Русальная ночь

Глава 26

Всю жизнь в цыгане Бахти шла внутренняя борьба: природная осторожность боролась с жадностью. Он соврал Дарьице, когда сказал, что не знает о свойствах проклятия поразившего ее. Он прекрасно знал — что это такое. И уже после того как ведьмы не стало, он обошел весь защитный круг. Шесть! Шесть древних цыганских проклятий судьбы вокруг круга и все были приготовлены на Дарьицу. Ловушки — убийцы. Бахти, двадцать лет пытался освоить это начертание, да бестолку, а тут сразу шесть и нарисованы явно не цыганом. Это не укладывалось в его голове. Этого просто не могло быть! Проклятие судьбы было тайным знанием цыганского народа.

Осторожность говорила ему, что нужно уходить. Связываться с теми, кто может запросто использовать такие сложные проклятия — опасно не только для жизни. Но вот жадность — шептала другое.

Сонная болезнь, нож палача и его плеть — у него были все нужные инструменты что бы рискнуть и примерить свою силу. Уж только ради одного, запретного знания можно было бы постараться, а в головах этих ведьмаков таких знаний наверняка больше. Бахти твердо решил, что все заберёт себе. Ведьмины зелья, деньги, русалку и самое главное — головы. У него имелось достаточно способов добыть из них нужную информацию. На освободившееся место Старшей можно и своего посадить. Да хотя бы и свою двоюродную тётку. Она давно мечтала.

Нужно только убрать конкурентов и цыган подошёл к этой работе со всей душой.

Он проследил за микроавтобусом до самого Чертового омута, но прежде распылил сонную болезнь перед домом Ставриды. Болезнь уже была натаскана на ведьмаков и никаких дополнительных манипуляций не требовалось. Жаль только, что чернявый ведьмак оказался к ней более стойким. Только отупел слегка. Зато другой— заболел на славу.

Бахти быстро разгадал их задумку: применить феромоны ведьм. Оставалось только подождать, а потом, в нужное время помочь утопленникам проникнуть в село. Он и грузовик им подогнал что бы быстрее добрались и манки раскидал оставшиеся после Дарьицы, что бы точно не сбились с пути. А то, что этих утопленников в селе полегло почти три десятка так тем лучше. Проще будет, потом, русалку к рукам прибрать.

Он и время рассчитал правильно, и перекресток заговорил так что бы микроавтобус заглох перед ним. Бахти-молодец! Всем цыганам-цыган. Вон как нож ловко метнул. Смертельно раненый ведьмак нипочем его вытащить не сможет.

Окончательно осознав, что произошло Маша завизжала от страха. Бахти приближался. На плече у него девушка заметила солдатский холщовый мешок.

— Не подходи! Не трожь Юрика! — закричала она.

Бахти победоносно улыбнулся.

— Рыжая. Белая кожа. Хорошо.

— Чего? — растерянно пробормотала девушка.

— Твоё время наступит позже.

Бахти отрывисто махнул правой рукой и неведомая сила закинула Машу в кабину. Следом, зловеще лязгнув, захлопнулась дверь.

Плохо соображая, она начала дергать ручку двери — заперто!

Маша, изогнувшись, попыталась открыть дверь со стороны водителя — то же самое.

В отчаянии девушка заколотили по стеклу кулаками.

— Тихо там, — недовольно прикрикнул цыган. — Жди своей очереди.

Он встал над лежащим на земле Валерой, полюбовался как тот хрипит и дёргается.

— Сначала, я хотел отрезать тебе голову, но потом погадал и понял. Нельзя! Лучше, если то проклятие в тебе будет, чем где-то еще.

Цыган демонстративно наступил археологу на руку.

— Ты ведь не можешь, сейчас? Ничего не можешь. Слабый как муха. Я сделаю из тебя раба. Так от тебя будет больше пользы.

Цыган начал доставать из мешка нечто склизкие похожее на человеческие кишки.

— Плётка — пиявица… — прохрипел Валера.

— Моя гордость, — кивая подтвердил цыган. — Сам ее вырастил. Шаманы, знахари, ведуны, тульповоды, астрологи, экстрасенсы — всяких она попробовала, но такого как ты, впервые.

— Не советую… Отравится она… От моей крови…

— Молчи говно! Слушайся нового хозяина.

С этими словами Бахти накинул плётку ему на шею.

Валера судорожно вскинул руки не давая затянуть петлю. Цыган засмеялся.

— Не поможет. Дергайся сколько влезет, она у меня, умная.

Валера и сам знал, что плеть так просто руками от кожи не отдерешь. Пиявица не только сжимала горло, она вытягивала кровь и жизненные силы всей своей поверхностью тела. Несколько минут и все будет кончено.

— Цыганская шваль…Отпусти девочку… Она не при делах…

— Нее, когда я подчиню тебя. Ты сам, по моей воле снимешь с нее кожу. Кожа рыжего человека высоко ценится.

— Маму твою…хвш. хш…гыр… — невнятно прохрипел Валера, но Бахти понял его прекрасно.

— Что ты про мать мою вякнул, тварь? — возмутился он навалившись на археолога сверху. — Я никому такое не позволяю, так про неё говорить.

Он ударил кулаком лежавшего археолога по голове.

— Забери свои слова обратно!

— И папу твоего… Дедушку с бабушкой… туда же — Валера нашел в себе силы улыбнуться. Он задрал голову вверх и встретился глазами с цыганом.

— Я буду бить тебя каждый день. Я отрежу тебе твой поганый язык. Я отрежу тебе губы! — ярился Бахти.

— Да на!

Валера неестественно выпятил нижнюю губу и цыган заметил на внутренней стороне странную черную точку. Или не точку? Какой-то символ? Татуировка?

Он удивлённо моргнул. Хотел было снова ударить Валеру, машинально скосил глаза и тут понял что по-прежнему видит перед собой эту точку. Бахти перевел взгляд на небо потом на дорогу. Точка переместилась, но по-прежнему оставалась в его левом глазу. Цыган протер глаза. Моргнул. Точка не исчезла и кроме того он почувствовал некий зуд в голове. Страшно захотелось почесать голову. Бахти неуверенно почесал глаза, почесал нос, подбородок, затылок — всё не то. Зуд только усиливался, а желание почесаться становилось сильнее и сильнее.

— Это невозможно! Что ты сделал? Почему так чешется?

Зуд стал совсем нестерпимым. Бахти обезумел. Он начал бегать по полю и яростно расчесывать себе лицо.

—

Иваныч кряхтя и прихрамывая на одну ногу выбрался из кустов. Огляделся и присвистнул. Грузовик оказывается далеко не уехал, а стоял возле самой дороги уходившей в лес обнимая сосну. Возле грузовика лежало несколько утопленников между которых, с косой на плече, словно часовой, прогуливался Денис.

Иваныч захромал к нему на встречу отмечая по ощущениям, что нога не того. Вывих, а то и сломал ногу-то.

Денис выглядел странно. Растерянно что-ли? Боевой запал спал и он отчего-то забыл где находится.

— Где Лёнька? — встревоженно спросил дед.

Денис посмотрел на него наморщив лоб, вспоминая: кто это и про какого Леньку он спрашивает?

— Не помню. Тут был. Живой.

— Да ты тоже что-ли об дерево хряпнулся?

Денис почесал затылок. Он помнил драку и как рубил головы утопленникам. Помнил как из кабины высунулся старший Поликарпов и хотел было выстрелить в него. А дальше удар. Все полетели в разные стороны. Грузовик въехал в дерево. А Лёнька, действительно, неизвестно где.

Денис, как в себя пришел, всех утопленник поблизости прикончил. Вот и средний Поликарпов без головы. Старшего нет. И Леньки нет.

— Нюхай! Чувство свое включи! Куда он пошел?

— А чё включать? На омут — ясное дело, — археолог пожал плечами.

— Тебе Валера, что пообещал если ты, гад, Леньку не сыщешь? — всплеснул руками старик.

— А кто такой Валера? — призадумался Денис.

Иваныч чуть белугой не взвыл — археолог умом тронулся. Дупля не отбивает! Да ещё в такой напряжённый момент.

— Нашел время в дурака играть! Пошли на омут.

— Пошли, — обрадовался Денис. Сонная болезнь отбила ему напрочь всю память. Вспоминать и думать, ему, в данный момент, было крайне трудно. Лучше уж слушаться кого постарше.

Он подхватил Иваныча под руку и они направились в сторону омута. Правда шли не долго. Нога у Иваныча совсем разболелась. Денис предложил посмотреть. Сам снял с деда ботинок и носок.

— Чё там? Сломано? — шевелил бородой Иваныч.

— Щас вправлю, — обнадежил Денис.

— А ты умеешь?

— Не помню.

— Стой!

Хрусть.

Иваныч закричал так громко, что его крик услыхал идущий далеко впереди Лёнька.

—

Машка, заметив, что с страшным цыганом что-то произошло, заметалась в салоне. Быстро обнаружив, что люк вполне можно открыть, девушка сообразила выбраться через крышу и поспешила выручать Юрика.

— Нож… — заметив её прохрипел тот. — Нож…вытащи…

— Но ты изойдешь кровью!

— Выдерни его…Только не голой рукой….Быстрее…

Машка заметалась возле машины ища чем бы обернуть руку. Из одежды на ней было только футболка и короткие шорты. Даже платка при себе не было. Она бестолково подёргала ручку двери, машина по прежнему была заперта, посмотрела на бегающего по полю цыгана — да что же делать-то? Тут она вспомнила, что вообще-то учится на врача и негоже ей думать о целомудрии, когда рядом умирает товарищ. Маша, не долго думая, стянула с себя футболку и робко приблизилась к Юрику.

— Отвернись, — зачем-то потребовала она.

— Дура… — Валере было не до разглядывания женских прелестей. Плеть всё сильнее сжимала горло. Маша собралась с духом и обернув кисть футболкой дёрнула за рукоятку ножа. Руку словно током ударило. Машу отбросило в одну сторону, а нож в другую.

Перед глазами у девушки заплясали весёлые яркие искры.

— Аааа! — привстав на одно колено взревел Валера разрывая голыми руками ненавистную плётку.

Маша в изумлении гладила бесчувственную правую руку. Её как будто парализовало. Археолог посмотрел на неё, встал отряхнулся и поискал глазами цыгана.

Бахти всё так же бегал по полю, только лицо у него всё было разодрано в кровь. Он пытался шептать защитные заклинания, молился цыганским богам — ничего не помогало.

Валера пошарил в карманах и достал небольшую коробочку.

— Ремкомплект, — показал он Маше — сначала, я тебе руку подлечу, а потом ты мне дырку в спине заклеишь.

— Что со мной? Я сейчас что-то видела. Десятки умирающих людей. Их, крики, страдания…Это невыносимо… — всхлипнув произнесла Маша.

— Не парься. Сейчас всё пройдёт. Вот — положи под язык, — Валера протянул ей таблетку.

Маша послушно сделала как он сказал и ей стало полегче. Рука начала шевелиться. Наблюдая как Валера раздевается до пояса, она тихо спросила.

— Тебя же зовут не Юра? Я глазами вижу, что ты Юра, но внутренне ощущаю, что это совсем не так.

— Футболку нацепите на грудь, мадемуазель, — посоветовал ей в ответ археолог, — цыгане вокруг смущаются.

— Опять шуточки! — вспыхнула Маша прикрывая голую грудь. — Вас чуть не убили. Меня…Я, наверное, была бы следующая…

— Верно, — повернувшись спиной Валера присел демонстрируя страшную смертельную рану из которой толчками выходила кровь. Кажется, его это совсем не тревожило.

— В коробочке спрей. Попшикай на рану, а потом пластырь используй.

Маша, после всего произошедшего, честно пыталась больше ничему не удивляться, но всё равно удивилась, когда увидела как от струи спрея кровь перестала течь буквально на глазах.

— Больно? — на всякий случай спросила она.

— Это разве больно? Спасибо коктейлю из спирта и стимуляторов. Если бы не он, я бы сейчас был послушным рабом цыгана и ножом палача живьём бы снимал с тебя кожу, — задумчиво пробормотал Валера.

— А кто он такой? — кивнула в сторону бегающего поблизости Бахти Маша.

— Дурачок. Жадный и глупый. Он видимо думал, что он первый захребетник попытавшийся напасть на меня сзади при помощи хитроумной ловушки.

Валера хихикнул, а потом крикнул обращаясь к цыгану.

— Ну что? Помогло тебе твоё колдовство Бахти? Мы живы, а ты скоро насмерть зачешешься!

Цыган не слушал его. Он пытался унять боль и нескончаемый зуд. Кожа с окровавленного лица свисала лохмотьями.

————

— Я-ить, раньше думал, что в вашей банде Валера главный злодей. А оказывается — ты ещё хуже.

— Не понимаю, чего вы обижаетесь? Сустав я вам вправил. Ходить можете, — недоумевал Денис.

— Да лучше бы ты меня убил! На старости лет — два километра пробежал без остановки. Мне ведь за семьдесят, слышь ты?

— Да слышу. Спешить нам нужно иначе будет беда.

— Успеваем. Мы ж другой дорогой пошли, короткой. А они, знамо, через болото ломятся. Пять минут нам осталось идти.

— Вы мне это десять минут назад говорили.

— Опять издеваешься? Думаешь у меня настроение ссориться есть? Сердце болит за Лёньку-то. Вот не пойму, отчего ты такой дикий? У тебя родители-то хоть были?

— Сирота я, — припомнил Денис, — меня бабушка с дедушкой воспитывали.

— А они за тебя не переживали никогда? Заботились чай? Берегли…

— Да как сказать, один раз дедушка забыл меня в берлоге медведя, когда на охоту ходили. Мне шесть лет было. Три дня в чаще леса одними ягодами питался, пока дед про меня не вспомнил.

— Ох-ты! Жив дед-то?

— И да, и нет.

— В смысле?

— Он не хотел лежать с бабушкой на одном кладбище. Поссорились они перед смертью его. Бабушка попросила меня сделать из деда маяк. Теперь они снова вместе.

— В смысле? — Иваныч даже идти перестал от удивления.

— Ну, домового видели? Дед стал вроде домового, только в виде призрака. Я привязал его дух к дому. Бабушка же одна живёт, ближайший магазин в 30 километрах. А дед на больную спину жаловаться перестал, по дому ей помогает, за огородом следит, рыбачит.

— Да разве так можно?

— Прямого запрета при согласии стать маяком не имеется. Выпивать можно как раньше, только опьянеть нельзя. Вы же об этом сейчас подумали?

Дед секунду молчал задумавшись, а потом помотал головой:

— Да не, херня какая-то. А как же рай? А тот свет? Есть он вообще?

— Каждому-своё, — уклончиво ответил Денис, — например: моя бабушка умрёт и дед станет для неё проводником на тот свет, а вот захотят ли они после этого быть вместе, это они уже сами решат. Рай, он знаете-ли, не для всех. Кому-то и на Земле — Рай.

— А ты видел? Ну это…Что бы туда уходили? Мне на всякий случай, вдруг чё?

— Видел, но сильно не радуйтесь. Все его видят по-разному.

—

Они увидели Лёньку на берегу Чёртова омута. Он улыбался и медленно снимал с себя одежду собираясь плыть к русалке дожидавшейся его в лодке на середине реки. Галя сидела в лодке совершенно голая и тихо пела. Волосы русалки были распущены. Денис поводил носом, но больше на берегу никого не было. Галя, судя по всему, решила устроить Лёньке интим.

— Хватай его! — сдавленным голосом приказал Иваныч Денису. — Хватай, а то поздно будет.

Денис дикой кошкой метнулся вперёд. Лёнька словно глухарь на току ничего не видел и не слышал. Вернее слышал, но только Галю звавшую его провести незабываемую ночь наедине с ней. Денис сшиб его с ног и начал оперативно связывать юношу его же одеждой.

Иваныч охая и кряхтя засеменил к ним.

В этот момент русалка заметила их. Галя поднялась во весь рост и издала душераздирающий крик. От этого крика археолога закачало как тростинку на ветру, из ушей потекла кровь. Иваныч споткнулся и повалился на землю. Лёнька вырвался из рук Дениса и начал рвать на себе путы зубами.

Иваныч ползком пополз вперёд. Он уже догадался, что археолога накрыло русалочьим криком. Денис шатался как пьяный зажимая ладонями уши. Крик оглушил его, он слышал только звон и больше ничего. Ноги подкосились и падая, он попытался ухватить Лёньку, а тот метко лягнул его прямо в лицо. Денис упал на спину в воду.

Ленька освободился от одного из узлов намереваясь прыгнуть в речку, но тут в него вцепился Иваныч.

— Лёня…Не надо. Христа — ради, приди в себя! Запорю!

— Отстань! Я люблю её! — рычал Лёнька отбрыкиваясь. — Это судьба! Отпусти!

— Лёня поверь дедушке. Я пожил. Ты один, а этих Галек, у тебя будет ещё не одна тыща! У тебя институт, а нам на хер не нужны эти болотные внуки.

— Отвали!

Лёнька пинал деда вцепившегося в него как клещ, а тот только охал стойко снося все удары — лишь бы внука не отпустить. Пусть убьёт, но руки старый пенсионер не разожмёт до самой смерти.

Подняв фонтан брызг из воды выскочил Денис и набросился на Лёньку сзади. Вдвоём они скрутили жениха и начали оттаскивать подальше от берега. Лёнька обречённо закричал и встревоженная русалка закричала в ответ протягивая к нему длинные белые руки.

Новый акустический удар пришёлся Денису в спину. Археолог задохнулся от боли, словно в него бревном ударили. Он снова упал. Лёнька, воспользовавшись заминкой, ткнул Иваныча кулаком под-дых заставив старика согнуться в три погибели и рванул что есть силы навстречу к любимой.

Денис кое-как поднялся и сделал несколько неуверенных шагов пытаясь обрести равновесие. Тут он увидел, что Старший Поликарпов держит Иваныча за шкирку, а в другой руке у него ржавый нож. Намерения утопленника были понятны без слов: дернешься — прикончу заложника. Денис замер, а потоm посмотрел в сторону удалявшегося Лёньки.

— Деня, шут со мной. Спаси Лёньку — прошептал Иваныч.

Денис не услышал его. Временная глухота ещё не прошла, но он прекрасно понял о чём говорит старик. К несчастью, от болезни у него снова случился ступор и он не мог сделать выбор. Лёнька или Иваныч? Что же делать? Что?

Лёнька уже вошёл в воду и поплыл. Он был счастлив. Галя успокоилась и снова начала петь песню любви. Скоро, очень скоро они будут вместе. Навсегда.

—

Как раз в этот момент, на другой стороне реки, возле моста появились Валера и Маша. Валера толкал впереди ослепшего цыгана и матерно ругался, потому что его пленник не видел куда идти. Маша вскрикнув указала ему на русалку.

— Это Галя. Господи! Она жива?!!

— Ага, только с виду. А Вон и Лёнька. Плывёт уже к ней. Язык набок свесил. Не успеем.

— Ой, а там Иван Иваныч, что делать-то будем?

— Беги вперёд по мосту и перехвати Лёньку, — приказал Валера.

— Хорошо. А как?

— Как-как. Сиськи ему покажи! Но только по моей команде.

— Чего? Да как ты… — возмутилась девушка.

— Вот нашла время кобениться. Делай, как я говорю, не то до старости жалеть будешь, что от тебя парень уплыл. А ну бегом!!!

От последних слов сознание у девушки несколько омрачилось и она послушно побежала выполнять Валерин приказ.

Археолог подтолкнул цыгана на мост, достал из кармана шприц и произнёс.

— Ты сам виноват, что перешёл нам дорогу. Вы называете это судьбой и судьба сама толкнула тебя к нам в руки. А наши руки привыкли к мертвецам, знаешь-ли. По крайней мере, я обеспечу тебе весёлую и сладкую смерть как обещал. Согласись — не каждому дано?

Бахти только промычал в ответ.

— О. Я с удовольствием принимаю твои извинения. Ошибся, не хотел, напал с ножом палача на хорошего человека, только уже поздно. Поздно каяться — друг мой. Тебя ждёт рандеву с прекрасной незнакомкой.

Валера вонзил шприц цыгану пониже спины. Цыган застонал.

— Любовь. Сегодня такой прекрасный день для любви. Над головой светит солнышко, птички поют, бабочки летают, в речке ждёт тебя молодая русалка, а ты этого ничего не видишь. Ты во тьме, потому что выцарапал себе глаза. Но не расстраивайся. Представь, что сейчас ночь, та самая. Русальная, волшебная ночь полная волнующих чувств и запахов. Это твоя ночь — Бахти!

С этими словами Валера сбросил цыгана с моста прямо в реку.

——

Русалка почувствовала появление другого достойного мужчины и её пение сбилось. Галя закрутила головой выбирая лучшего. Один был молод и горяч. Она знала его. Откуда-то знала. Другой был незнаком, зрел и опытен, и ещё выше ростом. Запах страсти от него шёл намного сильнее и привлекательнее. Русалка прокашлялась и завела новую песню обращаясь уже непосредственно к цыгану.

Почувствовав, что теряет расположение любимой Лёнька едва не пошёл на дно. Его сердце раздирали противоречивые чувства. Она перестала петь для него, но ведь она по-прежнему его любит. Она точно его любит. Это же Галя. Им суждено быть вместе. Но где же она? Вода застила ему глаза, Лёнька судорожно бил по воде руками пытаясь найти правильное направление.

— Лёняяя… — услышал он и повернулся на зов. Он увидел мост, а на мосту была самая красивая девушка в мире и она…Лёнька сориентировался на новую цель, у него открылось второе дыхание и он поплыл к ней с новыми силами.

Денис быстро обнаружил появление подкрепления. Валера на мосту что-то сделал с цыганом, а потом сбросил его в реку словно Стенька Разин персидскую княжну. А кроме этого Денис заметил, что Валера издали знаками что-то обещал сделать с самим Денисом и решил не рисковать. Старший Поликарпов угрожающе зашипел прикрываясь Иванычем как щитом, но Денис уже был рядом с ним и ржавый нож воткнулся не в шею старика, а мертвецу прямо под нижнюю челюсть.

Лёнька доплыл до моста и начал на него карабкаться. Перед глазами маячил прекрасный образ. Маша испуганно отступила в сторону. Лёнька тянул к ней руки и вид у него был не самый вменяемый. Валерий Васильевич оттеснив девушку заботливо помог парню забраться, а потом со всего размаху закатил ему пощёчину. От такого отрезвляющего удара Лёнька почему-то потерял сознание.

Иваныч облегченно вздохнул увидев как Валера несёт на плече его внука и пошёл собирать брошенную на берегу одежду. Лёньку положили на песок подложив ему под голову его же одежду, после чего Валерий Васильевич предложил всем выпить и закусить — «чем бог послал».

— Откуда у вас тут еда? — удивилась Маша.

— Мы запасливые. Заранее спрятали, — объяснил Валера кивая напарнику.

У запасливых археологов помимо еды и напитков, поблизости нашлись и полотенца, и даже знакомая девушке аптечка.

Все изрядно устали. Денис разложил на полотенце бутерброды, варёные яйца, сыр, чай в термосе, лимонад. Валера протянул Иванычу фляжку с коньяком. Выпили. Лёнька всё ещё валялся без памяти. Сидели молча, Маша хлопотала над Лёнькой, Иваныч поглядывал на неё украдкой и загадочно ухмылялся.

— А чего мы собственно ждём? — неожиданно спросила Маша, когда все немного поели и отдохнули.

— Ждём пока русальная ночь закончится, — улыбнулся Валера. — Посидим часик-другой, а потом поедем наводить порядок в Благовещенске. Никто ни о чём не узнает, уж я об этом позабочусь.

— А русалку как добывать будете? — поинтересовался Иваныч.

— Взрывчаткой будем глушить. Она после цыганской любви слабая будет. Пошумим немного и она сама всплывёт кверху брюхом.

— Дык, а транспортировать…

— Блин, Иваныч, я же говорил — мы запасливые. Всё давно тут спрятано и приготовлено. Чего ты пристал? Хорошо же сидим. После такого приключения, нам всем нужны минуты тишины.

— Говорят, что нету места песни на войне, — произнёс Денис.

— Вот именно. После боя сердце просит музыки вдвойне, — подтвердил Валерий Васильевич и добавил:

— Мы редко можем себе позволить просто посидеть, полюбоваться природой. Мы даже не задумываемся насколько она хороша и прекрасна. Бегаем, суетимся, спешим жить. Вот так живёшь жизнь — живёшь и на закате понимаешь, что спешил в сущности напрасно. За работой и заботой отказывал себе вот в таких мелочах? Может совсем не жил? Мы столько пахали, что даже не можем себе позволить немного отдохнуть, посидеть вот так в тишине и спокойствии? Не торопитесь жить. Это не краткий миг между рождением и смертью. Жизнь прожить нужно.

Валерий Васильевич замолчал. Все переглянулись и мысленно с ним согласились. Сидели молча. Выпивали и закусывали пока Валерий Васильевич не подал напарнику условный знак.

Денис улыбнулся и положил на полотенце пульт дистанционного управления.

— Ну? Кто хочет нажать на кнопку?