Санька-пограничник

Глава 6. НА БЕРЕГ, К ПОГРАНИЧНИКАМ

Саня сидел на скамейке возле окна. Он высоко задирал голову и, вытянув шею, тыкался носом в стекло, то сворачивал ее набок, прижимаясь щекой.

— Будешь еще по чужим окнам лазить? — в сердцах упрекнула Наташа.

Саня подошел к зеркалу. На него глядел, точнее, поглядывал, незнакомый мальчишка: правый глаз заплыл и смотрел вниз, лоб пересекала царапина.

Вбежала Ася.

— Геолог-то… Уезжает… На пароход торопится… Папа повезет.

— Значит, догадался, — протянула Наташа.

— Пограничников бы предупредить…

— Ты попросись с отцом.

— Пойдем вместе, скорей возьмет. Вроде ракушки на берег собирать.

— И я! — закричал Саня.

«Бывают же счастливые, у кого нет маленьких», — досадливо подумала Наташа, вслух сказала:

— Пойдем.

— Наталик, — задержался у двери Саня. — Дверь-то не заперли.

— Не учи! — одернула его сестра. — Я же палочку вставила в пробой, — значит, никого нет.

Саня хорошо помнил, что в Грозном мама всегда ему доверяла запирать ключом дверь. Он уперся:

— Палкой нельзя, надо на замок.

— Это тебе не город, тут все не так. — И Наташа подумала: «Да, не так, вон что творится…»

Дядя Петя гремел во дворе рукомойником.

— Скорее, пока один, — заторопила Ася.

…Шофер поднял намыленную голову. Перед ним стояли в ряд, лесенкой, Ася, Наташа и Саня.

— Ты что ж, герой, на каком фронте лоб разбил? — разглядывал он Санькино лицо.

Наташа предостерегающе стрельнула в брата глазами и заюлила:

— Мы играли, это… бегали, это… Ну и вот…

Санька исподлобья смотрел на дядю Петю.

— Упал я, — мрачно соврал он.

Санька решил не подводить сестру. Во-первых, она старше его на шесть лет, ну а, во-вторых, у них был уговор, без которого, Саньке казалось, не могли учиться ни один брат с сестрой: если он что натворит, то Наташа не скажет, зато, при случае, и он Наташу не выдаст…

— Возьмите, пожалуйста, нас, — начала Наташа. — Мы на берег ни разу не ездили.

Дядя Петя засмеялся:

— Как же к нам попали? Сам вас оттуда вез. Уже забыла?

— Это не в счет. Мы тогда чужие были.

— А мать ругать не будет?

— Она на буровой. Заедем к ней и отпросимся, — схитрила девочка. «Не станут же из-за них поворачивать обратно машину».

— И я, папа, с ними, можно? А то каникулы кончаются.

— Надумали! — подошла тетя Маша. — Одних вон еще нет.

Муж возразил:

— Вот на обратном пути и за теми беглецами заеду. Все равно на рыбалку отцу Анелькута продукты завозить.

— Можно, а? Можно? — затянули ребята хором, почувствовав поддержку.

…Геолог встретил их недружелюбно, полез в кузов.

Дядя Петя распахнул дверцу.

— Ну, зайцы, прыгай!

Девочки переглянулись.

— Мы лучше наверх, — попросилась Наташа. — А то опять затошнит.

— Я в кабину, — решил Саня.

Дорога в одну колею, едва заметная на траве, вилась между берез: тут они были с темно-бронзовой трещиноватой корой, скрученные.

— Почему такие странные? — спросила Наташа. — Согнулись все.

— Жизнь согнула, край суровый, не разживешься, — односложно ответил геолог, и как-то недобро, показалось Наташе, поглядел на нее.

В лесу стояла жаркая духота. Так нередко бывает в конце камчатского лета. Ничто не шелохнется: ни деревья, ни трава. Только белки прыгали с дерева на дерево, да постукивал невидимый дятел.

Девочкам страшно с геологом в кузове, но вида нельзя подавать. Они пробовали петь, но быстро надоело, потом начали прыгать по машине, пытаясь сорвать с дерева ветки, которые хлестали по кабине.

— Сидеть! — прикрикнул геолог. — Вылетите!

Девочки притихли. Так и ехали молча, пока не увидели маячивший над лесом «фонарь» — макушку разведочной вышки.

Буровая встретила гудением двигателя, звоном труб, лязганьем лебедки. Возле вышки стояла большая крытая автомашина с широкой красной полосой на борту. Из нее выпрыгнула молодая женщина.

— Снаряд к скважине! — приказала она рабочим, которые бережно держали на руках длинный блестящий цилиндр прибор для кароттажа — исследования скважины.

Закружилась лебедка, зашелестел резиновый кабель — и прикрепленный к нему цилиндр исчез в устье скважины.

— Сто метров… Двести… Триста, — громко отсчитывала глубину женщина.

— Мама! — закричал Саня.

Женщина оглянулась, высоко подняла сросшиеся на переносице брови.

— Сынок?!

— Мы все тут, — сообщил Саня и стал выбираться из кабинки.

Когда подбежал к матери, та, увидев темные царапины на лбу и заплывший глаз, ахнула:

— Где это тебя угораздило?!

— В гости ко мне через окно пожаловал, — подошел геолог. — У вас ничего нового, Екатерина Федоровна? Еду в Петропавловск, в управление.

— Посмотрите керн по этой скважине, — женщина достала из деревянного ящика длинный и круглый, как грифель, кусок темного камня. — С глубины 500 метров подняли. Сейчас еще раз проверю, — кивнула она на машину с кабелем.

Геолог поднес «грифель» к самому носу и с шумом втянул в себя воздух.

— Конечно, нефть! Я так и предполагал… Возле поселка бурили зря.

Наташа глядела во все глаза: какая же тут нефть? — камень.

— Мама, а она что же, засохла?

Мать улыбнулась, стукнула по керну молотком.

— Видишь, — подняла она отлетевший кусок. — Это песчаник. Разотрешь, будет обычный песок. А темный потому, что в него на глубине впиталась нефть, как вода в губку…

— Вы позволите, Екатерина Федоровна, — прервал объяснения геолог, — взять мне с собой диаграмму разреза скважины? Хорошо бы уточнить, среди каких пород встретился нефтяной горизонт.

Наташа увидела, как мать замялась.

— Подлинник? — удивленно переспросила она. — Нет, не могу, вы же сами знаете — нельзя. Сейчас закончится запись, — показала на ползущий уже вверх кабель, — посмотреть — пожалуйста, только тут, при мне.

Наташа облегченно вздохнула: она боялась, вдруг геолог выпросит у матери диаграмму и украдет.

— Мама, отпусти нас с дядей Петей на берег, — воспользовалась девочка паузой в разговоре взрослых.

— Как тебе Саню доверять? Дома-то не усмотрела. Сынок, — позвала она Саню, который уже помогал буровикам: держался за рычаг лебедки.

— Сынок, может, здесь останешься?

Санька заморгал глазами, сделал кислое лицо.

— Пустите их, Екатерина Федоровна, — вмешался шофер. — Мы сегодня же и обратно.

— Не знаю, что и делать?! — развела женщина руками. — И тут с ним намучаешься, — мотнула головой на сына. — Ладно уж. — И пошла сама усаживать ребят в кабину.

Геолог по-прежнему устроился в кузове.

— Как бы не убежал, — шепнула Ася Наташе.

— Через окошко будем следить.

Снова покатили на юг. Деревьев становилось все меньше. Началась кочковатая тундра. Темно-зеленые подушки шикшовников ярко выделялись среди жухлой травы, серовато-голубых полей лишайника. Кое-где поднимались невысокие кусты жимолости. Машина, виляя между кочками, раскачивалась с боку на бок. На ребятишек напала дремота. Они слегка посапывали, привалившись друг к другу…

Асю разбудили толчки. Это отец локтями: широко их расставив, он крепко держал руль, спуская грузовик с кручи. Проснулась и Наташа. Перед глазами — океан! К горизонту он словно поднимался. Хребты волн, как движущиеся ступеньки, уходили вверх, к загадочной неподвижной черте, где вода сливалась с небом. Оно там сгущенное, темно-синее. И только ближе разрежалось на гряды отороченных белым туманом облаков, которые тоже качались, как перевернутые пенные волны. Казалось, мечущиеся в высоте чайки потому и кричат так надрывно, что им, пернатым, никак не понять, где же их настоящая стихия, где…

Левый край залива обрезал скалистый мыс, уходя в воду рассыпанной грядой рифов. С другой стороны, вдоль берега, на юго-запад тянулась горная цепь, над которой сверкал белоголовый конус сопки… Подножье ее опускалось прямо в океан.

— Ярый вулкан, — вспомнила Наташа свой приезд. — Значит, мы уже на границе!

— Не вертеться, — предупредил дядя Петя. Он медленно вел машину прямо к кипящему прибою.

— Куда ж мы? — забеспокоилась Наташа. — Где дорога?

— Вон наше «шоссе», — кивнул шофер на гладкую полосу мокрого песка, на которую набегали пенистые барашки прибоя. — Другой дороги нет. И эта-то лишь в отлив.

— Зверь, зверь! — закричал Саня.

Девочки прильнули к стеклу. Меж камней из воды торчала щетинистая морда с глазами-плошками.

— Нерпа, — узнала Ася.

— Почему же у нее голова кошкина? — спросил Саня.

— Не кошкина, а своя.

Еще одна вынырнула и застыла столбиком. Нерпы с любопытством следили за машиной. Грузовик катился возле самой воды, пересекая набегавшие языки волн. Когда уж очень захлестывало, водитель сворачивал к скалистой стене берега, под которой топорщились груды полузаиленного плавника — бревна, доски и прочая всякая всячина, выкинутая прибоем…

Опять волна! Высокая, с пенящимся гребнем, она катилась, грозя залить двигатель, убыстряя и убыстряя бег, будто под ней накручивали невидимые колеса.

Шофер рванул руль. Ребятишки повалились друг на друга. Волна вскользь, только верхушкой, хлестнула по кабине. В залитом лобовом стекле мелькнула ее темная ухмыляющаяся пасть…

— Прощай, милая! — озорно крикнул дядя Петя.

— А если бы нас утащило? — затрясла головой Наташа. — Ой…

Треск разбитого стекла, крик, скрежет тормозов…

Шофер выскочил из машины.

На боковом стекле зияла дыра с ломаными лучами трещин.

— Кто это?! Видели?!

— Не я! — поспешил Санька.

— Не мы! — подтвердила Ася.

— Чем-то острым, как пулей, — осматривал отверстие дядя Петя.

Выпрыгнул из кузова и геолог. Насупив брови, он молча обошел машину и встал рядом с водителем.

— Нн-нн-да-а, — пробасил он, словно выдавливая из себя буквы. — Следует разобраться.

— Подозрительно все-таки, — заметил дядя Петя.

— Тут что, помешались все? — раздраженно проговорил геолог. — У ребят «шпионские» карты, на буровой — «секретность», теперь и здесь — «подозрительно»…

Водитель, выслушав реплику геолога, недоуменно пожал плечами.

— Ехать надо, — потребовал геолог, — пока машину не засосало.

Дядя Петя и сам понимал, что стоять нельзя: колеса ушли в песок. Оглядываясь на берег, на море и даже на небо, он полез за руль.

— Ася, — на ухо прошептала Наташа. — Дыра-то, слыхала, от пули.

— Да, — подтвердила Ася.

— Это оттуда стреляли, — показала Наташа на берег. — По нам!

Ася растерянно поморгала.

— Может быть, он, — она кивнула на кузов. — Папу-то как оборвал, торопится. У него ведь пистолет… Помнишь, как по медведю?..

Девочки с ужасом взглянули друг на друга и, не сговариваясь, посмотрели назад, на геолога.