Сад золотого павлина

ГЛАВА ВТОРАЯ, повествующая о том, как унес Индрапутру в поднебесье золотой павлин, как назвала Индрапутру своим внуком старуха Ненек Кебаян, как взял его в приемные сыновья главный везирь раджи Шахиана и обласкал безмерно

Как-то раз восседал махараджа Бикрама Буспа в зале для приемов, держа Индрапутру на коленях, и явились во дворец раджи подвластных стран, и везири, и витязи, и знатные господа, и воины, и подданные разного звания. В тот день пожаловали к махарадже послы чужедальних стран с богатой данью, а с ними — два умельца, прославленные в своих землях,— золотых дел мастер и резчик по дереву.

Государь принял дары и молвил, обратясь к умельцам: «Сделайте для меня вещицы, подобающие вашему ремеслу, дабы я мог узреть искусство, которым вы прославились».

Почтительно склонились умельцы перед Бикрамой Буспой, и сотворил резчик деревянную рыбку удивительной красоты, во всем подобную живой твари. Он преподнес ее государю, и когда пустили рыбку в глиняный сосуд, наполненный водой, она принялась резвиться и смеяться, распевая пантуны и селоки.[5] Ювелир же изваял дивного павлина из чистого золота и тоже преподнес его государю, и когда владыка поставил птицу на серебряный поднос, она распустила хвост и стала танцевать, распевая пантуны и селоки.

Подивился махараджа Бикрама Буспа и молвил, обратясь к умельцам: «Отныне освобождаю я ваши страны от ежегодной дани». Возрадовались мастера великой радостью и низко поклонились владыке вселенной.

Покуда государь разговаривал с умельцами, Индрапутра спустился с колен отца и подошел к подносу поглядеть на танцующего павлина. А тот нежданно схватил его и унес в поднебесье, так что вмиг скрылся Индрапутра из глаз.

Увидев, что сын его исчез, махараджа Бикрама Буспа упал без памяти, придя же в себя, горько заплакал, вслед за ним зарыдали все придворные, и объяла печаль обитателей Семанты Пуры. С того дня лик государя был неизменно омрачен грустью.

Индрапутра же, которого чудесная птица, пролетая над некой чужедальней страной, выпустила из лап, упал в сад старухи Ненек Кебаян и в изумлении принялся там гулять. А нагулявшись, остановился под гранатовым деревом и отведал его плодов.

Между тем Ненек Кебаян, распродав цветы, возвращалась домой с пустой корзиной за плечами, и вздумалось ей заглянуть в сад. Когда увидел Индрапутра, что к нему приближается согбенная старуха, он опомнился от изумленья и, затосковав по отцу и матери, подумал: «Ах, сколь печальна моя участь!» Ненек Кебаян подошла к воротам сада и, присмотревшись, увидела под гранатовым деревом прекрасного мальчика, облаченного в богатые одежды.

И подумала Ненек Кебаян: «Кто этот мальчик, как он попал сюда? Ворота на запоре, да и человеческого жилья вблизи нет». Спросила старуха: «О внучек, кто ты и откуда родом?» Ответствовал Индрапутра: «Я сын махараджи Бикрамы Буспы, а зовут меня Индрапутра. Меня похитил золотой павлин, оттого-то я и оказался здесь». И поведал Индрапутра Ненек Кебаян обо всем, что произошло с ним.

Спросила тогда Ненек Кебаян: «Скажи, внучек, не хочешь ли ты остаться со мной?» Ответствовал Индрапутра: «Хочу, ибо куда же мне, несчастному, пойти?» Обрадовалась Ненек Кебаян, что есть у нее теперь внук невиданной красоты, не мешкая искупала его и повела в дом. Там она сняла с него богатые одежды и переодела в простое платье.

На следующий день Ненек Кебаян вновь отправилась продавать цветы и взяла с собой Индрапутру. Все, кто был на базаре, дивились его красоте и спрашивали: «Кто это с тобой, Ненек Кебаян?» Она же отвечала: «Это внук мой». Спрашивали люди: «Отчего прежде ты не брала его с собой?» Отвечала Ненек Кебаян: «Оттого, что был он еще несмышлен и не обучен учтивому обхождению».

И воспламенялись любовью сердца тех, кто видел Индрапутру, и люди щедро одаривали его одеждами и тканями. Не было дня, чтобы Ненек Кебаян возвратилась домой, не обремененная дарами для Индрапутры, ибо не изглаживался из памяти людей его образ и не ослабевала любовь к нему. И с тех самых пор, как поселился Индрапутра у Ненек Кебаян, ее сад стал изобилен всякими плодами и цветами, и в недолгое время Ненек Кебаян разбогатела.

Отправились однажды Ненек Кебаян и Индрапутра отнести цветы главному везирю, вошли в дом, и когда главный везирь увидел, что явилась к нему Ненек Кебаян с цветами и что сопровождает ее мальчик прекрасный собой, он обратился к старухе и молвил: «Скажи-ка, Ненек Кебаян, что за дитя привела ты ко мне?» Почтительно склонившись, ответствовала Ненек Кебаян: «О господин, это мой внук». Спросил главный везирь: «Отчего прежде ты его не приводила?» Ответствовала Ненек Кебаян: «Был он еще несмышлен, да и не обучен учтивому обхождению». Вновь спросил главный везирь: «О Ненек Кебаян, как зовут твоего внука и кто он родом?» Ответствовала старуха: «Зовут его Ин-драпутрой, а родом он — сын человеческий».

И, окинув Индрапутру пристальным взором, подумал везирь, что все в мальчике — и поступь, и лицо, и благородная осанка — являет высокое рождение и кровь могущественных раджей. И молвил главный везирь: «Подойди ко мне, Индрапутра». Услыхав те слова, приблизился Индрапутра к главному везирю и почтительно склонился перед ним.

Послав слугу за креслом для Индрапутры, главный везирь велел мальчику садиться, но Индрапутра отказался. Главный везирь велел подать Индрапутре угощение, но мальчик не прикоснулся к нему, говоря: «Прежде пусть господин мой вкусит от яств сих». И сколько ни уговаривал главный везирь Индрапутру, тот не соглашался разделить с ним трапезу. Тогда главный везирь встал с места, взял Индрапутру за руку и хотел сам его усадить, однако Индрапутра был непреклонен, только благодарил и низко кланялся. Лишь после того, как утолил свой голод главный везирь, Индрапутра принялся за еду.

И молвил везирь, обратясь к Ненек Кебаян: «О Ненек Кебаян, позволь Индрапутре остаться в моем доме». Почтительно склонившись, ответствовала Ненек Кебаян: «О господин, до сего дня я ни на миг не разлучалась с внуком». Сказал главный везирь: «Отныне пусть Индрапутра дни свои проводит со мною, а вечером возвращается к тебе, ведь ты знаешь, что не дал мне Всевышний сына». Ответствовала Ненек Кебаян: «Да будет так, о господин мой, только пестуй его, как должно пестовать родное дитя».

Сказала это Ненек Кебаян и отправилась в обратный путь. Индрапутра же остался у главного везиря, и пожаловал ему везирь баджу и кайн[6] и всяческие драгоценные одежды, а как только наступил вечер, отослал его в дом Ненек Кебаян. Так повторялось изо дня в день.

По прошествии недолгого времени приметил главный везирь, что благороден Индрапутра в обхождении и в том, как он сидит и как вкушает яства, и познал красоту его души и нрава. В дни, когда к везирю являлся народ, Индрапутра садился позади него и внимал речам в почтительном молчании. И так полюбил главный везирь Индрапутру, и так велика была его милость, что уже не приходилось больше Ненек Кебаян продавать цветы из своего сада.

Шли дни, и преумножалась привязанность везиря к Индрапутре. Индрапутра тем временем возмужал, и обрел несравненную мудрость, и стал еще прекрасней.