Русь Новгородская

ГРАЖДАНСКАЯ ОБЩИНА

Западноевропейцы любят хвастаться давними традициями своей демократии и при этом утверждать, что якобы на Руси всегда господствовала автократия. Правда ли это? Относительно Северо-Западной Руси надо сказать, что демократическое «развитие Новгорода опережало развитие многих городов Западной Европы. Раньше многих европейских городов-коммун Новгород добивается независимости и становится богатейшей республикой» ^{37} .

Образцом демократического устройства древних арийских государств обычно принято считать Римскую республику. О степени демократичности общественного устройства какого-либо индоевропейского народа чаще всего судят через призму таких римских понятий, как civitas (община граждан) и res publica (общее достояние).

Если этот критерий применить в отношении Великого Новгорода, идентичность новгородского общественного строя нормам античной демократии удивит точностью. У новгородцев, подобно древним грекам и римлянам, не существовало даже понятия о государстве как о некой властной структуре, функционирующей отдельно от человеческого сообщества. Общинность всегда являлась характерной чертой Новгородской республики. В. О. Ключевский писал: «Несмотря на присутствие князя, Новгород в удельные века был собственно державной общиной» ^{38} .

Новгородская республика — пример гражданской общины, присущей арийским народам. Конечно, новгородская община была во многом своеобразна и имела оригинальные черты, которые отличали ее от таких древних гражданских обществ, как, например, Рим и Афины. Тем не менее, корни новгородского народовластия уходили в арийскую древность.

Арийские республики (Афины, Рим, Новгород и др.) являлись обществами с ярко выраженной антиимперской природой. Интересы гражданских общин этих республик не имели ничего общего с желанием созидать империи. Приступая к строительству империи, арийские республики вначале претерпевали коренные изменения и превращались в государства в современном понимании этого слова. В частности, в их недрах появлялся аппарат насилия и социальный слой управленцев, оторванных от гражданской общины.

В арийской гражданской общине не существовало элиты, которая имела бы имперские амбиции. Имперский аппетит обычно просыпается тогда, когда в национальной элите появляются носители государственной власти, ставшие, по существу, этой самой властью, пребывающие над гражданской общиной и ничем с ней не связанные. Если руководителей нации захватывает имперская страсть, то они дают ей выход во внешней экспансии. Имперскую жажду не могут окончательно утолить никакие частные успехи, и она всегда, сознательно или бессознательно, ищет мирового господства.

Новгородская республика избежала процесса обособления национальной элиты от гражданского общества и не свернула на имперскую стезю. Московское княжество, в отличие от Великого Новгорода, с момента своего возникновения строилось как государство, имеющее аппарат насилия и прослойку должностных лиц, которую сейчас назвали бы чиновничеством. Имперская потенция была заложена в Москве изначально. Впрочем, в Московском государстве на протяжении его истории тоже существовали общинные структуры, особенно в среде крестьян, но они в корне отличались от природы новгородской гражданской общины. Московская власть терпела проявления общинности на своей территории только по одной причине: общины было удобно обкладывать тягловыми и налоговыми повинностями; притом на общинников возлагалось бремя круговой ответственности за невыполнение этих повинностей.

Конечно, не все в социально-общественной жизни Великого Новгорода было идеальным и безоблачным. Здесь, как и везде, жили богатые и бедные; здесь так же, как и во всем мире, существовали социальные противоречия. Более того, эти противоречия в силу свободы новгородского общества нередко выплескивались наружу и проявляли себя довольно бурно. Иногда народные волнения случались по сущим пустякам.

Вместе с тем в Новгороде никто и никогда не собирался строить коммунизм. Простые новгородцы с уважением относились к честно нажитому имуществу и воздавали должное знатному происхождению человека. Тем не менее у новгородцев вызывало возмущение всякое проявление спеси, неправды и корысти со стороны богачей и знати. И это естественно. Ведь новгородская общинность подразумевала если не имущественное, то гражданское равенство.

Великий Новгород часто называют боярской республикой. Можно ли с этим согласиться? Да, такое утверждение во многом справедливо. Однако, соглашаясь, не надо приравнивать новгородских бояр к современным олигархам, как это пытались сделать советские историки, которым всюду мерещилась социально-классовая борьба.

Современные капиталистические, так называемые демократические, государства по своей сути являются государствами с олигархической формой правления. Причем современная олигархия оторвана от простого народа во всех отношениях. В Новгородской республике дело обстояло совершенно иначе.

Доминирование аристократической формы правления над другими властными институтами особенно характерно для Великого Новгорода в последний период его истории. Однако надо заметить, что как в этот период, так и в предшествующее ему время новгородское боярство, не в пример современным олигархам, было связано неразрывными общинными узами со всем населением республики.

Новгородские бояре жили среди собственного народа и тесно общались с ним. Их интересы никогда коренным образом не расходились с чаяниями всего гражданского общества Новгорода. Почти каждый боярин стоял во главе или являлся представителем отдельной новгородской общины, будь то конец, улица, сотня, братство или, по меньшей степени, гражданская ячейка, состоявшая из патронально зависимых от этого боярина сограждан.

Немаловажный факт: все имущество новгородских бояр было сосредоточено в пределах собственного государства. Как известно, швейцарские банки в те далекие времена еще не существовали. Если действия некоторых бояр явно противоречили интересам общегородской новгородской общины или какому-нибудь местному гражданскому сообществу, имущество этих бояр уничтожалось их согражданами. Иногда лишались жизни и сами бояре, решившиеся пойти против интересов общества.

Каждый новгородский гражданин был защитником отечества и имел у себя дома комплект полного воинского вооружения. Поэтому недовольство новгородской общины каким-нибудь боярином или боярским родом нередко перерастало в полный разгром боярской усадьбы или даже усадебного комплекса. В этом случае даже многочисленные вооруженные холопы не могли помочь своим хозяевам спастись от гнева закаленных в боях новгородцев.

Большинство новгородских бояр служило интересам новгородской православно-гражданской общины в силу своих патриотических и общественных идеалов. Бояре, у которых отсутствовали такие высокие принципы, служили Господину Великому Новгороду если не по совести, то по страху, зная крутой нрав своих сограждан.

Все это справедливо и в отношении высших должностных лиц республики. Если в других русских землях князья часто могли позволить себе вести внутреннюю и внешнюю политику только в личных интересах, не обращая внимания на нужды населения, то для любого новгородского правительства такое поведение было не просто неприемлемо, но и чревато очень грустными последствиями.

Не только в русской, но и в мировой истории трудно найти аналог гражданскому обществу, существовавшему в Новгородской республике. И это неудивительно. Ведь гражданская община Новгорода была построена на христианском фундаменте. Духом православной общинности была пронизана вся новгородская государственность. Христианская общинность была стержнем Новгородской республики и характерным свойством новгородского этнического самосознания. Православная общинность являлась и основой новгородского народовластия. Это делало строй Новгородской республики намного человечней и свободней, чем в любом нехристианском демократическом обществе. Взять, к примеру, рабовладельческие Афины или Рим, где отношение к человеческой личности было довольно жестоким.

Что можно сказать относительно христианской Европы? Здесь, конечно, отношение к человеку было намного лучше, чем в античных демократиях. Однако европейские гражданские общества строились людьми, исповедовавшими искаженное христианство, поэтому эти общества не могли достичь той степени приближения к идеалу народовластия, которой удалось достичь гражданам православного Новгорода.

Юридическая система Великого Новгорода была весьма стройной и справедливой. Перед законом и судом строго соблюдалось равенство всех граждан независимо от их сословия, имущественного положения и занимаемой должности. Телесные наказания к гражданам не применялись. За правонарушение преступник обычно платил денежную пеню. Однако тяжелые злодеяния карались смертной казнью.

Тяжкие преступления против общества, например измена, рассматривались на вече. Если вина злоумышленника подтверждалась, к нему применялась общенародная казнь — отдача на поток, имевшая показательное и воспитательное значение. «Отдача на поток состояла в том, что народная толпа бросалась на двор осужденного и расхватывала его имущество, самый двор и хоромы разносили, иногда выжигали; его имение конфисковали. Иногда при этом самого виновного убивали, а чаще изгоняли со всем семейством и даже с роднёю, например с братьями, племянниками и вообще близкими по крови» ^{39} . Имущество преступника поровну делилось между гражданами.

Такие жесткие меры новгородцы применяли для того, чтобы с корнем вырывать из общества семейства, породившие преступников. Благодаря этому в Новгороде не оставалось тайных недоброжелателей, которые своей местью нарушали бы общественный мир. Угроза отдачи на потокповышала ответственность каждого члена рода друг за друга.

Впрочем, новгородцам не была свойственна кровожадность. Они с готовностью принимали ходатайства видных граждан или духовных лиц за преступников и прощали злоумышленников, видя их раскаяние. Нередко новгородцы отпускали в монастырь даже осужденных на смерть, чтобы те провели оставшуюся часть жизни в покаянии.

Русским, живущим в современном мире, важно осмыслить опыт новгородского народовластия. Почему? Потому что этот опыт, как никакой другой, может оказаться полезным для строительства нового русского государства.

Почти шестисотлетняя история самодостаточной и мощной Новгородской республики убедительно доказала, что русский народ смог построить вполне благополучное демократичное общество, основанное на православной гражданской общинности. В Новгородской республике отсутствовала та почти непреодолимая сословная отчужденность, которая сложилась в Московском государстве, расцвела в Российской империи и в конечном счете привела русскую государственность к гибели.

Чтобы русские смогли преодолеть вызовы современного мира и не прекратили свое историческое бытие как нация, они должны взять на вооружение пример новгородской сплоченности на основе православного национального единения, когда весь народ живет взаимными интересами, служит одним идеалам и стремится к общим целям. Общественный строй православной республики может показать нашим современникам пути сохранения, единения и процветания русской нации.

Отбросив негатив, несомненно, присутствовавший в истории Новгородской республики, необходимо черпать из ее общественно-политического опыта все позитивное и полезное для будущего русской нации.