Рыцарь в клетке

Глава 13

— Лучше бы ты меня тогда убила на кровати! — простонал я, запихиваемый с утра пораньше Гриммом на борт дирижабля.

— Молчи и делай счастливый вид! — гневно заорала почему-то услышавшая мои слова с земли Рейко. Секунду помолчав, она вновь порадовала утреннюю тишину громким воплем в виде вопроса, — Как ты вообще мог подумать, что я тебя собираюсь убить?!!

— Я забыл, что ты больше не моя заложница, — помолчав, честно признался я, вызывая еще один сдавленный вопль злости из-под брюха дирижабля.

— Да заткнитесь вы уже! — внесла новые нотки в утренние сборы одна наша недавняя знакомая, чей несчастный вид выражал собой все скорби рода человеческого.

Впрочем, во всем происходящем была виновата как раз Регина Праудмур, прячущая свое заплаканное лицо в мешки на корме дирижаблика. В самом начале я со своим никем не объяснимым блатом среди высоких инквизиторских лиц, вызвал у девушки сильное возмущение и неприязнь, но когда она услышала от Рейко просьбу отконвоировать нас в храм для свадьбы, то залютовала не на шутку, популярно объясняя, где она нас видела. Однако, её непосредственный начальник был совершенно иного мнения, приказав бедной Регине исполнять.

Пока исполнялось, рыжая немочь определенно лелеяла планы об ужасной мести. По крайней мере, её эмоции периодически шибали в меня с дурной силой. После того, как здоровенный серый котище уломал жреца-старпёра на процедуру бракосочетания, мисс Праудмур притихла, явно что-то задумав. Так и оказалось — оказавшись дома, она развила тихую, но бурную деятельность по выдворению новообразованной семейной пары с глаз долой из сердца вон.

В четвертом часу ночи у нее это получилось. Поднявший нас звонком Фаусто Инганнаморте жизнерадостно поздравил умирающего от желания спать меня, сообщив, что будет считать чрезвычайно разумным, если мы с Рейко на некоторое время куда-нибудь денемся, пообещав прикрыть со всех сторон. Я, не будь дураком, тут же отзвонился некоему генералу, по имени Итагаки Цуцуми, высказав горячее желание слетать проверить, как обстоят дела в пожалованном мне хабитате… Генерал, страдающий мной, недосыпом и арестовавшей все военное имущество инквизицией, дал добро не особо вникая в мои слова.

Вот так, слово за слово, тростью по столу — и мы отправляемся из тревожного Токио в тихий и прелестный уголок Японии, давным-давно забытый цивилизацией.

…и Регина с нами, в приказном порядке от непосредственного начальства. Кому-то же нужно нас сопровождать, по высокому мнению господина пехотного майора Матвея Степаненко, оставшегося на хозяйстве?

В общем, рыжая злючка себя успешно переиграла, а теперь не менее успешно уничтожала… пытаясь зловредно намочить мешок с крупой, но при этом тихо — чтобы возящиеся под брюхом дирижаблика подчиненные не слышали. Я ей не мешал, откровенно наслаждаясь страданиями человека, которому в данный момент было хуже, чем мне!

Реальность это быстро исправила. Не успели мы отдать швартовы, как сам Матвей Николаевич, который Степаненко, изволили бежать от главного входа, маша руками и ругаясь на смеси русского и итальянского — приближалась Буря. Рыжая Регина с моментально высохшими слезами чуть ли не выпрыгнула за борт на могучую грудь своего начальника, чему тот был рад как вспышке чумы в непосредственно подчиненном ему подразделении.

Вообще, комендант мне понравился с первого взгляда, если так можно выразиться. В отличие от Распутина, любившего притвориться простодушным как валенок, Матвей Николаевич был конкретен и корректен. В Ватикан он попал, хорошо потершись по молодости в наёмниках, болезненным энтузиазмом не пылал, в отличие от некоторых рыжих, и характером обладал нордическим. За что ему импульсивного недомерка и сбагрили, в чем я был уверен.

— Боюсь, что кроме запрета на вылет, вынужден требовать непременного участия вашей супруги в патрулировании окрестностей во время Бури, — без всякой радости оповестил меня комендант, стоически игнорируя почти прыгающую вокруг него Регину, — Увы, обстоятельства складываются таким образом, что подавляющее число аристократов этой чудесной страны не смогут выполнять свои обязанности из-за патрулирующих над городом «Торов». Будь вы сами в лучшем состоянии, то мое требование коснулось бы и вас, сэр Алистер, но…

— Супругу одну я не отпущу, — отрезал я, заставляя греющую уши Рейко непонятно с чего надуться от важности… а потом сразу сдуться, добавив, — Если она применит свои силы ради спасения собственной жизни, вы не досчитаетесь района города!

Действительно, на улицы выводились лишь полицейские отряды, силы Ватикана и совсем слабые в энергетическом плане практики. Районы благородных воздушные титаны «Торы» должны были огибать по широкой дуге, отдавая порядок в них на милость самих родов. Аналитики инквизиции изначально твердили, что никаких патрулей вообще не потребуется, но слушать их местные не хотели. Патрулирование улиц Токио вместо медового месяца подальше от всего этого на фоне природы хабитата с парным молоком и здоровой пищей было далеко не самым желанным событием, но отвертеться от него мы не могли никак. Происхождение обязывало.

Бессовестно проспав до самого начала Бури, мы выдвинулись на патруль забавной, но грозной формацией. Впереди шествовала мисс Праудмур с двумя автоматчиками — данный авангард освещал дорогу в лишенном энергии городе с помощью мощных нагрудных фонарей. Следом, с разрывом в несколько метров, Гримм катил меня на инвалидной коляске, с восседающими у него на плечах Рейко и Момо. По бокам от меня шли вооруженные своими кинжалами близняшки-горничные, которым выдали две каски с фонариками. Замыкал инвалидно-псевдогаремную группу никто иной, как Накаяма Минору, он же Дарион Вайз, тащившийся с автоматом и унынием наперевес. Венцом, а точнее, своеобразной ягодкой, украшающей этот инвалидно-девчоночий «торт», был мой ворон-фамильяр, сидящий на каске у самого Гримма. Завершали шествие еще два черно-белых автоматчика из части, базирующейся у меня дома.

В целом, никто не ожидал, что придётся делать хоть что-то, по самой элементарной из причин — хаотичный поток эфира, изливающегося на Токио, должен был поглощаться и перенаправляться самым большим в мире хороводом из дирижаблей, курсирующих неровным кольцом. Однако, была еще целая группа заинтересованных сущностей, которые выказали большое недоумение творящимся беспределом — а именно, буквальным воровством Бури из-под носа. Вылезшие на бесплатную эфирную пьянку японские нематериальные сущности, оказавшиеся на голодном пайке, в мгновение ока нашли виновных, оскорбленно взвыли… и пошли на «Торы» в атаку.

Остановившись, мы наблюдали за захватывающим зрелищем. Шла титаническая борьба полчища мух… с пылесосом — неосторожных или агрессивных «Торы» высасывали насухо за долю секунды, как оголодавший вампир школьницу — до ломкой корочки, печально парившей вниз и истаивающей на лету, оставляя другим, более разумным духам лишь злобно жужжать, причитать и орать с почтительного расстояния. Долго это не продлилось — местные монстры и монстрики из тех, кто был приспособлен к полету, начали делать вертикальные рывки вверх для того, чтобы подкрепиться эфиром. Насытившись и закономерно опьянев, духи и привидения начинали опускаться, забывая о опасности кружащих в воздухе «пылесосов», и их развоплощало.

Зрелище было потрясающим… с точки зрения ленивого дезинсектора, в остальном происходящее вызывало лишь неодобрительное бурчание Рейко, смысл которого сводился преимущественно к тому, что разная эта пакость жила тут раньше и все было хорошо, а теперь может невесть что случиться, по причине, что пакость жить немножко перестала.

— Не волнуйся, дорогая, — с усмешкой сказал я, показывая дулом револьвера и лучом фонарика на ближайший переулок, — Тут еще много осталось.

Материализовавшиеся в предвкушении пира духи, йокаи и аякаши совсем не спешили покидать эту плоскость бренного мира. Обманутые в лучших ожиданиях, они жались в тенях, озирались и производили целый сонм жалобных и сердитых звуков. Инквизиторы настороженно следили за жмущимися к стенам существами, не сводя с них дул своих автоматов и света фонариков. Из окон зданий, мимо которых двигалась наша процессия, выглядывали лица людей, привлеченные светом фонарей.

Что радовало меня особо — в окулусах не мелькало ни единого намека на энергетический след нестабильной души, да и движущейся пелены эфира, демонстрирующей, что вокруг Буря, тоже не было.

В какой-то момент мы вышли из зоны воздействия улетевшего «Тора», и в глазах у меня тут же засвербело от закрутившегося вокруг плотной энергетической завесой эфира. Концентрация была совсем не плотная, чудовищная мощь ЭДАС-ов у линейных кораблей инквизиции натурально «выпивала» Бурю, отстреливая излишки энергии с помощью какого-то лучевого оружия, но избытка энергии вполне хватило для потусторонних существ, чтобы оживиться. Минуты через три нас накрыла зона следующего «Тора», что вновь вызвало возмущение и плач местной сверхъестественной резидентуры.

— Интересно, а почему никто не защищает города вот таким образом? — озвучила вопрос спрыгнувшая с плеча Гримма Рейко. Она шла рядом с коляской, напряженно поглядывая на шумящую нечисть, совершенно сознательно ждущую следующего «эфирного окна». Глазищи моей свежеиспеченной жены настороженно поблескивали поверх спущенных на носик окулусов, а ручки крепко сжимали два полновесных «пугера».

— Дорого очень, — с умным видом сказал банальщину я, — Ватикан финансируется всеми странами мира, тратя до 70-ти процентов бюджета на содержание и обучение своих военных сил. ЭДАС-ы сами по себе довольно хрупкие механизмы, требующие регулярного осмотра и обслуживания. Как думаешь, кто-то сможет позволить себе иметь многотысячный штат техников-скалолазов, которые будут поддерживать десятки тысяч сборщиков эфира над городом?

— Да и слабовольных тогда станет куда больше, — сделала Рейко неожиданно рациональный вывод, — Китайцы же не могут выжить где-либо еще кроме своей Поднебесной?

— И индийцы тоже, — согласно кивнул я, — но только во время Бури.

Чем дальше в лес — тем злее помидоры. Регина, изначально предлагавшая нам разделиться на два отряда, теперь уже все сильнее и сильнее отступала вместе с авангардом к моему тихо скрипящему вперед креслу. Этому были весьма веские причины в виде раздраконенной порционными и слабыми вливаниями эфира духовной ереси, впадающей во все большее и большее негодование. Вся эта гадость с каждой прошедшей минутой пищала все активнее и активнее, причем писк местами резко затихал, а вместо него возникало сочное чавканье.

В конечном итоге наступил переломный момент — из тьмы на госпожу старшего лейтенанта Праудмур с душераздирающим визгом выметнулся призрак женщины без лица, вовсю трясущий длиннющими черными волосами. Я со своей спокойной наблюдательной позиции видел, что бедная хреновина спасается от чего-то низкого и многоногого, чуть не ухватившего этот самый призрак за тощий зад, но вот рыжая и нервная инквизиторша просто от бедра полоснула из своего автомата и по призраку, и по самому переулку.

Пули у инквизиторов оказались то, что надо — призрак моментально потерял форму, вспух, продемонстрировав торчащие ручки, ножки и волосики из ставшего почти идеальным шаром тела, а потом беззвучно лопнул… поделившись с атмосферой недавно слопанным эфиром, засиявшим в окулусах небольшим, но очень приятным облачком.

Сообщить всей окружающей нас хрени «Свободная касса!» яснее чем вот так — рыжая просто не могла!

Естественно, что вся эта дрянь, от маленьких черных шариков до летающих полотенец и зубастых башмаков, тут же кинулась к останкам покойницы. Ну а то, что великая, но маленькая госпожа Праудмур при этом находилась для всей нечисти на прямой линии, было всего лишь законами природы и геометрии.

Разумеется, Регина восприняла энтузиазм разной дряни на свой счет, тут же открыв бешеный огонь, поддержанный обоими её подчиненными. Зловеще выглядящая «дрянь», просто рассчитывавшая наконец-то пожрать, закономерно начала уничтожаться… продолжая насыщать место, в котором мы остановились, вкусным, спокойным и концентрированным эфиром.

Просто прекрасно видимым и ощущаемым с большого… слишком большого расстояния.

— Бежим!! — заорал я, с натугой вставая с кресла и вынося двух довольно кровожадных на вид тварюшек выстрелами со своих детских «линьеров». Французские револьверы, взятые мной по причине физической немощи, вновь показали себя на высоте, а вот окружающие меня разумные — нет. Они начали озираться по сторонам, вращая туловищами и оружием.

Пришлось поспешно ковылять вперед самому, таща за собой растерянную Рейко, машущую «пугерами» по сторонам. Умница Гримм тут же затопал позади меня, правда, продолжая тащить перед собой кресло-каталку.

— Тут сейчас будет дохрена аякаши!! — надорвал я глотку снова, пытаясь привлечь внимание ожесточенно сражающейся рыжей Регины. Не преуспел, но зато крупно огорчил выглядывающих из окон японцев, начавших срочно делать вид, что их нет.

Мисс Праудмур продолжала воевать в сторону проулка, заставив меня мимоходом удивиться способности сдерживать отдачу такого крупнокалиберного оружия. А затем удивила вторично, не глядя увернувшись от моей карающей длани, откинув дымящийся магазин и с загробным лязгом вставив новый.

Затем, проделавшая всё это одним слитным движением рыжая немочь передёрнула затвор, взвыв благим матом:

— За мной!! На прорыв!!

…и устремилась вперед по улице, снайперски расстреливая всё, на что падал её зеленый стервозный взгляд.

Позже это событие вошло в анналы истории как «Токийское истребление нечисти».

Старший лейтенант Праудмур рвалась вперед, скупо лупя одиночными по любой шевелящейся впереди неё цели. По бокам от неё, вращая вооруженными яркими нашлемными фонарями головами, бежал авангард, добивая то, что выпало из сузившегося поля зрения карманной амазонки. Следом за этими жнецами сверхъестественного вприпрыжку ковылял я, подпрыгивая, как подбитая утка, и контролируя полусферу над головами доблестных убиваторов. Остальные члены нашей доблестной зондер-команды разрывались между душащим их хохотом и воплями ужаса, так как если впереди нас всё горело, то вот позади — всё догоняло.

…а преследовали нас далеко не ангелы. Скорее наоборот — те, кто на ходу проглатывал сущности поменьше и втягивал устремляющийся вверх эфир со скоростью пылесоса. Когти, кости, клыки, цепи, рваная и целая псевдоплоть, горящие глаза и целый сонм отвратительных звуков шёл по пятам гордой и меткой Регины, обильно кушая по дороге. Верной дорогой шел, что я еще могу сказать.

Я отдавал себе отчет в том, что это совершенно не то, чем кажется, но реальность вовсю работала над тем, чтобы оно именно тем самым и стало. Какие-то зачатки соображения у местных аякаши и йокаев были, посему неосознанно предложенный рыжей стервозой вариант питания они взяли на вооружение, как единственно реальный — и вовсю принялись друг за друга, не забывая при этом двигаться по нашим следам. Даже проклюнувшаяся в следующий зазор между дирижаблями Буря не сбила местный потусторонний бомонд с каннибалистического угара. Задержала и ошеломила, заставив устроить кучу-малу, но это лишь позволило нам отыграть почти километр форы, подарив рыжей Регине возможность расстреливать попадающуюся ей на пути гадость как в тире.

Процесс шёл, мы продолжали бежать за рыжей фурией. Временами из переулков на инвалидную часть нашего отряда пытались напасть отряды призраков и духов, пропустившие мимо себя Регину, но им не везло еще сильнее. Рейко ненавидела бегать, но выбора у нее не было, поэтому накопленный негатив она срывала на всём, что попадалось ей на глаза. Инструктор по стрелковой подготовке у нее был совсем не дурак, поэтому зря немногочисленные патроны «пугеров» девушка не тратила, предпочитая жахать по нечисти потоками электричества, от чего тех разрывало в клочья. Таким поведением моя миниатюрная жена до того запугала мирного, кроткого, но явно боящегося ударов током Гримма, что тот и сам стал целенаправленно помахивать по сторонам обломками моего инвалидного кресла. Генетически не приемлющий насилия серв умудрился рассудить, что случайный удар током он не приемлет куда сильнее, поэтому тоже вступил на тропу войны.

Из всего этого ансамбля дури и алогизма выбивалась лишь сидящая на плече у Гримма Момо, рассматривающая нас с великим сомнением на лице. Времени ей объяснить, что инквизиторы вообще были до этого момента молодцами, я не находил. Страна полная подозрительных явлений, мелких богов, самых разных практиков нетрадиционной энергетики — а они сорвались лишь когда их едва ли не напрямую атаковала какая-то срань!

Разумеется, что мы в рекордные сроки выскочили из своей зоны ответственности и, подгоняемые вконец озверевшими призраками, устремились дальше.

Вывернувшую впереди из-за угла громоздкую фигуру я узнал сразу. Евгений Распутин, потомственный, а возможно даже профессиональный русский, княжич по совместительству, стоял, лениво отгоняя дулом чудовищного револьвера танцующий вокруг него оживший папирус, и с великими изумлением рассматривая ведомый нами «парад демонов». Проскакавшая мимо него лейтенант Праудмур лишь провизжала нечто, похожее на короткий приказ, слишком занятая выцыганиванием магазина у одного из своих бойцов. Сам же княжич, одинокий, как дуб в поле, поймал шок, рассматривая меня, бегущего хромым, подскакивающим шагом.

— Что встал, орясина?! — рявкнул я на него на русском, — Назад смотри!

— Ох ты ж ё… — невнятно изумился богатырь, выпалил несколько раз в наступающую сзади волну когтей, клыков и прочего смертоубийства, а потом припустил рысью около меня. Обгонять получившую новый магазин рыжую стервозу дураков не было.

— Алеша, что это творится-то? — спросил у меня рысящий рядом однокурсник, с некоторым ошеломлением на лице стреляющий назад. Действие было продиктовано необходимостью — к пожирающему самого себя параду присоединилась пара гигантских скелетов, напоминающий кошачьи, закутанных в черные рваные покрывала, которые тут же устроили грандиозную резню. Я нервно сглотнул — раньше я этими тварями я сталкивался, но те были совсем обезумевшие, а вот эти — просто раззадорены!

— Жопа! — во всю глотку заорал я, разряжая оба «линьера» прямиком в сирё-сегунов, обративших на это возмутительно мало внимания. Я же, сунув револьверы в кобуры, в три прыжка догнал Регину, гаркнув ей на ухо, — Гранаты! Живо! Мы сейчас сдохнем!

— Нет гранат! — выдохнула Регина, резко останавливаясь, чтобы взглянуть назад. Ей хватило секунды, чтобы оценить надвигающуюся смерть, после чего она начала действовать. Рывком отодрав неприметную складку кожи на шинели, боевая злючка выхватила оттуда несколько миниатюрных шприцов, взвыла что-то на латинице солдатам, после чего на бегу вмазалась в район шеи всей извлеченной фармакологией.

Все четверо автоматчиков резко остановились, начав поливать надвигающуюся толпу монстров свинцом, а Праудмур, низко пригнувшись к брусчастке, стартанула с неестественной скоростью, тут же исчезнув с наших глаз. Бросила? Своих?

— Ей нужно время! — гаркнул один из инквизиторов, расшифровав мое выражение лица, — Стреляем! Перезаряжаемся на бегу!

— На что время?! Трусы поменять?! — гневно заорала разъяренная Рейко, которая уже несколько раз терпела неудачу в попытках оседлать Гримма и Распутина.

— Вызвать подмогу!

Перебрасывались мы фразами на бегу, вывалившись по дороге на немалых размеров площадь, где мне сразу же поплохело — набранный нами поезд тварей выливался за нами дерущейся и воющей толпой, захватывая все обозримое пространство в тылу. Кажется, нам сейчас будет очень и очень плохо, но, скорее всего, совсем недолго. В центре площади стояла Регина, задравшая лапки вверху — из удерживаемого ей кубика бил в небо тонкий, но очень яркий красный луч.

— Надоело! — рявкнула Рейко на плохом русском, останавливаясь и пропуская мимо себя всю остальную команду, — Не приближайтесь!!

— Рейко! — вякнул я, тоже тормозя, чтобы схватить и оттащить, но вместо этого отпрыгнул испуганным зайцем — воздух вокруг жены затрещал. Кроха раскинула руки по сторонам и начала медленно подниматься в воздух, исторгая из себя все увеличивающиеся и увеличивающиеся разряды электричества.

— Вааалим! — заорал я, врезаясь со всей мочи плечом в зад тормозящего Гримма, удивленно вращающего совсем не умной головой, — Женя, помоги!!!

Русский, несмотря на всю свою медведистость, соображать умел. Вместо того, чтобы помочь мне разогнать ошеломленного серва, он аккуратно пихнул меня вперед, позволив сразу набрать скорость, а самого Гримма схватил в районе талии, с кряканьем подняв великана, и потащив вперед. Остальные, вместе с Момо, Эдной и Камиллой, уже рассматривали нас, стоя возле дырявящей небеса лазером Праудмур.

За спиной жутко затрещало и громыхнуло. Развернувшись с извлеченными «линьерами», я приготовился стрелять по любой твари, которая окажется возле Рейко.

Это оказалось бессмысленным. Опутанная десятками светящихся разрядов коротышка висела в воздухе, стегая сверхъестественное месиво самыми натуральными молниями. На моих глазах попавшего под первичный удар сирё-сегуна просто порвало на две части. Сильнейшая из Иеками раздухарилась не на шутку — молнии рвали тварей, брусчатку, разрывали в клочья трамвайные рельсы и эфиропроводы. Обозленная громовержица устроила вокруг себя самый настоящий апокалипсис и, судя по еле слышимой сквозь треск разрядов ругани, не планировала останавливаться. На то, что вокруг мало эфира, её полубожественность божественно клала отсутствующий у нее орган — метафорически, но чрезвычайно эффектно.

— Угомони её!! — противно завизжала на меня подскочившая Праудмур, — «Тор» не может снизиться!!

— Как?!! — ошалело завопил я, тыча пальцем в творимый женой беспредел. Собравшиеся твари, из тех, кто выжил, пускались в паническое бегство, но Рейко определенно входила во вкус, генерируя всё больше и больше ослепительных зарядов.

— Как хочешь! Только быстро! Иначе корабль откроет огонь! По ней! — глаза Регины едва ли не светились, — Я подала сигнал неопределенной опасности! Малявка ему соответствует!!!

Мысли лихорадочно забегали. Как её остановить? Дозваться нереально. Стрелять по ногам? Малоэффективно, Рейко уже практически вся скрылась под мечущимися вокруг нее молниями, да и вряд ли воспримет сейчас ранение адекватно. Становиться невесомым пеплом не хотелось.

— «Ты знаешь выход».

Эйлакс был прав. Как всегда. Времени на раздумья и просчет последствий не было ни секунды. Как обычно. Даже глубокий вдох я делал, начав уже шагать вперед.

Остановившись за метр до первой подпалины, обозначающей границу, я зажмурился, ослепленный разбуженной моей женой стихией. Грохот, визг и световой хаос ошеломлял, не позволял взять под контроль собственные эмоции. Хотелось бежать и прятаться.

Соберись!

…легко сказать, что может быть страшнее удара молнии? Я скрипнул зубами, сжимая кольцами воли паникующего зверя внутри.

Ты лорд?

Да я простой… А вот сейчас одёрнуть себя получилось. Хлестко, свирепо, безжалостно. Внутренний зверь даже не пискнул, превратившись в брезгливо отброшенный в сторону фарш.

Нет. Не простой.

Зрачки перестали метаться, пытаясь уследить за каждой из вспышек света, внутренности расслабились вместо того, чтобы сжиматься от каждого резкого звука. Разум прояснился, поняв, что иного выхода нет. Не было. Не будет. Прочь сомнения, что это не сработает. Прочь страх, пытающийся найти другой выход. Всё это не существенно. Важно лишь единственно правильное деяние.

С выдохом я раскрыл настежь как глаза, так и створки собственной души, впервые бесконтрольно впуская в этот мир Тишину. Полным, ничем не сдерживаемым потоком она устремилась вовне, сразу же поглотив по пути меня.

Сознание померкло.