Рюрикович 3

Глава 21

Заехав по пути в строительный магазин, я быстро выбрал то, что было нужно. По дороге Ермак показал на картах расположение дома Жгута, подъезды к нему и точки охраны. Как оказалось, Ермак был несколько раз в этом особняке, а это значит, что охранник у нас далеко не из простых бойцов, которыми можно было бы запросто пожертвовать.

Если уж его пускали внутрь, пусть и как сопровождающее лицо, то это могло означать многое. На всякий случай поставил себе галочку, что Ермака тоже при случае надо проверить.

Никто не заметил, как я вздохнул. Всё-таки трудно всех подозревать, но… Если хочешь жить, то придется закрывать распахнутую душу и прятать свою доверчивость куда подальше. Тут же за моей спиной сидит бывший бандит и странная девушка…

Ещё и Годунов был приставлен ко мне для наблюдения, но сейчас его покровительница пропала и теперь ему некому сливать информацию обо мне. А если бы Оболенская не пропала?

Эх, и таким людям мне приходится доверять…

Только верный Тычимба один и остался! Как раз его я и направил по адресу, названному Ермаку. Он должен был всё осмотреть и выдать информацию. Это будет очередной проверкой Ермака.

Когда прибыли домой, то я скомандовал:

— Три часа спим! Как хотите, а отдохнуть мы должны. Если собираетесь ехать со мной, то вы все просто обязаны быть полными сил. Возражения не принимаются! Кто будет спорить — останется дома! Всем всё ясно?

— А почему три часа? — спросил Годунов.

— Чтобы вы проснулись и успели прослушать гениальный план. Пойдем на голодный желудок, так что сейчас всем спать! — отчеканил я.

— Но если… — начал было Ермак.

— Ядрён батон! — рявкнул я. — Время уходит! Через три часа встречаемся в гостиной!

— Господин Рюрикович, вы… — пискнула Мамонова.

— Быстро!!!

Пришлось столько металла добавить в голос, что даже стёкла в окнах задрожали. Троица присела, а потом чуть ли не гуськом почапали в сторону дома.

Мы с Михаилом Кузьмичом перенесли же покупки в комнату. Марфа, Меланья и Семён успели навести порядок в комнатах, поэтому следов от недавнего разгрома почти не осталось.

Я выложил покупки на стол и начал готовиться к вылазке. Михаил Кузьмич крякнул при виде клея, гвоздей, веревок и других приспособлений.

— Может, помочь? — предложил он.

— Михаил Кузьмич, благодарю за предложение, но я не зря своих на три часа отослал — чтобы не мешались. Ваша помощь тоже может оказаться проблемой. Тут у меня дозировка, нормы, порции. Чуть больше, чуть меньше и можем сами пострадать. Лучше я сам. Поэтому и вам советую поспать.

— А-а-а, вон оно что. Тогда не буду вам мешать, господин Рюрикович, — поклонился водитель и отправился восвояси.

Я же начал делать заготовки. Огненные шары и магия, оно, конечно, хорошо. Но для бесшумного проникновения лучше всего использовать менее громкие вещи. Такие, как крючья с привязанной веревкой, метательные ножи, наполненная перцем яичная скорлупа… В общем всё, что могло тихо повлиять на окружение и не поднимать шума до нужного момента.

Идти в лобовую атаку на людей, которые не понаслышке знакомы с оружием, а также умеют его применять могут только книжные герои с мозгами в жопе. Настоящие герои всегда идут в обход.

Я смазывал горючей смесью тонкую веревку, когда в дверь тихонько постучали. Отвечать я не собирался, так как для всех спал. Тогда дверь неторопливо отворилась, а на пороге оказалась госпожа Мамонова. В её руках был поднос, на котором дымились две чашки, а также возвышалась тарелочка с печеньем.

Мы уставились друг на друга. Убирать всё со стола было уже поздно. Метательные дротики, ножи, обвязанные веревкой, небольшие гранаты с перцем — всё это лежало на столешнице словно на витрине магазина.

Мамонова несмело улыбнулась:

— Простите, если тревожу, господин Рюрикович, но мне почему-то не спится. Всё думаю о нашем предприятии…

— Может не стоит думать о нём? — спросил я. — Может, лучше подумать о чем-то другом? О бабочках, цветочках, лопушках и березках… Говорят, что помогает.

— Я чувствую, что вы ко мне относитесь настороженно. Понимаю, что сейчас время такое, но… Когда отправляются на мероприятие, подобное нашему, то лучше доверять напарнику. Иначе, недоверие может только навредить.

— Кхм, — кашлянул я. — Навредить? Зачем вы пришли, госпожа Мамонова?

— Выпить по чашке чая и поговорить, — ответила она. — Если мы будем разговаривать, то я не могу вам помешать?

— Можете, — честно ответил я. — Мне нужно взвешивать всё и тщательно подбирать.

Я почувствовал от чашек с чаем какой-то сладковатый запах. Как будто к обычному чаю добавили сиреневые цветочки. Не сказать, что этот запах был неприятен, но… Он был необычен. А ко всему необычному я привык относиться настороженно.

— В таком случае, я просто спрошу вас и уйду. Это можно? — Мамонова поставила поднос на край стола и составила чашки на чистую поверхность.

— Спросить и уйти? — хмыкнул я. — Это можно. Что же вы хотите узнать, Милана Корнеевна?

Она вздохнула, подперла щеку рукой и взглянула мне в глаза так глубоко, словно пыталась за ними разглядеть мозг и другое содержимое моей головы.

— Причину вашего ко мне отношения, — ответила Мамонова после паузы. — Почему вы держите на меня зло?

— Вы хотите услышать честное мнение? — улыбнулся я.

— Ну, за другим бы я не приходила.

— Милана Корнеевна, тогда слушайте, — пожал я плечами. — Слишком много совпадений связано с вашим появлением. Возможно, они всего лишь случайные, но я не верю в подобные случаи. Вы появились из Омута, причем смогли выбраться из него живой и невредимой. Вы пытались обаять всех в поместье и, кроме меня, у вас это получилось. Вы не едете домой или к тете, но всеми силами пытаетесь остаться рядом с нами. Вы ведете себя вроде бы как аристократка, но не рассказываете о своём прошлом и предпочитаете переводить тему разговора на другое. А выстрел в татарина? Не каждый профессионал такое сделает и так просто. И это мелочи, но то, что вы не фотографировали себя ни разу, хотя ваши социальные сети пестрят всевозможными случаями жизни… Какая женщина удержится от того, чтобы не похвастаться перед своими подписчиками утренним пробуждением или полезной едой?

— Скорее всего, это просто совпадения. Что касается оружия и прочего — я уже говорила, что прошла неплохую школу выживания. Близость к татарам заставляет: ведь лучше всю жизнь проходить с мечом и не применить его ни разу, чем встретить врага и оказаться без меча! — проговорила Мамонова. — А что не фотографирую… Я не хочу открывать то, как живет царевич и его друзья. Это же ваша личная территория жизни. Я не могу на неё покушаться. А в остальном… Ну это как-то притянуто за уши, вы не находите? Может, вы просто женщин не любите?

— Госпожа Мамонова, — посмотрел я в её глаза, чуть отдающие желтизной. — Скажите, а зачем вы затеяли эту аферу с колье? Ведь это вы подкинули его в мою спальню, не правда ли?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — захлопала она глазами. — Может, это у вас нервы сказываются, но я всеми силами пытаюсь помочь, а вы…

Вот теперь можно было бы ещё и слезу подпустить, что она и сделала. Даже всхлипнула. Вот актриса…

Я же вздохнул и покачал головой:

— Не надо слёз. Сердце моё вам всё равно не растопить, только зря потратите воду. Вы же не просто так стояли у окна, когда к нам пробрались Ночные Ножи? Вы смотрели на наш разговор, может быть, фиксировали происходящее…

— Так это были Ночные Ножи? Я в ту ночь услышала какое-то шевеление внизу, но побоялась выходить. Всё-таки чужой дом — чужие правила, — прерывисто вздохнула она, а потом отерла показавшуюся на глазах влагу. — Когда же выглянула в окно, то увидела вас и тех мужчин. И да, я видела, как вы спокойно шли. А если всё спокойно, то не стоит и соваться не в свои дела, поэтому я не стала выходить из комнаты… И постеснялась спросить о ночных гостях, мало ли какие дела могут быть у царевича.

— Слишком всё у вас гладко выходит. А что такое вы добавили в чай, госпожа Мамонова? — спросил я с улыбкой. — Первый раз такой странный аромат чувствую.

Я в это время начал смазывать клеем новую веревку. Она должна будет приклеиться к длинным гвоздям, а внутри

— Те Гуань Инь, — сквозь слёзы улыбнулась она. — Нашла китайский улун на рынке, вот и решила заварить. Но если вы боитесь, что я вас отравлю, то…

— Я не боюсь отравления. Однако, чай ваш пить не буду. Сейчас я нахожусь в состоянии медитации для концентрации, поэтому никакой пищи не приму.

— Зря, весьма хороший чай, — пожала плечами Мамонова.

Может быть, она даже хотела добавить, что Годунов и Ермак тоже этого чаю отведали, но не стала.

— Надеюсь, что я удовлетворил ваше любопытство? — спросил я с явным намёком на выход.

— Почти, — сказала княжна. — Вот только меня ещё один вопрос волнует — а почему вы взялись за это дело и не обговорили вопрос с оплатой? Ведь видно же, что у него рыльце в таком пушку, что дед Мороз позавидует.

Я вздохнул. Посмотрел на неё. Она сделала заинтересованное лицо. А может и в самом деле интересно?

— Дети там… женщина… Я просто не могу иначе. Я бы понял, если бы такое сделали татары, но ведь свои же и у своих… И в такое трудное время. А что до купца… Дети за родителей не отвечают.

— Как вы со своим отцом?

Нет, это надо прекращать. Пусть с Годуновым болтает или с Ермаком. У меня же другие дела есть — вон и занавеска колышется, знак того, что Тычимба вернулся.

— Княжна, я удовлетворил ваш интерес? — поджал я губы.

— Вполне, господин Рюрикович. Извините, что отняла ваше время. И не переживайте за меня во время ночной вылазки — я достаточно тренирована, — она улыбнулась, собрала чай и вышла с подносом.

В дверях она остановилась и задумчиво проговорила:

— Вы очень интересная личность, господин Рюрикович. Я раньше думала, что царевичи заносчивые и говнистые, но сейчас… Вы разрушили мой стереотип. Вы какой-то простой, как будто из народа. И болеете за народ, вон, даже цену не спросили у купца. Бессеребренник вы какой-то, как будто блаженный.

— Вот только дураком называть меня не надо, — улыбнулся я в ответ. — Я другак, а это иное. Отдохните, Милана Корнеевна. Сегодня будет трудная ночь.

Она склонила голову в легком подобии поклона, а потом вышла. Я подождал полминуты, а после спросил негромко:

— Ну, что скажешь?

— Трудновато будет, — прошелестел Тычимба.

И непонятно — то ли он про княжну, то ли про укрепления Жгута.

Я вздохнул и вытащил распечатанные листы с изображениями особняка Жгута. Теперь предстояло продумать план нападения более детально.