— Почему браслет заставил тебя так подумать?

— Его оставили в моих покоях, — сказал он. — Не прислали с почтой. Он лежал на моем камине. Кто-то смог пройти в мою комнату. Не убив моих стражей, — добавил он высоким голосом.

Я проигнорировала последние слова.

— И что? У тебя есть слуги.

— Никто из них не знал, откуда си-ок. Стражи не видели, чтобы кто-то входил. Как ты вошла?

— Убила всех, помнишь? — сказала я. Я отодвинула меч от его шеи и обошла кресло. — Ты тут один.

Он заскулил, взглянул на меня. Огонь и дым, что за идиот. Словно кучу мертвых стражей у его двери не замечали бы больше минуты. Я снова толкнула его кресло.

— Ты рассказываешь мне не все. Браслет си — то, чего ты хотел. Он должен был показать, что все идет так, как ты хотел. Почему так нервничаешь? Почему думаешь, что тебе кто-то угрожал, если сам не сотворил что-то неправильное?

— Я не нападал на ашоки! — заявил он.

— Врешь, — прорычала я.

— Клянусь, я не…

Я выпрямила руку у спинки кресла и толкнула, он отклонился на задних ножках. Он вздрогнул и издал что-то между воплем и выдохом, его ноги вяло трепетали в воздухе. Я прижала рукоять меча — только рукоять, не клинок — к мясистой части его подбородка, под челюстью.

— Я! — выдохнул он. — Я… записи. Я думал, кто-то узнал, увидел… что не стыкуется…

— Говори проще, — процедила я.

— Записи о рабочих! — пролепетал он. — Некоторые… совсем немного… могли казаться подделанными. Не… подделанными, а… заполненными так, что не поймешь, откуда… взялись…

Я хмуро глядела на него, пытаясь понять его бред. В записях были подделаны данные о том, откуда взялись рабочие?

— У тебя три секунды, чтобы зазвучать понятно, — сказала я.

— Просто! — выпалил он. — Незадолго до тебя… был случай с иностранным монархом. Моквайю обвинили в похищении принцессы. Делались запросы. Мне нужно было защитить нашу индустрию.

В ушах забавно звенело, словно мой клинок ударил по металлу, хотя я еще сжимала рукоять. Когда я заговорила, мой голос был сухим и отстраненным:

— Как это связано с Тамзин? Как это связано с Канавой Теллмана? При чем тут это?

— Был поставщик, временный распределитель рабочей силы…

— Прости, я не знаю такие слова, — едко сказала я.

— Кхм… группа занималась… без разрешения короны…

Я ударила по его креслу. Он снова охнул.

— Черный рынок! Их было много, их все еще много, и они работали с шифром… ты знаешь, это все секретная информация, она часто меняется…

Понимание ударило меня как молния. Я быстрым движением выпрямилась и отпустила его кресло. Оно покачнулось и рухнуло на пол. Кобок застонал.

— Ты про порт Искон, — сказала я, нависнув над ним.

— Моя голова… — простонал он.

Я прижала меч к его шее.

— Ты про порт Истон, да?

— Группа Порта, — сказал он. — Они меняли имя, в зависимости от расположения. Они перемещали рабочих с морских маршрутов Алькоро к границе Моквайи. Тогда они звались Искон. Когда мы стали получать запросы с Востока, нужно было защитить нашу индустрию от возможного аудита…

— Как вы защитились? — спросила я. — Почему название «порт Искон» все еще используют в Канаве Теллмана?

Он вяло боролся с шелковым шнурком.

— Это… секретная информация, очень опасная…

Я опустила ногу на кресло, подцепила шнур, поднимая его. Его голова покачнулась на шее, рассеянная. Я сжала его лицо пальцами, будто тисками.

— Тебе стоит переживать не из-за раскрытия секретной информации, — сказала я, мое лицо было в дюймах от его. — Скажи, вы начали использовать название порт Искон на большем количестве записей о рабах?

— Только на тех, кто был из Феринно, — сказал он, слова звучали сдавленно из-за сжатых губ. — Это было, чтобы организовать…

— Этим прикрывали похищение принцессы Люмена, — сказала я.

— Только изначально. Потом это стало способом отличить жителя, ограничить срок работы.

— Отличить людей, которые знали законы, или семья которых знала законы — знала, что всегда есть временные рамки. Используя порт Искон, вы отмечали рабочих, которых не нужно было освобождать. Чтобы договоров не было. Вы сделали из них рабов.

Он молчал, зажмурившись. Я замерла на миг, сжимая его челюсть, а потом выпрямилась, отпустив его лицо. Он нахмурился, но не открыл глаза.

— Насколько секретна эта информация? — спросила я. — Королева знает?

— Редкие вне моей группы знают, — ответил он. — Это для стабильности индустрии. Желающих заключить договор на работу мало, а индустрия на пике. Нужно было как-то… соответствовать. Хотя бы временно.

— Это не считалось временным, — сказала я. — Вы подделывали документы рабов, и это длилось бы вечно, если бы Тамзин не обратила на это внимание. Это произошло весной, да? Она хотела проверить Канаву Теллмана, выяснить правду, чтобы рассказать двору.

— Я не нападал на ашоки.

— Если ты не нападал и не делал браслет, то кто это был?

— Без понятия! — он открыл глаза. — Я сказал, его оставили в моей комнате. Я думал, что кто-то угрожал, что закончит то, что она начала — что они раскроют методы моей группы. Принц пропал, война с Востоком на носу, и моя группа не может справляться с кошмаром из-за репутации при этом.

Я подняла меч, и он вздрогнул, слабо дышал. Я прижала кончик клинка к его груди, ладонь была на клинке.

— И ты решил подчистить записи в Канаве Теллмана? Скажи, все те годы назад, когда ты понял, что кто-то похитил принцессу, почему ты просто не вернул ее?

Замешательство мелькнуло на его лице, словно идея была абсурдом.

— Через кольцо порта Искон поставили больше двухсот человек в тот месяц. Мы не знали, какая из них была принцессой… и если бы мы вернули ее, стали бы жаловаться другие. Нам пришлось бы возвращать всю поставку.

Мой меч опустился, и Кобок глубоко вдохнул без него. Он теребил шнур. Чем дольше я стояла тут, глядя на него, тем больше он переживал. А потом не выдержал.

— И что теперь? — спросил он. Несмотря на пот на лбу и верхней губе, он умудрялся звучать гневно.

— Я думаю, — ответила я. — Ты дал мне важную информацию — не те ответы, на которые я надеялась, но этого хватит.

— Для чего? — спросил он. — Даже если ты убьёшь меня, ты не уйдешь из замка живой. Все от министров до слуг знают, как ты выглядишь. Ты вряд ли доберешься до атриума. И даже если дойдешь, что тогда? Постучишь в дверь королевы? Надеешься, что она послушает, как известная бандитка рушит индустрию ее страны?

— Хм, — я убрала меч под левую руку. — Думаю, она меня послушает.

— Почему? Потому что у тебя меч?

— Нет. Потому что это была я. Все те годы назад.

— Что ты?

Я закатала правый рукав. Наверное, был символизм в том, что я открывала незавершенное клеймо раба, но это меня не интересовало — я не хотела пачкать рукав.

— Я не Солнечный Щит. Я — принцесса озера Люмен.

Он нахмурился в смятении.

— Что…?

Я сжала кулак и ударила его по лицу.

Его голова откинулась на кресло, а потом опустилась. Он застонал, моргая. Я убрала меч за пояс и подошла к большому позолоченному шкафу в углу. Я порылась среди шелковых халатов и колпаков для сна — у него был шкаф одежды для сна — и нашла стопку вышитых платков. Я выбрала два и принесла их. Он застонал, когда я приблизилась, лиловый след моих костяшек проступил под его глазом.

Я скомкала один платок и сунула в его рот, другой повязала, чтобы кляп остался на месте. Он приподнялся, чтобы бороться, и я концом шнурка от штор привязала его ноги к ножкам кресла.

— Посиди немного, — сказала я, похлопав его по плечу. — Уверена, кто-то тебя проверит, когда ты пропустишь завтрак.

Он произнес что-то в платок, но я отвернулась, прошла в смежную комнату, закрыв за собой дверь.

Я прошла в центр комнаты и посмотрела на стекло, несколько капель дождя попали на мои щеки. Встревоженное лицо Ирены появилось в открытой бреши. Проникнуть внутрь было проще, чем я думала — панели стекла просто вынимались, наверное, чтобы было легко заменить треснувшее. Там были даже крючки, чтобы рабочие привязывали свое снаряжение, и это все упрощало еще сильнее. Ирена дернула за веревку, висящую над небольшой лужей на ковре.

— Готова? — произнесла она губами.

Я кивнула и сжала петлю веревки, с такими уборщики работали по замку. Спуск был не таким плохим, но я боялась подъема. Я дышала как можно слабее, но ребра пылали, пока я поднималась, веревочная лестница раскачивалась с каждым шагом. Хуже всего было пролезть в открытое окно — Ирена помогла мне скользнуть по стеклу, и я легла, тяжело дыша, на стекле, прижав ладони к бокам. Дождь стучал вокруг нас.

Ирена свернула верёвку уборщика и вставила панель стекла на место. Молния вспыхнула сверху, озаряя черепицу и стеклянные панели замка. Не лучшее место.

— Он признался? — спросила она.

Я покачала головой, закрыв глаза из-за дождя, бьющего по лицу.

— Это был не он. По крайней мере, он звучал убедительно, и его история совпадает с его паникой в Канаве Теллмана. Но он признался в кое-чем другом. Мне нужно теперь доставить информацию для кое-кого важного, пока меня не повели на виселицу.

Вдали зазвонил колокол. Ирена замерла и слушала. Я открыла глаза.

— Думаю, это плохой знак? — спросила я.

Ирена мрачно покачала головой.

— Это сигнал тревоги. Они, видимо, обнаружили твое исчезновение.

И стражницу. Кривясь, я села и поправила бандану на носу.

— Какие варианты?

— Чтобы вывести тебя? Есть несколько вариантов, — она встала и протянула руку. — Сюда.

Я взяла ее за руку и поднялась на ноги. Осторожно дыша, я последовала за ней по узким дорожкам на крыше. Но мы спустились лишь на один пролет в узкий коридор слуг, когда за углом застучали шаги. Я подвинула Ирену за себя и вытащила меч, смаргивая пятна боли, когда юноша вылетел из-за угла. Он затормозил в дюймах от моего меча, его глаза были огромными.

— Ты! — охнул он.

Я поправила хватку.

— Я.

— Бандит Солнечный Щит! — воскликнул он.

— Так они меня зовут.

— Стой! — прошептала Ирена, оббежала меня. — Погоди, все хорошо. Что ты тут делаешь, Рин?

— Закрываю люки, — он все еще глядел на меня. — Замок закрывают, говорят, бандитка сбежала из камеры, — он прижал ладони ко лбу. — Я не думал, что ты настоящая! Брат рассказывал о тебе, когда у меня были кошмары.

Мой меч опустился. Я всегда думала, что я была источником кошмаров, а не иначе.

— Ее нужно увести из замка, — сказала Ирена. — Какие пути еще открыты?

— Не так много, — сказал он. — Можно попробовать стремянки уборщиков у красных садов, — мы пошли мимо него, но он остановил нас. — Это не все. Я не думаю, что должен был видеть, но я натирал воском полы в крыле стражи.

— Что ты видел? — спросила Ирена.

— Принца, — он почти дрожал от потрясений ночи. — Принц Яно вернулся.

Я сжала его плечо. Он охнул, обмяк в моей ладони, как тряпичная кукла.

— Он был один? — спросила я. — Или с ним были другие?

— Были и другие, — сказал он. — Я не знаю, сколько именно.

Этого мне хватило. Я повернулась к Ирене.

— Идем.

— Стражи… они ищут тебя…

— Если мы можем найти Яно и других, не важно, найдут ли меня стражи, — сказала я. — Ты можешь меня отвести туда?

Она прикусила губу, но кивнула.

— За мной.

Я убрала меч в ножны, и мы поспешили по замку.













44

Тамзин


Яно, Соэ и я сжались, промокшие, под деревьями и зарослями. Энна провела нас в замок через западные врата стражи. Мы выглядели такими жалкими, что, когда она сказала, что мы были слугами, вернувшимися из путешествия, ее не стали спрашивать. Теперь мы собрались среди папоротников возле стекла в струйках дождя, выжимали одежду на землю сада. Энна и ее отряд стояли в паре шагов от нас, и с ними мы выглядели еще более странно — три потрепанных путника собрались подозрительно у края зала, их обступили вооруженные стражи и мокрый пес. Крыс уже катался в земле садов, а теперь копался под обреченным кустом.

— Проблема в том, что времени мало, — шепнул Яно, убрал мокрые волосы за уши. — Вскоре кто-нибудь узнает нас и сообщит моей матери.

«Или нашему врагу», — мрачно покачала я руками.

— Точно, — сказал он. — Вопрос в том… что нам делать сначала? Найти Фалу? Поискать Ларк? Спросить о Веране?

Я поджала губы.

«Ларк важнее всего».

Соэ пошевелилась.

— Но этот враг… если его не узнать, вы не поймете, кому доверять, а кого избегать.

— Тогда сначала пойдем к Фале? — спросил Яно.

«Как насчет твоей матери? — спросила я. — Если пойдем к ней, она сможет остановить казнь и дать нам больше времени».

— Или враг получит больше времени на планы или побег, — отметила Соэ. — Если враг услышит, что вы в замке, это лишит нас элемента неожиданности.

Яно с тревогой потер лоб.

— Если бы мы разобрались хоть с одним из неизвестных, это все изменило бы — кто наш враг, тут ли Веран, в порядке ли Ларк…

И в этот миг, словно в постановке на сцене, молния сверкнула за стеклом, ветки задрожали над нами, и Солнечный Щит рухнула, как метеор, в нашу группу.

Соэ завизжала. Яно отпрянул и врезался в стеклянную стену. Я зажала ладонью рот. Энна и ее отряд вытащили оружие, бросились к нам. Но Крыс вырвался из-под куста и прыгнул в руки Ларк. Она крепко обняла его.

— Ты тут… ты жива! — воскликнул Яно, его спина и ладони были прижаты к стеклу. Он быстро выпрямился и махнул Энне, добравшейся до нас. — Нет, все хорошо. Я просто… — он покачал головой Ларк. — Клянусь, каждый раз я думаю, что меня уже не удивить…

— Потому ты не мог меня поймать, — ответила Ларк.

Он вдохнул, чтобы взять себя в руки, и указал Энне:

— Все хорошо. Правда.

Мы рассказали Энне, что Ларк не была виновата — по крайней мере, в текущей проблеме — по пути, но стражница с опаской смотрела на нас, пока отводила свой отряд на пост.

Я повернулась к Ларк, не скрывая восторга.

«Ты не в тюрьме, — показала я знаками. — Ты выбила дверь?».

Она скривилась.

— Может, я напала на стражницу и украла ее ключи.

Яно застонал.

Ларк огляделась.

— Где Веран?

— Мы не знаем, — сказала Соэ.

— Вы не знаете? — повторила она.

— Он пошел в замок, но это было два дня назад.

— Один? — спросила она.

— Один, — подтвердил Яно.

— Мы не смогли его отговорить, — сказала Соэ.

Глаза Ларк блестели над банданой, но она не успела шагнуть к нам, деревья снова зашуршали. С большей робостью, чем Ларк, еще одна фигура спустилась со ствола, быстро дыша. Она спрыгнула на землю и застыла при виде нас. Она была в простой темной форме служанки замка.

— Это Ирена, — сказала Ларк. — Она помогла мне уйти от стражи. Она не пострадает из-за этого, — она яростно посмотрела на Яно. — Если с ней что-то случится, я тебя убью, клянусь.

Он посмотрел на нее с болью.

— Тебе пора перестать угрожать людям смертью.

— Перестану, когда они перестанут так со мной делать, — сухо ответила она. — Обещай, что она не пострадает.

— Обещаю, но у нас еще нет ответов, — сказал Яно. — Пока мы не узнаем, кто устроил атаку на Тамзин, мы все в опасности.

— Это был не Кобок, — сказала Ларк.

«Откуда ты знаешь», — спросила я, Яно и Соэ в тот миг озвучили то же самое.

Она заерзала.

— Я спросила у него.

— Спросила у него? — поразился Яно.

— Да, очень вежливо, — сказала она без веселья. — Он сказал, что не делал поддельный браслет Тамзин. Он сказал, что браслет оставили в его комнате. Он запаниковал от этого — решил, что кто-то угрожает ему из-за порта Искон.

«Ты узнала, где порт Искон?» — быстро показала я знаками.

— Это не место, — сказала Ларк напряженно. — Это название группировки на черном рынке. Они стали использовать его в документах о пленниках из Алькоро пятнадцать лет назад, чтобы избежать пределы договора — и скрыть похищение принцессы Люмена.

Мой желудок сжался. Тишина звенела среди нас, наши лица застыли от шока и ужаса. Яно отыскал ответ:

— Как такое возможно? — начала он. — Такая коррупция…

Ларк повернулась к нему.

— Клянусь, я убью тебя, — повторила она, — если ты все еще защищаешь его.

Он раздраженно встрепенулся и, к моему удивлению, выпрямился, расправил плечи, подражая ей. Она подвинулась, отпустила Крыса и шагнула к Яно, сжав кулаки. Проклятье. У нас оставались минуты, и мне придется остановить бой между принцем и Солнечным Щитом.

— Эй, — я опустила ладони на их плечи.

Но Яно все еще смотрел в глаза Ларк.

— Мой ценный политический союзник, — сказал он голосом, каким говорил при дворе. — Миледи принцесса озера Люмен, представительница Объединенного Востока, я собирался сказать, что такая коррупция — повод для немедленного ареста.

Я посмотрела на искрящиеся глаза Ларк, потом на его. Ларк сделала паузу, переваривая его слова, а потом ее губы изогнулись в тени улыбки. Она протянула руку. Сдержанно, приподняв голову — но с дрогнувшими уголками губ — он шлепнул ладонью по ее ладони. Она крепко пожала его ладонь.

— Хоть в чем-то мы договорились, разбойник с разбойником, — сказала она.

Я выдохнула и опустила ладони с их плеч.

«Поздравляю. Теперь к плану».

— Наш план, — сухо сказала Соэ. — Насколько мы знаем, наш враг — возможно, не министр Кобок. И Ларк не мертва.

— Пока что, — сказала Ларк.

«Мы все еще не знаем о Веране, и нам нужно поговорить с Фалой и королевой», — сказала я. Ирена пялилась на мои пальцы, не понимая.

— Она показывает знаки, — объяснила ей Соэ. — Говорит руками.

Но Ирена не отводила взгляда.

— Прошу прощения, но где вы взяли тот си-ок?

Я повернула запястье, показывая шарики янтаря.

«Это? Это мое».

Соэ перевела для нее:

— Но… если си-ок на вашем запястье, то что в Зале Ашоки? — спросила Ирена. — На подставке у пустого пьедестала? Выглядит так же.

Мы все сделали паузу на миг.

— Подделка, — сказал Яно. — Скорее всего. Они поместили подделку на твое место, Тамзин.

— Нужно забрать его, — сказала Ларк. — Если мы покажем его вместе с настоящим браслетом Тамзин, это докажет, что кто-то работает против страны.

— И, — отметила Соэ, — это может выманить врага. Как только они услышат, что мы в замке, они могут пойти в Зал Ашоки за си-оком.

Мы притихли на миг, размышляя.

— Ладно, — сказала я. Я указала Ларк повторить мои слова, чтобы все меня поняли.

«Вот наш план. Яно — иди к своей матери со стражей. Расскажи ей все, останови охоту на Ларк. Соэ — поищи Фалу. Возьми с собой Ирену. Скажи, что нам нужно поговорить с ней, узнать, кто может быть из Наймов, и пропадал ли кто-то в одно время с Пойей. Мы с Ларк пойдем в Зал Ашоки. Если враг покажется, Ларк задержит его.

Она скривилась, закончив перевод.

— Ненадолго.

«Тогда с нами уже будут стражи», — успокоила я ее.

— Поверю, когда увижу, — сказала она.

— Где я могу найти Фалу? — спросила Соэ. — У нее есть комната… или кабинет?

— Она в зале записей, — сказала Ирена едва слышно. — По крайней мере, была до этого.

— Там ее кабинет? — спросила Соэ.

— О, нет, ее кабинет в коридорах слуг, возле главной рабочей комнаты. Она проверяла что-то в зале записей, ведь Бескин ушла.

Мы все застыли.

— Бескин? — повторил Яно.

«Бескин была в зале записей?» — мои пальцы запинались.

— Да, но она ушла, — сказала Ирена.

— Она была из Наймов? — спросила Ларк.

Ирена опустила взгляд, теребила рукав, скрывающий ее метку рабыни.

— Я не знаю. Но это меня не удивило бы. Она была бы не одна из слуг.

Яно повернулся к Соэ.

— Потому Фала еще важнее. Скажи ей, что нам нужно срочно с ней увидеться.

Она кивнула и подошла к Ирене. Я повернулась к Ларк, но, к моему удивлению, она не сдвинулась.

— Погодите, — сказала она. — Мы забываем о Веране. Мы не знаем, где он? — она посмотрела на Ирену. — Ты ничего не слышала о нем?

— О ком? — спросила она.

— Веран Гринбриер, иностранный принц с зелеными глазами и комплексом героя? — сказала она. — С красивыми волосами?

Я фыркнула, но Ларк говорила серьезно. Ирена растерялась, и Яно добавил:

— Переводчик из восточной делегации.

— Простите, — сказала она. — Я ничего не слышала. Хотя стражи приносили кольцо с иностранным символом на нем в зал записей. Это Фале нужно было проверить.

— Кольцо? — быстро сказала Ларк. — Серебряное? С жуком на нем?

— Не знаю, — прошептала Ирена, сцепив ладони. Она хотела смочь ответить нам.

Я коснулась рукава Ларк.

«Вряд ли сейчас мы можем переживать за Верана».

Она повернулась ко мне, сжала рукоять меча.

— Я постоянно переживаю за этого идиота. Почему у них его кольцо с печатью, если он не в беде? А если они пытаются опознать его тело?

— Соэ может проверить, его ли это кольцо, когда пойдет в зал записей с Иреной, — сказал Яно. — Но Тамзин права. Ларк, мы не можем переживать за Верана. Сначала нужно определить врага.

Она скривила губы.

— А если наш враг решит, что и он мишень?

— Вряд ли так, — сказал он ей. — Если стражи забрали его кольцо с печатью и подтвердили его, они поймут, кто он — если он тут, его хорошо охраняют. Он в большей безопасности, чем мы.

Ларк скрипнула зубами, но я ткнула ее локтем.

«Прошу, Ларк. Мы скоро поможем Верану, но мы не сможем, если не поймаем врага. И у нас нет времени».

Она выдохнула с раздражением, но кивнула.

— Хорошо. Зал Ашоки.

Соэ повернулась к Ирене.

— Скоро увидимся.

Яно сжал мое плечо, двигаясь мимо меня.

— Встретимся в Зале. Будь осторожна.

— Пф, — ответила я.

«Нет времени на осторожность».

— Попробуй, — сухо сказал он и взглянул на Ларк. — И ты тоже. Мы можем закончить все этой ночью. Никто не должен пострадать.

Она замерла, а потом склонилась и подняла Крыса на руки. Она выпрямилась и повернулась к Яно.

— Бери Крыса с собой. Найди ему безопасное место — дай ему воды и место, где можно лечь. Боюсь, если он будет с нами в замке, стражи пристрелят его.

К моему потрясению, Яно взял грязного мокрого пса и обнял, его лицо было мрачным от ответственности, которую она передала ему.

— Сделаю.

Ларк прижалась лбом ко лбу Крыс, а потом, вздохнув, повернулась ко мне. На этом мы расстались, наши шаги скрывал стук дождя и утихающие тревожные вопли Крыса.














45

Веран


Я проснулся от звука голосов за дверью. Вина хлынула на меня от осознания, что я задремал, укутавшись в одеяло, сидя на стуле у стола. Я поспешил размять шею, вскочил на ноги, приготовился к тому, что стражи откроют дверь.

Но они не открыли. Я слышал приглушенные приказы, они звучали тревожно. Сапоги топали, медь звякала. Тени двигались в щели под моей дверью, и в скважине сверкал свет. Я подошел туда и заглянул. В коридоре было пусто. Шаги спешили, и через миг две фигуры пронеслись мимо, держась за оружие на поясах, чтобы оно не гремело. А потом снова стало тихо.

Я выждал пару минут, но никто не вернулся. Когда колени стали болеть, я встал.

Я постучал в дверь.

— Эй, — позвал я. — Там кто-то есть?

Ответа не было.

Я проверил ручку. Было все ещё заперто.

Я попятился на пару шагов, просто смотрел на дверь. Стражи ушли сообщить королеве? Сколько я спал? Я хотел пить, устал, но это не было показателем. Моя одежда все еще была влажной, но в комнате было холодно, так что и это не удивляло. Я прошел к окну и посмотрел на небо, но это не помогло — было темно и пасмурно. Мерцание света привлекло мой взгляд, я посмотрел на колонны. Лампы покачивались среди колонн, словно группа людей куда-то бежала.

Я растерялся, стал расхаживать, как делал перед тем, как уснул, поглядывая в окно. Время шло, лампы загорелись во всех окнах, видных из моего, и у колонн. Дважды прозвенел колокол снаружи, но я не знал, что это значило, и никто не вернулся к моей двери.

Я не мог терпеть это должно. Я постучал и снова позвал, но без толку.

Я был заперт в комнате в Толукуме без еды или воды, и стражи у моей двери пропали. Что-то снаружи отвлекло их. Яно вернулся в замок? На них напали? Или — тело вспыхнуло от страха — королева решила провести казнь ночью?

Я замер посреди комнаты, кусая губу. Что у меня было?

Не так и много.

Они забрали си-ок и мое кольцо. Больше у меня не было власти. Остались потрепанные сапоги, одежда и медная монета.

«Больше! — требовала мама. — У тебя есть больше!».

Я огляделся. Лампы снаружи хоть немного озаряли окрестности, и я лучше видел в ночи после долгих часов в темноте. Я прошел к столу и выдвинул ящик. Я порылся в содержимом, которое было предсказуемым — пару листов пергамента, два пера, склянка чернил, промокашка, перочинный нож…

Я замер на перочинном ноже. Я вспомнил, как дядя Элоиз — Арлен — сидел с нами на полу в комнате с картой — он должен был учить нас картографии для защиты, но показывал, как взломать замок перочинным ножом и шпилькой Элоиз. Я взломал замок на камере Тамзин в Утциборе. Если я найду шпильку, я смогу сделать это тут.

Я порылся в ящике, но больше ничего не было, кроме воска. Чаша для мытья рук и камин не помогли. Жаль, у меня не осталось броши со светлячком! Я вслепую прополз по комнате, надеясь на вдохновение, пока не добрался до двери. Я ощупал раму, искал выпирающий гвоздь, и тут мои пальцы нашли металлический предмет, висящий на крючке. Я замер, ощупал его, гадая, можно ли было выпрямить крючок. А потом я понял, что ощупал, и ощутил себя глупо.

Это была не темница, а комната для гостей. Никто не запирал костей, конечно, ключ висел у двери. Снаружи с ключами были только слуги и стражи.

Я снял ключ с крючка, лицо пылало во тьме. Я чуть не отбросил перочинный нож с отвращением на кровать, но передумал и спрятал его в карман.

Воровал из замка. Я был растерян, но это веселило. Если я не был разбойником раньше, теперь я им стал.

Я вставил ключ в замок и повернул его. Я осторожно выглянул в коридор. Было тихо и пусто, только несколько ламп горели через неравные промежутки. Я открыл дверь шире и вышел, прислушался. Но ничего не было, даже шепчущих голосов или быстрых шагов слуг вдали.

Я принял быстрое решение, пошел по коридору к главному атриуму, надеясь, что если я столкнусь со стражами, я смогу пробиться, изображая величавого принца, хоть я и был заперт, промок и хотел пить, был под подозрением. Но я никого не встретил в атриуме. Ведра и швабры валялись, некоторые в лужах мыльной воды. Тряпки висели на перилах, словно их бросили в спешке. Я с тревогой шел по атриуму.

Где все были?

Кедровый лес в замке поднимался в центре атриума. Я был на этаже посередине. Королевские покои были возле крон, с другой стороны от атриума. Не колеблясь, я обошел площадку вокруг деревьев. Дождь стучал по темному стеклу, сверкала молния. Буря стала сильнее.

Я был на середине площадки, возле коридора, который, как я смутно помнил, вел к кабинетам, когда дверь хлопнула. Шаги поспешили по коридору. Я напрягся, но узнал человека и вздохнул с облегчением.

— Госпожа Фала! Свет, как я рад вас видеть.

Она застыла, увидев меня, ее ладони сжимали тряпку.

— Принц Веран? Я слышала, что вы были в замке… я шла искать вас.

— Вы знаете, что творится? Меня привели стражи, но они ушли, а мне нужно поговорить с королевой. Это о Тамзин и принце Яно. Я переживаю, что стражи не пустят меня…

Она сунула тряпку в карман и поманила.

— Идемте со мной.

— Спасибо, — я благодарно протянул ладони, а она пошла к двери. Я прошел за ней в узкий коридор с низким потолком, голое дерево и керосиновые лампы резко контрастировали с роскошными публичными коридорами. Она вела меня вниз быстро, я тяжело дышал, пытаясь не отставать. — Что происходит? — спросил я. — Где все?

— Бандит Солнечный Щит в замке, — сказала она, не замедляясь. — Она вырвалась из камеры и где-то внутри. Весь замок заперт.

Мое сердце чуть не выскочило из груди.

— Она жива? Она в замке?

— Да, и ее сообщники могут быть тут. Если не хотите, чтобы вас случайно пристрелили стражи, оставайтесь в безопасном месте.

Моя радость застыла от ужаса.

— Пристрелили?

— Конечно, у стражей приказ — стрелять сразу же. Любой, кто бродит, может работать на нее, — обычно добрый голос Фалы был без эмоций, отвлеченный, почти резкий. Я понял, что она переживала.

— Но… но Ларк… так зовут Солнечный Щит… невиновна! То есть, не совсем…

— Она убила последнюю ашоки, — резко сказала Фала.

— Нет! — мой голос вырывался вспышками, пока я шел за ее быстрыми шагами вниз по узкой лестнице. — Она не нападала на Тамзин у Виттенты, и Тамзин не умерла! Мы нашли ее, мы с Ларк, и уехали в Утцибор в пустыне, нашли ее и вернули. Туда мы с Яно отправились…

Фала остановилась так резко, что я врезался в нее. Она сделала шаг, чтобы не упасть, и повернулась ко мне, ее лицо напряглось из-за чего-то, близкого к шоку.

— Солнечный Щит помогла вам найти Тамзин?

— О, да, — сказал я. — Тамзин рисовала летучих мышей в своих письмах, и Ларк поняла, что она была у пещер Утцибора. Ларк не напала на Тамзин, а спасла ее.

Фала потрясенно моргнула. Ее ладони в темных пятнах средства для уборки окон сжали юбку.

— Кто еще знает об этом? — спросила она.

— О Ларк? Принц Яно. И Соэ, подруга Тамзин. Больше никто, — сказал я. — Так что вы понимаете, что мне нужно поговорить с королевой.

Она смотрела на меня еще миг.

— Да. Невероятно, — она покачала головой, ее поведение смягчилось. — Поразительно, милорд Веран. Присядьте, и мы разберемся с этим.

— С королевой?

Она указала на коридор, который соединялся с двумя другими на площадки. Я прошел за ней в коридор шире, обрамленный дверями. Некоторые были приоткрыты, и было видно шкафы или полки с одеждой. В воздухе пахло опилками кедра и средством для мытья окон.

— Это путь к королеве? — спросил я, пока Фала вела меня в конец коридора.

— Слишком опасно сейчас ходить по замку, — сказала она.

— Но…

— Я отправлю кого-то сообщить королеве, — сказала она.

— Я хочу поговорить с ней сам, — возразил я. — Это слишком важно. А если стражи найдут Ларк?

— Я отправлю кого-то предупредить стражей. Ваша безопасность куда важнее, — мы добрались до конца коридора, там была огромная комната с длинными деревянными столами. Стены были в дверях, некоторые были с табличками, указывающими, куда они вели — в подземелье, в прачечную, на кухни, в Зал Ашоки. В конце, словно платформа надзирателя на мельнице, был приподнятый кабинет с окнами. Стеклянные панели были самыми большими в Моквайе, кроме атриума Толукума, и, пока Фала вела меня по лестнице туда, я понял, что это был ее кабинет, тут был центр активности слуг в замке. Ее статус главы слуг не нуждался в табличке на двери, ведь стекло могло превзойти окна в комнатах аристократов.

Несмотря на стекло, кабинет был уютным, домашним, с организованными стопками пергамента на дубовом столе. Огонь пылал в камине, мерцал на больших темных окнах стены напротив. Стук дождя и гул грома вернулись, у нее был вид на земли днем.

— Прошу, присядьте, — сказала она, подвела меня к стулу у стола. Ее материнский голос вернулся, ведь мы были защищены тут от опасности в замке. Я опустился, радуясь шансу присесть, но хотел быть ближе к огню. — Теперь, — сказала Фала, — скажите, Солнечный Щит встретилась с принцем и ашоки?

— Да, — сказал я. — Но мы снова разлучились, когда Ларк поймали — он остался искать ее. Боюсь, она могла пострадать или…задержаться. Я не знаю, где…

— Ашоки жива, — уверенно перебила она. — Она в замке.

Я моргнул.

— Вы про Тамзин? Не Кимелу? Откуда вы знаете?

Она развернула на столе лист бумаги, который лежал отдельно от остальных, и подвинула ко мне. Я посмотрел туда, узнал название.

— Путь потока… это сочинение Тамзин, — сказал я. — Она написала это для Кимелы. Как вы… это было в карете ашоки?

— Нет, — сказала она. — Это одно из пяти десятков, рассеянных по перекресткам Берберри. Один из моих кучеров привез мне это вечером. Сказали, схожие памфлеты распространяли по северно-южной дороге.

— Свет, — выдохнул я, глядя на бумагу. — Она сделала это. Сработало. Я про ее пресс. Тамзин. Она сделала копии одного сочинения, — я покачал головой, понимая, что лепетал. — Но… откуда вы знаете, что она в замке?

— Мне сообщили, — просто сказала Фала. А потом… — Вы сказали, что только подруга Тамзин знает об этом?

— Соэ? Думаю, да, кроме принца Яно, — сказал я.

— Тамзин знает, кто напал на нее у Виттенты?

— Нет, — голова кружилась от смены темы. — Она знает только, что это была не Солнечный Щит.

— Что-то еще? — спросила она. — Она вспомнила что-то еще?

— Вряд ли. Они убили ее служанку, — сказал я. — Кроме этого она вряд ли что-то помнит.

— Она сказала, что они убили ее служанку? — резко спросила Фала.

— Да… простите, я не помню ее имя.

— Симея.

— Да! Это оно.

— Она была уверена, что служанку убили?

— Д-да, так она нам сказала, — я покачал головой, пытаясь успокоить тревогу внутри. Была убита служанка Тамзин или нет месяцы назад, это было не самой срочной проблемой сейчас, если только Фала не знала девушку лично. И все же будет время для скорби, как только опасность пройдет. — Госпожа Фала, прошу… вы сказали, что пошлете кого-то остановит стражей. Мы не можем позволить им найти Ларк, и если Тамзин тут, она тоже может быть в опасности.

— Да. Конечно, — Фала отошла от стола к окнам с видом на рабочую комнату. Она закрыла за собой дверь и спустилась по лестнице. Я смотрел сквозь стекло, как она пропала в коридоре, откуда мы пришли. Я использовал шанс, чтобы встать и пройти ближе к камину, дрожа, протянул онемевшие пальцы к огню.

Тревога не унималась во мне. Я представлял, что приду в Толукум и все остановлю, но пока что я едва смог сделать вмятину. Я был тут, но… королева знала? Стражи обнаружили, что я пропал? Или они охотились на Ларк?

Если Ларк сбежала из камеры — сбежала! Я был в восторге — она вряд ли останется в замке. Зачем? Она была умной. Она убежит.

Но… Фала была уверена, что она все еще была в Толукуме.

«Важное и срочное», — сказала мама.

Я прикусил губу.

Важно было не погибнуть в замке.

Но…

Было важно и чтобы Ларк и Тамзин не погибли.

Может, я мог написать послание и попросить Фалу послать его королеве Исме. Может, стоило с самого начала так сделать, пока у меня не забрали кольцо с печатью. Я отвернулся от камина к столу Фалы, где были аккуратные стопки бумаг и свечи из пчелиного воска. На ее столе была промокашка, но не было письменных принадлежностей. Я взглянул на стекло, пытаясь стряхнуть ощущение, что я рыскал тут. Я выдвинул верхний ящик стола. Там были печати со словами «Одобрено» и «Отклонено», коллекция названий си и дат. Была даже маленькая печать, похожая на шишку секвойи, но с кругом за ней. Я поежился. Эта печать напоминала клеймо на руке Ларк. А потом я понял, что это и была метка рабства, но в печати в замке. Я быстро задвинул ящик, вспомнил с тревогой о Наймах, и как они использовали такой круг и как свою метку.

Фала возглавляла практически двор внутри двора, там была своя иерархия и законы. От королевских слуг, которым платили больше всего, до рабов.

Я выдвинул следующий ящик и обрадовался чернилам и перьям. За ними странно была запихана бумага, вся была сложенной. Я стал вытаскивать верхний лист и понял, что он не был пустым. Ой. Я стал задвигать его обратно, когда уголок зацепился за флаконы чернил, и я увидел написанное внутри.

М с завитком, похожим на летучую мышь.

Петли стеклянной двери скрипнули. Я закрыл ящик и выпрямился, сердце колотилось. Фала стояла на пороге с кружкой в руке.

Мгновение был лишь шум дождя по стеклу, мы смотрели друг на друга.

— Я… — начал я, разум кипел. — Простите, я искал пергамент. Я думал написать королеве Исме послание.

Она посмотрела на стол, и я заставил себя не смотреть на второй выдвижной ящик. Скрыв ладонь в складках мокрой одежды, я потер пальцы, узнав грубую бумагу из травы пустыни, отличающуюся от гладкого пергамента Моквайи.

Фала улыбнулась мне, она уже много раз смотрела на меня так тепло — пока лечила мои ноги, объясняла мне двор, направляла меня прочь от опасности.

Она закрыла за собой стеклянную дверь. Она вытащила ключ на связке и заперла дверь.

Она указала на кружку в своей руке. Я пригляделся, и понял, что следы средства для окон на ее руках выглядели как-то странно.

— Чаю? — спросила она.

































46

Тамзин


Мы с Ларк остановились у угла, где коридоры слуг переходили в общие коридоры.

— Проклятье, — шепнула она.

Хоть Зал Ашоки был напротив за открытым атриумом, у входа была группа стражей, ещё больше бегало мимо с заряженными арбалетами. Слишком много, чтобы отвлечь или сражаться.

Ларк взволнованно стала показывать знаки:

«Другой вход есть?» — спросила она.

Я прикусила губу.

«Есть террасы. Но они могут быть заперты».

Она быстро оглядела атриум, посмотрела на стеклянные двери за кедрами. Она кивнула туда.

«Мы можем использовать их?».

Я неуверенно махнула ладонью.

«Они не связаны напрямую. Придется использовать стремянки слуг».

Она скривилась, но снова кивнула. Мы пошли к деревьям, скользя на влажной земле. Атриум был тускло освещен, многие лампы не зажгли, когда слуг резко заставили отступить. Вспыхнула молния, озаряя дождь на стеклянных стенах. Мы добрались до внешних террас, и Ларк нажала на ручку.

— Заперто, — прошептала она. — Конечно, они закрыли замок, — она вытащила из кармана кольцо с ключами — наверное, она забрала их у стражницы. Она проверила несколько, но это не работало — все ключи были вдвое больше скважины. — Проклятье, — буркнула она.

Я прикусила губу.

«Есть входы для слуг, но я не знаю, как туда пройти».

Из-за деревьев донесся вопль:

— Трое за мной! В кабинетах шум!

Мы вздрогнули от голоса и грома оружия, последовавшего за ним. Молния снова вспыхнула, и я посмотрела в глаза Ларк.

«Думаю, это Соэ».

— Ирена, — пробормотала она.

— Эй! — крикнул другой голос. — Там следы. На плитке.

Мы посмотрели друг на друга, наши грязные сапоги оставили линию следов.

— Иди, — Ларк толкнула меня вдоль стеклянной стены. Она вытащила меч из ножен и пошла следом, пока я спешила вдоль изогнутой стены, прижимая ладонь к стеклу. За нами шуршали листья, трещали ветки, солдаты проверяли сад, искали наши следы на мягкой почве, кричали, когда находили их.

Впереди стекло заканчивалось у твердой стены, где была приоткрытой дверь для слуг. Мы добрались до нее, и стражи вырвались из листвы за нами. Они закричали нам остановиться, защелкал арбалет. Мы прошли в дверь, и Ларк захлопнула ее, но внутри не было засова, только узкая лестница вела во тьму. Других вариантов не было, и мы побежали наверх, я слышала, как шумно дышала Ларк, да и я не была лучше. Нас преследовали крики стражей.

Наверху лестницы была площадка, которая тянулась в две стороны — мы не знали, куда идти, я повернула налево, потому что там было темнее. Ларк последовала, мы побежали. Мы завернули за угол, еще раз, и я остановилась вовремя, чуть не врезалась в дверь. Ларк замедлилась в последний миг, вытянула руку с мечом, чтобы не пронзить меня им. Меч оставил след в стене. За углом звучал грохот шагов и голоса.

Дверь была с засовом, я сдвинула его и толкнула дверь. Мы столкнулись со стеной ледяного дождя. Он бил по стенам замка, хлюпал об брусчатку длинной террасы. Ларк толкнула меня в дверь и захлопнула ее за нами, сжала ручку. Щурясь от дождя, мы безумно озирались, глядя на террасу, искали, чем подпереть дверь. Это, видимо, была площадка для слуг, стремянки тянулись на стенах через промежутки, в нишах лежали инструменты для ухода за садом.

В дверь ударили, и рука Ларк дрогнула, она не давала ручке повернуться. Она стиснула зубы и кивнула на ближайшую нишу, вода лилась с ее шляпы.

— Там, — сказала она.

Я убрала брезент с коллекции пустых каменных горшков. Я подкатила их по одному и подперла ими дверь. Я закончила граблями, прижала их к ручке, уперла в брусчатку. Это не было крепостью, но могло продержаться минуту или две. Ларк отошла от двери, смотрела, как она дергалась, а потом кивнула.

— Сойдет, — сказала она, а потом посмотрела на террасу.

— Ах, — я указала на конец платформы.

«Там еще дверь».

Мы поспешили к ней, и я сжала ручку. Я застонала.

— Заперто? — спросила Ларк.

Я кивнула, и мы посмотрели на стремянки, тянущиеся во тьму, мокрые от дождя.

Мы не смогли выбрать одну из них. Ручка двери гремела под моей ладонью, и я отдернула пальцы. Послышался звук засова.

Ларк сжала мою руку и потянула меня в ближайшую нишу. Мы споткнулись об лопаты и битые кирпичи, неуклюже прислонились к стене ниши. Я слышала, как Ларк зашипела от боли, когда я поскользнулась и прижалась к ее ребрам, но она сжала мою руку и не дала мне упасть.

Место для укрытия было ужасным — нас скрывала тьма, но одна вспышка молнии, и мы окажемся загнанными в угол и заметными всем на террасе. Рыба в бочке.

Мы услышали, как открылась дверь.

И раздался чей-то вопль, высокий и жуткий крик.

Стражи рассредоточились спинами к нам. Молния сверкала на их арбалетах и мечах. Они встали полукругом, и центральный толкнул фигуру на влажную брусчатку.

Ирена.

— Это была не я! — закричала она, сжавшись с руками над головой. — Клянусь, это была не я!

Страж поднял арбалет, целясь.

Ларк содрогнулась от гнева и с ревом отодвинула меня и вырвалась из ниши, подняв меч. Удивление спасло ее — стражи едва успели повернуться во тьме, и она напала на них. Раздались стук и крики, трещало дерево, щелкали арбалеты. Разбитый арбалет загремел об камни.

Я подкралась и схватила Ирену за руку, подняла ее с пола. Она посмотрела на меня в панике и побелела от моего вида. Арбалет выстрелил, болт пролетел над головами, и Ирена поднялась на ноги. Я потянула ее к открытой двери слуг, оглянулась. На другой стороне террасы загремели камни — стражи выбили другую дверь. Горшки покатились по террасе.

— Ларк! — закричала я.

Она сломала еще два арбалета, вызвала промашку у третьего, оставила небольшую группу пытаться вытащить мечи в тесном месте. Она не ждала, пока они закончат — повернулась и побежала за мной, бросилась в проем и закрыла дверь. Я дрожащими пальцами закрыла замок, а потом потянула Ирену по узкому коридору. Она плакала, прижав свободную ладонь к лицу.

Мы добрались до развилки с двумя другими коридорами, масляная лампа горела в углу. Я остановилась, задержала дыхание и пыталась слышать, но звуков не было ни в одной из сторон. Ирена за мной снова прижала ладони к лицу, в этот раз приглушала всхлипы. Ларк прижалась к стене, держась за ребра и хрипя с болью.

Я повернулась к ним, сердце колотилось. В тусклом свете я видела темные пятна на лице Ирены от ее рукава. Я схватила ее руку и поднесла к лампе, но не было дыры или раны.

— Простите, — с болью прошептала она. — Мне жаль.

Я смотрела на нее.

— Что случилось?

— Ваша подруга, — сказала она. — Соэ.

Соэ? Что с Соэ? Она же была тут. Я сжала плечи Ирены.

— Что?

— Мы дошли до зала записей, — запинаясь, сказала она. — И вошли. И Соэ сказала мне поискать в комнате печать, пока она заглянет в другую. Она вошла, и я слышала, как она говорила с г-госпожой Фалой, и Соэ сделала, как вы сказали, спросила о кольце, Наймах, сказала, что вы тут, и… я оставалась в другой комнате — мы не должны говорить со старшими слугами, и я осталась в другой комнате, искала бумаги, а потом раздался стук, вскрик и… — она закрыла лицо ладонями, все ее тело дрожало. — А потом стон… жуткий стон…

Я тряхнула ее за плечи, лед бежал по венам. Я пыталась заставить ее продолжить. Ларк смотрела на нее, все еще горбясь из-за боли в ребрах.

— Ты ее видела? — спросила Ларк, ее голос был спокойным, отличался от вихря в моей голове.

Ирена кивнула за своими ладонями.

— Я услышала, как хлопнула дверь, вошла, и она была на полу — ваша подруга — и кровь… — она вдохнула. — Я закричала. Не стоило, я глупо поступила, но не сдержалась. Это вызвало стражей, они нашли меня на коленях рядом с ней, я пыталась остановить кровь…

— Мертва? — спросила Ларк.

— Не знаю… вряд ли, но они утащили меня. Простите. Мне так жаль.

Я зажала рукой рот, отшатнулась от нее.

Соэ.

Фала.

Соэ, моя подруга… я отправила ее в сердце опасности. Я попросила ее сказать то, что подвергло ее опасности…

Фала.

Мое тело сковал шок. Ирена снова стала всхлипывать, а я посмотрела в глаза Ларк. В ее глазах был гнев.

— Глава слуг из Наймов, — сказала она. — И теперь она пытается скрыть следы.

Стражи убили бы Ирену без вопросов, решив, что она была виновна в преступлении, и тайна нападения на Соэ умерла бы с ней. Это все списали бы на хаос поисков Солнечного Щита.

Осколки воспоминаний вставали на места, детали, которые до этого были непонятными — кто-то смог пройти в покои Яно, чтобы оставлять письма шантажа, кто-то, кого даже слуги не видели, потому что не видели никого неожиданного. Кто-то смог сделать копию печати королевы, а потом ею подтверждать приказы. Кто-то имел доступ к записям о моем си-оке, смог анонимно доставить подделку влиятельному министру. У кого-то были шпионы, информанты, грубая сила — но не очевидного придворного, увлеченного своей важностью, этот кто-то был из слуг. Был готов рисковать всем, чтобы сохранить систему труда, которая создала свою иерархию среди слуг. Пока политики ругались и торговали человеческими жизнями, другое общество тихо организовалось, чтобы держаться за власть, данную слишком могущественным двором.

Фала устроила нападение на мою карету.

Фала приказала разрезать мой язык, недели держать меня в камере.

Фала шантажировала Яно, чтобы он назначил Кимелу.

Это была Фала.

Я бросилась вперед, оттянула ладони Ирены от ее лица в слезах и крови.

— Где? — тревожно спросила я. — Где Фа-а?

— Не знаю, — прошептала она. — Она покинула зал записей, но я не видела, куда она ушла.

— Она уничтожает улики, — мрачно сказала Ларк. — Куда она пошла бы? В Зал Ашоки?

— Я не… может, туда или в свой кабинет, — сказала Ирена. — Зал записей наверху, но записи про слуг в ее кабинете.

Бескин. Пойя. Симея. Сколько еще слуг загадочно пропали в одно время?

Я указала на разные коридоры.

«Куда?» — спросила я. Ларк перевела.

— Там главная рабочая комната и ее кабинет, — сказала Ирена. — Тот коридор ведет в Зал Ашоки.

Дальше по коридору хлопнула дверь.

Я кивнула.

— Идем.

Мы побежали.




































47

Веран


— Это моквайский чай, вы еще такой не пробовали, — сказала Фала, усадив меня на стул и вручив мне кружку. — Бодрит в холод, и его лучше пить залпом для эффекта. Так проще, ведь вкус необычный.

Она вложила в мои ладони кружку и вернулась к столу. Я смотрел, как она разглядывала выдвижные ящики. Я посмотрел на кружку, соображая. Мои мысли вернулись к камню над дорогой пару дней назад, где мне нужно было думать ясно, но я запаниковал. Когда нужно было проявить смелость, я убежал.

«Ты и твой комплекс героя», — много раз говорила Ларк.

Пару дней назад я думал, что знал, каким должен быть герой.

Пару дней назад я понял, что я не был героем.

Через миг тишины Фала посмотрела на меня, и, не пытаясь разобраться в мыслях, я поспешил поднять кружку, не хотел, чтобы у нее возникли подозрения из-за моих колебаний. Чай внутри пах знакомо, как вечнозеленые склоны Сильвервуда после дождя.

«Что у тебя есть?» — спросила мама в моей голове.

Фала села за стол, следя за мной. Она была тут. И я был тут. Она опасалась меня. А у меня была полная кружка, но не было настоящих ответов.

«Начни с этого», — сказала мама.

— О, я уже пробовал лёзу, — сказал я, наклонив кружку ко рту.

— Хорошо, — сказала Фала.

Я опустил кружку и вытер рот ладонью.

Повисло молчание, а потом она резко склонилась и постучала по сочинению Тамзин, еще лежащему на ее столе. При этом я увидел, как ее си-ок выглянул из-под края черного рукава, первый браслет обычного жителя, какой я видел. Я спрашивал, почему на нем было так много красок. Она объяснила, что у нее не было семьи, чтобы передать бусины.

Она объясняла, что ее работа всегда была на первом месте.

— Знаете, почему этот памфлет так опасен? — спросила она.

Я покачал головой. Запах хвои поднимался от чуть теплой кружки. Запах был знакомым, но напоминал дом в горах меньше, чем я думал. И это была не лёза. Я знал, как пахли лиственница и береза. Этот запах был резче и сильнее. Почему я его знал?

— Нет, — сказала Фала. — Вы чужак. Вы не должны знать. Позвольте объяснить. Этот памфлет — как потянуть нить, которая держит гобелен целым. Это начало разрушения.

«Важное и срочное», — сказала мама.

Я слабо повернул голову и посмотрел на стеклянную дверь, которую она заперла, потом на другой конец комнаты, где дождь стучал по окнам. Там тоже была ручка, наверное, снаружи была площадка. Я не знал, было ли там заперто. Я пригляделся.

«По одной проблеме за раз», — говорила мама.

Фала заметила мой взгляд. Она проверила дальнюю дверь. Кружка накренилась в моей ладони, и когда Фала оглянулась, я поспешил поднести ее к губам.

— Как чай? — спросила она.

— Необычный, — ответил я. Я показал ей полупустую кружку, шаркнул влажными сапогами по полу.

— Вы поступили смело, Веран, написав первое письмо принцу Яно в прошлом году. Вы потянули за первую нить.

— Тамзин уже стала тянуть, — сказал я.

— Тамзин… — резко начала она и вдохнула. — Тамзин Моропай не тянула нити. Она подожгла гобелен. В замке много тех, кто надеялся, что ее послания были крайностями, который юный принц не воспримет всерьез, пока давление не началось и из-за Феринно.

— Давление уже началось в стране, — возразил я. — То, что оно не проникало в замок, не означает, что его там не было. На кону жизни людей.

— О, да, на кону жизни людей, — она повторила мои беспечные восточные слова. — Но ты вряд ли понимаешь, насколько. Вряд ли ты понимаешь, как именно. Ты разбил всю политическую систему, Веран.

— Но не ту, что сверху, да?

Она прищурилась, и я задался вопросом, почему считал, что она вела себя как мать. Вся комната пропиталась резким запахом от жидкости в моей кружке. Мое тело вспыхнуло от моей глупости.

— Стоило убрать тебя с первого момента, как ты стал бродить по двору, усложняя мне работу, — тихо сказала она. — Все было бы простым без тебя.

Мне было сложно привести мысли в порядок.

— Как ты пыталась сделать с Элоиз? Поставила миску воды на ее окно и убрала стекло, чтобы зараженные комары попали в ее комнату?

— Я думала, она будет главной проблемой, а не ты, — Фала скривила губы. — Но тебя даже проще убрать. Кто скажет, что это был не один из твоих припадков?

«Слушай свое тело», — прошептала мама.

Я понял запах остатков в кружке. Можжевельник. В учебниках скаутов он упоминался, но только в частях про лес, потому что считался деревом для растопки, а не лечебным.

Даже… наоборот.

Я вспомнил предупреждения. Конвульсии. Слабительное. Но я знал, почему запах был знакомым.

Средство для мытья стекла.

Кружка выпала из моей ладони, ударилась об доски пола. Я успел увидеть бесстрастное лицо Фалы, сполз со стула и рухнул на пол.





























48

Ларк


Тамзин шла впереди меня, спешила по длинной темной комнате с рабочими столами, высокий потолок терялся во тьме. Я прижимала ладонь к ребрам, в другой руке был меч. Каждый вдох был агонией, но ее подавляла тревога. Эта женщина, Фала, напала на незнакомку, которая слишком много знала — кого еще она могла посчитать угрозой? Она не побоялась напасть на ашоки, высокий ранг, угрожала принцу.

И Веран мог быть в замке — и она знала бы, если бы он был. Если это было его кольцо, она держала его в руках и знала, что он был тут, хотел поговорить с королевой.

Ирена охнула за мной:

— Там! — она указала на короткую лестницу в конце длинной комнаты, где кабинет со стеклянной стеной сиял светом огня. Тамзин поднялась по ступенькам и бросилась к ручке двери. Она загремела ею, ударила по стеклу.

— Веран! — закричала она, ее голос отражался эхом в просторной комнате.

Я напряглась. Он был там?

С ней?

Я перешагивала по три ступеньки за раз, прибыла вместе с Тамзин. Я видела сквозь стекло женщину, которая приходила в мою камеру. Она стояла за столом, глядела на Тамзин с шоком. Я посмотрела на пол, Веран растянулся на боку, не двигался, его плечи и голова были за дальней стороной стола. Разбитая кружка и лужи жидкости были на паркете. Все во мне растаяло от страха.

Нет.

Тамзин дернула за ручку, ударила ладонью по стеклу, кричала от раздражения на женщину внутри. Фала склонилась над столом, чтобы что-то забрать, рассыпая в спешке перья.

— Шевелись! — я оттолкнула Тамзин и сняла шляпу с головы. Я сложила плотную кожу вокруг клинка меча, развернула его и направила рукоять к стеклу с силой тысячи ударов топором по бревнам. Рукоять пробила большую панель, паутина трещин побежала по стеклу, осколки полетели внутрь. Фала закричала внутри, но я ударила снова. Осколки летели по комнате. Фала отскочила от стола, сжалась за стулом. Мой третий удар добил стекло, со звуком кареты, разбившейся об камни, панель разбилась и рухнула на пол. Пыль от осколков поднялась в воздух. Тамзин закрыла руками голову. Ирена сжалась у лестницы, закрывая лицо.

Вместе с пылью появилась вонь средства для мытья окон — они заставляли нас натирать таким панели перед тем, как их забирали на корабль. Я не ждала, пока пыль осядет, перепрыгнула дверную раму, проехала по осколкам. Фала тоже не ждала. Она с паникой бросилась к выдвижному ящику стола, сунула ладонь внутрь. Она выбралась с охапкой бумаг и прыгнула к камину.

— Стой! — закричала она, взмахнула рукой, глаза были огромными, но я не бежала к ней. Она была загнана в угол и без оружия, я разберусь с ней через миг. Сначала я бросилась к Верану. Мои сапоги ехали по осколкам, и я рухнула на колено у его ног. Я затрясла его за ногу.

— Веран!

Он не застонал, не пошевелился.

— Огонь и дым, Веран, нет…

— Фа! — взревела Тамзин, пробираясь в комнату за мной. А потом она закричала, хоть и не смогла выговорить «л» моего имени. — Ларк!

Я успела поднять голову, увидела, как Фала бросила бумаги в огонь. Они рухнули на дымящуюся решетку, и сапоги Верана дернулись. Как снаряд из арбалета, он вскочил с пола и прыгнул на нее, поймал ее колени. Перочинный нож летал в воздухе — я не могла понять, чей он был, но это было не важно. Он упал на пол и укатился под стол. Фала охнула, пошатнулась. Ее голова ударилась об стену, и она рухнула на пол. Веран слез с нее, запутался между ее телом и дальними окнами.

— Письма! — закричал Веран, указывая на камин. — Ларк, забери письма!

Я прыгнула к дымящейся решетке, подцепила рукоятью меча горящую кучу, вытащила их вместе со следом из сияющих углей. Несколько нижних стали пеплом, но два верхних обгорели только по краям. Я стала топтать огоньки на них, когда три вопля заполнили небольшое пространство в хаосе стульев, стекла, дыма и тел. Фала встала, шатаясь от удара по голове, наступила на ладонь Верана и поспешила к дальним окнам.

Я поздно увидела там ручку. Дверь открылась, и Фала выбежала под дождь.

Но Тамзин не медлила. Она с ревом промчалась мимо стола и мимо нас в темную ночь. Ирена все еще стояла за разбитой дверью, охнула и повернулась. Она без объяснений убежала по лестнице, пропала из виду.

Я уперлась ногами, чтобы встать, но Веран снова вскрикнул:

— Ларк… письма!

Угли все еще хотели забрать себе бумагу, и я поспешила потушить последние огоньки. Когда я потушила угли шляпой, осталось два почти целых письма, на них было видно строки, знакомую подпись Тамзин с летучей мышью, которую она спрятала в М своей фамилии, чтобы привести нас к ее темнице в Утциборе.

Наступило молчание. В воздухе воняло дымом и кровью. Стекло двигалось под моими коленями, и я ощутила теперь, как осколки впивались. За открытой дверью постоянно шипел дождь. Я вдохнула, казалось, впервые за пять минут, ребра обожгло. Я перевела взгляд от писем на Верана, он прислонился к стене, прижимая ладонь к груди. Он глядел на меня, грудь быстро вздымалась и опадала.

— Ларк, — прошептал он.

Я выдохнула, но не смогла произнести его имя. Я проползла по полу в стекле, отодвинула тяжелый стул с дороги. Он сел, прислонился спиной к стене.

— Ты в порядке? — спросила я, голос казался далеким.

— Я в порядке, — сказал он. — А ты?

— В порядке.

— У тебя кровь…

Это было преуменьшением. Мелкие порезы горели на всем моем теле, от царапин на руках и коленях до двух ровных порезов на ладонях от клинка меча, несмотря на защиту из шляпы. Я посмотрела на себя, меня будто забрызгали красной краской.

Я посмотрела на него.

— Я в порядке. Ты тоже в крови, — на его губе и щеке были порезы, несколько длинных царапин было на ладонях. Я сжала колени своих штанов, чтобы унять дрожь в пальцах. — Что случилось? У тебя был припадок?

— Она дала мне яд, — сказал он. Он звучал так же потрясенно, как и я. — Средство для мытья стекла. Она сказала, что это был чай.

— Ты это выпил?

— Нет, — сказал он. — Я вылил полкружки на сапоги, когда она не смотрела.

— Но ты упал…

— Притворился, — сказал он. — Я понял… что она этого ожидала. Если она подумала бы, что преуспела, это дало бы мне преимущество. Что-нибудь сделать. Я не знал, что, — он посмотрел на пространство под столом, куда укатился нож. — Не пойму, что меня злит больше: что она пыталась меня отравить, или что она думала, что я не узнаю растение.

Он посмотрел на меня, мы глядели друг на друга миг, и мое сердце еще никогда не билось так громко.

— Я думала, что ты умер, — сказала я, не дав себе остановить порыв.

— Я думал, ты умерла, — быстро ответил он. — Или что ты умрешь.

— Я не умерла.

— Я тоже.

Мы смотрели друг на друга, наше быстрое дыхание сочеталось с шумом дождя снаружи. Его зеленые глаза разглядывали меня, кровавые дыры на моей одежде, царапины на коже. Я глядела на его лицо, уже знакомый маленький шрам, влажные кудри, ресницы и порез на губе.

На жуткий миг я подумала, что все это потеряла.

Что я потеряла его.

Он приоткрыл рот, словно хотел заговорить, но ни звука не вылетело. Он вытер кровь со щеки. Где-то снаружи за дождем слабо зазвонил колокол, но не так, как раньше. Мы оба пришли в себя.

— Тамзин, — сказала я.

Он кивнул.

— Нужно идти.

— Ты можешь встать?

— Да… а ты?

Помогая друг другу, мы поднялись на ноги, стараясь не порезаться еще сильнее об осколки на полу, глупо пытаясь убедиться, что другой мог стоять, не замечая свои боли.

Без предупреждения мы встали, держась за руки, лица разделяли дюймы. Веран понял это одновременно со мной, и я ощутила, как его тело застыло. Он вдохнул, его лицо было чуть ниже моего. Он поднял взгляд. Я вспомнила утро в Моковике, когда я проснулась и увидела его так же близко.

Он сглотнул.

— Я тебя бросил, — сдавленно и тихо сказал он. — Я все испортил, а потом бросил тебя.

— Все хорошо.

— Прости, — сказал он. — Мне так жаль.

— Все хорошо, Веран, — я не знала, как коснуться, чтобы утешить, неловко сжала его локти, а потом плечи. Он вдохнул, его пальцы задели мое запястье, а потом опустились, коснулись моего рукава, а потом пригладили его тунику, заляпанную кровью.

И я хотела поймать его дрожащую ладонь, сжать ее и держать между своими ладонями. Я хотела и кое-что еще, я не могла это понять.

Но колокол все еще звонил, и дождь все еще стучал снаружи. И когда я посмотрела на открытую дверь, он отошел на шаг с почти виноватым видом. Еще вдох, и он склонился и подобрал два обгоревших письма. Он осторожно спрятал их под тунику.

— Поможем Тамзин, — сказал он.

Я кивнула, и мы пошли к двери, и хоть мне хотелось поскорее попасть к Тамзин, я невольно ощущала, как что-то оставила позади.


















49

Тамзин


Я спустилась с площадки снаружи, дождь бил по стене замка. Ноги Фалы неровно шлепали по мокрой плитке.

— Фа! — позвала я, хотя знала, что это не поможет. Во тьме прямоугольник тусклого света открылся, и она ворвалась в дверь для слуг, взглянув на меня, а потом закрыла ее. Я поздно вспомнила о засовах. — Фа! — снова закричала я, стуча гневно по двери. Крича от возмущения, я отошла на шаг и посмотрела на площадку, но без толку — даже без дождя было слишком темно, чтобы понять, была ли тут еще дверь. Стоило ли искать еще одну? Или вернуться через ее кабинет? Я не знала коридоры слуг. Пока я найду путь, Фала уйдет.

Я решила спуститься ниже, но тут ручка загремела. Засов сдвинули. Дверь медленно открылась, и появилось встревоженное лицо.

Ирена. Она отошла, шире открывая дверь.

— Когда я увидела, как вы вышли наружу, я поняла, что тут вы решите войти, — шепнула она. — Это единственная площадка выше прачечной.

Я сжала благодарно ее руку, входя внутрь. Она стала закрывать дверь, но я махнула ей оставить дверь на случай, если Веран и Ларк пройдут тут.

— Она пойдет в Зал Ашоки, — Ирена указала на коридор. — Вверх по лестнице слева. Думаю, она попытается убрать си-ок, пока вас не увидели, — она посмотрела на дверь, дождь хлестал по площадке. — Где другие?

Я указала на кабинет Фалы.

— Поможешь? — невнятно спросила я, шагая по коридору.

Она быстро сделала реверанс и пропала под дождем. Я развернулась и пошла быстрее, но не бежала, как до этого. Когда я добралась до лестницы слева, замерла и сняла мокрую обувь, оставила ее у основания лестницы. А потом я пошла наверх, бросая длинные тени в свете керосиновых ламп.

Сверху была маленькая площадка с крохотной дверью — одна из панелей стены с петлями. В ней был встроен глазок, скрытый за декоративным узором снаружи, слуги могли поглядывать в комнату и не входить, пока там были придворные. Зал Ашоки за глазком был темным и тихим, полоска света лилась из большого проема. Тень мерцала — Фала шла по залу.

Я подняла засов и толкнула, петли двигались беззвучно. Едва дыша, я прошла в зал, осторожно опуская ноги на холодные доски пола.

Фала была осторожна, была уверена, что закрылась от меня, но не хотела, чтобы стражи у входа в зал услышали ее. Они стояли на пороге открытой двери спинами к комнате, шептались. Фала медленно двигалась, замирая, направляясь в сторону моего пьедестала. Я выбрала другой путь, вдоль стены вдали, чтобы тени от статуй скрывали меня. Из-за этого я добралась до ее места назначения раньше нее — только этот пьедестал был пустым во всем зале. Я прижала ладони к холодному мрамору — там должна была стоять моя статуя. Я тихо сделала рывок и забралась наверх.

Она не сразу заметила меня, сосредоточилась на подставке, где свет из двери вдали падал на мою дульцимеру и поддельный си-ок. Фала подкралась к пьедесталу, не глядя наверх. Но она потянулась к замку витрины и ощутила угрозу. Она застыла, вытянув руку.

Она подняла голову.

Я стояла, расставив босые ноги на пьедестале, насмешка над шикарными статуями в зале. Фала удивленно вздрогнула, дрожь разошлась по ее телу. Я хмуро глядела на нее, лицо искажали горе и гнев, кулаки дрожали по бокам. Но я заставляла себя сдержаться, хоть и хотелось броситься на нее. Я медленно поднесла палец к губам и посмотрела многозначительно на стражей у входа в зал.

Она облизнула губы, но не шевелилась.

— Я могу им крикнуть, и они застрелят тебя как сообщницу Солнечного Щита. Они видели твое лицо на объявлениях с наградой.

Объявления явно заказала она, использовала подробное описание, которое доложила ей Пойя. Обрезанные волосы. Немая. Дрожа от гнева, я указала на подставку, на ее дилемму. Да, они могли пристрелить меня, но мой си-ок все еще был на моем запястье, а поддельный — на подставке.

Она взглянула на витрину, а потом на меня.

— Ты… можешь кричать, но не можешь объяснить, — она взвешивала варианты. — Пойя описала мне, насколько ограничена твоя речь, — она выпрямилась. — Я могу забрать си-ок, позвать стражей, и они увидят в тебе только воровку. Ты не сможешь объяснить.

Я продолжила глядеть, впилась в нее взглядом. Она смотрела, выглядя нервно, а потом встряхнулась и сунула ладонь в карман, вытащила ключи в кулаке, чтобы они не звякнули. Тяжело дыша, она вставила ключ в замок и открыла витрину. Она схватила поддельный си-ок и сунула его в карман. Она отошла, оставив витрину открытой, а меня — на пьедестале с си-оком на запястье. Улика, конечно.

Она замерла на миг, словно сомневалась в своих решениях, а потом открыла рот и закричала:

— Стражи! — позвала она, не сводя с меня взгляда. Она ждала, что я побегу. — Стражи! Сообщник Солнечного Щита! Тут… и у нее си-ок!

Загремели крики в ответ из открытых дверей. Я согнула колени и опустилась на холодный пьедестал. Стражи ворвались в зал, Фала выпрямилась, глядя на меня с торжеством. Бежать было некуда.

Но я не бежала. Я склонилась и сжала пальцами гриф моей дульцимеры. Я вытащила ее и опустила на колени.

На лице Фалы мелькнуло смятение, но она помнила свою роль.

— Стражи! — закричала она, сделав голос беспомощным высоким визгом. Она сжала ладони, когда они подбежали ближе. За ними были слуги и зеваки. — О, прошу… это она! Сообщница Солнечного Щита! Быстрее, пока она не убежала!

Это звучало смешно, и я рассмеялась, откинув голову, звук был невеселым и жутким. Стражи встали полукругом перед нами, подняли арбалеты.

— Быстрее! — сказала Фала ближайшему стражу, показывая на меня пальцем. — Стреляйте в нее!

Голос Энны, по сравнению с Фалой, был ровным и спокойным:

— Руки на голову, госпожа Фала.

Фала думала, что они хотели, чтобы она отошла. Она стала двигаться к концу их шеренги, но Энна преградила ей путь, не опустив арбалет.

— Я сказала: руки на голову, пожалуйста.

Я прижала три пальца к ладам дульцимеры и заиграла. Звук расцвел в темном зале, он был создан до мельчайших деталей, чтобы усиливать музыку. Фала вздрогнула от звука и повернула голову ко мне.

Мой смех пропал, я просто смотрела на нее со всей ненавистью, что у меня была.

— Вы не понимаете! — настаивала Фала, повернувшись к стражам. — Это сообщница Солнечного Щита! Она помогла ей сбежать, она разыскивается, есть награда!

— Которую я не позволяла.

Голос был холодным, его узнали все, кто хоть немного времени провел в Толукуме. Королева в нарядном платье прошла вперед, окруженная стражами и растрепанными слугами. Рядом с ней, уставший и потрепанный, был Яно. Слова Фалы угасли. Она посмотрела на стражей за ним, их приказы изменились, Веран и Ларк поддерживали друг друга, Ирена пряталась в тенях за ними. Фала посмотрела на пол, ее глаза были огромными, не видели, может, она понимала, во что ввязалась.

Я заиграла резкое минорное арпеджио на струнах, зловещий звук заполнил зал. Фала узнала его, задрожала всем телом. Так начиналась «Сгущающаяся буря», и я помнила ее лицо среди других в зале, когда я впервые спела эту песню.

Яно смотрел на нее миг, а потом взглянул на меня.

— Мы прибыли в зал как раз перед Вераном и Ларк. Лекарь с Соэ, она потеряла много крови, но держится.

Облегчение наполнило мое тело — надежда, которую я не осмеливалась впустить, вернулась. Соэ была еще жива. Она выкарабкается.

Чирканье и шипение спички. Один из стражей зажег лампу и прошел к следующей. Теплый свет в нашем полукруге становился ярче, на наших лицах смешались тени, Фала была в центре.

— Вы скормили мне много лжи, госпожа Фала, — сказал Яно, — и совершили большой список преступлений, чтобы достичь цели, чуть не опустив страну на колени. Мне будет интересно услышать, стоило ли это стараний в конце.

— Где си-ок, о котором ты говорил? — спросила у него королева Исме.

«Проверьте ее правый карман», — показала я знаками.

Яно сказал это стражу. Фала не дрогнула, когда страж полез в карман и вытащил ее ключи и поддельный си-ок. Он прошел к ее левой стороне и вытащил платок в крови и еще несколько предметов — маленькое кольцо с печатью и си-ок Яно.

— Это я заберу, — едко сказал Веран, забрал кольцо у стража.

Яно взял два си-ока, свой надел на запястье, поддельный разглядывал.

— Работа была спешной, — он не был впечатлен. — На первый взгляд янтарь похож на си-ок, но никто не может подделать личные бусины си. Тебе повезло, что меня не было в замке, чтобы подтвердить его — но в том и был смысл, да? — он посмотрел на Фалу. — Когда мы с Вераном ушли, ты стала переживать, что кто-то узнал, где Тамзин, и что могут появиться новости, что она жива. Тебе нужны были доказательства для двора, что она мертва.

«И, — показала я, и Яно посмотрел на меня. — Ей нужен был кто-то с правильными взглядами, кому она отправила его, и кто мог этим подтвердить новую ашоки».

— Кто это был? — спросил Яно.

— Кобок, — сказала я.

За королевой раздалось фырканье. Ларк, опираясь с болью на плечо Верана, сказала:

— Если это так, то не вышло. Кобок стал бояться, что кто-то угрожал ему за подделанные записи рабов из Алькоро. Указывали на то, что они закончат то, что начала Тамзин.

Королева повернулась к ней, только напряженные плечи выдавали, что ей было не по себе рядом с бандиткой, которую она собиралась казнить, хотя стражи стояли между ними.

— Подделывал записи рабов? Ты уверена?

— Спросите у него сами, — сухо ответила Ларк. Она заметила, как Веран скривился, и быстро добавила. — Леди-королева.

— Спрошу, — спокойно ответила королева Исме.

— Не все прошло по плану, — сказал Яно Фале. — Но до того, как мы с Вераном уехали, все шло гладко, да, госпожа?

Фала молчала, глядя на тени у ног Яно. На настоящем допросе у нее потребуют ответы «да» или «нет», но пока что она молчала. Веран заерзал под весом Ларк, вытащил несколько страниц обожженной бумаги.

— Она старалась отговорить меня от беседы с вами, ведь отвлекала вас от писем, которые посылала, — он протянул Яно обожженные бумаги. — Осталось только две, но строки видно. Она пыталась сжечь их, когда Ларк, Тамзин и Ирена появились.

Я убрала дульцимеру с колен. Она опустилась на пьедестал со стуком.

«Когда угрозы не справились, и ты пропал, — сказала я. — Она попробовала кое-что еще. Она украла королевскую печать, чтобы послать двух солдат охотиться на нас в Пасуле, назначила награды на Ларк и меня».

Ларк смотрела на меня и переводила остальным. Яно кивнул, а когда заговорил, его голос стал еще мрачнее:

— Это плохо сказалось на всех, и, признаюсь, мне горько из-за этого, потому что это стоило жизней еще двух человек. Много крови было пролито из-за твоего дела, Фала. И я спрошу еще раз: это того стоило для тебя?

Она пошевелилась, подняла взгляд до колен Яно.

— Я служила интересам этой страны, — сказала она. — Я желала ей только стабильности и процветания.

— Ха! — мой смех зазвенел, словно моя дульцимера, пока все молчали. Я посмотрела на Ларк и показала:

«Ты хотела процветания, которого не существует. Ты хотела процветание, которое дарует тебе власть за счет других. И, чтобы получить это, ты чуть не порвала страну на куски».

Фала глядела на мои пальцы, пока Ларк переводила ей мои слова, может, наконец, понимая, что я могла сделать с ними.

«Ты не забрала мой голос, — подтвердила я. — Ты его разнесла по округе».

Она встряхнулась и посмотрела на мое лицо, кривясь от гнева.

— Кто ты, чтобы говорить мне о власти? Ты внушила эти идеи двору, обсуждала их за чаем и пирожными, вплетала их в любовные письма, как поэзию, пока мы невидимо двигались вокруг, заставляя ваш мир крутиться… но ты даже не пытаешься понять иерархию, которую пытаешься уничтожить! Откажись сначала от своей власти, Тамзин, отдай свой голос, а потом говори, чтобы я бросила свою! А ты, — она резко повернулась к Яно и посмотрела мимо него на Верана. — Ты! Борешься, чтобы разбить систему, не отдав ничего…

— Бред.

Все повернули головы к Ларк, она оттолкнулась от плеча Верана. Прижав руку к рёбрам, она инстинктивно расправила плечи, впившись взглядом в Фалу.

— Это бред Наймов, — Ларк махнула на Верана и Яно. — Ты не ошибаешься, знать слепа — порой намеренно — по отношению к людям ниже, чем они. Аристократы бывают очень глупыми, жадными и эгоистичными.

Веран подвинулся рядом с ней, посмотрел на королеву, но Ларк продолжила:

— Но ты-то злишься не из-за этого. Тамзин была когда-то рабыней, так что она считается ниже тебя, но вместо этого она пришла и поднялась выше тебя, а потом попыталась сделать других рабов равными тебе. Не забрать твою работу, Фала! Просто сделать их равными тебе. Но для тебя это ощущается как конец власти. Хочешь поговорить о лишении власти? О лишении голоса? — она махнула на Ирену за собой. — Поговори со своими рабочими, которых забрали у их семей, чьи дома стерли, превратили в пустоту, которые оказались на дне твоей системы. Поговори с детьми в моем лагере, которые были в запертых телегах — малыши с клеймом, дети старше с выдуманными именами, потому что они не знали, кто они. Поговори со мной. Я тебе расскажу.

Молчание звенело, было громче моей мелодии на дульцимере. Я улыбнулась Ларк. Веран смотрел на нее, словно был готов упасть на колено. Королева Исме холодно глядела на нее, словно впервые признала ее, а потом она повернулась и обратилась к собравшимся:

— Думаю, на этом на сегодня закончим. Мы углубимся в детали позже. Стражи, прошу, сопроводите госпожу Фалу в камеру и прикажите следить за ней, а потом можете отдыхать. Я отправлю кого-то приглядеть за дверью министра Кобока — мы проведем его допрос утром.

Отряд Энны стал выполнять приказы. Фала смотрела на пол, уже не робкая, а злая. Она дала стражам связать руки за ее спиной, не борясь, не смотрела на нас, пока ее уводили из зала. Их шаги утихли.

Королева Исме опустила ладонь на плечо Яно.

— Мне нужно сочинить сообщения министрам для срочных сессий завтра. Я советую тебе отдохнуть, пока можешь, — она утомленно похлопала его. — И, может, попроси искупаться.

Он скривился, а ее стражи и слуги повернулись с ней к двери, но королева замерла и посмотрела на Ирену.

— Как твое имя? — спросила она.

Глаза Ирены расширились, она опустила взгляд на пол.

— Ирена, леди-королева.

— Ты нашла раненую женщину в зале записей?

— Да, ваше величество.

Ларк вздрогнула, словно была готова снова защитить Ирену, но королева лишь кивнула.

— Ты хорошо постаралась сегодня. Эта монархия плохо обошлась с тобой в прошлой — надеюсь, с помощью я поступлю с тобой лучше в будущем. Прошу, считай себя и всех, кто связан договором, временно на отдыхе, пока не будут приняты решения. Я передам приказ… — она вспомнила, что глава ее слуг направлялась в камеру, — …кому-то из старших слуг. Благодарю.

Ирена сделала низкий реверанс, пока королева и ее свита проходила мимо. Она выпрямилась, но смотрела на пол, пошевелилась, когда Ларк сжала ее плечо.

Королева ушла, и Яно утомленно выдохнул и провел ладонью по лицу.

— Куас, что за ночь! Все в порядке? Ларк?

Она хмыкнула, обняв себя руками.

— Не так плохо, если не придется больше бегать и лазать. Бинты помогли бы.

— Мы разбудим одного из лекарей. Кто-то еще?

— Просто царапины, — Веран пошевелил ладонью. — Может, что-то хуже с ладонью.

— Тамзин?

«Если Соэ в порядке, — показала я знаками, — то хорошо. Очень хорошо».

Он посмотрел мимо Верана и Ларк.

— Ирена? Ты в порядке?

Она застыла на месте, сжала пальцы у пояса.

— Да, сэр.

— Хорошо. Я присоединяюсь к благодарности моей матери тебе.

Ирена издала звук, похожий на вскрик, пошатнулась в хватке Ларк.

Стало тихо, мы утомленно переглядывались, наши лица были осунувшимися в свете ламп.

«Мы это сделали», — наконец, показала я.

Яно кивнул.

— Я сомневался, что возвращаться в замок было хорошей идеей. Но вы вовремя все поняли. Узнай я такое вчера, не поверил бы.

— Не верится, что это была Фала, — тихо сказал Веран.

— А я верю, — Ларк скривилась. — Она как многие другие — думает, что равное отношение к людям это нападение на них.

— У меня вопрос, — прошептала Ирена за Ларк. — Просто… все знали, каким было ваше послание, как ашоки, леди Тамзин. Но… откуда Фала знала, что могла использовать вас для шантажа принца? Я впервые слышу, что вы любили друг друга. Откуда она узнала?

«Думаю, она сама раскрыла ответ случайно, — сказала я. — Поэзия в любовных письмах, — я посмотрела на Яно. — Мы были скрытными при людях, но много обменивались письмами, в которых все было очевидно. Мои были спрятаны в одной из шкатулок с украшениями. Где были твои?».

— На моем шкафу, — признал он.

«Оба места легко найти при уборке, — я пожала плечами. — Ошибка».

— Одна из многих, — Яно потер глаза. — Будет кошмаром во всем разобраться. Нужно убедиться, что у нее не осталось союзников в замке. Кого-то нового нужно назначить на место главы слуг. А потом придется разобраться, как убрать рабство и дать людям или работать, или вернуться, куда они хотят.

«Лучше всего, — сказала я, — издать что-то быстро. Что-то решительное. Что разорвет систему рабства немедленно».

— Будет сложно провести это мимо министров, — утомленно сказал он. — Они первым делом начнут кричать, где брать тогда деньги.

— Дорога Феринно, — сказал Веран. Он посмотрел на нас, пока мы глядели на него. — До этого деньги должны были идти оттуда. Мы все продумали. Если бы Фала не сбила планы, мы бы направлялись домой с официальным соглашением. Хотя… — его глаза расширились, — если бы Фала не испортила все…

«Мы не встретили бы Ларк», — закончила я с улыбкой.

Ларк фыркнула.

— Вот вам повезло.

— Пламя, — с дрожью сказал Веран. Он повернулся к ней, взволнованный. — Ради Света…

— Хватит, — сказала она, прижав ладони к своим бокам.

— Я серьезно, Ларк. Если бы не Фала, я бы тебя не нашел.

— И Тамзин не пострадала бы, — резко сказала она. — Или Соэ. Или кто-то из нас. Не делай Фалу случайной героиней. Все случилось, как случилось, и мы не можем ничего изменить. Что будет теперь?

— Вы можете остаться, как гости, конечно, — сказал Яно. — Как только мы немного оправимся, мы сможем обсудить дорогу.

— Я не могу принимать решения за Восток. Не сам, — сказал Веран. — Но, что важнее, это сентябрь. Декваси. Не просто так это время было концом нашего пребывания. Чтобы опередить осенние наводнения, которые размоют тропы в Феринно. Если мы с Ларк не поедем вскоре в Каллаис, мы застрянем тут до весны.

— Конечно, — сказал Яно. — Просто… дорога, деньги на нее… даже после моей коронации мы не сможем принимать решения без Востока…

— Ты мог бы поехать с нами, — предложил Веран. — В Алькоро. Все нужные люди будут в Каллаисе. Там можно обсудить все, что мы спланировали до этого.

Я постучала по пьедесталу, привлекая их внимание.

«Думаю, поездка в Алькоро — хорошая идея. Но не сейчас. Если мы поедем, застрянем на зиму там, а Моквайе нужно вернуть равновесие после последних нескольких месяцев. А если встретиться в Каллаисе, когда путь через пустыню будет открыт? Весной? Так вы сможете побывать дома, с семьями, а мы — наладить все тут. Яно коронуют. И мы встретимся и начнем снова.

Все вздохнули с облегчением.

— Угу, — согласился Яно.

Веран кивнул.

— Хорошая идея.

На лице Ларк была боль, и я не знала, было это из-за ее ребер или от мыслей, что ждало ее на другой стороне Феринно.

«Ты в порядке?» — спросила я.

— Да, кхм… разговор о расставании напомнил мне, — она потерла шею. — Кому-то… стоит сходить к министру Кобоку и проверить, в порядке ли он.

— А почему ему не быть в порядке? — спросил Веран.

— Я… связала его.

— Что? — рявкнул Яно.

— И ударила его по лицу, — сказала она.

Я рассмеялась. Яно прижал ладони к лицу в агонии.

— Что мне со всеми вами делать? — простонал он.

Но Веран уже не мог сдерживаться. Глядя на нее миг, он сделал два шага к Ларк, поймал ее лицо и прижался губами к ее губам.














































50

Веран


Мир двигался подо мной, качался, как лодка в бушующем море. Но было слишком много шума для лодки. Я приоткрыл глаза и увидел ткань, натянутую над балками, свет солнца проникал сквозь плетение нитей. Воздух был сухим, с привкусом песка.

— Эй.

Я повернул голову на затекшей шее — не сильно, потому что моя голова была на чьих-то коленях. Я увидел силуэт на фоне яркой ткани.

— Ларк? — прохрипел я.

— Ты в порядке. У тебя был припадок час назад, пока мы поили зверей.

— Я упал?

— Нет. Ты сидел. Крыс предупредил нас, — она потянулась за меня и почесала спину Крыса. Он лежал лениво среди ящиков. — Он снова встревожился, стал кружить и скулить. Мы поняли, что он делал, и потому ты сидел перед тем, как это произошло.

Я облизнул сухие губы.

— Твой пес — волшебный.

— Он ощущает то, чего не можем мы, — сказала она. — Может, и другие собаки так могут. Даже пес, который будет сидеть рядом и залает, чтобы вызвать подмогу, может многое изменить. Может, мы сможем заняться этим, когда вернемся.

Я потер лицо.

— А… когда это будет?

— Утром мы пересекли Форд Тессо. Помнишь это?

Я напряг туманный разум — казалось, я пытался видеть сквозь движущийся песок.

— Эм…

— Хорошо, до этого мы поймали Фалу в замке Толукум. Это ты помнишь?

— Да. Это помню, — я моргнул пару раз, пытаясь расставить кусочки на места. Что-то важное случилось после этого…

— Ты помнишь… что было дальше?

Что-то очень важное, больше и лучше всего, что происходило со мной раньше…

Ларк склонилась и прижалась губами к моим, и воспоминание вернулось, настоящее и волнительное, как сам момент. Мои пальцы коснулись ее шеи, скользнули под ее хвост волос. Ее волосы были мягкими, но остальная она — нет. Ее кожа, губы или поцелуй были твердыми и решительными. Ее ладонь не двигалась рассеянно, а отклонила мою голову, чтобы поцелуй стал глубже, ее мозолистая ладонь прижималась к моей коже. И когда это было сделано, ее ладонь скользнула вниз, по моей шее, большой палец легонько коснулся моего кадыка. Я поежился от ее открытых губ и ладони, потому что знал, что могли сделать те ладони, но вместо этого они лежали на моей коже, теплые и манящие.

Телега подпрыгнула на ухабе, и наши лбы стукнулись. Она скривилась и отклонилась, провела пальцами по моему лбу и моим волосам. Моя ладонь спустилась с ее шеи и остановилась на ее поясе — я ощутил там плотные бинты вокруг ее ребер под рубашкой.

— В прошлый раз было не так, — сказала она, поправила колени подо мной. — Хочешь воды? Вымыть хоть немного песка?

— Ты на вкус не как песок, не как в первый раз в карете.

— А ты как песок. И тогда на моем рту была бандана, это был не поцелуй. Вот, — она помогла мне сесть, прислонила к ящику, у которого сидела сама. Я благодарно взял флягу и сделал глоток. Наши плечи удобно соприкасались.

Я опустил флягу.

— Как твои ребра?

— Почти зажили. Не смогу долго ехать верхом, но через пару дней ребра должны быть в порядке.

Я вытянул шею, выглянул из крытой телеги, в которой мы ехали. За нами покачивались еще две телеги, несколько лошадей и всадников были между ними. Мы были в караване.

Я посмотрел на одну из лошадей без всадников, привязанную к другой.

— Там Джема!

— Да. Она была в конюшнях Толукума, — Ларк улыбнулась, проследив за моим взглядом. — Я спросила о ней утром, когда мы отправили Фалу в тюрьму. Отчасти, чтобы сбежать от аудиенции с королевой, которой угрожал Яно, но она все равно произошла. Помнишь?

— Кусочки.

— Кобока арестовали.

Я просиял.

— Точно! И у него был чудесный синяк под глазом! И он не сдался тихо.

Она заерзала.

— Верно. Но… он был пойман.

Все больше кусочков вставали на места — как Ларк описала, как Кобок использовал название порт Искон, чтобы скрыть количество и происхождение рабов из Алькоро, как он начал использовать его пятнадцать лет назад, чтобы скрыть похищение принцессы Люмена, как он выл, когда его уводили под бесстрастным взглядом королевы. А потом…

— Тебя официально простили, да? — сказал я.

— И тебя… и посла с принцессой, — она нервно поправила шляпу. Она все еще была в шляпе, которую я ей купил, хоть поля и были разрезаны в двух местах от ее меча. — Нас всех простили.

Я посмотрел на свои пальцы, на кольцо с печатью там.

— И стражи сопроводили нас в Пасул, а потом соединили с караваном освобожденных рабочих, которые едут через Феринно, — сказал я. — Все вернулось. Пару ночей назад мы чуть не столкнулись со львом, а еще была дикая буря… а до этого Три Линии.

Мы остановились, как все караваны, у Южного Бурра ниже тропы к Трем Линиям. В отличие от прошлого раза тут, река была неглубокой и чистой, лишь местами течение бурлило. Чтобы перейти, нужно было бы намочить ноги до колен. Но мы не перешли. Не было времени. Кучер каравана опасался этого участка дороги, ведь тут были бандиты. Мы не сказали ему, что бандит, которого он так боялся, ехал в его караване. Ларк стояла на берегу, глядя на склон невысокой горы, притихнув. Когда кучер сказал, что пора ехать, она повернулась без слов и пошла к Джеме.

Теперь ее пальцы рассеянно двигались на коленях. Я не дал себе сомневаться, сжал их своими пальцами.

— Мне жаль, что ты не смогла попрощаться.

Она сжала мою ладонь.

— Я уже попрощалась. И… это просто кусок пустыни.

— Это было куда большим, — сказал я. — Это был твой дом.

— Плохой был дом, — она отвела взгляд. Я молчал. Я хотел сказать ей, что ей не нужно было изображать твердость, не со мной или кем-то еще. Но даже в моей голове это звучало глупо и снисходительно, так что я просто сильнее сжал ее пальцы. Я погладил большим пальцем ее ладонь.

Она вздохнула.

— Но это работало, — сказала она. — Какое-то время.

Мы покачивались в телеге. Я пил из фляги.

— Ты нервничаешь? — спросил я. — Из-за Каллаиса. Встречи с Ро и Элоиз.

— Ясное дело, — сказала она. — Думаю, я… больше нервничаю из-за встречи с королевой.

— В Алькоро нет королевы, — сказал я.

— Королева, балда, моя… мать.

— О!

Она фыркнула, и я покраснел. Она запустила пальцы свободной руки в мои волосы, нежно потянула. Я виновато улыбнулся, посмотрел на ее губы, изогнутые в слабой улыбке. Она не склонилась. Она отпустила мои волосы и отклонилась к ящикам, вздохнув.

— Не стоит так переживать, — сказал я, пригладив свою челку. — Не знаю, сколько Ро и Элоиз пересекали Феринно, но вряд ли королева Мона прибудет в Каллаис раньше нас. И она не бывает в Алькоро. Она известна этим. Хоть мы союзники, и там живет ее брат Кольм, она не ступала туда. Мама сказала, что тот мост сожжен после Войны Призмы двадцать лет назад. Думаю, она прибудет через Сиприян и будет ждать тебя у границы.

Ларк тревожно хмыкнула.

— Мне не хочется ждать дольше. Я не могу ждать, — она вздохнула и невольно поправила шляпу на голове. — Но это даст мне время увидеть, как мои товарищи. Седж и Лила, наверное, сильно горюют по Розе. Не нравится, что я оставила их с малышами.

— Уверен, они знают, что ты сделала все, что могла.

Она выдохнула и взглянула на меня.

— А ты? Нервничаешь?

— Я боюсь за Элоиз, — признал я, вздрогнув. — Я забыл в Моквайе, как плохо ей было, когда она уехала. Пересекать Феринно с лихорадкой и разбитым Ро… надеюсь, они в порядке.

— А твоя семья? Твоя мама? Тебе не терпится рассказать ей, что сделал? Показать ей, что все это время делал?

Я открыл рот, но потерял дар речи, и он так и остался открытым. Я об этом так не думал.

— Если бы ты спросила меня пару недель назад, — сказал я, медленно соображая, — я сказал бы «да». Что если выживу, первым делом покажу царапины тем, кто думал, что я не могу делать такое. Но… хоть я выжил, я не ощущаю… что преуспел. В этом есть смысл?

— Нет, — сказала она.

— Просто подумай, как ты упала в водной впадине, — я заерзал. — Я был разбит. А потом Канава Теллмана и рынок Великанши… я смог спастись, потому что повезло, или потому что ты была там. А потом я заставил тебя стать снова Солнечным Щитом, испортил нападение… и тебя поймали, — я сглотнул. — Все сложилось хорошо в конце, но я не ощущаю это успехом. Казалось, что результат не оправдывает средства. И… я нервничаю из-за того, что мама скажет насчет этого.

— Веран, — сказала она. — Слушай, тебе нужно перестать думать, что успех всегда приходит с фанфарами и знаменами. Успех почти всегда грязный. Ты испортил нападение, — она снова запустила пальцы в мои волосы. Она не тянула до боли, и мне стало нравиться давление, связь, которую она пыталась делать между нами. — А потом ты встал и пошел в Толукум, и ты…

— Снова попался, — мои щеки пылали. — Фала чуть не одолела меня, потому что я был слишком глупым…

— Эй, — она скользнула ладонью от моей челки ко рту, опустила ладонь на мои губы. — Помолчи, ладно? Твое желание быть героем… врет тебе. Я видела, как ты поступал храбро, умно, хоть тебе иногда было больно, и в эти мгновения ты не пытался быть героем. Ты верил в меня, и тебе нужно поверить в себя.

Я молчал, обдумывая это. Было опасно думать о таком даже после всего, что случилось. Я был менее готов верить в себя, чем тогда, когда фантазировал, как все могло быть.

— Мы выжили, — сказал я. — Это важно.

Она хмыкнула.

— Отлично. Теперь начинается сложная часть.

Я рассмеялся и прильнул к ней, наши пальцы были соединены. Телега скрипела и качалась, пока ехала к Каллаису.



















































51

Ларк


Мы отделились от каравана, когда пересекли каньон Каллаиса. С несколькими стражами, которых назначил Яно, мы поехали на север к краю каньона, смотрели, как овраг становился все шире и глубже. Вскоре река на дне затерялась среди камней, а потом мы стали видеть хижины, маленькие домики среди скал. А потом стало видно и Каллаис впереди.

Я еще не бывала в городе — пару раз я уезжала далеко от Трех Линий, чтобы вернуть в семьи Битти, Арану и других, и мы всегда прощались на развилке. Вокруг нас появлялось все больше зданий, и страх рос в моем животе. Не помогали и стражи, которые ехали с нами — я еще не была в ситуации, когда присутствие стража было хорошим знаком, и я не могла привыкнуть к ощущению.

Каллаис был городом белого кирпича, золотого камня и красной черепицы, несмотря на холод сентября, улицы и дома сияли, как солнце. Пот стекал по шее и предплечьям, задевая грязь от долгого пути по пустыне. Справа раскинулся старый замок под синим небом, теперь дом сената в одном крыле и университет в другом. Веран вел нас по ярким улицам, направляясь к дому своих друзей. Он надеялся, что там мы найдем Элоиз, Ро и моих товарищей с бывшей королевой Джеммой и моим дядей Кольмом. От странности ситуации и неуверенности мои руки дрожали. Я не знала, что буду делать, если моих товарищей там не было. Я не знала, что будет делать Веран, если Ро и Элоиз не доехали. Мы послали письмо пару дней назад, чтобы сообщить о нашем прибытии, но мы не знали, доставили ли его, или кто его получил. Нервничая, я сосредоточилась на том, чтобы Джема следовала за лошадью Верана, пытаясь отогнать ощущение, что меня сдавливали стены.

Веран повернул на улицу, но она была перекрыта деревянными барьерами. Несколько стражей отдыхали на другой стороне, оружие лежало неподалеку. Веран остановил лошадь, я поравнялась с ним.

— Ох, — сказал он. — Главная дорога перекрыта. Наверное, сегодня парад… Звездопад? Какой сегодня день?

— Не знаю, — с календарем Моквайи и пустыней я потеряла счет времени.

Он пожал плечами.

— О, ладно. Мы можем проехать переулками. Сюда, — он направил лошадь от баррикады по узким улочкам с тенями и навесами из сушащегося белья. Мы столкнулись с баррикадой снова, и пришлось спешиться и неловко пройти по тесному крытому рынку — наши стражи все еще шли за нами — а потом мы прибыли к аккуратным домикам с яркими дворами. Ветви ив и бархатцы скрывали кованые калитки, колокольчики звякали в арках, слепленных вручную. — Там, — выдохнул Веран с ноткой раздражения. Мы еще спорили, вести ли лошадей по рынку, но тут вариантов не было. Он пошел к калитке, открытой перед домом с бирюзовой дверью. Мы добрались до входа, и крик разбил воздух. Мои нервы не выдерживали.

— Пламя, Седж, Лила, Седж, Седж… они тут!

Фигура пронеслась по дворику, врезалась в меня, как снаряд арбалета. Сайф, целый, смеющийся, как маньяк. Он обвил меня руками и сжал. За ним следовал Андрас, его глаза блестели от мази, он улыбался. А с ними…

Я замерла, сердце растаяло в груди. Я не верила глазам. Только Сайф и Андрас держали меня на ногах.

— Роза? — охнула я.

Потрясенная улыбка расплылась на ее лице.

— Ларк! Пламя… я знала, что ты сможешь!

Она сидела на стуле с большими деревянными колесами, ее штанина была аккуратно завязана под коленом. На скамье рядом с ней были красивые лица — Лила, Седж, Гетти… пламя, Арана была тут и улыбалась. И рядом с ней…

Веран прислонился к арке, с облегчением держась за грудь.

— Элоиз.

Роза подъехала, когда я миновала калитку, оставив руки Сайфа и Андраса. Я остановилась перед ней, едва дыша, боясь, что моргну, и сцена изменится. Боясь, что проснусь.

— Как? — прохрипела я, горло было полным пыли. — Я думала… была уверена…

— Я продержалась, — она улыбнулась. — Благодаря припасам и карете, которую послал твой богатый друг. Вряд ли я бы выжила в ином случае.

— Но я видела… — начала я. — В Трех Линиях была могила. Я ее видела, и я думала…

Она помрачнела, яркая улыбка угасла.

— Это была кроха Уит, — тихо сказала она, переплела пальцы с моими. — Она не смогла. Умерла во сне через две ночи после того, как ты уехала.

Волна облегчения в моей груди обрушилась в ледяную яму. Мой взгляд упал на других, вставших со скамьи.

— Уит? — шепнула я.

Роза кивнула, ее глаза блестели. Старое, едва подавленное горе из-за потери Розы, которое я несла с Трех Линий, пробилось. Я зажмурилась. Кроха Уит. Ее заячья губа, бледные щеки, хрупкое тело… она была больна. Я всегда это знала, видела, как она угасала, и все равно держала ее в беспощадной пустыне, потому что не могла заставить себя отправить ее в приют или бедный дом.

Я держала ее слишком долго.

— Ты не могла ее спасти, — Роза знала, о чем я думала. — Даже если бы ты доставила ее в город, у нас не было денег, чтобы оплатить необходимую ей заботу. Она умерла бы так же в приюте. Так мы были с ней. Мы не виним тебя, и тебе не стоит.

Ладонь коснулась моей руки. Я открыла глаза и оказалась лицом к лицу с Элоиз. Мое дыхание уже с трудом пробивалось в горле, а теперь полностью застряло.

Она выглядела намного лучше, чем в Пасуле. На ее щеках был здоровый румянец, глаза сияли. Ее волосы свободно лежали вокруг ее плеч, темное золото сияло на солнце среди каштановых прядей.

— Мне жаль, что так случилось с твоей подругой, — тихо сказала она.

О, нет. Она плакала. Я с паникой поняла, что она прильнула ко мне, ладони скользнули мимо моих рукавов. Она обнимала меня.

О, нет.

Ее плечи подрагивали под мягкой белой шалью.

— Слава Свету, — прошептала она в мое плечо. — Я так рада, что ты смогла.

Я сжала ладони по бокам, не зная, что делать с ними. Я с паникой взглянула на Верана, он старался смотреть с сочувствием, хотя явно хотел рассмеяться. Гетти — девочка, которую мы сначала звали Молл, девочка из гор Сильвервуд, как Веран, с его брошью-светлячком на ее тунике — была на его руках, держалась за него, как маленький опоссум.

Я кашлянула и похлопала Элоиз, а потом представила, как испачкаю ее шаль. Я опустила руку. Крыс понюхал мои пальцы, и я отдернула их, чтобы он не стал слизывать грязь с дороги с меня. Но Элоиз не отпускала, обвила руками мою шею. Ее кудри пахли как жимолость.

Другие столпились вокруг, все были в чистой одежде красивых цветов, новой обуви, которая хорошо на них сидела. Я посмотрела на каждого по очереди, отмечая румянец и округлость щек. Русые волосы Лилы сияли, были собраны сзади, и она была в белом фартуке. Сайф был живым, в сером пиджаке с эмблемой университета на груди. Я смотрела на Седжа, не понимая, что так удивляло в нем — он сбрил светлую бороду, волосы были подстрижены… а потом я поняла, что ошейник на его шее пропал, осталась только бесцветная полоска на коже.

И Арана — я снова посмотрела на подругу. Она уже не была тощей и обгоревшей на солнце воительницей с ножом, которая жила со мной в Трех Линиях. Ее мышцы и выпирающие суставы смягчились, и боевые шрамы были едва заметными на гладкой сияющей коже.

Она улыбалась, как раньше, помахала мне.

«Всегда знала, что ты — принцесса, — показала она знаками. — По твоему поведению».

Мои колени задрожали, и Элоиз отошла, держа меня за руку. Роза взяла меня за другую руку, улыбаясь от моего шока. Я не знала, что сказать. Я даже не знала, могла ли что-нибудь сказать. Я ощущала себя призраком, парила в паре футов над телом, смотрела на все это. Роза была жива. Сайф был жив. Кроха Уит — нет. Лила, Седж, Андрас и Гетти были тут, целые. Арана была тут. Элоиз была тут, и она была моей сестрой — мы с ней были одной крови. Я посмотрела на наши соединенные пальцы, ее были нежными, но как-то сделанными из того же, что и мои. В ушах звенело.

Где-то вдали загремели рожки, и из-за звуков города донесся стук тяжелых колес и топот множества копыт. Зазвенели крики. Наши стражи, оставшиеся у калитки, вдруг выстроились в защитной формации. Сайф запрыгал рядом со мной от восторга.

— О, это они? — воскликнул он, побежал к калитке. — Это должны быть они!

— Кто? — спросил Веран, озвучивая мои мысли.

Элоиз отвела от меня взгляд и посмотрела на калитку.

— Процессия. Я не удивлена. Папа уехал с дядей Кольмом и тетей Джеммой два дня назад, чтобы встретить их в Парнассии.

— Кого встретить? — спросил Веран.

Элоиз посмотрела на него.

— Наших родителей, конечно. И, наверное, стражу. Ты не видел, что дороги перекрыли? Они весь день вчера устанавливали баррикады.

— Твоих родителей?

— Наших. Веран, ладно тебе. Маму и твоих родителей.

Его глаза расширились.

— Мои родители? Они не… они же не едут сюда?

— Конечно, едут, — удивленно сказала она. — Папа отправил письмо, как только мы прибыли. Мы получили их ответ пару дней назад, там говорилось, что сегодня они доберутся до города.

Я побелела, все внутри стало камнем. До этого я парила, но теперь меня с силой вернули в тело, и я встревожилась. Посол? Королева? Они были тут? Сейчас? Я не была готова, я была грязной и разбитой эмоционально. Роза, кроха Уит… я даже не поприветствовала толком Арану…

Веран уставился на Элоиз.

— Твоя мама тоже?

Она потрясенно посмотрела на него.

— Особенно наша мама. Веран, право слово, а как иначе?

Он подвинул Гетти в руках.

— Я думал… с ней и Алькоро… она туда не ездит. Война…? — он утих.

Элоиз покачала головой.

— Веран, — ее пальцы все еще сжимали мои, она подняла мою руку, как доказательство. — Веран, ты нашел мою сестру. Весь Восток шумит.

Стук доносился с дороги, и наши стражи вытащили оружие. Веран опустил Гетти, погладив ее голову, и поспешил на дорогу. Из-за шума ему пришлось кричать, чтобы его услышали, сначала нашим стражам на моквайском, потом на восточном тем, кто прибыл. Первый отряд поравнялся с двором, лошади вскидывали головы, топтались в тесном пространстве. За ними ехала карета, сияющее дерево и золотые узоры, шесть лошадей были впряжены туда. Упряжь скрипела, звякала. Кучер крикнул стражам, страж ответил. Крыс стал лаять.

Это был хаос. Вторая карета и лошади с ней остановилась слишком близко к первой, и отряду стражей было сложно занять места на улице, предназначенной для телег с ослами. Соседи стали смотреть из окон и дверей. Женщина, которая уводила своих индеек за угол, недовольно завопила — ее птицы стали разбегаться в панике из-за шума.

Крыс все еще лаял, виляя хвостом. Я подняла его и сжала в руках, меня мутило. Все во мне кричало убегать, перепрыгнуть ограду сада и побежать по улицам подальше от этого хаоса. Двор ощущался как ловушка, дом за мной, люди со всех сторон. Я медленно пятилась от калитки, Крыс ерзал в моих руках.

Два пронзительных свистка рассекли воздух. Часть шума утихла.

— Смотрите наверх! — крикнул голос.

На крыше второй кареты, чуть покачиваясь от ее движения, стояла женщина в зеленой форме с медной кожей и темно-каштановыми волосами, собранными в пышный пучок. Она была невысокой, но вдохнула и закричала так, что мог слышать весь карьер:

— Всем стражам нужно спешиться, кроме одного юного офицера от каждого отряда, — заорала она. — Всадники уведут лошадей и обе кареты на площадь. Мне нужен алькоранский капитан, чтобы обсудить это, — я смотрела на нее, узнала гром голоса, оттенок кожи и густую бахрому на ее сапогах из оленьей кожи. Я смотрела на маму Верана. — Мне нужно, чтобы стражи из Люмена встали в две группы на дороге к дому, — она продолжила, указывая рукой, — а стражи из Сильвервуда — по периметру дома. Почетный караул из Сиприяна и знаменосцы — перегородите улицу. Те, кто не нужен в данный момент, идите на площадь с каретами. Выполнять!

Люди спешили слушаться ее. Сапоги стучали по земле, лошадей уводили. Солдаты в синей форме прошли через калитку, выстроились по сторонам от дороги. Солдаты в зеленом выстроились вдоль стен и вокруг углов.

— Идемте внутрь, — Элоиз указала на дверь. — Так будет проще.

Я крепче сжала Крыса. Я не хотела в дом. Внутри будет теснее, чем во дворе. Роза поехала вперед, поманила Гетти, которая зажала уши ладошками от шума.

— Идем, — она похлопала по своим коленям. — Почему нам не пойти пока что к фонтану? Мы вернемся, когда станет немного тише.

Я посмотрела ей в глаза, пока она поднимала Гетти на колени.

— Не бросай меня, — прошептала я.

Она покачала головой с улыбкой.

— Ты в порядке, Ларк. И будешь в порядке. Мы просто мешаемся. Увидимся позже. И… — она убедилась, что Элоиз ушла в дом, и сказала. — Твоя сестра, кстати, просто чудо. Сложно не будет.

Она поманила остальных, и они ушли плотной группой мимо собравшихся солдат. Вскоре они скрылись за толпой стражей на улице.

— Идем, — Веран потянул меня за локоть. — Когда мы уйдем внутрь, солдаты смогут выстроиться и пропустят наших родителей.

— Веран… — хрипло начала я.

— Прости, — он обвил рукой мою руку. — Я не знал, что будет так.

Все еще сжимая Крыса, я дала ему провести меня в бирюзовую дверь. Дыхание, казалось, двигалось только в горле, не задевало легкие. Я едва заметила комнату внутри — скругленные кирпичные стены, цветные ковры на темной плитке, балки и растения на окнах. Элоиз двигала стулья и взбивала подушки, готовила место к приему прибывших. Я обошла низкую мебель, устремилась к дальней части комнаты, прижалась спиной к стене, словно на меня могли вот-вот напасть. Крыс ерзал в моих руках и скулил.

Снаружи застучали сапоги, дверь открылась. Первыми вошли несколько солдат, встали по углам комнаты. Дальше шла женщина с темно-каштановыми волосами и темно-лиловым пятном на коже левой руки. Веран встретил ее, назвав ректором, и когда за ней вошел мужчина с золотыми волосами, я поняла, что это были Джемма и Кольм — женщина была раньше королевой, в честь нее я назвала свою лошадь, а на карету мужчины я напала месяцы назад. Я украла его деньги и обувь. Я ударила по его лицу рукоятью ножа.

Это был мой дядя.

Они окинули комнату взглядом и увидели меня, прижавшуюся к дальней стене. Борода Кольма дрогнула, и я хотела верить, что это была улыбка, но казалось гримасой. Служанка вошла за ними, и Джемма отвела от меня взгляд, ушла со служанкой в другую дверь, шепчась об угощениях и дополнительных стульях.

Тени играли на полу, вошла женщина, которая была на карете, и двое мужчин — старший с черными волосами, как у Верана, и младший, примерно нашего возраста.

Рот Верана открылся.

— Винс?

Старший мужчина увидел Верана и прошел к нему, изумрудный плащ шуршал за ним. Он обнял Верана, засыпал его быстрыми вопросами. Ответы Верана были приглушены его плечом. Но его мать не пошла к нему сразу же. Она встала рядом с Кольмом и. как и он, смотрела на меня.

На пороге послышался топот.

— Прошу, отойдите… прошу, в сторону, — слуги отпрянули, пропустили еще одну фигуру. Посол, которого я видела в Пасуле. Если все было правдой, а не невозможным сонм длиной в несколько недель, это был мой отец.

Он выглядел ужасно. Его глаза были дикими, и он плакал в Пасуле, но теперь он выглядел измученно и потрепанно. Его коричневая кожа и черные волосы посерели, глаза были мутными. Он посмотрел на меня, едва пересек порог, и застыл, слуги терпеливо ждали на пороге.

Он сглотнул.

— Мойра.

Пламя и пыль, снова это имя. Стоило ожидать этого, но это только усилило ощущение, что все шло не так, и этот миг не был моим. Вот-вот кто-нибудь остановится и скажет: «Погодите, это она?». Кто-нибудь приглядится и скажет: «Нет… это же ошибка?».

Он стряхнул транс и пошел ко мне. Элоиз стала обходить диван, хотела перехватить его и смягчить удар. Я прижалась спиной к стене так сильно, что ощущала неровную поверхность кирпичей сквозь рубашку и жилетку.

Они подходили, а я заметила последнюю тень на пороге. За послом и принцессой появилась женщина, высокая и худая, в платье для путешествия, которое едва задевало землю. Свет солнца снаружи сиял на ее светлых волосах, обрезанных коротко, и на жемчуге в ее ушах и на броши на плаще.

Все смотрели на меня, двигались и говорили. Отец Верана шептался с его матерью. Его брат Винс шептался с ним. Кольм позвал Джемму и спросил, мог ли помочь. Слуги извинялись, пока двигались по дому, открывая окна. И посол говорил со мной, а Элоиз с ним, но я не слышала их. Крыс извивался в моих руках и скулил, хотел спуститься.

Я знала, что должна была сделать. Я должна была шагнуть вперед, дать им смотреть, спрашивать, коснуться меня, может, поплакать. Но мои ноги были приклеены к полу, а спина — к стене. Я невольно зажмурилась.

— Кольм.

Ее голос не был громким, в отличие от матери Верана, но он рассек гул в комнате. Я приоткрыла глаза.

Королева на пороге не сводила с меня взгляда, но снова обратилась к светловолосому мужчине, своему брату:

— Твой кабинет свободен?

Кольм ответил утвердительно, прошел по комнате и открыл дверь рядом со мной. Королева плавно пошла за ним, остановилась возле посла и принцессы.

— Ро, — сказала она, — Элоиз, дайте нам минутку, если не сложно.

Голос посла стал хрипом, Элоиз сцепила пальцы.

— О, но, мама…

— Всего минуту, Элоиз. Это не долго. Мы откроем дверь, когда будем готовы, — она коснулась тонкой бледной ладонью руки посла.

Он выдохнул и отступил. Она нежно поцеловала его в щеку, потом Элоиз, и указала мне войти в кабинет.

Я вдохнула и отчаянно взглянула на Верана. Он кивнул с одобрением.

Все еще сжимая Крыса, я отлепилась от стены и прошла в кабинет.

Королева вошла следом.

Дверь закрылась за нами.











































52

Веран


Все в комнате будто вместе выдохнули, когда дверь кабинета Кольма закрылась.

— Земля и небо, — пробормотал Винс рядом со мной. — Они так похожи, да?

Я издал утвердительный звук. Мне было плохо. Я описал прибытие в Каллаис для Ларк не так, как случилось, потому что не думал, что эмоций будет так много. Я знал, что у Ро будет много эмоций, но я не ожидал, что королева Мона и половина моей семьи будет тут через минуту после нашего прибытия. И теперь Ларк оказалась заперта в комнате с королевой Моной, а только ее я считал более грозной, чем бандит Солнечный Щит.

Ро напряженно стоял перед закрытой дверью, пока Элоиз не сжала его локоть и не отвела его к дивану. Ректор Джемма вышла из кухни с подносом. Она опустила его на кофейный столик, налила Ро кружку и вложила в его дрожащие ладони.

Я посмотрел на свою семью.

— Как вы добрались так быстро? — спросил я. — Это просто рекорд.

— Мы быстро пересекли Сиприян, — сказала мама. Она пристально разглядывала меня. — Мона настаивала на смене лошадей, чтобы мы ехали и несколько ночей. Мы не задерживались с сенаторами, как обычно бывает.

Папа встряхнулся и повернулся ко мне.

— Мы слышали всякое, читали письмо Ро и твое… ты же не ездил один в Феринно? Скажи, что я не так понял.

— Все верно, — сказал я. — Я дважды был там.

Винс смотрел на меня, почти раскрыл рот.

— И тебя обворовала… — он указал на закрытую дверь.

— Это… куда сложнее, — утомленно сказал я.

— Что ж, — голос мамы был как ветка, треснувшая под сапогом. Она указала на стулья. — Время у нас есть. Присядем. Начинай.

























53

Ларк


Я стояла в дальней части комнатки, смотрела, как королева спокойно снимала походный плащ. Даже после сотен миль на корабле и в карете она выглядела аккуратнее всех, кого я видела, даже по сравнению с напыщенной знатью Толукума. Дверь приоткрылась, и служанка вошла с подносом, опустила его на низкий столик перед приземистым кирпичным камином. Королева прошептала благодарность, отдала служанке свой плащ, и мы снова остались одни.

Кабинет был в книгах всех размеров, стены покрывали карты и записки. Ветер из приоткрытого окна тихо шуршал страницами. Королева окинула меня взглядом от моих пыльных сбитых сапог до шляпы с прорезями. Ее глаза были серыми, какими были грозовые тучи в центре бури на горизонте.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги