Рыцарь для принцессы

Глава 6

Кит рассматривал спящую Ноэль, лежа рядом с ней. Снаружи ветер вел нешуточную схватку со снегом, но здесь, внутри шатра, было сухо и тепло. Разве есть хоть капелька романтики в том, чтобы лежать, свернувшись калачиком, бок о бок с желанной женщиной, когда на обоих куча зимней одежды, шапки и перчатки? Но Кит, несмотря на неподходящую обстановку, не в силах был забыть о том, как страстно, как мучительно остро он хочет ее. Она вызывала в нем улыбку. Но это удавалось и другим женщинам. Она заставляла его думать, но и это не было для него внове. Она вызывала в нем желание защитить. И такое случалось в прошлом. Она заставляла его дрожать от вожделения. Тоже довольно исхоженная тропинка.

Так в чем же разница? Казалось, Ноэль умудрилась собрать все, что ему нравилось, в один начиненный динамитом пакет и уронить этот пакет прямо ему на колени. Он все еще не мог прийти в себя от потрясения и привыкнуть к удивительным, лишь ей присущим качествам. Ее мужеству. Ее присутствию духа, Ее способности протянуть руку помощи в незнакомой ситуации, которая обычную женщину непременно поставила бы на колени.

Она что-то невнятно и жалобно пробормотала во сне. Кит посильнее прижал ее к левому боку. Ноэль удовлетворенно вздохнула, прильнула к нему, и он скрипнул зубами от желания обнять ее по-настоящему, куда менее невинным жестом.

Несмотря на принятую после ужина болеутоляющую таблетку, голова и плечо сильно болели. Но он все-таки поел и даже немного отдохнул. Больше он ничего не мог сейчас сделать, поскольку непогода разыгралась не на шутку, едва предоставив им возможность поужинать. И вот теперь он прислушивался к шуму ветра, все сильнее засыпающего землю снегом, и в тепле и безопасности палатки прижимал к себе женщину, которая становилась ему с каждым мигом все дороже.

Лоррейн, с искаженным от беспокойства лицом, металась по комнате. Остальные члены семейства собрались вокруг телефона. На линии как раз был денверский сотрудник сыскного агентства Киллиана. Когда Ноэль позвонила и сообщила о вынужденной посадке самолета, о знакомстве с неким Китом и о своем намерении лететь с ним в Денвер, Лоррейн сильно встревожилась. Тогда Киллиану удалось ее убедить, что Киту Бэньону не составит труда преодолеть короткое расстояние между Чейенном и Денвером.

Но их самолет так и не появился в аэропорту Денвера, и еще несколько часов назад никто не мог даже предположить, что же случилось — то ли задержка с вылетом, то ли авария. Чуть позже стало известно о радиосигнале бедствия, принятом из района, где предположительно мог находиться самолет Кита. Но сигнал быстро прервался, а повторения не было.

Лоррейн резко обернулась, услышав, что Киллиан положил трубку.

— Что он сказал? — выкрикнула она прежде, чем кто-либо успел открыть рот.

Киллиан поднялся и подошел к ней. Он прекрасно понимал, что ее тревога усугубляется чувством вины, ею совершенно не заслуженным.

— Он сказал, что Кит отработал план полета и они вылетели из Чейенна в восемь утра — точно в назначенное время. На данный момент нам достоверно известно лиишь, что в их сторону двигался грозовой фронт и что женский голос передал по радио сигнал бедствия. Сейчас мои люди проверяют все окрестные аэродромы, но пока безуспешно. Может быть, гроза все-таки захватила их, и Кит вынужден был посадить самолет. Подтверждением тому стал сигнал бедствия. Самолеты службы спасения подняты в воздух, но, к сожалению, неблагоприятный прогноз оправдался, и видимость отвратительная.

Силк тоже встала, подошла к матери и опустила руку на ее хрупкие плечи.

— С Ноэль все будет в порядке. Ты же слышала те сведения, что Киллиан получило Ките Бэньоне. Кит ведь, как считают, отличный спортсмен, к тому же он живет в том районе, следовательно, знает его. Счастье еще, что рядом с ней не оказался какой-нибудь бесполезный бумажный червь.

— Она права, мамочка, — добавила Каприс с дивана. Любое движение на последних днях беременности становилось для нее испытанием силы и выносливости, поэтому она не покинула своего места.

Джеффри тоже остановился рядом с Лоррейн и взял ее за руку. В его глазах светилась не меньшая тревога, но всем остальным было понятно, что Лоррейн во всем случившемся винит только себя, поскольку именно ей принадлежала идея на год отправить дочерей из дома.

— Мы должны верить, что этот человек о ней позаботится, — твердо сказал он. — Силк, Каприс и Леора справились. И Ноэль мы не потеряем.

Лоррейн в упор посмотрела на него.

— Ты же понимаешь, что не можешь обещать этого наверняка. Мы даже не знаем, удалось ли им благополучно сесть.

Теперь поднялся и Дариан. Даже не ощущая рядом взволнованного дыхания жены, он кожей чувствовал ее страх.

— Может, тебе будет легче, если мы с Киллианом сами отправимся на розыски?

Лоррейн взглянула на него, потом на Каприс, которая сейчас так в нем нуждалась. Ее зять ради нее сдержал бы обещание, как бы сильно ни хотелось ему быть рядом с женой. И Каприс отпустила бы его — ради матери и ради Ноэль. Лоррейн высвободилась из объятий Силк и, подойдя к дивану, взяла в одну руку ладонь Дариана, а в другую — Каприс.

— Нет. Вы никуда не поедете. Вы ничем не сможете там помочь. И так делается все, что нужно. Я слышала разговор Киллиана с его людьми. Его приказов хватило бы напол-сотни спасательных бригад. — Она стиснула обе ладони. — Ты нужен Каприс, ты нужен ребенку. Я достаточно хорошо знаю Ноэль. Моя дочь не похвалила бы нас за лишний риск. — Она попыталась изобразить оптимизм, которого вовсе не испытывала. — Будем ждать. Нет, вот что я придумала. Завтра принесем и украсим елку. Ноэль всегда так нравилась наша елка. И я хочу, чтобы, когда мы ее отыщем, она почувствовала праздник. — Она обернулась к остальным. — Мне бы хотелось, чтобы все вы остались на Рождество со мной и Джеффри.

Силк не требовалось подтверждения Киллиана, чтобы догадаться о его согласии.

— Чур, я украшаю мишурой, — подхватила она тон матери. — Ноэль утверждает, что мне это лучше всего удается.

— А Дариан займется гирляндой. Папа в прошлом году разбил половину лампочек, — добавила Каприс, подыгрывая сестре.

Джеффри, чуть заметно расслабившись, буркнул:

— Ничего подобного. Что же я, по-вашему, ни на что не годен?

— Да-да, ты вывел из строя целых три нитки гирлянд, — заявил Киллиан.

— А тебе откуда знать? Тебя вообще тогда не было.

— А мне Силк рассказала.

Под аккомпанемент этих шуток Дариан наклонился и поцеловал Лоррейн в щеку.

— С ней все будет хорошо. У вас прекрасные дочери. Слегка эксцентричные, быть может, но вполне жизнеспособные, когда дело доходит до проблем.

Лоррейн заглянула ему в глаза.

— Правда? Ты действительно так считаешь?

Кивнув, он нежно улыбнулся.

— Правда. — Дариан протянул свободную руку, чтобы помочь жене подняться с дивана. — А сейчас прошу нас извинить, но Каприс пора в постель. — Он кинул взгляд на Киллиана. Тот слегка наклонил голову — так незаметно, что только Силк сумела уловить этот жест.

Лоррейн еще раз сжала руки дочери и зятя и лишь потом отпустила, проводив их взглядом.

Каприс молчала, пока за ними не закры лась дверь гостиной.

— Ты же знаешь, что я терпеть не могу спать днем.

— Знаю, любовь моя. Но мне нужно поговорить с Киллианом наедине, не вызвав лишнего беспокойства твоей матери. Она и так уже на грани срыва. Да и отец тоже, если уж на то пошло.

Каприс, склонив голову, изучающе вглядывалась в помрачневшее лицо мужа.

— Ты ведь не лгал, когда утешал маму?

Он покачал головой. Этот вопрос его нисколько не смутил. Каприс отлично знала, что ради дела он способен лгать без зазрения совести. И ради ее спокойствия соврал бы, не задумываясь.

— Нет. Я действительно считаю, что Ноэль с этим человеком в безопасности. Чего я по-настоящему опасаюсь, так это погоды. В этой части Вайоминга погода-настоящее бедствие. Нужно надеяться, что они благополучно приземлились. Чартерная компания уверила нас, что на борту достаточно припасов. Если и Кит, и Ноэль целы и невредимы… учитывая его спортивное хобби, они должны найтись. Но если самолет загорелся или, скажем, погребен под снегом, то положение значительно осложнится. Возможно, им придется идти пешком до какого-нибудь жилья.

— Пешком? Ноэль? — Каприс недоверчиво покачала головой.

— Мне кажется, ты ее недооцениваешь. Вы все ее, по-моему, недооцениваете. — Он поспешил открыть дверь их спальни.

— Ты же ее видел. Она не от мира сего. Просто представить себе не могу, чтобы она справилась со всем тем, о чем ты говоришь.

Дариан поддержал жену, пока она усаживалась на кровать, а потом, опустившись на корточки, снял с нее туфли.

— Поживем — увидим.

Каприс откинулась на подушки и насупилась.

— Ненавижу, когда ты так говоришь. Дариан накинул на нее покрывало и, усмехнувшись, поцелуем заставил ее замолчать.

— Давай-ка спи, мамочка. А мужские дела предоставь мне.

Каприс фыркнула, но ее ресницы уже сонно упали.

— Сделай все, что нужно, мой дорогой муж. Но прошу тебя, не ошибись насчет Ноэль, — пробормотала она и через секунду уже задремала.

Сон уходил медленно. Ноэль выпутывалась из его оков, постепенно осознавая, что ветер, всю ночь завывавший снаружи, наконец немного утих. Она зарылась в уютное тепло справа от себя и улыбнулась, когда это тепло словно бы еще сильнее сомкнулось над ней. А потом уловила отчетливый ритм сердца прямо под своей щекой. Ресницы ее вспорхнули — и зеленый взгляд Кита встретил ее пробуждение. Она лежала чуть ли не поверх него; ее ноги сплелись с его ногами, а губы почти касались его губ.

— Нужно было разбудить меня, — смущенно пробормотала она. Здравый смысл подсказывал, что ей нужно скатиться с него, но Кит, похоже, нисколько не возражал против ее позы. А ей самой так хорошо было лежать в его объятиях, слушать биение его сердца, впитывать его тепло. Казалось, никакая опасность не способна прокрасться сюда, пока они так близко. Подстерегающие снаружи трудности сейчас казались всего лишь тяжелым сном, и ей хотелось продлить эту иллюзию.

— Мне нравится, когда ты близко, — тихо и честно отозвался он. Ее глаза дарили ему мягкий свет, волновали, словно нежная ласка невидимых нежных пальцев.

— Пора вставать.

Он кинул быстрый взгляд на застегнутый вход в палатку.

— Пустая трата времени. Слишком сильный ветер. Да и снег наверняка еще идет.

— Тебя это как будто и не тревожит.

— Только дурак сохранял бы полное спокойствие. Но в данный момент никто из нас ничего не может поделать — только сидеть смирно и ждать. — Он поднял здоровую руку, кончиком пальца обвел изящный подбородок Ноэль. — Ты даже не представляешь, как ты сейчас прекрасна. Ни капли макияжа. Черная копна растрепанных волос. Ты вызываешь во мне уйму всяких желаний.

Ноэль смотрела в его глаза и понимала, что он не шутит, не лжет, не преувеличивает. Ей бы стоило испугаться. В прошлом именно так и было. Она должна была бы ускользнуть в свой придуманный мир, окутанный туманом смутных фантазий. А ей ничего этого не хотелось. Она остро ощущала присутствие рядом с собой мужчины и осторожный, медленно разгорающийся внутри нее огонь. Но прошлые опасения не ушли совсем, они притаились в ней, смешались с новыми эмоциями. Те самые опасения, в основе которых лежал страх, что ее бросят или увидят в ней всего лишь красивую оболочку.

— Чего ты хочешь от меня, Кит? — Подняв руку, она остановила дразнящую ласку его пальцев. Ей было трудно думать и говорить, когда он к ней прикасался.

— Поцелуя — для начала, — мягко ответил он. Один палец вынырнул из-под ее ладони и прильнул к уголку ее рта.

— Меня не столько волнует начало, сколько конец.

Он улыбнулся. В глазах появился чисто мужской блеск и откровенное понимание опасности обсуждаемой темы.

— Думаешь, я бы выбрал для этого такое место?

— Ты можешь позволить себе подобный выбор? Ты настолько уверен в своем самообладании? — с нажимом спросила она, испытывая какую-то смутную злость за то, что он, в отличие от нее, находит в себе силы остановиться.

Кит замер. Ее вопрос когтями впился в его сознание. Боль неудовлетворенного желания становилась все сильнее, все требовательнее. Ее невинность заставляла его сдерживать свои порывы, и он считал, что держит все под контролем.

— В прошлом мне это удавалось, — медленно проговорил он.

Ледяная струя унесла тепло. Ноэль отпихнула его руку и начала было вырываться из его объятий. Кит не позволил.

— Ты куда?

Она в упор уставилась на него.

— Я хочу встать, и ты меня сейчас же отпустишь.

— Почему? Потому, что я упомянул о прошлом? Разве ты предпочла бы ложь? — Сузив глаза, он следил, как сиреневый омут ее взгляда заволакивает непроглядная чернота.

Ответ звучал внутри Ноэль. Это были не просто слова, это кричала ее душа. Кит ее не видит, не понимает, а она так надеялась. Он хочет, но не осознает, какими будут последствия его страсти, когда наслаждение останется позади. Боль раздирала ее, возвращая память обо всех тех, кто хотел ее тело, ее прекрасное лицо — но никогда не подумал о ребенке, девушке, женщине, скрывающейся в этом теле.

Нет, повторения ей не вынести. Ее слишком часто бросали, чтобы она могла позволить себе риск подобного будущего. А потому она заставила себя вспомнить о других, счастливых моментах своей жизни. Она вспомнила о приближающихся праздниках, о сверкающих елочных гирляндах, подарках и улыбках на лицах незнакомых людей, о добрых пожеланиях и надеждах на лучшее в новом году. Даже в детских домах на Рождество всегда были подарки, праздничное угощение, сладости и смех. И она радовалась вместе со всеми, и пусть хоть на несколько минут, но становилась частью всеобщей радости, и никто не вспоминал о ее внешности.

— Хочу увидеть снег, — рассеянно пробормотала она, взглянув через плечо в сторону выхода. — В этом году Рождество будет снежным. Я очень люблю Рождество.

Кит, чувствуя, как она ускользает, вцепился ногтями в ее пальто. Ее голос снова звучал невнятно, почти сонно, и у него возникло такое ощущение, что он держит в объятиях не земную женщину, а какое-то призрачное существо.

— Черт побери, Ноэль! Что ты делаешь с собой? Или со мной? Прекрати сейчас же! — приказал он и, поймав ее подбородок, повернул лицом к себе. Дыхание застыло у него в груди, когда он понял, что ее с ним все равно нет. Она смотрела сквозь него, как будто он испарился из палатки и она осталась одна наедине со своими фантазиями. Он выругался еще раз, отчетливо и грубо.

— Ты любишь Рождество?

Кит, закрыв глаза, безмолвно проклинал себя за то, что не в состоянии понять свою ошибку. А ошибка эта оказалась настолько ужасной, что, пока он ее не исправит, Ноэль ему не вернуть. Он глубоко вздохнул, борясь с разочарованием и страхом. А затем медленно поднял веки и, вглядываясь в ее прекрасные невидящие глаза, призвал на помощь все свое терпение и нежность. Очень медленно, очень осторожно он поднял руку и поправил упавшую ей на лоб прядь. Ноэль не отшатнулась.

— Очень. А что тебе больше всего нравится?

— Огни. Снег. Запахи. Конфеты. Веселье. Нарядные елки. — Она улыбнулась своим воспоминаниям. — Мне всегда хотелось вместе с Санта-Клаусом мчаться в санях на северных оленях. — Ноэль нахмурилась. — Но он так и не появился. — Она выскользнула из рук Кита и, усевшись на скомканные одеяла, вновь обратила взгляд на выход.

— В этой части света северные олени не водятся. Ну, разве что в зоопарках.

Она кивнула, но так и не отвела глаза от выхода.

— Ты хочешь выйти?

— Идет снег. Я хочу сделать снежного ангела.

Кит склонил голову набок, прислушался.

— Кажется, ветер стих. — Он встал со своего ложа, стараясь не тревожить плечо, которое вроде бы болело поменьше. — Ну, давай выглянем, как там. — Он протянул ей руку.

Ноэль посмотрела на нее, но и не подумала ее принять.

Кит не колебался. Мгновенно дотянулся до руки Ноэль и обвил пальцами запястье, а потом слегка потянул на себя, помогая встать.

— Пойдем, расскажешь, что это за снежные ангелы.

Лишь теперь она подняла на него глаза. Кит увидел в них извинение, но в тусклом свете палатки он не был в этом уверен.

— Я могу сделать.

— Вот и отлично.

— Есть новости? — выпалила Силк, едва переступив порог кабинета, где вокруг письменного стола устроились ее отец, Киллиан и Дариан. Бессонная ночь не прошла бесследно ни для одного из них.

— Пока мы не нашли ни их самих, ни места возможной аварии, — устало отозвался Киллиан, потирая онемевшую шею.

Он хотел было подняться, но Силк снова усадила его, положив руки ему на плечи.

— Стейнер сейчас принесет кофе. — Она перевела взгляд на Дариана. — По дороге сюда я заглянула к Каприс, проверила, все ли в порядке. Она еще спит.

— Спасибо. — Он выпрямился в полный рост, потянулся. — Думаю, самое время пойти принять душ.

Джеффри посмотрел на часы.

— Снотворное, которое я подсыпал Лоррейн в шоколад, будет действовать еще минимум час. Я, пожалуй, последую твоему примеру. — Он вышел из-за стола. Тревога наложила на него отпечаток, и он казался старше своих лет. — Киллиан сообщит тебе все, что нам известно, доченька.

Стук в дверь объявил о прибытии дворецкого. Дариан и Джеффри вышли из кабинета, а Силк повернулась к столу, куда Стейнер поставил принесенный поднос, и налила по чашке кофе себе и Киллиану.

Киллиан с наслаждением сделал большой глоток. Сейчас ему было просто необходимо взбодриться.

— Из-за урагана все вокруг бурлит как в котле у ведьмы. Мы прочесали все возможные аэропорты. Их нигде не видели. Местные власти в населенных пунктах по маршруту самолета получили необходимые указания, но пока никто из них не сообщил ни о чем необычном.

У Силк от страха сдавило желудок. Из всех сестер Ноэль была самой неприспособленной к жизни. Силк до сих пор не могла прийти в себя от того, что два года назад Ноэль решила снять домик и жить самостоятельно. В семье все были уверены, что у нее ничего не получится. Непонятно как, но получилось. Но сейчас был особый случай. Сейчас нельзя было помочь одним телефонным звонком. Ноэль, возможно, ранена или погибла, а все они ровным счетом ничего не могут сделать, кроме как сидеть у бесполезного телефона, ждать и молиться.

Киллиан поймал страх в ее глазах. Он отставил свою чашку, притянул жену к себе и, забрав у нее кофе, опустил чашку на стол рядом со своей.

— Хватит сочинять всякие ужасы. Ты себя изводишь, и я с этим не согласен. Ты нужна матери. У Каприс не сегодня-завтра появится ребенок. Соберись с силами, любовь моя. Надень свою плутовскую улыбку и заставь нас поверить в лучшее.

Глаза Силк заволокло слезами. Она понимала, что он просит об этом не только ради ее родных, но и ради нее самой.

— Не знаю, смогу ли я. Я совсем не понимаю Ноэль, но очень ее люблю. Я всех их люблю. Это моя семья.

Киллиан приподнял ее лицо, большими пальцами смахнул блеснувшие в уголках глаз слезинки.

— Сможешь. Мне кажется, что из всех нас ты единственная на это способна. Я в тебя верю. И я буду рядом. Я помогу.

Силк так хотелось поверить его словам. Она знала, какая душевная боль терзает ее мать. Она знала, что Каприс за последние месяцы пришлось пережить слишком многое, не говоря уже о тяготах беременности.

— Обними меня покрепче, Киллиан. Я все смогу, только обними покрепче.

— Я не отпущу тебя, даже если ты будешь умолять. — Он прижал ее голову к груди, скрывая от нее собственную тревогу и боль.

— Кто-нибудь позвонил Леоре и Максу? — сдавленно проговорила она ему в рубашку.

Киллиан прильнул щекой к ее блестящим волосам.

— Твой отец просил подождать еще хотя бы один день.

Силк, закусив губу, едва сдерживала рыдания.

— А что ты думаешь?

— Не знаю, Силк. Клянусь, я все бы отдал, чтобы найти решение.

Кит смотрел, как Ноэль легла на спину прямо в мягкий белый пух, подняла руки за голову и широко развела ноги. Повторив движения несколько раз, она легко поднялась и стала рядом с ним — взглянуть, что получилось.

— Снежный ангел, — тихонько объявила она. Потом, удовлетворенная, запрокинула голову, и небеса, отразившись в ее глазах, добавили сини их фиолетовой глубине. Она снова опустила взгляд на свое творение на снегу. Как все прекрасное, оно проживет недолго. — Скоро улетит. Исчезнет, умрет. — Она повернулась к ангелу спиной и зашагала к палатке. Грусть не отступала. На ресницах повисли тоскливые слезы, которые она не хотела ни показывать, ни делить с кем-либо.

Ее слова озарили отчаяние Кита. Он внезапно увидел больше, чем просто обрывочные фантазии. Ноэль говорила не об ангеле. Как и в тот, первый раз, когда они познакомились, она приоткрывала ему дверцу внутрь себя — если только ему хватит мудрости найти дорогу. Он смотрел ей вслед, а осколки мыслей складывались в вопросы. Расстояние до палатки он преодолел в два раза быстрее, чем она. Остановившись лишь на миг — чтобы стряхнуть с одежды снег, — Кит вошел внутрь и закрыл «молнию».

Ноэль устроилась на одеяле в футе от его импровизированного ложа. Кит чуть не рассмеялся при виде ее предосторожностей. Выходит, его заколдованная принцесса вовсе не воспарила в неведомые заоблачные дали, как пыталась уверить его. Он опустился на свою постель, облокотился здоровой рукой на скрещенные ноги, подпер подбородок и устремил на Ноэль неотрывный взгляд. Поначалу в ней ничего не менялось. Она словно и не замечала его присутствия. Но секунды текли, складывались в минуты, и Ноэль, хоть и не шелохнулась, но стала какой-то другой. Он чувствовал, как напряжение постепенно заполняет ее тело, но продолжал ждать. Наконец она подняла на него свои темно-сиреневые глаза.

Ее взгляд был скорее раздраженным, но Кит сейчас принял бы что угодно.

— Расскажи мне, кто тебя бросил, Ноэль. Кто был тебе настолько дорог — а потом ушел? — Он видел, как вспышка мысли молнией осветила ее глаза и исчезла, не оставив следа. Он наклонился к ней через разделяющее их пространство. Здоровой рукой обвил Ноэль за талию и одним движением перетянул ее на свою постель. Слабая улыбка коснулась его губ, когда Ноэль напряглась и попыталась отпихнуть его. — Я не позволю тебе прятаться от меня. Уже слишком поздно, чтобы пускаться в дорогу, а вот на разговор времени хватит.

Ноэль не проронила ни слова, но внутри нее шла лихорадочная работа. Она пыталась вычислить, насколько основательно его обещание. Кит держал ее очень нежно, но в его руках чувствовалась сила. Он явно не собирался отпускать ее, как бы она ни вырывалась. Его взгляд не отрывался от ее лица — на удивление утешающий взгляд, несмотря на все те требования, которые он предъявлял к ней.

— Не может быть, чтобы это сделал кто-то из твоей семьи. Так кто, Ноэль?

Она молчала.

— Мужчина? — От одной только подобной мысли его глаза помрачнели.

Если бы Ноэль не увидела его боль, возможно, ей удалось бы выстоять. Но она не в силах была смотреть, как кто-то мучится, тем более из-за нее.

— Не было никакого мужчины, — тихо ответила она, отворачиваясь.

Кит, не обращая внимания на жестокое жжение в плече, поднял руку и за подбородок повернул ее лицо к себе.

— Тогда кто, Ноэль? Ведь ты же из-за этого расстроилась? Тебе вдруг пришло в голову, что ты станешь просто очередной женщиной в моей жизни, верно? Я прав?

Лавина вопросов обрушилась на Ноэль, и каждый следующий все шире открывал двери в тот мрак, куда она поклялась по своей воле не возвращаться. Она чувствовала, как ее придуманный мир все ближе подступает к опасным, зазубренным краям реальности.

— Пусти меня, — шепнула она.

— Не могу, — прошептал он в ответ. В его взгляде светилось упорство, равное ее собственному, понимание и сочувствие тому, через что он заставляет ее пройти.

Ноэль видела непреодолимое желание заглянуть в ее душу.

— Ты сам не знаешь, о чем просишь, — сказала она, вспоминая всех тех, от кого сумела ускользнуть. В этот раз не удастся. Она не могла оттолкнуть Кита. Он — как благодатный огонь посреди ее ледяной пустоты. Он — сама сила и нежность. Вызов и страх. Он предлагал страсть и не обещал будущего. Он мог причинить ей боль. Он уже сейчас причинял ей боль. Но среди всего этого она поняла одно, самое главное. И эта мысль перевешивала все ее возражения. Чтобы получить свободу, достаточно будет всего лишь слов. Ничего больше. Она всматривалась в него и читала это клятвенное обещание в суровых линиях его лица.

— Я знаю, что я в тебе вижу. Мне больно наблюдать, как ты отгораживаешься от реальной жизни, но ничего не имею против твоего придуманного мира, если только ты и меня туда впускаешь. Я знаю, что мне грозит холод, и только ты своим огнем способна меня согреть. Я знаю, что могу вызвать в тебе желание, но именно оно и пугает тебя. Я честен и открыт перед тобой, потому что не могу предлагать тебе привычные скользкие слова и гладкие обещания, свойственные игре между мужчиной и женщиной.

— Ты требуешь слишком много.

— Разве, Ноэль? А может, это ты требуешь слишком мало?