Самый надёжный вид правосудия

Глава 82

Квэддо и Харлена дома не было. Оно, может, и к лучшему.

— Я ж тебе говорила, — мрачно пошутила Элина, — что предатели — очень занятые люди. У них масса дел. Ладно-ладно, всё, идём вооружаться.

Слухи об их возвращении уже разлетелись по Военной Слободке, и возле Элининого дома собралась небольшая группа кондотьеров. Судя по отдельным фразам, долетавшим до Элининых ушей, эти ребята были злы и на барона, и на Квэддо за его непонятное поведение.

— Тихо, ребята, тихо! — Элина подняла руку, чтобы все замолчали. — Кто с нами? Мы с Рэйшеном к тюрьме идём, надо тамошних стражников шугануть, а то они, говорят, вообще страх потеряли!

"Ребята" ожидаемо приободрились и высказали желание идти "шугануть стражников". Элина с тревогой осмотрела своё жилище: а ну как здесь похозяйничали чужие руки? К счастью, всё было на своих местах, поэтому тул с арбалетными болтами быстро нашёл своё место на боку, а сам арбалет удобно улёгся в руке. Рэйшен пошарил под своим матрасом, извлёк оттуда два длинных кинжала и кровожадно оскалился.

— А где твой меч? — спросила Элина, и тёмное лицо дроу помрачнело. — Ясно. Профукал.

— И так справлюсь, — пробурчал Рэйшен. — Пойдём скорее, нас люди ждут.

Он был прав. Следовало поторопиться, пока у кондотьеров не иссяк боевой запал.

По узким грязным улицам Элина и её люди шли быстро и свободно, словно баронских гвардейцев не существовало вовсе. Распахивались окна, и жители Жадвиля, вначале робко, а потом всё громче и смелее спрашивали:

— А куда вы?

— К острогу идём, — отвечал кто-нибудь из кондотьеров, — наших освобождать.

— Всех освобождать! — звонко уточняла Элина. — Там внутри чужих нет!

Элинин отряд стал быстро пополняться мужчинами решительного вида, прихватившими с собой кто дубину, кто тесак, а кто и попросту жёнину скалку.

— Гражданские, — недовольно пробурчал на ходу Рэйшен.

— Ничего, пусть поприсутствуют, — отмахнулась Элина.

Возле тюрьмы кондотьеров поджидали городские стражники. Выглядели они испуганными, но пост не бросали. Впрочем, лихие кондотьеры навешали стражникам тумаков и встали прямо под стенами тюрьмы. Из некоторых окошек, крохотных, узких, забранных решётками, доносились приветственные кличи. Правда, Элинино ухо уловило и другие крики: надзиратели не щадили ни заключённых, ни своих кулаков.

Элина в ярости пнула дверь ногой. Никакого результата. Сзади её тронули за плечо. Это был не Рэйшен, а здоровенный детина из квартала мясников.

— Позволь-ка мне, хозяюшка, — пробасил он, перекидывая из левой руки в правую мясницкий топор.

Элина кивнула. Мясник повернул топор и принялся молотить в массивную дверь обухом. Тяжёлый топор казался игрушкой в мускулистых руках, однако дверь выстояла. Мясник яростно оскалился и примерился рубануть по двери лезвием, но Элина остановила его, попросту подёргав за пояс штанов.

— Погоди, дай мне поговорить с ними.

Детина кивнул и опустил своё оружие. Элина подступила к двери и заорала дурным голосом, заставив даже Рэйшена подскочить:

— Открывай! Открывай по-хорошему! Мы всё равно войдём!

После этих воплей Элина прокашлялась и негромко сказала мяснику:

— Если не откроют — руби нахрен!

Мясник приосанился и перехватил свой топор поудобнее, но тут дверь распахнулась. На пороге стоял пузатый небритый мужик, от которого разило дешёвым пивом.

— Это начальник тюрьмы, — зашептались за Элининой спиной.

— Ну, чего надо? — грубо спросил начальник. — В гости захотели? Сами явились? У нас уже и местов-то нет, но мальчики мои уж расстараются для дорогих гостей, уплотнят…

Эту речь прервал пронзительный крик: похоже, "мальчики" уже кого-то "уплотняли".

— Выпускай всех, сейчас же! — Элина побледнела от гнева. — Пока тебя по-хорошему просят.

— Прямо сейчас? — издевательски переспросил начальник. — Не-ет, это же не по-хорошему. По-хорошему, птичка моя, я бы с тобой у себя в кабинете переговорил бы.

Небритая рожа вплотную придвинулась к Элининому лицу и сально ухмыльнулась:

— Ублажишь как следует, тогда я, так и быть, подумаю…

Дальнейшее произошло за два удара сердца. Первый удар — Элину рванули за воротник куда-то назад, второй удар — кулак Рэйшена врезался в грудь начальника тюрьмы. Народу за спиной Элины было немало, но толпа затаила дыхание, и в повисшей тишине раздался, помимо глухого удара, омерзительный хруст. Начальник тюрьмы поперхнулся на полуслове и выкатил налитые кровью глаза. В горле у него что-то булькнуло. А на губах показалась розовая слюна. Впрочем, Элина сообразила, что это вовсе не слюна, а пена, окрашенная кровью. Глаза начальника остекленели, и тело тяжело повалилось навзничь прямо под ноги Элине. Женщина физически ощутила, как люди позади неё отшатнулись. Но самой Элине пугаться было некогда: внутри находились узники, которых били и истязали.

— Рэйшен, отпусти мой воротник, — с неестественным спокойствием проговорила Элина. — Надо проверить, точно ли он сдох.

Никакой пульс на жирной шее не прощупывался. Из раскрытого рта на грязную землю капала кровавая пена. Элина выпрямилась. От всей толпы её отгораживали Рэйшен и здоровенный мясник.

— Всё, кончился начальник, — заявила женщина, брезгливо отирая ладони о штаны. — Берём ключи, входим внутрь, меняем местами заключённых и надзирателей.

Лицо мясника осветилось довольной улыбкой. Он легко сорвал с пояса мертвеца увесистую связку ключей и первым ворвался в распахнутую дверь тюрьмы. За ним с торжествующими воплями помчались остальные.