Рыжее наказание для плохих мальчиков

Глава 4

В подземелье я спустилась, не проронив ни слова. Только здесь, пока блондичики открывали для меня камеру, я со вздохом съязвила:

— Надо же, моя клетка никуда не делась. Вы ее даже не казнили за содержание кошки. — Кольнула взглядом Герарда.

Он стиснул зубы, положил свою лапу на мое плечо и с нажимом подтолкнул в камеру. Зверюга полоумная!

— Ты бы прикусила свой шершавый язычок, Октавия. У Тартиса не бесконечное терпение, — посоветовал Герард мне, лично повесив замок на скрипучую решетку. — Можешь не дожить до гуманного суда его величества короля Норлинга. — Обдав меня взглядом, будто жаром, он развернулся и зашагал прочь, скомандовав Ану и Каму немедленно следовать за ним. — Проверьте, в порядке ли Иган.

— Доложить Тартису? — поинтересовались у него парни, удаляясь из подземелья.

— Нет, не тревожьте его. Я сам поговорю с ним на рассвете.

Дверь захлопнулась, и их голоса стихли. Осталось только потрескивание факелов, шуршание мышей где-то в стенах и мерное дыхание Ранстора.

Повернувшись ко мне на своей скамейке, он сел, склонил голову и набрал воздуха, чтобы заговорить.

— Даже не думай! — Пригрозила ему пальцем. — Не говори со мной. Вообще забудь меня.

Он растерянно приподнял ладони.

— Что случилось?

— Ты случился?! Зачем вообще я тебя послушала?! Весь твой план — полное фуфло! Залететь от внука короля говоришь? А ты собирался сообщать мне, что он бесплодный?! — Подскочила со скамейки и метнулась к решетке. — Или ты моими руками просто собирался добраться до него? Шлепнуть наследника? Взять в плен и шантажом получить свободу? Знаешь, я уже начинаю сомневаться, что ты торчишь в этой камере по тайному сговору с Тартисом и Герардом. Они-то и словом не обмолвились о моем сокамернике, но трепаться с тобой не разрешают. Похоже, в курсе, какой лапши на уши ты можешь мне навешать!

— Тогда откуда у меня ключ? — спросил, заметно злясь.

— От верблюда! — выплюнула я, не успокаиваясь на этом. — Не думай, что я такая же бессердечная интриганка, как ты! Я не могу использовать этих парней ради выживания. Потому что мое помилование будет означать их смерть!

— Да что ты несешь?! — Ранстор тоже подскочил со скамейки и пальцами вцепился в прутья своей решетки. — Какой дрянью тебя Иган опоил?!

— Не дрянью, в том-то и дело! Он был заботлив и ласков со мной. А я принесла в его дом магию, за которую его могут повесить! Если тебе плевать на всех этих людей, то мне нет! Не понимаю, как вообще с таким подходом к успеху ты не перебил ту бедную деревню?!

Ранстор скрипнул зубами, задрал рубашку, вытащил из-за пояса ключ и открыл свою камеру.

— Не смей ко мне приближаться! — Я попятилась к стене. — Я закричу. Я не шучу. Я разбужу всех. Подниму на уши весь Синлар.

Но Ранстор и не подумал отступать. Медленно, но уверенно пересек коридор, отворил дверь моей камеры и вошел. Только тут он остановился, загородив собой единственный выход из этого тупика.

— От кого ты узнала, что его высочество не может иметь детей?

— Чего? — в недоумении напряглась я. — Тебя только это заботит? Он лично мне признался! Или по-твоему, я весь день в лазарете проторчала?

Он окинул мою рубашку озадаченным взглядом. Вернее, рубашку Игана. Я нервно кашлянула:

— Да, он одолжил мне свою одежду. Мое платье грязное…

Резко метнулся ко мне, пригвоздил к стене и, блокировав движения, заставил замолчать.

— Ты была на источнике, Октавия, — прошипел на ухо, и то задергалось от ощущения фанатизма, с которым он ноздрями втянул запах моих волос.

— П-принц… п-пригласил, — соврала, заикаясь.

Какой к черту кричать?! Я даже пискнуть не могла. Боялась, что эта громила меня как соломинку переломит.

— Расскажи-ка о магии поподробней… — Склонился ко мне, оставив мои нервные мохнатые уши в покое.

— Может, я тебя просто по яйцам пну? — Вмиг осмелела, попытавшись коленом заехать ему в пах, но была контратакована, вздернута над полом и усажена на мужские бедра.

С силой прижав меня к стене, буквально вдавив в нее, Ранстор закинул мои ноги за свою поясницу, схватил за запястья, поднял над головой и, скрестив, придавил своей пятерней к той же каменной стене. Второй рукой провел по моему бедру, оставляя на коже горячие следы и наслаждаясь моим трепетом в его опасных, безумных объятиях. Его пальцы коснулись моей оголенной ягодицы, и я затаила дыхание, увидев полыхнувшие в его карих глазах искорки.

— Ты без белья, Октавия… — шепотом, будто кипятком, прошелся по моему лицу.

— Забыла… надеть… после купания, — выговорила с трудом и прикусила губу, ощутив, как напрягшийся мужской пах уперся в мою промежность.

Поздно спохватилась, на что спровоцировала этого дикаря своим скандалом. Опомнилась, только когда он губами припал к моему приоткрытому рту и обжег своим неистовым поцелуем.

Дернула руками в тщетной попытке выбраться, даже попробовала укусить его, оттолкнуть, но безуспешно. Сильнее бетонной плиты придавил меня к стене, вгрызаясь в мои губы поцелуем. Совсем не таким, какими одаривал Иган. Ранстор был наглее, алчнее, грубее. Бессовестным, самоуверенным засранцем, не оставившим мне выбора, кроме как капитулировать под его напором.

— Хам… — пискнула, когда он дал мне секунду отдышаться. — Циник… Урод… Подлец…

Но за каждым моим ругательством следовал поцелуй, от которого немело все тело, будто в слюне Ранстора был яд, токсин, парализующий мышцы и разжижающий мозги.

— Ненавижу тебя! — процедила, улучив момент, когда он чуть отстранился и заглянул в мое лицо.

Опьяненные страстью глаза будто покрыла поволока. По его коже бежали мурашки. На шее пульсировала артерия. А само тело, упругое и непробиваемое, полыхало огнем.

Блеснув белизной своей подкашивающей колени улыбки, он занырнул рукой под мою рубашку и кончиками пальцем провел по реагирующим на его прикосновения складкам.

— Да что ты себе позвол… — Я заскулила на полуслове, закатив глаза и выгнувшись, стоило Ранстору нахраписто ввести в меня палец. — Да чтоб тебя! — Мотнула головой, сообразив, что сдаюсь перед его наглостью.

Но ему снова было плевать на приличия. Ловко расчехлив свой прибор, с легкостью насадил меня на него и снова впился в мои губы поцелуем.

— Ругайся, Октавия, — зашептал, жаля и кусая мои губы. — Кричи… Брыкайся… Мне нравится…

— Козел… — выдохнула я, не заметив, что уже отвечаю на этот поцелуй. Ерзаю на члене, заполняя себя этим внушительным добром, и жмурюсь от вспышек перед глазами. — Сволочь…

Его ладонь разжалась, и мои руки безвольно упали на широкие плечи. Обвила его ими и заскребла ногтями по спине, разрывая ткань рубашки… Нет, разрезая ее на полоски, словно кошка когтями.

— Да, моя дерзкая зверушка… — Поцелуй. Укус. Толчок. — Не стесняйся.

Через голову Ранстор сорвал с меня рубашку Игана и швырнул в сторону, продолжая вторгаться в меня снова и снова. Выбивая из меня глухие стоны и хрипы. Порыкивая и заходясь от бешеного ритма.

Была бы стена за моей спиной из гипокартона, сложилась бы, как карточный домик. От трения у меня жгло позвоночник, но дойти до финала, утолить свою неуемную кошачью похоть было важнее, чем сохранить осанку.

В клочья изодрав его рубашку, я ногтями прошлась по его торсу, оставляя красные полосы, на которых тут же выступили капельки крови. Извиваясь склонилась и кончиком языка слизала дорожку, вызвав у Ранстора сиплый стон удовольствия.

Заглянула в его глаза, облизнула губы и продолжила скакать, обуздывая этого самца и признаваясь самой себе, что этот чертов парень — предел женских мечтаний.

В какой-то момент скинув меня с себя, Ранстор резко развернул мою полукошачью тушку к себе спиной, толкнул грудью к стене, придавил, коленом развел мои ноги и вошел в меня сзади.

— М-м-м… — протянула сквозь сомкнутые губы и ногтями заскребла по стене.

У меня не просто было мало парней, я даже поз таких не пробовала. А зря. Первый оргазм настиг меня после третьего глубокого толчка.

Затряслась, щекой прижимаясь к стене и сильнее выпячивая попу навстречу своему новому любовнику, набросившемуся на меня с остервенением мартовского кота.

Не остановился. Шлепнув меня по ягодице, сжал ее пальцами и продолжил толчки. Давя на мою поясницу, целуя мою спину, слизывая с моей кожи капельки пота и покусывая шею, Ранстор каждым проникновением доказывал, что зря я на него наехала. С ним вполне можно… если не дружить, то хотя бы классно трахаться…

Намотав мои рыжие кудри на свой кулак, запрокинул мою голову на свое плечо и зубами провел по вене на шее, будто собирался к ней присосаться и испить меня до дна.

— Моей будешь… — озвучил свой приговор, словно ему кто-то дал на это право, и выплеснул в меня горячий поток своего семени.

Затрясся, прижимаясь подбородком к моей голове и хрипло дыша мне в ухо. Липкий, жаркий, неуравновешенный псих!

Приятная истома, похожая на вылетевшую из держателя струну, прокатилась по мне нежной волной прохлады. Закинув руку за голову Ранстора, запустила пальцы в его шевелюру и губами нашла его губы. Захватила их долгим, чувственным поцелуем и прошептала:

— Ты варвар, Ранстор…

И в тот самый момент он вспыхнул самым настоящим огнем. Вернее, не весь он, только ладонь.

Меня отбросило в угол камеры, а сам Ранстор, таращась на свою горящую руку, попятился к выходу. Размахивая ею и пытаясь сдуть огонь, поворачивал ладонь, но пламя погасло, только когда Ранстор зажал кулак.

— И когда ты планировал мне рассказать?! — рявкнула я, наклонившись и подобрав рубашку. — Договоренность с Тартисом и Герардом… А как же?! Обманщик! Предатель! — Набросила на себя рубашку и принялась нервно подкатывать рукава. — Говнюк! Ты всегда обладал магией. Значит, Тартис сказал правду, ты и есть маг! Из-за тебя все войско прозябает на Синларе!

— Не ори! Тебя услышат!

— Уже услышали!

Ранстор наспех поправил штаны, спрятав свое достоинство, и опять прижал меня к стене.

— Ты проговорилась о магии, которую принесла в дом Игана. Что ты имела в виду?

— Дрова у него в печке загорелись без спичек!

— Как моя рука только что?

— А… — Я обомлела, по глазам Ранстора прочитав, что он находился в шоке. Его магия проявилась впервые. И сразу после нашего секса. — О боже… — У меня пол ушел из-под ног. — Так вот о чем говорил Шрайк! Спать с вами! Через близость со мной вы наделяетесь магическими способностями! Ему выгодно иметь армию магов, которую и так боготворит народ, чтобы наконец победить Норлинга и его союзников и вернуть веру в мир.

— То есть? — начинал терять терпение Ранстор. Лучше бы сигаретку покурил, а он меня мучил!

— Дрова не сами загорелись. Их поджег Иган, только сам не понял, как. Он просто подумал об этом, захотел, и вуаля. — Я щелкнула пальцами.

— А при чем тут близость?

— Ну… я… это… немножко переспала с Иганом…

Яростно зарычав, Ранстор со всей силы ударил кулаком в стену, и с той посыпалась и без того худая штукатурка.

— Я, между прочим, воспользовалась твоим советом обзавестись защитниками! Так что нефиг мне тут свой характер показывать…

В подземелье бегом спустились Анаэль и Камаэль. Один из них держал перед собой меч, другой зарядил лук и стрелой прицелился в Ранстора.

— Покиньте камеру Октавии! — велели парни. — Сейчас же вернитесь к себе. Не заставляйте нас применять оружие, ваше высочество…

Я медленно перевела взгляд с близнецов на Ранстора, а тот грозно посмотрел на меня исподлобья и сделал шаг назад, отлипнув от меня и от стены.

— Ваше выс… — пробормотала я. Дальше разжевывать не было нужды. Ранстор — внук короля Норлинга, наследный принц Северного Полесья и Озер Ахеса. Следовало сразу догадаться. Вот почему монарх не казнит его. Сжалится над внуком, но войско помилует и дарует свободу, ведь условие будет выполнено — «маг» будет отдан под стражу. — Ах ты… — Взмахнув рукой, залепила ему звонкую пощечину, заставив Анаэля и Камаэля побледнеть от моей непочтительности. — Прошу прощения, ваше высочество, — огрызнулась, потерев пальцы, — перепутала с реверансом…