С прибоем на берег

ГЛАВА 19

К полудню исходный плацдарм был захвачен. Решающее значение сыграли внезапность высадки и то, что достаточных резервов у «синих» в этом районе не оказалось, побережье прикрывал лишь небольшой заслон. Но если бы этот заслон знал о предполагающемся десанте и хорошо подготовился к отражению, роте Юрия пришлось бы нелегко.

На занятых рубежах морские пехотинцы спешно создавали круговую оборону. Надо было отрыть окопы и ходы сообщения, а также укрытия для танков и минометной батареи. Замелькали саперные лопаты, вгрызаясь в туго поддающуюся каменистую землю.

Юрий видел, что люди утомлены штормовым переходом и боем за высадку, но разрешить хотя бы кратковременный отдых он не мог. Понимал, что вот-вот «противник» опомнится, введет в бой авиацию, а с материка наверняка будут выдвинуты свежие силы, которые попытаются сбросить десант обратно в море. Сколько времени предстоит удерживать плацдарм, Юрий пока не представлял.

Когда он снова связался по радио с командиром батальона и доложил обстановку, то неожиданно получил приказ закрепиться, любой ценой удерживать занятый участок побережья и быть готовым к рассвету принять подкрепление, заранее подготовить новые проходы для танков и другой боевой техники.

Это было уже что-то непредвиденное. Первоначальным планом никакой второй волны демонстрационному десанту не предполагалось. После выполнения тактической задачи его намеревались снять.

Собрав командиров взводов, Юрий, сообщил им о коренном изменении обстановки, прикинул возможные варианты контратак «противника». Утверждая окончательное решение, Юрий краем глаза поглядывал на Серегина, стараясь по выражению лица определить, одобряет ли его замысел майор, но тот сидел невозмутимо, словно посторонний. Он раскрывал рот лишь для того, чтобы выдать очередную вводную, от которых десант ощутимо поредел: в эвакопункте стояли танк и несколько бэтээров,, находились добрых полтора десятка «убитых» и «раненых».

Вместе с замполитом Юрий обошел позицию. Матросы и сержанты заканчивали окапываться, рубахи на их плечах взмокли от пота.

- Углубите еще на полметра, - приказал Русаков одному из гранатометчиков, окоп которого был мелковат.

Еськов, заметив кислое выражение на лице матроса, поддержал командира роты:

- Эти недорытые сантиметры в настоящем бою могут вам стоить жизни…

Потом замполит направился к агитмашине.

- Товарищи гвардейцы-десантники! - прогремел над линией обороны его усиленный громкоговорителем голос.- Прослушайте беседу: «Морской пехотинец - профессия смелых и умелых».

Старший лейтенант умолк, а из динамиков полились аккорды знакомой каждому песни:

После музыкального вступления Еськов напомнил слушателям о героях полуострова Ханко на Балтике и Малой земли под черноморским городом Новороссийском, о тех, кто штурмовал голые скалы хребта Муста-Тунтури в Заполярье и лесистые сопки Курильских островов. Он рассказал о подвигах Ивана Сивкова, Михаила Корницкого, Ивана Личкатого и Николая Вилкова, призвал быть достойными памяти павших…

- Неподалеку от этих мест, - сказал замполит, - геройски сражался и отец нашего командира гвардии лейтенанта Русакова…

Юрий вернулся на свой командный пункт собранным и сосредоточенным. Ощущение того, что предстоит всего лишь учебный бой, совершенно покинуло его. Словно сместились годы, и не он, а его ровесник военных времен готовил сейчас бойцов к решительной схватке. Искренне пожалел Юрий, что не может увидеть его отец в эти минуты. «Не робей, сын,- сказал бы, видимо, он.- Неси высоко честь фамилии Русаковых!»

- Я не посрамлю ее, обещаю тебе, отец, - почти беззвучно прошептал Юрий.

Авиация «синих» появилась на исходе дня. С устрашающим гулом прошли наискось по багровому небу сверкающие стайки реактивных самолетов, вспышками обозначая ракетные пуски и бомбометание.

- Польские асы, - разглядев в бинокль опознавательные знаки, сказал Еськов. - Красиво летят…

Чуть позже разведывательный дозор заметил скрытно продвигающиеся глубокой лощиной танки и мотопехоту «противника».

- Огонь по танкам открывать только наверняка! - предупредил Юрий Кашаускаса, стоящего со своим взводом на крайнем от моря фланге, а гвардии лейтенанту Ермоленко приказал: - Пропустить танки и отсечь пехоту!

Сердце гулко стучало в груди. Юрия охватило чувство злого молодецкого азарта, будто и на самом деле от его умения сейчас зависела жизнь многих людей. Еще раз прикинув в уме расположение своих сил и направление удара контратакующих, он убедился, что в начальной фазе «боя» его позиция более выгодная. Похоже, тактическое чутье не подвело его.

Вспомнил он скептические ответы отчима на свои восторженные, со множеством восклицательных знаков послания.

«Гвардейцы в моем взводе - один к одному, - похвалялся Юрий, - рослые, сильные, проворные! Дело свое знают так, что, разбуди любого среди ночи, с закрытыми глазами отбарабанит боевую инструкцию. А профессия наша самая универсальная в армии: в море мы - моряки, па суше - пехотинцы, в воздухе - парашютисты!..»

«Мой тебе совет - поменьше эмоций, - вразумлял отчим. - Не обольщайся первыми впечатлениями, они часто бывают обманчивыми, и за ними может последовать обидная горечь разочарования…»

Но с каждым новым письмом пропадал его скептический настрой. И вот что ответил отчим совсем недавно, когда Юрий сообщил домой о своем намерении остаться на кадровой службе во флоте:

«Решение твое, сын, одобряю. И прощения прошу за то, что когда-то отговорил тебя поступать в военное училище. Теперь-то я осознал, как глубоко тогда заблуждался! Мать как водится, огорчена, но таковы женщины по природе своей - готовы всю жизнь держать детей подле себя. С нетерпением ждем тебя в отпуск…»

Ясно различимый шум моторов подсказывал, что контратакующие развернулись в цепь.

- Приготовиться к бою! - скомандовал десанту Юрий. - Прорвавшиеся машины пропускать через окопы в вслед забрасывать гранатами!

Впереди один за другим громыхнули несколько взрывов.

- Два танка «синих» подорвались на минном поле!- доложил Ермоленко.

«Бой» начался удачно для обороняющихся. Они еще не открывали огня, а «противник» уже понес ощутимые потери. Не зря, выходит, мараковали Юрий и командир группы саперов над тем, где целесообразнее заложить противотанковые фугасы.

- «Дирижер», я - «Трамбон-два»! Пропустил танки, открываю огонь по пехоте! - взволнованно зачастил Ермоленко.

И тут же воздух вспороли пулеметные и автоматные очереди. Отрывисто загукали противотанковые гранатометы, следом за ними подали голос танковые пушки. Это вступили в бой из засады машины Кашаускаса.

- «Дирижер», я-«Контрабас»!-доложил он Юрию. - Подбил четыре танка, остальные повернули назад. Сам потерь не имею!

Молодец, Альгердас! Сумел надежно замаскировать свои машины и ударил в самый нужный момент, ошеломив наступающих.

На командном пункте появился замполит. Его пятнистый маскхалат был перепачкан в земле.

- Я от Ермоленко и Тимофеева, - доложил он. - Атаку их. взводы отбили с небольшими потерями, но пат троны и гранаты на исходе, надо быстро доставить им новый боекомплект… Филипеня снова отличился! - улыбнулся Еськов. - Один танк подорвал из гранатомета, другой бутылкой с горючей смесью поджег. Сейчас о нем боевой листок выпускают… - Он говорил на полном серьезе, будто на самом деле от вражеских машин остались два чадящих костра.

- Посредник все видел? - выслушав замполита, спросил Юрий.

- Да. Он был вместе со мной. Сейчас на фланге у Кашаускаса.

- Что же получилось там, в устье Сулимы? - вслух размышлял Юрий. - Почему нас не сняли, как было задумано, а, наоборот, решили усилить? И «синие», видать, неспроста бросили сюда подкрепление…

- Похоже, что основному десанту не удалось закрепиться,- сказал Еськов.- Такое случалось в войну. Под Новороссийском в сорок третьем году основным силам не удалось добиться успеха, и удар был перенацелен на плацдарм, занятый демонстрационным десантом Цезаря Куникова. Так в тылу у фашистов появилась знаменитая Малая земля. Мой дядя пробыл там несколько месяцев, он мне много рассказывал о куниковцах…

Словно в подтверждение его догадки Юрию передали радиограмму:

«Будьте готовы в четыре ноль-ноль принять вертолетный десант. Обозначьте площадки для приземления».

Тяжелые винтокрылые машины зависали над землей, вздымая на ней пыльные смерчи. Звук их моторов растворился в грохоте канонады. «Противник» открыл ожесточенный огонь. Ответные яркие молнии вдруг опоясали морскую даль. Это ударила по «сипим» реактивная артиллерия идущих к берегу кораблей.

- «Дирижер», я - «Кларнет»! Выгрузил людей и технику. Поступаю в ваше распоряжение.- Это вышел на связь командир воздушно-десантного подразделения.

- Занимайте позицию на моем правом фланге. Посылаю к вам офицера для связи, - ответил ему Юрий.

- «Дирижер», я - «Контрабас»! Танковая атака «противника»! Открываю огонь! - воскликнул Кашаускас.

- Приготовиться к бою! Гранатометчикам выдвинуться вперед! - скомандовал Юрий. - Целиться по орудийным вспышкам!

- «Дирижер», я - «Хозяин»! - послышался в наушниках властный голос. - Начинаю высадку первой волны. Приказываю ударить по «противнику» всеми наличными силами!

Начало следующего дня застало роту Юрия далеко от побережья. Она остановилась в густом сосновом пролеске. Когда вся техника была надежно замаскирована, Юрий назначил охранение и позволил остальному личному составу кратковременный отдых. Не спавшие почти двое суток морские пехотинцы попадали на траву и мгновенно уснули.

А на командный пункт собрались офицеры. Подошел и командир воздушных десантников, коренастый крепыш в полевой форме. Приложив руку к берету, он представился посреднику:

- Капитан Князев.

Майор кивком головы указал ему на Юрия.

- Значит, это вы «Дирижер»? - не скрыл своего удивления парашютист. - Неужто посредники «выбили» у вас всех постарше званием?

- Был я, - ответил ему Юрий. - Теперь дирижирует командир батальона гвардии майор Родионов. Однако вы, товарищ капитан, оставлены в моем подчинении.

На строгом лице майора Серегина промелькнула улыбка amp;apos;. Чтобы скрыть ее, посредник сделал вид, будто поправляет на рукаве красно-белую повязку.

- Прошу всех доложить о наличии боезапаса и горючего, - сказал Юрий.

- У меня осталось два танка с половиной боекомплекта,- первым начал Кашаускас и сердито покосился па Серегина. - Остальные в эвакопункте.

- Осталось шесть легких танков и самоходка, - следующим доложил Князев.

- Танки, товарищ капитан, прошу передать в подчинение гвардии лейтенанту Кашаускасу, - сказал ему Юрий.

- Кому? - с ноткой недоумения переспросил тот.

- Это значит мне! - добродушно уточнил Альгердас.

- Мы назначены в передовую группу,- продолжал пояснять боевую задачу Юрий.- Место нанесения удара- вот здесь… - ткнул он указательным пальцем в карту.

Едва он успел поставить задачу, как его пригласили к рации. У аппарата был командир батальона.

- Через час я приеду к вам с представителем польского подразделения, которое будет взаимодействовать с вами на следующем этапе учения, - сказал Родионов. - Будьте готовы доложить своё решение. И вот еще что: подготовьте список наиболее отличившихся на первом этапе. Я имею полномочия поощрить их от имени старшего начальника.

Бронетранспортер комбата Юрий встретил на опушке леса. Машина резко затормозила, и Русаков сел рядом с молодым польским офицером, у которого на околыше, фуражки прикреплены были три маленькие зеленые звездочки.

- Поручник Мариан Ковалик, командир роты,-представил соседа Родионов.- Прекрасно говорит по-русски.

- Ну не так уже добже, товарищ майор, - смущенно улыбнулся поляк.

- А это командир роты морских пехотинцев гвардии лейтенант Юрий Русаков, ваш теперешний сосед по окопу, как говорят у нас, русских.

- Очень рад подружиться, - протянул руку поручник.

- У вас рота полного состава? - спросил Юрий поручника, но комбат решительно вмешался в их разговор:

- О служебных делах потом! Я привез вам привет от Натальи Федоровны,- пытливо глянул он на Юрия.- Я звонил домой, и она взяла телефонную трубку…

- Спасибо, - смущенно буркнул Русаков.

- О, Наталия!.. Очень красивое имя у вашей жены,- заметил поляк.- А мою супругу зовут Зосей. Она закончила институт у вас, в Москве, и там все называли ее Зоей. Правда, очень похожие имена? Зося преподает русский язык в школе. А лейтенант давно женат?

- Лейтенант пока холост,- ответил за Юрия Родионов и лукаво улыбнулся.

- А у меня уже сынишка растет - Генрик. Ему скоро будет четыре года. Забавный такой хлопчик, ну настоящий.., как это по-вашему сказать?.. Ах, да - настоящая юла. И очень большой говорун. Недавно он в первый раз увидел на улице живую лошадь и долго выпытывал у мамы, как же на ней в темноте разъезжают - ведь у нее фар нет, как у «Сирены». «Сирена» - это наш польский автомобиль. Зося его учит русскому языку. Он уже знает несколько ваших слов. Иногда даже смешно путает русские слова с польскими.

- Передайте ему этот маленький сувенир.- Юрий вынул из кармана брелок для ключей.

Он проникся симпатией к этому смышленому говоруну Генрику и мысленно решил, что у -них с Наташей первенцем тоже будет сын, которого они с малолетства станут обучать иностранному языку. Лучше - английскому, ибо это международный морской язык, а их сын непременно будет моряком, продолжателем династий Русаковых.

- О, толстый Карлсон. Дзенькую бардзо. Генрик будет очень радоваться. Его самая любимая передача по телевидению как раз про Малыша и его друга Карлсона. Генрик уже много раз просил меня сводить его на крышу нашего дома, посмотреть, нет ли там такого же летающего человечка.

После совещания, на котором поручник Ковалик окончательно завоевал симпатию Юрия своей тактической сметкой, командир батальона отвел в сторонку посредника. Если бы Юрий мог присутствовать при их разговоре, то услышал бы следующий диалог:

- Я не хочу выпытывать все ваши секреты, товарищ майор, потерплю до официального разбора, - сказал Родионов. - Но не могли бы вы сообщить общую оценку действий демонстрационного десанта?

- Считаю, что поставленная задача выполнена полностью.

- А как осуществлялось руководство?

- Тактически грамотно, решительно и настойчиво.

- Без сучка и задоринки?

- Накладки, безусловно, были, однако не повлияли на конечный результат. Должен сказать чистосердечно, этот ваш запасник Русаков - очень способный командир. Мой вам совет: пе упускайте его из армии!

- Мы и не упустим. Я думаю, на днях он подаст рапорт о зачислении в кадры.

- Чувствуется в нем завидная увлеченность, огромное желание побольше узнать. Он уже вырос из взводных пеленок, рота ему вполне по плечу.

- Нами уже написано представление на утверждение Русакова в должности командира роты.

- Это очень перспективный офицер!

Личный состав десанта только что построился. И хотя отдых длился всего несколько часов, морские пехотинцы проснулись бодрыми. Десять минут спустя они стояли в строю.

- Товарищи гвардейцы! - обратился к ним командир батальона. - Проведенный вами бой за высадку положительно оценен командованием флота. Стойко вы держались и в обороне. Осталось достойно завершить учение. На последнем этапе вы будете действовать бок о бок с воинами Войска Польского - нашими братьями по крови и товарищами по оружию. Вот их представитель, - указал комбат на поручника Ковалика, который красивым жестом вскинул руку под козырек.- По окончании учений будет проведен совместный военный парад, на котором будут присутствовать министры обороны Советского Союза и Польской Народной Республики. Сами понимаете, что мы должны во всей красе показать нашу гвардейскую выправку и русскую молодецкую удаль!.. А теперь позвольте мне, товарищи морские пехотинцы, выполнить приятное поручение… Десант, смир-р-но! - зычно скомандовал гвардии майор.- Объявляю всему личному составу благодарность за умелые и решительные действия!

- Служим Советскому Союзу! - дружно ответил строй.

- Наиболее отличившиеся матросы, сержанты и офицеры будут представлены к награждению ценными именными подарками,- закончил свое краткое выступление комбат.

- А для вас, Русаков, я приберег сюрприз особого рода, - сказал Родионов, когда строй был распущен п они остались вдвоем. Министр поинтересовался личностью командира вспомогательного десанта. Мне велено представить вас к досрочному присвоению очередного звания. Насколько я в курсе, все приказы подпишут в день подведения итогов учения. Так что поздравляю вас, без пяти минут гвардии старший лейтенант! - крепко пожал он руку Юрию.

- Спасибо, товарищ гвардии майор, за доверие, - растерянно вымолвил Юрий.

- Но ведь я знал, кому доверяю… Словом, так держать, как говорят на флоте. Только учтите: кому .больше доверяют - с того вдвойне и требуют. Ну я поехал на свой КП.

Облако пыли скрыло уходящую машину, а Русаков возвратился в пролесок, где его рота уже начала готовиться к маршу. Ровно гудели прогреваемые моторы, звучали негромкие слова команд, слышались треск и шуршание кустарников - разбиралась маскировка танков и бронетранспортеров. И эти давно ставшие привычными для слуха звуки вдруг показались Юрию Русакову прекрасной и волнующей симфонией, полюбившейся ему отныне и на всю жизнь.