Сашка. Буду счастлива вопреки! (СИ)

— А почему я должна быть против?

— Я тогда и маме прямо сейчас позвоню, приглашу.

Не медля, я взяла телефон и набрала мамин номер.

Глава 143

— Мам, привет! Как у тебя дела?

— Привет, Саш. Все хорошо, насколько это возможно. Как сама?

— Я у бабушки сейчас. Я ушла от Артура.

— Он приходил ко мне, искал тебя. Что случилось?

— Долго рассказывать, лучше при личной встрече.

Я была так рада маминому голосу и тому, что мы, наконец, разговариваем нормально, что была готова рассказать ей все без утайки.

— Как пожелаешь.

— Мам, ты придешь ко мне на день рождения?

— Да, конечно.

От этих простых слов у меня что-то дрогнуло внутри и из глаз побежали слезы.

— Я хочу дома у бабушки отметить. По-простому.

— Приду, Саш. Мне хоть «по-сложному».

Я хихикнула над этой незамысловатой шуткой. Вспомнилось, как мама с папой безобидно подкалывали друг друга подобными фразами, и на душе потеплело.

— Ты приезжай тогда пораньше в воскресенье. Хочу еще поболтать с тобой. Давно не виделись.

— Как скажешь. Буду рада увидеться.

Мы попрощались с мамой, и я почувствовала, как с души у меня свалился камень. Оказывается, ссора с ней все это время лежала неприподъемной тяжестью на моей душе. А сейчас стало так легко, словно в душной комнате распахнули окно, и хлынул свежий воздух.

Следом я позвонила Маринке, и мы проговорили с ней целый час, делясь новостями. Она тоже обещала приехать.

Потом я набрала Ивана.

— Боюсь, что не смогу прийти, — отрезал он.

Меня как холодным душем окатили.

— Почему?

— Мама в этот день будет на смене, Аринку не с кем оставить.

— И в этом проблема? Так приходи с ней!

— Это будет удобно?

— Вань, о чем ты говоришь? — я немного поежилась, поняв, что называю его так же, как Регина. — В чем может быть неудобство? Здесь не будет людей, кому могла бы помешать маленькая девочка.

— Тогда без вопросов, — согласился Иван. — Какие-то пожелания есть по подарку?

Я совсем и забыла о таком важном аспекте дня рождения.

— Да ладно, какие подарки…

— Тогда придется выбрать на свое усмотрение.

Это будет мой первый день рождения без Артура за все время нашего знакомства. Я прокручивала эту мысль, и она мне казалась не совсем реальной. Не будет его со вкусом составленного букета, его завтрака в постель, его продуманных подарков и дня, похожего на сказку. Ну и пусть. Я думала об этом с грустью, но без прежней горечи. Зато не будет потом и такой боли, которую может причинить только он.

Жизнь с ним была похожа на марафон, который я с легкостью и удовольствием бежала, наслаждаясь этим бегом и ускоряясь с каждым днем. То, что произошло потом, стало невидимой подножкой, которую он сам мне и подставил. Сейчас мои локти и колени разбиты, и кровоточат до сих пор.

Я пока не готова к новому марафону. Я хочу тихой спокойной прогулки по жизни, в которой пусть будут мама, бабушка, Маринка и, пожалуй, Иван. Всей душой я ощущаю, что сейчас так будет правильно.

Глава 144

— С днем рождения, Сашенька! — бабушка подошла ко мне спящей с увесистой подарочной коробкой.

— Спасибо, баб! — еще не проснувшись окончательно и сонно моргая, я притянула бабушку к себе, как в детстве, и стала ее обнимать. От нее пахло чем-то родным и пирогами. — Ты что, уже пироги печешь?

— А как же?

— Баб, у меня слов нет… — прошептала я растроганно.

В коробке оказались различные принадлежности для младенца — пеленки, подгузники, детский крем, маленькое постельное белье, влажные салфетки, шапочка, носочки, распашонки и даже какой-то травяной сбор, чтобы было молоко.

— Большое спасибо! — отозвалась я искренне. — Мне все это скоро очень пригодится!

Я неосознанно погладила ставший тугим живот и подумала, что скоро буду пеленать моего ребенка. Нашего с Артуром ребенка.

Потом быстро приняла душ и прошла на кухню, на теплый вкусный запах.

— Не обожгись, Сашуль! — бабушка доставала из духовки противень с пирогами. — Наливай молока себе и бери любой!

— Баб! Как приятно начинать день рождения с таких сюрпризов! Оказывается, мне так этого не хватало!

— Ну вот видишь. Худа без добра не бывает.

Телефон пиликал поздравлениями.

Через пару часов приехала мама. Бабушка открыла ей дверь. У меня забилось сердце и вспотели ладони. Набрав воздуха в грудь, я вышла ее встречать.

— Привет, мам.

Похудела, добавилось морщинок возле глаз. Волосы аккуратно уложены и прокрашены. Посмотрела на меня и сдержанно улыбнулась.

— Привет, Саш! С днем рождения!

— Лен, мой руки и проходи. Не стойте в прихожей, — распорядилась бабушка, и я сразу ощутила в ней строгую маму моей мамы. — Чай с пирогами будешь?

Мы уселись на кухне и не сводили друг с друга глаз.

— Как ты? — спросила мама, искусно сдерживая сочувствие.

— Уже лучше, — честно ответила я. — Мы с Артуром разошлись.

Я боялась, что мама начнет злорадствовать или скажет: «Я же тебе говорила», но она лишь кивнула головой.

— У тебя все впереди, — обнадеживающе сказала мама.

— Мам…

Она удивленно вскинула голову.

— Я беременна от него.

Лицо мамы вытянулось и потемнело. В глазах отразился испуг.

— Он знает?

— Да.

— Что думаешь делать?

— Рожать, конечно! Ты что, мам? — я захлебнулась возмущением.

— Ты понимаешь, что теперь ты навек будешь связана с этим человеком?

— Мам, я не откажусь от этого ребенка в любом случае. От кого бы он ни был. Тем более, когда я забеременела, я еще любила Артура.

Мама поморщилась.

— Решать тебе. Чем смогу, буду помогать. Жаль, что все так получилось, конечно. А ты не боишься, что он со своим влиянием попытается забрать ребенка?

Я об этом не думала и испуганно схватилась за живот.

— Я ему не отдам.

— Вспомни, как он на свадьбе всех подкупил, чтобы замять историю с бывшей женой. Что ему стоит подкупить органы опеки, чтобы они изъяли у тебя ребенка?

— Мам, давай не будем раньше времени нагнетать. Сегодня все-таки мой день рождения, скоро придут гости. Я хочу нормально с тобой общаться, а не собачиться из-за Артура, как у нас с тобой происходит при каждой встрече. Мы опять чуть не разругались.

— И то правда. Во сколько у тебя гости? Давай накрывать на стол. Чуть не забыла, держи подарок!

Глава 145

Мама сходила в прихожую и принесла пакет, который сначала машинально повесила на вешалку. В нем лежала мягкая пижама с мишками и коробочка с золотой цепочкой и изящным крестиком.

— Спасибо, мам, — я сразу поняла смысл подарка: ты для меня всегда останешься малышкой в розовой пижаме, и пусть Бог тебя хранит.

Тоска по маме или гормоны в беременном теле заставили меня прослезиться. Я обняла ее. Невидимая стена стала чуть тоньше. Я воспользовалась этим и спросила:

— Почему ты никогда не говорила мне, что папу убили?

Мама перестала дышать и съежилась.

— Откуда ты знаешь?

— Нашла у Артура справку.

— Понимаешь… — мама подбирала слова. — Вы были так близки с папой… И если инфаркт… несчастный случай… можно как-то пережить… смириться с этим… то осознать, что жизнь отнял другой человек, практически невозможно… Особенно ребенку. Я и сама никак не могла осознать, а за тебя я просто… очень сильно боялась. У тебя еще возраст такой был… подростковый…

— Но я всю жизнь прожила во лжи!

— Саша! Скажу тогда прямо! Я боялась, что ты что-нибудь с собой сделаешь! Ты была папина дочка! А тут его убивает какой-то человек! Ты и так еле выбралась из того состояния!

— И когда ты мне собиралась сказать?

— Сначала думала, на совершеннолетие, потом на следующий год, потом, как окончишь институт, а потом ты съехала, и я так и не решилась начать этот разговор. Ну прости меня! Просто не дай Бог еще и тебя бы у меня стало, ну это все тогда! Конец жизни!

Голос мамы дрогнул. Я снова ее обняла.

— Я уже почти не сержусь. Мне бабушка уже немного объяснила. А как справка оказалась у Артура?

— Он крутился вокруг меня после смерти папы, помогал. Мне, конечно, не очень надо все это было, но он пытался что-нибудь для нас сделать. Давай туда схожу, давай то куплю, давай это отремонтирую. И справку предложил забрать, чтобы она тебе на глаза не попалась.

— Так значит, он пытался помочь? А я так испугалась, когда эту справку увидела. Подумала, что он как-то связан.

— Может, и связан!

— Мам, ты опять за свое?

— Нет, у меня правда такое ощущение. Нет у меня к Артуру доверия.

— Но почему?

— Потому что вся эта контора, с которой связался твой отец, принадлежала Артурову дружку!

— Какая контора?

В голове сразу возникли строчки из бумаг, найденных в сейфе Артура.

— «Тринитал Инвест»?

— Да. Женя вступил к нему, внес пятьдесят тысяч. Для меня и сейчас это немалые деньги, а тогда тем более. Но он пообещал, что скоро эта сумма многократно окупится. Потом и правда вдруг разбогател на какое-то время. Помнишь, на море ездили? Помнишь, приставку денди тебе купили? Компьютер? К интернету его так и не подключили, а потом пришлось продать, как папа умер, денег не хватало. Наряды тебе всякие купили, платье красное, ты в нем в школу ходила! Помнишь?

— Мам, я почти забыла про это. Теперь вспомнила, да. Чем же занималась эта контора?

Глава 146

— По всем признакам это была обычная финансовая пирамида, — пояснила мама. — Призывали новых и новых вкладчиков. Чем больше уговорили вложить, тем лучше.

— Но зачем папа связался с финансовой пирамидой? Это же незаконно, наверное.

— Это сейчас все грамотные стали. А тогда никто ничего и не понимал толком, кроме основателей этой пирамиды. Думаешь, Женя понимал до конца, во что его втянули? Зная его, могу с уверенностью сказать, что нет. Был уверен, что вкладывается в ценные бумаги и драгметаллы, как ему наплели, и других зовет туда же. А связался, потому что хотел для семьи лучшей жизни, — мама немного всхлипнула.

— Мам… — я решилась на главный вопрос. — А кто убил папу?

— Ежов.

— Кто это? — фамилия мне показалась знакомой.

— Как раз привлеченный им вкладчик.

Точно! Ежов Андрей Павлович. Имя из документов, хранящихся в сейфе Артура.

— Но за что? Ему не заплатили?

— Да, он вложил крупную сумму, а выплаты вдруг прекратились. Мыльный пузырь лопнул.

Сумма вклада — два миллиона рублей, мелькнуло в голове.

— И что, за это надо убивать?

— Ты бы видела его! Я встречалась с ним на суде! Настоящий психопат!

— Мам… Я нашла у Артура еще кое-какие документы. Там как раз про «Тринитал Инвест» и вкладчиков. И имя папы там. И фамилия этого Ежова.

— Поэтому я никогда не доверяла твоему Артуру! Как бы он ни помогал! Как бы ни вился вокруг меня. Они повязаны с этим Рустамом рука об руку!

— С Рустамом? Он был у меня на свадьбе.

— Да, с ним. Это его была организация.

— А почему его не наказали? Получается, это же он все затеял. Махинацию эту.

— Да наказали. Был и над ним суд — за мошенничество. Обязали выплатить обманутым вкладчикам все, что причиталось. Отделался условкой. Думаю, что не вкладчикам он выплатил, а судье. Поэтому не за решеткой красавец, а на свободе.

— В документах была указана сумма вклада — два миллиона рублей. Неужели папа получил от этого Ежова два миллиона?

— Получил, только половину Рустамчику отстегнул. Там все очень хитро было сделано.

— Ага, только Рустам этот жив-здоров, а папы нет! — выкрикнула я, сдерживая слезы. — Да еще на свадьбе у меня был, гад!

— Поэтому я и не хотела, чтобы ты связывалась с Артуром. Это осиное гнездо.

— Почему ты мне раньше не сказала?

— А разве ты слушала меня? Убежала, в чем была, да и все. Я была в шоке от твоего кавалера.

— Ну прости меня, мам. А этот Ежов сидит?

— Да, конечно. Был суд, посадили. На семнадцать с половиной лет в колонию строгого режима.

— Девочки, вы стол собираетесь накрывать? — вмешалась бабушка, которая вошла в комнату.

— Идем-идем!

Ежов, значит. Андрей Павлович. Не знаю, как, но я должна его увидеть.

Глава 147

Мы едва успели накрыть стол, как дверной звонок весело запиликал, оповещая о новых гостях. Приехала Марина, и только успела я с ней обняться-расцеловаться, как подошли Иван с дочкой. Я познакомила его с мамой и подругой. Бабушка же сразу узнала спасителя сумки и стала горячо его благодарить.

— Любовь Михайловна, ну что вы, не стоит!

— Вы знаете, как меня зовут?

— Моя мама вас знает через общих знакомых.

— Правда? Как приятно! Ну проходите-проходите! Сашенька, неси шампанское из холодильника!

— Сначала подарок. С днем рождения! Это от нас с Ариной, — Иван вручил мне сверток. В нем оказались пушистый плед с кружевами, чай в подарочной коробке и большая книга рецептов на все случаи.

Я со смехом и удивлением глянула на Ивана.

— Тоже станешь богом борща, — шепнул он, и мы тихонько захохотали.

— Спасибо! Очень приятно!

— Ах, тогда и я сейчас подарю! — спохватилась Марина. — Хотела за столом, но раз все уже дарят, и я тогда. Сашенька, солнышко, ты знаешь, что я выучилась на психолога и работаю по специальности. Знаешь, что я поняла? Что роль психотерапии в жизни человека бесценна, хоть это и не принято у нас в стране. Мы дружим с детства, и ты моя лучшая подруга. Поэтому я дарю тебе этот сертификат на пять сеансов психотерапии. Я желаю тебе с легкостью прожить все невзгоды, что навалились. С днем рождения!

— Спасибо, Марин, за твою заботу. Я тронута.

— Я для тебя нарисую картинку. У тебя есть карандаши? — важно поинтересовалась Арина. — Ты хорошая. Мы с папой пришли к тебе в гости. Папа сказал, у тебя день рождения.

— Баб? — я растерянно посмотрела на бабушку и с нежностью — на малышку.

— Сейчас найдем! И карандаши, и бумагу! — пришла на помощь бабушка.

— Спасибо, Ариш. Ты тоже хорошая. Молодец, что пришла. Я тебя ждала, — ответила я чистую правду.

Мама ненавязчиво включила веселую музыку, Иван стал открывать шампанское, мы с бабушкой помогали накладывать салаты, Арина рисовала, смотрела на меня бесхитростными глазами и улыбалась, Марина о чем-то щебетала со всеми гостями и со мной.

В этот день рождения мне не было одиноко. Несмотря на неопределенное будущее и на то, что случилось с Артуром, я была счастлива.

Глава 148

Я последовала совету Маринки и решила воспользоваться ее подарком. Нашла на ее подарочном сертификате номер телефона и записалась в психологический центр. Так как после свадьбы я уже ходила к психотерапевту, то страха не было. Наоборот, все внутри трепетало от предстоящей встречи с человеком, который умеет слушать и анализировать ситуацию профессионально.

Меня спросили, я хочу записаться к конкретному специалисту или нет, я сказала, что к любому. Мне назначили встречу с первым свободным психотерапевтом.

Я попала к приятной женщине лет пятидесяти, которая сразу же создала атмосферу доверия и какого-то теплого взаимодействия. Я рассказала про измену Артура, про то, как услышала разговор, сидя в шкафу, как сбежала от него, как решила помириться в момент слабости и как увидела чужие вещи в нашей квартире.

Я сама не заметила, как время кончилось, хотелось говорить и говорить. Но даже после первой беседы мне стало легче. Когда я озвучила все то, что произошло, оно перестало мне казаться таким страшным. Я мысленно поблагодарила подругу за подаренные пять бесед, а не одну.

На следующей консультации, через неделю, психотерапевт расспросила меня о семье. О маме, о папе, о детстве. Я без утайки рассказала и про затяжной конфликт с мамой из-за Артура, и про близкие отношения с папой, и про то, что он рано умер, и про то, что его убили, а я долгое время не знала этого.

Мне казалось, что чужому человеку вряд ли будут интересны проблемы чужой семьи, но специалист слушала меня с таким вниманием и уважением, что хотелось рассказывать еще и еще. Я вновь говорила и чувствовала, как из меня изливается боль.

Прошла еще неделя, я гадала, о чем психолог спросит меня сегодня, но она вдруг сообщила, что мы начинаем практическую работу, если я не против. Конечно же, я не была против.

— Посмотри вот сюда, — специалист показала пальцем в угол, где на стеллаже в большом количестве сидели мягкие игрушки. — Выбери любую игрушку, которая у тебя ассоциируется с Артуром.

Мне стало жутко интересно. Я присмотрелась и выбрала большого лиса в очках. Умный, но с хитрецой.

— Поставь его перед собой, — сказала моя собеседница. — Посмотри на него, и представь, что это Артур. Он тебя видит и слышит.

Сначала у меня ничего не получалось. Игрушка и игрушка. А потом я попробовала представить, что это и правда Артур.

Глаза мои увлажнились.

— А теперь скажи ему все, что ты про него думаешь. Про него и про его поступок.

— Артур… — начала я и в нерешительности посмотрела на психотерапевта.

Та ласково кивнула мне головой: продолжай.

— Артур, — сказала я уже решительнее. — Ты даже не представляешь, как ты мне сделал больно! Я ведь люблю тебя… я ведь любила тебя всю жизнь. Всю жизнь, с тех самых пор, когда была школьницей. А ты приходил к моим родителям в гости! Я безумно любила тебя, когда мы начали встречаться. Я чуть с ума не сошла, когда ты приехал с презентацией в наш институт, а потом предложил сходить в кафе. А потом наши встречи… а потом ты предложил выйти замуж за тебя…

Картинки воспоминаний прокручивались у меня перед глазами.

— Я любила тебя все то время, что мы жили вместе. Каждый день. Каждый божий день! — слезы текли у меня по щекам. — А свадьба! Несмотря на то, как твоя мама и моя мама отреагировали, несмотря на то, что твоя бывшая жена испортила мне платье и праздник, я все равно была счастлива с тобой! Потому что становилась твоей женой! И я даже предположить не могла, что ты однажды так со мной поступишь!

Я положила руку на живот.

— А сейчас… сейчас я беременна от тебя! Во мне наш с тобой ребенок! Наш с тобой малыш! А в тот день, когда я это узнала, ты умчался к другой! К другой! — я продолжала плакать, но мне становилось и гораздо легче. — Что же ты натворил? У нас могла бы быть полноценная семья! Но все пошло прахом! А ведь я верила тебе! Верила тебе, как себе! Потому что ты взрослый, ты умный, ты всегда все решал! Позволял мне быть твоей маленькой девочкой, и я купалась в этой любви!

— А на этом месте предлагаю сделать вот что, — вмешалась психотерапевт. — Возьми еще одну игрушку и отдели фигуру твоего отца от фигуры Артура.

Глава 149

Повинуясь, я вновь подошла к стеллажу с игрушками и быстро их оглядела. Рука сама потянулась к породистому псу, который ласково улыбался. Добрый, верный, умный. Как мой папа.

Психолог кивнула и сказала мне сначала соединить одну игрушку с другой, а потом поставить собаку отдельно.

— Повтори: «я отделяю фигуру моего отца от фигуры Артура».

Я повторила и поставила вторую игрушку отдельно. И вдруг в моей голове образ тоже раскололся на две части, на две отдельные фигуры. Я посмотрела на фигуру папы и вдруг поняла, что большая часть чувств, испытываемых к Артуру, предназначались вовсе не ему. А папе.

Я растерянно посмотрела на фигуру Артура и «увидела» немолодого, практически чужого человека, которого я почти не знаю. Папиного друга, которому я сама когда-то дорисовала образ и в этот образ влюбилась.

— А теперь скажи каждой из фигур то, что хочется сказать, — предложила специалист.

Я повернулась к «папе» и стала рассказывать, как я по нему скучаю. Как мне его не хватает с самого момента смерти. Как я всю жизнь тоскую по нему, как полюбила его друга Артура, и только сейчас, минуту назад, поняла, что, оказывается, это я его любила, а не Артура. Как свернула не туда моя жизнь из-за этого заблуждения. И сейчас я беременна от того человека, а позади испорченная свадьба, измена и три года без общения с мамой. Мне почему-то захотелось попросить прощения у папы.

— Прости меня, пап… — сказала я и заплакала.

Психотерапевт не перебивала и давала мне спокойно побыть в этой ситуации. Я, не стесняясь, плакала и чувствовала, как из моей души выходит многолетняя горечь потери, многодневная боль, так долго разъедавшая меня изнутри. Как складываются какие-то невидимые кирпичики, как запускаются невидимые шестеренки жизни.

Выплакавшись, я вздохнула совсем по-другому. Я и не подозревала, какую тяжесть носила внутри себя до этого момента.

Повернулась к фигуре Артура. Она показалась мне пустой и неинтересной.

— Скажи ему то, что хочешь сказать, — мягко посоветовала специалист.

— Артур… Я сама не знаю, как так получилось, что я перенесла чувства к моему папе на тебя. Только сейчас я понимаю, насколько это было неправильно. И мне очень жаль, что это не осталось без последствий, — я показала на свой живот. — И к тому же, я чуть не разругалась с мамой окончательно. Сейчас я понимаю, что она сознательно и бессознательно была права насчет тебя, что нам не надо быть вместе. Сейчас я смотрю на тебя, и ты кажешься мне жалким, неинтересным, пустым. Просто чужой взрослый мужчина…

Психолог вновь ободряюще кивнула, и я сказала слова, которые сами просились наружу:

— Мне очень жаль, что ты так со мной поступил. Но в то же время я благодарна тебе за счастье, что у нас было. Прости меня, что видела в тебе не тебя, а папу. Эта любовь предназначалась ему. Прощай, Артур.

Слезы вновь хлынули из моих глаз. Я оплакивала нашу несостоявшуюся любовь и семью с Артуром. Вместе со слезами уходила и боль. Думать о том, что у него есть другая, становилось все проще. Это меня больше не ранило. Я поняла, что разлюбила Артура.

Глава 150

Конечно, все улеглось в душе не сразу. Еще несколько раз в голове прокручивались сцены из жизни с Артуром, но я испытывала, скорее, легкое сожаление и грусть, что так все сложилось. Всколыхнулись воспоминания и о папе, и о его похоронах, и о том, что его именно убили.

Психолог предупредила, что еще несколько дней, а может, и недель в голове будут укладываться результаты нашей работы. Но все прошло хорошо и в правильном направлении.

Последние два сеанса мы с ней обсуждали нашу практическую работу, затем говорили об Иване, о котором я теперь часто думала, и о том, как мне дальше быть в плане самореализации и ухода за ребенком. Я делилась своими страхами, а психотерапевт поясняла, что они абсолютно нормальны.

После пятого сеанса я позвонила Маринке и долго благодарила ее за столь необычный и душевный подарок.

— Я то ли повзрослела, то ли сбросила с себя адский груз, то ли поумнела, то ли поняла себя, то ли многое осознала, то ли все вместе, — тараторила я восторженно. — Мне кажется, я даже готова к новым отношениям. К настоящей любви, не суррогатной! Марин, ты мне просто подарила счастье! Чистое счастье! Я тебя обожаю!

— Сашка, я очень рада за тебя, — смеялась Маринка в трубку. — Я знаю, что это такое.

Пока не пропала эйфория, я решила сделать одно очень важное дело. Немного трясясь, но совершенно не как раньше, я разблокировала номер Артура и позвонила ему.

— Да, Сашенька, — раздался через несколько гудков его голос.

Голос, который я слышала столько раз. С которым я прожила три года. Который любила. Или мне казалось, что любила.

— Привет, Артур, — сказала я решительно и сама удивилась, как это спокойно и естественно прозвучало.

— Привет. Очень рад тебя слышать.

— Я хотела бы, чтобы мы с тобой подали заявление на развод.

Никогда в жизни я не думала, что смогу произнести эти слова. А тут произнесла, да еще и как само собой разумеющееся.

Артур помолчал, потом робко спросил:

— Когда?

— Да хоть завтра. Если ты завтра сможешь, я отпрошусь с работы.

— С работы? Ты работаешь?

Я промолчала.

— Саш, ты ведь беременна? — так же мягко и робко уточнил Артур.

— Да. Но это не телефонный разговор.

— Ты не думай, я ребенка не брошу. Я буду помогать, всем, чем нужно.

— Давай не сейчас об этом. Так когда в загс?

— Хорошо, давай завтра. Тебя забрать?

— Не надо, сама доеду.

Глава 151

— Светлан, я к вам сегодня с просьбой, — сказала я, придя на следующий день на работу. — Вы не могли бы отпустить меня пораньше, или, если совсем никак, то разрешить, чтобы моя бабушка посидела с Дашей?

Я объяснила всю ситуацию. Светлана понимающе кивнула и задумалась.

— В принципе, могу сегодня прийти пораньше с работы, и ты свободна.

— Огромное спасибо вам. Уже не терпится, как хочется сбросить с души этот груз.

— Понимаю. А он как отнесся?

Я рассказала. А потом что-то вспомнила, как мама была против наших отношений с Артуром, рассказала и об этом. Светлана собиралась на работу и слушала. Потом дополнила, как мама приехала ко мне на День рождения, и как мы с ней разговорились об Артуре и о папе, и что Артур — друг того человека, который основал финансовую пирамиду.

— Ну и дела, — присвистнула Светлана.

Напоследок я поделилась своим тайным желанием — посмотреть в глаза человеку, убившему моего отца.

— Мама сказала мне его имя. Теперь эта мысль не дает мне покоя.

— Ты знаешь, я могу спросить у коллег…

— Что спросить? — я даже не поняла.

— У наших юристов, могут ли они как-то помочь. Но вообще, у нас есть люди, а у них знакомые, которые могут выяснить, в какой он колонии, и попробовать договориться с начальством той колонии о встрече.

У меня забилось сердце.

— Правда?

— Это не точно, но попробовать узнать стоит, если тебе так важно. Но что, ты прямо в любую точку поедешь? А если он в Новосибирске где-нибудь сидит или в Магадане?

— Если на расстоянии ближайших километров пятиста, то я готова поехать, — взволнованно подтвердила я. — А то меня что-то гложет и гложет внутри. Как незавершённое дело какое-то.

— Ну ты даешь, безбашенная, — удивилась Светлана. — С другой стороны, если бы с моим отцом такое сделали, я бы тоже, наверное, хотела взглянуть в глаза убийце. Тьфу-тьфу-тьфу. Ты напиши мне на листочке его фамилию, имя, отчество. И лучше еще какую-нибудь информацию — когда посадили, по какой статье. А я попробую выяснить.

Я позвонила маме и продиктовала Светлане нужную информацию. Она удивилась, неохотно, но все же сказала данные.

— Зачем тебе? — напоследок спросила мама.

— Просто хочу побольше узнать об этом деле. А одна знакомая хочет мне помочь в этом.

Глава 152

Светлана не подвела и пришла с работы пораньше. Я заказала такси и поехала в загс к назначенному времени. Я волновалась, но не более чем перед сложным экзаменом, например. Уже не было чувства, что мир рушится, а земля уходит из-под ног.

У входа в госучреждение стоял Артур. Мне показалось, что он резко постарел. В душе у меня ничего не дрогнуло.

— Привет, — сказал он смущенно.

— Привет. Ты взял нужные документы?

— Да, и госпошлину тоже уже оплатил.

— Тогда пошли?

— Саш… Дай мне пять минут. Давай отойдем, поговорим.

— Ну, хорошо.

Мы нашли лавочку и сели.

— Во-первых, я хотел бы у тебя попросить прощения, что все так получилось. Прости меня. Я полный дурак, что допустил такую ситуацию.

Я хотела ответить, что у меня уже нет на него обид, но он не дал мне сказать.

— Во-вторых. Несмотря на то, что у нас с тобой нет совместно нажитого имущества, я хотел бы перевести тебе на счет некоторую сумму. В конце концов, мы не чужие люди. По крайней мере, были ими когда-то.

— Артур, я взяла у тебя пятьсот тысяч, когда уходила.

Он даже не удивился.

— Ну взяла и взяла. Сегодня я переведу еще тебе на карту. Это тебе пригодится. В том числе и для ребенка. И кстати, насчет ребенка. Где ты думаешь жить с ним?

— А что?

— Просто это и мой ребенок тоже. Я рекомендую тебе купить квартиру в бабушкином городе на деньги, что я тебе переведу. Хватит на хорошую просторную квартиру.

Я поняла, что он знает, что я живу там.

— Откуда ты знаешь про бабушкин город?

— Ну я же способен два и два сложить.

— Не слишком ли много ты за меня решаешь?

— Саш, это всего лишь рекомендация. В областном центре хорошие квартиры стоят бешеных денег, у меня сейчас такой и суммы на руках нет. А там будет и квартира, и бабушка под боком, и недалеко от большого города. Просто совет.

— Ага, чтобы ты мог в любой момент туда приезжать, хочешь сказать?

— Нет, только по договоренности. Не буду навязываться. Но помогать хочу, это правда. Можешь официально подать на алименты, можешь не подавать, буду так раз в месяц переводить. Саш, прошу только, давай мне хоть иногда видеться с малышом. Я полный идиот, это да, но пойми, это мой первый ребенок! В моем-то возрасте! Да и ему в любом случае нужен отец! Давай все сделаем цивилизованно и без травм для малыша!

— По договоренности. Хорошо.

Как хорошо, что я внутри себя переступила некую черту, и мне не хочется сейчас плакать, обвинять его, выспрашивать о том, на кого он меня променял, и так далее. Хотя, кстати, очень даже интересно.

— Кто она? К кому ты от меня ушел? Какая-нибудь хорошенькая преподавательница из твоего центра?

Артур чуть заметно покраснел.

— Нет, ну что ты. Это Катя. Моя бывшая жена Катя.

Глава 153

— Катя? После того, что она устроила на нашей свадьбе?

— Да, но сейчас она сильно изменилась. Саш, я сам до сих пор не знаю, как это все произошло, давай не будем об этом. Еще раз повторю, мне очень жаль. И мне по-настоящему стыдно перед тобой.

Мы помолчали. Видно было, что Артур хочет сказать что-то еще.

— Саш, я не знаю, как это прозвучит, станет тебе от этого легче или нет, но… В общем, я понял, что увидел в тебе твою маму. И перенес на тебя свою болезненную любовь к твоей маме. Ты не думай, что я совсем не любил тебя, нет! Но, думаю, ключевую роль сыграли чувства к Лене. А потом все встало на свои места. Прости, пожалуйста, еще раз.

— Тогда и я тебе скажу, Артур. Я была у психотерапевта. Не то, чтобы я так сильно страдала, что попала туда, а просто на день рождения подарили сертификат.

— С прошедшим тебя, кстати. Пытался тебе дозвониться, но ты меня, видимо, заблокировала.

— Спасибо. Так вот. На сеансе я поняла, что вся моя любовь к тебе на самом деле тоже предназначалась не тебе, а моему отцу. Все так сложилось, сначала я папина дочка, потом его нехватка, а ты такой взрослый, сильный… я тоже перенесла свои чувства к нему на тебя. Прости. Если за такое просят прощения.

Глаза Артура увлажнились, мои тоже. Обстановка разрядилась. Он взял меня за руку.

— Я рад, что мы смогли нормально поговорить. Не хотел скандалов. Особенно зная, что ты в положении.

Я тоже почувствовала небывалое облегчение.

— Я тоже рада.

— Где ты работаешь?

— Няней.

— Няней? В садике?

— Нет, в семье. Ухаживаю за трехлетней девочкой.

— И как, получается?

— Да. Я очень люблю ее.

— Ты у бабушки живешь?

— Пока да.

— Как она?

— Уживаемся потихоньку. На здоровье за это время не жаловалась. Пирогов мне на день рождения напекла. А ты как?

— Я снова с Катей, в общем. После той выходки на свадьбе помогал ей понемножку, у нее же больше никого нет. А потом закрутилось как-то. Еще раз прошу: прости.

— Мне, кстати, тоже кое-кто нравится.

— Так быстро? Мне уже можно ревновать?

— Ну и шуточки у тебя. Мы же все выяснили.

— Я и правда шучу, Сашуль.

Я взглянула на часы и спохватилась.

— Артур, время!

Мы сходили и подали заявление. Все прошло гладко. Через месяц нужно было приехать повторно для подтверждения решения.

Я отдала Артуру ключи от квартиры. Через полчаса мне на счет упали пять миллионов рублей.

Глава 154

Через несколько дней после этого мне предложил прогуляться Иван. И в этот раз я впервые почувствовала, как ёкнуло сердце. Мне почему-то захотелось быть для него красивой.

Я сходила в отдел одежды для беременных в торговом центре — животик начал понемногу выпирать — и выбрала нежно-голубой костюм для прогулок. Продавец заверила, что цвет очень идет к моим глазам. Дома достала с полки свою косметичку и сделала яркий макияж. С тенями, с подводкой, с помадой. Впервые за долгое время. Сердце радостно билось.

Иван стоял у входа в парк с букетом цветов. Увидел меня и даже смутился:

— Привет! Ого! Какая ты, оказывается, красивая! Это тебе.

— Привет, спасибо! Профессиональная оценка на фотогеничность? — слегка подколола я его беззлобно.

— И профессиональная, и человеческая! — не растерялся Иван и подмигнул мне.

Мы пошли гулять, и вдруг я обнаружила, что мне есть о чем поговорить с этим человеком.

Он рассказывал об Арине, как она родилась, как болела, как заговорила, а у меня в душе отзывались все его слова, и почему-то нравилось, что он такой хороший отец. Он рассказывал о работе, и я всем нутром была согласна с тем, как здорово любить свое дело. Я жалела о годах, которые потеряла, сидя дома под обеспечением Артура. Я призналась, что виделась с бывшим мужем, и что мы с ним подали заявление на развод. Хотела похвастаться, что напоследок он перевел мне хорошую сумму на счет, но сдержалась.

Потом зашли в кафе, взяли какие-то сэндвичи и вкуснейшие авторские напитки. Попросили вазу для цветов. Болтали о родителях, о путешествиях, о любимых книгах, о Регине.

— Как она, кстати? — поинтересовалась я.

— Пока дома. Насколько знаю, сменили ей препараты на более сильные и усилили контроль. Уголовное дело заводить не стали, вроде бы, так как ты не пострадала, но она прямо на грани принудительного лечения.

— Жалко ее. Ей бы найти человека, который бы следил, чтобы она принимала свои таблетки.

— Она что-то говорила мне в свое время, что у нее брат живет в другом городе. Может быть, он возьмется. Саша, пожалуйста, больше не ходи в гости ни к каким малознакомым людям, я тебя прошу! Я чуть с ума не сошел, когда ты мне позвонила и сказала, что тебя удерживают в квартире! Ну ладно Регина, а если бы что похуже произошло?!

— Ты прав. Я сама не знаю, где эта грань между человечностью и жертвенностью. Но сейчас буду ориентироваться только на свое благополучие. Тем более, положение обязывает, — я погладила живот.

— Саш, я не знаю, что с тобой произошло, то ли развод с мужем на тебя повлиял, то ли что, но ты как-то изменилась за последние дни, повзрослела, что ли, — сказал мне Иван на прощание.

— Да… Пришлось кое-что осознать за это время…

Иван вдруг наклонился и поцеловал меня. Я не стала кривить душой и ответила на его поцелуй.

Глава 155

Через несколько дней Светлана сказала, что у нее для меня есть хорошая новость — она узнала, где сидит Ежов, и что есть человек, готовый договориться на встречу с ним для меня. Правда, все это будет не бесплатно. Посредник и человек в колонии берут по 50 тысяч рублей, итого надо сто тысяч. Колония находится в двухстах километрах от областного центра, в маленьком поселке соседнего региона.

— Без проблем, — решительно ответила я. — Деньги есть.

Мы со Светланой стали обдумывать дату поездки. С ее стороны нужно было, чтобы это не помешало мне сидеть с Дашей, с моей — чтобы ходил транспорт и можно было придумать легенду для бабушки. По подсчетам выходило, что следующие выходные подходят для поездки как нельзя лучше. И если я выеду рано утром в субботу, то, с учетом всех пересадок, во второй половине дня буду в исправительном учреждении. Также решили, что бабушке я просто скажу, что меня попросили выйти на работу в субботу, так как родителям Даши нужно уехать в этот день по делам, до позднего вечера.

— Светлан, я и вам готова заплатить за содействие, — робко начала я.

— Ой, не придумывай давай, — даже не стала слушать моя работодательница.

Я перевела ей деньги. Через пару дней она сообщила, что выбранная дата подтверждена. У меня будет не более 30 минут на разговор.

— Самый дорогой разговор в моей жизни, — пошутила я.

— Ну что ж теперь. Главное, чтобы все это было не зря.

С мамой мы теперь созванивались регулярно, и я уже не представляла, как прожила три года без этих бесценных звонков. Меня подмывало сказать, куда я собираюсь, но я прекрасно понимала, что мама не оценит такую затею. Может быть, скажу ей позже. По итогу встречи с этой тварью.

Накануне выбранной субботы я как можно беззаботнее сказала бабушке, что меня попросили и завтра посидеть с малышкой, так как ее родителям понадобится уехать в другой город по делам допоздна.

— Конечно, посиди. Денежка нелишняя будет для тебя, — согласилась бабушка.

Эх, знала бы она…

Хорошо, что в дорогу ничего особо не требовалось, и можно было ограничиться карточкой и документами — большая сумка сразу бы вызвала подозрения у бабули.

Светлана мне сказала все нужные данные — кого спросить, по чьей протекции я приехала, назвала точный адрес колонии и время, к которому меня будут ждать. Я узнала, на каком транспорте добраться, и какие нужно сделать пересадки.

В назначенный день, под видом того, что я иду на работу, водиться с ребенком, я отправилась на автобусе в сторону вокзала. Через несколько часов мне предстояла встреча с убийцей. С преступником, который когда-то лишил меня отца.

Глава 156

На ближайшем автобусе я прибыла в областной центр. Проездка прошла без приключений — я не спала, сумку мою никто не крал, да и в принципе, народу в салоне почти не было.

В городе, до следующей пересадки, нужно было перекантоваться час. Его я провела в первом попавшемся кафе с чашкой чая. Далее с железнодорожного вокзала села на электричку до соседней области. А оттуда — на разбитую газельку, которая привезла меня в поселок, где и располагалась исправительная колония.

В дороге я думала о том, что, возможно, стоило позвать с собой Ивана. Но мне почему-то хотелось совершить эту поездку самостоятельно. Это был лично мой груз, и хотелось самой сбросить его с плеч. Авантюра? Да. Опасно? Немного. Но не опаснее, чем мчаться к сумасшедшей Регине, или сходить в кафе, в котором спустя двадцать минут вспыхнул пожар. Преступник? Да. Убийца? Да. Но я же встречаюсь с ним не на темной улице, а под присмотром. Страшно ли мне? Да. Но не столько из-за того, что он может сделать что-то мне, а из-за того, что он когда-то сделал с папой и с моей жизнью.

Наконец я прибыла к зданию, огороженному высоким забором с колючей проволокой. Все здесь навевало такую тоску, что была мысль сбежать без оглядки. Я остановилась. Перед моим мысленным взором возникло лицо папы. Я школьница, он веселый и молодой, и навсегда таким останется. Мы дурачились и смеялись.

Ободренная видением, я вспомнила, зачем сюда пришла, и решительно нажала на кнопку звонка.

— Вам кого? — прохрипел динамик.

— У меня назначено, — прокричала я в ответ, и дверь щелкнула, отворяясь.

Я прошла на КПП.

— Здравствуйте, позовите, пожалуйста, Бориса Степановича. Скажите, что пришла Камальская Александра к назначенному времени, — сказала я коренастому мужчине на входе в синей пятнистой форме.

Тот позвонил по телефону.

Через несколько минут показался полный мужчина и бросил на меня быстрый взгляд.

— Здравствуйте, я от Самуила Гургеновича.

— Приехали? Хорошо, пойдемте. — Я направилась за ним. — У вас будет полчаса. Встреча не личная, будет присутствовать сотрудник. Ради вашей и нашей безопасности.

— Я согласна.

Меня провели в помещение с табличкой «Комната свиданий». Посетителей от заключенных ограждала массивная железная решетка с частыми прутьями. Сегодня здесь я была одна, не считая подошедшего мужчины, тоже в синей пятнистой форме. Борис Степанович что-то ему шепнул на ухо, и тот кивнул.

— Подождите немного.

Минут через десять с другой стороны помещения открылась дверь, и двое ввели мужчину в тюремной форме.

— У вас полчаса.

Передо мной находился убийца моего отца.

Глава 157

Заключенный ощупал меня недобрым взглядом и сел напротив. Изможденное лицо. Побритый. Наглые зеленые глаза.

Так вот ты какой. Мразь. Вот кто, значит, принес мне и маме столько страданий, а не инфаркт.

— Ежов Андрей Павлович? — спросила я, не в силах сказать этому недочеловеку «здравствуйте».

— Ну, допустим. А ты кто? — нагло ответил он.

— Я дочь человека, которого вы убили.

В его глазах мелькнул интерес.

— Зачем пришла?

— Я хочу знать, за что вы его убили.

— Я все сказал на суде.

Я испугалась, что приехала зря.

— Здесь не суд! И на суде я не была, так как была тогда еще ребенком!

— Твои проблемы, — ответил Ежов, явно издеваясь и чувствуя себя королем положения.

— Да поймите вы! — не выдержала я. — Мне всю жизнь говорили, что отец умер от инфаркта! Я и знать не знала, что его убили! До двадцати пяти лет дожила, вообще ничего не зная!

— Ну и дальше бы не знала, — ответил мой собеседник, звякнув наручниками, которыми его пристегнули к столу, но в глазах его отразилось что-то вроде… жалости? Хотя нет, такие не умеют ее испытывать.

— Вы лишили жизни человека! Вы сломали жизнь всей нашей семье! — попробовала я зайти с другой стороны. — Я просто хочу знать, за что!

— Лишил, значит, он заслужил, — вальяжно ответил Ежов. — Еще вопросы будут?

— Заслужил? Да он был замечательным! Он никому и никогда не причинял зла! Он ввязался в эту финансовую пирамиду, потому что был уверен, что люди там получают доход со всяких драгметаллов или что-то наподобие! Он бы никогда не втянул туда вас, чтобы причинить зло, понимаете?

— Ну, вот видишь, сама все знаешь. А зачем-то меня спрашиваешь. Зачем приехала?

— Вы мне только скажите, — я уже начинала терять терпение, — неужели жизнь человека стоит каких-то там денег? Неужели можно вот просто так взять и убить человека?

— Я вот смотрю, сумочка у тебя хорошая, дорогая. Сколько стоит? Курточка тоже недешевая. Сережечки свои золотые не хочешь отдать мне, раз такая бессребреница? «Каких-то там денег». Много ты что понимаешь.

От его липкого обшаривающего взгляда, которым он уже оценил все мои вещи, мне стало не по себе.

— Да, вы вложили крупную сумму. Два миллиона рублей. Но, значит, не такой уж вы бедный человек, раз у вас нашлись такие деньги.

Зек присвистнул.

— Да ты подготовилась, смотрю. И сумму знаешь.

— Знаю. Я видела документы.

— Не тебе судить, бедный я или не бедный. Я вообще-то квартиру матери продал, чтобы у меня были эти деньги, поняла? — процедил он сквозь зубы. — А меня кинули. А я не из тех, кто прощает кидалово.

— Но зачем же вы продали квартиру? — спросила я звонким от напряжения голосом. — Неужели не понимали, что можете потерять эти деньги? Любое вложение — это риск!

— Сам бы я никогда не продал. Он меня очень сильно уговаривал.

— Мой папа?!

— Нет, другой, Артурчик.

Глава 158

— Кто-о-о-о?! — я вскрикнула так сильно, что сотрудник, присутствующий при свидании, с подозрением оглянулся.

— Артурчик, говорю, не слышишь, что ли? Вроде громко сказал.

Я почувствовала, что мне не хватает воздуха. Сунула руку в сумку, достала бутылку с водой и стала жадно пить. В голове было жарко, перед глазами плясали звездочки, в висках бухало.

При этом моем движении сотрудник аж дернулся.

— Ка-какой Артурчик? — смогла я произнести, заикаясь.

— Какой-какой, все они там повязаны между собой. И толстый, и тот, который деньги брал, и Артурчик этот, сосед мой.

— Камальский? — прошептала я, все еще надеясь, что произошла какая-то ошибка.

— Камальский-Камальский.

— Что он вам сказал?

— А тебе какая разница?

— Ну пожалуйста… Это мой муж… — еле выговорила я слабым голосом.

— Ну ты даешь, цыпочка.

— Что он вам сказал? — повторила я вопрос.

— Долго мне по ушам ездил. Какая замечательная финансовая организация открылась. С банком не сравнится. Проценты приносит огромные вкладчикам. Что я продам квартиру, а через год смогу купить себе две. Одну буду сдавать, и можно будет не работать. А я тогда мало получал, мне бы как раз такое пригодилось.

Артур… Он умеет убалтывать… Находить слабые места, закрывать потребности… Очень в его духе.

— Что было дальше?

— Тоже плел про какие-то ценные бумаги, металлы, никель, хреникель, я понимаю, что ли? Сказал, что сам туда все свободные деньги вложил, и что все знакомые его уже вложили, все довольны. Подстегивал меня, мол, надо быстрее, а то металлы могут подешеветь. Сейчас-то я уже понимаю, какой это бред.

— И вы продали квартиру?

— Да, он помог мне и с нотариусом, и со сделкой, оглянуться не успел, уже агент, уже покупатели, уже давай подписывай договор. Вжик-вжик, прокрутил, я и оглянуться не успел. Даже и квартира-то, вроде, дороже стоила, но уговорил продать за два, дескать, быстрее вложишься, быстрее накопишь на вторую квартиру.

— А потом?

— Потом сказал, что в этой фирме работает его друг, поэтому он так и доверяет организации. Что сейчас мы вклад оформим через него, и все надежно вообще. Ну раз друг, я еще больше поверил, обрадовался. Привез меня к этому Ромашову.

Мой папа, заколотилось моё сердце. Привез к папе.

— Офис там такой у них нарядный. Сидит этот Ромашов за столом. Папочки у него тут, телефончик на столе, чашечка с чаем. Все цивилизованно. Картина на стене. Ишь ты. Ну отдал я ему свои два миллиона. Без квартиры, понимаешь, остался! Она мне от матери покойной досталась! — Ежов повысил голос, вновь приковав внимание наблюдателя.

— И вам не стали платить? — я сдерживалась, чтобы не заплакать, представив и папу, и этого недалекого, отдавшего последние деньги в тот день.

— Один раз заплатили. Пришли проценты на карточку, как указывал. Я даже обрадовался, что все так четко, Артурке бутылку принес. А на второй месяц фиг. Ждал-ждал, но все бесполезно. Пришел туда, а они и разговаривать со мной не стали, охрану вызвали, выставили меня за дверь.

— И что вы сделали?

— Пошел к Артуру домой.

Глава 159

Андрей и Артур.

— Арту-у-урка! Открывай, мудила! — подвыпивший Ежов ботал в дверь соседа.

Тот выскочил и зашикал:

— Ты что, с ума сошел? Маму напугаешь! Чего тебе?

— Чего мне? Чего мне? Где мои проценты?

— Какие… Ах, проценты! А что ты ко мне-то пришел, иди в офис, разбирайся!

— Был я у них там! Выгнали! Меня ты туда привел? Ты! Давай решай проблему! Деньги у меня чтобы были сегодня вечером!

Артур вдруг сделал печальное лицо.

— Андрей, проходи, поговорим. Ты есть хочешь?

— Хочу, на хрен!

— Давай, проходи на кухню. Мама, посиди пока в комнате у себя. Это ко мне пришли, мы ненадолго. Мой руки. Суп будешь? А мясо?

— Все буду! Жрать хочу!

— Конечно-конечно. Вот, присаживайся.

Артур терпеливо ждал, когда сосед наестся. Тот жадно заглатывал еду большими кусками.

— Ты мне тут приносил коньяк. Я думаю, сейчас самое время его выпить.

— Так ты до сих пор не выпил, что ли? — удивился Ежов, заметно расслабившийся и подобревший после сытного обеда. — Ну наливай.

После третьей рюмки Артур проникновенно начал:

— Он ведь не только тебя обманул, понимаешь?

— Нет!

— Ромашов, которому ты отнес деньги, он ведь не только тебя обманул.

— А кого еще?

— И меня, и маму, и всех моих друзей. Мы с мамой просто не знаем, что делать! Мы отдали все наши накопления! Я должен сейчас быть с женой, но мне постоянно приходится ездить к маме, чтобы ее как-то успокоить! Я боюсь, что она умрет от горя!

— А я вообще квартиры лишился!

— Я тебе очень сочувствую, друг.

Ежову очень польстил такой ответ. Друг… он сидит в гостях у своего друга, они обедали у него на кухне, а сейчас пьют коньяк. Он и не знал, что Артур считает его другом. Наверняка и финансовую организацию посоветовал, чтобы помочь. Друзьям же всегда помогают. Он и сам ничего не знал, говорит, что тоже потерял накопления. Да еще и мамины. Он тоже потерял квартиру, доставшуюся от мамы. Они настоящие друзья по несчастью.

— Может, можно как-то вернуть деньги? Черт с ними, с этими процентами!

— Вряд ли, — покачал головой Артур. — Он наверняка все украл. Не захотел он зарабатывать честным трудом, стало стыдно быть просто учителем, видимо. Вот и решил нажиться на простых людях, на таких, как мы с тобой. У нас теперь горе, а он жирует.

— Ну и тварь! — грохнул кулаком по столу Ежов. — Так он специально все это затеял, чтобы нас обмануть!

— Наверняка.

— Ну я ему устрою. Я ему устрою проценты! Он у меня такие проценты получит! За меня, за тебя, за наших матерей!

— Ну что ты, право, не стоит, — скромно ответил Артур, но в глазах его блеснул странный огонек.

— Стоит-стоит! Я его найду!

Глава 160

— Тварь! — я вцепилась в край стола. — Какая же он тварь!

По моим щекам текли злые слезы. Мне стало все понятно.

— Что вы сделали дальше?

— Я уже десять раз это рассказывал и на следственном, на хрен, эксперименте, и на суде. Отстань.

— Я вас умоляю.

— Что-что? Зашел домой, взял нож, пошел в эту фирму, нашел там Ромашова. Он говорит: некогда с тобой разговаривать, в школу надо бежать, на уроки. Сам, говорит, не пойму, что происходит, и почему выплат нет. Ну так я ему и поверил. Завел его за угол и…

Я рыдала.

— Пырнули ножом?

— Типа того.

— Вы понимаете, что убили ни в чем не повинного человека? Что Артур вами манипулировал, и что никакой он вам не друг?

— Насчет неповинности я бы с тобой поспорил, цыпочка. Захотел твой отец легких денег — поквитался за это. Ну ладно я безмозглый, а он про школу мне затирал, учителем был, значит? Может, я его и видел в нашей школе, лицо знакомое. Мог, значит, сообразить, куда устроился? А про Артурку я потом только понял, здесь. Было время, чтобы обдумать.

— Да не такой мой папа! Наверняка он тоже верил, что помогает вам зарабатывать на вторую квартиру! И сам хотел заработать! Вы хотя бы раскаиваетесь, что так поступили?

— Ты кто, судья, чтобы задавать мне такие вопросы? Какое вам всем дело до моих раскаяний?

— Кстати, вы сказали судье, что это Артур вас подначивал?

— Нет. Тогда я еще думал, что он тоже такой же пострадавший.

— А если я добьюсь, не знаю, как, но добьюсь пересмотра дела, вы сможете повторить в суде все то, что вы мне сегодня рассказали?

— На хрен мне это надо?

— Но как же… Может быть, накажут Артура! А может, вам вообще скостят срок!

— Ты эти сказочки кому другому рассказывай! Нет уж, связываться не буду и не собираюсь. Я и так надеюсь, что меня досрочно освободят за примерное поведение.

По его тону и пустоте в глазах я поняла, что он не врет, и даже если я каким-то чудом добьюсь повторного суда, из этого человека не смогут вытянуть и слова.

— Артур, получается, так и остался безнаказанным, — прошептала я. — Провернул аферу и остался на свободе. Убил вашими руками человека, который считал его другом.

— Ему с этим жить. Я много чего передумал за эти годы. Сначала планировал, что выйду и сразу убью его. Мечтал, как подкараулю, расчленю, как буду бить молотком по пальцам…

— Прекратите, меня сейчас стошнит.

— А сейчас, когда сидеть осталось мало, я подумал: черт с ним. Я обратно сюда не хочу. Выйду и начну новую жизнь с Маней. Она меня ждет, выйду, сразу поженимся. А все, что он сделал, пусть останется на его совести.

— Время! — громко сказал сотрудник колонии, присутствующий при нашем разговоре.

Из двери за спиной Ежова вышли двое и стали отстегивать его наручники от стола.

— До свидания. Спасибо, — смогла сказать я этому человеку.

— Бывай. И это, прости меня за папку.

После разговора я была пока не в силах встать, просто сидела и смотрела, как его уводят. Вдруг он остановился на секунду и почесал икру одной ноги носком другой. Штаны задрались, и я увидела на голени шрам от укуса. Человеческих зубов.

Глава 161

Андрей.

— Андрюш, недолго мне осталось. Сердце опять болит, — пожаловалась мама.

Ежов сел возле ее кровати и с нежностью сжал руку пожилой женщины.

— Мам, ну зачем ты так? Где твои лекарства? Может, скорую вызвать?

— Андрюшенька, ну разве это надолго поможет? Сколько уже было этих таблеток и этих вызовов, а потом опять все сначала. Моему сердцу уже ничем не поможешь. Мне врачи это в открытую уже говорят.

— Мам, ну как помочь тебе тогда? — голос Ежова дрогнул.

— Если тебе не сложно, просто побудь со мной последние дни. Страшно умирать одной.

— Не говори так!

— Прости, сынок.

Ежов подумал и набрал номер Мани. Они работали в школе, он дворником, она — техничкой. Ежов мечтал сделать ей предложение, но на красивую обстановку вечно не хватало денег.

— Мань, привет. Нужна твоя помощь. Мама, в общем, совсем плохая. Собралась помирать, — Ежов сдержался, чтобы не выдать слезы в голосе. — Просит побыть с ней последние дни.

— Привет, Андрюх. Говори, что нужно.

— Помнишь, ты была в запое, и я тебя прикрывал, мыл полы за тебя? А потом шел за себя убираться. Ты можешь сейчас за меня помести? А я с мамой посижу.

— Да не вопрос. Ты с Михалычем только договорись, как тогда.

— Спасибо. С меня подарок. До связи.

Ежов позвонил завхозу и попросил войти в положение, тот обещал прикрыть его перед директором и бухгалтерией. Андрей остался с мамой.

Женщина слабела. Каждый скачок давления мог оказаться последним. Ежов, как мог, ухаживал за ней. Готовил еду, приносил лекарства, вызывал скорую, накачивал манжету старенького тонометра и для ее успокоения называл меньшие цифры.

Через две недели боль в сердце обернулась отеком легких. Ежов вызвал скорую, на этот раз мать забрали. Он понял, что это означает конец. Но попросился поехать в больницу вместе с бригадой.

Женщину покатили прямиком в реанимацию. Ежов сидел под дверью, ничего не видя и не слыша от страха и горя. Он боялся, что от переизбытка навалившегося ужаса голова сейчас взорвется, все время наклонялся к коленям и держался за виски дрожавшими пальцами.

В таком положении его и застал врач, вышедший из отделения через час. У Ежова от перенапряжения слегка помутился разум, и он спросил у доктора:

— Когда ей можно будет привезти халат?

Тот глянул на Ежова с сочувствием.

— Я вам соболезную. Это ваша мама? К сожалению, она умерла.

И без того невеликий мир Ежова рухнул. Через час, едва придя в себя, он смог позвонить Мане и двоюродному брату. Те помогли ему забрать тело, организовать похороны и скромные поминки.

Потом он вышел на работу, мел листья и плакал. Если бы не Маня, он бы, наверное, и вовсе тронулся.

А когда наступил день зарплаты и он пошел получать ее в бухгалтерию у Катерины Николаевны, вдруг увидел, что ему не доплатили больше половины.

Глава 162

Андрей.

— Екатерина Николаевна, тут, наверное, какая-то ошибка, — пролепетал Ежов, стесняясь своей грязной одежды перед красивой сотрудницей бухгалтерии, благоухающей духами.

— Никакой ошибки нет, — отрезала бухгалтер. — У вас по табелю даже половины рабочих часов за прошлый месяц нет.

— Так это… — заторопился Ежов. — За меня Маня выходила. Мария Александровна, уборщица. Мы договорились с…

— Мне об этом ничего не известно. Сколько часов мне передали, за столько я и посчитала, — не стала его слушать Екатерина Николаевна.

— А можете как-то выяснить? — застенчиво попросил Ежов. — Понимаете, у меня мама умерла, и все деньги ушли на похороны, даже занял. Мне такую сумму сейчас никак нельзя…

— Идите сами и выясняйте, — поморщилась женщина. — Почему я должна решать ваши проблемы? Мама — не мама… Что вы мне тут на жалость давите?

— Я не давлю, — всхлипнул Ежов, еще не отошедший от событий последнего месяца. — Зачем вы так? Вам трудно позвонить, что ли?

— Послушайте, хватит тут цирк устраивать! По вам же видно, что вы алкаш. Сначала пьете, как не в себя, потом работу прогуливаете, потом идете крокодильи слезы лить и сказки рассказывать. Мало ему, видите ли, дали. А как вы хотели? Да скажите спасибо, что вас не уволили! На месте директора я бы весь ваш алкопритон ходячий разогнала, и вас, и ваших Мань. Идите работайте и не задерживайте меня, мне тоже надо работать!

Не ожидавший такого унижения, Ежов выскочил в школьный коридор, да так и сел там на корточки. Руки-ноги тряслись.

— Ты чего? — через какое-то время подошла к нему Маня.

— Ты же выходила за меня?

— Конечно. Ни одной смены не пропустила. Каждый день двор чистый был. Все, как договаривались. А что случилось?

— Не заплатили мне за эти дни. Да еще и из бухгалтерии выгнали.

— Давай позвоним Михалычу, узнаем. Может, он чего не передал.

— Понимаешь, у меня совсем денег нет, — горячо зашептал Ежов. — Я даже на похороны часть занимал. То, что мне дали — это за квартиру заплатить, маминой пенсии ведь больше нет, и немного с долгом расплатиться. И все. Даже на еду не останется.

— Не переживай, вместе выкрутимся, — сказала Маня и поцеловала Ежова.

Михалыч уехал в командировку и не брал трубку. Кое-как Андрей закончил смену и вернулся в непривычно пустую квартиру. Разговор с бухгалтером не шел из головы.

— Мама… Как мне теперь жить без тебя… — шептал он, как в тумане.

Нормально даже не поужинав, Ежов лег спать. В голове прокручивались унизительные слова, его трясло. Он укутался еще одним одеялом, но организм никак не мог справиться с пережитыми стрессом и унижением. Он уснул только под утро, забылся зыбким сном с кошмарами и частыми пробуждениями. .Ч.и.т.а.й. н.а. К.н.и.г.о.е. д…н.е.т.

Кое-как встал и абсолютно разбитый поплелся на работу. С того дня он стал следить за Екатериной Николаевной, а еще наточил складной нож, валявшийся без дела, и прорезал в старенькой шапке две дырки для глаз. Ежов ждал момента, когда можно будет отомстить этой гадине. За себя, за Маню, за маму.

Глава 163

— Девушка, ваше время вышло, — повторил сотрудник, присутствовавший на моем свидании с Ежовым.

— Что? А, да, конечно, — торопливо встала я, вытирая слезы и сморкаясь. — Спасибо.

Я попрощалась со всеми, вышла за территорию исправительной колонии и сразу же набрала номер Артура.

— Какой же ты жалкий! Какая же ты тварь! Как же я ненавижу тебя, — закричала я в ответ на «Да, Сашенька», захлебываясь слезами.

— Что случилось? — испугался Артур.

— Я была на свидании с Ежовым. Он все рассказал!

В трубке стало тихо. По затянувшейся паузе я поняла, что Артур испугался.

— Что он рассказал? — наконец робко спросил мой бывший супруг.

— Все! Как ты его уговорил продать квартиру! Как посоветовал вложить деньги в финансовую пирамиду! Именно к моему папе почему-то! И как потом натравил его на моего отца, сказав, что это он украл деньги!

— Ты, наверное, что-то неправильно поняла, — попытался выкрутиться Артур, но в его голосе не было уверенности.

— Все я правильно поняла! Ты мне только скажи, тебе не стыдно?

Артур помолчал.

— Саш…

— Тебе не стыдно было так поступить с человеком, который считал тебя своим другом? Ты же фактически убил его руками этого Ежова! Я все последние месяцы ненавидела его, а, оказывается, это надо было ненавидеть тебя! А я с тобой жила! Любила! Спала! Замуж за тебя вышла! А ты убил моего родного человека и разрушил жизнь нашей семьи!

— Саш, ну все не так категорично, — снова попытался побыть дипломатом Артур.

— Не категорично? Не категорично? — орала я. — А как? Все хорошо, да? Да ты к нам приходил после смерти папы и предлагал маме свою помощь! Да как у тебя только совести хватило? Права была мама, что гнала тебя из нашего дома! Права была, что не разрешала мне с тобой быть! Какая же я была дура!

— Саш, ну, допустим, мама меня не из-за этого гнала…

— Знаешь, что, Артур?! Мы так хорошо поговорили возле загса, что у меня прямо отлегло. Я подумала, мы решили вопрос. А теперь знаешь, что я тебе скажу? Не приближайся к нам! Я не позволю малышу встречаться с убийцей.

— Ты не можешь так сделать! — заволновался Артур. — Я отец, и я имею право видеться со своим ребенком. И если ты не захочешь по-хорошему, я буду вынужден добиваться этого по закону…

— Что? Ты мне еще и угрожаешь? — я быстро прокрутила в голове, чего может бояться Артур. — В общем, если ты попытаешься хоть как-то навредить моей жизни, жизни малыша или жизни моих родственников, я пойду в СМИ. Я всем расскажу, как ты убил моего отца руками этого несчастного Ежова! Как ты думаешь, много у тебя останется клиентов, когда родители учеников узнают, что центром управляет убийца?

— Саш! Что ты такое говоришь? — на этот раз Артур испугался не на шутку и больше пытался бравировать.

— А если ты меня не понял, я пойду дальше, — я решила блефовать. — Я добьюсь пересмотра дела, и Ежов на суде сам озвучит все, что он мне сегодня рассказал. И на этот суд я позову журналистов!

— Я думаю, нам больше не о чем говорить, — понуро ответил Артур.

— А на алименты я все равно подам, понял?

Глава 164

Подошел мой микроавтобус. Я добралась до города, оттуда села на электричку, а от вокзала доехала на последнем автобусе до Березовска. В десятом часу я была дома.

— Как отработала, Сашенька? — спросила бабушка.

— Хорошо, бабуль.

Я изо всех сил крепилась, чтобы не проболтаться, но волновать ее больное сердце себе запретила.

— Почему они так долго?

— Кто?

— Ну, родители девочки?

— А-а-а. Да они, представляешь, — начала я выдумывать на ходу, — дела все сделали и звонят мне: «Саша, вы не против задержаться еще немного? Мы хотим сходить в кино на вечерний сеанс, очень хочется побыть вдвоем, давно никуда не выбирались вместе».

— Ну, правильно, правильно, тоже надо, дело хорошее, — поддержала бабуля. — И ты согласилась.

— Ну да. Решила пойти им навстречу.

— Заплатили хоть все, как нужно?

— Что? А, да, конечно. У Светланы… не было налички, и она мне на карту перевела.

— Ну и хорошо, что все хорошо. А то мне сначала показалось, что у тебя лицо заплаканное.

— Это… это мы с Дашей играли, по полу ползали, хулиганили, у меня аж тушь потекла.

— Ты осторожнее с такими играми, все-таки в положении!

— Конечно, бабуль. В следующий раз во что-нибудь спокойное поиграем.

Я разделась и залезла под теплый душ. Все-таки не зря меня потянуло встретиться с этим Ежовым. Это была поистине бесценная встреча.

Как же такое могло произойти? Артур и папа — они вместе со школьных лет. Папа всегда считал его своим другом. Все праздники, дни рождения, свадьба Артура — всегда вместе. А Артур взял и подстроил всю эту ситуацию.

Может, он хотел с него что-то поиметь? Нет, точно нет, наша семья никогда не была богатой.

Какие-то школьные распри? Тоже вряд ли. Что делить учителю русского и учителю математики? Классное руководство? Абсурд.

Неужели он так его ненавидел из-за мамы? Неужели любил настолько, что убил? А смысл? Мама же не вещь, чтобы ее передали после смерти одного владельца другому.

Я вышла из душа и еще раз набрала Артура.

— За что ты его убил? Он считал тебя своим другом.

— Я никого не убивал.

— Ты понял, о чем я.

— Я не хочу об этом. И только не смей меня вот этим шантажировать.

— Артур, хватит трепаться по телефону! Принеси мне чай с кухни! Побыстрее, — услышала я в динамике капризный голос и бросила трубку.

Все ясно. Он мне ничего не расскажет.

Эх, мама меня убьет, если узнает, что я одна, да еще и беременная, ездила в колонию к убийце папы. А если расскажет бабушке, где я была, и моя ложь раскроется? Бабушка тогда не сможет мне больше доверять. Однако мне надо поговорить с мамой обо всем, что я узнала. А может, и она что-то скажет.

— Мам, привет, не поздно? Как дела? Может, завтра увидимся?

Глава 165

Мы договорились с мамой, что я приеду к ней. Я вошла в квартиру, где прошло мое детство, и где я узнала о смерти папы, и мое сердце защемило. Родная комната, родная кухня, родной запах и такая родная мама. Она обняла меня и стала кормить. Я вдруг поняла, как сильно соскучилась по ее еде и по ней самой. После сытного обеда я, наконец, решилась задать ей интересующие меня вопросы и признаться, куда я ездила.

— Мам… А можешь еще немного рассказать мне про Артура?

— Что ты хочешь знать? — мама слегка поморщилась, но отреагировала на удивление спокойно.

— Как ты думаешь, он мог за что-то ненавидеть папу?

— С чего ты взяла?

— Я уверена, что он причастен к его смерти.

— Ничего себе, как ты резко переменила свое мнение о нем! Ты же всегда его защищала!

— Я чуть позже скажу тебе, почему я так считаю. Если не сложно, расскажи, все, что знаешь, а то у меня в голове не укладывается, ведь папа же называл его своим другом, приглашал к нам в гости, мы на свадьбу к нему ходили!

— Ну, хорошо. В общем, в Березовске в нашей школе десятого и одиннадцатого классов нет, или поступай в местное училище на рабочую специальность, или переходи в другую школу. Ну, мама, твоя бабушка, говорит: Лена, давай учись, и мы подали документы в областной центр, — начала мама.

Я с первых минут заинтересовалась историей, особенно потому, что она была связана с мамой и ее детством. Я уселась поудобнее.

— Ты не боялась? Новеньких в подростковом возрасте часто плохо встречают.

— Боялась, конечно, а куда деваться? Но мама выбрала хорошую школу в приличном районе, уж не знаю, как она туда пробилась, но меня приняли. Рядом там жили родственники дальние наши, мама договорилась, что я поживу у них.

— Как все просто было. Сейчас попробуй к кому подсели чужого ребенка!

— Да, в то время проще люди были. Надо, значит, надо. Но я была беспроблемной девочкой, помогала им по дому, по ночам не гуляла, еду их не брала, приду, сижу в комнате, делаю уроки, потом почитаю и спать лягу.

— А в классе как тебя встретили?

— На удивление спокойно. Дети там были из приличных семей, ни у кого и в мыслях не было травить, унижать, издеваться, как это бывает у подростков. Приняли в коллектив, приглашали участвовать в мероприятиях. Были, конечно, некоторые девочки, которые испугались, что я у них парней отобью, но я дала понять, что мне этого не нужно.

— А ты красивая была?

— А вспомни фотографии тех лет, я же тебе показывала. Тебе судить.

— А, точно. Значит, красивая. А что потом?

— А потом я обнаружила, что у меня появились сразу два поклонника в этом классе — Артур и Женя.

Глава 166

Лена.

Они оказались очень забавными, оба. Женя — обаятельный шутник и Артур — полноватый, странно одетый, почти отличник. Таких еще называют ботанами. Абсолютно разные мальчики были друзьями.

Женя отвешивал забавные остроты и с нежностью наблюдал, как Лена смеялась. Артур стоял рядом, неловко мялся и вынимал из портфеля конфету для новенькой. Лена и Жена начинали хохотать над этой конфетой. Артур смущенно улыбался.

Женя дарил букеты и садился рядом с Леной на мероприятиях. Артур покупал ей в столовой булочки к чаю и вручал вспотевшими дрожащими руками. Лена благосклонно принимала нехитрые подарки, не желая обидеть парня.

Женя приглашал Лену на медленные танцы во время школьных «огоньков», Артур помогал ей с домашкой. При этом Артур стеснялся лишний раз заговорить с Леной и чаще отмалчивался.

У Артура было еще одно странное выражение чувств — он провожал Лену домой после уроков. Ну как провожал — шел за ней на некотором расстоянии и в разговор не вступал, стеснялся. Лена сначала удивлялась такому сопровождению, потом привыкла. Даже делала вид, что не знает о его присутствии, чтобы не смущать мальчика лишний раз.

И каким бы неуклюже-милым ни был Артур, девушка все отчетливее понимала, что ей больше нравится Женя. С ним было легко, интересно, весело. Он не лез за словом в карман, мог поддержать любую беседу, а еще был каким-то взрослым в словах и поступках.

Лена начала с ним встречаться. Никто не объявлял: с этого момента мы вместе, и теперь будем ходить и делать все только вместе, нет. Просто Женя стал негласно присутствовать в ее жизни. Легкое, неудушливое присутствие рядом, почти в любой момент. Словно сверху накинули теплую кофточку, и все стало хорошо. В жизни появилось что-то, похожее на счастье.

Артур так и продолжал ходить за ней после школы, этого ему Лена запретить не смогла. Пыталась поговорить, но он ушел от разговора. Так же молчаливо приносил булочки и помогал с домашками, особенно ему давалась математика.

А потом произошла неприятная ситуация.

Класс задержался после уроков, готовились к концерту, разошлись, уже когда было довольно поздно. Лена шла по темным улицам, но не боялась — где-то позади привычно плелся Артур. Женя в этот день болел, иначе обязательно проводил бы ее до дома.

Идти оставалось совсем недалеко, десять минут до подъезда. Нужно было пройти по краешку парка. Лена зашла на неосвещенную территорию. Почти сразу же из-за дерева вышел незнакомый мужчина, схватил Лену и поволок в ближайшие кусты.

От ужаса у нее пропал голос, она пыталась крикнуть Артуру, но горло сдавило паникой. Мужик повалил ее на землю и начал ощупывать одежду. Через несколько секунд появился Артур, обеспокоенный тем, что потерял девушку из виду.

Лена обрадовалась и, наконец, смогла промычать что-то нечленораздельное. Артур повернулся на звук, увидел в кустах Лену, замер на какое-то время… и убежал.

Глава 167

— Убежал? — не поверила я своим ушам. — Убежал, бросил тебя с маньяком?

— Да, — кивнула мама.

— Ты никогда не рассказывала об этом.

— Да, не хотелось вспоминать эту историю.

— Мужик тебя…

— Нет… нет! Подбежали прохожие, мужчина с женщиной, я заорала, они помогли мне. Тот даже не успел одежду с меня снять.

— Слава Богу… А что Артур?

— А к Артуру у меня с того момента на всю жизнь осталось чувство презрения. Он стал мне глубоко неприятен. Уже и речи не шло о выборе между ним и Женей. Об этой истории с парком я никому не рассказывала, даже Жене. Маме тем более. Тебе вот впервые рассказала.

— А потом как вы общались?

— Потом я почти везде ходила с Женей. Парк обходила стороной. Если Жени не было рядом, Артур иногда шел за мной на расстоянии, но теперь это уже не умиляло, а только раздражало. А потом они с Женькой разругались. Какой-то концерт школьный был, после него выпили, Женька приревновал или что, подколол его. Артур тогда, помню, сильно обиделся, даже какое-то время школу пропускал.

— Потом вышел?

— Да, долго его не было, потом появился, и знаешь, стал меняться как-то на глазах. То ли в качалку записался, то ли в секцию, начал худеть, растить мышцы, улыбаться девочкам. И так он со временем сильно изменился, что не скажешь, что раньше это был зануда-отличник. С Женькой они тоже помирились, поступили вместе в педагогический, Артур там стал покорителем женских сердец.

— А вы с папой?

— А мы так и продолжали встречаться, я поступила на экономиста, переехала в общагу, с Женей старались видеться каждую свободную минуту. Столько всего пережили в студенчестве — и голодали, и недосыпали, и зачеты пересдавали. И уединиться хотелось, а почти всегда было негде. И как-то мама дала мне пакет продуктов с собой, а у меня его в общежитии украли. А там было мясо! Женя потом весь этаж обошел, никто не признался! Чего только не было, Сашуль!

— Как здорово, мам, хоть и жалко мясо, — я обняла ее.

— Да, хорошее было время, молодость. Потом, после института, поженились, а вскоре появилась ты.

— А Артур?

— Артур тоже учился, учился очень даже хорошо, мы с ним иногда виделись. Он всегда был с очередной пассией. Но ни с кем долго не задерживался. Стал весь такой балагур, накачанный красавчик. Никогда бы не подумала в школе, что он так изменится. И только лет в тридцать пять-тридцать шесть он женился.

— Мам…

— Что?

— Ты только не ругайся…

— Чего опять? — мамины зрачки расширились, видно было, что она испугалась.

— Я вчера ездила в тюрьму, к Ежову, и разговаривала с ним.

— Саш, звучит, конечно, жутко, но я испугалась, что ты скажешь, что ты снова вместе с Артуром.

— Нет, мам, ты что!

И я рассказала маме все, что узнала от Ежова.

Глава 168

Артур.

Когда классная руководительница представила нам новенькую девочку, я сразу понял, что моя жизнь никогда не станет прежней.

Лена, — звучало в голове звоном.

Лена, — перекатывал, как леденец, я во рту ее имя.

Лена, — шептал я и сам не замечал.

Ее образ стоял у меня перед глазами.

Длинные волосы, голубые глаза, ямочки при улыбке, румянец. Стройная, веселая, притягательная. От нее всегда пахло чем-то теплым и чистым.

Лена…

К несчастью, мой друг Женька тоже на нее запал. Крутился рядом, отсыпал шуточки, вручал букетики. Я надеялся, что мои подарки будут ценнее — булочка поможет подкрепиться, а идеально сделанная домашняя работа обеспечит хорошую оценку.

При этом я все равно чувствовал себя неотесанным болваном, с которым не о чем поговорить. Язык распухал во рту, и мне оставалось только завидовать Женьке, который мог с ней непринужденно болтать и смеяться.

Когда заканчивался последний урок, я обреченно вздыхал — опять ждать завтра, чтобы ее увидеть. Поэтому я нашел способ продлить наши встречи, если их можно было так назвать. Я провожал ее до подъезда. Идти рядом и разговаривать я все равно не мог, от страха и смущения челюсти просто сводило. А так я шел на небольшом расстоянии и видел ее. А она, кажется, и не знала, я пытался быть незаметным.

Как же сильно я любил ее…

А потом произошел тот страшный случай.

Мы с одноклассниками готовились к концерту. Я не выступал, был на побегушках, но меня устраивала и такая роль. Мне доставляло удовольствие смотреть, как Лена влилась в коллектив и спокойно, со смехом, обсуждает с ребятами будущее выступление.

Мы и так учились в той четверти во вторую смену, а из-за репетиции и вовсе задержались допоздна. Женек тогда подхватил какую-то болезнь и не ходил в школу.

Наконец, подготовка к концерту закончилась. Лена оделась и пошла домой. Я, как обычно, поплелся за ней. Было темно. Ее путь пролегал через парк. Фонари не горели.

И вдруг фигура Лены исчезла из виду. Меня ошпарило страхом за нее. Изо всех сил я побежал туда, где она только что была, и бросился искать. Какой-то огромный мужик затащил мою девочку в кусты. Она умоляюще смотрела на меня.

Ситуация мгновенно предстала передо мной в виде математической задачи.

Первый вариант решения: я, толстый слабый увалень, бросаюсь на мужика. Он вырубает меня с одного или с двух ударов. После этого он насилует Лену. Это неверное решение.

Второй вариант решения. Когда я подходил к воротам в парк, я видел мужчину и женщину, идущих неподалеку. Если бежать изо всех сил, можно догнать их за несколько секунд. Тот мужчина здоровый, и он точно сможет помочь. А женщина сможет ее утешить, я-то и двух слов связать не смогу. Это верное решение.

Я сорвался с места и побежал за ними. Догнал и, как мог, сказал, что в парке схватили девушку. Пара бросилась туда. Я увидел издалека, как маньяк убежал, и как подняли с земли Лену.

Мне казалось, что ей будет очень стыдно смотреть в глаза малознакомому однокласснику после такого, и не стал подходить. Мама назвала бы это тактичностью. Я старался быть тактичным.

На следующий день я думал, что Лена все поймет, и будет смотреть на меня по-другому. Я пришел в класс ободренный и робко глянул на нее с надеждой. Она и смотрела по-другому. Холодным презрительным взглядом. Я сник. Завести с ней или с кем-то другим разговор о том, что произошло, я не смог больше никогда.

Глава 169

Артур.

А потом все стало еще хуже. Лена начала по-настоящему встречаться с Женькой. Она все-таки выбрала его. Я старался быть рядом, чтобы хотя бы просто насладиться ее присутствием, но после того случая в парке она стала меня избегать и презирать.

Настал день школьного концерта, к которому мы так тщательно готовились. Ребята пели, играли на музыкальных инструментах, читали стихи собственного сочинения, а Лена, Женек и еще две девочки разыграли забавную сценку.

После концерта мы всем классом отправились на заброшенный спортивный корт. Хотелось праздника. Мальчики поставили кругом лавочки, откуда-то достали спиртные напитки, видимо, из закромов родителей, девочки — нехитрую закуску. Налили и мне.

Лена сидела на коленях у Женька. Ребята обсуждали прошедший концерт.

— А Артурка-то наш не выступал, нехорошо, — вдруг выкрикнул кто-то из мальчишек.

Я поперхнулся от изумления. Никак не ожидал, что безобидная беседа вдруг примет такой опасный оборот. Не надо было мне ходить и выпивать с ними.

— Он не стал выступать, чтобы не проломить сцену, — крикнул еще кто-то, и все засмеялись.

Я сразу понял, что ребята ошиблись, сцена гораздо крепче, чем они думают, это же так просто рассчитать.

— Сцена бы меня выдержала, потому что я не очень тяжелый, — попытался я объяснить, но все заржали еще громче.

— Что же ты тогда не выступил?

— Потому что я не знаю, каким номером смог бы заинтересовать зрителей, — ответил я честно.

Класс уже давился от смеха.

— А-а, то есть ты на все руки мастер, просто не знал, что из своего репертуара выбрать? — уточнил мой обидчик, а остальные уже плакали от смеха.

Зачем они столько пили? Смеются над совсем несмешными вещами. Какой еще репертуар?

— Нет у меня никакого репертуара. Если бы он у меня был, я бы представил его на репетиции, — пояснил я.

Разве стал бы я скрывать репертуар? Глупости какие-то.

— А зачем же ты ходил на репетиции тогда? — продолжали глумиться одноклассники.

— А чтобы мою Ленку потом до дома провожать! — вдруг выкрикнул мой друг Женя.

— В смысле? — заинтересовались девочки.

— Так он за ней по пятам ходит. Она идет домой, а он за ней по кустам шарится, — продолжил человек, которого я считал своим другом.

Ребята принялись улюлюкать и показывать неприличные жесты, выставляя меня маньяком.

За что? За что он так? За что они так? Я никому никогда не делал плохого, давал списывать, никого не обижал. А Женек? Я думал, мы друзья. Неужели выпитое настолько развязало им языки, что выявило истинное отношение ко мне?

Я поднялся с корточек, подошел к Женьке и встал в стойку боксера. Он затронул святое — Лену и нашу дружбу, поэтому я должен спасти свою честь.

Ребята снова принялись ржать.

— Ромашов! Ты смотри, Камальский на тебя нападает! Сейчас тебе не поздоровится!

Женька встал, одним движением заломил мне руку, другим развернул от себя, третьим дал пинок мне под зад. От неожиданности я упал.

— Тебя мамка бороться, что ли, учила? — спросил он.

Одноклассники хохотали и хлопали в ладоши. Лена смотрела с сочувствием, но даже не встала со своего места.

Униженный, разбитый, с ободранными ладонями, я кое-как поплелся домой. По дороге я плакал и мечтал, чтобы меня просто не было.

Глава 170

Артур.

После этого я сильно заболел. Температура под сорок, кашель, насморк, красное горло, непонятная аллергия — навалилось все и сразу. Мама сходила с ума от волнения. Я обо всем ей рассказал без утайки. И про то, что очень сильно полюбил Лену, и про то, как надо мной издевались, и про то, как мой друг Женя оказался не другом и унизил меня перед всеми одноклассниками, в том числе и перед Леной.

— Хочешь, я с классным руководителем поговорю? С директором? С родителями Жени? С родителями тех мальчиков, которые начали травлю? — предложила мама.

— Мам! Ни в коем случае! Меня же тогда совсем загнобят!

Я был рад тому, что моя чуткая и внимательная мама хотя бы спросила у меня, а не наломала дров раньше времени.

— Можно я больше не пойду в школу? — спросил я с надеждой.

— Нет, Артур, нужно доучиться, — отрезала мама.

После этого я попытался покончить с собой. Мама потом неделю сидела на успокоительных и у нее тряслись руки.

— Твари и твои однокласснички, и твой Женя, и твоя Лена, — в сердцах кричала она. — Им поржать, а у меня ребенок руки на себя накладывает!

— Лена не виновата, что ее полюбили двое, — объяснял я.

Мама, как могла, утешала меня. Покупала что-нибудь вкусненькое, умоляя дождаться ее из магазина без глупостей, сидела у моей кровати, рассказывала интересные истории, а на ночь читала вслух мои любимые книги.

Однажды она пригласила на ужин своего хорошего знакомого, Виктора Петровича, и приготовила свои фирменные блюда.

— У нас праздник? — удивился я.

— Нет, просто гости. Гость.

Пришел Виктор Петрович с бутылкой вина. После третьего бокала и непринужденной беседы мама завела речь о главном.

— Вить, помоги, пожалуйста, как врач и как мужчина. Ты знаешь, что я воспитываю Артурку без отца. Я всегда думала, что лишь бы хорошо учился и устроился на нормальную работу. Вроде и школу хорошую нашла. А они вон выпили с классом после концерта и одноклассники его стали травить. Был бы отец, он бы или бороться его научил, или уши им надрал. А так он пришел домой весь в слезах.

— Ты в каком классе-то, парень? — обратился мужчина ко мне.

— В десятом.

— И пришел домой в слезах?

— Да. Они сначала смеялись надо мной, потом мой друг Женя пнул меня, и я упал. Прямо перед всеми. И они опять смеялись, — честно рассказал я.

— Он у тебя с особенностями, что ли? — без обиняков спросил Виктор Петрович у мамы.

— Нет, отставания в развитии нет, проверяли. Учится так и вовсе на отлично. Просто очень бесхитростный. Людям доверяет. Не понимает, что могут и обидеть, и обмануть. Все знакомые мамочки тащились — какой у вас ребенок хороший и беспроблемный! А он и до сих пор таким остался. Тяжело ему.

— Значит, так, — решил Виктор Петрович, — в понедельник приедешь ко мне. Запишем тебя в секцию по борьбе, в качалку, походишь в группу коммуникации для подростков, ну и давай все анализы сдадим, посмотрим, что с гормонами.

— По борьбе? — охнула мама. — Может, не надо, Вить? Его же изобьют.

— Надо, Оля, надо. Будет настоящим мужиком, а то нюню вырастишь.

Глава 171

Артур.

Виктор Петрович работал врачом в большом детском спортивном центре. Как и договаривались, я пришел к нему в ближайший понедельник, и он записал меня и в тренажерный зал на силовые тренировки, и в секцию по вольной борьбе, и в группу коммуникации для подростков.

Мне было страшно настолько, что я весь покрывался потом и каменел. Как и при Лене, не мог выговорить ни слова. Но у меня вдруг появилось такое горячее желание стать и сильным, и общительным, и просто обычным парнем, что я решил делать все, что скажут, во что бы то ни стало.

Меня били и роняли на борьбе — я поднимался с пола и снова, через силу, отрабатывал упражнения.

У меня до судорог ломило все мышцы после спортзала, но я шел туда опять и опять, превозмогая боль.

У меня кружилась голова до звездочек в глазах на тренингах в группе, но я вызывался на все ситуации, которые предлагала разыграть психолог, и уже к седьмому занятию стало гораздо легче. Также я записывал все, что она говорила, и перечитывал дома.

Я сходил ко всем врачам, о которых сказал Виктор Петрович. Он посмотрел результаты анализов и объяснил, какие витамины включить в рацион, и какие препараты нужно попить.

Через месяц меня стали хвалить и в группе, и в тренажерке, и на тренировках.

Через полтора я понял, что немного похудел, похорошел, и мне стало легче общаться с людьми.

Через два — я вернулся в школу. Одноклассники перестали меня страшить. Более того, они и сами уже забыли о том случае. Мы стали общаться, как раньше.

Учебу я подтянул буквально за неделю, это оказалось легче легкого.

На все тренировки продолжал ходить, и на групповые занятия тоже.

Окончил школу с золотой медалью, поступил в институт. Математику я любил всегда, поэтому, не задумываясь, решил ее преподавать.

В институте я возмужал и похорошел настолько, что стал пользоваться популярностью у девочек. Группа по коммуникациям мне уже к тому времени не требовалась — я вышел из подросткового возраста, да и сам мог научить общаться кого угодно.

Познакомился в институте с Рустамом. Полный веселый парень восхищал меня умением делать деньги буквально из воздуха. Женя тоже всегда был рядом, он общался со мной, как обычно, и даже не подозревал, какую боль мне тогда причинил.

Все изменилось, но кое-что оставалось прежним: моя любовь к Лене и моя обида на бывшего друга.

Я понимал, что не прощу его никогда, и при первой же возможности накажу его, вот только придумаю, как.

Глава 172

Артур.

Прошли годы. Я окончил институт и устроился в школу учителем математики. Женя работал в ней же — преподавал русский язык и литературу. Он предсказуемо женился на Лене, и вскоре у них родился ребенок. Я знакомился с новыми и новыми девушками, но каждую подсознательно сравнивал с Леной. Отношений не получалось. Мама сильно переживала за меня.

Я мечтал, что Женя однажды куда-нибудь исчезнет, и Лена, наконец, поймет, кто по-настоящему любил ее все эти годы.

В кризисные времена столкнулся с нехваткой денег. Начал изучать все доступные книги по бизнесу и саморазвитию.

Друг Рустам в это время, напротив, прокручивал одну денежную схему за другой и ни в чем не нуждался. Я понимал, что все его схемы больше похожи на махинации, и к чему хорошему не приведут, но лишь посмеивался над его умением выходить сухим из воды. Сам же ждал, когда в голову придет подходящая бизнес-идея. Благодаря книгам я уже примерно понимал, как можно будет составить бизнес-план и какие будут первые шаги.

Тоска по Лене иногда затапливала с головой, но однажды и в моей жизни наступила светлая полоса. Сначала я встретил женщину, благодаря которой я смог отодвинуть любовь к Лене на задний план. Более того, эта женщина понравилась маме и согласилась стать моей женой.

Затем Рустам сказал, что запускает новую финансовую схему — «Тринитал Инвест». Я порасспрашивал его немного и даже для вида вложил какую-то символическую сумму. Естественно, я сразу понял, что это классическая пирамида, в которой нет никаких драгметаллов и ценных бумаг. Но на словах похвалил Рустама и даже попросил его устроить к себе на работу одного моего друга, которому очень нужны деньги. Посадил их за один стол на моей свадьбе. Все прошло, как по маслу.

Время от времени виделся с Рустамом, расспрашивал его о бизнесе. Как-то раз он признался, что «Тринитал Инвест» идет ко дну, существовать организации осталось не более трех месяцев. Я сразу понял, что его пирамида лопается. Дальше и вовсе было делом техники.

На примете у меня для этого случая было несколько алкашей с нашего двора. Я решил поговорить с каждым, и с первой же попытки попал в яблочко. Один из них, Ежов, не так давно потерял мать и отчаянно нуждался в деньгах, работая дворником вроде бы в нашей же школе. Он как раз успел вступить в наследство, и квартира, в которой он жил, была в его единоличной собственности.

Я убедил его продать эту несчастную квартиру и даже сам помог ему найти покупателей через знакомого агента, который порядочно снизил стоимость жилья. Полученные деньги я предложил вложить в закрывающийся «Тринитал Инвест», к Ромашову. Затем осталось только дождаться, когда мыльный пузырь лопнет и показать Ежову пальцем на того, кто виноват в его бедах.

Жаль ли мне было алкоголика, лишившегося единственного жилья и свободы, и бывшего друга, которого не стало? Да, конечно. Но цель наказать Женьку за то, что он меня предал в тот день, стала тогда смыслом моего существования, и вот я ее достиг.

Эпилог. Часть первая

Прошло два года.

Артур.

— Тебе обязательно переться на работу в такую рань? Мог бы сводить жену прогуляться, в кафе, по магазинам. Я опять должна протирать пыль в твоих проклятых хоромах да готовить жрать? Нашел уборщицу! — сварливо начала Катя новый день.

От нее пахло перегаром. Я вздохнул. Она опять взялась за свое. Но жалеть ее мне уже не хотелось, терпения к грубости не осталось. Да чего там, мне ее было даже не жалко.

— Да, опять! — заорал я. — Какое вообще твое дело? Ты с чего вообще взяла, что можешь указывать, ко скольки мне идти на работу? Считай свои цифры да делай домашние дела, если хочешь и дальше жить в моих «хоромах», а не в своей старой халупе, да помалкивай!

Катя перешла на удаленную работу, и спокойно вела из дома несколько организаций, получая в три раза больше. Правда, из-за этого она стала гораздо реже выходить из квартиры, что сказалось на ее внешности — она располнела, подурнела, кожа лица потемнела, а под глазами образовались круги. И она снова начала прикладываться к бутылке.

— Завтрак сам себе готовь, даже не поднимусь! — в бешенстве закричала Катя в ответ.

— Поем в кафе, в одном помещении с тобой аппетита нет! — сказал я едко. — Пахнет какими-то алкашами в квартире. Ты что, своих друзей приводила? А, это же от тебя!

— Какой же ты мерзкий и жалкий, Артур! Зачем я только вернулась к тебе? — прошипела бывшая жена.

Второй раз отношения мы оформлять не стали.

— Тебя здесь никто не держит. Буду только рад, если свалишь. Повесил сам себе хомут на шею, — сказал я с усмешкой, зато честно.

— Да сейчас, не дождешься! Я тебя еще первого сгною! — ответила Катя и лениво почесала длинными неухоженными ногтями немытые волосы.

Я с отвращением отвернулся, кое-как накинул на себя несвежую неглаженную рубашку и стал собираться на работу. Следить за собой не особо хотелось. При Саше я никогда не позволял себе выйти из дома во вчерашней одежде и без утреннего душа, а сейчас было все равно. Все силы вновь уходили на скандалы с Катей. Но когда тебе за пятьдесят, они переносятся не так, как в тридцать семь и даже в сорок. Я резко постарел, выглядел на все семьдесят, не особо заботился о чистоте и гигиене, и на работе тоже часто допускал ошибки в бизнесе, словно и был стариком. Из-за этого прибыль компании вдвое снизилась и могла снизиться еще.

Здоровье тоже шалило. Мучили головные боли, приступы невралгии, кололо то в сердце, то в бок. Скакало давление, однажды был даже радикулит.

Я выскочил во двор. Торопиться в офис было особо незачем. Мне просто не хотелось находиться в присутствии Кати даже лишний час.

Я сел на лавочку, грязный, голодный, в дурном настроении. Вышло солнце, двор потихоньку заполнялся людьми, пели птицы, а где-то вдалеке слышался колокольный звон. Во всем этом сквозила какая-то настолько незримая чистота, что мне захотелось плакать.

Я достал скомканный носовой платок и шумно высморкался.

— Отойди от дедушки, — сказала какая-то мамочка, проходящая мимо с ребенком, который приблизился ко мне.

И все это свежее солнечное невинное утро вдруг почему-то мне напомнило Сашу. Я вспомнил ее нежный девичий образ, ее доверчивый взгляд, ее полные любви глаза. Раз в жизни мне выпал шанс жить во взаимной любви, и я его потерял. Да, любовь была запутанной — у меня Леной, у нее — Женей, но как же было хорошо, когда мы просто были вместе!

Только сейчас, окунувшись обратно в адский котел Катиных скандалов, я понял, насколько хорошо мне было тогда с Сашей. А что я дал ей взамен? Деньги? Ласку? Комфорт? Ну да… А еще измену и ребенка, которого она вот уже почти полтора года воспитывает не с его родным отцом. У меня бы могла быть сейчас счастливая семья — любимая и любящая адекватная жена, малыш, прежняя радость от жизни! Наверное, и здоровье было бы совсем другим, как раньше.

Но все в жизни справедливо, и мне с лихвой воздалось за боль, которую я причинил этой девочке, да и ее маме. Руками Ежова я фактически убил их отца и мужа, причинив огромные страдания. Ежов, кстати, недавно вышел из тюрьмы. Мама сказала, что он живет у своей Мани, они оба работают, бросили пить и копят на свадьбу. Даже он сейчас счастливее, чем я.

Поделом мне, поделом.

А измена? Какой же я был идиот, когда ходил к Кате после больницы, уже будучи женатым на Саше, словно не мог предположить, чем это закончится… Почему все куда-то гнался, никак не мог остановиться и подумать, к чему это однажды приведет? Нет, зачем-то надо было чувствовать себя героем — помогаю женщине, у которой никого нет, кроме меня! Догеройствовался. Потерял в итоге счастье. Приобрел обратно свою мегеру, которая хитро затаилась, чтобы заполучить меня обратно. С денежками-то я, конечно, интереснее ей, чем раньше.

Я заметил, что уже несколько минут слезы текут градом по моим щекам, и торопливо стал вытираться платком.

Милая, чистая Саша… С какой же радостью она начала встречаться со мной, не зная, что перед ней фактически убийца ее отца… Так потом я разбил ей сердце еще и изменой. Ни за что два раза причинил боль девочке, которая по возрасту мне годится в дочери.

Я не знаю, как мне теперь достучаться до нее. Она заблокировала все возможные способы связи со мной и запретила приближаться к ней и к нашему ребенку.

Хотя нет, знаю. Знаю.

Я торопливо пошел к автомобилю. Набрал номер.

— Здравствуй, дорогой. Сможешь принять меня без очереди в течение часа? Я доплачу.

Через сорок минут я был у нотариуса.

Весь свой бизнес, квартиру, автомобиль и все деньги на счетах я завещал Ромашовой Александре Евгеньевне. Надеюсь, хотя бы после моей смерти она простит меня.

Эпилог. Часть вторая

Саша.

— Давай я повезу, — предложил Ваня и забрал у меня коляску.

Я взяла за руку Арину. Мы шли по улице. Светило солнце. День был замечательный.

— Саша, ты придешь ко мне завтра на утренник?

— Конечно, малышка.

— Можно я пойду в платье, которое мне бабушка Лена купила?

— Обязательно! — я сжала ладошку девочки покрепче, мое сердце в эту минуту тоже сжалось от нежности.

Мама просто души не чаяла в Арине. Я немного переживала, как она воспримет, что я полюбила мужчину с ребенком, но малышка с первого же дня покорила сердце мамы, и та задаривала ее конфетами, игрушками и красивой одеждой.

Когда я ей рассказала все то, что узнала от Ежова, мама долго не могла прийти в себя. Однако потом призналась, что только сейчас она успокоилась, так как много лет ее мучили подозрения и неприязнь в отношении Артура, но она их связывала с тем давним случаем в парке.

— Саш, я думаю, что его жизнь накажет. Не копайся больше в этом. Это только так кажется, что он богатый, безнаказанный, гуляет там где-то. Я уверена, что под старость он будет одиноким и несчастным, да еще и вынужденным с помощью алиментов содержать дочь и внука человека, которого он подставил и лишил жизни. Может, он уже несчастен, откуда мы знаем.

И у меня что-то отпустило внутри после этих слов. Если уж мама смогла так отнестись к ситуации, то и мне остается только равняться на ее мудрость и мужество.

Как и посоветовал Артур, я купила просторную трехкомнатную квартиру в Березовске. На ремонт тоже требовались деньги, но алименты от него поступали регулярно, и я забыла о нужде. Средств с лихвой хватало и на ремонт, и на жизнь, и на любые покупки для малыша.

Ваню я уговорила переехать ко мне, вместе с Ариной. Он предлагал пожениться, но я пока не спешила устраивать свадьбу. Хватило всего того, что было с Артуром. Подождет загс. Мы пока и так жили почти душа в душу.

— У тебя есть завтра съемки?

— Да, снимаю вручение паспортов школьникам.

Ивана теперь часто приглашали делать видеосъемки для городской администрации. Их потом крутили по местному телеканалу. Он очень гордился, так как перестал зависеть от свадеб и юбилеев, и получил постоянный доход.

— Я тогда одна к Аришке в садик схожу, попрошу бабушку посидеть с правнуком.

— Спасибо, Сашуль, — Ваня поцеловал меня.

С ним не всегда было просто, но каждый день я чувствовала, что он меня любит и готов для меня на многое. И постепенно мое сердце открывалось ему в ответ.

Мы остановились на несколько секунд, посмотрели друг другу в глаза, улыбнулись и пошли дальше.

Как я управлялась с двумя детьми? Не без помощи Вани и трех бабушек. Приходили на помощь и моя бабушка, и Ванина мама, и моя мамочка — с ней мы больше никогда не ругались. Было всякое — недосыпы, детские болезни, ревность Арины, мелкие притирки с Ваней, но в целом меня словно погрузили в огромную чашку со счастьем, которое я, несмотря на периодическую усталость, теперь лопала ложками.

С мамой Вани мы спокойно сосуществовали, постепенно присматриваясь друг к другу. Она видела мое отношение к Арине и к ее сыну, и ни разу не дала повода усомниться, что будет хорошей свекровью. От нее веяло пока сдержанным, но теплом, совсем не так, как от Ольги Анатольевны.

Роды тоже прошли хорошо. Я без всяких осложнений родила в местной больнице, легла, правда, в платную палату, это оказалось совсем недорого. Зато мы были с малышом все эти дни один на один. Ваня с Ариной, мама, бабушка, Маринка сначала навещали меня, а потом устроили шикарную выписку из роддома — с шариками, музыкой, подарками и застольем.

А появление ребенка стало для меня самым большим и долгожданным подарком за всю жизнь. Он был удивительно похож и на меня, и на маму, и на Артура, но больше всех — на моего папу. Я зацеловывала малюсенькие ручки-ножки и вытирала слезы нежности. Сбылась моя мечта. Пусть это ребенок от Артура, но для меня это совсем неважно. Это мой самый главный и самый любимый человечек. Он часть меня. Это дар жизни.

Зазвонил телефон. Я покопалась во вместительной «мамочковой» сумке и достала трубку. Светлана. За два-три месяца до моих родов, как и планировалось, Даша получила место в детском саду. Мы по-доброму попрощались тогда и больше не созванивались.

— Саша, я с хорошими новостями, — сказала моя бывшая работодательница взволнованным голосом после теплых приветствий.

— Внимательно слушаю вас! — я была искренне рада слышать ее.

— Суд состоялся. Только что. Пашке дали год условно! Пришлось побороться, чтобы доказать, что он практически невиновен, но мы это сделали! Самое главное, не тюрьма! Слава Богу! Как хорошо, что ты сказала мне тогда! Я сама его защищала вместе с другим адвокатом. Все отлично! Камень с души!

— Я очень рада за вас! Спасибо, что позвонили, рассказали! Это и правда отличные новости, — Светланина радость передалась и мне.

— Да! А у тебя как дела? Сто лет не общались.

— У меня тоже все хорошо, — ответила я чистую правду.

— Ты родила? Кого?

— Да, мальчика. Роды без осложнений. С бывшим мужем разошлись. Купила квартиру в Березовске. Познакомилась здесь с отличным парнем.

— Сашка, как я рада за тебя! Супер! Как назвала-то маленького?

— Спасибо! Женя… Так когда-то звали его дедушку.

Маленький Женя, услышав свое имя, потянулся в коляске, сладко позевнул, открыл глазки и улыбнулся мне