Рыцарь для принцессы

Глава 4

Ноэль ворочалась в постели и, безуспешно пытаясь заснуть, обдумывала его слова. В глазах Кита она увидела горечь, боль и какое-то смутное отчаяние, которого она никак не ожидала. Сон окончательно исчез, унесенный чувством вины и тревоги — не только из-за самой вины, но и из-за того, что она может стать жертвой этого чувства.

— Разве нет, Ноэль? — спросил Кит.

Самая обычная фраза на первый взгляд, не стоившая особого внимания… и вместе с тем она подняла массу вопросов, которые давным-давно следовало бы задать. Ведь она действительно просила у Кита доказательств, что для него важна не ее внешность, что он не воспользуется ею, не поиграет какое-то время, чтобы потом бросить такой же одинокой, какой она была до его появления в ее жизни. Наверное, она требовала того же самого от всех, с кем когда-либо сталкивалась. Ей пришли на память годы, проведенные с чужими людьми в детских домах — до того, как ее забрала Лоррейн. Как часто ей доводилось слышать завистливый шепот, что приемные родители выбирают среди всех детей именно ее, потому что она так прелестна со своими фиолетовыми глазами, иссиня-черными локонами и белоснежной кожей.

Она ненавидела свою внешность. Во мраке ночи, когда ее никто не видел, она часами плакала от презрения к своей красоте, заставлявшей приемных матерей наряжать ее словно куклу и демонстрировать знакомым. Она плакала от обиды на других детей, потому что они завидовали ее хорошенькому личику и превращали ее жизнь в ад. Но эти слезы были ничто по сравнению с теми, которыми она залила не одну подушку, услышав, как о ее красоте говорит ее сказочная фея — женщина, казавшаяся ей богиней среди матерей.

Однажды Ноэль, стоя в дальнем темном углу залитого солнцем коридора, услышала хорошо поставленный голос Лоррейн, перечислявший ее достоинства и недостатки, словно она была вещью. Лоррейн доказывала мужу, что девочку нельзя оставить на произвол судьбы, что она заслуживает большего, что ей нужен дом, где она выросла бы в истинную красавицу, как ей и предназначено судьбой. Лоррейн своего добилась. Ноэль переехала в особняк четы Сент-Джеймс. Она выросла и стала еще прекраснее, она жила среди красивых людей, привыкших к красивым одеждам и драгоценностям. Ее жизнь была настоящей сказкой для любого, кто не видел дальше показного блеска.

Прошло много лет, прежде чем она поняла, что Лоррейн заботилась не о собственном престиже, выбирая себе красивую дочь, — ее скорее тревожила красота Ноэль, она боялась, что могут сделать окружающие с легко ранимой прелестной девочкой. Но понимание пришло слишком поздно. Ее поведение в семье уже сложилось, и она сама не знала, как его можно изменить.

А потом ее сказочная фея предложила трем сестрам Ноэль и ей самой пожить один год самостоятельно, без поддержки и богатства семьи Сент-Джеймс. Впервые за все годы любви и заботы Лоррейн обратилась к своим приемным дочерям с просьбой. И Ноэль покинула дом, отважилась ступить в большой мир и обнаружила, что он по-прежнему падок на красоту даже больше, чем на золото. Да, все так и было. До встречи с Китом. Он тоже видел красоту, но смотрел гораздо глубже. Он словно поднес зеркало и предложил самой заглянуть за свое отражение. Он бросил ей вызов, предложив отправиться с ним во мрак неизвестности ради восхитительных радуг, которые, возможно, охватывают небо в невиданном ею краю. А взамен он обещал ей… просить, а не брать силой то, что она не захочет или не готова будет отдать.

Широко раскрытыми глазами Ноэль смотрела в темноту и видела гораздо больше, чем просто угольно-черные пятна, так похожие на тени в ее душе. Одиночество — больше, чем слово. Одиночество — это холодная постель, безмолвие, которому нет конца, слезы, которые никому не увидеть и не осушить. Такой была ее жизнь до Кита. Это был ее выбор. Но сейчас у нее появился иной выбор. Безумная рулетка без надежной основы.

— Я должна попытаться, — в почти беззвучном выдохе слились покорность и триумф. — Я должна.

Ночная тишина эхом повторила ее слова, эту декларацию решимости и надежды. Страх отравлял ее мысли. Но отвага уже прошлась своей кистью и спрятала под позолотой серую паутину опасности. Ноэль перестала метаться, глубоко и облегченно вздохнула. Ресницы, дрогнув, опустились. Она зарылась лицом в подушку, и его имя последней улыбкой прошелестело на ее губах. Незаметно подкрался сон, принеся с собой передышку от мыслей о будущем, которое придет с рассветом, и о мужчине, который заставил ее взглянуть в лицо себе самой и всему миру.

Низкие тучи наползли на город, накрыли ландшафт, сливая землю с небом. Снег лежал тяжелым покрывалом, ледяная корка казалась осколками стекла, разбросанными на дорогах и тротуарах. Солнечные лучи словно стрелы пробивали плотный туман, дразня обещаниями тепла, скорее всего несбыточными. Ноэль шагнула из тепла гостиничного вестибюля, всем своим существом ощущая присутствие Кита рядом. Он возник у двери ее номера еще до того, как она проснулась. Он не прикоснулся к ней, не поцеловал, но по его глазам она видела, как хочется ему сделать и то и другое. За завтраком они почти не разговаривали. И даже сейчас она не сказала бы с уверенностью, кто из них принял решение молчать. Впрочем, это не имело особого значения. Ей нравилось предложенное им молчаливое содружество, нравилась теплота в обращенном на нее взгляде.

— Как, по-вашему, мы сможем вылететь? — спросила она скорее для того, чтобы о чем-нибудь говорить. На самом деле ей было все равно. В отличие от него, она не

была связана жестким графиком.

— Должны. — Кит бросил долгий взгляд на небо. Затем пристроил ее руку на своем локте. — Осторожнее, смотрите под ноги, — предупредил он, кивнув на замерзшие лужицы на тротуаре.

Ноэль сверкнула в его сторону улыбкой.

— Я же из Филадельфии, так что и снег и лед видела.

Ее улыбка, словно копье, пущенное рукой мастера, пробила самообладание Кита, и он рывком притянул ее к себе. Рефлекс сработал так быстро, что он не успел себя остановить. Лишь миг он наслаждался прикосновением ее тела к своему, и тут же заставил себя ослабить хватку. Прошлой ночью Кит кое-что себе пообещал. И одним из этих обещаний было не давить на Ноэль, не подталкивать ее. Да, он ее хочет. Ему и прежде случалось желать женщину, но он никогда не торопил события. Он знал цену терпению и всегда предоставлял женщине возможность найти свой собственный ритм в их взаимоотношениях. Действовать силой, хватать было ему несвойственно. Но вот что странно — с Ноэль его тянуло поступить именно так. Ему хотелось заключить ее в объятия прежде, чем она успеет опомниться и ускользнуть от него. Ему хотелось заставить ее почувствовать, как хорошо им было бы вместе, хотелось заставить ее поделиться с ним ее секретами.

— Не хочу, чтобы вы ушиблись, — пробормотал он наконец и отвернулся от ее улыбки, которая постепенно таяла, уступая место любопытству.

Ноэль несколько мгновений изучала его лицо. У нее возникло ощущение, что Кит сейчас с ней лишь наполовину.

— Сегодня утром вы какой-то другой, — прошептала она, пока он вел ее к гостиничному автобусу, поджидавшему пассажиров, чтобы отвезти их в аэропорт.

Кит вслед за ней поднялся по ступенькам в салон и только потом ответил:

— Я вообще по утрам не в своей тарелке. Он устроился рядом с ней. Ноэль глубоко вздохнула. Она догадывалась, что он что-то скрывает.

— Я тоже плохо спала, — тихонько призналась она.

Кит взглянул на нее, удивленный ее откровенностью. Впрочем, она ведь все время была с ним откровенна. Замешательство и странное смущение, написанные на ее лице, вызвали в нем мучительное желание схватить ее в объятия, ласками стереть тревожную морщинку на лбу. Искушение было настолько велико, что он поспешно сунул руки в карманы и откинулся на спинку сиденья.

— Правда?

Она кивнула. Ей было бы куда легче говорить с ним, если бы он взял ее за руку.

— Я не слишком храбрая. Я боялась.

— Вы передумали? — Не успев закончить вопрос, Кит уже весь напрягся в ожидании.

— Нет. — Уголки ее губ чуть дрогнули, но в этой улыбке сквозило не веселье, а скоре грустная самооценка. — Хотела. Но не передумала.

Напряжение вышло из него с глубоким выдохом, он усмехнулся, в глазах заплясали искорки облегчения.

— Я рад. — Наклонившись, он оставил быстрый поцелуй на ее щеке. — Очень рад, — повторил он и, обняв одной рукой за плечи, прижал ее к себе.

Ноэль окунулась в его тепло, и теперь уже по-настоящему радостная улыбка заиграла на ее губах.

— Я тоже, — шепнула она в тот момент, когда еще две группы пассажиров стали подниматься в автобус.

По дороге в аэропорт они перебросились всего лишь парой слов, но их молчание с лихвой компенсировали окружающие. Рука Кита по-прежнему обнимала ее плечи, пока они стояли в очереди к билетной кассе. Пару минут спустя улыбки с их лиц исчезли.

— То есть как это — нет билетов? Они были заказаны. Мне подтвердили, что для нас забронированы два места сегодня на восемь утра. — Сузившиеся глаза Кита сверкали негодованием, хотя в его тоне не прозвучало и части того возмущения, которое клокотало в его мыслях.

Девушка за стойкой изобразила любезную улыбку:

— На восемь вечера, сэр. Сегодня на восемь вечера, а не утра.

Кит захлопнул рот, подавив готовое сорваться с языка проклятие. Помолчал, пытаясь вернуть самообладание.

— Это невозможно. Мне необходимо быть в Денвере в два часа дня.

Девушка явно прониклась сочувствием.

— Я была бы рада помочь вам, сэр, — объяснила она, — но у нас просто нет мест на более ранние рейсы. Вынужденную посадку совершили несколько самолетов, а наш аэропорт гораздо меньше, чем денверский. Мне очень жаль, — беспомощно добавила она.

Кит, раздумывая, устремил на нее невидящий взгляд. Выбор невелик. Надо испробовать все возможности, чтобы попасть в Денвер.

— А частные рейсы у вас есть?

Она кивнула и, вздохнув с облегчением, быстро объяснила ему, куда обратиться.

Кит обернулся к Ноэль. Ему совсем не по душе была мысль бросить ее здесь одну, но настаивать, чтобы она летела с ним, он тоже не имел права.

— Вы хотите дождаться вечернего рейса — или полетите со мной?

Ноэль заглянула ему в глаза, прочитала в них раздражение, вызванное неприятной ситуацией, и тревогу за нее. Ей некуда спешить, и она может поступать так, как ей нравится. Его обещание, ее обещание… они нашептывали ей ответ.

— С вами.

Кит протяжно выдохнул. Он надеялся, что она предпочтет лететь с ним, но совсем не был в этом уверен. Подхватив ее под локоть, он увел ее от окошка.

— Будем надеяться, что у них есть свободные пилоты, — помолчав, сказала она.

— Если нет, я окажу им такую честь.

Она взглянула на него, прежде чем они открыли дверь нужного кабинета.

— Вы водите самолет?

Он усмехнулся:

— Ха, еще бы. Если дело дойдет до этого, вы доверите мне свою судьбу?

Она не колебалась ни секунды.

— Да. — Может, ее и мучили эмоциональные страх и неуверенность, но вверить свои жизнь Киту она нисколько не боялась.

— Я раньше никогда не летала на частных самолетах. — Ноэль с интересом оглядывалась вокруг. Небо было относительно чистым, солнце мягко освещало плывущие внизу облака. В разрывах пушистых белых клочков тумана она улавливала очертания деревьев, похожих на горстки изумрудов, разбросанных по белоснежному бархату. Серые ленты дорог перерезали ландшафт, испещренный голубыми прожилками рек и редкими сапфировыми капельками озер.

— И вам нравится, я правильно понял? — проговорил Кит, бросив мимолетный взгляд на ее завороженное лицо. Как ребенок, она с энтузиазмом воспринимала все новое. Улыбка осветила ее глаза, тронула уголки рта. Принцесса наслаждалась полетом на спине своего мини-дракона.

— Конечно. Здесь гораздо тише, чем я предполагала. И не качает.

Он тихонько хмыкнул.

— Хотел бы я сфотографировать вас в тот момент, когда вы только увидели этот самолетик.

Ноэль сморщила нос, слишком довольная, чтобы реагировать на его поддразнивание.

— А я и сейчас считаю, что он скорее похож на игрушку. — Она подчеркнуто медленным взглядом обвела крошечную кабинку. Кит чуть заметно пожал плечами.

— Как вы абсолютно верно заметили, внешность — это еще не все.

— Верно, не все, — согласилась Ноэль. Она сама удивилась, насколько ей было приятно не только услышать из его уст это замечание, но и принять его с легкостью. Ее внимание неожиданно привлекло какое-то движение в редком лесочке внизу. — Смотрите! Что это было — не знаете?

Кит впился глазами в смутную тень на снегу, но через миг ее закрыли облака.

— Нет. Может, олень?

Ноэль с улыбкой откинулась на спинку кресла.

— У меня небольшой домик на самой вершине горы, и я так надеялась увидеть этим летом оленя, но не удалось. Вдруг теперь удастся? — Она смотрела в окно, думая о том, что ей хотелось бы сделать этой зимой. Главное, конечно, подготовка к Рождеству. Это был ее самый любимый праздник, хотя она могла бы перечислить всего несколько приятных моментов, связанных с заботой и добротой Лоррейн и Джеффри. Все равно. Она любила этот праздник. Его разноцветье, атмосферу веселья, колдовскую ауру, способные тронуть даже самые очерствевшие сердца. Она могла бы отправиться на Рождество домой. Само собой разумеется, что ее все приглашали, но мысль провести эти дни среди счастливых семейных пар была ей как-то не по душе. Ноэль нравился ее домик в горах, безмолвие лесов, нравилась работа для небольшого художественного салона.

— Пожалуй, на Рождество я украшу живую елку, прямо в кадке с землей, — высказала она вслух свои мысли.

Кит едва ли ее слышал. Его внимание поглотили неожиданные перемены в погоде — ни о чем подобном ни словом не сообщалось в сводках погоды, которые он просмотрел перед вылетом.

— Проверьте, пристегнуты ли ремни безопасности, — тихо произнес он.

Ноэль, отбросив мечты о празднике, резко обернулась к нему. На его лице она прочитала напряжение.

— В чем дело?

— Вот в этом. — Не отрывая рук от рычагов управления, он кивком указал на быстро приближающийся фронт.

— И что это значит? — Ноэль всматривалась в зловещую стену туч. Плотные, черные, они таили в себе угрозу.

— Проблемы.

— Но вы ведь говорили, что небо ясное, — напомнила она, проверяя ремни.

— Прогноз таким и был, — мрачно пробормотал он в тот самый миг, когда самолет дрогнул, встретив первый натиск непроницаемой тьмы. — Похоже, поверх грозы пройти не удастся. Думаю, мы могли бы попытаться ее обогнать, если бы повернули назад, но на сто процентов не уверен. К тому же сейчас мы, наверное, уже ближе к Денверу, чем к аэропорту, из которого вылетели.

Следующий толчок заставил Ноэль вцепиться пальцами в сиденье, потому что ее едва не швырнуло на лобовое стекло кабины.

— Следовательно, мы попробуем прорваться, — пробормотала она, не сводя глаз с пепельно-серого тумана, со злобной силой сдавившего самолет.

Кит отважился на один быстрый взгляд сторону Ноэль и был потрясен выражением ее лица. Она явно принимала ситуацию и была готова ко всему. А ведь виноват во всем он. Из-за его спешки на деловую встречу они попали в эпицентр грозы. И теперь только его искусство может спасти их — или уничтожить. За себя он не опасался: ему и раньше приходилось попадать во всякие передряги, он уже не помнил, когда признал и смирился с возможностью смерти. Но быть ответственным за смерть другого человека — такого с ним еще не случалось.

— Справимся, — процедил он сквозь стиснутые в железной решимости зубы.

Ноэль повернула к нему лицо. Она, без сомнения, отдавала себе отчет в том, что любая другая предпочла бы не видеть.

— Справимся мы или нет, но я уверена, вы сделаете все, что в ваших силах. И я не жалею, что согласилась лететь с вами.

Едва эти слова слетели с ее губ, как стихия словно ринулась в атаку. Прямо в них выпустила свое зазубренное серебристое жало молния. За ней ревом ярости громыхнул гром. Пепельно-серое небо стало угольно-черным, злобный туман превратился в смерч, готовый растерзать самолет на части. Ноэль вжалась в сиденье. Она не произносила ни слова, кожей ощущая тот смертельный бой, который вел Кит против железной хватки матери-природы. Кабина словно раскалилась от неистовства, с каждым мигом усиливающегося вокруг них. Пальцы Ноэль, впившиеся в обшивку сиденья, побелели, на висках выступили капельки пота. Самолет швыряло из стороны в сторону, и каждый бросок заставлял ее все сильнее закусывать губы. У нее горели плечи, да и все тело в тех местах, где его сжимали ремни безопасности. Завтра она будет вся в синяках, если только выживет.

Кит выругался, изо всех сил стараясь сохранить курс.

— Дотянитесь до радио, Ноэль, и делайте, что я вам скажу, — приказал он, почувствовав, что самолету долго не продержаться. Если получится, нужно найти место для посадки прежде, чем очередной точный бросок, молния или неожиданный поворот ветра сами не швырнут самолет с небес на землю.

Ноэль высвободила одну руку и схватила микрофон. В точности следуя инструкциям Кита, дала сигнал бедствия. Внутри нее, как готовый к прыжку зверь, ощетинился страх. Она отбросила мысли об опасности и постаралась сосредоточиться на Ките и его борьбе за их благополучную посадку.

Тучи вскипали вокруг них зловещей черной пеной, в которой изредка вспыхивали белые язычки пламени огненных небесных копий. Шум от грозы и надрывного скрежета металла был так силен, что она не услышала бы даже громкого крика Кита. А потом вокруг них вдруг взорвалось ослепительное пламя, и безумный разрыв грома поглотил все чувства. Самолет рухнул вниз. Ноэль скорее ощутила, чем услышала, как разразился проклятиями Кит. Его лицо превратилось в мрачную маску, настолько мрачную, что она не отважилась спросить, что происходит. Просто ждала в напряжении, следя, как земля неожиданно вынырнула из-за облаков и понеслась прямо на них.

Деревья, эти черные гиганты, выстроились как строй солдат, готовых совершить казнь — их казнь. Ветки цеплялись за крылья самолета, царапая его в бессильной злобе от того, что не могут их схватить. Снег взметался вокруг в сумасшедшей дьявольской пляске. Удар был леденящим и пронзительно громким. Но самолет продолжал двигаться, подталкиваемый ветвями вечнозеленых убийц. Фюзеляж несло сквозь строй мощных стволов, пока на его пути не оказалась сосна — гигант среди гигантов. Нос самолета со стоном врезался в деревянное чрево, и снежная пыль, закружив в воздухе, накрыла их плотным белым покрывалом.

Ноэль мотнуло вперед… назад; она ударилась головой о лобовое стекло, а потом виском — о стенку кабины. Звезды в черной мгле. И тишина. Божье благословение после ужасающего грохота. Потрясенная, она повисла на ремнях, которые уберегли ее от серьезных увечий. Не открывая глаз, она прислушивалась к безмолвию и едва слышным в отдалении звукам грозы. А затем снова грянул гром, только теперь глуше, слабее, как будто стихия, сделав свое черное дело, отправилась на розыск следующей жертвы. Ноэль медленно подняла ресницы и осторожно повернула голову. Первым ее ощущением был укол ледяного ветра, врывавшегося вместе со снегом в кабинку сквозь разбитое стекло перед ней. Как ни странно, холод был ей приятен, он доказывал, что она жива, хоть и отчаянно напугана. Пошевелив руками и ногами, Ноэль решила, что кости не сломаны. Наконец она обернулась к Киту, ожидая встретить его взгляд. И ахнула, увидев, что он повис, будто сломанная марионетка, на ремнях, которые должны были спасти ему жизнь. Из раны на голове сочилась кровь, тоненькой струйкой стекавшая по виску. На мертвенно-бледной коже неподвижно застыли темные тени ресниц.

— Кит? — шепнула она и, стянув с руки перчатку, осторожно прикоснулась к его щеке.

Он был недвижим как смерть, и лишь слабое дыхание доказывало, что жизнь не ушла из него окончательно. Его лицо было теплым, но она не сомневалась, что пронизывающий ветер очень быстро довершит свое дело. Ноэль расстегнула ремни и, соскользнув с сиденья, сделала еще одно неприятное открытие. Самолет при остановке сильно накренился в сторону Кита, и, попытавшись двинуться, она едва не скатилась прямо на него. Проклятие само сорвалось с ее губ. Она и не подозревала, что умеет ругаться.

Собравшись с духом, Ноэль исследовала рану у него на голове и решила, что она неглубокая — следовательно, с этим можно подождать, пока она не найдет способ как-нибудь укрыть Кита от ветра. Она принялась расстегивать его ремни безопасности. И тут уловила ярко выраженный запах. Топливо. Где-то была течь.

Пожар! Это слово вспыхнуло в ее сознании, и Ноэль заторопилась, лихорадочно отыскивая застежки ремней. Ей нужно успеть вытащить его отсюда! Наконец щелкнула последняя застежка. Ноэль осторожно подтолкнула Кита к дверце — и закусила губу. Он ведь упадет в снег и наверняка ударится, если она не выберется первой. Еще несколько ругательств, парочка почти гимнастических трюков… и Ноэль буквально вывалилась в снег и своим телом придержала дверцу, иначе ту захлопнуло бы порывом ветра.

Им еще здорово повезло, что дверцу не заклинило, когда самолет завалился набок. Выплюнув изо рта снег, Ноэль выдала тираду, от которой ее семья наверняка остолбенела бы А потом с трудом повернулась и, барахтаясь в сугробе, умудрилась-таки встать на ноги. Она категорически запретила себе думать о чем-либо другом, кроме самой главной задачи — немедленно вытащить Кита из самолета.

— А ты тяжелый, — пробормотала она пару минут спустя, когда сумела вытянуть Кита с сиденья, и он рухнул на снег, придавив ее своим телом. Он тихо застонал, уткнувшись ей в шею и согревая ее кожу губами. Ноэль на миг задержала дыхание, но запах горючего снова напомнил ей, что отдыхать пока рано. Пихаясь, бормоча и изворачиваясь ужом, она выбралась из-под Кита. Поднялась на нога и осмотрелась по сторонам в поисках подходящего места — безопасного и с точки зрения возможного пожара, и с точки зрения непогоды.

— Знать бы, насколько далеко нужно отойти? — буркнула Ноэль, вглядываясь в снежный ландшафт.

Ярдах в пятидесяти-шестидесяти от самолета, у подножия холма, высилась небольшая рощица. «Вполне подходит, — решила она мрачно. — Хоть какое-то подобие безопасного укрытия». Вцепившись в его куртку, Ноэль подалась назад и сдвинула Кита с места. Работа не из легких. Вес Кита был несравним с ее весом, тащить приходилось в гору, да к тому же она старалась делать это как можно осторожнее. Не будь Ноэль так обеспокоена возможностью взрыва самолета, она попробовала бы осмотреть Кита более тщательно.

К тому моменту, когда, по ее мнению, она удалилась на достаточно безопасное расстояние от самолета, Ноэль уже обливалась потом и натужно дышала, что в такую погоду представляло опасность само по себе. Устало привалившись к дереву, она руками выкопала под его густыми лапами углубление. Не Бог весть что, конечно, но в данных обстоятельствах на большее у нее не было ни сил, ни времени. Аккуратно перекатив Кита в неглубокое гнездышко, Ноэль засунула его руки в карманы куртки и проверила, чтобы шапка, которую она надела на него перед тем, как вытащить из самолета, сидела как можно плотнее. Ей смутно помнились вычитанные в каком-то журнале сведения, что человек теряет большую часть тепла, если у него мерзнет голова.

Закончив с первым делом, Ноэль несколько минут посидела на корточках, всматриваясь в лицо Кита. Она страшно устала, но не имела права отдыхать. Слишком многое еще нужно сделать. Бросить его одного казалось невозможным, но все же она, собрав все силы, встала и поплелась обратно к самолету, Сейчас каждая минута на счету. Неизвестно, сколько еще продержится самолет. Запах керосина стал сильнее, безмолвно предупреждая об опасности.

Ноэль, отбросив мысли о неминуемом взрыве, вползла в кабину, чтобы забрать все, что могло бы им пригодиться. Она нашла сумку первой помощи и небольшую коробку с консервами и замороженными продуктами. Выбросив находки как можно дальше в снег, она взялась за радио. Один взгляд — и ситуация, и без того тяжелая, стала еще ужасней, Толстый сук, пробив переднюю панель самолета, вдребезги разнес радио. Она вздохнула, сама не замечая, что безостановочно ругается, и снова вывалилась из кабины.

Теперь ее целью был багажный отсек. Люк оказался заблокирован ветками. Несколько драгоценных минут ушло на то, чтобы обломать их, а затем еще несколько — чтобы сдвинуть дверцу. Наконец перед глазами Ноэль предстал отсек с их чемоданами, ящичком с инструментами, связкой веревок, парой контейнеров с питьевой водой и еще каким-то большим узлом — видимо, тентом или стопкой одеял. У нее промелькнула мысль, что компании не стоило утруждать себя, снабжая клиентов питьевой водой, учитывая, сколько вокруг снега. Но она отмахнулась от досужих мыслей. Ее силы убывали на глазах. До сих пор удача сопутствовала ей, и самолет не взорвался.

— Еще несколько минут — и все, — пообещала себе Ноэль и принялась перетаскивать груз — каждую вещь в порядке ее необходимости — туда, где остался Кит.

К тому моменту, когда работе пришел конец, Ноэль готова была поклясться, что и ей пришел конец тоже. Она упала на колени прямо в снег рядом с Китом, мечтая об одном — лечь с ним бок о бок и притвориться, что весь этот кошмар ей только снится и утром растает как дым.

Неожиданно она напряглась и устремила на Кита внимательный взгляд. Он лежал не в той позе, в какой она его оставила. Ноэль уложила его на спину. А сейчас он лежал более естественно, словно просто прикорнул под деревом. Осторожно прикоснувшись к ране у него на голове, она с облегчением обнаружила, что кровотечение прекратилось. Ей так хотелось верить, что он просто спит, а не потерял сознание. В душе кляня свое невежество в области медицины, Ноэль сняла перчатку и дотронулась до Кита. Кожа его была холодной. Лежа в снегу, неподвижный, он подвергался гораздо большему риску замерзнуть, чем она. Нужно было срочно придумать какое-нибудь укрытие.

— Я так и не научилась ставить палатку, — пробормотала Ноэль, неуклюже поднимаясь на ноги. — Какая жалость. Сейчас бы это пригодилось.

Она раскрыла большой пакет. Развернула два верхних одеяла и как можно плотнее укутала Кита. Потом вернулась к своему багажу и обнаружила там неожиданный подарок. Нечто вроде палатки. Вытащить ее было трудно, но значительно труднее оказалось сообразить, как установить эту штуковину. К счастью, она довольно скоро наткнулась на небольшой, от руки написанный листок с инструкцией, вложенный в кармашек упаковочного мешка от палатки.

— Ура-а! — выкрикнула Ноэль безмолвным соснам, своим единственным слушателям. При помощи точных указаний она на удивление легко справилась с задачей, и вскоре под неким подобием крыши, состоявшей из уступа скалы и густых лап сосен, уже возвышалась конструкция в форме шатра. Ноэль не была уверена, что выбрала подходящее место, но по крайней мере она точно знала, что старалась изо всех сил.

Внезапный порыв ветра хлестнул ее по лицу. Ноэль подняла голову к стремительно чернеющим небесам.

— Только не сейчас, — мрачно приказала она стихии.

Усталость свинцовым грузом давила ей на плечи, опоясывала спину, тянула к земле. Сил у нее осталось совсем немного, она и сама это понимала. Но будь она проклята, если сдастся сейчас, когда цель уже так близка. Кит позаботился бы о ней с тем же маниакальным упорством. — Мы здесь из-за тебя, — погрозила она буре. — Самое меньшее, что ты можешь сделать, — это дать нам шанс убраться с твоего пути.

Внезапный прилив энергии, о которой она и не подозревала, помог ей подобраться к Киту и вновь ухватиться за плечи его куртки. Мучительно медленно, дюйм за дюймом, Ноэль тащила его к палатке. Перед самым входом остановилась, чтобы стряхнуть с него снег — сколько смогла. Пол в палатке на вид казался водонепроницаемым, и ей совсем не хотелось, чтобы в их временном, до появления помощи, доме стало сыро от растаявшего снега. Опустившись уже внутри палатки на колени, Ноэль собрала остатки сил для последнего рывка. Она вцепилась пальцами в куртку Кита и отклонилась было назад, чтобы втянуть его за собой. И в этот момент он глухо застонал, как от сильной боли.

— Кит? — шепнула Ноэль и, отпустив куртку, наклонилась над ним.

Его ресницы задрожали, еще один стон вырвался из груди.

Она поспешно стянула перчатки и прикоснулась к его лицу.

— Кит, ответь мне. Очнись, пожалуйста.

Он снова застонал, едва заметно качнул головой.

Ноэль, облегченно вздохнув при виде этих признаков жизни, склонилась еще ниже.

— Кит! Открой глаза, Кит!

— Если прекратишь на меня кричать, может, и открою, — пробормотал он, несколько раз моргнул и наконец остановил на ее лице достаточно осмысленный взгляд. — Какая красивая. Ты кто?

Ноэль всматривалась в пронзительно-зеленую глубину его глаз и чувствовала, как слезы неотвратимо подступают к глазам, обжигают веки, капают с ресниц. Из них двоих Кит гораздо лучше знал, как им выжить в этом враждебном краю.

— Ну, почему не я ударилась головой?! Ты-то, по крайней мере, сумел бы помочь нам обоим.

Кит нахмурился.

— Тебе больно? Не хочу, чтобы тебе было больно. Такая красавица. Ангел. — Он хотел было поднять правую руку к ее лицу и тут же со стоном уронил ее в снег.

— Не двигайся, — приказала Ноэль, вспомнив, сколько раз она дергала его за плечи. Даже страшно подумать, что она могла натворить, сама того не желая! — Я тут соорудила кое-что — спрятаться от бури. Мы почти на месте. — И оглянулась через плечо, закусив губу. Как же она теперь его втащит? — Мне придется тебя немного потревожить, — жалобно проговорила она, вновь повернувшись к нему.

— Почему?

Она моргнула.

— Ты не можешь сам ходить.

— Запросто. — Он перекатился на левый' бок, осторожно повертел головой.

Ноэль обхватила его за талию и придержала, чтобы он не ушибся еще сильнее.

— Тихо, Кит! — пробормотала она, почти касаясь губами его уха.

— Я бы развлекся с тобой, куколка, но сейчас я что-то не в форме, — предупредил он, но все же на мгновение прильнул к ней всем телом. — Ч-черт, холодно.

Ноэль было абсолютно наплевать на его слова, главное — затащить Кита в палатку, где она смогла бы оценить его состояние.

— Давай-ка я лучше помогу, пока ты не свалился снова.

— Слишком тяжелый.

Она готова была с этим согласиться, но так приятно было чувствовать его на себе — такого большого, теплого и невероятно мужественного.

— Надо будет проверить свою голову, — буркнула Ноэль, сообразив, куда завели ее мысли.

Кит, подняв голову, вонзил в нее сощуренный взгляд.

— Ты тоже ранена?

Забота в его глазах была такой же нежной, как и в предыдущий вечер. Ноэль хотелоа прижаться к нему и забыть обо всем, что еще нужно было сделать, забыть об угрожающей им опасности, о том, что ситуация стремительно выходила за рамки ее физических и душевных сил.

— Нет. Просто устала. — Она смахнула со лба выбившуюся из-под вязаной шапочки прядь.

— Тогда отдохни.

Она слабо улыбнулась.

— Как только мы заберемся внутрь.

— Ладно. — Он вернул ей улыбку. — Я помогу.

Ноэль нахмурилась.

— Ты уверен? — Она всматривалась в его глаза, еще сильнее, чем обычно, смущенная тем, как он на нее смотрел. Его зрачки были вроде бы в норме, и выглядел он как обычно — если не считать потери памяти. Ей оставалось лишь надеяться, что эта потеря временная.

— Совершенно. — Кит снова улыбнулся и поцеловал ее. — Ты похожа на обеспокоенного ангела. Ангелы не должны беспокоиться. — Он поднялся на колени рядом с ней, стараясь не шевелить правой рукой, и уставился на шатер, у входа в который они остановились. Потом нахмурился. — А это, должно быть, замок.

Ноэль покачала головой. Неприятностям не было конца. Она-то думала, что авиакатастрофа в горах — уже достаточное испытание. Но поведение Кита отзывалось в ней еще больнее.

— Ну же, Кит, давай. Сейчас повалит снег.

— Ладно.

Ноэль согнулась, чтобы ее тело послужило ему опорой. В таком положении они протиснулись в палатку, и она уложила Кита прямо в одеялах, которыми он был укутан. Едва устроившись, он уже впал в забытье. Ноэль очень надеялась, что это всего лишь сон. Впрочем, даже если это было и не так, помочь ему сейчас она вряд ли смогла бы. Из последних сил каким-то образом оставшихся в ее разбитом теле, она внесла в палатку их поклажу и наглухо закрыла «молнию» тента. И тут же рухнула на пол рядом с Китом, позволив усталости, которую до сих пор игнорировала, взять над собой верх.

Они были укрыты от непогоды, находились в относительно сухом месте, где к тому же с каждой минутой становилось теплее, у них была еда, вода и возможность соорудить костер — в продуктовом ящичке она обнаружила не только столовые приборы, но и спички. В том мире, где она прожила почти все сознательные годы, эти вещи ничего не значили, но им не было цены сейчас, в этих условиях, когда над человеком властвовали силы природы.