С изюминкой

Глава 19 КРЕЩЕНИЕ СПИРТНЫМ

Лили

Я поспешила вниз по коридору и спустилась на лифте, всё это время борясь со слезами, но попытки их сдержать оказались безуспешными — они нашли способ бегства, даже с закрытыми глазами. Я выскочила из здания и помчалась к метро с бешено колотящимся сердцем, одновременно пожалев, что Уэст не последовал за мной, но и испытав облегчение, что он этого не сделал.

Образ Кристины, целовавшей его, был выжжен в моем сознании, и я не могла выбросить это из головы. Я верила ему, верила каждому слову. Потому что знала, что он не хотел её, но в тот момент я подумала, что мне опять солгали, поэтому меня накрыло чувство опустошения. Но потом он снова заключил меня в объятия, и моё сердце наполнилось радостью, хотя оно и не перестало сильно биться от всего этого смятения. Я нуждалась в Уэсте для утешения — это была причина, по которой я пошла к нему в первую очередь. Но почему-то мне становилось то лучше, то хуже.

Моё сердце болело всю дорогу до Линкольн-центра, оно горело, когда я натягивала пуанты и включала Чайковского, разрывалось, когда я танцевала последний акт «Лебединого озера» в полном одиночестве в студии. Я ощущала тоску Одетты, её потерю. Её боль была моей собственной, когда я двигалась под музыку со слезами, струившимися по моим щекам.

Я раскрыла объятия и потянулась к принцу, которого у меня никогда не было, отступила назад и попрощалась, охваченная эмоциями от танца и истории. От собственной наивности и растерянности.

Ничто уже не будет таким, как прежде.

Комнату заливал розово-желтый закат, когда я опустилась на пол, обхватив себя руками за талию и сжав их, чтобы не упасть. У меня не было ответов, только боль, потеря и смятение. Но я изгоняла эмоции одну за другой, слезу за слезой, пока их не осталось совсем. Я вытерла щёки ладонями и вздохнула, обретя покой после шквала эмоций и большую ясность, чем чувствовала за последние дни.

Затем поднялась с пола, чувство одиночества поглотило меня, пока я шла к своей сумке и вытаскивала телефон, чтобы написать Роуз, потому что знала, что она заставит меня чувствовать себя лучше.

Я: «Сходи со мной куда-нибудь сегодня вечером.»

Телефон зажужжал в моей руке.

Роуз: «А как же больше никогда не пить?»

Я думала, мы обе знали, что это была ложь.

Я: «Это был тяжёлый день. Пожалуйста?»

Роуз: «Конечно, пойдём. Ты в порядке?»

Я: «Я буду в порядке. Увидимся дома.»

Роуз: «Целую.»

Я вытерла свой сопливый нос и собрала вещи. Приближалось время начала выступления, и я вышла на сцену, спокойная и немного оцепеневшая, подобно камню на дне реки. Я говорила мало, только то, что было необходимо для выполнения моей работы. Накрасилась на автопилоте, и, будучи в шоковом состоянии, надела костюм от Каролины Эрреры. Я закрутила волосы и обрызгала их непристойным количеством лака для волос, зашила пуанты и надела их. А потом пришло время танцевать.

Мы танцевали Моргана, бегая по кругу в сопровождении оперной певицы-сопрано, три пары меняли партнёров по ходу пьесы, каждый танцор искал любовь везде, где мог её найти. Это было похоже на мою собственную жизнь, особенно когда мы с Блейном танцевали, наша ссора была забыта, и мы очаровывали друг друга ради истории. На мгновение я поверила в это, погрузилась в танец, в образ. Был только один маленький момент радости, а потом я прошла мимо него, перешла к другому мужчине, а Блейн нашёл другую девушку.

Уэст был в моих мыслях и в моём сердце на протяжении всего танца. А потом всё закончилось. Тот фрагмент. Ночь. Моё разбитое сердце.

Мы покинули сцену под звуки аплодисментов, и когда я подняла голову выше, в моём животе образовался узел, но появилась надежда, что всё сложится само собой, и что я смогу найти способ двигаться дальше.

Лили

— Нет, Рози. Нет ничего, что помогло бы мне пережить Блейна.

Она засмеялась так сильно, что фыркнула. Это была самая незначительная и милая вещь, поэтому мы засмеялись ещё громче, тем беззвучным смехом, когда твое лицо искажено, и ты не можешь дышать. И когда тебе, наконец, удалось вдохнуть, ты начинаешь втягивать воздух как осёл.

В ту ночь было много задыхающегося ослиного смеха.

Как только я отдышалась, сразу взяла свой виски с высокого барного столика и сделала глоток. Мы сидели в уголке в «Habits», там же, где и всегда, когда я пыталась разобраться в своей жизни. Тогда я проходила через тяжёлый этап и постоянно жалела себя, а теперь находилась на Лили-забыть-всё-к-чёрту части. Я выпила по крайней мере четыре бокала. Может пять. Кто знал, сколько их было у Роуз.

По большей части мы просто напивались.

Я хихикнула, пока наблюдала за неистово смеявшейся Роуз.

— Серьёзно. Он просто засунул его внутрь. Так неловко. Даже не знаю, насколько это было хорошо для него, потому что уверена, что для меня это было не так. Может быть, он просто не привык к нормальным вагинам. — Я оживилась. — Может быть, вагина Нади похожа на болото. Типа, он просто входит и издает такой звук, как будто твой ботинок застревает в грязи. — Я издала грубый звук своим ртом, и Роуз рассмеялась так сильно, что не смогла открыть глаза. Она махала руками, подобно стеклоочистителю. Скорее всего она хотела, чтобы я остановилась.

— Чёрт, я не могу, Лили. Я серьёзно… — она взвизгнула.

— Как кто-то настолько горячий может быть настолько плох в постели? Как такое возможно? Это ужасно. Например, как если бы я трахалась с Пиноккио.

Роуз подняла руки в воздух и поболтала ими, как марионетка, а слёзы покатились по её лицу.

— Я настоящий мальчик!

Я хихикнула.

Она вытерла слёзы со щёк.

— Чёрт возьми, я уже целую вечность так не смеялась.

Я упёрлась локтем в стол и держала в руке свой напиток.

— Рада, что моя жалкая сексуальная жизнь забавляет тебя. Я говорю громко? У меня такое чувство, что я говорю громко.

Она махнула рукой.

— Нет, всё в порядке.

Возможность посмеяться над этим заставила меня чувствовать себя намного лучше.

— Не знаю, что я в нём нашла. — Я сделала глоток.

— Астрид назвала это «заскоком Блейна».

Из меня вырвался смешок.

— Это точно. — Я опустошила свой стакан и встряхнула его, чтобы звякнул лёд внутри.

Роуз скорчила гримасу.

— Фу, не поступай так, не расстраивай Шелби. Разве я тебя ничему не научила?

Я рассмеялась, когда подошла Шелби, миниатюрная, с веснушками и волосами цвета карамели. — Ты такая красивая, Шелби. И похожа на прекрасную маленькую фею. Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил это?

Она весело улыбнулась.

— В последнее время нет.

— Ну, это правда. Я рада, что ты здесь, потому что мне нужно ещё виски! — прокричала я.

Шелби кивнула, приподняв брови.

— Угу. Похоже, нужно больше виски. Тебе тоже, Роуз?

Роуз лениво пожала плечами.

— А почему бы и нет, чёрт возьми.

— Ладно, девочки. Сейчас вернусь, — сказала она, прежде чем вернулась в бар.

Я наклонилась к Роуз.

— Я, наверное, пожалею об этом утром, не так ли?

— Возможно, — ответила она.

Я покачала головой и посмотрела на свой пустой стакан.

— Даже не могу поверить, что делаю это прямо сейчас. Завтра я соберусь.

Она фыркнула.

— С чего начнёшь?

Я закатила глаза.

— Ха-ха. Начну с того, что больше не буду пить, начну высыпаться и правильно питаться.

— А что потом?

Я сморщила нос.

— А потом я не знаю.

Роуз кивнула и закрутила свои длинные чёрные волосы, перекинув их через плечо.

— Что ты собираешься делать с Уэстом?

Она сделала глоток.

Я глубоко вдохнула и выдохнула.

— Этого я тоже не знаю. Ходила к нему сегодня.

Она приподняла бровь.

— В Колумбийский Университет?

— Ммхмм.

Шелби принесла нам свежие напитки, и я улыбнулся ей.

— Спасибо, Шелби.

— Без проблем. А теперь заткнись. Ты пугаешь Боба. — Она дёрнула подбородком в сторону Боба, который навалился на стол и захрапел.

Мы рассмеялись, когда Шелби ушла.

— О чем вы говорили? — спросила она.

Я кивнула и подняла стакан. Уже не чувствовала своих губ, но всё ещё ощущала остаточный шок от моего неожиданного визита к Уэсту в тот день. Благодаря виски мои чувства были достаточно приглушены, чтобы я могла притвориться равнодушной.

— Он целовался с Кристин в своём кабинете.

Глаза Роуз округлились, и она поставила свой напиток, разинув рот.

— Он что?

— Она пришла поговорить с ним, и Уэст порвал с ней навсегда, я думаю. По крайней мере, так он говорит.

— Ты ему веришь?

— Да. После всего, что было с Блейном, Надей и Уордом, мне было просто необходимо увидеть его. И он заставил меня почувствовать… не знаю, Рози. Безопасность. У меня был ужасный день, а потом он обнял меня, и ничто не могло коснуться меня. Всё имело смысл. По крайней мере, на минуту.

— Вопрос в том, хочешь ли ты быть с ним?

Я посмотрела на свои напитки. Их было два, и я закрыла один глаз, так что остался только один. Так-то лучше.

— Не знаю. Я отношусь к Уэсту так же, как сейчас. Как будто у меня двоится в глазах, и я не могу сказать, какой Уэст настоящий. Это мой друг, которого я знала все эти годы? Или это его отражение, похожее на мираж? Тень самого себя, та его часть, которую я не знаю. В этом есть смысл?

Она кивнула.

— Нет.

Я рассмеялась и поёрзала на стуле, наклонившись вперед.

— Хорошо, значит есть Уэст, которого я так хорошо знаю. Давай назовём его «другом Уэстом». И есть ещё одна его часть, о которой я понятия не имею. Назовём его «парень Уэст». Я знаю, как отношусь к «другу Уэсту». Но к «парню Уэсту»? Понятия не имею. Это как раздвоение. Я вижу их обоих, но не знаю, за кого из них ухватиться, и только один из них будет правильным выбором. И если я попытаюсь схватить не того, то, возможно, могу облажаться.

— Это чертовски сильно, Лили, — благоговейно сказала Рози.

Я оглядела бар с закрытым глазом.

— Мне нужна повязка на глаз.

Её лицо просветлело.

— О! Мы должны сделать одноразовые повязки на глаза для пьяных людей из плёнки для презервативов.

— Ты гений, Роузи. — Я подняла руку, чтобы дать пять.

Она дала мне пять в ответ.

— Это правда. Сила цветов, помоги нам. Так что тебе нужна повязка на глаза пожизненно. Какого Уэста тебе всё-таки выбрать? Давай составим список плюсов и минусов.

— Серьёзно, когда ты стала такой умной? — я вытащила из сумочки чек и ручку. — Ладно. Минусы. — Я пожевала кончик ручки. — Не могу придумать ни одного. О, подожди. Когда мы расстанемся, нам всё равно придётся видеться друг с другом. — Я записала это.

— То есть это реально, но очень неловко. Поверь мне.

— Плюс. Наверняка обманывает. Хорошо, что ещё? — я прищурилась на оголённые трубы в потолке. — Я могу потерять его навсегда.

— Разве это не то же самое, что и в прошлый раз?

— Нет, потому что быть парой и потерять друга — две совершенно разные вещи.

Рози подняла свой бокал.

— Согласна.

Я добавила этот пункт и записала ещё один, от которого у меня слегка закружилась голова.

— Я могу причинить ему боль.

— Мхмм, — задумчиво добавила она.

— Он может причинить мне боль. — Я нахмурилась, добавив это в список.

Роуз прищурилась и попыталась сосредоточиться.

— Но разве это не отношения?

Я села прямо и сказала как ни в чем не бывало:

— Да, но ставки выше, чем в обычных отношениях, Роуз. Это не похоже на решение встречаться с парнем, с которым ты познакомилась в баре или что-то в этом роде. Это Уэст.

— Хорошо. — Роуз сделала глоток. — Что ещё?

— Даже не знаю. Давай перейдём к плюсам. — Я провела черту и написала «ПЛЮСЫ» большими буквами. — Он горячий.

Она хихикнула.

— Горячий мужчина-пучок.

— Мне кажется, что мужчина-пучок зарабатывает ещё один плюс. — Я записала это. — Он отлично пахнет. У него хорошие манеры. Он добрый, щедрый и скромный. И мой лучший друг.

Роуз скорчила гримасу.

— Эй.

— Помимо тебя.

— Спасибо.

— Он умён. Заставляет меня смеяться. Он знает меня. — У меня заканчивались идеи, когда я переворачивала чек. — Он любит меня, — сказала я тихо. — Я люблю его.

Она посмотрела на меня со всей серьёзностью.

— Больше, чем просто друга? Ты можешь представить себя рядом с ним?

Я думала об этом, о его твёрдой руке под моей рукой, когда мы шли по ступенькам Метрополитена. Думала о том, что я чувствовала, когда он обнимал меня сегодня утром и днём. Я хотела большего. Хотела его всего. Мои глаза наполнились слезами.

— Да.

Роуз потянулась к моей руке, и я встретилась с ней взглядом.

— Могу я тебе кое-что сказать?

— Всё, что угодно, Роуз.

Её глаза были большими и сверкающими, и она сжала мои пальцы.

— Ты всегда его любила. Вы двое идеально подходите друг другу, вам даже не надо пытаться работать над чем-либо. Ты — само очарование. Например, когда я вижу, как вы двое разговариваете или прикасаетесь друг к другу, это кажется правильным. Понимаешь, что я имею в виду? Между вами есть связь, как будто вы на одной волне. Как же так получилось, что тебя не тянуло к нему всё это время?

— Не знаю. Меня всегда тянуло к нему, но я старалась думать о нём только как о друге. Думала, что он не хотел меня. И что Уэст недоступен. Но иногда я чувствовала нашу связь. Но старалась не думать об этом, никогда не позволяла себе размышлять о том, чтобы в этом признаться. Я боялась того, что это будет значить. Боялась в итоге всё потерять.

— А что насчёт того, что ты получишь?

Я покачала головой, не в силах оторвать взгляд от списка.

— Я… я не знаю. Что, если случится что-то ужасное? Например, что, если я буду смотреть, как он чистит зубы зубной нитью, и это убьет меня, или что, если он ужасно целуется?

Роуз фыркнула.

— Я серьёзно. Что, если мы, в конце концов, возненавидим друг друга? А что, если всё будет хорошо? А что, если он — моё навсегда? — я откинулась на спинку стула. — Все эти концовки одинаково ужасны. Как я могу сделать выбор?

— Потому что есть очень хороший шанс, что он сделает тебя счастливой. Рискни и получишь вознаграждение. Стоит ли Уэст того, чтобы рисковать своим сердцем?

Но я уже знала ответ. Он всплыл на поверхность моего сознания, подобно спасательному жилету. Я бы сделала для Уэста всё, что угодно. Я бы всё отдала, чтобы быть той женщиной, которую он хотел.

— Он того стоит.

Она улыбнулась.

— Вот тебе и ответ.

— Хочу быть с Уэстом. — Я произнесла эти слова вслух, и они понравились мне. Какое облегчение сказать и признать это. — Он хочет быть со мной, и я хочу быть с ним. Всё, что мне нужно сделать, это сказать ему, Роуз. Я должна признаться ему.

Я начала вставать.

Роуз запаниковала и схватила меня за руку.

— Эй, погоди. Только не сейчас.

— Почему нет? — запротестовала я.

Она рассмеялась.

— Потому что ты пьяна, и сейчас уже почти два часа ночи.

Я фыркнула и снова села.

— Ну, и что, чёрт возьми, я должна делать?

Она закатила глаза.

— Боже, вы, двое, так похожи.

— В каком смысле? — спросила я с подозрением.

Её лицо скривилось.

— Ни в каком.

— О, боже мой! Ты такая врушка.

— Я не должна была ничего говорить.

— Говорить, о чем?

— Я должна кое в чём признаться.

— Ну, чёрт возьми, скажи уже это, Роуз!

— Ладно! Хорошо! — она сделала глоток для храбрости, затем повернулась на стуле лицом ко мне. — Ты помнишь, как в клубе Уэст выпалил, что любит тебя?

Я бросила на неё безжизненный взгляд.

— Да, почти уверена, что помню это.

Она сморщила нос.

— Ну, он вроде как сказал мне об этом тем же утром.

Я разинула рот.

— Что?

— Помнишь тот завтрак с Патриком? Ну, это было сделано для того, чтобы Уэст спросил у меня совета.

Я просто сидела и смотрела на неё.

— Он понял это в опере.

Мои губы приоткрылись, и, будучи в шоке, я прикрыла их пальцами.

— О, боже мой. Я чуть не поцеловала его тем вечером.

— Да, это, скорее всего, не было взаимно. Они с самого утра вынашивали план устроить мне ловушку, соблазнив меня беконом.

— Кажется, есть только одно место, где можно попасть в ловушку, и это там, где есть бекон. — Она рассмеялась, но я перерабатывала информацию, когда она сказала это, сложив в голове хронологию всех событий.

— Подожди. Вы с Патриком знали, что он чувствовал ко мне, ещё до того, как мы отправились в «Noir»?

Она прикусила губу и кивнула.

— Мэгги и Купер тоже знали.

Мой рот снова открылся.

— Серьёзно?

— И Астрид.

Я всплеснула руками.

— Господи, Роуз!

— Ну, он не мог сказать тебе, пока не закончится твоё свидание, — объяснила она извиняющимся тоном. — Если бы Уэст пришёл, пока ты пила джин и набивала свой лифчик силиконом, чтобы признаться, что он любит тебя, ты правда думаешь, что была бы счастлива?

— Хорошо, во-первых, я не пользуюсь силиконом. А во-вторых, ты права. — Я вздохнула. — Мне это не нравится, но ты права. Вы, ребята, скрывали это от меня и, по сути, приняли решение за меня.

Она посмотрела на меня щенячьими глазами.

— … Но я бы разозлилась, если бы он признался в тот момент, и это испортило бы вечер ещё до его начала.

— Вот именно. Вечер должен был закончиться. Но никто из нас не подозревал, что Блейн сделает что-то настолько подлое.

— Ну да, что ж, — пробормотала я и сделала еще глоток. — Я люблю виски.

Роуз рассмеялась.

— Я тоже. — Она залпом осушила свой бокал и откинулась назад. — Так как же ты собираешься ему сказать?

— Боже, я даже не знаю. — Я думала, как рассказать ему и побороть желание найти его сегодня вечером. — Я узнала об этом восемнадцать часов назад, и почти всё, к чему я имела хоть какое-то отношение, вышло из-под контроля. Ты бы видела его сегодня. Он был таким… Я не знаю, Роуз. Никогда не видела его таким раньше. Ему было больно, и я просто хотела сделать всё лучше и правильно. Просто не знала как. — Я откинулась на спинку стула. — Ты уверена, что мне не надо быть там? Я действительно чувствую, что должна пойти к нему. Он не будет вести себя, как сумасшедший.

— Нет, не будет, но ты правда хочешь поговорить с ним обо всём этом, когда пьяна?

Я вздохнула.

— Нет, наверное, нет. Но меня это почти не волнует.

— Что ж, позволь мне побыть твоей совестью. Сегодня ты туда не пойдёшь. Вот, что тебе нужно сделать.

— О, боже. — Я оживилась. — Мне легче оттого, что у тебя есть план.

— У меня всегда есть план.

Я посмотрела на неё.

— Ладно, иногда у меня есть план. Поэтому, во-первых — выпей это, потому что переводить алкоголь напрасно — недопустимо.

Она указала на мой виски.

Я хихикнула и поднесла его к губам.

— Во-вторых, поешь пиццу.

— Оооо, да. Пицца.

— Затем ты примешь ибупрофен и ляжешь в постель.

Я нахмурилась.

— Мне кажется, что ещё рано.

— Твой мозг врёт тебе. Вообще-то ты должна быть в постели уже как четыре часа назад.

— Я такая скучная.

Роуз хихикнула.

— В любом случае, завтра, после того, как проснёмся, мы будем кушать жирную еду в закусочной Джинна, пока придумываем план, как тебе признаться в своих чувствах Уэсту.

Нервозность пронзила меня насквозь.

— Поверить не могу, что сделаю это.

— Боишься?

— Скорее взволнована и напугана. Это как прыжки с тарзанки в супер сомнительном парке аттракционов. Или это будет потрясающе, или, знаешь ли. Умрешь.

Она фыркнула.

— Но мне ничего не остаётся, как сказать ему. Я не могу вернуть всё назад. Не могу не сказать ему.

— Я знаю. И всё будет хорошо.

— Боже, я надеюсь на это. Завтра мы точно всё узнаем. А теперь накорми меня пиццей! — я сымитировала звук хлыста.

Она засмеялась, взяла меня за руку, и мы помахали Шелби, когда вышли из «Habits». И впервые за долгое время я почувствовала, что всё, возможно, ещё наладится.