Санька-пограничник

Глава 3. ЗАГАДОЧНЫЕ СИГНАЛЫ

Саня играл на поляне с медвежонком, пытался накинуть на него чаут. Косолапый ловко увертывался, хватал ремень зубами и волок мальчишку за собой. Саня смеялся, медвежонок — тоже довольный — урчал. Таская друг друга, они забрались в заросли голубицы. Медведь залез в середину темно-зеленого островка и принялся уплетать ягоду. Рядом устроился Саня. Присядет на корточки, сорвет ягодку и поднимется. Положит ее в рот и снова нагибается.

— Санечка, так устанешь, — подбежала Ася. — Вот как надо. — Она обхватила куст и потянула к себе. Вся ягода осталась в кулаке — целая пригоршня. Перебросила с ладони на ладонь и, сдунув листья, протянула Сане.

— Эх, возёкалы! — не выдержал Генка. — Смотрите, — он шлепнулся на живот и принялся хватать голубицу ртом.

Наташа засмеялась. Но тут же сжала в бантик губы, нагнулась и что-то подняла. Украдкой, на цыпочках подошла к Генке, сунула ему руку за шиворот и отскочила.

— Лягушка, лягушка! На тебя прыгнула! — закричала она, хлопая в ладоши.

Генка повел плечами: по телу скользнуло холодное.

— Сама ты лягушка, — он вытащил из-под рубашки камушек. — У нас на Камчатке лягушки не водятся.

— Так и поверю.

— Честно! И змей нет, — поддержал товарища Славка.

— И ужей, и ящериц. Конечно, так.

— И воробьев. Потому что они море перелететь не могут, — пояснил Славка.

— Что же тогда есть? — раздраженно спросила Наташа.

— Такая мелочь только на материке, — дернул плечами Генка. — Здесь волки, бараны, олени…

— Анелькут, глянь-ка, — прошептала Ася и показала на палатку.

Палатка колыхалась, будто ее распирали изнутри. Потом затряслась как в лихорадке, качнулась и обрушилась. Из-под парусины высунулась большая лохматая голова.

Наташа со страху присела. Славка остолбенел, шевелил лишь губами, пытаясь что-то сказать.

— Медведь, — с трудом выговорил наконец он.

Анелькут сделал пружинистое движение, зажестикулировал и закричал:

— Куйкынякку! Тебе тундры мало? Куйкынякку!

— Что ты, что ты?! — перепугалась Ася.

Девочки, схватив Саню за руки, припустились к поселку.

— Это моя яранга, моя! — продолжал грозить кулаком зверю Анелькут.

Медведь поднялся на задние лапы, вытер морду, словно крошки с усов смахнул, и, переваливаясь с боку на бок, неторопливо двинулся к сопке.

Генкин медвежонок вдруг повел носом и вприпрыжку бросился за сородичем.

— Скорей, скорей! — вбежав в контору, закричала Лея, едва не сбив женщину с почтальонской сумкой.

— Ошалела?! — повернула та к девочке остроносенькое лицо.

— Что случилось? — геолог, насупив лохматые брови, посмотрел на подруг и взял у женщины телеграмму.

— Я еще вечером вам приносила домой. Сразу с рации. Вижу свет, стучалась, стучалась…

— Там же медведь!.. И ваш Генка там, тетя Феня! — перебила почтальоншу Ася. — И Анелькут, и Славка…

Геолога словно вынесло из конторы.

— Где?! — издали закричал он ребятам, на бегу выхватил из кобуры пистолет.

— Вон! — тыча пальцем, показал Славка.

— Не надо стрелять! Там еще и мой медвежонок! — просил Генка.

Но геолог уже целился. Мальчишка заложил в рот два пальца. Свист и выстрел раздались почти одновременно. Медведи, высоко вскидывая задние лапы, нырнули в хвойную гущу кедрового стланика.

— Мимо! — обрадовался Генка.

— Бежим, а то сейчас нам будет, — заторопил Славка.

— Мне ярангу чинить надо, — сказал Анелькут.

— Девчонки после зашьют, — бросил Генка. Он жадно и с досадой смотрел на сопку, туда, где скрылся медвежонок.

— Мальчишки, неужели вы и вправду не испугались? — возбужденно говорила Наташа, косясь на Славку. — Как это можно не бояться зверя? — восхищаясь, повторяла она.

— У нас медведи сытые, не тронут, — объяснял Анелькут. — Рыбы, ягод сколько хочешь.

— Ну да, попадись — кости переломает, — хмуро возразил Генка и пнул попавшийся под ногу большой гриб.

— Боровик! — заметила Ася.

Наташа подбежала и подняла гриб.

— Да нет, вот он! — расхохоталась Ася, показывая на угрюмого Генку. — Надулся, как боровик.

— А ты медуза! — огрызнулся Генка.

— Ну и что ж, она красивая. Вся переливается.

— Так это ж в воде, а ты на суше. На земле медуза — просто студень.

— Ты, Генка, не боровик, а мухомор, — поморщилась Наташа, — ядовитый.

— А ты, ты…

— Звезда морская, — выпалил Славка и смутился.

Генка сдвинул на лоб кепку и, прищурив глаза, уставился на товарища.

— Смотрите, уже ползет! — нарочито громко крикнула Ася.

— Кто?

— Да вон, — мотнула она головой в сторону Столовой сопки.

Из-за перевала появился светло-серый клубок и покатился по склону вниз, в поселок. Показались такие же и в других местах. Разрастались прямо на глазах, вот уже слились и лавиной потекли в долину. Сразу стало сыро.

— Домой, — захныкал Санька.

— Хотите солнце? — предложил Славка.

— Опять костер? — спросила Наташа.

— Нет, настоящее. Пошли!

— Куда?

— К буровой.

— В обход-то, через мост? — спросил Генка.

— Зачем? На бату ближе, — сказал Анелькут и, придерживая нос лодки, обратился к Наташе: — Полезай.

Наташе, по правде, было страшно забираться в эту диковинную лодку. Она видела совсем другие — на пароходе и в Петропавловске, в порту, — голубые широкие шлюпки, крепко сбитые из досок, со скамьями, наглухо вделанными в борта, с длинными веслами в железных уключинах, позади руль. А тут обструганный почерневший ствол, изнутри выдолбленный. И все!

Но Анелькут ждал, ребята тоже, и Наташа, замирая от страха, шагнула в неустойчивую, качавшуюся на воде лодку.

— Садись, садись, — приглашал Анелькут.

— Куда? — недоуменно оглядывалась Наташа.

— Да прямо на дно.

Наташа уселась на охапку сухой травы, взявшись руками за борта.

— И я! — радостно взвизгнул Саня и тоже полез в лодку.

— Конечно, Санечка. Как же я без тебя.

— Не боишься? — спросил Генка.

— Я даже на паваходе не боялся, — похвалился Саня.

— На чем?

— На пааходе, — поправился Саня.

— А, на па-ло-ходе, — понимающе передразнил Генка.

Анелькут взял в руки шест, и, резко оттолкнувшись, на ходу вскочил в корму. Бат сидел так низко, что Наташе казалось: сейчас он зачерпнет воду. Но Анелькут работал шестом, глубоко погружая его в речку, и лодка уверенно мчалась по протоке наискось быстрине. Лицо обдавало брызгами.

Наташе не терпелось обернуться, сказать Анелькуту, какой он молодец, но она боялась. Вцепившись в округлые края бортов, она не сводила глаз с приближавшегося берега. Анелькут направил бат в проем между двумя низко склонившимися над водой ветлами.

Наташа осторожно вышла из бата и уже больше не смотрела на него с недоверием: настоящая лодка, если, конечно, шест в надежных руках.

Из-за поворота показалась уже знакомая буровая вышка. Ее металлические опоры обвивала крутая лестница. Внутри прислонились стоймя плотные ряды труб. Издали они походили на пучок увязанных карандашей. Ржавый отрезок такой же трубы торчал из земли. Из него выбрасывалась фонтаном вода. Генка приложился к источнику. Напился и, вытерев подбородок, спросил у Славки:

— Ну и что дальше?

— Полезли, — Славка вскочил на лестницу.

Ребята цепочкой — за ним.

Наташа карабкалась последней, подталкивая перед собой брата. Саня, цепляясь обеими руками за влажные и оттого скользкие перила, боком поднимался со ступеньки на ступеньку.

Впереди мутнели спины ребят.

Сырая масса тумана густела: по лицу будто мазали чем-то липким. Вышка раскачивалась, гудела. Ноги у Сани отяжелели, едва отрывались от ступеней.

Но вот вверху показался диск — блеклый, похожий на луну.

Саня сделал еще несколько шагов и чуть не оступился от неожиданности. Над головой ярко сияло солнце!

— Наташа, скорей сюда к нам!

Славка победно поглядывал: вот как придумал!

Все сбились на небольшой деревянной площадке — «полатях», почти на самой верхушке буровой. Внизу — ни тундры, ни поселка — только море тумана.

— Ой! — Наташа уцепилась за Асино плечо. Запрокинула голову и, морщась, проговорила: — Кружится, как на катере.

— От высоты, — пояснил Славка. — Тут метров сорок до земли.

— Не хочешь — сорок пять, — уточнил Генка и посоветовал: — Вниз не гляди.

— Надо закаляться, тогда и высота нипочем, — продолжал Славка. — Я вот каждый день водой обливаюсь.

— Славка! — истошно закричал Генка. — Сзади-то у тебя!..

— Что, что?!

— Да спина, вот что, — разинув в улыбке рот до ушей, смеялся Генка. — Напугался, закаленный книжник?! — и, довольный, растянулся во весь рост на полатях, подставив лицо солнцу.

Славка обиженно отвернулся, опершись на железные поручни. Встал рядом с Анелькутом. Подошла и Наташа.

— Почему тут из скважины течет вода, а не нефть?

— Ее пока ищут, — ответил Славка. — Сейчас в другом месте бурят.

— У нас в Грозном вышек, вышек! Как здесь деревьев. Из каждой нефть идет по трубам… Дома и газ, и горячая вода, а свет горит всегда, не как в Медвенке — только до десяти часов.

Анелькут уставился Наташе в рот: девочка говорила так быстро, что он наполовину не понимал. А та рассказывала о Москве, о метро, о паровозах, обо всем, о чем Анелькут только слыхал или знал по книжкам: на материке он ни разу не был. И вообще нище не был, кроме тундры и Медвенки. Генка тоже родился на Камчатке.

— Почему эту вышку не убрали? — продолжала тарахтеть Наташа. — Не бурят, нефть не качают. У нас в Грозном, как закончат скважину, так сразу вышку перевозят в другое место. Тракторами!

— Так ее до конца не пробурили. Приехал новый геолог и сказал: «Законсервировать», — старательно выговорил Славка. — Папа ругался, отстаивал…

— Да уж наш геолог, — подтвердила Ася. — Брови насупит — и глаз не видать.

— Я его давеча больше медведя напугался, — сознался Славка.

Генка рассмеялся:

— Зря только по утрам воду переводишь…

— Для чего вышки?! — продолжал Славка, будто и не заметил намека товарища. — Придумать бы такой снаряд — нажми кнопку — и он «ж-ж-жжж!», как ракета пошел в землю. Дойдет до нефти, даст сигнал…

— Придумать?! — выпятила губу Наташа. — Да у нашей мамы такой есть. Его в скважину опустят — все на диаграмме напишет.

— Калатаж, — подтвердил Саня.

— Кароттажо́м называется, — поправила Наташа брата.

Саньке обидно: все самые нужные слова, как нарочно, с буквой «р» — «ребята», «пароход», «буровая», «трактор». И не поговоришь.

В металлических переплетах вышки гудел ветер, выл с переливами, то громче, то тише. Белесые волны тумана неслись и неслись, омывая стальные опоры и связку буровых труб. Где-то далеко, между развилок сопок, по самому горизонту разметались оранжевые облака: солнце уходило в другой мир, к другим ребятам. Надвигались сумерки. Сделалось как-то тоскливо, и разговор не вязался.

Генка, заложив за шею руки, смотрел, как Ася машинально переплетала одну за другой свои четыре косички.

— Ты бы лучше десять, — заметил он. — Вот и работа на день.

— Очень красиво! — вступился Анелькут. — У нас в тундре всегда так.

— То у вас. А она фасонит, — заключил Генка и отвернулся.

— Кино сегодня будет? — спросил Саня.

— Какое тебе кино, когда света нет, — досадливо ответила Наташа.

— Надоело, — заметил Славка. — Как завезут одно, так и крутят, и крутят.

Саня заскучал. Он хотел уж попроситься домой, но побоялся: другой раз не возьмут. Вздохнул и улегся рядом с Генкой. Подперев кулачками голову, глядел на Столовую сопку, вершина которой едва маячила в сумерках.

— Я тоже умею, — неожиданно сказал он.

— Что умеешь? — спросил Генка.

— Да зайчики пускать. Вот так, — Санька показал пальцем в сторону сопки.

Генка вскочил, тоже уставился. На вершине Столовой сверкали яркие вспышки.

— Огни! Конечно, так, — подтвердил Анелькут. — Возле самого Зуба.

Ребята всполошились.

— Три, четыре, — начал считать Славка, но огни исчезли.

— Что это? — спросила Наташа.

Не успел никто и рта открыть, как вдали снова замелькало.

— Сигналы! — догадался Генка. — Видите, то короткие, то длинные.

— Зачем нашим лезть в ночь на сопку? — недоумевал Славка.

— Значит, там не наши? — поспешила вставить Ася.

— И посторонним откуда взяться? — пожал плечами Славка.

— Но кто же?! — нетерпеливо спросила Наташа, не понимая, почему вспышки так взволновали ребят.

— Кто-кто? — грубо передразнил Генка и понизил голос: — Может, шпион…

У всех вытянулись лица.

— Здесь же граница, — продолжал Генка, поглядывая на Наташу.

— Откуда шпионы? Кругом океан. И пограничники документы проверяют, — словно отвечая ему, рассуждала Наташа.

— Ну и что, океан? Вынырнул на подводной лодке — и в сопки. Ищи там!..

— Кому же тогда сигналят? — перешла на шепот и Наташа.

— Понятно, в поселок, — твердо заявил Генка.

— Да, — подтвердила Ася. — Лысуху-то кто утопил?

— Повела, — оборвал Генка. — Будут твоей Лысухой шпионы заниматься. Им нефть нужна.

— Однако надо сказать геологу, — посоветовал Анелькут.

— Жди, так и поверит, — возразила Ася. — Осмеет еще.

— Мы и сами разберемся, — решил Генка. — Сходим посмотрим. А нужно будет и пограничникам сообщим.

— Верно, — подтвердила Ася. — Они еще и похвалят нас. Вон у моего папы медаль есть. Так и называется «За отличие в охране государственной границы».

— Только надо незаметно, — поежилась Наташа.

— Не бойся, девчонок не возьмем, — понял Наташин страх Генка.

— Очень нам нужно, — фыркнула Ася.

Про Саню все позабыли, но он-то помнил, что первым увидел сигналы. Догадавшись, что ребята куда-то собираются, попросился:

— Ген, а мне можно? Я ведь мальчишка.

— Мальчишка, — подтвердил Генка и подмигнул Анелькуту. — Но если все уйдем, кто же в поселке следить будет?

— Да, кто? — спросил и Анелькут.

— Ладно, — сразу согласился Саня: ему больше всего хотелось пойти домой.

Стараясь не шуметь, ребята спустились с вышки и, прижимаясь друг к другу, быстро зашагали.

— Никому ни слова, — Генка погрозил девчонкам кулажам.

— Сами не проболтайтесь. — Ася негодующе тряхнула головой, все ее четыре косички взметнулись, как по ветру.