Самоучитель по современной фотографии. Самостоятельно от Азов к Мастерству

Эстетическая природа фотографии

Не думаю, что кто-то может оспорить утверждение, что любой кадр, произведенный фотоаппаратом, природой своего существования обязан творческому началу самого фотографа. Даже мимолетный взгляд и появившееся желание снять простой сюжет всецело находятся в области эстетического. В данном случае я даже не имею в виду фотографию как искусство. Скорее всего, я рассматриваю фотографию как феномен интереса человечества к утверждению своего взгляда.

Чтобы разобраться в этом вопросе, правильно будет за каждым общим рассуждением поставить вопрос. Так как эта книжка не есть искусствоведческие сентенции, стало быть, ответы должны носить прикладной характер. Поэтому, дорогой читатель, прежде чем отправиться в путь, я обязан предупредить, чему служит эта часть книги. При устойчивом непонимании или нежелании вдаваться в подробности фотографического мышления главу можно пропустить и перейти к реальным рекомендациям по каждому виду съемки.

Нас стало меньше, но мы не заметили…

Дошедших до конца ждет ясное представление условий, при исполнении которых Ваша фотография начинает находиться в ряду творческих стремлений человечества в оба конца — вверх и к удовольствиям. В противном случае ни сюжет, ни уникальность не смогут разбудить в отпечатке живое[45].

Размышления о фотографии приводят к убеждению, что в этом искусстве нельзя ничего сочинить. Можно только увидеть. Если ничего нет, то назначить ничего невозможно. Кинематограф способен создать эмоцию и настроение при помощи перемещения камеры. Отсутствие физического движения кадра утверждает, что увидеть можно только в одно мгновение и при следующем миге это очарование исчезает.

Стало быть, для фотографии совершенно необходимо предварительное знание об источнике кадра. Другими словами (не знаю, проще ли получится), прежде, чем увидеть в видоискателе, надо догадаться, что там нужно видеть.

Поскольку все написанное в книге рассчитано на самостоятельное изучение — изложение предмета в виде лекции не подходит. Лекции не изучают, а выучивают.

Во-вторых, я не претендую на роль учебника (да и выгляжу я иначе), а хочу передать природу построения кадра. Законы же каждый выработает самостоятельно и только в этом случае станет фотографом. Во всех остальных — умеющим фотографировать. А кого сегодня этим удивишь?!

Хватит болтать, давайте начнем…

Во всех остальных случаях можно только надеяться, что получится. Попробуйте научиться делать следующее упражнение. Найдите минутку в Вашем распорядке дня и оглянитесь вокруг. Что-нибудь да привлечет Ваше внимание. Постарайтесь «увидеть» фотографию. Не прибегая, конечно, к услугам фотоаппарата и его видоискателя. Увидеть надо как кадр, то есть как в раме, когда все пространство ограничено и за ним ничего нет. Разглядите это как черно-белую фотографию большого размера. Потом — маленького. Не сходя с места, посмотрите на этот сюжет с другой точки. Сравните с первым. Выберите лучший. «Оставьте» несколько деталей крупно, потом, наоборот, раздвиньте «раму»… Решите, как должно быть на снимке. Еще раз «посмотрите» фотографию. Теперь возьмите фотоаппарат, подойдите к тому месту, откуда «снимали», проверьте в видоискатель соответствие с «предварительной фотографией». Если необходимо — подкорректируйте фотоаппарат. Ближе — дальше… Но фотоаппарат, а не Ваш первый «снимок»! Если все готово, нажимайте на кнопку затвора. После проявки и печати посмотрите на эту фотографию. Она Вам расскажет про Вас и про композицию больше, чем толстенный фолиант трактата, бережно хранящийся в лавке букиниста под стопкой дореволюционных газет.

Предварительное видение кадра является одним из главных талантов фотографа, а стало быть, достоинством будущей фотографии. Сначала Вам необходимо просто видеть эту будущую карточку. Видеть так, как если бы Вы держали ее в руках. Впоследствии, когда подобная задача войдет в привычку, следует строже относиться к своим способностям и пытаться разглядеть фотографию по лучше. Нравится она Вам или нет. Постепенно Вы привыкните анализировать съемку до нажатия кнопки спуска затвора. У Вас появится привычка видеть мир обязательно в гармонии, почти мгновенно отсекать лишнее при помощи внутреннего видоискателя, схватывать на строение окружения и сравнивать его с действительностью.

Пожалуй, это важно.

Старую подворотню, которую Вы проходили бесчисленное количество раз, можно снять так неожиданно, что реальный объект своим настроением может и не иметь ничего общего с Вашим снимком. В этом тоже есть своя прелесть. Правда, можно гарантировать, что это быстро надоест. Навострив глаз, Вы практически безошибочно будете снимать, как любят говорить учителя, живо. Такой живостью обладают художники на Арбате.

Первые радости проходят и начинаются страдания, когда Вы видите, что карточки, показанные друзьям, под бурный восторг просматриваются со скоростью одна в секунду. Почему же так происходит?

Вернемся к подворотне. Ваш покорный слуга несколько лет проходил через дырку в заборе детского сада, чтобы укоротить дорогу к автобусу. Дырка была достаточно живописна — рядом с ней время от времени разгневанными воспитательницами будущих фотографов и фотографисс[46] освежались призывы к культуре и порядочности.

Спору нет, я много раз снимал эту микрорайонную тропу. И специально, и так — чтобы пленку закончить… Были даже смешные карточки. За какое-то время у меня их набралось больше сотни. Друзья советовали выставку сделать. Один даже название предложил — «Дорога свободы». Название было достаточно символично и объемно. Ни одна карточка не могла так назваться, и я отказался.

Через некоторое время на выставке молодых фотографов я увидел эту дорогу! Некто из моих соседей по микрорайону снял это место с крыши двадцатидвухэтажного дома широкоугольником. Помимо детского сада в кадр вошли десяток домов и автобусная остановка! Но снимал он утром, когда почти весь микрорайон собирался пугнуть страну началом рабочего дня. Я видел, как из домов струйками и реками стекался народ к этой дырке в заборе, как в воронку! Черные линии голов на белом заснеженном пространстве вытекали из черных ящиков домов. Кроме того, я отчетливо видел, что забор детского сада в метрах пятидесяти заканчивался и мы все, оказывается, укорачивали путь максимум метров на сто.

Возвращался с выставки и завидовал этому фотографу черной завистью. Позже я познакомился с ним и узнал, что живет он вовсе не в этом районе. И бывал здесь всего несколько раз. И в последний — для того, чтобы снять эту дырку.

Как просто все оказалось. Этот NN чувствовал и слышал атмосферу этой дырки-дороги и снял только это. И ничего не придумывал, в отличие от меня. Не назначал свое остроумие, настроение, не ставил кадр, не символичничал…

На сегодняшний день фотография — один из немногих видов искусства (если не единственный), где творчество равноправно поделено между фотографом и самим объектом съемки. Конечно, существуют и в фотографии все общие принципы художественного творчества. Такие, как постановка кадра, света, решение композиции и так далее. Раньше я упоминал о фотохудожниках — в этом случае, конечно, сам объект играет незначительную роль, а все пространство творчества занимает сам художник. Я знаю, что многие пришли в фотографию из неудавшихся живописцев.

Отрицать их фотографии бессмысленно и не нужно. Пикториальность[47] фотоискусства изначально вошла в наш мир с первыми фотографами. Впоследствии серьезными мастерами стала разрабатываться философия фотографии, и выяснилось, что художественная фотография является самым первым этапом развития фотографического мышления.

Думаю, что поэтому велись ожесточенные споры о принадлежности фотографии к искусству. Живописцы и критики от изобразительного искусства не могли допустить в мир субъективной психики объективную реальность, которая туда влезала, как ни старались ее прикрыть. И ничего поделать с этим невозможно.

Но если Вам кажется, что я умаляю значение фотографии, — Вы ошибаетесь. Мое утверждение о сущности фотоискусства как раз требует от фотографа гораздо большего творческого образования и гармоничного постижения жизни.

Крайности, какими являются замена холста фотопленкой у фотохудожников, с одной стороны, и «жареные» сценки с «горячими» фактами у фоторепортеров — с другой, мне кажутся простыми и не требующими постоянных процессов в образовании и психической эстетике.

Ибо фотохудожник снимает по существующему в нем вкусу, знанию прекрасного, ремеслу композиции.

Фоторепортер снимает по знанию необходимости и рыночности информации.

Ни тот, ни другой не снимают сюжет так, как он сам того требует. В этом случае предварительное знание практики не приносит ощутимых результатов, поскольку оно основано на, скажем, теории со стороны зрительного зала, а не со стороны происходящего.

В дальнейшем, когда Вы пройдете этот путь, можно пробовать, как многие, снимать цикл или целую тему, где придется разрабатывать сюжет кадра, находить ракурс и тональность для передачи предварительного решения. Это уже высший пилотаж или… от лукавого. Я сам еще не разобрался, а потому пудрить Вам мозги не буду.

Если все прочитанное Вами в этой части книги показалось мудреным, пожалуйста, прочтите еще раз. Ежели не помогает, позвоните в издательство и выскажите им все, что думаете. Чтоб знали, как головастые книжки выпускать.

Я понимаю, что трудно применить на практике с легкостью то, что достигается годами. Да я и не требую. Но неужели среди читателей этой книги не найдется ни одного, кто пойдет после нас?

Не может быть!

Техническая природа фотографии

Готов допустить, что Вы, дорогой читатель, не пропустили предыдущую главу. Допускаю, что несколько кадров было сделано по упражнению.

Допустив все, что только было возможно допустить, я решаюсь высказать предположение, что Вы убедились, как это мало для хорошего снимка.

Давайте попробуем уменьшить пробел в познании и перейдем непосредственно к изучению ремесла изготовления изображения.

Как и прежде, в вопросах творчества я не буду излагать рекомендации, свойственные дядькам с опытом. В любом виде творчества надо знать закон и применять его самостоятельно. Советы и замечания должны прийти позже на благодатную для них почву.

Если эстетическая природа фотографии всецело зависит от индивидуальных качеств объекта и субъекта (то есть — это всегда диалог), то техника изображения имеет свои законы, самостоятельно существующие и не зависящие от частных обстоятельств и характера снимающего. Характер фотографа проявляется здесь значительно позже, когда опытный глаз решается нарушать каноны для большего выражения мысли. Но это потом.

Проделывая упражнение «предварительной фотографии», Вы (помните?) искали наиболее удачное Место съемки, мысленно обрезали ненужное, угадывали будущее впечатление… Хотите Вы этого или не хотите, но подобные размышления и лежат в области ракурса, композиции и тональности. Природная органика подсказывала Вам, как и откуда сделать снимок. Можно было бы, конечно, ею и ограничиться, тем более что со временем она все более организовывалась бы и совершенствовалась[48].

Мало того, можно случайно снять гениальную фотографию, которая облетит весь Мир. Но можно совершенно незаметно пройти мимо фотографического искусства, не сделав ни одного приличного снимка, который можно разглядывать хотя бы через год. Это, конечно, не имеет отношения к семейным фотографиям, которые даже у самых выдающихся фотографов напоминают «на фоне Пушкина Снимается семейство». Конечно, если они не берутся сделать портрет кого-нибудь из членов семьи.

Композиция, ракурс и тональность…Сколь ироничным не будь, склони голову перед ними. Они, и только они, выводят твой гений на дорогу искусства и признания. Поговорим о каждом «ките» в отдельности.

Не хочу показаться оригинальным, но настоятельно прошу начать изучение техники фотографии не с композиции, а с законов ракурса. Кто-то из великих может обидеться, ну и пусть.

Возможно, многие высказывания, которые читатель прочтет в этой книге, существенно отличаются от мнения и информации, изложенных в учебной литературе. Это связано с принципиально другой структурой изучения фотографии, а во-вторых, каждый имеет свой взгляд…

Как правило, ракурсом зовут точку съемки и делят его разновидности на нормальную точку (на уровне глаз), нижний и верхний взгляд. Все это так. Однако природа ракурса лежит не в области выгодных для объекта точек съемки, как предлагается в учебниках по композиции. Все учебники в итоге приводят к изложению правил, как снимать тот или иной сюжет. Даются рекомендации… Впоследствии, становясь все более опытным фотографом, Вы начинаете увиливать от этих рекомендаций, и вся Ваша фотография представляет борьбу Вас прежнего и нынешнего.

Но давайте попробуем подойти к этому понятию более свободно и практически. Что меняется при движении камеры вверх, вниз, вправо, влево?

Угол зрения, конечно.

Проделаем упражнение. Поставьте натюрморт или что-то подобное ему, но так, чтобы его можно было обойти со всех сторон. Если кто-либо из семейства согласится постоять с полчасика на одном месте, попробуйте провести эксперимент «на живом человеке».

Побегайте вокруг натуры, поползайте, встаньте на стул.

Что меняется?

Точка съемки?!

Но это и папе ежика понятно! Неужели все так просто? Пожалуйста, попробуйте еще раз. Хотелось, чтобы Вы сами ответили на этот вопрос.

(Сейчас наши позиции не равны. Я не могу контролировать Ваши действия. Поэтому игра на взаимное доверие продолжается.)

Ну, конечно, меняются сюжетно важные детали! И исчезают посторонние предметы и детали, прячась за вновь появившимися. А то, что только что было самым выразительным фактором, теперь исчезло совсем! Это и есть ракурс. Его источник не в точке съемки (что является следствием), а в поиске главной детали и сокрытии мешающей сюжету информации[49].

Вернемся к натюрморту. Поменяйте ракурс по отношению к существующему в данный момент градусов на 90. Вы обратили внимание, что яблоки на столе оказались в центре внимания и по отношению к розе в вазе занимают большее пространство кадра. Стало быть, они сейчас больше говорят о Вашем решении придать тот или иной смысл фотографии. Сместитесь еще — и предметы на столе станут равнозначными. Вы можете сделать и так, что половина яблок «исчезнет» и поменяется сюжет. Но то, единственное яблоко, что осталось лежать на столе подле вазы, окажется совершенно иным по своему содержанию. Более значимым, чем прежде.

Если Вы решили действительно изучить фотографическое искусство, то предлагаю Вам еще одно упражнение. Выберите на собственный вкус любой сюжет для съемки и возьмите фотоаппарат. Посмотрите в видоискатель на этот сюжет и определите его смысл, настроение, название… Теперь поменяйте ракурс и проделайте то же самое. Снимать не надо! Поменяйте еще раз ракурс, потом еще. Пока не надоест. В этом случае — прекратите. Лучше ничего не делать, чем делать с желанием быстренько сделать и гулять смело. Вы должны отчетливо видеть, как меняется психическая окраска сюжета. Подходите ближе, смотрите выше — не отказывайте себе в любых проявлениях творчества. Но, повторяю, не снимайте! Когда Вы устанете и голове и сердцу станет ясно про возможности сюжета при смене ракурса, отложите фотоаппарат и посмотрите на объект съемки обычным взглядом. Загляните в свои записи, которые Вы вели во время упражнения[50]. И от того места, где Вы наблюдаете свой сюжет, попытайтесь понять, как менялся ракурс и вместе с ним содержание. Попробуйте повторить, сидя на месте, движение от одного ракурса к другому и понять, можно ли догадаться отсюда, с этого места, что, если встать туда и нагнуться, — получится так, а не иначе.

В итоге Вы научите свой глаз видеть предмет объемно и нетрадиционно. Вы сами научитесь выискивать качество важной детали очень быстро и плодотворно при том, что ее сразу можно и не увидеть.

В свое время меня поражали старики-фотографы, которые, приходя снимать репортаж, стояли в уголочке, посасывая цигарку. Потом вставали, скажем, у окошка, у заборчика… Снимали только с одного места и не бегали, как мы, сломя голову, за новой информацией. (В итоге — две-три карточки и получатся. Для газеты.) А у старых мастеров почти все пленки — фотографии для альбома или серьезной выставки!

Правильно будет сказать, что ракурс имеет, скорее всего, философское значение для техники фотографии. Изучение и применение ракурса больше всего дают возможность фотографу совершенствовать личностное высказывание. В то время, как композиция и ее законы существуют для «прописки» индивидуальности в общем мире. Другими словами, при помощи композиции мы вписываем свое мнение в многоголосие пространства. А вот впишем ли мы его или «впишемся в поворот» — все это зависит от знания законов композиции.

Композиция подтверждает (или опровергает) то, что призвано быть сюжетно важным и психически доминирующим.

Представим себе такую фотографию. Маленький мальчик четырех-пяти лет смотрит в слегка приоткрытую дверь. Конечно, большую роль здесь сыграет ракурс, где важной деталью будут глаза этого ребенка. (Можно передать и другим способом любопытство малыша, но в данном случае я стремлюсь передать только схему и не более.) Крупный план с доминирующим в кадре взглядом малыша вряд ли способен «рассказать» о любопытстве юного сознания, ибо не существует, допустим, соотношения громадной дверной ручки с лицом, всей фигуры с дверью… Да и сама по себе дверь передаст достаточно большое количество информации.

Как же снять?

Напоминаю, что практические рекомендации не в моем вкусе. Поэтому прежде всего определим закон, по которому строится композиция. А далее Вы сами будете самостоятельно пользоваться этими знаниями.

Итак, как снять?

Не сердитесь, но новое упражнение уже подано. Для него необходимы дверь, Вы, фотоаппарат, кто-то или что-то, заменяющее глаз, и полчаса времени. Фотоаппарат можно взять без пленки, так как снимать не надо!

Установите ракурс и посмотрите в видоискатель. Где бы Вы ни находились, поменяйте положение точки съемки. Отойдите дальше — подойдите поближе. Во всех позициях поворачивайте камеру так, чтобы взгляд «мальчика» смог оказаться в кадре справа, слева, внизу, вверху. Если правильно выбран ракурс, то, конечно, смысловое содержание кадра останется прежним. А что же будет изменяться?

Как и прежде, прошу постараться ответить самостоятельно.

Правильно, дорогой читатель, меняется количество сюжетных деталей.

Увеличивая их количество, мы тем самым увеличиваем среду обитания нашего высказывания. Лишаем его камерности (что нередко только идет на пользу, — особенно в творчестве начинающих фотографов), оторванности, принципиальной особенности, интимности. Наше высказывание становится (если становится!) вписанным в общий мир смыслов и предметов, на первый взгляд не имеющих никакого отношения к нашему первому замыслу и мнению о нем. Эта гармония общего и частного — великая заслуга композиции.

Уменьшая же количество сюжетных деталей, мы отрываем в самостоятельное путешествие частицу мира и назначаем ей отдельную жизнь, часто не соответствующую действительности. Таким примером, кстати, является крупный план.

Идеально будет тогда, когда количество предметов и расстояние между ними, их соотносительные размеры окажутся в полной мере присутствующими и что-либо отнять или добавить невозможно.

Если в среде читателей этой книжки неожиданно попадутся музыкально образованные фотографы и фотографиссы, то они подтвердят, что фа мажор и ре мажор отличны не только расстоянием и высотой звука. Музыкант скажет, что фа мажор более торжественная тональность, а ре мажор более мистическая… Хотя мажор и в Африке мажор, а вот видишь!

Фотографической тональности также присущи свои специфические особенности. Но прежде всего нам необходимо выяснить, что все-таки подразумевается под тональностью в том случае, когда мы говорим о фотографии. Во всех учебниках этой дисциплине отдано не так уж много места и почти всегда в виде лирического опыта пишущего на эту тему. Поскольку тональность всегда сравнивали с настроением, то и разговор о ней шел настроенческий. Я учился еще тогда, когда настроенчески передавалось — в какой тональности решить съемку трудовых будней, а в какой — конкретного передовика производства. Конечно, немного говорилось и о полянке, и о речке.

Но если не поверить всему этому и заглянуть в учебник по живописи? Когда-то я так и сделал. А Вам не советую. Потому что там то же самое. Кажется, и почерк один. (Шутка.) Если же говорить серьезно, то в мире как-то так получилось, что идейное, сюжетное восприятие, связанное со вкусом, мозгами и эстетикой, было отдано на откуп критикам от искусства.

А как только доходило дело до специфически индивидуальных средств выражения, так выяснялось, что фотограф обязан подчиняться тому же, что и живописец, и музыкант[51].

Тональность фотографическая не изучена. Когда фотографы говорят о тональности, то всегда говорят о сугубо субъективном видении темы. Слабеньких фотографов противно слушать — великих же хочется благоговейно изучать. У великих — это всегда мудрость и эмоциональность.

Кто же о себе в таком случае скажет, что он может поразмышлять перед начинающими о тональности?! Я не могу.

Вместо этого я готов рассказать о маленьких рыбешках, которые, собираясь в стайку, могут указать, где находится самое начало тональности — этого третьего «кита».

Поэтому назовем нашу главу

Творческие особенности фотографии

Изучая ракурс, композицию, практикуясь в каждом отдельном виде съемки, фотограф обязан учитывать специфические особенности и возможности самой фотоаппаратуры, пленок, химического процесса…

Начнем с самого бросающегося в глаза (в прямом смысле этого слова!) физического параметра съемки — резкости.

Резкость. Когда Вы смотрите на фотографию, то видите, что далеко не все на ней резко и отчетливо. Иногда это происходит помимо желания фотографа, в большинстве же случаев — сознательная работа для достижения выразительного снимка. Это связано со специфическим устройством объектива, который можно навести строго на определенный предмет, а все, находящееся перед ним (по отношению к фотографу) и позади, окажется не резким. Такая «избирательность» объектива называется глубиной резкости.

Наша книга не является сугубым учебником, по этому нет никакой необходимости разбрасываться перед Вами формулами. Самостоятельное практическое изучение даст более прочные и полезные сведения. А пока скажем, что глубина резкости объектива есть расстояние, при котором все предметы, находящиеся в этой зоне (глубине резкости), покажутся на фотографии резкими. Вне этой зоны — не резкими. И чем дальше от нее в ту или иную сторону, тем менее резкими.

Глубина резкости является не только техническим параметром оптики, но и художественным, поскольку этот параметр может изменяться. При наименьшем числе диафрагмы (полностью открытом отверстии объектива) глубина резкости окажется вовсе не глубокой. То есть ее диапазон очень маленький. При больших значениях диафрагмы (очень малом отверстии) глубина резкости увеличивается.

Попробуем представить перед собой две фотографии с одним и тем же сюжетом, одинаково экспонированные, но при разных диафрагмах и выдержках[52]. Представим, что на фотографиях городской пейзаж. На одной из них резко и отчетливо видны здания вдалеке и даже просматривается номер автомобиля в конце улицы. На другой — резким «пятном» выделяется продавщица мороженого, а весь экстерьер улицы в туманной дымке. Каждая из фотографий передает свой собственный аромат и изящество.

Получилось так потому, что мы сняли один и тот же сюжет с различной диафрагмой. В первый раз требовалось установить большое число на объективе (скажем, диафрагму 11), и это повлекло за собой увеличение выдержки — пришлось даже установить фотоаппарат на штатив. Во второй раз мы уменьшили диафрагму (число), открыв полностью отверстие объектива (опять предположим, что это будет 2,8), а выдержка оказалась такой, что штатив уже не требуется и можно снимать с рук.

Глубина резкости зависит не только от диафрагменного числа, но и от расстояния между фотоаппаратом и точкой точной наводки на резкость. Зависимость здесь прямая.

Так, при одной и той же диафрагме, но разном расстоянии до объекта, глубина резкости окажется разной. Скажем, при диафрагме 5,6 резким окажется 10 % (эти проценты только для облегчения понимания) в ту и другую сторону от точки наводки. В таком случае, наведя резкость на объект в десяти метрах от нас, мы увидим, что окажется отчетливым все, что находится между девятью и одиннадцатью метрами. При расстоянии до объекта в один метр — между отметкой девяносто и сто десять сантиметров.

В рекомендациях по съемке классического портрета, например, настаивается на применении очень малого числа диафрагмы. Наведя резкость по глазам, мы получим отчетливый взгляд при рассеянном окружении, когда уже волосы на висках видны не волосинка к волосинке, а как изображенные художником-живописцем одним мазком кисти.

Любое применение особенностей глубины резкости ведет к поразительным отличиям. Я, как и обещал, не собираюсь давать советы и наставления, тем более в таком субъективном деле, как вкус и художественное видение. Самоучитель должен остаться самоучителем, а не учебником с мнением крутого мастера.

Однако Вам прибавилось работы. Вспомните упражнение «предварительной фотографии». Теперь Вам предстоит поупражняться и в представлении глубины резкости. Смотрите на сюжет и выбирайте на свой вкус.

Зернистость изображения. Зерно на фотографии придает изображению грубость пластики, когда порой трудно различить предметы. Конечно, как и всякое нарушение естественности, зернистость хороша в определенных сюжетах и никак не может быть применена повсеместно. Представьте себе портрет юного женского лица с грубыми чертами! А почти зимний ночной пейзаж околицы деревни будет выглядеть эмоционально и романтично.

Зернистость достигается применением особых проявителей или съемкой на очень чувствительную пленку. Если Вы возьмете фотоматериал в 3200 единиц ISO и станете снимать солнечный день, зерно Вам обеспечено. При ручной фотопечати с возможностью кадрировать изображение можно не печатать весь кадр, а «вырезать» сердцевину его, увеличив эту часть кадра до формата бумаги. При увеличении снимка зерно на пленке, проецируясь на фотобумагу, увеличивается во много крат.

Экспериментируйте! Учитесь видеть предварительно сюжет съемки как резкую «карандашную» картинку. Смотрите, как меняется впечатление. Если Вы действительно решили заняться фотографией, отпуск для Вас — самое подходящее время. Никто не торопит — снимай и снимай. Продумайте с вечера завтрашнюю съемку, выберите пленку, решите, что придется снять на оставшуюся часть фотоматериала после Ваших опытов… Уверяю: если никто из друзей и родственников не поставит Вам на вид за игнорирование общей компании, прекрасный день Вам обеспечен. Но, как говорят в преферансе, пятого игрока под стол!

Контрастность. Если видоискатель фотоаппарата в яркий солнечный день направить на здание с распахнутыми окнами и сфотографировать его — вместо окон на отпечатке окажутся черные «дыры». Такая большая разница в освещении предметов и называется контрастностью. Собственно, и любая другая разница в освещении (даже самая маленькая) может так же называться. Поэтому сюжеты съемки можно разделить на малоконтрастные, среднеконтрастные (правда, такого термина нет — есть понятие нормального контраста).

Большая же разность в освещении сюжета чаще всего приводит к негодованию. То ничего не видно в тени, так как замеряли экспозицию по освещенному предмету и более темные части в кадре даже не прорисовались. То лицо настолько переэкспонировано (замерялись по теням!), что выглядит совершенно белым пятном. И ничего тут не поделаешь. Наш глаз так мгновенно адаптируется к любым уровням освещения за какие-то доли мгновения, что мы и не замечаем «пустот чернеющих». Как только мы туда взглянули, зрачок принимает такую форму, какая подходит для рассматривания всех деталей.

С пленкой все происходит не так. Невозможно проэкспонировать часть кадра так, а другую часть — иначе. Тут что-нибудь одно. Однако и в таком несовершенстве есть свои плюсы, ибо фотография есть фотография, а не живопись, и ей присущи свои средства выражения. Иногда разница в освещении способна «спрятать» ненужные детали в кадре и наоборот, вычленить важное, которое освещено. При съемке портрета в студии именно так и поступают, устанавливая свет, добавляя чуть освещенности сзади другой лампой, снимая излишки света На лице, прикрывая часть прожектора рамками… «Руководя» контрастностью изображения, можно достичь впечатляющих успехов. Не сразу, а потренировавшись. Вам опять придётся вспомнить наше пресловутое упражнение и попытаться «увидеть» сюжет, словно высвеченный узким лучом, или, наоборот, слегка «просматривать» важную деталь, когда все остальное освещено. В таких случаях как раз скрытое и придает смысл фотографии и не теряет своей важности.

Распределить световую гамму, выставить освещение почти никому не удается из фотографов, которые не могут представить себе это на фотографии. Ведь, как я уже говорил, глаз все равно видит самые темные места. Каково будет разочарование, когда фотография покажет блондинку в окружении плохо различимых негров.

Экспозиционные нарушения. Теперь, когда термин контрастность приобрел творческое понимание, легче будет разобраться с отклонениями в установке экспозиции.

Правильно установленные диафрагма и выдержка дают, как мы уже говорили раньше, наиболее точную передачу изображения на пленку, а потом и на бумагу фотокарточки. Однако экспозиция, специально установленная с нарушением всех правил экспонометрии, способна изменить смысловое содержание кадра в эмоциональную сторону[53]. Снимая фигуру человека на фоне развивающегося заката, можно настроить свой фотоаппарат по экспозиции, выставленной не по среднесерому тону или лицу, а по раскрашенному в рериховские тона небу. В таком случае на фотографии правильно передастся само разноцветное небо, а темная фигура из-за недостаточности света останется романтическим силуэтом.

Замерив же освещение по лицу, мы получим проработанную фигуру человека и почти белое небо, которое оказалось при «человеческой» экспозиции сильно передержанным и на негативе выглядит совсем черным. О какой романтичности и загадочности в этом случае может идти речь?!

Нарушения экспозиции с успехом применяют при съемке интерьеров в естественном освещении. Замеряясь по стенам, на которые падает свет из окна, мы получаем таинственный сюжет магической комнаты, пронзенной лучами света. Тут пределов нет. Проверяя свои соображения, Вы сможете управлять, казалось бы, совершенно «бросовыми» сюжетами, вытаскивая из них невероятные приключения мысли.

В итоге, при решении той или иной творческой задачи, Вы сознательно будете замерять свет от смысловой детали объекта, что может оказаться теоретически неправильно. Но для творчества никакие теории не годятся в полной их мере.

Фон. Мистика, но именно фон своей хозяйской рукой делит все наши старания на две неравные части. В одной — тонны любительщины, в другой — несколько хороших фотографий. Как чаще всего оказывается, фон забирает на себя львиную долю зрительского внимания. Во время же съемки он почти незаметен. Его искусная игра в прятки заставляет позже отказываться от огромного количества, казалось бы, замечательных кадров. Сколько разочарований нам предстоит пережить, глядя на портрет любимого человека на фоне дерева. Как же мы тогда не заметили за головой несколько веток, которые теперь оказались развесистыми рогами?!

Фон может «присмирить» самый яркий и динамичный кадр. А может «спасти» захудалый сюжетец. Фон всемогущ. Хотя бы потому, что не бывает фотографии без фона. Его отсутствие недоказуемо, а присутствие накладывает свой отпечаток.

Зачастую многие любители выбирают именно фон для своих «на память» фотографий. Помните, «на фоне Пушкина снимается семейство»? Практически никогда не получится фотография, снятая на фоне и доказывающая, что «здесь был Вася». Это два вида фотографии: съемка портрета, группы людей и съемка пейзажа и архитектуры. Как ни покажется странным, но именно в отпуске, когда Вы прогуливаетесь по незнакомым местам, и случается это странное совмещение жанров. Обратили ли Вы внимание, что как раз фотографии, сделанные во время отпуска, рассматриваются родными и близкими с неимоверной скоростью и непременно сопровождаются одним и тем же возгласом: «Ух ты!»? Могучее количество пестрых деталей, мелькание сюжетов с одним и тем же лицом не могут привести к другому результату.

Тем не менее фон можно и нужно использовать в своих целях. Вспомним-ка мы упражнение и посмотрим на окружающую нас красоту… Попробуйте определить, как вписывается сюда фигура того, кто просит Вас снять «на фоне». Помните, что в Вашем арсенале знаний находятся такие мощные орудия, как ракурс и композиция. Применяйте! Применяйте, применяйте, применяйте!

Продумайте весь кадр, определите смысл сочетания Белого Дома и Вашей жены и только тогда снимайте. Как правило, подобные фотографии всегда бывают постановочными. Это отдельный вид творчества, но наиболее свободный. Попробуйте не снимать постановку, а проследить сюжет, который складывается перед Вашими глазами. В любом случае такая фотография окажется намного дороже Вашему сердцу. Вам всегда будет что вспомнить, глядя на нее. Уверен, что и родственники с друзьями не пропустят этот факт в Вашем творчестве.

Более сложное влияние фона (помощь или совсем наоборот) приходит с задачей снять сюжет, в котором не учитывается его наличие. Так бывает очень часто, когда, увлекшись чем-то одним, совершенно забываешь заметить — а что там сзади-то?

Одна моя знакомая посвятила с десяток пленок съемке римских кошек и, возвратясь из Италии, с восторгом рассказывала мне о композиционных построениях каждого кадра. Все мы с нетерпением ожидали фотографии из Kodak-сервиса. Прошло время, а моя фотографисса не спешила показать работу. Позже в ее глазах я прочел беспомощное разочарование. Мне были показаны отобранные карточки, и почти каждая сопровождалась упреками в сторону фона. То кошка не видна, то вокруг так пестро, что вся грация животного пропадает!

А вот несколько кадров оказались просто великолепными! И каково может оказаться удивление, если Вы узнаете, что они были сняты с передним фоном! Громадная тумба загораживала половину фотографии, из-за которой выглядывал черный силуэт грациозного кота.

Приходилось ли Вам когда-либо видеть фотографию панорамы, например, города, снятого через решетку ограды, моста?.. Это тоже является фоном, хотя и находится он на переднем плане. Стало быть, фон это не только расписной задник на сцене. Фон — это вся декорация!

Практикуясь в изучении фона, Вам предстоит опять-таки вернуться к упражнению «предварительной фотографии» и попытаться представить себе фоном разные части кадра. Установите ракурс на профиль Вашего друга и снимите «мимо» него окно, одиноко светящееся на девятом этаже. Расположите кадр так, чтобы оно оказалось сюжетно важной деталью. Вы получите романтическую фотографию таинственной жительницы из квартиры номер сорок шесть на фоне горько страдающего юного Ромео. Приятель Ваш даже не догадается, кем он только что оказался.

Конечно, это пример и не больше. Вам предстоит самостоятельно (самоучитель же все-таки!) проверить на собственной практике влияние и изменение фона и содержания.

Поверьте, нет ничего более полезного в практике фотографии, чем мастерское владение фоном. И нет ничего приятнее, чем сочинение смыслового содержания, связанного с изменением фона.

Кадр. В этой части книги мне хотелось бы поделиться в известной степени индивидуальным мнением. И поэтому я не смею настаивать на его непогрешимости. Хотя бы потому, что мне самому приходится его нарушать.

Я говорю о нерушимости и незыблемости размеров кадра. Если Вам еще не известно, то знайте, что малоформатная фотография пользуется размером кадра высотой в 24 мм и шириной 36 мм. Если вы решите снять вертикальный кадр, то размеры его не изменятся, а только поменяются местами. Именно такой размер окна предлагается нам, когда мы смотрим в видоискатель. Мир фотографа помещен в 24x36. Или в его пропорциональное увеличение. Многие (если не все) учебники обязательно уделяют внимание кадрированию изображения, которое находится уже на фотографии. Этому посвящают целые тома и тоненькие исследования. Мол, такую-то фотографию хорошо бы обрезать до квадрата, а такую — сделать узкой полоской…

Дорогие начинающие и продвинутые фотографы, не делайте этого — не обрезайте Ваши фотографии!

Ваша фотография должна иметь размер, соответствующий размеру кадрового окна Вашего фотоаппарата. На фотографии должно быть отпечатано все, что Вы сняли. Без обрезки.

Если Вы станете снимать по принципу «сниму, а потом обрежу» — ничего путного не выйдет. Таких «обрезальщиков» в мире миллионы — что мы о них знаем?

Масенький совет. Поищите в доме рамку от старого диапозитива (или купите в магазине) и носите всегда ее с собой. Выдастся свободная минутка — посмотрите на мир ее глазами. Приближайте, отдаляйте от себя. Сравнивайте ощущения от сюжета, виденного через рамку, с ощущениями обычного созерцания.

Большое предостережение

Не пользуйтесь рамкой при выполнении упражнения «предварительной фотографии».