— Уходим, — велел хрипло, пытаясь вскочить на ноги.

— Товарищ сержант, но нам же велели… — рядовая Ипина не договорила, ветер, подхвативший дым, ударил в лицо, принес дурные вести.

Как я и подозревал.

Механический экипаж, искря и переваливаясь, полудохлыми тушками желал исполнить последнюю задачу.

Белка одной из первых подхватила меня под руки. Никто не противился, сейчас ее ПП бесполезен. Поврежденные «Драконы» все еще бронированы, чтобы их можно было взять с наскока. Никто и не пытался.

— На позицию. Положи меня у фонтана. За остовом, видишь?

Штурмовик глянула, оценила и кивнула: прекрасный обзор прямо на лицевую сторону магазина.

— Тылы мне прикроешь.

Девчата рассыпались по укрытиям, как и учили. Сейрас сориентировалась первой. Сглотнула, сиганула на второй этаж, с него на пожарную лестницу и жесть балконов. Пулемет, открывший по ней огонь, прошил камень стены. Залп головных орудий дрелью проламывал кирпич. Как только эльфийку не зацепило каменным крошевом?

Влада ответила. Дробовик ухнул по танку, зеленая гильза рухнула наземь — била бронебойными.

«Дракону» угощение пришлось не по вкусу — захрустел двигателем. Уши заложило от свиста, и через миг колесный танк разорвало в щепки.

— Влада?

— Это не я, сероглазый!

Осмотрел с позиции девчат — ни у кого не было таких игрушек.

Ответ не заставил себя ждать. За «Шалопая» явились мстить: нечто отдаленно похожее на танк и бронетранспортер выкатились из-за угла многоэтажки. Не сбавляя хода, башенная турель плюнула очередным залпом. Те механоиды, что пережили падение, оказались обречены. Хрустнули держащие потолок колонны, крыша упокоила спешащие в бой машины. «Варан», поврежденный и еле тащащийся, остался в гордом одиночестве. Не успел сдвинуться, пал жертвой нашего спасителя.

Нас заметили сквозь оптику. Пулемет с амбразуры вильнул стволом в нашу сторону, но стрелять не стал. Клянусь, слышал внутри глухой стук удара.

Отвалилась бронированная крышка на башне, не без труда, протискиваясь в узкий лаз, показалась та, кого меньше всего ожидал здесь увидеть.

Полногрудая орчанка расплылась в широкой дружеской улыбке.

— А-а-а, братка, это ты? Эти дуроломы тебя чуть не пришили, за царенатскую шваль приняли. Выходит, за вами ехали!

— Васятка? — Глаза не обманывали, она и есть. Такая, какой запомнил в изоляторе временного содержания.

— Как есть, малой! Вижу, ты тоже не в штабе штаны просиживаешь. Мыколка, да чего жопу чешешь? Раззявливай люки, пока тут еще какая срань не нарисовалась!

Словно по щелчку пальца, боевая машина открыла нутро. Гоблин, маленький, полуголый, вспотевший, как перед смертью сидел у амбразуры, потирал ушибленный затылок.

Молча смотрел, как мы поднимаемся.

— Ха, малой! — орчанка хлопнула по спине, чуть не сломав остатки ребер. Окинула взглядом мой отряд: — Гляжу, бабцов себе набрал целу котомку! Не ссы, ща мы тебя с ветерком!

— Ага, с ветерком, как же, — забурчал бородатый гном на месте мехвода. Дернул за рукоять рычага, разворачивая машину, танк взревел. — Нам тут сейчас полну башню напихают, командир засратая!

— Цыц! — Васятка грозно подняла кулак. Гном решил бурчать себе в бороду — целей будет.

— Хреново как-то выглядишь, паря. Досталось?

Утер пот со лба, кивнул.

— Ать я их! Ать! — гоблин, не отнимая глаз от прицела, схватился за пулемет. Встал на диск стула, разве что не приплясывая от радости. Васятка глянула туда же, куда и он, кивнула:

— Этих можно!

— Атя-тя-тя-тя-тя! — зеленошкурый малец как будто строчил вместо пулемета.

— Разношерстный у тебя… экипаж.

Васятка гоготнула, поправив танковый шлем, махнула рукой.

— Та это не мои! Нашего головного стукнуло, вот я подменяю. Сама тут башню кручу, — ткнула мосластым пальцем в рукоять блока. Пожала плечами: — Не доверяю автоматике! Раз как-то вклинило и…

— Языком-то потом почешешь, — забурчал гном. — Там на три девять по курсу «Панголин». Клади в него, что в ночной горшок.

— Цыц! — прикрикнула орчанка, покачала головой: — Вояка…

Но послушалась, припала к оптике перископа. Тут же заработала руками, танк, не сбавляя ходу, плюнул огнем. За прочными стальными стенами послышался разрыв.

Неужели подбила? Фел рассказывала про эту машину страшное. Да что снайпер, видел сам!

Ириска сканировать отказывалась, оставалось верить крикам мехвода.

— Куда ты лупишь-то, орчара лупоглазая? Этому в брюхо, что тебе в жопу долбиться — никакого орудия не хватит! Под башни бей, чтоб там вклинило!

— Сама знаю! — огрызнулась Васятка. Гном рванул рычаги, резко остановившись, боевая машина сдала назад. Видел, как у Лены вжались ушки за миг до того, как услыхал грохот. Ударило рядом с нами.

Бородач обливался потом, вытаскивая нас из лап смерти.

— Малой, подсобишь? Крутить и стрелять одной тяжко.

Я без разговоров сунулся в башню. Влада хотела остановить, но передумала в последний момент.

Мои девчата сжались, словно мыши избитые и уставшие. Все, чего хотели — выбраться из этой круговерти.

— Там просто, — пояснила орчанка. — Как этот бородатый хмырь вякнет, так пли.

— Мож, объедем? — оторвавшийся от пулемета гоблин вставил слово.

— Хрен там на горке, а не объедем! Ух!

Тряхануло. Снаряд по касательной задел броню, вскрикнули девчонки. Гном отчаянно и зло выругался.

У Васятки самообладания на троих. Меня осенило вдруг: а ведь танковая пушка тоже оружие!

— Ириска, что будет, если использовать «ярость ружеманта» не на оружии?

— Способность не сработает, даже не активируется.

Тогда попытка не пытка.

Гном сказал бить в стык меж броней и башнями. Значит, целиться буду туда.

Мана сползла с меня заклинанием. Того, что хватало на целый оружейный магазин, едва оказалось достаточно для танкового снаряда. Добавил к этому безжалостный выстрел.

— Пли, малец! — гаркнул коротышка, чуть не подпрыгнув на сидении. Васятка застолбила башню, я дернул гашетку.

Нашу машину тряхануло, повело отдачей назад, чуть не разворотило ствол. Огненная смерть вырвалась навстречу «Панголину».

— Иди ж ты… — только и промямлил изумленный бородач. Сверхтяжелый царенатский танк взлетел на воздух мгновением спустя. Волна жидкого огня плеснула с искореженного остова в стороны, опалив все, до чего дотянулась.

— Ха! Ну молоток, малой! — ничего не сообразив, Васятка вновь хлопнула по спине…