Ружемант 3 (СИ)

Глава 25

День, за ним еще один. Безделье действовало на нервы.

Девчонки хватали меня за руки, утаскивая в свои палатки: желали любви, ласки, нежности. Пугались моей отрешенности.

Ната, Влада, Айка — жар дыхания, мягкость груди, дикая, нерастраченная женственность.

Видели во мне не ружеманта и командира — мужчину. Список, коим время от времени потрясала перед носом Ириска, полетел ко всем чертям.

Бейка была не против. Чувствовал, что девчата лезут ко мне в штаны еще и по ее приказу. Либо что-то изменила, либо эксперимент ухнул в новую стадию.

Не мне жаловаться.

Комиссары Берсеркина строго следили за дисциплиной: многочисленные подкаты к девчатам оканчивались ничем. Солдаты смотрели на меня с завистью и не понимали, почему отвечаю им тем же.

— Застоялся, рядовой? — командующая прекрасно понимала и мое состояние, и настрой. Смотрел на готовящихся к десантной операции бойцов и представлял себя среди них. Хотел быть среди них…

Обернулся через спину, смерил миниатюрную фигурку Бейки взглядом. Удивился, на ее лице властвовала широкая улыбка. В руках лист бумаги. Неужели то, о чем думаю?

Мысленно пообещал придушить командующую, если окажется очередным постановлением о награде. Родина спешила вернуть долг.

Вчера письмо от Инны — кошкодевочка беспокоилась. Ничего не знала о том, где оказался, про рейд ей не рассказывали. Второе было от Щебекина: первые опытные образцы беспилотника в количестве десяти штук произведены. Отправит их на фронт на наш участок опробовать и пройти испытания непосредственно в бою. Рискованно и неоднозначно, но мрачно кивнул, пусть так. Если эти машины помогут сберечь хоть пару жизней…

— Читай давай, — велела Бейка, видя, что провалился в бездну раздумий. Подчинился.

И просиял, поднял ничего не понимающий взор на Бейку. Прочитал снова, потом еще раз. Не сплю.

— Доволен?

Сглотнул. Бумага призывала в качестве ударной группы подготовить отряд к ближайшей вылазке. В особняк Вита Скарлуччи.

Сегодняшнее число, подпись Берсеркина закреплена ореолом автографов офицеров поменьше. Варламов со своим начальником нехотя поставили свои закорючки.

— Поздравляю, младший лейтенант. Пойдете под моим чутким руководством. Назначена куратором.

— Командиром подразделения числюсь я, — еще раз сверился с документом.

— Верно. В полевых условиях. А куратором, что следит за исполнением, стану я. Думаешь, упущу возможность поквитаться с Витом? Он так удирал в последний раз из моей части, не успела высказать ему все, что думаю.

Вспомнил нашу с ним недавнюю встречу — та едва не кончилась трагично для нас обоих.

— Он стал многократно сильнее с прошлого раза.

— Вот как?

— Железные руки — лишь ширма. В своем… состоянии ружейного демона мне едва удалось отбиться от него. Ты права: тогда он бежал. Сейчас едва не вырвал мне руки.

Энтузиазма у командующей не убавилось. Не понравился ее взгляд: будто желала видеть это своими глазами.

Защелкали металлические когти механических рук.

— Я тоже не сидела сложа руки, рядовой.

Кивнул, поверю на слово.

— А мое это состояние… Мне хотелось бы в нем разобраться.

Бейка погрустнела, выдохнула.

— Это требует лабораторных условий. И кучу времени. У тебя осталось лишнее время, рядовой?

— Никак нет. Но что, если однажды превращусь в дикую помесь монстра, который не сдерживается ничем? Это все выглядит как временное помутнение рассудка. С видениями, галлюцинациями… Что, если увижу в девчатах врагов?

Вопрос, за который следовало комиссовать. Знает ли об этих причудах Берсеркин?

— Не превратишься.

— Ты знаешь больше, чем говоришь.

— Знаю. А еще знаю, что ты можешь выбиться хоть в генералы, но все равно по размышлениям будешь как рядовой. Это эксперимент, Потапов. Мой и личный. Ты в нем головная фигура. Тебе может показаться, что я тобой рискую — так и есть. Это одна из частей задумки.

Скривился, не то чтобы роль подопытного кролика была в новинку, но…

— Я имею право знать.

Бейка выдохнула, глядя мне в глаза. Взвесила сотню «за» и тысячу «против».

— Что с тобой поделаешь, Потапов? Ты прав, имеешь право. Тогда слушай. Ты обращаешься во временную аватару Оружейного бога.

Повелитель стволов — звучит не так гордо, как хотелось бы. Двусмысленно…

— А у этого бога есть церковь? — усмехнулся. Даже в этом мире звучало как бред. Бейка не ответила улыбкой. Пробрало холодом — она ведь не шутит!

— Бог в данном случае лишь обозначение, Потапов, не принимай его за непреложную истину. Если я скажу, что это некое хтоническое существо, порожденное войной и способное вносить в систему изменения, тебе станет легче?

Покачал головой, не стало ни на йоту. Командующая, поправив фуражку, продолжила:

— Помнишь наш недавний разговор? Ты спрашивал про суть умений. Ната уже говорила тебе, что система, по сути, порождение инфо-фей? Так вот, это не совсем правда: система существовала до них. Они лишь нашли способ считывать с нее информацию. А теперь скажи, кто такой ружемант?

Сглотнул. По ее словам выходило, что оружейный священник. Не отвечать же так напрямую!

— Маг, способный наделять оружие особыми свойствами?

К удивлению, кивнула, принимая ответ. Тут же задала следующий вопрос:

— А люди, что могут творить магию с математикой?

— Матеманты? Такие существуют? — тут же захотелось узнать о них побольше. Взгляд Бейки был непоколебим и убеждал, что обойдусь.

— Эк ты исказил их класс, но не суть. Суть в том, что математика не существует вне человеческого бытия. Это выдуманное людьми понятие. Рабочее, подчиняющееся определенным законам, производное от логики, но все еще выдуманное. Мироздание не истребляет себе подобных, не выдумывает, как заточить нож и как придумать плюющуюся свинцом стальную трубу. Это делаем мы.

Прищурился, понял, к какому вопросу она меня подталкивала.

— Как же тогда появились ружеманты?

— Нашелся некто способный вносить изменения в систему. Управлять мирозданием, внося правки. Иными словами, для простоты — божественная сущность, привнесшая новые законы в уже устоявшийся мир. Поправка: не противоречащие основным законы. Мир не станет принимать в себя нечто настолько чужеродное, что может его уничтожить в своем основании.

— Тот самый? Цаесар?

Затрясла головой — не угадал.

— Он всего лишь ружемант. Вероятно, обладавший точно такими же навыками, как ты сам.

— А у других классов… тоже есть аватары, воплощения? — попытался представить, как выглядит аватара повара. Готовит наложением рук? Взглядом обращает доширак в первоклассный удон?

И снова отрицательный ответ.

— Утрируешь, хоть и не сильно. Но в данном случае, становясь «воплощением», ты обретаешь фантастическую мощь. Можешь контролировать оружие, недоступное тебе по уровню. Переходишь из физического состояния в полубожественное. Ты ведь читал мифы про героев, что в одиночку побеждали чудищ? Чудищ, уничтожавших целые армии. Просто они дорастали до… возможностей. Учились контролировать эту силу.

— Я не умею.

Бейка кивнула.

— Не умеешь, потому что пока еще не понял и не осознал что-то, что смогли в свое время понять они. Были на шаг впереди тебя. Может, оно и к лучшему.

— К лучшему? — возмущение вскипело внутри. Обладая этими навыками, смог бы остановить войну в одиночку! Ириска молча выудила старую, как пыльный ковер, мысль.

Вместе с силой придет и власть.

Бейка вторила ей.

— Помнишь, чем кончали герои древности? Ничем хорошим. Развращенные властью, пали жертвами собственных же пороков. А может быть, слишком рано получали силу? Я только что сказала, что жертвую тобой каждый день. Каждый день ты под пулями, под разрывами. Рядом с тобой катаются танки. Как давно ты орешками щелкал сферы-самоубийцы? И вот уже недавно разобрал на части «Панголин». Растешь, быстро. Потому что нельзя вырастить воина в тепличных условиях. Ни разу не стрелявший ружемант — посмешище.

Умолк, пытаясь переварить услышанное. На миг задумался: что, если Бейка права? Стоила ли эта правда того, чтобы ее знать? Призрак разговора будет ходить за мной по пятам, вещая о том, кто таков и какая огромная ответственность лежит на плечах.

— Тебе это, — заговорил, прочистив горло, — зачем? Вырастить из меня полубога?

Таким развлечения ради не занимаются. Глянул на лист бумаги, теперь сиротливо лежащий на столе. За окном, сдувая палатки, взревел винтами вертолет, уносясь вверх. Еще недавно оно казалось мне важным. Теперь жизнь подкидывала свежую проблему.

Попасть в последнего ружеманта, проявить себя на поле боя, подтвердить чьи-то догадки, чтобы спасти сотни тысяч человек — это одно. Теперь меня рядили в одежды полубогов.

Зло и насмешливо, испугав Ириску, гаркнул сарказм: дальше что? Гном Григорий?

Стало не по себе от затянувшегося молчания командующей. Будто выбирает себе оправдание…

— Все это ради простой мести Скарлуччи? Победы в войне? Сколько ружемантов было до меня? Так ли случайна их смерть?

— Сбавь тон, рядовой, — Бейка прищурилась. Моя откровенность пришлась ей не по вкусу. Смотрел в глаза, не отводя взгляда: нет уж, пришла ее пора дать мне отчет.

— Я не знала и не могла знать, что в тебе может жить божественная аватара. Печать помнишь? Ты умудрялся пользоваться способностями до ее снятия. Я начала догадываться о твоих силах, но выложи тогда все перед тобой на тарелочке, чего бы добилась? А если это ошибка природы, системы, черт знает кого еще? Я говорю только тогда, когда знаю наверняка, мальчик.

Унял себя через миг. В самом деле, Бейка не пачкала себя враньем. И никогда не ставила свое выше общественного.

Выдохнул, повержено поднял руки. Бейка тоже смягчилась.

— Все в порядке, рядовой. Сомнения — то, что отделяет слепое исполнение от долга. Зачем мне это? Незачем. Я искала ружеманта для проверки своих научных работ. Искала того, кто поможет мне выбраться, освободиться от проклятия. Ничего не поменялось, Потапов, я все так же хочу спасти своих девчонок. И мальчишек, если попадутся под горячую руку, — ее улыбка стала добрей.

Командирский голос успокаивал и убаюкивал, даровал уверенность не в ее словах, в самом себе.

— Потому я несколько раз спрашивала тебя, хочешь ли продолжать лично ты? Моя вендетта — только моя и ничья больше. Но и девчата, что зависят от меня, мне дороги. Думаешь, я приехала бы сюда просто так?

— Ну, ты привезла их с собой. Пункт же перенесли.

— Они привезли меня с собой, Потапов. Берсеркин быстро забрал бы каждую из них под свое крыло. Помнишь, тебя окучивали на церемонии награждения? От костюмов, желающих тебе добра и радостей, не протолкнуться.

Кивнул. Хватило ума не соглашаться на их посулы. А уж после представления, что устроил мне Вербицкий, окончательно уверился: выбрал правильную сторону.

— К ним подходили. Горомир, Варламов, Берсеркин. Личные дела, что раньше были лишь у меня, попали к ним на стол. Моя коллекция маленьких жемчужин их впечатлила. Не понимают и не видят, что слаженно и хорошо они работают, лишь пока при мне. А они обратят их в посредственности. С карьерой военных. Я не против. Но моя цель вырвать их из горнила войны, вернуть домой, а не впихнуть как можно глубже ей в пасть. Понимаешь?

Не было нужды повторяться. Бейка говорила с женским надрывом. Чего уж там, она сама воплощение Восьми. Эмоциональный мутант давно сгинувших героев. Не отдали, не отступили, спасли…

Не поверить ей было трудно.

Вспомнил, как видел кружащихся вокруг девчонок солдат. Думал, клеятся, а они попросту пытались их заинтересовать, переманить. Тройняшкам давали стрелять из пулемета, Владе спешили достать любое лекарство. Белке дали возможность выкопать среди арсенала ствол с уникальными для штурмовиков свойствами. Интендант лыбился и скрежетал зубами одновременно.

— Не держу никого из них. Быть здесь и со мной — их решение. Я давно поклялась, что не брошу и поддержу. Платят мне тем же.

Выдохнул, вновь посмотрел на лист подписанного приказа. Улыбнулся.

— Обсудим состав группы? В качестве дружеского офицерского жеста?

— Иногда ты не такой уж и рядовой, рядовой! — с ухмылкой отозвалась Бейка…

Серьезность с их лиц можно было соскабливать вместе с маскирующей краской.

Споры до хрипоты, обсуждения до самой ночи — все вело лишь к десантному вертолету.

Простреленные, наспех заляпанные сваркой борта успели высадить не одну бригаду по ту сторону стены, минуя огонь зенитных ПВО.

Настал и наш черед.

Тройняшки, подхватив любимый пулемет, обвешавшись с ног до головы патронными лентами, забирались внутрь. Елена, Ната, Бейка, Фелиция молчали. Ритуальная тишина, разжигающая огонь боевого волнения. Вскоре он перерастет в дикое пламя войны.

Берсеркин провожал взглядом. Как и обидевшаяся, долго просившаяся в группу Белка. Получив отказ, прятала за каменным лицом слезы, обиду и боль.

Ей было что сказать Скарлуччи из свежего пистолет-пулемета промеж глаз. Бейка решила иначе: мне так и не удалось оспорить ее решение.

Пилот молился. Набожный человек, крестился перед каждым выстрелом.

На миг я подумал над давно услышанными словами: солдат молится не богам, своему оружию. И чуть не поперхнулся…

«Арес» на коленях заждался, устал работать холостыми на стрельбище в тренировках. Жаждал настоящего сражения.

Бейка захлопнула люк-аппарель, осмотрела группу, кивнула. Брифинг будет коротким.

— Ну что, бойцы. Сегодняшняя вылазка станет не проверкой, а экзаменом к тому, к чему так долго готовились. Штурмуем особняк Вита Скарлуччи.

Не удивились — знали. Слух об этом разнесся задолго, как мы выбрали их для этой цели.

Ночью не смог заставить себя уснуть. Нашей задачей Бейка поставила прорвать оборону. Пробиться сквозь заслон механоидов, предать особняк бронемага огню. Бейка говорила, у нее есть оружие против чародея, не спеша раскрывать подробностей. Обладание тайной щекотало нервы ей, мне, всем подряд.

Фелиция хмурилась, сопели, как паровоз, Тройняшки.

На них будет немало работы: к чертям прошлые шпионские игры, сегодня в чести лишь лобовой, неприкрытый штурм!

Соединенные общей связью, сверили карту в тысячный раз. Бейка повторяла то, что говорила раньше — никто не противился.

— Высаживаемся. Может быть жарко. На высадку полминуты, после — вертолет уходит. Точки эвакуации нет, работаем на выполнение. По данным разведки здесь, здесь и здесь — тяжелая техника. Пешком придется идти порядка пятнадцати-двадцати километров.

Сестрицы переглянулись: сегодня им придется тяжко. Не забурчали, молча приняли судьбу.

— Ближе никак. «Гадюки» поливают небо. Превратят «птичку» в обугленную невеличку.

— До высадки десять минут! — пилот пытался перекричать рев машины.

Будь на пару лет моложе, сказал бы: десять минут до судьбы. Ухмыльнулся.

Через две нас настиг автоматный стрекот, заставил встрепенуться. Барабанной дробью по обшивке заколотила чья-то очередь. Пилот, стиснув зубы, заложил вираж. Сквозь иллюминатор бронированной двери я смотрел, как мимо нас проносятся сферы дронов: камикадзе и не очень.

Турель, спрятавшаяся под самым брюхом винтокрылой машины, ответила им тяжелым огнем.

В голове царствовал кавардак. Страх, волнение забивали собой мысли. То и дело звал Ириску, смотрел на часы. Время решило остановиться, тянуться полудохлой мухой в меду.

Внизу бой. Пяток «Драконов» против нашего танка. Зажали со всех сторон и лупят. Змеей сползла гусеница трака, дым из кабины, отчаянное сопротивление. Хотелось выпрыгнуть и броситься на помощь. Пилот опередил: стрелами с крыльев сорвались тяжкие тубусы ракет. Дымный след врезался, обращая двух «Драконов» в железные обломки, накрыл третьего вместе с укрытием. Оживший танк залпом отправил четвертый на свидание со смертью, пятый решил здраво отступить.

— Ну, готовы? — пилот обернулся со своего места. Рейс выдался нелегким, но обычным. — Высаживайтесь!

Других слов нам не требовалось. Посмотрев на девчат, я хлопнул по рукояти аппарели, тяжко, будто нехотя, она распахнулась перед нами. Пыльный воздух полуразрушенного города ударил жаром в лицо. Ничего не говоря, скользнул к выходу первым…