ГЛАВА ШЕСТАЯ, в которой повествуется о том, как Сери Ратна Гемала Нехран стала женой Дэвы Лелы Менгерны, как Нобат Ром Шах помог Индрапутре в жестокой битве и как повстречался Индрапутра с раджей Бахтадаром Шахом

Тот, кому ведома сия повесть, рассказывает, будто отправился как-то раджа Дэва Лела Менгерна на охоту совсем своим войском, сразил в лесах золотого оленя дивной красоты и с гонцом послал его в дар Сери Ратне Гемале Нехран. Гонец поспешил к царевне и, приблизясь ко дворцу, узрел, что повергнуты наземь чудесные звери, охранявшие ворота. Войдя же в покои, он увидел Сери Ратну Гемалу Нехран, восседавшую на престоле с неким юношей и окруженную толпой прислужниц. Гонец выбежал прочь из дворца, царевна же велела одной из пери его воротить, однако гонец не слыхал окликов служанки, ибо весьма торопился к своему господину.

Служанка воротилась и, почтительно склонившись перед царевной, сказала: «О госпожа, хоть и звала я гонца Дэвы Лелы Менгерны, не пожелал он явиться пред лицо твое». Молвила царевна, обратясь к Индрапутре: «О брат мой, оклевещет меня сей посланец». Ответствовал Индрапутра: «О сестрица, предайся на волю Всевышнего». От этих слов сердце царевны исполнилось великим беспокойством.

Между тем гонец прибежал к Дэве Леле Менгерне, коий восседал на троне, окруженный везирями, и витязями, и воинами, и, представ пред ним, молвил с почтительным поклоном: «О господин мой, владыка вселенной, я видел царевну, восседавшую в своих покоях с неведомым юношей. А волшебные звери — хранители врат — все повергнуты наземь без сожаления».

Страшно разгневался Дэва Лела Менгерна, выслушав посланца, и, в ярости своей уподобясь змее, свернувшейся для броска, приказал кликнуть клич везирям, витязям и всему войску. Тотчас же явились пред ним сонмища джиннов, и пери, и небожителей в полном боевом облачении. Было их столько, что, казалось, они заслонили солнце. Все вокруг объяла непроглядная тьма, загремели громы, засверкали молнии, взволновались воды морские, словно бы над ними пронесся смерч, и на берег изошло войско во главе с самим Дэвой Лелой Менгерной.

Услыхав те грозные звуки, молвила царевна Сери Ратна Гемала Нехран, обратясь к Индрапутре: «О брат мой, что нам делать? Ведь это Дэва Лела Менгерна идет на нас войной». Ответствовал Индрапутра: «Всевышний нас защитит». Молвила царевна: «О брат мой, воззови к талисману, дабы могли мы отразить воинство Дэвы Лелы Менгерны».

Выслушав царевну, Индрапутра достал волшебный талисман и произнес имя Дэвы Лангкурбы, обитающей в морской пучине. В тот же миг изошли из талисмана тысячи джиннов, пери и небожителей в полном боевом облачении, и предстали пред царевной и Индрапутрой четыре могучих джинна — их предводители. Молвили джинны: «О госпожа, изгони печаль из своего сердца, ибо одолеем мы войско Дэвы Лелы Менгерны. Нет на тебе никакой вины, и потому справимся мы с твоими недругами».

Возрадовался Индрапутра великой радостью, услыхав речи военачальников джиннов, а Сери Ратна Гемала Нехран приказала подать джиннам, пери и небожителям яства и всевозможные напитки, и те шумно пировали, ведя меж; собой беседу.

В это время явились воины Дэвы Лелы Менгерны, громко крича: «Эй, есть ли здесь настоящие мужчины? Кто хочет сразиться с нами, пусть выйдет на бранное поле!» Услыхав эти крики, пери, джинны и небожители, изошедшие из талисмана, устремились в луга Белантара Хайрани и вступили в сраженье с воин ством Дэвы Лелы Менгерны. Оглушительный шум поднялся над полем боя, грозные кличи гремели, подобно раскатам грома. Джинн бился сджинном, пери — с пери, небожитель — с небожителем. Три дня и три ночи шло небывалое сраженье, сам Дэва Лела Менгерна пришел в те луга, и дабы знали об этом воины, в лугах установлены были стяги и знаки власти могущественных раджей на высоких древках. Пока шла битва, не смолкали звуки государева оркестра и не было числа воинам, заполонившим луга Белантара Хайрани.

Витязи Дэвы Лелы Менгерны, перекинув через плечо колчаны со стрелами и размахивая дротиками и обнаженными мечами, бросались из стороны в сторону и громовым голосом вызывали на бой недругов. А джинны, изошедшие из талисмана, и сонмы пери и небожителей, приняв вызов, ринулись на поле брани и предстали пред военачальниками Дэвы Лелы Менгерны, натягивая луки, нацеливаясь в них дротиками и рассекая воздух сверкающими мечами. Их кличи, возгласы, шум сраженья были подобны раскатам грома, пыль поднялась к небесам, так что померк свет солнца и кромешная тьма объяла луга. Но вот молниями засверкали скрестившиеся мечи, и показалось, будто вновь засиялясный день. На вечерней заре загремели боевые барабаны, и воины покинули поле битвы, разойдясь по своим станам.

На следующее утро вновь разнесся по округе барабанный бой, и вновь устремились на поле брани витязи Дэвы Лелы Менгерны, поигрывая оружием и выкликая недругов. Не мешкая отозвались предводители войска Индрапутры, воины скрестили мечи и стали поражать друг друга стрелами и пронзать дротиками. Возгласы бойцов гремели над лугами, подобно раскатам грома, сверкающие на солнце мечи и копья скрыли поле боя, словно непроходимые заросли алангаланга,[19] и пыль вздымалась к небесам, сея тьму и мрак. Но опять ни одна из сторон не смогла одержать верх, и воины опять воротились в свои станы.

Молвил Дэва Лела Менгерна, обратясь к своим везирям: «О везири мои, нет сомненья в том, что Сери Ратна Гемала Нехран и сей юноша свершили недостойное деяние. Взгляните также на то, как бьются с нами их военачальники, изошедшие из талисмана. Гнев мой не знает границ, подайте же мне оружие, дабы я мог лицом к лицу сразиться с обидчиком».

Вмиг принесли оружие раджи, и в ранний час, когда еще не померкли звезды, а дикие звери не вышли на добычу, воины обеих сторон приготовили к сраженью поле битвы, и явился на поле Дэва Лела Менгерна в полном боевом облачении, сопровождаемый витязями и неисчислимым войском. И был в воинстве Дэвы Лелы Менгерны некий могучий богатырь по имени Пахлаван Алам, который вскричал громким голосом: «Эй, юноша, нечего прятаться за спинами волшебных ратников, изошедших из талисмана. Ты, верно, страшишься, как бы я или мой повелитель не напоили меч твоей кровью!»

Едва услыхав те слова, Индрапутра вооружился, вышел на середину бранного поля и предстал перед Дэвой Лелой Менгерной. Тот пустил в Индрапутру стрелу, но Индрапутра отразил ее, и вновь натянул Дэва Лела Менгерна свой лук. Вторая стрела попала в цель, однако не смогла сразить Индрапутру, лишь исторгла из его тела дым и языки пламени. Тогда пустил свою стрелу Индрапутра, стрела ударилась в грудь Дэвы Лелы Менгерны, и из груди его вырвался ослепительно-яркий огонь. Воины смотрели и не могли надивиться битве двух богатырей, не уступавших друг другу в волшебной силе.

Дэва Лела Менгерна взмахнул мечом, но отбил Индрапутра могучий удар, надвое рассек тот меч, и меч исчез в воздухе. В тот же миг Индрапутра взлетел к небесам, после стремительно опустился на землю и вновь вступил в поединок. И обрушили царевичи друг на друга громы и молнии, так что тьма объяла все вокруг, и сражались они во тьме, равные в волшебной мощи. Воинства же их с изумлением взирали на те небывалые подвиги.

Теперь расскажем о Нобате Ром Шахе, оставшемся в стране небожителей. Как-то ночью, сладко почивая на ложе, он увидел во сне Индрапутру. А когда рассвело, царевич предстал перед отцом с матерью и молвил: «О господин мой, владыка вселенной, ежели будет на то твое соизволение, я отправлюсь на поиски моего брата Индрапутры. Сие дело, по моему разумению, не чуждо и господину». Ответствовал раджа Тахир Джохан Шах: «О сын мой, отправляйся в путь, возьми с собой воинов и их предводителей и разыщи брата».

Не мешкая приказал Нобат Рома Шах скликать витязей, везирей и воинов и, выйдя из родительских покоев, направился к сестре — царевне Джамджам Деви Гемале Ратне. Она же, наполнив золотую шкатулку благовониями и взявши поясной платок дивной красоты, дала их брату, дабы он передал Индрапутре те дары. Нобат Ром Шах обнял и поцеловал сестру и пошел проститься с отцом и матерью. Государь напутствовал его такими словами: «О сын мой, какие бы деяния ты ни совершал, непрестанно помни о Вседержителе». Нобат Ром Шах припал к стопам родителей и отправился в путь, сопровождаемый витязями, везирями и многочисленным войском. Проведя долгое время в дороге, он достиг наконец лугов Белантара Хайрани.

Между тем Индрапутра продолжал бой с Дэвой Лелой Менгерной, и узрел Нобат Ром Шах, что край неба потемнел от неисчислимого множества воинов, сражающихся на обеих сторонах. Индрапутре донесли о приходе Нобата Ром Шаха, вскоре же затем показался и сам царевич. Тогда Индрапутра покинул поле боя, дабы встретить гостя, и названые братья обнялись и расцеловались. Пройдя немного, они остановились, и Индрапутра поведал Нобату Ром Шаху о своей встрече с царевной Сери Ратной Гемалой Нехран, а Нобат Ром Шах передал ему дары, посланные сестрой.

В это время Дэве Леле Менгерне донесли о том, что к Индрапутре прибыл сын повелителя правоверных джиннов, и молвил раджа пери, обратясь к своим везирям: «О везири, взгляните на сего Нобата Ром Шаха, взявшего сторону неправого дела».

Едва рассвело, как вновь загремели барабаны, и вышел на поле битвы Дэва Лела Менгерна со своими витязями, кои, подобные разъяренным тиграм, поигрывали оружием и вызывали на бой недругов. Витязи из войска Индрапутры вступили в сраженье с ними, и поднялся над лугами оглушительный шум от грозных кличей, и клубы пыли застлали солнце. С наступлением вечера воины вновь разошлись по своим станам.

Прознали про ту битву раджи, подвластные Дэве Леле Менгерне, и, собравши свои воинства, под звуки оркестров явились на помощь господину с развевающимися на ветру стягами. Ранним утром, когда еще не померкли звезды и дикие звери не вышли на добычу, стали воины обеих сторон бить в барабаны и готовить луга Белантара Хайрани для боя. Взяли тогда витязи свое оружие и вскочили на коней. Их было несколько десятков, облаченных в доспехи и стальные шлемы, препоясанных мечами и сжимающих в руках тугие луки.

Надев воинское облачение, вышел Дэва Лела Менгерна на поле брани, где уже стояли со стягами царевичи подвластных земель и не смолкал небывало громкий звук оркестров. Распалясь гневом, воскликнул один из военачальников раджи: «Эй, одноглавый человек, нечего прятаться за спинами воинов, изошедших из талисмана. Ежели ты вправду смел, выходи на поле боя, дабы изведать силу меча моего повелителя и усладить своим позором мою душу!»

От этих слов сердце Индрапутры исполнилось яростью, взяв оружие, он явился на поле боя и стал насупротив Дэвы Лелы Менгерны. Пустил в него Дэва Лела Менгерна стрелу, и вырвалось из тела Индрапутры пламя, взвившись к небесам. Вслед за тем натянул свой лук Индрапутра, и стрела его тоже исторгла пламя из тела Дэвы Лелы Менгерны. После же сразились царевичи на мечах, однако и в этом бою ни один не смог взять верх.

Тогда метнул в воздух свою стрелу Дэва Лела Менгерна, и с грохотом, подобным раскату грома, взвилась та стрела к поднебесью и, обратившись в тучу, устремилась на Индрапутру, дабы окутать его. В тот же миг Индрапутра воззвал к талисману, и предстал перед царевичем Дикар Агус, наславший бурю, и ветер, и ураган на тучу, которая низверглась наземь водяными потоками, разметавшими стяги Дэвы Лелы Менгерны. Разгневался Дэва Лела Менгерна и метнул в небеса свой меч. Загремел гром, засверкали молнии, и меч превратился в сполох всепожирающего пламени, готового испепелить Индрапутру. Однако же вновь воззвал царевич к талисману, и затянули небо черные тучи, которые пролились дождем, смирившим то пламя.

Тот, кому ведома сия повесть, рассказывает, будто восседал как-то повелитель страны пери — раджа Бахтадар Шах на львином троне, окруженный везирями и витязями, и прибежала к государю некая пери, говоря: «О господин мой, владыка вселенной, твоя дочь царевна Сери Ратна Гемала Нехран тяжко согрешила с одним из сынов человеческих». Разгневался государь великим гневом и воскликнул в дикой ярости: «Пойду взгляну на сие порождение нечистой силы, опозорившее мое имя!»

И, собрав витязей, везирей и все свое войско, Бахтадар Шах изошел с ними на берег из морских глубин. А хранительница моря, узнав о том, поспешила к Бахтадару Шаху и молвила с почтительным поклоном: «О господин мой, владыка вселенной, не совершила твоя дочь недостойного деяния, и нет на ней никакой вины. Что же до сына человеческого, который прогневил государя, то зовется он Индрапутрой, рожден от раджи Бикрамы Буспы и весьма прославлен в землях людей. Этого Индрапутру твоя дочь назвала своим братом».

Пери поведала Бахтадару Шаху обо всем, что произошло от начала и до конца. Он же, услыхав ее рассказ, возрадовался великой радостью и не мешкая направился на поле брани к Дэве Леле Менгерне. Найдя его сражающимся, государь подбежал к царевичу, обнял его и сказал: «О сын мой, что за дело ты здесь вершишь с чрезмерной горячностью? Моя дочь ни в чем не повинна. Юношу, с которым ты бьешься, зовут Индрапутрой, он доводится сыном махарадже Бикраме Буспе и весьма прославлен в землях человеческих. Дочь же моя назвала его своим братом». И Бахтадар Шах рассказал Дэве Леле Менгерне обо всем, что он узнал от хранительницы моря, сказав: «О сын мой, подружись с Индрапутрой, дабы и тебе стяжать славу в мире людей. Тогда, быть может, и мое имя станет известно махарадже Бикраме Буспе».

Эти слова наполнили сердце Дэвы Лелы Менгерны радостью, и он склонился перед повелителем пери. А Бахтадар Шах послал своего слугу за Индрапутрой, и Индрапутра не замедлил предстать перед раджей. Повелел тогда Бахтадар Шах обоим царевичам пожать друг другу руки, и склонились Индрапутра и Нобат Ром Шах перед государем, который обнял их и расцеловал. После пожали друг другу руки Индрапутра и Дэва Лела Менгерна, и вместе отправились они во дворец царевны, сопровождаемые сыновьями подвластных раджей.

Расставили тогда во дворце позлащенные кресла, изукрашенные драгоценными каменьями, и воссели перед Бахтадаром Шахом царевичи, витязи и воины. Слуги подали царевичам всевозможные яства, и они вкушали от тех яств из одного блюда. После принесли пьянящие напитки и пустили по кругу чаши; заиграли ребабы[20] и лютни, а сладкоголосые певицы, всякая на свой лад, стали тешить пирующих дивным пением. Так провели царевичи сорок дней и сорок ночей, предаваясь пирам и всяческим забавам.

По прошествии того времени, избрав благоприятный день, повелел раджа Бахтадар Шах начать предсвадебное бдение, ибо он хотел выдать царевну Сери Ратну Гемалу Нехран за Дэву Лелу Менгерну. А Дэва Лела Менгерна поселился на дни бдения в саду Любовного томленья.

Призвал Бахтадар Шах Индрапутру и Нобата Ром Шаха к себе и молвил: «О дети мои, поручаю вам все дела, касающиеся до свадьбы Дэвы Лелы Менгерны». Ответствовали Индрапутра и Нобат Ром Шах: «Мы все исполним, о господин наш». И начал государь бдение, длившееся сорок дней и сорок ночей в многоразличных трудах и утехах.

У первой ограды дворца возвели балей[21] на золотом основании, изукрашенном драгоценными самоцветами, и юные царевичи, всякий на свой лад, забавлялись в нем игрой на музыкальных инструментах, распевая песни, пантуны и селоки и вознося звонкоголосые хвалы. У второй ограды воздвигли балей на резных опорах из ароматной древесины келембака, алоэ и кастури и зажгли китайские фонари, свечи и масляные светильники, и в том балее везири и приближенные государя играли на ребабах и лютнях. В балее, поставленном у третьей ограды и поражавшем взор великолепной постройкой и превосходным убранством, молодые витязи тешили свой слух напевами бамбуковых свирелей. И над каждой из оград витали звуки музыки, и шум стоял необычайный.

Осмотрев все три балея, Индрапутра и Нобат Ром Шах взялись за руки и сперва направились к юным царевичам, кои предавались игре в шахматы и в кости, от них поспешили к витязям, развлекавшимся воинской потехой, с небывалым искусством сражаясь с мечами и щитами в руках, затем пошли к слугам государя, заставлявшим биться слонов и стравливавшим свирепых тигров. И предавались они каждой из тех забав, свершавшихся с превеликим веселием.

После Индрапутра и Нобат Ром Шах построили свадебные носилки из золота и серебра, изукрашенные драгоценными каменьями; семь рядов нитей, унизанных прекрасными жемчужинами, ниспадали с тех носилок, устланных шерстяными тканями и бархатом. В первом ярусе носилок восседали дети главного везиря, державшие на коленях позлащенные сосуды для бетеля; во втором — знатные юноши с золотыми длинногорлыми кувшинами, покоившимися на драгоценных покровах, расшитых золотом и серебром; в третьем — гонцы раджи, сжимавшие в руках мечи — знаки государевой власти; в четвертом — высокородные девицы с веерами; в пятом — царевнины служанки; в шестом — юные пажи; в седьмом же — сыновья витязей в полном боевом облачении, являвшие весьма грозный вид.

Когда все было готово, повелел Бахтадар Шах убрать дворец Сери Ратны Гемалы Нехран многоразличными украшениями: повесить парчовые завесы, шитые золотом, зажечь десятки китайских фонарей, свечей и масляных светильников, разостлать дорогие ковры. Служанки облачили царевну в одежды, изукрашенные золотым узорочьем, и в этом облаченье еще ярче засияла ее красота. После Сери Ратна Гемала Нехран воссела в свадебные носилки вместе с прислуживавшими ей пери, среди коих не нашлось бы и двух в похожих нарядах. Одни из девушек держали на коленях позлащенные сосуды для бетеля, другие — веера, изукрашенные драгоценными каменьями. Позади царевны разместились четыре высокородные девицы в перекинутых через плечо шарфах, шитых золотыми и серебряными нитями, по правую руку ее сели сорок служанок с зонтами, осыпанными самоцветами, жены же везирей и знатных людей расположились впереди, так что уподобилась Сери Ратна Гемала Нехран ясной луне, укрытой за оградой из звезд.

Облачился тогда Дэва Лела Менгерна в одежды, указующие на его принадлежность к роду могущественных раджей, носящих корону. Когда он вышел в своем облачении из покоев, заиграл оркестр, зонтоносец открыл зонт, свидетельствующий о самодержавной власти, а воины подняли многоцветные стяги и знаки на высоких древках — свидетельства величия государя.

Индрапутра с Нобат Ром Шахом вскочили в седла и направили движение подвластных раджей, восседавших на слонах и конях. После, пришпорив скакунов, они подъехали к везирям, витязям, знатным господам и народу разного звания и придали порядок их шествию.

Между тем Дэва Лела Менгерна вошел в свадебные носилки, и, подняв, понесли слуги те носилки, так что заколебались и заиграли на солнце жемчужины, подобранные одна к другой весьма искусно, и от их столкновения разнесся окрест звон, подобный прекрасной музыке. Как только носилки прибыли во дворец Сери Ратны Гемалы Нехран, Индрапутра с Нобатом Ром Шахом, взявши Дэву Лелу Менгерну под руки, ввели его в покои дворца и усадили по правую руку от царевны. Когда свадебный обряд был совершен, перед женихом и невестой повесили завесу, расшитую золотом, и, скрытые от глаз, предались молодые веселью и шуткам.

После Бахтадар Шах повелел, дабы расселись царевичи, везири, витязи, знатные господа и народ разного звания по своим местам, и тогда слуги внесли блюда с многоразличными угощениями, и вкушали гости от тех яств. Затем были поданы пьянящие напитки, пущены по кругу позлащенные чаши, изукрашенные драгоценными каменьями, и заиграл оркестр, как подобает по пиршественному обычаю могущественных раджей. Когда пир кончился, Бахтадар Шах одарил превосходными одеждами государей подвластных земель, Индрапутру с Нобатом Ром Шахом, везирей, витязей и подданных разного звания — каждого в соответствии с его саном.

По прошествии нескольких дней попросил Нобат Ром Шах у Бахтадар Шаха соизволения покинуть его страну. И молвил Бахтадар Шах: «О сын мой, Нобат Ром Шах, не натешил я еще свою душу, лицезрея тебя, и не насладился той преданностью, кою ты мне являешь». Ответствовал Нобат Ром Шах: «О господин мой, владыка вселенной, воистину и ты явил мне неисчислимые знаки своей милости». Нобат Ром Шах простился и с Дэвой Лелой Менгерной, и молвил ему царевич пери: «О брат мой, Нобат Ром Шах, грустно мне с тобой расставаться, хоть и остается во утешение мне Индрапутра. Вдобавок нам грозит без тебя великая опасность, ибо не отомстил еще за смерть своего сына злокозненный Тамар Буга и сие дело пока не окончено».

Когда простились царевичи, положил Индрапутра свой кайн в золотую шкатулку и наказал названому брату снести ту шкатулку жене — Джамджам Дэви Гемале Ратне, и еще велел передать поклон тестю — Тахиру Джохан Шаху. Молвил Нобат Ром Шах Индрапутре: «О брат мой, если пожелаешь отправиться на подвиги, не забудь обо мне». Сказавши так, удалился Нобат Ром Шах с войском в свою страну.

Обратился тогда Бахтадар Шах к Дэве Леле Менгерне: «О сын мой, я вверяю Индрапутру твоему попечению, доноси мне о всяком его желании, он же, по великой любви к тебе, прославит твое имя в землях человеческих». Склонился Дэва Лела Менгерна перед раджей Бахтадар Шахом, они простились, и Бахтадар Шах удалился в подводный город. Вслед за ним отправились в свои края все раджи, собравшиеся на свадьбу.

Индрапутра же поселился во дворце царевны, и научили его Сери Ратна Гемала Нехран и Дэва Лела Менгерна всем заклятьям, кои были им ведомы, а также несравненной премудрости, к тому же одарили многоразличными талисманами. И стал Индрапутра еще искуснее в волшебстве.

Загрузка...