Русские - не славяне?

Глава 12
ГОТЫ

Одним из племён, сыгравших очень важную роль в истории Европы времён Великого переселения народов, были готы. Но чтобы понимать контекст, в котором они действовали (и содействовали появлению славян на исторической арене), давайте взглянем на общую ситуацию начала нашей эры.

Если сделать мгновенный снимок эпохи Европы I–II веков, то можно увидеть, как набирает силу некий хаос. Это ещё не кипение, но уже та стадия, когда в воде под действием нагрева появляются маленькие белые пузырьки, и вода подёргивается мутной, словно туман, завесой.

«Подогревала» всех расширяющаяся Римская империя.

На крайнем западе, в нынешних Испании и Португалии, после гражданской войны 68–69 годов, которую поднял Г. Юлий Виндекс против Нерона, и восстания астуров, происходит быстрая урбанизация и романизация. До новой гражданской войны 193–197 годов «старые» племена здесь практически исчезли, превратившись, по сути, в римлян. В соседней Франции происходят те же процессы — бурно растут города, значимые и по сию пору (Нарбо-Марциус — Нарбонна, Лугдунум — Лион, Арелат — Арль, Бурдигала — Бордо, не говоря уже о Лютеции — Париже). А параллельно урбанизации усиливается и романизация, несмотря на спорадические восстания. Но территория эта пограничная, и с востока, из-за Рейна, сюда начинают вторгаться германские племена.

Рим ответил в присущей ему манере. Первое поражение германцам нанёс Юлий Цезарь, и граница империи с ними была проведена по Рейлу. При его преемнике императоре Августе его пасынок Друз со своим братом Тиберием, тоже будущим императором, перешли реку и перенесли войну на германскую территорию. В 9 году до н. э. римские легионы построили свои лагеря на берегах Эльбы. Но в «зеркальном» относительно Рождества Христова 9 году н. э. вождь племени херусков Арминий (он же Германий или Герман) жестоко наказал интервентов, уничтожив в Тевтобургском лесу три легиона и шесть когорт вспомогательных войск, после чего империя была вынуждена втянуть щупальца обратно и, хотя в отдельных походах доходила и до Эльбы, больше не пыталась установить военный контроль над территорией Германии.

Что в простых понятиях тогдашних варварских народов означало фактически приглашение приходить и грабить, чем германцы с увлечением и занялись. Правда, Рим тоже им спуску не давал, совершая собственные рейды на территорию противника и не давая тому вторгаться в Галлию. И ситуация сама собой шла к взаимоприемлемому консенсусу — германцы поняли, что лучше за блага цивилизации платить товаром и серебром, нежели кровью, а империя — что германцев выгоднее нанимать в солдаты, нежели оставлять их мечтать о грабежах и воинской славе, а затем расхлебывать последствия этих мечтаний. Но тут всё испортили маркоманны, которые в 166–180 годах жестоко атаковали римлян у южных границ Германии. Империи пришлось довольно тяжело в столкновении с этими «мужами Пограничья» (а именно так переводится название Markemann или, по-латински, Marcoman), и неслучайно Маркоманнские войны считают как началом Великого переселения пародов, так и этаном, после которого начался неудержимый закат великой Римской империи.

Но главное — они привели в движение множество племён, и не только германских.

Основные боевые действия поначалу развернулись на дунайской границе в районе Паннонии. В 166–167 годах входившие в маркоманнский союз лангобарды и присоединившиеся к ним убии прорвали лимес в Нижней Паннонии и вторглись в глубь этой провинции. Маркоманны и квады проникли в Паннонию в том же году и, пройдя Рецию и Норик, перешли через Альпы, ворвались даже в Северную Италию, едва не захватив Аквилею.

Тогда эту атаку удалось отбить. Но постепенно германские вторжения охватили Дакию, Верхнюю Мёзию, Норик и Рецию. И втянуты в них оказались хавки и хаты из региона Рейна — Нижнего Майна, маркоманны и квады с Чехии и Моравии, гермундуры и наристы от истоков Эльбы, котины, озы и буры с территории Словакии, роксоланы с востока и костобоки с северо-востока Дакии. А из устья Дуная — уже знакомые нам бастарны и певкины. От Одера и Вислы и даже от южных берегов Балтики пришли виктуалы, асдинги, лакринги. Аланы прискакали из степей.

Множество народу пришло в движение, оставив на местах своего прежнего обитания женщин, детей, стариков и младших братьев. А потом значительная часть ушедших не вернулась — кто полёг от римских мечей, а кто решил, что новые земли лучше. Кого-то разбили и расселили на ими же опустошённых до того территориях, как наристов в Паннонии. Кого-то пленили и тоже расселили, но уже в качестве колонов, как пленных маркоманнов в районе Равенны. А кто-то покорился римлянам и получил новые земли от них, как, например, асдинги, одно из племён вандалов, которым император Марк Аврелий лично отвёл в 174 году территории для поселения в Дакии. Правда, до этого асдинги напали на костобоков (скорее всего, по наущению римлян, ибо позднее в Риме в качестве пленных или заложников оказалась семья костобокского конуігга) и захватили их земли. Но и сами подверглись атаке со стороны конкурирующих лакрингов и были разбиты. После чего их остатки Империя и поселила на северо-западе Дакии.

В общем, всех взбаламутили задиры-маркоманны. А заодно создали — не осмысленно, конечно, так получилось — значительные регионы разреженности на севере Европы. Одно ли ушло войско или прихватило с собою жён и детей (тут ведь уже не просто походы мужчин, тут тектонические сдвиги целых пластов этнической «коры» тогдашней Европы) — там, где жило племя, образуется относительная пустота. Но земли эти никому пока не нужны, ибо перед всеми дрожит и искрится мираж быстрого обогащения за счёт Рима. Да ещё и расселения на развитых, богатых имперских территориях.

Теперь бросим взгляд на то, что творится дальше на востоке. А там живут бастарны зарубинецкой культуры. И регулярно снаряжают экспедиции к своим родичам поянешти-лукашевской культуры, вместе с которыми с удовольствием тоже пощипывают кусок римского пирога. Правда, возвращаются, судя по находкам, немногие…

Южнее и восточнее бастарнов по Степи передвигаются сарматские и аланские племена, которые «дожёвывают» остатки скифов. Основная часть последних зацепилась за Крым, где начало складываться уже почти настоящее классическое государство. Впрочем, не только скифское: судя по некрополям, с ними вполне хорошо уживаются ещё и греки с сарматами. Скифы уже практически полностью осели на землю, и, в общем, ведут тот же образ жизни, что и другие эллинизированные народы в Северном Причерноморье.

А ещё здесь же, в Северном Причерноморье, в Сарматии, живут какие-то бораны и боруски. Что-либо определённое об их этнической принадлежности сказать никто не берётся, но бораны были — правда, позже, уже при готах — важными мореходами. А моряками за день и даже за год не становятся. И лоции тогда не издавались, и, следовательно, особенности навигации по Чёрному морю оные бораны должны были изучить на собственном опыте. Значит, есть повод видеть в них один из местных, причерноморских народов. Может быть, даже и потомков скифов. Раз устроили государство — отчего не освоить и морское дело?

Вслед за скифами потихоньку меняются и сарматы. В первые века нашей эры у них начинает развиваться ремесленное производство, а всё больше кочевников тоже переходят к полуоседлому и оседлому существованию. Закономерно начинается распад родо-племенных отношений и зарождение классов. Не менее закономерно обострение борьбы различных политических группировок, которые в тех условиях неизбежно принимают этнические черты. А потому уже знакомые нам аланы становятся во главе племенного союза, который постепенно выдвигается на первые роли. Поджимая и своих «отцов» сарматов. Это пока чистые кочевники.

В итоге в III–IV веках в степях Северного Причерноморья складывается рыхлая, но многочисленная конфедерация постсарматских племён, прежде всего аланов и аорсов. Но далее они идут всё по той же проторённой дорожке: сначала грабежи, затем обмен, а далее и копирование изделий античных ремесленных мастерских. Получая тем самым капли яда материального и далее классового размежевания. Так что и аланов ждал тот же результат, что уже приняли скифы.

А пока у нас I–II века, и после Маркоманнских войн этнокалейдоскоп не просто завертелся как бешеный. Его разнесло. Словно кто-то большой и сильный хрястнул каблуком, и стекляшки-народы рассыпались в хаотичном порядке.

А теперь вернёмся к готам.

Начали они свой поход довольно давно — ещё до нашей эры. К I веку н. э. их фиксируют по побережью Балтийского моря между Одером и Вислой как древние авторы, так и археология. История готов известна нам по сочинению Иордана:

С этого самого острова Скандзы, как бы из мастерской, [изготовляющей] племена, или, вернее, как бы из утробы, [порождающей] племена, по преданию вышли некогда готы с королём своим по имени Бериг.

То, что готы переселились именно из Скандинавии (археологически — северная группа), ни у кого серьёзного сомнения не вызывает. В частности, это подтверждает племенное название гаутов, что жили на территории Южной Швеции ещё многие сотни лет после рассматриваемой нами сейчас эпохи. Тот самый очередной случай, когда группа «активистов» (согласно легенде, всего на трёх кораблях) отправляется в дальние дали, а основной костяк племени остаётся на месте.

Лишь только, сойдя с кораблей, они ступили на землю; как сразу же дали прозвание тому месту. Говорят, что до сего дня оно так и называется Готискандза.

Сегодня мы знаем эти места по так называемой вельбаркской археологической культуре. Она появляется здесь в 20-х годах I века н. э., заменив при этом оксывскую культуру. Которая, как мы помним, была следствием развития кельто-германских контактов, то есть влияния латенской культуры на ясторфскую. А оксывская — это, в частности, родина ругов-ругиев. Ещё не слишком-то оторвавшихся от вандалов— как и вообще всех пшеворцев и оксывцев друг от друга.

И —

— вскоре они продвинулись оттуда на места ульмеругов, которые сидели тогда по берегам океана; там они расположились лагерем, и, сразившись [с ульмеругами], вытеснили их с их собственных поселений. Тогда же они подчинили их соседей вандалов, присоединив и их к своим победам.

Вельбаркская культура не живёт с оксывской. Она её именно «вытесняет». И настолько плотно, что долгое время даже занимает ту же территорию. Вот и рутов вытеснили. В конце концов аж до границ Римской империи.

Со временем ареал готов-вельбаркцев расширяется вплоть до современного польского города Познань.

И что интересно, этот процесс тоже прослеживается археологически:

В I в. н. э. в Польском Поморье прежняя оксывская культура сменяется новой, называемой теперь вельбаркской и имеющей, безусловно, связи со Скандинавией. Сопоставление её, хотя бы частично, с готонами Тацита выглядит вполне реалистично. <…> Где-то во второй половине II — начале ІII в. значительная часть Поморья запустевает, зато вельбаркские памятники появляются в Мазовии и Подлясье, а также и далее к юго-востоку, на Волыни. Они достигают Молдовы и среднего течения Южного Буга. Самые южные и самые восточные — ещё дальше: захоронение около Монголии в Добрудже и погребение в Пересыпках на Сейме около Путивля.

<…>

В то же время закладываются новые вельбаркские могильники и к востоку от нижнего течения Вислы в Ольштынско-Илавском поозерье Мазурии, в пограничье с культурой западных болтов. А в среде последних тоже наблюдается сдвиг на восток. Появляются в Литве новые группы памятников — курганы жемайтийского типа, плоские могильники группы Сергеняй-Выршвяй и другие. Они оказываются либо в пограничье с культурой штрихованной керамики, либо непосредственно на её территории.

Около середины I в. н. э. происходят какие-то события и в пределах культуры штрихованной керамики Белоруссии: горит ряд городищ, некоторые из них отстраиваются заново, с более мощной системой укреплений, но обитатели их пользуются несколько иными, чем ранее, формами сосудов, ребристыми, аналогии которым можно найти или в керамике западных болтов, или в западных областях расселения «штриховиков». [381]

Но в боях с балгами готам, похоже, особых успехов не досталось, и направление их экспансии окончательно смещается на юг. А вот теперь вопрос. А что значит — ареал готов расширяется? Это силами воинов с трёх-то кораблей? Нет, конечно. Территории воинами завоёвываются, это бесспорно. А население показывает ту же реакцию, о которой мы уже информированы: коли некий князь-конунг-рекс столь удачлив, что может нас завоевать, отчего бы не присоединиться к его удаче? Готы — победители? Хорошо, мы тогда тоже станем готами.

Ну а дальше — как мы уже говорили. То ли честолюбие, то ли климат, то ли желание быть поближе к раздаче римских подарков отправляют готов дальше:

Когда там выросло великое множество люда, а правил всего только пятый после Берига король Филимер, сын Гадарига, то он постановил, чтобы войско готов вместе с семьями двинулось оттуда.

И действительно, раскопки показывают, что —

— в I в. н. э. готско-гепидская культура распространилась из бассейна нижней Вислы на юго-восток через Польшу вверх по долине Западного Буга на Волынь и Подолье. На направление миграции указывает ряд изолированных захоронений, могильников и предметы «тришинского» типа, получившего название от могильника, расположенного в Брестской области, где В. Я. Кухаренко обнаружил находки безусловно германского происхождения. [102]

Таким образом, примерно к 190 году переселенцы-захватчики занимают всё тот же неизбежный коридор — бассейны рек Висла и Западный Буг.

В поисках удобнейших областей и подходящих мест [для поселения] он пришёл в земли Скифии, которые на их языке назывались Ойум.

Филимер, восхитившись великим обилием тех краев, перекинул туда половину войска, после чего, как рассказывают, мост, переброшенный через реку, непоправимо сломался, так что никому больше не осталось возможности ни прийти, ни вернуться.

Это довольно забавная легенда. Ясно, что опа что-то отражает, какие-то обстоятельства разделения готов. Но, конечно, ими не могла быть невозможность переплыть какую-то реку. Это для людей-то, которые относительно недавно переплыли Балтику и уж точно совсем недавно не раз форсировали Вислу и Западный Буг? Готы утратили умение сколотить хоть плохонький плот? А добравшись до Черного моря, снова это умение обрели, и нападали на римлян целыми флотами?

Подсказку даёт археология.

Во-первых, стоит задуматься, где это могла быть обильная всем страна Ойум. Ответ несложен: вероятно, там же, где она была обильна и раньше. А также там, где она была страной, то есть определённой территорией с определёнными, отличающимися от других видовыми характеристиками. А следовательно, на этой территории должны были остаться вполне явственные археологические следы того богатства, которое заставило готов говорить о земле Ойум.

Есть они. Только это — следы разрушения.

В последней четверти II века памятники позднезарубинецкой культуры внезапно прекратили здесь своё существование. Зато тогда же тут появляются следы вельбаркской культуры. Никакой преемственности, никаких контактов между ними не наблюдается.

Пояснение даёт Иордан:

Тотчас же без замедления подступают они к племени спалов и, завязав сражение, добиваются победы. Отсюда уже, как победители, движутся они в крайнюю часть Скифии, соседствующую с Понтийским морем, как это и вспоминается в древних их песнях как бы наподобие истории и для всеобщего сведения; о том же свидетельствует и Аблавий, выдающийся описатель готского народа, в своей достовернейшей истории.

Кто такие спалы?

С археологической точки зрения на пути готского похода мы видим только постзарубинецкие и слабенькую зубрицкую культуру в Волыни и Подолии. Так что, по логике вещей, спалы — это наши знакомые постзарубинцы. Потомки бастарнов. Но только сильно видоизменённые. Ничто не вечно под Луною, а уж в особенности — ещё не сложившиеся этносы. Одни мужчины уходили с берегов Днепра на юг, воевать сначала македонцев, потом римлян. Многие отправлялись туда навсегда. Одновременно с запада приходили новые люди — те, которые приносили с собою последующие импульсы ясторфской культуры. С востока же и юга стучались сначала остатки кочевых скифов, затем их сменили сарматы. Мужчины гибли, и кто-то должен был их замещать. А кто? А, судя по генетике, не те ли арийцы-пахари, что при бастарнской оккупации частью ушли, а частью в рабство попали? Рабство-то по тем временам патриархальное ещё, не классическое и не классовое. И раб вполне имел возможность снова подняться. Особенно в условиях, когда хозяева постоянно гибнут то на юге, то на родной земле.

И в целом большое пространство постзарубинцев было беременно рождением новой культуры.

Вот тут-то что-то и происходит. И спады сыграли важную роль, позволяющую связать это никому до Иордана и после него не известное племя с носителями определенной археологии.

Памятники датируются последней четвертью II — началом III века —

— расположены лишь в пределах Волыни и Подолии. В других районах, в частности, Среднем Поднепровье, Приазовье, Крыму, вельбаркские памятники или их элементы относятся ко времени появления Черняховской культуры, т. е. не раньше середины — второй половины III в. Очевидно, готские племена осели на 50–70 лет на землях современной Волыни, а также Подолии, вытеснив, местное население, [180]

А значит, уперлись готы в кого-то! Не полностью, выходит, спадов победили.

Кстати, очень интересную деталь указывает уже известный нам замечательный знаток готов wiederda:

Судя по семантической эволюции их самоназвания, спалы вовсе не казались готам «слабенькими». Изменение значения в сторону «исполина», скорее всего, имело место ещё в готском, и в таком виде было заимствовано в славянский.

Так что если и победили кого готы, то, может быть, — зубрецкую группу на Волыни. А затем столкнулись с кем-то, кого настолько не смогли одолеть, что стали в своих героических песнях изображать исполином…

Кто же это?

А никого тут больше и нет, судя по археологии, кроме людей киевской культуры. Она расположена чуть дальше к востоку от готов, по Днепру. И время её возникновения как-то уж очень подозрительно совпадает как раз с этапом смещения готов на юг.

Мы уже говорили: она явно носит следы культур «постзарубинецкого круга». Но при этом, по словам археологов, —

— киевская культура оставлена сравнительно архаическим и этнически гомогенным обществом. [329]

На этот момент я предложил бы обратить особое внимание. На примере дальнейшего развития киевской культуры мы видим, как взаимодействие пришлых готов и местного, автохтонного населения образует нетривиальную конфигурацию. Как это влияние осуществлялось — через пример, через торговлю, через человеческое, семейное, скажем, слияние, — сегодня трудно сказать. Но важно, что хотя готы (вельбаркцы) сохраняют свою собственную идентичность, культуры рядом с ними и во взаимодействии с ними нередко заметно преображаются.

И тем не менее, похоже, именно постзарубинцы-киевцы, в свою очередь, положили предел распространению готов вдоль Днепра. И, постояв какое-то время на Волыни, пошли те далее вдоль Днестра. Двумя маршрутами. Будущие остроготы, или готы-гревтунги, отправились в Северное Причерноморье. Во главе их, как пишет Иордан, стоял род Амалов. Остроготы затем свернули на восток и дошли аж до Азовского моря. А разделившиеся с ними везеготы — они же тервинги — свернули в сторону Дакии и Балкан. Во главе их стоял род Балтов.

А возможно, была и третья часть, которая осталась на месте. Во всяком случае, археология говорит нам, что —

— в наиболее чистом виде материальная культура готов представлена поселениями, могильниками и кладами на территории Волыни, от Западного Буга до Горыни и Случа, в границах Волынской, Ровненской и северной части Хмельницкой областей. Эти памятники появились здесь в сформированном виде. <…>

Материальная культура готов в Украине имеет много общих черт с готскими древностями северных и восточных регионов Польши I–III вв., хотя отличается и рядом особенностей, вызванных влиянием местной культурной среды, иными направлениями культурных и экономических связей. <…>

Наиболее ранние памятники вельбаркской культуры датируются на Украине последней четвертью II в., а наиболее поздние — концом IV в. Всё это время культура просуществовала в неизменном виде лишь на Волыни. [180]

В Житомирской области тоже открыты готские поселения. И вот тут появляются очень любопытные реминисценции…

Итак, двести лет готы здесь стояли, сохраняя практически в неизменности свой образ жизни. И некоторые намёки в истории, и некоторые топонимы позволяют без излишней натяжки предположить, что известные по нашим летописям древляне были если не потомками, то наследниками готов.

Например, известный византийский хронист Лев Диакон, один из крупнейших византийских авторов второй половины X в. и, что немаловажно, современник описываемых им событий, приводит послание византийского императора Иоанна Цимисхия русскому князю Святославу, где, в частности, говорится:

«Полагаю, что ты не забыл о поражении отца твоего Ингоря [Ιγγορ], который, презрев клятвенный договор, приплыл к столице нашей с огромным войском на 10 тысячах судов, а к Киммерийскому Боспору прибыл едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды. Не упоминаю я уж о его жалкой судьбе, когда, отправившись в поход на германцев, он был взят ими в плен, привязан к стволам деревьев и разорван надвое».

Послание было отправлено по поводу затянувшегося, по мнению византийцев, пребывания русов в Болгарии:

[Иоанн] отрядил к нему [Святославу] послов с требованием, чтобы он, получив обещанную императором Никифором за набег на мисян награду, удалился в свои области и к Киммерийскому Боспору, покинув Мисию, которая принадлежит ромеям и издавна считается частью Македонии.

Святослав ответил —

— надменно и дерзко: «Я уйду из этой богатой страны не раньше, чем получу большую денежную дань и выкуп за все захваченные мною в ходе войны города и за всех пленных. Если же ромеи не захотят заплатить то, что я требую, пусть тотчас же покинут Европу, на которую они не имеют права, и убираются в Азию…»

Вот уж действительно — дерзко: римлян (а в их сознании Восточная Римская империя была продолжением той, древней Римской империи) послать в Азию! Из якобы не принадлежащей им Европы!

Но это для нас пока тема сторонняя. А вот что это за «германцы», которые так жестоко убили князя Игоря, отца Святослава? Мы-то знаем, что —

— И послаша к нему, глаголюще: «Почто идеши опять? Поймалъ еси вьею дань». Ине послуша ихъ Игорь, и шедше из города Искоростѣня противу древляне и убиша Игоря и дружину его, бі бо ихъ мало. И погребеш» бысть Игорь, и есть могила егоуИскоростиня [именно так: через «и»] города в Дерсвѣхъ идо сего дни.

Больше всего убеждает вот это —

— до сего дни.

Иными словами, для летописца конца XI — начала XII века эта могила ещё существовала и находилась именно у древлян. Тогда почему они — германцы? Разве не указано в той же «Повести временных лет», что —

— Се бо токмо словѣнсскъ языкъ в Руси: поляне, деревляне, новъгородьци, полочане, дьрьговичи, сѣверо, бужапе, зале сѣдять по Бугу, послѣже же волыняне.

Ну, связь между древлянами и волынянами мы ещё проследим, а пока заглянем в Лаврентьевский, самый древний список русских летописей. Город Искоростспь там устойчивого написания не имеет:

.. и вышедше изъ града Изъкоръстѣнѧ. <.. > єсть могила его оу Искорьстѣнѣ град в Деревѣхъ и до сего дне.

Странное для русского названия написание. Кажется, в основе лежат слова «кора» или «короста». Но в таком случае корневой «а» или «о» должен быть под ударением. А между тем вот этот «ъ» в корне записанного в летописи названия города означает короткое безударное «о», которое нужно липіь для имитации дрсвнсславянского полногласия. Если его убрать, город этот будет называться «Изкорстсп». Что явным образом мало похоже на славянское слово.

Правда, в Ипатьевской летописи первый вариант даётся как —

— «Искоростѣнь», —

— а второй — как —

— «Искоростинь».

А в Троицкой —

— «Искоръстѣнь», «Коръстѣнь».

А в Первой Новгородской вообще —

— «Корестпень», «Коростень».

Но сама эта путаница и демонстрирует больше всего, что говорящие на славянском языке переписчики летописи сами не понимали значения этого слова и как его правильно нужно писать. Зато из готского/древнесеверного языка мы получаем относительно много непротиворечивых этимологий.

Готский:

— skor-r — «утёс, скала», «риф» —

— плюс —

— stain-s — «камень» —

— в итоге дают вполне внятный —

— каменный утёс.

Древнесеверный (а готы наши в это время ещё вполне скандинавы):

— skorsten — «дымовые трубы», skoerdsteinn — (место), «где жнут на камнях», skoeresteinn — «трут на камнях».

В этой версии достаточно много связано с камнем и огнём, а в одном варианте и вовсе появляются знаменитые труты, которыми Ольга якобы спалила город, привязав их к лапкам местных воробьёв.

И «камень» в названии более чем уместен, ибо город расположен на высоких гранитных скалах:

Пернн сліди перебування слов'янських племен у нашому краї належать до V–VII сторіч нашої ери. Тоді в долині ріки Уж виник ряд невеликих слов'янських поселень. Із одного з них, розташованого на високих гранітних скелях, виник Коростень.

Про славянские посёлки и откуда они появились речь ещё будет, а вот следы вельбаркской культуры, как мы знаем, в этих местах точно есть.

«Жатва на камнях» также вполне укладывается в возможную этимологию: Коростень был знаменит своим льном, лён же укладывался в скирды (да и не он один), а «скирда», как известно, опять-таки восходит к германскому «skoerd».

Вполне подходят ещё несколько корней:

еір — сужение (особенно на реке);

skarp — зазубрина, бойница; ущелье;

skarpr — разрезать, распластывать; поврежденный;

skor — разрез;

skor-steinn — дымовая труба; очаг;

steinn — камень.

Конечно же, я не хочу при этом сказать, что всё это работает. Но ведь вот какое дело. Сама возможность использования древнегерманских корней для названия Искоростеня — да к тому же, как очевидно, без особых натяжек — говорит о том, что германская этимология здесь продуктивна.

Правда, археологи по этому поводу лишь нейтрально пожимают ннсчами.

Во времена палеолита отмечают «одно из наибольших в Европе месторождений кремня», которое «притягивало сюда первобытных людей». Найдены каменные орудия древностью более 10 тысяч лет.

Затем неолит и бронза — это, возможно, среднестоговская культура, которая как раз и была сменена культурой шнуровой керамики/босвых топоров. Но это всё неточно. Готской (вельбаркской и Черняховской) археологии конкретно здесь вроде бы не выявлено. Но зато селища славянского облика появляются буквально сразу за готами, то есть в V веке.

Примечательно, что есть ещё один древнерусский топоним —

— Пълкостсѣнь

И есть исследователи, которые производят его от германского (скандинавского) личного имени —

— fulka-stainaz

плюс славянский посессивный формант *-jb.

Очень любопытная связь возникает и с другой стороны:

Можно было бы предположить нечто вроде гот. *skara ж. р. осн. на — д, соответствующее д.-в.-н. skara со значением «отряд», «воинское подразделение». Но что (если что-то) *skara-stains могло значить на готском ок. III в.? Ср., однако, *fulka-stains > Пълкостѣнь, с аналогичной внутренней формой (гот. fulkfs) > о. слав. *рйІкй «полк»).

Вслед за одним из любимых моих партнёров по «древнерусским» дискуссиям я тоже не возьмусь судить о верности таких этимологий. Но он прав, когда говорит:

мне пока важен факт наличия форманта — стѣнъ ещё в одном топониме. Что, кстати, полностью убивает толкование от «коросты». А также сближение с «искръ стѣнъ».

Особенно любопытны такие древнегерманско-готско-древне-северные варианты, если учесть ещё одно совпадение. Известно, что остроготы называли себя гревтингами или, возможно, гройтингами. Это от greutungi латинских авторов. По-готски это будет —

— Gre-o-t-ing-i / Grau-tung— os —

— от —

— Griutuggōs; —

— который, в свою очередь, происходит от-

— greuta-, greutaz — «песок», «гравий», «галька».

А визиготы себя величали —

— Tervingi/Tairwiggōs.

Что означает попросту «лесные жители» — от ни больше пи меньше —

— triu — «дерево».

«Древляне» фактически!

Впрочем, это, признаюсь честно, решение, направленное на заданный результат. Но тем не менее по комплексу таких вот косвенных данных выстраивается довольно прямая мысль. Что готы на значимое время задержались на будущих волынских и древлянских землях как раз до тех времён, когда в этих местах появилась славянская культура. В частности, культура древлян. Задевая готское наследие и в конечном итоге поглощая его. Но и «подбирая» от готов отдельные топонимы…

ИТАК:

I–IV века н. э. В регион, занятый постзарубинецкими культурами, среди которых начинает выделяться киевская, вторгаются готы— скандинавский народ, археологически представленный вельбаркской культурой. Дойдя до места бытования «постзарубинцев», готы сталкиваются с ними, в каковых столкновениях постзарубинецкая докиевская культура консолидируется в собственно киевскую. Готы пробиться далее не могут, из-за чего продолжают свой путь к югу вдоль Днестра и Южного Буга. Отдельная же часть готов остаётся на Волыни, где памятники их вельбаркской культуры сохраняются вплоть до момента появления исторических славян. Потомки же скифов-пахарей и, следовательно, носители гаплогруппы R1a1 — люди киевской культуры остаются на своей территории и становятся соседями готов (см. рис. 24).

Рис. 24. Генеалогическое древо