С первым открытием, Костик!

РЕДКАЯ УДАЧА

Ну и скучный же день! На улице холодно, озеро серое, рябое от ветра, небо тоже серое. Лес хмурый, неприветливый.

Папа сидит у стола, читает толстенную книгу. Книга, наверное, тоже скучная, потому что он часто вздыхает, морщит лоб и сердито фыркает.

Я переделал все, что мог: вычистил ружье, протер его маслом, два раза пересчитал патроны, привязал крючок к удочке. Потом влез на подоконник, открыл форточку и стал глядеть на озеро.

Далеко от берега, почти на самой середине, виднелись черные точки — это стая уток. Эх, бабахнуть бы по ним! Да нет, лучше об этом и не мечтать — утки не подпустят на выстрел: на открытой воде лодка видна как на ладони. Вдруг с дальнего берега донесся по ветру яростный лай.

— Папа, слышишь?

— Слышу, — не отрываясь от книги, ответил отец. — Это собаки из Бочкина зайца гоняют.

Бочкино — деревня, километрах в трех от озера. Мы с папой иногда заходим в нее, возвращаясь с охоты.

За окном кто-то крикнул:

— Лось! Лось!

Папа вскочил, книга упала на пол, он даже не поднял ее, а бросился к шкафу и схватил бинокль. Я накинул пальто, и через минуту мы сбежали с крыльца.

На той стороне озера, у воды, высоко подняв голову с ветвистыми рогами, стоял лось — сохач. Он словно застыл, слушая лай приближавшихся собак.

И вот псы выскочили из леса. Я видел, как огромная рыжая собака злобно бросилась на лося. Но сохатый не испугался, не побежал. Он только чуть отошел назад и вдруг резко ударил передней ногой набежавшего пса. Пес взлетел на воздух, перекувырнулся и шлепнулся в грязь. Лось не стал ждать нападения других собак. Он шагнул в воду.

Я схватил папу за руку. Неужто поплывет?

Лось медленно вошел в озеро. Вот уже не видно его высоких ног, вода ему по грудь. Еще миг — и он поплыл.

— Ну-ка, тащи ключ от лодки! — скомандовал папа.

Сбегать домой было делом минуты. Папа быстро отпер замок, сел за весла. Я прыгнул на корму и чуть не растянулся, запутавшись ногой в причальной веревке. Зеленый борт прошуршал о мостки, с размаху плеснулась волна, обдавая нас брызгами.

— Папа, а вдруг он испугается и повернет обратно?

— Не повернет. Сзади собаки.

— А если утонет?

— Не утонет! Да ты направление держи, а не болтай! — рассердился отец.

Лось плыл навстречу нам, чуть-чуть правее. Среди белой пены волн мелькали широкие, как лопаты, рога. Я вскочил на скамейку, чтобы получше разглядеть его. Ветер раздувал полы моего пальтишка, я схватился за кепку.

— Вывалишься! — крикнул отец, и я, не отрывая глаз от зверя, неохотно сел.

Вот лось поравнялся с нами. Я вижу его блестящие настороженные глаза, могучую бурую шею, похожую на ствол векового дуба. Ну и силища!

Не знаю, как случилось, но у меня в руках оказалась причальная веревка. Я наспех сделал петлю, размахнулся и бросил. Разрезав воздух, петля полоснула по воде возле самой головы сохатого. Мимо!

Торопясь, принялся выбирать веревку, чтобы снова метнуть и заарканить невиданного зверя.

— Ты что, в уме! — крикнул папа.

Лодка качнулась. На плечо легла тяжелая отцовская рука, и я плюхнулся на скамейку.

— Бессовестный ты человек! Ему и так трудно, разве не видишь?

Я взглянул на берег, откуда лось бросился в озеро. Там без толку метались собаки. Псы посмелее входили в воду, но не решались пуститься вплавь.

А сохатый уже был на другой стороне. Медленно вытаскивая из ила копыта, он выбрался на прибрежную полянку. Постоял, отряхнулся и пошел в лес. Он шел спокойно, не торопясь, высоко держа голову с тяжелыми рогами.

«И зачем только мы гнались за ним?» — думал я, глядя вслед лосю.

— Нет, скажи, зачем мы гнались? Для чего? — уже вслух спросил я у папы.

— Чудак, — усмехнулся он. — Видеть сохатого так близко, да еще в воде — редкая удача! Нам здорово повезло!