Рыжее наказание для плохих мальчиков

Глава 7

Скалистый берег, где отбывал свой срок Шрайк, не менялся. Та же ночь, холод, пенные волны, бьющие о скалы и рассыпающие всюду свои серебристые брызги. Темно-синяя бездна с белыми и голубыми очертаниями.

Когда я вернулась туда, вдохнув дымок подожженной кошачьей мяты, мой друг сидел у самого края скалы и вылизывал свое драгоценное добро. При моем появлении даже не удосужился прикрыться. Довел дело до конца, опустил лапу и, томно промурчав, растянулся во весь свой двухметровый рост.

Ну и громадина вымахала! Что же с ним будет дальше? Станет размером с танк?

Всю жизнь терпеть не могла у кого-то что-то выпрашивать и заключать сомнительные сделки. Оттого и условия Шрайка с первой минуты нашего знакомства воспринимала в штыки. Но на кону были жизни пятидесяти семи человек, один из которых мне особенного дорог. Или два…

— Привет, — начала я издалека, прогулочным шагом дойдя до котяры и поправив на себе широкую рубашку. — Как дела?

— М-м-мр… — хитро проурчал он, глянув на меня и улыбнувшись. — Я знаю, зачем ты пришла.

— Это ты развернул остров? — спросила. Раз знал, для чего я тут, не видела смысла разыгрывать спектакль.

— Думаешь?

— Уверена.

— Почему ты не переспала с Харди? С магией он один стоил бы целого войска.

У меня упала челюсть. Он всерьез думал, что я как продажная давалка буду прыгать с члена на член?!

— Он мне даже не нравится! — Я развела руками.

— Ты ему тоже. Парень просто хотел выпустить пар, — спокойно ответил Шрайк, дернув ухом.

Я глубоко вздохнула. Нельзя было ругаться с этим божком. Спокойствие. Только спокойствие.

— Это же не причина отправлять все свое любимое войско на верную смерть, — произнесла, надеясь пробудить в нем совесть.

— Такое войско мне не нужно. Ранстора упекут в тюрьму, других солдат расформируют по разным отрядам, тебя и Игана казнят.

— У Ранстора была идея насчет моей беременности.

— Он бесплоден, Тави, — напомнил мне Шрайк.

— Видимо, он об этом не знал, — догадалась я. Конечно, откуда бы он узнал?! Он четырнадцать лет провел в войнах. Ни о каких женах и детях даже не помышлял.

— Ваш план провален. Значит, мне нет нужды возиться с вами, — заключил Шрайк, лениво прикрыв глаза. — Уходи.

— Нет, постой! — вскрикнула я, чувствуя, как уходит опора из-под ног. Иган не стал дожидаться. Принялся будить меня. Побоялся, что не вернусь. А я еще не успела сказать главного. — Пожалуйста, уведи нас от варваров! — попросила я, едва держа равновесие на задрожавшей подо мной скалой. — Шрайк, мы придумаем другой выход!

— У меня только одно условие, — упрямо настаивал он, приоткрыв один глаз. — Спи с ними.

Ужас. Кошмар. Просто сумасшествие. Безразборно спать с мужиками! Ведь у некоторых из них есть невесты, жены, дети. Среди солдат есть взрослые седые дядьки, годящиеся мне в отцы. А я вообще не сторонница разницы в возрасте.

— Не будь озабоченным придурком!

— Мне нужна армия магов! — непривычно раздраженным тоном заявил котобог. — Спи с ними, и я уведу вас от варваров…

Меня рывком выдернуло из этой густоты мрака и холода. Очнулась в мягкой теплой постели, пахнущей Иганом. Сам он сидел на полу у кровати и гладил меня по голове. Едва я открыла глаза, счастливо улыбнулся:

— Наконец-то.

— Какой же ты нетерпеливый, — сонно пробормотала я, усаживаясь.

— Договорилась? — Перешел сразу к делу Ранстор, сидящий за столом и голодно точивший обед. Уже приоделся в чистую рубашку и брюки. Странно, что Тартис до сих пор не вернул его в клетку.

— Почти… — Я свесила с кровати ноги и подождала, пока Иган пересядет ко мне.

— Воды?

— Нет, милый, спасибо, — мотнула головой, потупившись на его заботливые руки. Взяла одну из них в свои ладони и скрестила наши пальцы. Крепко-крепко, насколько сил хватило. — Шрайк не станет помогать нам просто так.

Ранстор на мгновенье отвлекся от обеда. Сделал глоток воды, задумчиво покрутил в руке ложку и продолжил есть. Иган просто грустно вздохнул. Они разочаровались в боге, в которого тайно верили с самого детства. Один внимал рассказам няни, другой коллекционировал запрещенную литературу. Они рисковали жизнями, а Шрайк оказался не тем добрым и бескорыстным владыкой мира, которого они мечтали однажды увидеть.

— Наверное, у него есть условия? — поинтересовался Иган.

— Условие у него то же, что было изначально. Он требует, чтобы я наделила магией все войско.

— Так в чем проблема? — Ранстор звучно сглотнул и попил еще.

— Шутишь? — ощетинилась я. — Я наделяю вас магией через секс. А я не шлюха, чтобы трахаться с целым батальоном солдат!

— Тише-тише, — Иган притянул меня к себе, поцеловал в голову и крепко обнял. — Мы были привилегированным войском его величества. Это значит, что каждый из нас проходил спецподготовку. Никто не заставит тебя спать со всеми солдатами, кошечка. Мы справимся сами. Подготовимся к встрече с варварами…

— И подохнем, — подытожил Ранстор, закончив обед и отодвинувшись от стола. Вытерев рот салфеткой, встал, подошел к окну и, локтем опершись о стену, выглянул на улицу. — Когда-то у меня был бойцовский пес. Его дрессировали, тренировали, обучали, едва отняв от матери. Он в одиночку расправлялся с дюжиной разбойников, вытаскивал здоровенных раненых солдат с поля боя. А погиб, встретившись со сворой бродячих собак. Те не знали пощады. Разорвали его на куски. Каждый из нас — этот пес. Варвары — свора безжалостных шакалов. Поймите одно: я выживу, так или иначе. Им я буду полезен живым, чтобы выдать меня деду и без боя захватить Северное Полесье. Поляжете вы.

— Октавия не должна идти на жертвы, — выдвинул протест Иган, а у меня внутри лопнула натянутая струна.

До этого момента я о себе думала больше, чем о нем. Дорожила им на словах. На деле — струсила перед единственным шансом сохранить ему жизнь. После этого утверждать, что я люблю Игана, как минимум, нечестно.

— Док, сходи к Тартису, — попросила я его, отодвинувшись. — Скажи, что мне нужно с ним поговорить.

— Хорошо, — кивнул он, поочередно поцеловал мои руки и, одарив меня улыбкой, покинул хижину.

После его ухода стало тихо и неуютно. Ранстор не спешил нарушить тишину. Смотрел в окно и чего-то ждал.

— Я пересплю со всеми вами, — заявила я дрогнувшим от нервозности голосом, — но ты должен пообещать, что после этого прикончишь меня.

Принц медленно обернулся, скрестил руки на груди и ощупал меня исподлобным взглядом, ища подвох в моих словах.

— Не переспишь.

— Считаешь, пупок развяжется? — фыркнула обидчиво.

— Ты не такая.

— Ты меня совсем не знаешь.

— Да? — Он изогнул бровь и дернул уголком рта. — Тогда докажи, что способна раздвинуть ноги перед пятью десятками солдат.

Сглотнув, оглохла. Ранстор словно кулаком огрел меня. Перед глазами полетели черные мушки. Вся комната поплыла. И мне стоило больших усилий собраться.

Поднялась с кровати, выдохнула и сорвала с себя рубашку Игана.

— Хочешь доказательств? Подойди и возьми, ваше высочество.

Мой голос застрял в воздухе. Тот сгустился до такой плотности, что мне стало трудно дышать. Еще труднее думать. Мной двигало исключительное желание спасти всех этих солдат. Даже Харди и Герарда, будь они неладны!

Я не знала наверняка, примут ли вообще эти парни мое предложение. Чувствовала себя продажной девкой с трассы, которую доставили в военный гарнизон. Предлагала себя за бесценок, фактически даром, еще и запрещенную законом магию в придачу.

Но шлюхой я оставляла желать лучшего, потому что уже через минуту мне стало стыдно. Ранстор не спешил принимать мой дар. Бродил по моему обнаженному телу опьяненным взглядом и чего-то выжидал. На секундочку я представила, как вот так же презрительно и оценивающе на меня будут смотреть остальные. Кто-то вообще откажется, унизив меня. А особенно озабоченные захотят грязных игр.

— Ты так сильно любишь его? — спросил, доведя мое лицо до цвета спелого помидора.

— Иган очень великодушный человек. Он не заслуживает такой смерти. Он достоин большого успешного будущего.

Ранстор наконец сдвинулся с места. Ровным размеренным шагом приблизился ко мне, действуя хуже токсичного тумана. Я опустила глаза, покрываясь мурашками. От его взгляда, его ухмылки, его голоса. От того тепла, что исходило от него даже на расстоянии.

Он поднял с кровати рубашку и протянул ее мне.

— Оденься, — сказал, как отрезал. — Сейчас придет Тартис.

Взглянула на него и беззвучно зашлепала губами, не зная, что сказать. Я слишком плоха для его величества? Или ему больше нет нужды брать меня, потому что магия уже при нем? Он побрезговал мной? Что?! Что его остановило?! Еще недавно он собирался спать со мной, пока я не забеременею!

— Кстати, — он дыханием обдал мои ушки на макушке, — я не говорил, что твоя жертва — единственный выход спастись.

— А?! — все, что я смогла вымолвить. Но услышав шаги на улице, быстро облачилась в рубашку и снова села на кровать.

Ранстор отвлекся на фрукты на столе, и вернувшийся домой Иган не заподозрил никакого сомнительного диалога и напряжения между нами. Я же никак не могла собрать себя во что-то цельное. Пялилась в широкую спину принца, вспоминая его животные ласки, мощное тело, прижимающее меня к стене, дерзкие поцелуи, рваные толчки. А еще его эпичное появление в образе горящей кошки… Простите, ваше высочество, кота! Неужели я в нем ошиблась? Он не такой уж подонок и интриган? Что-то же толкнуло его ослушаться приказа короля! Что-то заставило сейчас отказаться от бесплатного секса.

Тартис вошел в хижину вслед за Иганом и сразу взглядом отыскал меня. Я рефлекторно прикрыла колени одеялом. Сама не знаю, почему. Тартис никогда не флиртовал со мной. Напротив, всякий раз, когда между нами был накал, хватался за рукоять меча. Так что мое смущение скорее было вызвано поступком Ранстора. Он как будто встряхнул меня и без слов сказал, что я хватаюсь за работенку, которая мне не по силам. А ведь я и правда не такая.

— Ты хотела со мной поговорить? — спросил Тартис, встав посреди хижины.

Ранстор смачно надкусил какой-то фрукт и с наслаждением промурчал.

— Не-а, — вмешался до того, как я открыла рот. — Я хотел. — Взмахнул ладонью, направив ее к печи, и будто по щелчку пальцев поджег дрова в ней.

Тартис, вздрогнув, отскочил назад, гремя доспехами.

— Нормальное такое огниво, да? — подмигнул мне и надкусил еще.

Главнокомандующий всей пятерней сжал рукоять меча на поясе и перевел взгляд на Ранстора.

— Значит, король Норлинг не ошибался насчет войска? — произнес с заметной паникой в голосе. Он явно не хотел знать, что его принц, которого до сих пор Тартис почитал и уважал, скрывал от своих солдат такую страшную и смертельно опасную тайну.

— По всей видимости, да, — прожевав и проглотив, спокойно ответил Ранстор. — В общем, как бы то ни было, сейчас я — ваше главное оружие против варваров. Хотите их одолеть? Значит, ты на правах временного главнокомандующего убедишь солдат, что я для них не опасен. Ты же заставишь их довериться мне.

— То есть снова передам командование войском вам, ваше магическое высочество? — Тартис сказал это с неприкрытым омерзением.

Я даже задумалась, на что же рассчитывала, решив предложить солдатам себя? Они готовы воротить нос от человека со способностью метать огонь, а у меня еще и уши кошачьи! Меня бы за версту к себе не подпустили.

Ранстор задумчиво обвел комнату взглядом, вздохнул и ответил:

— Ну да. — Опять надкусил фрукт.

Растерянный Иган лишь хмуро хлопал ресницами, глядя то на принца, то на меня. А я только слегка покачивала головой, давая ему понять, что вообще не в курсе его плана.

— Из-за вас мы попали на Синлар, — обвинительно заявил Тартис. — Вы подставили все войско, обманули, подвергли опасности. Вы лишили нас семей. Отняли у нас гордое звание привилегированного войска короля Норлинга. А теперь рассчитываете, что мы пойдем за вами?

— Можете не идти. — Ранстор бросил огрызок в корзину и обтер пальцы о тряпичную салфетку. — Меня варвары не убьют. Ее тоже, — кивнул на меня. — Их цель — вы. Хотите сдохнуть узниками, обвиненными в измене родине, ваше право. Только учти, Тартис, когда варвары захватят Синлар, они войдут в воды Озер Ахеса и первым делом высадятся в Северном Полесье. Они будут трахать твою сестру, а не мою. Пока она не сдохнет от побоев и разрывов.

Тартис озлобленно сжал челюсти и попытался вытянуть меч из ножен, но как бы жестко ни выразился Ранстор, он был прав.

— Можешь отвести меня обратно в камеру, — продолжил принц. — Сопротивляться не буду. Закуй в кандалы, в цепи. Запри клетку на тысячу замков. Приставь ко мне в охрану половину войска, оснастив их всем имеющимся у нас оружием. А можешь засунуть свою гордость в задницу, вспомнить о том, что там, по ту сторону моря, наши родные, смириться с тем, что вера в Шрайка сейчас — единственное, что может нас спасти, и довериться мне.

Отвернувшись, Тартис сжал кулаки и глухо прорычал. Он не хотел видеть, слышать, принимать участие в магии. Ненавидел себя за то, что Ранстор прав, но не смел кидаться на меня с обвинениями. Доказательств, что мое появление на острове как-то связано со сменой курса, у него не было.

— Я поговорю с ними, — сказал он, не оборачиваясь, и вышел, хлопнув дверью.

Иган внимательно посмотрел на принца и спросил:

— Что это было?

— Похоже, я только что не дал твоей кошечке пожертвовать собой…

Испытующего взгляда Игана я не выдержала. Переключила внимание на рассматривание своего попорченного в драке маникюра, но сосредоточиться на нем не удалось. На пятой секунде подняла лицо и пискнула:

— Извини.

— Какой волнительный момент, — усмехнулся Ранстор. Покрутившись у стола, взял нож, заткнул его за пояс штанов и отправился на выход. — Пойду займусь чем-нибудь полезным. На свободе.

Едва за ним захлопнулась дверь, как я подлетела к Игану и, взяв его за руки, затараторила:

— Пожалуйста, пойми меня. Шрайк загоняет меня в угол. Нащупал мое слабое место и давит. Еще немного — и я встану на сторону короля Норлинга, объявлю этому котобогу войну.

— Получается, Ранстор тебя выгородил? А если бы не он, согласилась бы переспать со всем войском?

В его голосе не было укора. Сплошное удивление с долей огорчения или даже разочарования.

Я стыдливо потупилась в пол, шагнула к Игану вплотную и лбом уперлась в его грудь.

— Согласилась бы, — призналась максимально честно. — Потому что не хочу твоей смерти. Но потом, в последний момент, когда оказалась бы наедине с Герардом, Харди или кем-то другим, с позором бы сбежала. Не могу я, как кошка в марте, каждому коту давать. Другая я.

Он вдруг засмеялся, погладил меня по голове и прижал к себе.

— Глупышка моя. Неужели думаешь, я довел бы того, чтобы ты осталась с ними наедине? Если потребуется, выдам свою магию, попаду под суд, но к тебе никого не подпущу. Кажется, я даже не могу смириться с тем, как на тебя смотрит Ранстор.

— А как он смотрит? — хлюпнула я носом. — С брезгливостью и насмешкой?

— В награду за очередную победу его величество закатывало для нас пир с танцовщицами и женщинами, не обремененными моралью. Солдаты веселились, пили, развлекались. В стороне всегда оставалось лишь несколько человек. У каждого из нас была своя причина не принимать этот широкий королевский жест. Воспитание, семьи, взгляды. Но реакция принца поражала меня больше всего. Он говорил, что веселье и женщины делают мужчину слабым, а он не хотел быть уязвимым.

Я взглянула Игану в глаза и нахмурилась:

— Он что, девственник? А-а-а… Эм-м-м… Вернее, был девственником? — уточнила, вспомнив свою прошлую жаркую ночку.

— Вряд ли. Он набивал шишки по юности. У него были фаворитки старше по возрасту. Опытные, страстные. Наверное, с ними он компенсировал отсутствие матери и раннюю потерю няни. А когда повзрослел и понял, каким собранным нужно быть в боях, отрекся от удовольствий. Как-то в бреду после очередного ранения у него развязался язык, и он проболтался, что если когда-нибудь его покорит женщина, то в нем угаснет воин. Любовь — тоже поле боя, говорил он. Порой более беспощадное.

— Как, по-твоему, связаны его принципы и я? — недоумевала я.

— Он смотрит на тебя с тем же азартом, с каким нападает на противника. Ты для него очередной бой, кошечка. Ты — его война.

Да ну! Чушь несусветная!

Не верила я в это. Или не хотела верить. Мне было приятнее считать, что Иган приревновал, оттого и увидел то, чего нет.

— Знаешь, — играючи промурчала я, пальцами подцепив шнурок его рубашки, — мне больше по душе, как на меня смотришь ты, мой милый док. Когда вспоминаю наше купание, мурашки табуном по коже несутся.

Иган взволнованно сглотнул, позабыв, о чем только что говорил. Я его гипнотизировала, завоевывала. Признаться честно, упивалась вкусом своей победы над его чувствами и желаниями. Впервые я встретила парня, с которым у меня взаимная симпатия. Конечно, мне не хотелось его потерять, и я всеми силами пыталась его удержать. Похоже, у меня было что-то общее с Ранстором. Мне отчасти нравилось господствовать.

— Я тоже не могу это забыть, — хриплым шепотом ответил Иган, растекаясь передо мной лужицей бесконечного счастья.

Вспотевшими ладонями провел вверх по моим рукам, усиливая нажим и выдавая свое возбуждение. Схватился на рваную ткань в местах, где еще на рассвете были рукава, и стиснул зубы.

— Порви, — шепнула я.

Иган на миг округлил глаза, но тут же сузил, пристально глядя на меня и пытаясь понять, не шучу ли я. Он во всем любил порядок, неспешность, спокойствие. Но энергия-то копилась, требовала выхода. И я была готова стать дверью, распахнув которую, Иган мог позволить себе быть диким, свирепым, порочным и даже некультурным мальчиком.

Положила свои ладони поверх его рук и слегка сдавила, подталкивая его к безумству.

Потянув ткань в разные стороны, которая затрещала не только по швам, но и против них, Иган задышал чаще и тяжелее. Розовые полосы на моей коже, обожженные крепкой нитью, будили в нем сексуального охотника. Который не знал границ и пощады. Мог залюбить до потери сознания. А потом заботливо ухаживать, возвращая своей жертве страсти силы.

Закусив нижнюю губу, прикрыла глаза и тихо застонала. Сладкая боль, коснувшаяся моей кожи, напоминала ожог крапивы — внезапный, жесткий, похожий на клеймо.

С трудом разлепив глаза, взглянула в лицо любимому и не узнала его. Передо мной стоял не неуверенный в себе заучка, жертвующий собой во имя медицины и верности короне. Это был полный решимости мужчина, готовый любого скрутить в бараний рог. Мышцы на его теле, казалось, вздулись раза в три. Зрачки в глазах вытянулись. Они смотрели куда-то сквозь меня. Сканировали, испепеляли, любили без слов и телесного контакта, брали свое, сокрушая всех соперников.

Он источал запах мужества, отчаяния, храбрости и похоти — постыдной, жадной, голодной похоти. На секунду я даже испугалась. А когда Иган швырнул куски рубашки в разные стороны, подхватил меня за талию и рывком усадил на стол, даже ахнула от неожиданности.

— Я ради тебя не только против Ранстора выступлю, — захрипел в ухо, горячими ладонями забродив по моим изгибам. — С самим Норлингом вступлю в схватку, моя кошечка. — Поймал мои губы своими, прижег их огненной печатью-поцелуем и шепотом выдохнул: — Еще раз подумаешь отдаться другим солдатам, и я тебя накажу.

Возбуждение, похожее на горох, выпущенный в меня из катапульты, хаотично ударяло по мышцам, скручивая и поджигая меня. Затрясшись от желания отдаться этому дьяволу, развела ноги, подпустила его ближе и потянула за шнурки рубашки.

Но Иган затеял другую игру. Схватив меня за запястья, надавил на какие-то точки, отчего мои пальцы безвольно расслабились, и отвел их в стороны.

— Не так быстро, кошечка, — улыбнулся уголком рта, обводя меня взглядом хитрого кота. — Я хочу вкусить каждое мгновенье этой близости. Изведать вкус твоего томления. Заполнить собой ту пустоту в тебе, в которой вдруг нашлось место целому войску солдат.

Мои щеки вспыхнули, как и низ живота, сдавленный проклятой течкой. Мной овладело сразу два чувства — стыд и желание, как у согрешившей в мыслях монашки. Хотелось закрыться от Игана или упасть в ноги и умолять простить за бредовые идеи. В то же время хотелось распластаться перед ним на столе или опуститься на колени и позволить ему проделать со мной самые грязные вещи, на какие только способна его фантазия.

— Не поделишься со мной подробностями своего плана? — зашептала с придыханием, едва касаясь губами его губ.

Отпустив мои запястья, Иган положил свою ладонь на мое бедро, отчего то покрылось мурашками. Его прикосновения были будоражащими и опьяняющими. Действовали хуже любого наркотика. Лишали трезвости. Превращали в глину. Заводили часовой механизм бомбы.

Пальцами смяв мою плоть, он чуть прикусил меня за нижнюю губу, оттянул ее и загадочно ответил:

— Тебе понравится…

Его молниеносная атака обрушилась на меня огнепадом. Распяв меня на столе, Иган осторожно, но туго обмотал мои запястья атласной лентой. Запрокинул руки над головой и пристегнул их к скрытому от меня крючку под столешницей.

Дернувшись, почувствовала, как извивающимися змейками поползла по телу томная паника. Крик затрепыхался где-то в горле, но невидимая затворка не дала ему вырваться наружу.

Ловко перевернув меня на живот, Иган поставил меня на колени, позволил локтями упереться в стол и раздвинул мои ноги. Стоя в этой развратной позе, которую нельзя назвать неудобной, ведь вес тела отлично распределялся на все конечности, мои эмоции стали острее, обрели грани. Я горела от стыда, но еще больше от состояния пикантного предвкушения. Иган интриговал. Я бы даже сказала, чертовски интриговал. Медленно расхаживая вокруг стола, любуясь мной и снимая со своего крепкого торса проклятую рубашку.

Легким движением руки взяв с полки флакончик какой-то маслянистой жидкости золотисто-янтарного цвета, он с типичным «чпок» вскрыл крышечку, и в следующую секунду о мою спину ударилась теплая тягучая капля. Я явственно расслышала звук ее соприкосновения с моей кожей. Он напоминал один удар сердца. А потом она поползла вниз по позвоночнику, оставляя за собой шелковый след ароматного эфира. Он обволакивал все вокруг: стол, меня, Игана, всю комнату. Проникал в нас, околдовывал. Пробуждал желание слиться в безумном эротичном танце, сплестись телами, выпить друг друга до дна. Но мой любовник не спешил…

Следующие капли обожгли мою спину в хаотичном порядке, а потом на нее опустились твердые мужские ладони. Растирая кожу и массирую напруженные мышцы, Иган уверенно отключал мой мозг. Говорят, у возбудившихся мужчин он стекает в член. Интересно, куда делся мой? Потому что я перестала думать, переживать, искать ответы, бояться. Я растворялась в неге непередаваемого блаженства. Прикрыв глаза, прикусив губу и тихо постанывая, наслаждалась массажем самых волшебных в мире рук.

Шея, плечи, позвоночник, поясница — буквально все это влюблялось в затеянную Иганом игру. Я была на грани потери сознания, но на удивление не боялась отключиться. Знала: Иган не допустит. Он врач, а значит, чувствовал границы.

— Моя кошечка голодна, — прошелестел шепотом, скользнув влажными ладонями вниз по ягодицам.

Помял их, растер и подушечками больших пальцев проник в сокровенное пульсирующее желанием местечко. Водя ими вверх-вниз, чуть надавливая и даже приоткрывая, заставлял меня душить крик. Он вибрировал на языке, пытался разжать сомкнутые челюсти. И бороться становилось все сложнее. Мое тело взывало, молило об утолении жажды. Конечности онемели, ногти впились в массив дерева, перед глазами прыгали и гасли яркие вспышки.

— Ига-а-ан, пожа-а-алуйста, — запросила жалобно, с надрывом, с выступившими в уголках глаз слезами.

Два синхронных шлепка опалили мои бедра. И пока я переваривала случившееся, жадные губы присосались к моей вагине.

Задержав дыхание, по зову природы выставила зад выше, а грудью припала к столу. Лбом уперлась в запястья, разрешая и даже требуя от Игана дерзких ласок.

— М-м-м… — услышала утробное и довольное урчание.

Сильнее раздвинув мои ягодицы, Иган продолжил свое наступление, захват, оккупацию. Он фактически метил меня, завораживая фантастическими ощущениями. Его губы и язык исследовали каждую мою складку, прикасаясь к таким чувствительным точкам, от которых ток бежал по телу. От потрясности новых впечатлений хотелось умереть и воскреснуть вновь. Остановить время. Сделать сто шагов назад, чтобы повторить все с самого начала.

— Только не останавливайся, — молила я, двигаясь ему навстречу. Прислушиваясь к хлюпающим звукам. Представляя себе эту порочную картину со стороны.

Казалось, Иган хотел вылизать меня досуха. Но мой организм жаждал больше, глубже, резче. И это желание выпрыскивало столько влаги, что та дорожками текла по бедрам.

В ход пошли пальцы. Их проникновение было похоже на благословение. Задрав голову, выгнулась кошкой и наконец вскрикнула. Дала волю сдерживаемым эмоциям. Сотрясла посуду, мебель и окна. Сотрясла саму землю на этом острове. Спугнула птиц с деревьев.

Впервые мне стало стыдно перед Ранстором. Если бы он не остановил меня, я предложила бы себя целому войску. Потеряв любовь Игана. Его страсть и его одержимость.

— Еще! — потребовала, толкаясь навстречу. — Еще! Еще! Пожалуйста…

Была так увлечена этой дикой скачкой, что не заметила секундной паузы, которой Игану хватило сменить пальцы кое-чем более существенным.

— А-а-ах… — прохрипела, задыхаясь.

Его огромный член напористо заполнил меня до упора. Сильная рука забралась в мою кудрявую шевелюру, собрала ее в кулак, пару раз обмотала и мягко потянула назад.

— Да-а-а… — выдохнула, спиной прилипая к горячей мужской груди. — Та-а-ак… Ига-а-ан… Я люб… люб… люблю тебя.

Его губы одарили поцелуями мою шею и щеку, добрались до моих губ и захватили их в плен.

Я скакала и дергалась на его «скромной» дубине, иначе это достоинство в силу его размеров и не назовешь. Хрипела и кричала, как одичавшая зверушка. Кусала его губы. Царапала стол, ломая ногти. Сдирала колени, но не взяла ни единой паузы — даже самой коротенькой — сделать вдох. Я была готова умереть от счастья, лишь бы Иган не прекращал.

Предалась нашей страсти настолько, что наплевала на ход времени и насущные проблемы. Просто отдалась этому дару.

— Я тоже люблю тебя, кошечка, — задыхаясь, прошептал Иган, когда я обмякла в его объятиях.

Получившая свою дозу кошка. Выбившаяся из сил, разомлевшая и блаженная. Я чувствовала его сперму внутри себя, но совсем не хотела мыться. Просто лежала на столе и мечтала, что однажды мы с Иганом обустроим свое гнездышко где-нибудь подальше от любопытных глаз и от заката до рассвета будем заниматься любовью. Днем он будет работать врачом, а я буду заведовать нашей собственной аптекой. Мы будем путешествовать по миру, исследовать его, наслаждаться свободой. Но ночи… Они будут исключительно для любви.

— Иган, прости меня, — произнесла я, засыпая на его руках. Сквозь туманом надвигающийся сон почувствовала, как он освободил мои руки и понес меня в постель, но не могла даже шевельнуться.

— За что, кошечка? — улыбнулся он, склонившись надо мной и накрыв меня одеялом.

— За все… Обещаю, что я исправлюсь. Каждый день буду учиться и становиться лучше.

— Я хочу, чтобы ты была именно такой. — Его губы оставили на моих губах нежный поцелуй.

И хотя я ничего не ответила, для себя решила, что Иган достоин женщины лучше, и я ею стану — той уважаемой леди, которую он заслуживает!