Русско-японская война 1904—1905 гг.

Глава I Причины войны

Положение на Дальнем Востоке. – Японо-китайская война 1894–1895 гг. – Симоносекский договор. – Занятие Порт-Артура. – Китайская смута. – Маньчжурский и Корейский вопросы. – Объявление войны

С ХVІ века началось безостановочное движение русских людей на восток. В 1860 году, получив по Пекинскому договору весь Южно-Уссурийский край, мы оказались в ближайшем соприкосновении с Китаем, Японией и Кореей.

Тихоокеанское побережье, посещавшееся ранее лишь редкими судами европейцев, постепенно стало получать огромное мировое значение.

Открылись новые богатые рынки, началось проложение железных дорог, в местных войсках появились европейские инструкторы и усовершенствованное огнестрельное оружие. Для защиты своих многочисленных интересов европейские державы и Соединенные Штаты Северной Америки усилили свои эскадры.

Присоединение далекой окраины не потребовало от нас значительного военного направления, но при новых условиях Россия не могла оставаться в прежнем беспечном положении.

Совершившееся к концу восьмидесятых годов обновление Японии, в котором страстное стремление усвоить завоевания европейской культуры сочеталось с сильным развитием идей национализма, толкнуло молодую империю на путь самой активной политики. Давно уже Япония стремилась утвердить свое влияние в Корее, чтобы открыть в нее выход избытку своего населения. Приступ России в 1891 году к постройке Великого Сибирского пути заставил японцев поторопиться с решением, пока русский паровоз не задымил у корейской границы.

Корея находилась в вассальных отношениях к Китаю, который не мог уступить ее без борьбы. Но тогда как Япония тщательно готовилась к предстоящему столкновению, и еще до объявления войны мобилизовала половину армии (3 дивизии из 7) и весь флот, Китай ограничился сбором, за счет отдельных провинций, 60 000 недостаточно обученных солдат (черт. 1).

Черт. № 1

Военные действия начались в июле 1894 года. Японский флот утопил у берегов Кореи китайский транспорт с войсками, отогнал китайские военные суда и прикрыл высадку южнее Чемульпо бригады пехоты с артиллерией и кавалерией, которая рассеяла в 2 переходах к югу от Сеула китайский авангард. Затем две другие бригады были высажены у Чемульпо и Гензана, и японцы предприняли наступление к Пеньяну, где на крепкой позиции сосредоточивались китайцы. Успех достался этой первой японской армии Ямагаты, после упорного трехдневного боя. В середине сентября близ устья Ялу столкнулись оба флота. По силе своих судов китайцы превосходили японцев, и последним не удалось нанести решительное поражение китайской эскадре. Но уцелевшие китайские суда укрылись под защиту батарей – сперва Порт-Артура, затем Вейхайвея, где и погибли, не решаясь более на активные действия.

В октябре I армия Ямагаты, усиленная до 2 дивизий, форсирует у Тюренчена реку Ялу и продвигается к Фынъхуанчену, где задерживается для устройства тыла. Близ Бидзыво высаживается II армия Ойямы, силой в 1½ дивизии, и направляется через Цзиньчжоуский перешеек к Порт-Артуру. 8 ноября 42 осадных орудия открывают огонь по неустроенной крепости, флот демонстрирует против береговых батарей, пехота наступает; первый форт сдался уже через час, а к утру 9 ноября в руках японцев оказались все 22 укрепления.

В январе армия Ойямы перевозится морем на восточный берег Шантунгского полуострова, высаживается в трех переходах от Вейхайвея, направляется к этому последнему убежищу китайского флота и почти без сопротивления овладевает сухопутными укреплениями и городом. 9 дней продолжается пассивное сопротивление китайской эскадры в захваченной японцами гавани, после чего она капитулирует.

На Маньчжурском театре I японская армия протянулась еще в конце 1904 года головными частями до Хайчена, и в этом растянутом положении зазимовала. В феврале китайцы атакуют японцев у Хайчена; японцы сами переходят в наступление, отбрасывают противника на Ляоян и захватывают Нью-чжуань.

Ряд неудач сломил упорство Китая, и он вступил в переговоры о мире. По договору, заключенному 5 апреля 1905 года в Симоносеки, Китай отказывался от всяких прав на Корею, уступал Японии острова Формозу и Пескадорские, часть Ляодуна, и уплачивал военное вознаграждение.

Наш военный агент, полковник Вогак, высказывал о японской армии самое лестное мнение. «Атака Пеньянской позиции была выполнена с образцовым мужеством, преодолевшим все естественные трудности и огонь китайцев. Войска выказали уменье толково маневрировать при весьма трудных условиях. Контратаки встречались даже мелкими частями с безукоризненной выдержкой и стойкостью… Даже бригада генерала Ошима… попавшая под сильнейший перекрестный огонь, отошла на должную позицию в полном порядке, потеряв 100 % офицеров и нижних чинов в передовых ротах… Совершенство военной организации Японии и ее 200‑тысячной армии, притом не только в оборонительном, но и в наступательном смысле, отличное знание своего противника – вот две серьезные данные, на которых я базирую свое мнение, что Япония является для нас соседом, с которым придется очень серьезно считаться».

Взамен бессильной Кореи и беспомощного Китая России невыгодно было приобретать нового сухопутного соседа, доказавшего уже свою несомненную энергию. Ввиду этого Симоносекский договор был встречен протестом России, к которой примкнули Германия и Франция. Протест был поддержан усилением эскадр и объявлением мобилизации в Приамурском военном округе.

После ряда колебаний Япония отказалась от Ляодуна и за известную доплату к военному вознаграждению передала его Китаю. Россия, при содействии Франции, успела реализовать для Китая заем в 150 миллионов руб., сумму, необходимую для уплаты Японии первой части военного вознаграждения, – и приняла на себя дополнительную гарантию этого займа. Тщетно восставая против уплаты военного вознаграждения, китайский посланник в Петербурге писал, что «обогащение страны, которая уже теперь угрожает другим своею силой и могуществом, – поведет к нарушению на Дальнем Востоке существующего равновесия».

Слабость, обнаруженная Китаем в борьбе с Японией, повела к тому, что европейские державы не замедлили добиться от него различных льгот и расширить свое влияние. Германия заняла на Шантунгском полуострове гавань Киао-чоу, Англия – Вейхайвей. Стечение обстоятельств благоприятствовало и решению двух важных для России вопросов: о спрямлении Сибирского пути и о приобретении незамерзающей гавани.

Направление Сибирского пути по нашим пределам являлось кружным, причем приходилось столкнуться со многими техническими затруднениями вследствие гористой местности. В 1896 году переговоры с Китаем о направлении Сибирского пути во Владивосток прямым путем по Маньчжурии увенчались успехом. Дорога должна была строиться Русско-Китайским банком, и через 80 лет безвозмездно перейти к китайскому правительству.

Наша Тихоокеанская эскадра могла опираться только на одну русскую гавань – Владивосток, к укреплению которой было приступлено уже в 80‑х годах. Однако Владивосток имел существенные недостатки, так как замерзал на три месяца и лежал на берегу моря, лучшими выходами из которого владели японцы. В 1898 году России удалось добиться согласия Китая на уступку в арендное пользование на 25 лет южной оконечности Ляодуна – Квантунской области, с Порт-Артуром и Талиенваном – двумя лучшими гаванями Маньчжурии, и права соединить эти гавани железнодорожной веткой с Маньчжурской магистралью.

Занятие Россией Порт-Артура глубоко задело самолюбие японцев, которые три года перед тем, под давлением России, должны были лишиться в лице этого порта главнейшего результата победоносной войны с Китаем.

Постоянное вмешательство европейских держав в китайские дела, захват ими китайских земель и широкая деятельность миссионеров, возбуждавшая неприязнь местного населения – все это должно было вызвать взрыв противодействия вторжению в Китай иноземцев. Инициативу действий захватила тайная организация, прозванная европейцами Обществом Больших Кулаков. В 1900 году начались повсеместные нападения на европейцев; иностранные посольства в Пекине были осаждены. В Маньчжурии на русских людей и строившуюся железную дорогу нападали не только случайные скопища, но и регулярные китайские войска; китайцы обстреляли Благовещенск и атаковали наши посты даже на левом берегу Амура, в наших пределах.

Россия имеет общую с Китаем границу на протяжении более 8000 верст; миролюбие Китая позволяло нам всегда уделять охране этой границы наименьшие силы. Поэтому мы и при начавшейся смуте желали скорее восстановить добрые отношения с Китаем и избегнуть враждебных действий. Но события оказались сильнее наших миролюбивых стремлений; мы приняли деятельное участие в международном походе на Пекин; в Маньчжурии наши войска самостоятельно, в течение двух месяцев, разметали китайские отряды и очистили от них весь край вдоль строящейся железной дороги. В эти дни на Дальнем Востоке нам пришлось развернуть до 100 000 штыков и сабель.

Вопрос о судьбе Маньчжурии, после долгих пререканий, был решен соглашением 1902 года с Китаем; мы приняли на себя обязательство в течение трех полугодий последовательно вывести из ее пределов наши войска. Но в 1903 году политическая обстановка сложилась так, что нам пришлось заботиться об усилении нашего военного положения на Дальнем Востоке, и вывод войск из Маньчжурии задержался.

Пока все наше внимание не было обращено на Маньчжурию, мы вели в Корее деятельную, энергичную политику. Как раз перед занятием Порт-Артура для обучения корейской армии прибыли наши инструктора. Но у нас не было на Дальнем Востоке достаточно сил и средств, чтобы одновременно преследовать различные цели и в Корее и Маньчжурии, и поэтому, с занятием Порт-Артура, вопросы, связанные с Кореей, отошли для нас на второй план. Лишь на крайнем северо-востоке Кореи мы были заинтересованы в делах общества, получившего концессию на эксплуатацию леса в бассейне рек Ялу и Тумени. По мысли своих руководителей, эта концессия являлась передовой позицией русского политического и экономического влияния, оплотом Маньчжурии от проникновения в нее из Кореи японского и английского влияния.

Япония заручилась союзом с Англией, который обеспечил вооруженную помощь Англии в том случае, если Японии пришлось бы столкнуться с двумя или более державами сразу. Таким образом, Япония застраховалась от давления европейской коалиции, как то было в 1895 году. Программа развития ее сухопутных и морских сил близилась к окончанию; приходилось торопиться, так как русские вооруженные силы на Дальнем Востоке также росли. В середине 1903 года японское правительство предложило России выяснить особым соглашением вопрос о Корее и Маньчжурии.

Япония, требуя, в сущности, признания ее протектората над Кореей, находила необходимым включить в соглашение и вопрос о признании нами территориальной неприкосновенности Китая в Маньчжурии. Мы были склонны уступить по вопросам, возникавшим о Корее, но весь Маньчжурский вопрос считали делом исключительно России и Китая, и требовали принципиального признания Японией, что Маньчжурия лежит вне всяких ее интересов.

Переговоры пришлось вести при воинственном возбуждении, охватившем весь японский народ. Требовательность японского правительства возрастала. В декабре установилась крайняя натянутость дипломатических отношений. 24 января 1904 года, выждав, чтобы купленные в Генуе броненосные крейсера «Ниссин» и «Кассуга» прошли Сингапур и, таким образом, оказались вне ударов нашей эскадры в Красном море, японское правительство прервало дипломатические сношения с Россией. «Избирая этот путь, – так заканчивал свою ноту японский посланник в Петербурге, – Императорское правительство оставляет за собой право принять такое независимое действие, какое сочтет наилучшим для укрепления и защиты своего угрожаемого положения…»

Еще до этих последних появлений утром 24 января русский пароход «Екатеринослав» был захвачен в Корейском проливе, и японский флот вышел в море для атаки русской эскадры.

Совершился разрыв, являвшийся естественным следствием обнаружившегося еще в 1895 году противоречия русских и японских интересов; началась война, к которой Япония открыто готовилась многие годы. Но русское министерство иностранных дел еще полагало, что Япония может ограничиться только высадкой войск на берегах Южной Кореи, и признало, что последние пути к мирному соглашению отрезаны лишь, когда, в ночь на 27 января, отряд японских миноносцев произвел внезапную атаку на эскадру, стоявшую на внешнем рейде Порт-Артура.

Хотя сочувствие почти всех народов не англо-саксонской расы было на стороне России, дипломатия не сумела ни привлечь на нашу сторону союзников, ни позволить стратегии сосредоточить все усилия на театре борьбы. Отношения к Китаю, Англии и Германии выяснились нескоро. Мы не имели твердой уверенности ни за свой тыл в Европе, ни за правый фланг в Маньчжурии, и в первые месяцы не рискнули воспользоваться войсками с западной границы, лучше других подготовленными к выступлению в поход.