АКТЫ И ДОКУМЕНТЫ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КОМИССИИ ПО УСТАНОВЛЕНИЮ И РАССЛЕДОВАНИЮ ЗЛОДЕЯНИЙ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ И ИХ СООБЩНИКОВ И ПРИЧИНЕННОГО ИМИ УЩЕРБА ГРАЖДАНАМ, КОЛХОЗАМ, ОБЩЕСТВЕННЫМ ОРГАНИЗАЦИЯМ, ГОСУДАРСТВЕННЫМ ПРЕДПРИЯТИЯМ И УЧРЕЖДЕНИЯМ СССР


В Чрезвычайную Государственную Комиссию продолжают поступать акты[26], заявления потерпевших, показания очевидцев о злодеяниях, совершаемых немецкими властями в советских районах, временно попавших под фашистское иго.

1. Немецкие оккупанты уничтожают памятники старины; расхищают сокровищницы культуры народов Советского Союза, грабят научные учреждения, музеи и библиотеки.

По приказанию немецкого верховного командования и «имперского министра по делам оккупированных восточных областей» Альфреда Розенберг из СССР вывозятся в Германию книги XIV, XV и XVI веков, оригинальные произведения живописи, графики, скульптуры русских и западно-европейских мастеров.

В январе 1943 года командующий 1-й танковой армией генерал-кавалерии Макензен, в присутствии начальника отдела пропаганды 1-й танковой армии Миллера, взял из Ростовского музея Изобразительных искусств, эвакуированного в гор. Пятигорск и находившегося в помещении Лермонтовского музея, наиболее ценные полотна Рибейра, Рубенса, Мурильо, Иорданса, Верещагина, Коровина, Крамского, Поленова, Репина, Лагорио, Айвазовского, Шишкина; скульптуры — Донателло и другие экспонаты.

Ниже публикуется акт о вывозе немецкими властями ценностей Ростовского музея Изобразительных искусств.

«АКТ

Мы, нижеподписавшиеся, председатель Культсекции консультационно-технического бюро Пятигорского горсовета Виктор Иванович Буланин, хранитель ценностей Ростовского музея Изобразительных искусств Мытников Александр Абрамович и директор Литературного музея «Домик Лермонтова» Яковкина Елизавета Ивановна, составили настоящий акт в нижеследующем:

Ценности Ростовского музея Изобразительных искусств были эвакуированы в Пятигорск, где хранились с 4/I—1942 г. в помещении Литературного музея «Домик Лермонтова» до 7 января 1943 года, когда значительная часть музея была вывезена немецкими оккупационными властями.

Ценности Ростовского музея Изобразительных искусств, эвакуированные из г. Ростова на Дону и заключающиеся, в оригинальных произведениях живописи, графики и скульптуры русских и западноевропейских мастеров, а также ценного фарфора русских и заграничных фабрик, упакованные в специальных ящиках, несмотря на принятые меры, вывезти из Пятигорска не удалось и поэтому во время германской оккупации они находились на складах Лермонтовского музея.

Первое время ценности Ростовского музея скрывались от германских оккупационных властей работниками Лермонтовского музея. 7 сентября представители Берлинской комиссии Розенберга явились к директору Лермонтовского музея и, заявив, что им сообщили в Ростове о наличии ценностей Ростовского музея на складах Лермонтовского музея, — предложили открыть склады и ознакомить их с содержанием ценностей Ростовского музея. После этого склады были опечатаны германскими властями.

В течение времени с 7 сентября 1942 года по 7 января 1943 года представители отдела пропаганды германской армии генерала Макензена неоднократно вскрывали ящики. При этих вскрытиях происходили изъятия наиболее ценных экспонатов, при чем это изъятие производилось иногда в присутствии самого генерала Макензена.

7 января 1943 года, по личному распоряжению начальника отдела пропаганды Миллера, и в его присутствии и в присутствии представителя генерала Макензена, ценности 14 ящиков за №№ 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 12, 13, 14, 16, 20, 22, переупакованные в 12 ящиков, были увезены на пятигорский вокзал, погружены в железнодорожные вагоны и в ночь на 9 января 1943 года вывезены из г. Пятигорска.

Акт подписали: Председатель культсекции консультационного технического бюро пятигорского Горсовета Буланин, хранитель ценностей Ростовского музея Изобразительных искусств Мытников, директор Литературного музея «Домик Лермонтова» Яковкина.

24 февраля. г. Пятигорск».

Факт ограбления немецко-фашистскими захватчиками Ростовского музея Изобразительных искусств свидетельствует о том, что гитлеровское правительство и немецкие военные власти являются вдохновителями и организаторами грабежей в оккупированных районах. Неопровержимо установлено, что немецкие генералы принимают личное участие в грабежах культурных ценностей, принадлежащих народам Советского Союза.

2. В селе Сапогово, Курской области, немецкие оккупанты, отравили около 1 000 больных, находившихся на излечении в психиатрической больнице. Об этом чудовищном злодеянии свидетельствует следующий публикуемый ниже документ:

«АКТ

28 февраля 1943 года, нижеподписавшиеся, в лице представителя Курского областного Исполнительного комитета депутатов трудящихся Мальцева, судебно-медицинского эксперта военного врача III ранга Шварца, старшей медсестры названной больницы Арепьевой Екатерины Ивановны, а также медсестры больницы Ткаченко Ирины Семеновны, в селе Сапогово Курской области, составили настоящий акт в следующем:

в декабре 1941 года, вскоре после оккупации немецко-фашистскими захватчиками города Курска и районов Курской области, в Сапоговской областной психиатрической больнице немецкими военными властями было организовано массовое умерщвление больных, находившихся в указанной больнице на излечении.

Путем опроса сотрудников больницы и местных жителей, Комиссия установила, что массовое умерщвление больных производилось путем их отравления 70% раствором хлоралгидрата, который в принудительном порядке давался больным во внутрь.

В общей сложности было умерщвлено около 1 000 человек больных, находившихся к тому времени на излечении в больнице.

Отравленные и умерщвленные больные были, по приказанию немецких властей похоронены в щелях-бомбоубежищах, расположенных на территории больницы.

При разрытии двух таких щелей-бомбоубежищ, расположенных против 7 и 9 отделений больницы, было обнаружено массовое похоронение[27] умерщвленных. Только из двух этих щелей было извлечено около 300 человеческих останков.

Для организации массового умерщвления больных, в начале 1942 года в село Сапогово специально приезжал старший врач немецкого гарнизона города Курска Керн, который непосредственно проинструктировал назначенного немцами директора, больницы Краснопольского, каким путем производить отравление больных.

По словам очевидцев этого кошмарного злодеяния Босенко Пелагеи Ивановны, Машкиной Валентины Васильевны, коменданта больницы, Филист Константина Никитовича, Гречухиной Екатерины Тимофеевны и многих других, умерщвление больных психиатрической больницы путем их отравления было произведено в течение 3—4 дней. При чем некоторые больные, несмотря на свое душевное заболевание, поняли, что их хотят отравить, оказывали сопротивление и отказывались принимать яд. В таких случаях им производилось насильственное вливание яда.

При массовом похоронении отравленных имели место случаи, когда в щели сбрасывали еще живых людей, а в 2—3 случаях сброшенные туда больные даже выбирались из щелей и возвращались в больницу. После чего им была дана повторная доза яда.

Так как похоронение в некоторых щелях произведено небрежно и не глубоко, то были случаи, когда собаки растаскивали по территории больницы куски человеческих трупов.

О чем и составлен настоящий акт.

Акт подписали: Мальцев, Шварц, Арепьева и Ткаченко. Село Сапогово, Курской области».

3. После изгнания немцев из города Купянска, Харьковской области, населением было обнаружено 8 ям, в которых были свалены 248 зверски замученных и расстрелянных советских людей. Раскопка ям была произведена комиссией в составе украинского писателя К. Гордиенко, священника Николаевской церкви протоиерея Иоанна Протопопова, домохозяйки Белоцерковской, врачей: П. Гогина, В. Кощеева, Р. Гарницына и председателя Горсовета Тугай.

«АКТ

Граждане города Купянска сообщили о том, что немецкие оккупанты расстреляли большую группу мирных жителей города Купянска и Кушитского района. Комиссия в составе представителей советских и общественных организаций, а также населения, церковной общины и врачебно-медицинских работников 17 мая 1943 года произвела осмотр в яру у подножья Меловой горы города Купянска ямы, о чем и составлен настоящий акт.

При раскопке ямы, на глубине одного метра был обнаружен 71 труп расстрелянных жителей города Купянска и Купянского района. Среди них было 62 мужских трупа, 8 женских и трупик грудного ребенка. Все расстрелянные были без обуви, а некоторые, и без одежды.

Врачебно-медицинской частью комиссии констатированы следы диких пыток и увечий на теле расстрелянных. У некоторых были связаны руки железной проволокой. У ребенка была размозжена голова выстрелом на близком расстоянии.

Комиссия отмечает, что у многих раны не были смертельными и, очевидно, что этих людей сбрасывали в яму и закапывали живыми. Это также подтверждается гражданами, проходившими вблизи ямы, вскоре после расстрелов, видевшими, как над ямой ворошилась земля и был слышен глухой стон из могилы.

Среди расстрелянных многие были опознаны родственниками и присутствовавшими при раскопке гражданами.

Так были опознаны: Байдак Илларион Яковлевич — 37 лет, председатель Гусинского сельсовета, Купянского района; Старикова Елизавета Ивановна — работница Купянского кустшвейпрома; Берестовая Ольга Никифоровна — работница сахарного завода, председатель Заоскольского сельсовета; Ткаченко Сергей Арсентьевич — мастер-портной Купянского кустшвейпрома; Карайбога Петр Григорьевич — механик мельницы; Садовский Артем Петрович — рабочий-железнодорожник; Садовский Иван Маркович, счетовод колхоза «Стахановец» Куриловского сельсовета; Садовский Михаил Иванович — председатель колхоза «Стахановец» Куриловского сельсовета; Бутивещенко Иван Трофимович — колхозник из хутора Пристень; Харченко Василий Григорьевич — колхозник из хутора Пристень; Сухомлин Никита — колхозник из хутора Пристень; Болдырь Михаил Ильич — колхозник хутора Кругляковки; Сулига Иван Павлович — колхозник хутора Кругляковки; Погуляй Иван Лаврентьевич — председатель Петровского сельсовета; Мойсов Иван Кириллович — работник кооперации; Ковшарь Кирилл Андреевич — бригадир колхоза «Червона зирка», Куриловского сельсовета, в последнее время работал председателем этого колхоза; Буймер Даниил Иванович — директор Купянского маслозавода; Сморшко Иван Герасимович — колхозник села Николаевки; Кравченко Петр Кириллович — колхозник села Куриловки.

Комиссия отмечает, что многие убитые настолько изуродованы, что их невозможно опознать.

Акт подписали: председатель комиссии украинский писатель К. Гордиенко, члены комиссии — председатель горсовета Тугай, настоятель Николаевской церкви города Купянска Иоанн Протопопов, домохозяйка Белоцерковская, врачи П. Гогин, В. Кощеев, Р. Гарницына».

Чрезвычайная Государственная Комиссия установила следующие факты:

1) Ростовский музей изобразительных искусств ограблен и вывезен в Германию командующим 1-й танковой армией генералом-кавалерии Макензеном и начальником отдела пропаганды 1-й танковой армии Миллером.

2) Больные, находившиеся в Сапоговской психиатрической больнице в Курской области, отравлены по приказу немецкого коменданта Фляха и врача Керна, причем наблюдение за выполнением приказа Фляха осуществлял посредник — переводчик немецкой комендатуры Вегеманн.

3) Истязание и расстрел мирного населения в городе Купянске произведены по приказу начальника немецкой тайной полевой полиции Каргана и его заместителя Швайцэ.

Чрезвычайная Государственная Комиссия считает ответственными за ограбление, истязание и массовые убийства мирных советских людей, произведенные в Пятигорске, Курске и Купянске, — командующего 1-й танковой армией генерала кавалерии Макензэна, начальника отдела пропаганды 1-й танковой армии Миллера, коменданта Фляха, врача Керна, посредника переводчика, Вегеманна, начальника тайной полевой полиции Каргана и его заместителя Швайцэ.


АКТ О МАССОВОМ ИСТРЕБЛЕНИИ ВОЕННОПЛЕННЫХ СОВЕТСКИХ ГРАЖДАН В ЛАГЕРЯХ ПОСЕЛКА ДАРНИЦА КИЕВСКОЙ ОБЛАСТИ

18 декабря 1943 г.

Комиссия в составе председателя Киевской областной комиссии содействия З.Т. Сердюка, членов: заслуженной учительницы школы УССР Н.И. Буриченко, полковника К.Р. Руденко, священника Николая Скоропостижного, при участии судебно-медицинского эксперта профессора Н.А. Шепелевского, судебно-медицинского эксперта ассистента кафедры судебной медицины Киевского мединститута доктора Г.И. Ведриган, профессора Я.И. Пивовонского, профессора Ю.Ю. Крамаренко, председателя исполкома Дарницкого районного Совета депутатов трудящихся Г.В. Григорьева и члена исполкома Б.Н. Ефимова производила осмотр двух лагерей военнопленных, расположенных в Дарнице, и мест, где обнаружены могилы — ямы с трупами советских граждан, погибших в этих лагерях, а также производила эксгумацию и судебно-медицинское исследование этих трупов с целью:

1) определения количества погребенных,

2) установления причины смерти их,

3) определения давности погребения,

4) установления личности покойных.

При этом были получены следующие данные:

Поселок Дарница находится на левом берегу Днепра в 12 км от Киева, где сходятся железнодорожные линии, соединяющие Киев с Москвой и Харьковом. Он расположен среди леса, который с севера и востока переходит в крупный лесной массив.

Еще осенью 1941 г. немецкими военными властями это место было избрано для устройства лагерей военнопленных. Один из этих лагерей расположен на окраине Дарницы, между проходящим здесь шоссе и колеей железной дороги. Он занимает огромную площадь длиной 1,5 км и шириной около 1 км.

Эта территория представляет собой голую песчаную площадь, на которой в отдельных местах имеются остатки бывших здесь небольших строений, ныне сгоревших. Вся территория лагеря обнесена ограждением из колючей проволочной сетки, высотой около трех с половиной метров, которая состоит из трех, а местами из четырех рядов. Помимо этого, весь лагерь разгорожен такой же проволочной сеткой на отдельные участки, очевидно с целью разобщения содержавшихся пленных и еще более крепкой изоляции их.

По сообщению очевидцев и лиц, содержавшихся в лагере, последний был всегда еще оцеплен вооруженными часовыми с собаками, которые не подпускали на близкое расстояние приходящих родственников. Как показывают многочисленные свидетели, очевидцы и бывшие военнопленные, в лагере царил дикий, безудержный произвол. Жестокий режим, истязания и глумление над самыми элементарными человеческими правами, полное лишение пищи в течение продолжительного времени, холод, отсутствие возможности согреться и другие невыносимые условия существования влекли за собой тяжелое истощение, массовые заболевания и, как естественное следствие этого, очень высокую смертность. Помимо этого, количество жертв постоянно пополнялось еще систематически производимыми расстрелами в массовом количестве.

За полотном железной дороги в 326 м от лагеря имеются 4 ямы с опавшей землей размером 12 X 6 м. В стороне от этих ям есть еще одна яма размером 6 Х 6. При раскопке одной из больших ям на глубине 1/2 м она оказалась заполненной трупами людей, беспорядочно лежащими один на другом, большею частью лицом вниз. Все трупы совершенно раздеты. Только на одном из вынутых трупов оказались поношенные брюки защитного цвета военного образца. На другом трупе найдена вокруг туловища тесемочка. У одного из трупов на ногах обнаружены носки. Извлеченные трупы — мужского пола (за исключением одного, который принадлежит женщине) в состоянии резко выраженного гнилостного разложения. У подавляющего большинства трупов обнаружены сквозные огнестрельные ранения черепа с раздроблением костей и обширными трещинами. На целом ряде трупов отмечаются оскольчатые переломы нижней челюсти. Есть проломы черепа с вдавлением костей на обширном протяжении от удара тупым, твердым, тяжелым предметом.

При вскрытии [обнаружено]: подкожная жировая клетчатка совершенно отсутствует; в желудке и кишечнике не замечается никаких следов пищи.

Как показывают свидетели и очевидцы, в этих ямах находятся трупы командиров Красной Армии и политработников, которые расстреливались тут же на месте.

Другой лагерь был размещен на месте бывшего Авторемонтного завода. Площадь его меньше площади предыдущего лагеря. Этот лагерь также огорожен решеткой из колючей проволоки, которая делит его на участки различной величины. В этом лагере была расположена так называемая лечебница для военнопленных, помещающаяся в небольшом здании. Она должна была обслуживать оба лагеря. По показаниям местных жителей и других очевидцев, в том числе служащего на железнодорожных путях Кончаковского П.И., лечебница фактически не оказывала никакой медицинской помощи. Больные и раненые не имели никакого ухода, не перевязывались, лежали с повязками, пропитанными гноем, в ранах заводились черви, не получали белья и другой необходимой для больных людей помощи. Питание было ужасное. Медикаментозная помощь отсутствовала. Естественным следствием такой обстановки была массовая смертность. В имеющихся здесь зданиях частично были расположены пленные в чрезвычайно скученной обстановке. За этой территорией по направлению к лесу находится кладбище с могилами, расположенными в 5 рядов, за которыми находятся ямы, тесно соприкасающиеся одна с другой. Находящаяся в стороне от могил свободная площадь усеяна такими же ямами с опавшей землей. На каждой могиле есть дощечка с указанием фамилии, имени и отчества, года рождения и даты смерти. Есть дощечки с одиночными надписями и на 2—6 человек. При разрытии одной такой могилы с дощечкой на одного человека в ней оказалось 5 трупов, беспорядочно лежащих в самых разнообразных положениях, большею частью лицом вниз. Все трупы мужского пола в возрасте 20—40 лет, без одежды и обуви. Кроме этого, из стенок могилы выпячиваются части тел других трупов, зарытых в земле рядом с могилами. Таким образом, оказывается, что в могиле с дощечкой на одного умершего в действительности похоронено 6—8 трупов. Это обстоятельство указывает, что дощечки на могилах не являются показателями фактически произведенных погребений, а должны рассматриваться лишь как умышленная маскировка, имеющая в виду скрыть массовое уничтожение военнопленных.

Находящиеся за могилами ямы большею частью размером 6 X 3 м, но есть и больше. При разрытии одной из таких ям на глубине около полуметра она оказалась заполненной трупами, также беспорядочно лежащими в самых разнообразных положениях, без соблюдения общепринятого при погребении порядка. Все извлеченные трупы мужского пола. Одежда и обувь отсутствуют. Трупы в состоянии далеко зашедшего гнилостного разложения. Возраст 20—40 лет. Следов ранений или каких-либо других повреждений на этих трупах не замечается. Трупы очень истощены. По показаниям очевидцев, немцы привозили сюда трупы на машинах из большого лагеря и баграми тащили их к ямам, куда и сбрасывали. Тут же на кладбище имеются две могилы с дощечками, на которых обозначена одна и та же фамилия, имя и отчество, год рождения и дата смерти.

Кроме этих участков с ямами-могилами, по показаниям местных жителей и других свидетелей, в лесу и прилегающих окрестностях Дарницы есть еще места, где имеются такие же ямы с трупами.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Комиссия, основываясь на результатах судебно-медицинских исследований извлеченных трупов, на изучении материалов следствия и принимая во внимание количественные показатели трупов в разрытых ямах-могилах, а также данные обследования участков территории массовых погребений, приходит к выводу, что:

1. В указанных выше пунктах поселка Дарница и его окрестностях количество трупов военнопленных и других советских граждан, умерщвленных и погибших в период временной оккупации немцами, исчисляется свыше 68 тыс., распределяясь следующим образом:

а) на территории леса, около большого лагеря — 11 тыс. трупов,

б) на кладбище и прилегающих к нему участках — 40 тыс. трупов,

в) в других местах Дарницы и ее окрестностей — 17 тыс. трупов.

2. При разрытии ям-могил установлено, что в них не производилось погребения в обычном понимании этого обряда, а имело место беспорядочное сбрасывание и закапывание трупов, без соблюдения не только общепринятого в этих случаях отношения, а даже элементарных правил санитарии, на что указывает поверхностное и небрежное закрытие ям землей.

3. Обращает на себя внимание характерная особенность, что на всех извлеченных трупах одежда, белье и обувь совершенно отсутствуют. Только на отдельных трупах оказались такие предметы одежды, как поношенные брюки, а из белья — носки.

Один из этих трупов относится к погибшему от инфекционного заболевания. Трупы же расстрелянных совершенно раздеты. Подобное обстоятельство указывает, что снятие одежды и обуви, как правило, предшествовало умерщвлению советских граждан, что делалось, очевидно, с целью присвоения этого имущества в корыстных интересах.

4. При разрытии могил-ям не было обнаружено документов или каких-либо других предметов, которые могли бы служить как материал для опознания личности. Это может быть объяснено только намеренным обезличением убиваемых и погибших, чтобы скрыть совершаемые злодеяния.

5. Судя по результатам судебно-медицинских исследований трупов, эксгумированных из ямы, находящейся в лесу, давность погребения должна быть отнесена к первой половине 1942 г. В могилах и ямах на кладбище время погребения относится ко второй половине 1941 г. и первой половине 1942 г.

6. При судебно-медицинском исследовании трупов, обнаруженных в яме, находящейся в лесу, в подавляющем большинстве случаев причиной смерти были сквозные огнестрельные ранения головы с раздроблением костей черепа и обширными трещинами. Такие повреждения получаются при выстрелах из оружия сильного боя, как винтовка. В меньшем количестве встречаются обширные проломы черепа с вдавлением[28] костей на значительном протяжении и оскольчатые переломы нижней челюсти. Подобного рода повреждения возникают от ударов с большой силой тупым, твердым, тяжелым предметом, каким надо считать приклад винтовки. Отдельные трупы, где отсутствуют повреждения, относятся к погибшим от голодании и инфекционных заболеваний.

Данные исследования трупов, извлеченных из могил и ям на кладбище, дают основания считать, что причиной смерти послужило голодание или инфекционные заболевания.

Во всех случаях огнестрельных ранений головы входные отверстия расположены в затылочной области и височной. Проломы черепа от действия тупогранных предметов находятся преимущественно в височно-теменной и лобной областях. Все эти повреждения относятся к категории смертельных.

Доказательством смерти от голодания являются истощенный вид трупов, полное отсутствие подкожной жировой клетчатки, отсутствие следов пищи в желудке и кишечнике. Это находит подтверждение также и в показаниях многочисленных свидетелей, удостоверяющих, что в лагерях военнопленных систематически лишали пищи, что неизбежно вело к смерти от истощения.

Определенный возраст погибших (20—40 лет), огромное количество трупов в разрытых могилах и ямах, разновременность погребения и однородные причины смерти свидетельствуют о систематическом, умышленно проводимом умерщвлении военнопленных, которое имело в виду преимущественно лиц мужского пола в самом цветущем периоде жизни.

8. И наконец, в качестве еще одного мероприятия, способствующего массовой гибели военнопленных, следует отметить огромную скученность в лагерях, крайне антисанитарную обстановку, отсутствие действительной медицинской помощи, размещение в холодных, неотапливаемых помещениях, а также отсутствие одежды, что и вызывало в конечном итоге эпидемическое развитие инфекционных заболеваний с неизбежным смертельным исходом.

Последовательно проводимые такого рода условия содержания военнопленных с полной убедительностью свидетельствуют о совершенно преднамеренном и обдуманном стремлении немецкого военного командования как можно в большем количестве добиться истребления военнопленных и других советских граждан.

(Следуют подписи членов комиссии.)

ЦГАОР СССР. ф.7021. оп.65. д.235. л.426-50


ЗАЯВЛЕНИЕ ЖИТЕЛЕЙ ГОР. ХАРЬКОВА В ЦЕНТРАЛЬНУЮ КОМИССИЮ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ЗВЕРСТВ НЕМЕЦКИХ ОККУПАНТОВ О РАССТРЕЛЕ РАНЕНЫХ ВОЕННОПЛЕННЫХ[29]

гор Харьков

[Декабрь 1943 г.][30]

Мы, жители дома №14 по улице Тринклера и №3 Покровского переулка (Харьков), были свидетелями неслыханных зверств немецких оккупантов во время пребывания их в гор. Харькове. Во время второй оккупации при входе в город немцы расстреляли раненых красноармейцев, лежавших в госпитале, и одного из них повесили на дверях сарая дома №12 по улице Тринклера. Утром, выйдя во двор, увидели на дверях распятого раненого красноармейца. Руки были прибиты в горизонтальном положении гвоздями, ноги упирались в землю, голова с обрезанными ушами свисала, половые органы обрезаны, брюки спущены до колен, и на груди на повязке надпись: «Иуда».

(Далее следует 11 подписей.)

ЦГАОР СССР. ф.7021, оп.76, д.72, л.217


АКТ КОМИССИИ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ КРАСНОЙ АРМИИ И ГРАЖДАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ О МАССОВОМ ИСТРЕБЛЕНИИ ГИТЛЕРОВЦАМИ СТАРИКОВ, ЖЕНЩИН И ДЕТЕЙ В КОНЦЛАГЕРЯХ БЛИЗ ДЕР. ХОЛМА И МЕДВЕДОВ ДОМАНОВИЧСКОГО РАЙОНА ПОЛЕССКОЙ ОБЛ. В МАРТЕ 1944 г.[31]

18 марта 1944 г. мы, нижеподписавшиеся, комиссия в составе председателя майора Балакова П.Ф., капитана Тапеенкова М.Ф., капитана медицинской службы Терехина А.Н., прокурора капитана юстиции Комиссарова, ст. лейтенанта Краснова, представителей от гражданского населения: Остапенко Петра Саввича 60 лет, уроженца гор. Жлобина, Костко Марии 37 лет, уроженки Кировской обл., Сидоренко Анны 60 лет, колхозницы, уроженки дер. Дубрава Домановичского[32] района Полесской обл. обследовала немецкие концлагеря, в которых было заключено советское мирное население из районов Полесской, частично Орловской, Гомельской и Смоленской обл., освобожденных войсками Красной Армии 18 марта 1944 г., и установила:

Лагерь №1 расположен в 4 км северо-западнее дер. Холма, лагерь №2 — в 2 км северо-западнее дер. Медведов. Оба лагеря расположены в редком лесу на болоте под открытым небом. Площадь вокруг лагеря обнесена колючей проволокой в 4—5 рядов и заминирована. Обнаружено много мин замедленного действия.

Заселение лагерей началось гитлеровцами в первой половине марта 1944 г. Сюда под конвоем пригоняли женщин с грудными детьми, стариков и старух, подростков и детей. Это — советские люди, угнанные немцами из наших городов и сел при отступлении гитлеровской армии. В лагере №1 содержалось до 9 тыс. чел., в лагере №2 — до 40 тыс., среди них не менее 70 проц. стариков и детей. Как видно, все трудоспособное советское население — мужчины, женщины — отбиралось немцами и угонялось в Германию, а не способные работать направлялись в лагеря. Среди освобожденных из лагерей имеется немало таких, которые переводились из одних лагерей в другие по нескольку раз. В числе заключенных были жители Бобруйска, Жлобина, районов Полесской обл.: Октябрьского, Кировского[33], Паричского и др.

В лагерях существовал самый дикий произвол и были созданы нечеловеческие условия существования. Люди не смели вырыть даже землянки; лишенные всякого продовольствия, они были обречены на вымирание. Лагерь находился под усиленной немецкой охраной. В пургу и в дождь женщины, старики и дети находились под открытым небом. Гитлеровцы запретили даже разводить костры. В лагерях имелось много случаев эпидемических заболеваний, обмораживаний. Больным никакой помощи не оказывалось. Истощенные голодом, продрогшие от холода, промокшие в болотах люди ежедневно умирали массами.

По заявлениям заключенных этих лагерей: 72-летнего старика Зайцева Луки Лаврентьевича из дер. Белица Жлобинского района и многих других, в лагере №1 ежедневно умирало до 60 чел., в лагере №2 — до 100 чел. Обессилевшие люди были не в состоянии рыть могилы: трупы умерших по нескольку дней лежали на поверхности в расположении лагерей или сбрасывались фашистами в ров возле колючей проволоки. За 3 дня пребывания в лагерях только из одной дер. Капустино Кировского района было расстреляно немцами 6 чел. Убиты:

Алешин Фаддей Пименович 70 лет, Гончаров Родион Константинович 86 лет, Гудкова Прасковья Кузьминична 70 лет, Иванова Марфа Григорьевна 66 лет, Иванова Анастасия Степановна 42 лет.

Немцы убивали советских людей без всякого повода. Они расстреляли 12-летнего мальчика Мишу Гусанова из дер. Козловичи Домановичского района только за то, что он вышел за пределы лагерей за водой для семьи. 82-летнего старика Глуцкого Ивана из гор. Жлобина фашисты расстреляли за то, что он хотел развести костер, чтобы обогреть малолетних внучат. У Погодиной Апполинарии Максимовны заболели дети. Она стала требовать помощи, фашисты расстреляли ее вместе с 2 детьми.

На территории лагеря обнаружен труп 15—17-летней девушки, изнасилованной гитлеровцами. Груди девушки изрезаны, отрезан нос, изорваны щеки, изуродовано все тело. По дороге в лагерь также имеется масса трупов женщин, стариков и детей, уничтоженных немцами.

Раз в неделю фашисты привозили в лагерь 1 машину хлеба. Изголодавшиеся заключенные громадной толпой окружали машину, из которой гитлеровцы разбрасывали куски хлеба. Один раз во время раздачи хлеба машина подошла близко к заминированной площади, и на мине подорвалась Семенова с 2 детьми из гор. Бобруйска. 23-летнюю девушку из дер. Дубрава Домановичского[34] района фашисты избили до полусмерти за то, что она хотела получить кусок хлеба.

На территории лагеря, а также за колючей проволокой имеется масса одиночных и групповых могил умерших от голода и убитых советских людей. Фашистские жертвы исчисляются тысячами. Во рву лагеря №2 длиною в 100 м и шириною 1,5—2 м имеется масса трупов, сваленных гитлеровцами. По рассказам заключенных, по раскопкам могил и собранным на территории лагеря трупам видно, что за 7 дней существования лагеря и на пути следования немцы истребили не менее 9 тыс. советских людей.

Председатель комиссии майор Балаков

Члены комиссии: Тапеенков, Комиссаров, Терехин, Краснов, Остапенко, Сидоренко

Бывшие заключенные лагерей: Асташова, Мамонова, Серегин, Батурин, Столяров и др.


Из протокола опроса А.М. Шевченко, жительницы дер. Виричев Рогачевского района Гомельской обл.[35]

Не ранее 19 марта 1944 г[36]

15 марта 1944 г. нас перегоняли из Рудобелковского лагеря в лагерь, расположенный возле поселка Дерть. Нас гнали пешком под конвоем немецких солдат. Впереди меня шла женщина с 3 детьми. Откуда она и фамилии ее я не знаю. На вид ей было лет 30. Она устала и, не будучи в силах идти, села на краю дороги вместе с детьми. К ней подошли 2 немецких солдата. Я слышала, что она просила солдат оставить ее в покое, так как она не может идти. Солдат из винтовки пристрелил эту женщину, а детей посадил на машину, которая шла в лагерь. Это я видела сама.

Кроме этого, я видела, как двое стариков, фамилии их я не знаю, устав, сели на краю дороги отдохнуть. Подошедший к ним немецкий солдат выстрелами из винтовки пристрелил их и ногами сбросил трупы на обочину дороги.

Расстрелы жителей на пути в лагерь были не единичными. Вдоль колонны слышалась стрельба конвоя. Я лично видела у дороги лежавшие трупы 3 мужчин, застреленных немцами впереди нашей колонны.

По дороге в лагерь немецкие солдаты избивали нас палками. Желая достать ребенку из сумки сухарей, я остановилась. Немецкий солдат, нагнав меня, ударил березовой палкой по голове и по рукам. Так он и не дал мне достать из сумки сухари для ребенка.


Из протокола опроса В.С. Мурашкина, жителя дер. Черная Вирня Жлобинского района Гомельской обл.[37]

Не ранее 19 марта 1944 г

Большой лагерь у поселка Дерть был раскинут на болоте. Ограда из густо сплетенной колючей проволоки изолировала его от внешнего мира. Охрана была усиленная. Часовые, вооруженные винтовками и автоматами, стояли друг от друга на расстоянии 50 м. По углам ограды были расположены охранные вышки с установленными на них пулеметами. В этом лагере находилось не менее 10 тыс. детей, стариков и женщин. Построек или навесов на территории лагеря не было никаких. Лежали все на снегу, на голой земле, под открытым небом. Колодцев не было. За 4 суток нашего пребывания в этом лагере нам совершенно не давали дров. Отбирали у всех топоры, пилы и ножи. Поэтому разведение костров для обогревания промерзших и обмороженных людей было невозможно. За 4 суток на 3 машинах привезли хлеб для 10-тысячного лагеря. Причем характерно, что немцы ни одного раза хлеб не давали на руки. Обычно к ограде подъезжала автомашина; из нее немцы бросали хлеб через ограду в грязь. Заливаясь смехом, они старались попасть хлебом в лицо изголодавшимся людям. У всех содержавшихся в лагере немцы отбирали документы. Отбирая документы, они производили тщательный личный обыск.

В лагере немцы чинили произвол и всячески издевались над беззащитными детьми, женщинами и стариками. Немцы забирали последние личные вещи обитателей лагеря. У меня стянули сапоги, оставив меня без обуви зимой. Я наблюдал 2 случая, когда немцы били мальчиков 10 и 12 лет за то, что последние намеревались поднять лежавшие у забора поленья дров. В этом лагере запретили и днем разжигать костры. За попытки нарушить это правило немецкие солдаты били деревянными палками. Как-то раз и я за это был избит немцем, который все удары наносил по голове до тех пор, пока я не свалился с ног без сознания. Холод и голод, царившие в лагерях, привели к болезни мою дочь Валентину, которая скончалась.

Режим, установленный в лагерях, — режим голода и болезней, страшные издевательства над нашими советскими людьми — все это привело меня к твердому убеждению, что немцы задались целью истребить нас, — детей, стариков, женщин, инвалидов, заключенных в лагерь.

Подпись


АКТ КОМИССИИ ИЗ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ВОИНСКОЙ ЧАСТИ КРАСНОЙ АРМИИ И МЕСТНОЙ ОБЩЕСТВЕННОСТИ О ЗВЕРСТВАХ И ИЗДЕВАТЕЛЬСТВАХ НЕМЕЦКИХ ФАШИСТОВ НАД СОВЕТСКИМИ ЛЮДЬМИ В КОНЦЛАГЕРЕ У МЕСТ. ОЗАРИЧИ ДОМАНОВИЧСКОГО РАЙОНА ПОЛЕССКОЙ ОБЛ.[38]

Мы, нижеподписавшиеся, комиссия в составе представителей воинской части капитана Муратова Хикматулла Ильясовича, врача капитана медицинской службы Сидоренки Павла Матвеевича, председателя Крюковичского сельсовета Домановичского района Евшука Федора Васильевича, председателя колхоза Крюковичского сельсовета Домановичского[39] района Чвея Ивана Прокопьевича, составили настоящий акт о нижеследующем:

19 марта 1944 г. нами был обследован лагерь в 3 км северо-восточнее мест. Озаричи по правой стороне шоссейной дороги, идущей из Озаричей в Волосовичи. Нами установлено:

Лагерь по территории занимает площадь около 2 га. Расположен в редком сосновом лесу под открытым небом. Площадь лагеря огорожена проволокой в 1 ряд и в 5 линий по вертикали. По углам лагеря построены 4 наблюдательные вышки для охраны. Охрана лагеря была вооружена автоматами и станковыми пулеметами. По показаниям самих заключенных, в начале марта их насильно согнали и этапным порядком отправили на стн. Жлобин, откуда, погрузив в 3 товарных неотапливаемых эшелона, повезли в неизвестном направлении. Эшелоны прибыли на стн. Старушки, где их [заключенных] всех выгрузили и распределили по лагерям. В вышеупомянутый лагерь прибыло более 8 800 чел. Среди них подавляющее большинство жителей Белоруссии — Полесской, Гомельской и Могилевской обл., а также люди, угнанные немцами из других областей еще летом и осенью 1943 г. Большинство заключенных лагеря были дети всех возрастов, остальная часть — нетрудоспособные женщины (из них много кормящих матерей), старики, старухи и больные инфекционными болезнями.

Несмотря на то, что перед эвакуацией из родных сел и городов немецкие власти объявили жителям, что им разрешается брать с собой неограниченное количество вещей и продуктов питания, немецкие офицеры и солдаты отобрали все взятые жителями ценности, а по прибытии на место ограбили их вторично. Людей раздели и разули, отобрали имевшиеся у них продукты питания, не оставив хлеба даже для маленьких детей.

Режим лагеря был невыносим. Раздетые и голодные люди не имели права разводить костры, ходить в ближайшее болото, чтобы достать из-под мха несколько капель болотной воды. Категорически запрещалось приближаться к проволоке. За попытку приблизиться к заграждению расстреливали. Так, охрана лагеря расстреляла Жарикову Софью, жительницу дер. Смолка Чаусского района Могилевской обл., Родоман Феодосию, жительницу дер. Поречье Октябрьского района Полесской обл., и многих др. На проволоке висели противопехотные мины. При малейшем прикосновении к проволоке мины рвались, убивая и раня находящихся вблизи людей. Так, ранения от взорвавшихся мин получили Базелова Каролина, жительница дер. Белица Жлобинского района, Старовойтова Варвара, жительница дер. Замощаны Хомичского сельсовета Домановичского района, и др.

Охрана лагеря расхаживала по территории и избивала заключенных дубинками. Так была избита молодая беременная женщина, фамилию которой не удалось установить. Не выдержав пытки, она скончалась от преждевременных родов. У многих на теле были синяки и ссадины от побоев.

В лагере был установлен режим, рассчитанный на истребление людей и голодную смерть. Раз в неделю немцы подвозили к проволоке хлеб и кусками, как собакам, бросали его в толпу изможденных людей. Маленький кусочек хлеба после систематического голодания еще больше усиливал муки заключенных. Ежедневно в лагере умирало много людей от истощения вследствие систематического недоедания и от острых инфекционных заболеваний. Умерших в большинстве случаев не хоронили, и они лежали тут же, среди живых, распространяя трупный запах и эпидемии.

В ночь на 15 марта наступило резкое похолодание и выпал глубокий снег. Многие, не имея сил согреться путем движений, остались неподвижными и замерзли. В особенности замерзали дети, оставшиеся без родителей, и больные. Замерзли Валя Грабарь полутора лет, Старовойтова Анна, жительница Хомичского сельсовета Домановичского района, Грабарь Анна с 3-летним мальчиком Брониславом, жительница дер. Нестановичи Новосельского сельсовета Домановичского района, и др.

По всей вероятности, немецко-фашистские захватчики собирались расстрелять всех заключенных лагеря и для этой цели заставили самих заключенных вырыть огромный ров 6 на 3 на 2 м, куда уже было брошено 15 расстрелянных. Все подступы к лагерю были густо минированы противотанковыми и противопехотными минами. Однако немцы не успели выполнить свой злодейский замысел и оставили лагерь на произвол судьбы. Оставшиеся без охраны узники бросились бежать во все стороны и попали на минные поля. Многие из них получили серьезные ранения, а часть погибла. Вокруг территории лагеря обнаружено 5 трупов людей, взорвавшихся на минах.

О чем и составлен настоящий акт.

Члены комиссии: Муратов, Сидоренко, Евшук, Чвей.

Подписали от граждан: Галкина, Иванова, Семенова, Михайловская, Асташова, Мамонова, Лавецкая и др.


Из протокола опроса И.О. Романенки, жителя гор. Жлобина Гомельской обл.[40]

Не ранее 19 марта 1944 г.

11 марта 1944 г., в субботу, к нам, в гор. Жлобин, на автомашинах прибыло очень много немецких войск; они прибыли со стороны Бобруйска. Среди них были жандармские части и части СС. Они разгружались в центре города на главной улице. Войск было много. Моя жена лично видела, как прибыла партия около 15 автомашин.

В ночь с 11 на 12 марта я с семьей находился в здании комендатуры. Примерно в 3 часа ночи в комнату, где были собраны жители, зашли жандарм и переводчик. Они приказали нам приготовиться, так как все население города эвакуируется в гор. Бобруйск.

Одновременно с этим мы услышали передачу по радио. Диктор говорил, что все жители города якобы для спасения от артиллерийского и минометного обстрела Красной Армии будут направлены в глубокий тыл. Жителям предлагалось захватить с собой все свои вещи и слушаться немецких солдат. Все, кто попытается убежать, будут расстреляны.

После радиопередачи всех жителей города жандармы погнали вдоль Первомайской ул., через полотно железной дороги, в район железнодорожной школы. Здание школы и большая площадь вокруг нее были оцеплены колючей проволокой, то есть создано подобие лагеря. Этот лагерь охранялся усиленным конвоем солдат войск СС и жандармов. Часам к 8 утра этот лагерь уже был битком набит жителями города...

Вскоре нас стали выводить из лагеря на площадь, где стояли эшелоны. У выхода из лагеря солдаты войск СС проверяли всех и отгоняли в сторону все трудоспособное население: мужчин, женщин и детей с 14-летнего возраста.

При этом солдаты безжалостно разлучали семьи. Я сам видел, как солдат отозвал в сторону одну молодую женщину, которая несла на руках 2-летнего ребенка. Он отделил эту женщину в группу трудоспособных, а ребенка, вырвав из ее рук, бросил в грязь.

Таких случаев было много. Над лагерем стоял сплошной стон и плач.

Жителей, которых пропускали на погрузочные площадки, сейчас же грузили в товарные вагоны по 50—80 чел. в каждый. Перед погрузкой солдаты отбирали у жителей лошадей, другой скот и повозки. Остальное разрешали грузить в вагоны. После погрузки немцы закрывали двери вагонов и закручивали их проволокой. Эшелоны были примерно по 60 вагонов каждый. Первый нагруженный эшелон отправился часов в 10 утра.

Меня отправили первым эшелоном. Мы прибыли на стн. Рудобелка в тот же день вечером. Там нас всех выгрузили из вагонов. При выгрузке жандармы приказывали все лишние вещи оставить в вагонах и взять с собой только то, что можно донести. Кто пытался взять все вещи, того солдаты избивали палками. Большая часть солдат и жандармов была пьяна. Отсюда нас пешком погнали в лагерь, расположенный примерно в 3 км от станции. По дороге конвой вел беспорядочную стрельбу, отстающих пристреливали, а в большинстве случаев избивали дубинками. В лагерь нас пригнали ночью.


Из протокола опроса Л.Л. Быковой, жительницы гор. Жлобина Гомельской обл.[41]

Не ранее 19 марта 1944 г.

Мне 15 лет, и я хочу всем рассказать о том, как немцы превратили меня из здоровой девушки в больную и изувеченную.

Жила я с матерью и сестрой на Церковной ул. в гор. Жлобине. С Церковной ул. немцы переселили нас на ул. Поплавскую, затем всю Поплавскую ул. выселили, а дома сожгли... С улицы на улицу, из дома в дом нас перегоняли более 6 раз. 12 марта 1944 г., в 3 часа ночи, мы услышали сильный стук в окно; на вопрос матери: «Кто стучит и что нужно?» — послышался ответ на немецком языке, и разобрать можно было только отдельные русские слова «поехал» и «эвакуировайт»... Всех согнали к немецкой комендатуре на стн. Жлобин. Больных, которые не могли самостоятельно передвигаться, грузили в машины и везли к вагонам, остальных гнали пешком. Потом всех людей, без разбора больных и здоровых, заталкивали до отказа в вагоны... Люди в вагонах лежали друг на друге, невозможно было пошевелиться, стоял сплошной стон и крик. Немцы закрыли дверь вагона и закрутили проволокой. В вагоне стояла неимоверная вонь, трудно было дышать... Так мы ехали более 12 часов. Выгрузили нас на стн. Рудобелка и ночью по колено в грязи нас повели. На вопросы: «Куда нас ведут?» — немцы-конвоиры отвечали, что ведут в деревню для размещения в теплых квартирах и что деревня находится всего в 1 км. Но мы прошли несколько километров, и нас завели в огороженное колючей проволокой место, которое находилось за с. Рудобелка. Это место представляет собой болото, по которому невозможно передвигаться. По дороге от станции в лагерь я видела много валявшихся трупов. Я слышала выстрелы и поняла, что людей по дороге расстреливали. Больная моя сестра совсем не могла двигаться, и немцы уже в лагере добили ее.

В этом болоте мы простояли 2 суток. Меня одолевала жажда, и я, так же как и другие, пила болотную воду, в которой стояла ногами.

Немцы привозили хлеб, но не раздавали его, а, как собакам, бросали через проволоку, и кто был в состоянии, набрасывался на хлеб.

Потом нас повезли во второй лагерь. Побыли мы там 1 ночь, и затем нас пешком погнали в лагерь около Озаричей. Лагерь этот находился в лесу и был огорожен проволокой. 2 суток мы находились под открытым небом. Шел снег и был сильный ветер. Я своими глазами видела, как взрослые и дети умирали от голода и холода. Весь лагерь был усеян трупами людей. Я обессилела и легла на снег. Мать накрыла меня простыней, предохраняя от ветра. Мимо прошел немец; я слышала, как он засмеялся и сказал: «собачья хата».

Ноги и руки мои опухли, я настолько ослабла, что не могла двигаться, и чувствовала, что меня оставляют силы, и хотела только одного: скорее умереть. У меня уже не было больше сил выносить эти муки.

На третий день пришли бойцы Красной Армии. Я плакала от радости, я знала, что теперь я спасена. Нас освободили из лагерей и оказали нам всем и мне, в частности, помощь. Нас приютили и накормили, и сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Меня осматривал врач и сказал, что меня отправят в госпиталь и будут лечить. Немцы меня искалечили, но я знаю, что теперь меня не оставят, окажут помощь, и я снова буду здоровой...

Подпись


Из протокола опроса Ю.П. Барабановой, жительницы гор. Жлобина Гомельской обл.[42]

Не ранее 19 марта 1944 г.

В лагерь у мест. Озаричи немцы очень много привозили больных тифом. Подъезжали на автомашинах к проволоке и сбрасывали их на снег на территорию лагеря. Я сама видела, как немцы привезли 6 машин с сыпнотифозными, в которых было более 100 чел. больных.

Многие из них, находясь в бессознательном состоянии, оставались лежать на снегу, и утром следующего дня я видела, что человек 50—55 уже были мертвыми, а остальные расползлись по лагерю и умирали в последующие дни.

Многие из этих привезенных больных сыпным тифом были раздеты и разуты (женщины в платьях, старики в легких пиджаках). Особенно мне запечатлелась женщина в возрасте примерно 40 лет. На ней было лишь черное платье, ноги босые, голова не покрыта. По тому, что волосы у нее были острижены под машинку, я полагаю, что она была взята из больницы. Эта женщина двигалась, пытаясь согреться, но утром я видела ее уже мертвой.

С этими сыпнотифозными были привезены 3 девочки в возрасте 3—5 лет и тоже раздетыми были брошены на снег, где они часа через 4—5 умерли, вернее, замерзли. Родителей около них не было. Я пыталась с ними говорить, но они ничего не отвечали, а лишь плакали. Дети, как я определила, были здоровые, но спасти их не было возможности, так как ни одежды, ни жилья мы в лагере не имели.

Кроме этих, в лагерь привозили больных сыпным тифом и из ближайших сел Полесской обл. Сыпнотифозными наводнили весь лагерь, они лежали всюду, и многие умирали.

Подпись


Из протокола опроса Н.К. Журавлевой, жительницы дер. Слапище Рогачевского района Гомельской обл.[43]

Не ранее 19 марта 1944 г.

...Ввиду того, что лагерь у мест. Озаричи, куда нас привезли, был полон народа, мне пришлось поместиться рядом с воротами. Прожила я в этом лагере 3 дня, после чего мы были освобождены Красной Армией.

Среди содержавшихся в лагере было очень много больных. Много больных привозилось, но некоторые заболевали и в лагере. Среди больных большинство были тифознобольные. С тифознобольными немцы обращались исключительно варварски. Находясь около ворот, я наблюдала, как приходили машины с тифознобольными, которых выгружали, складывали в кучу друг на друга. Всего я видела 2 полные автомашины и 1 заполненную больными наполовину. Часть больных вышла из машин самостоятельно. Каждая машина вмещала до 40 чел., возможно, и больше. Всего тогда скинули свыше 100 больных. Их складывали прямо на большак, а нас заставляли перетаскивать их в лагерь. Женщины, увидя такую машину, сами бежали к ней и разгружали, так как из 100 чел. не менее 60 чел. было детей в возрасте от 1 до 5 лет. Взрослых молодых почти не было. Были старики и дети. В результате издевательского отношения из 100 чел. больных, скинутых из автомашин, не менее 40 чел. тут же умерли, а некоторые умерли позднее. Большинство из умерших были старики. Дети выживали. На одной из машин привезли больную девушку, на вид лет 17—18. Она была совершенно голая и очень больная, так что даже не отвечала на наши вопросы. Девушка 2 суток лежала на снегу голой, если не считать жалких лохмотьев, которые ей дали женщины. Через 2 суток она умерла. Смертность в лагере была большая. Я видела много трупов детей и стариков. Родные хоронили умерших здесь же на болоте. Одна из женщин считала могилы и насчитала 61 могилу.

Подпись


СООБЩЕНИЕ ВИННИЦКОГО ОБЛАСТНОГО СТАТИСТИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ О ЗЛОДЕЯНИЯХ ОККУПАНТОВ ПО 24 РАЙОНАМ ОБЛАСТИ

гор. Винница

12 мая 1944 г.

Облстатуправление сообщает, что только по 24 районам области немецко-фашистскими захватчиками замучено, расстреляно и уничтожено населения 101 139 человек, угнано в Германию на каторгу 64 076 человек, в том числе по гор. Виннице замучено, расстреляно и уничтожено 41 620 человек, угнано в немецкую каторгу 13 400 человек.

Кроме того, в гор. Виннице уничтожено: театр Муз-драмы на 1 087 мест, кинотеатр «КИМ», центральная библиотека (книжный фонд разграблен). Разрушено 6 детсадов, 3 дет.ясель, 16 школ, 3 техникума.

Из 12 больниц, роддомов и других врачебных стационаров уничтожено 7. Уничтожены коммунальные предприятия: баня, трамвай, водопровод, канализация, одна из лучших гостиниц — гостиница «Савой».

Из 6 002 жилых домов разрушено 1 881.

Начальник статуправлення

Госархив Винницкой обл. ф.Р-2355, оп.4, д.375, л.5


СПРАВКА ОБ ИТОГАХ РАБОТЫ ПО УЧЕТУ УЩЕРБА ПРИЧИНЕННОГО НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИМИ ЗАХВАТЧИКАМИ И ИХ СООБЩНИКАМИ ГРАЖДАНАМ, КОЛХОЗАМ, ОБЩЕСТВЕННЫМ ОРГАНИЗАЦИЯМ, ПРЕДПРИЯТИЯМ И УЧРЕЖДЕНИЯМ НИКОЛАЕВСКОЙ ОБЛАСТИ

Николаевская областная комиссия представила в Чрезвычайную Государственную комиссию 47 610 актов на сумму 15 247 515 тыс. рублей, в том числе 969 актов, поступило от колхозов, на сумму 12 299 658 тыс. руб, 586 актов от учреждений культуры, искусства и религиозного культа на 144 966 тыс. рублей, 325 актов от государственных предприятий на 297 904 тыс. руб., 45 730 актов об ущербе, причинном гражданам, на сумму 2 504 981 тыс. рублей.

Ущерб по отраслям хозяйства характеризуется следующими данными:

1. Коммунальное хозяйство, 35 актов, на сумму 116 370.0 тыс. руб.

2. Местная промышленность, 16 -"-, -"- 9 172.0 -"-

3. Пищевая промышленность, 13 -"-, -"- 14 938.7 -"-

4. Промышленность строительных материалов, 2 акта, -"- 804.0 -"-

5. Дорожное хозяйство, 17 актов, -"- 27 103.0 -"-

6. Отдел социальною обеспечения, 10 -"-, -"- 767.0 -"-

7. Торговля, 6 -"-, -"- 32 192.7 -"-

8. Обллегпром, 4 акта, -"- 5 866.0 -"-

9. 3емельный отдел, 28 актов, -"- 57 951.0 -"-

10. Издательство и полиграфия, 13 -"-, -"- 3 443.0 -"-

11. Хозяйство исполкомов и т.д., 172 акта, -"- 18 477.0 -"-

12. Облтоп, 1 акт, -"- 298.0 -"-

13. Облстротрест, 4 акта, -"- 2 482.0 -"-

14. Обллеспром, 4 -"-, -"- 8 039.7 -"-

Итого: 325 актов, на сумму 297 904.0 тыс. руб.

1. Отдел здравоохранения, 118 актов, на сумму 27 191.1 тыс. руб.

2. Отдел народного образования, 457 -"-, -"- 103 599.5 -"-

3. Управление по делам искусств, 9 -"-, -"- 9 770.2 -"-

4. Управление кинофикации, 1 акт, -"- 4 344.3 -"-

5. Учреждения религиозного культа, 1 -"-, -"- 61.6 -"-

Итого: 586 актов, на сумму 144 966.7 тыс. руб.

Ушерб причиненный колхозам, 969 актов, на сумму 12 299 658.0 тыс. руб.

Ущерб причиненный гражданам, 45 730 -"-, -"- 2 504 986.0

Всего: 47 610 актов, на сумму 15 247 515.0

Областной Комиссией установлено, что немецко-фашистские захватчики и их сообщники уничтожили и разрушили в колхозах 9 058 строений, из них 1 160 жилых домов, объемом 335 568 куб. метров, 391 промышленно-производственных зданий, — электростанций, 4 928 животноводческих построек, 712 складов и зернохранилищ, 413 клубов и красных уголков, 257 детских учреждений, 1 197 прочих зданий хозяйственного назначения, уничтожили и разграбили 147 870 голов крупного рогатого скота, 106 822 лошади, 301 304 голов овец и коз, 157 871 свиней, 1 (вписано от руки) - верблюда, 769 392 голов птицы, 20 458 пчелосемей, 141 143 тонн зерна, 18 443 тонн картофеля, 10 858 овощей, 5 245 тонн прочих продуктов питания питания, уничтожили 708 400 га посевов зерновых культур, 18 430 (исправлено от руки) гектаров посевов картофеля, 8 438 га (вписано от руки) многолетних насаждений.

Немецко-фашистские оккупанты разрушили и сожгли 1 827 строений, принадлежавших государственным предприятиям и учреждениям, в том числе 896 жилых зданий объемом — 268 800 куб. метров, 6 электростанций, 324 промышленно-производственных зданий, 1 музей, 19 зданий больниц, поликлиник и амбулаторий, 146 школ, 39 клубов, театров, красных уголков, 9 детских учреждений, 1 библиотека, — складов, — животноводческих построек, — прочих строений хозяйственного назначения, отобрали и уничтожили 1 485 голов крупного рогатого скота, 946 свиней, 352 голов овец и коз, 999 лошадей, 594 голов птицы, 2 пчелосемей, 152 тонн зерна, 13 тонн картофеля, — тонн овощей.

Они уничтожили и вывезли в Германию 6 паровых котлов, — паровых машин, 2 локомобиля, 21 дизель, — двигателей, 462 электромоторов, 136 металлорежущих станков, 53 деревообрабатывающих, 22 ткацких станка, 76 автомашин, 1 трактор, 40 сельскохозяйственных машин, 545 единиц разного сельскохозяйственного инвентаря.

Немецко-фашистские захватчики разрушили в гор. Николаеве лучшие здания — здание судостроительных заводов им. А. Марти и 61 коммунара — союзного подчинения, Областной Драмтеатр, здания 2-х кинотеатров, здание Облисполкома, Дом Красной Армии.

Большой ущерб причинили немецко-фашистские захватчики личному имуществу советских граждан, они уничтожили и разрушили 4 840 жилых домов, объемом 1 308 619 куб. метров, 2 997 надворных построек, отобрали 51 168 коров, 40 763 голов крупного рогатого скота (включая и молодняк), 26 661 свиней, 26 502 голов овец и коз, 2 985 лошадей, 861 457 голов птицы, 6 787 пчелосемей, 201 513 центнеров зерна, 153 062 центнеров картофеля, 26 582 центнера муки, — центнера овощей, уничтожали 71 962 деревьев многолетних насаждений.

Немецко-фашистские захватчики в Николаевской области убили и замучили 74 662 человек мирных граждан, 30 699 военнопленных, 25 884 советских граждан угнали в немецкое рабство.

Представленные акты Николаевской Областной Комиссией составлены в соответствии с инструкциями, одобренными, СНК СССР и могут быть приняты Чрезвычайной Государственной Комиссией к учету ущерба в сумме 15 247 515.0 тыс. рублей.

Ответственный секретарь областной комиссии Шиптенко

Приводится по фотокопии документа на сайте http://history.mk.ua/?p=1193


ПЛАН РАБОТЫ ОРГАНИЗАЦИОННО-МАССОВЫХ МЕРОПРИЯТИЙ ПСКОВСКОЙ ОБЛАСТНОЙ КОМИССИИ ПО УСТАНОВЛЕНИЮ И РАССЛЕДОВАНИЮ ЗЛОДЕЯНИЙ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ И ИХ СООБЩНИКОВ[44]

Провести заседание областной комиссии, на котором заслушать ответ.секретаря т.Смирнову, в каком состоянии принят материал от Ленинградской комиссии и какие предстоят задачи для завершения учета в целом по области.

Срок исполнения — 10/II.

Ответственный за выполнение — Предс. Облкомиссии т.Антюфеев.


Создать в каждом районе комиссии, а также технический аппарат с утверждением секретаря районной комиссии.

Срок исполнения — До 15/II.

Ответственный за выполнение — Отв.секретарь Смирнова.


Провести двухдневный семинар с секретарями районных комиссий.

Срок исполнения — 15—16/II.

Ответственный за выполнение — Отв.секретарь Смирнова.


Провести совещание с руководителями отделов, управлений и организаций.

Срок исполнения — 14/II.

Ответственный за выполнение — Член комиссии т.Барыгин.


Провести семинар с главными бухгалтерами отделов, управлений и организаций.

Срок исполнения — 19/II.

Ответственный за выполнение — Отв.секретарь Смирнова.


Выделить в каждый район уполномоченных и провести семинар с ними.

Срок исполнения — 15/II.

Ответственный за выполнение — Отв.секретарь Смирнова.


Получить от всех районов первоначальной обработки актов для просмотра областной комиссии[45].

Срок исполнения — 15/III.

Ответственный за выполнение — Отв.секретарь Смирнова.


Организовать сплошную проверку всех отделов Облисполкома о ходе учета ущерба, нанесенного немецко-фашистскими захватчиками.

Срок исполнения — 10/III.

Ответственный за выполнение — Отв.секретарь Смирнова.


Заслушать на областной комиссии не менее четырех председателей районных комиссий о ходе учета ущерба.

Срок исполнения — 20/III.

Ответственный за выполнение — Предс. Облкомиссии т.Антюфеев.


Заслушать на областной комиссии 3—4 руководителей отделов о ходе учета ущерба.

Срок исполнения — До 15/III.

Ответственный за выполнение — Зам.Пред. облкомиссии т.Семин.


Для оказания помощи районным комиссиям выехать на места членам комиссии в пять районов (Гдов, Порхов, Дно, Новоржев и Новоселье).

Срок исполнения — До 20/III.

Ответственный за выполнение — Облкомиссия.


Провести совещание с работниками НКГБ и прокуратуры по вопросу выявления злодеяний.

Срок исполнения — 5/III.

Ответственный за выполнение — Член Облкомиссии т.Лагунов.


Выделить пять главных бухгалтеров из отделов, управлений и организаций в технический аппарат Облкомиссии.

Срок исполнения — До 15/III.

Ответственный за выполнение — Зам.Пред. облкомиссии т.Семин.


Привлечь дополнительно два работника из Облплана и Облстатуправления, для составления доклада в целом по области.

Срок исполнения — До 20/III.

Ответственный за выполнение — Зам.Пред. облкомиссии т.Семин.


Получить от всех отделов Облисполкома весь материал по учету ущерба (акты, реестры и обобщенные данные).

Срок исполнения — До 20/III.

Ответственный за выполнение — Отв.секретарь Смирнова.


Получить от всех управлений и организаций подчиненных Наркоматам, обобщенные данные и реестры.

Срок исполнения — До 20/III.

Ответственный за выполнение — Отв.секретарь Смирнова.


Полностью закончить получение материалов по злодеянию от всех районов.

Срок исполнения — До 15/III.

Ответственный за выполнение — Член Облкомиссии т.Лагунов.


Закончить получение всех материалов по учету ущерба от районов с заслушиванием отчета секретарей районов ВКП(б).

Срок исполнения — С 20 на 1/IV.[46]

Ответственный за выполнение — Отв.секретарь Смирнова.


Переплести весь материал по учету ущерба в тома с соответствующим оформлением.

Срок исполнения — До 10/IV.

Ответственный за выполнение — Отв.секретарь Смирнова.


Составить подробный доклад по соответствующим разделам в целом по области.

Срок исполнения — До 10/IV.

Ответственный за выполнение — Отв.секретарь Смирнова.


Оформить материал по памятникам старины с переплетением в альбомы на двух языках. Русском, английском.

Срок исполнения — До 10/IV.

Ответственный за выполнение — Архитектор т.Гедике.


Заслушать отчет о работе отв.секретаря Смирнову на областной Комиссии по учету ущерба.

Срок исполнения — До 13/III.[47]

Ответственный за выполнение — Предс. Облкомиссии т.Антюфеев.


Полностью закончить в целом по области учет ущерба.

Срок исполнения — До 15/IV.

Ответственный за выполнение — Облкомиссия.


Ответ.секретарь Областной комиссии по учету ущерба К. Смирнова.


ИЗ ДОКЛАДНОЙ ЗАПИСКИ СЕКРЕТАРЯ БЕЛОСТОКСКОГО ПОДПОЛЬНОГО ОБКОМА КП(Б)Б В.Е. САМУТИНА СЕКРЕТАРЮ ЦК КП(Б)Б П.К. ПОНОМАРЕНКО ОБ ИСТРЕБЛЕНИИ, ОГРАБЛЕНИИ И УГОНЕ В ФАШИСТСКОЕ РАБСТВО МИРНОГО НАСЕЛЕНИЯ ОБЛАСТИ ЗА ПЕРИОД С 7 ЯНВАРЯ ПО 1 МАЯ 1944 Г.

Не ранее 1 мая 1944 г.[48]


1. Немецкий разбой и грабежи

Если раньше немцы и их ставленники пытались создать некую видимость законности своих действий, то сейчас от этой видимости не осталось и следа. В деревнях особенно восточной части области производятся сплошь и рядом облавы под различными предлогами (поиски партизан, самогонки и т.д.). Эти облавы сопровождаются массовыми обысками, избиением и расстрелами ни в чем не повинных людей. Подобные налеты практикуются широко отборным бандитским элементом из немцев и предателей и имеют своей целью грабить и терроризировать народ. Только за последние дни такие облавы произведены в 14 деревнях Гродненского и многих деревнях Волковыского районов. В последнее время эти облавы имеют также своей целью вылавливание и угон на каторгу наших людей, скрывающихся и нежелающих ехать в Германию. Характерно, что немцы, вопреки своей пропаганде, не скрывают того факта, что увоз в Германию производится как наказание, пугают наших людей этим увозом. Народ, как правило, скрывается. Однако массовые облавы достигают цели. Из деревень, подозреваемых в сочувствии партизанам и особенно расположенных вблизи лесов, увозится все население. Только за последний месяц увезено из Индурской и Луненской волостей Гродненского района свыше 1 500 семейств. В Гродненском, Свислочском, Скидельском, Сокулковском районах установлены факты увоза по специальным разверсткам детей от 11 до 15 лет.

Предлогом к массовому угону людей чаще всего бывает невыполнение контингента (поставок).

Что из себя представляет контингент?

В установлении размера поставок царит такой же произвол, как и во всей системе кровавого режима. В различных районах нормы разные, но всюду рассчитаны на ограбление и разорение хозяйства. К примеру, хозяйство (Сокулковский район) в 10 га должно поставить: ржи — 26 ц, овса — 7 ц, пшеница, гречиха, горох забираются полностью (если во время проверки в хозяйстве обнаружена пшеница, горох, гречиха — хозяйство ликвидируется, а семья уничтожается), картофеля — 30 ц, мяса свиного — 9 пудов, 1 корову, яиц от курицы — 200 шт., молока от коровы — 600 л. Кроме того поставляется табак, шерсть, конопля, куры, перья куриные, которые чаще всего крестьяне вытаскивают из своих подушек. Денежные поборы: за землю — 200 марок, от головы человека — 20 марок. Кроме того взимается плата за дом, за все строения, даже за собаку. Крестьянам области повсеместно запрещен убой скота и употребление мясо-жировых продуктов.

Достаточно немцу обнаружить у крестьянина жирный горшок, как хозяйство подвергается ликвидации, а семья уничтожается.

Это бесправное, хуже крепостнического, положение крестьянина в последнее время усугублено мерами, связанными с приближением фронта.

Еще в марте специальные жандармско-полицейские, гестаповские отряды заставляли крестьян обмолачивать весь хлеб, учитывая все до фунта, и отнимали весь посевной материал.

Под различными предлогами и без предлогов накладываются на деревни, сверх всяких контингентов, дополнительные поставки натурой (свиньи, коровы, хлеб, яички и т.д.). Достаточно одному мерзавцу заявить, что возле такой-то деревни видел партизана, как указанная деревня подвергается ограблению...

В районах, прилегающих ближе всего к линии фронта, приказом запрещено производить посев яровых. Пойманного на поле за работой крестьянина избивают до полусмерти и даже расстреливают, хозяйство ликвидируется (Скидель, Волковыск).

Крестьяне, особенно лесных районов, выгоняются поголовно под страхом смерти на вырубку леса. Следует отметить, что немцы сейчас лихорадочно производят хищническую разработку лесов. Все население сгоняется на вырубку, вывозку и погрузку лесоматериалов, которые поспешно — эшелон за эшелоном — отправляются на запад.

Работающими крестьянами управляют приклад и резиновые палки. За малейшую оплошность и без всякого повода — утешения ради — немецкие садисты тут же при всех привязывают свою жертву к дереву и в «назидание присутствующим» истязают резиновыми дубинками...

Довольно обширной информацией располагаем о Гродно и других мелких городах. Судя по этим информациям, положение городского населения еще хуже сельского. В гор. Гродно, например, с 1 мая прекращена выдача продовольствия рабочим и служащим даже по карточкам. Ранее производившаяся кое-какая торговля сейчас закрыта. Условия работы исключительно тяжелые. Рабочий день [длится] 12—15 час. Получает рабочий в месяц, от 25 до 45 марок, за которые ничего не может купить. Городское население живет тем, что на рынке и в деревнях променивает последние пожитки. Немцы начали сейчас вывозить ценное оборудование табачной фабрики и пивоваренного завода. Вывозят также квалифицированных рабочих. Горожане — рабочие и служащие — усиленно ищут связей с партизанами. Наши связи с гор. Гродно достигли значительных размеров.

На целом ряде предприятий произведены аресты рабочих. Ежедневно появляются в цехах объявления о произведенных актах диверсий, о саботаже и о наказании мнимых виновников. Однако саботаж и диверсии не прекращаются.

В Белостокской обл. почти нет деревни, где бы не было 10—15 увезенных в Германию и нескольких семейств расстрелянных.

Недавно сожжена дер. Зеняки Гродненского района, а все жители уничтожены. То же самое учинили немецкие изверги с дер. Поповка Заблудовского района. Немецкие бандиты растерзали бывшего председателя колхоза тов. Студянка Белостокского района, семью зверски замучили. В дер. Карповцы Волковыского района недавно истребили 5 семей. 15-летнего Хомко несколько дней подвергали пыткам, а в довершение бросили на растерзание собакам. В дер. Сломянка Сокулковского района расстреляно 32 чел., из них: 6 мужчин, 11 женщин, остальные — дети, среди которых 2-недельный ребенок. В дер. Струпка того же района убито 14 ни в чем неповинных людей. Города и деревни пестрят объявлениями «командора[49] Белостокской полиции безопасности», в которых сообщается об арестах и расстрелах сотен и тысяч людей, так называемых заложников. (Некоторые объявления прилагаются.)[50]

Нет конца этому списку невинных жертв, нет границ немецким преступлениям.

Секретарь Белостокского подпольного областного комитета КП(б) Белоруссии Самутин

Партархив Института истории партии при ЦК КПБ. ф.4, on.33а, д.478, л.142—144. Подлинник.


СПЕЦСООБЩЕНИЕ ОСОБОГО ОТДЕЛА НКВД ЗАПАДНОГО ФРОНТА О ПОЛОЖЕНИИ В РАЙОНАХ, ОККУПИРОВАННЫХ ПРОТИВНИКОМ

10 декабря 1941 г.

Совершенно секретно


Начальнику управления

особых отделов НКВД Союза ССР

Комиссару Государственной

Безопасности 3 ранга

товарищу Абакумову


Особым отделом НКВД 50 армии от агентуры и военнослужащих, вышедших из окружения, получены следующие сведения о состоянии территории, временно оккупированной противником:

В селе Королевка немцы убили беременную женщину за то, что она не разрешила им взять из печи приготовленную на обед пищу.

В одной из деревень для стирки белья в лазарете немцы собрали 36 женщин, которых продержали до утра и всех изнасиловали. В этой же деревне немцы изнасиловали 16-летнюю девушку, после чего отпустили домой, пригрозив, что если она об этом кому-либо расскажет, то она и ее семья будут расстреляны.

В дер. Кочетовка немцы изнасиловали 14-летнюю девушку.

В колхозе Никульшино Починковского района Смоленской области немцы подвергли порке председателя колхоза и бригадира за медленную уборку картофеля и льна с полей колхоза. В этом же селе подвергли порке 13 колхозников за опоздание на работу.

Немецкий жандарм, производивший порку, предупредил остальных колхозников, что в дальнейшем за недобросовестное отношение к работе они будут расстреляны.

В Смоленске и Вязьме находится большое количество пленных, среди которых имеется много раненых. Пленным изредка выдают по стакану овса или ржи на одного человека и иногда по 3—5 картофе[лин]. Хлеб выдается очень редко — 1 килограмм на 10 человек.

Немцы отбирают у населения керосин.

В Белевском районе немцы издали приказ о мобилизации населения мужского пола от 19 до 50 лет.

В Одоевском районе немцы обложили все население налогом в размере 5-ти марок или 50 р. с каждого человека.

В Могилеве немцами назначен городским головой врач Филицын. В городе имеется полиция, на службе в которой состоят главным образом немцы, но есть и русские. В полиции работает секретарем Иванова Анна Алексеевна, быв. бухгалтер Могилевского педагогического училища. Кроме полиции в Могилеве имеется аппарат гестапо. В городе немцы открыли церковь и дом терпимости. Издается одна газета на немецком языке. Хождение по городу жителям разрешается с 6 часов утра до 7 часов вечера.

Деньги имеют хождение как немецкие, так и советские, причем одна марка приравнена к 10 рублям наших денег.

Евреев немцы выселили из города в местечко Дубровка, где используют их на тяжелых работах. Каждому еврею прикололи отличительный знак, хлеб им совершенно не выдается. В город Ельня из разных населенных пунктов немцы собрали 128 человек евреев, заперли их в сарай и сожгли. Пытавшихся выбраться из сарая расстреливали.

Среди личного состава германских частей наблюдается подавленное, упадническое настроение.

В одной из деревень под Тулой, оставленной немцами, было написано на немецком языке «Прощай, Москва!».

Через село Починка следовало 2 эшелона поляков со связанными руками, которые отправлялись в глубь Германии за отказ воевать против СССР.

Во всех селах Починковского района имеется много оружия (пулеметы, винтовки, гранаты, патроны и даже пушки), которое тщательно скрывается от немцев.

Зам. начальника ОО НКВД Западного фронта майор государственной безопасности Горгонов

ЦА ФСБ РФ, ф.14, оп.4, д.589, л.248—250. Опубликовано: Лубянка в дни битвы за Москву. По рассекреченным документам ФСБ РФ. М., 2002. С. 383—384.


ИЗ ДОКЛАДНОЙ ЗАПИСКИ КОМИССИИ БЕЛОРУССКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КОМИССИИ О РАЗГРАБЛЕНИИ И РАЗРУШЕНИИ УНИВЕРСИТЕТА НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИМИ ЗАХВАТЧИКАМИ В 1941—1944 гг.

Не ранее 3 июля 1944 г.[51]

Белорусский государственный университет основан по декрету Ленина 11 июля 1921 г., в день первой годовщины освобождения Советской Белоруссии от белополяков.

С 1930 г. университет помещался в 4 специально выстроенных для него учебных корпусах, находившихся в Университетском городке. К моменту прихода немцев в Минск университетские корпуса были в полном порядке, [они] не пострадали от первой бомбардировки. Университет готовился отпраздновать свою 20-ю годовщину.

Белорусский государственный университет имел 6 факультетов: физико-математический, химический, биологический, географический, исторический, филологический.

В университете обучалось около 2 тыс. студентов. За 20 лет своего существования университет подготовил свыше 6 тыс. высококвалифицированных научных работников и преподавателей. Многие из них теперь являются профессорами, доцентами, ассистентами.

Профессорско-преподавательский персонал университета состоял из 150 чел., из них 17 профессоров и 9 докторов наук.

Учебные дисциплины разделены на 31 кафедру. За время своего существования университет выделил из себя 5 самостоятельных институтов: медицинский, педагогический, политехнический, народного хозяйства и юридический.

Белорусский государственный университет на протяжении всего своего существования был окружен заботой и любовью правительства и общественных организаций. Для оборудования его предоставлялось все, что вырабатывалось в Советском Союзе и, кроме того, ежегодно пополнялось оборудование заграничными приборами, аппаратами, установками, литературой и т.д.

По свидетельству заграничных ученых, посетивших Белорусский университет в 1940 г., научное и учебное оборудование университета находилось на уровне лучших заграничных университетов. Это же подтвердили и некоторые немецкие ученые в начале войны. При университете были 3 богатых музея: зоологический, геолого-минералогический, историко-археологический; огромная библиотека и т.п. Кроме учебных корпусов, университет располагал 7 общежитиями для студентов и профессорско-преподавательского состава. Только по приблизительному подсчету все это оценивается в 79 090 тыс. руб.

Где же теперь все эти наши сокровища? Лежат во прахе по милости немецкого командования или увезены его солдатами к себе в фатерланд.

Университетский городок занят был немцами 29 июня 1941 г. В биологическом корпусе помещался сначала штаб армии, а потом — комиссар города и области Кайзер. Медицинский корпус и старый [корпус] Института народного хозяйства после [ухода] военных прочно заняли гестапо, СД и прочие, а физмат — железнодорожная связь.

После ухода из города военных частей (лето 1941 г.) в университете можно было наблюдать картину полного разгрома. Все валялось на полу в истоптанном, в изуродованном состоянии, загаженным, разбитым, разорванным. Но ценного здесь ничего уже не было. Лучшие аппараты и приборы изломаны или увезены целиком, сотни микроскопов (заграничных) из всех корпусов исчезли или валялись одни штативы от них, без оптических частей.

В кабинетах профессоров кроме общего разгрома наблюдалась картина дикого вандализма и мерзости вандалов XX века. В ящиках письменных столов, где хранились часто ученые труды, было нагажено и прикрыто химикалиями из разбитых банок или какими-либо документами.

Что это не случайный разгул одной какой-либо пьяной части, доказывает то, что подобная же картина наблюдалась в противоположном конце города, за 7 км, в Академии наук, в политехническом институте, мединституте и т.д. Это — преднамеренное уничтожение и осквернение культурных ценностей захваченной страны. Это — результат специального «воспитания» и подготовки. В это же время в печати усиленно распространялась речь Геббельса об «интеллигентности и одаренности немецкой нации».

С приходом гражданских [оккупационных] властей (сентябрь 1941 г.) из биологического корпуса кое-какие остатки оборудования были переброшены в химкорпус. Сюда же были свалены остатки оборудования из медицинского корпуса и Института народного хозяйства (старый корпус), здания которого заняло гестапо. Химический корпус в это время представлял собою свалку Университетского городка. Таким он оставался с ноября 1941 г. до весны 1942 г., когда он вместе с биологическим корпусом понадобился под лазареты. В 3 дня приказано было очистить его. Но так как взамен помещения не было предоставлено, то мебель, химические столы, шкафы свалили во дворе, под открытым небом, [обувной] фабрики, откуда они через некоторое время совсем исчезли (по-видимому, сожжены солдатами, так как двор был под охраной военных и растащить их не могли). Оборудование и химикаты возили в подвал политехнического института, а оттуда — на Витебскую ул. Последнее пристанище имущество Университетского городка при немцах нашло в деревянном сарае на Витебской ул. в виде груды лома и хлама... Библиотека заочного сектора была выброшена из физмата прямо на свалку вместе с приборами и была подобрана случайно проходившими или проезжавшими лицами. Университетская библиотека и другие уцелевшие библиотеки города разгромлены под руководством доктора Рихеля из Франкфурта-на-Майне, директора Кенигсбергской библиотеки.

Таково было отношение немцев к нашим культурным ценностям на том небольшом участке, который был доступен для нашего наблюдения...

Оценка стоимости уничтоженных немцами зданий и оборудования БГУ:

1. 4 учебных корпуса — 28 млн. руб.;

2. Газовый завод — 350 тыс. руб.;

3. 7 зданий общежитий — 12 млн. руб.;

4. Оборудование учебных корпусов — 10 млн. руб.;

5. Библиотеки (научная и учебная) — 3,5 млн. руб.;

6. Иностранная литература — 0,24 млн. руб. (валютой).;

7. Научное и учебное оборудование — 15 млн. руб. (валютой).;

8. Химикалии и материалы складов — 2,5 млн. руб. (из них 1,5 млн. валютой);

9. Музеи (зоологический, геолого-минералогический, историко-археологический) и оранжерея — 3 млн. руб.;

10. Оборудование и постельные принадлежности общежитий — 4,5 млн. руб.

Итого: 79 млн. 90 тыс. руб., из них валютой — 16 млн. 740 тыс. руб


[Из свидетельских показаний комиссии]:

По физико-математическому факультету (Сиротин Д.)

«Мне, как воспитаннику и долголетнему сотруднику физико-математического факультета Белгосуниверситета, хотелось бы рассказать комиссии о судьбе имущества этого факультета и некоторых его работниках в период 3-летнего хозяйничания фашистских «культур-трегеров». Нижеизложенные факты происходили перед моими глазами.

До начала Отечественной войны факультет имел целый ряд богато оборудованных лабораторий и кабинетов по различным разделам физики, математики, механики, астрономии и обслуживался штатом высококвалифицированных сотрудников — профессоров, доцентов, ассистентов, преподавателей и лаборантов — общим числом свыше 35 чел. Оборудование лабораторий в равной степени использовалось и для обычного практикума и для научно-исследовательских работ.

Систематические конференции педагогов-математиков и физиков, созываемые в стенах факультета, его ведущая роль создали ему популярность во всей Белоруссии.

После прихода немецких оккупантов, усилиями целого ряда научных работников (... [52], Зубковича и др.) удалось организовать из оставшегося коллектива сотрудников БГУ группу, в задачу которой входило сохранение учебного и лабораторного имущества университета.

От бомбардировок Минска здание физмата не пострадало. По приходе немецких войск в здании были расквартированы последовательно 2 воинские части.

Летом 1941 г., когда мы получили возможность проникнуть на физмат, нашим глазам представилась не поддающаяся описанию картина хаоса и разрушения. Полы, усеянные осколками стекла, книгами, обломками различных приборов, пленками учебных кинофильмов, документами и т.д. Всюду следы пьяной оргии: бутылки из-под вина, консервные банки, окурки, в ящиках столов человеческие экскременты. При ближайшем осмотре бросилось в глаза исчезновение оптики, в частности, у таких ценнейших приборов как оптическая скамья, спектроскопы, микроскопы, телескопы, подсобный инструмент (ценой около 3 тыс. руб. золотом). Фотоаппараты исчезли или поломаны. Электроизмерительные приборы варварски и бесцельно приведены в негодность.

При физмате существовали установки машины Линде (для добывания жидкого воздуха) и рентгеновская. Обе эти установки, на которые было потрачено так много сил и средств, выведены из строя. Механическая мастерская с первоклассным оборудованием разгромлена. От станков остались лишь станины. Более мелкий инструмент исчез.

Среди груды фактического хлама еще можно было отыскать и привести в рабочее состояние некоторые приборы, главным образом измерительные. Оптика пропала безвозвратно. Но и над этими жалкими остатками приходилось ежеминутно дрожать, так как в корпус вереницами вваливались «хозяева» и самым бесцеремонным образом забирали себе тот или иной прибор, даже не выдавая ни к чему не обязывающей расписки. Настала осень, начались дожди. Окна выбиты, помещение не отапливалось, приборы портились.

К концу 1941 г. одна часть оборудования осталась в помещении физмата, другая, более ценная, и мебель переданы в Климоинститут, где в большинстве своем работали сотрудники физмата. Первая часть, в том числе и несколько тысяч экземпляров учебной литературы заочного сектора, была попросту выброшена при занятии помещения [немецкими] железнодорожниками. Вторая часть по распоряжению шефа института в мае этого года в 2 приема была сдана немецкому предприятию по сбору цветных металлов.

Так погибло имущество физмата, кропотливо и с любовью копившееся в течение 20 лет, лаборатории, в которых были воспитаны многочисленные кадры педагогов и научных работников...»


По химическому корпусу (Морковко И.П.)

«В химическом корпусе до начала войны были размещены 2 факультета БГУ — химический и географический, а также Институт санитарии Наркомздрава БССР. Корпус к приходу немцев оставался в полном порядке, подготовленным к празднованию 20-летнего юбилея БГУ.

В корпусе накоплены были значительные богатства и ценности, например: спектрограф ценой в 10 тыс. руб. золотом; 2 ультрамикроскопа, спектроскоп, микроскопы, различного рода ценные электроприборы, 2 эпидиоскопа, весовое хозяйство, состоящее из 60 аналитических весов и массы технических, коллоидная мельница, специальное оборудование для научной работы и т.д.; химический склад с большим запасом стекла, стеклянных изделий, реактивов и различного рода материалов; большой минералогический музей; богатые кабинеты по географии; ценнейшее оборудование. Санинститут (корпус) оборудован был газопроводом от своего газового завода, водопроводом, электропроводкой, прекрасной кабинетной, учебной и химической мебелью...

Доступ в корпус [сотрудники] получили лишь к 1 августа 1941 г. К этому времени под влиянием «новой Европы» наши, построенные «дикарями», лаборатории, кабинеты, аудитории превратились в сплошной хаос и представляли картину кабака низшего пошиба, в котором справляли оргии банды разбойников. Бутылки из-под вина, водки валялись везде; объедки, окурки украшали подоконники; столы, стулья разбросаны; диваны оборваны; книги, записи, приборы разобраны, порваны, поломаны, загажены; стекла побиты; ящики в столах, углы в лабораториях, бутыли превращены в уборные...

Собравшимися научными работниками и сотрудниками БГУ, добившимися доступа в корпус, была произведена чистка здания и приведено в порядок имущество. При этой работе бросилось в глаза прежде всего то, что оптики всей без исключения не оказалось на месте — [она] исчезла бесследно. Исчезли также и запасы спирта этилового и заодно метилового (поэтому среди немецких солдат, по данным работников больниц, были отравления спиртом)...

Начался форменный грабеж корпуса немцами. Прежде всего представитель фельдкомендатуры №184 майор фон Тихерер взялся за вскрытие несгораемых шкафов, причем первый шкаф химического факультета в деканате вскрывался в течение суток уголовником, вызванным из тюрьмы. Вскрытие происходило в присутствии профессора Осипенко и доцента Морковко. Вскрыв и обнаружив в нем платину и кварцевую посуду, майор фон Тихерер вынужден был дать расписку в том, что изъятый драгоценный металл и посуда будут отправлены в Берлинский университет.

Дальнейшее вскрытие производилось в отсутствие работников университета, которым было запрещено появляться в корпусе в течение недели. За это время майор Тихерер успел вывезти несколько полностью нагруженных машин из химкорпуса. Через неделю доступ в корпус вновь был разрешен. Оказалось, что все несгораемые шкафы были вскрыты. Содержимое их частью исчезло, частью разбросано, документы порваны...

Из химкорпуса [оккупантами] вывезено: шкафов разных — 220 шт., столов (кроме химических) — 260, стульев — 1 060, табуретов — 400, вешалок — 15, диванов — 15...


Разгром немцами географического факультета БГУ

Географический факультет помещался в химкорпусе БГУ. Указанный корпус был сожжен немцами при отступлении из Минска. В первые дни после занятия корпуса немцами самое ценное имущество, как-то: микроскопы, геофизические приборы, атласы, карты и специальная географическая литература были забраны на Минскую картографическую фабрику. После эвакуации картографической фабрики из Минска, за несколько месяцев до ухода немцев из Минска, ими же было увезено указанное имущество. Фотолаборатория, геологический музей и остальное имущество разграблено было немцами при организации управления гебитскомиссара в биологическом корпусе БГУ.

Разгром производился под непосредственным руководством гебитскомиссара доктора Кайзера. На нашу просьбу не портить оборудования немцы отвечали ехидно и издевательски, что вообще русским больше не придется учиться в университете. Часть ценной литературы отдельных кабинетов кафедры была увезена также в Германию вместе с увозом литературы из библиотек».

Председатель комиссии профессор

М. Макушок

Члены комиссии:

ассистент кафедры математики БГУ Д. Сиротин,

доцент, кандидат географических наук Жилин,

доцент химфака И. Морковко,

библиотекарь А. Смольская,

старший преподаватель А. Марчик

ЦГАОР СССР, ф.7021, оп.87, д.125, л.23—41. Подлинник, рукопись.


АКТ О ЗЛОДЕЯНИЯХ И ЗВЕРСТВАХ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ И ИХ ПОСОБНИКОВ В м. ИЛОКЯЙ МОЖЕЙКЯЙСКОГО УЕЗДА ЛИТОВСКОЙ ССР

18–19 октября 1944 г.

м. Илокяй Литовской ССР

Мы, нижеподписавшиеся военный прокурор, военный следователь в/ч 39887 гв[ардии] майор юстиции Зубров Константин Федорович, гв[ардии] майор юстиции Зарецер Михаил Абрамович, начальник отдела контрразведки в/ч 66818 Белянин Василий Иванович, инструктор политотдела в/ч 34433 майор Заиченко Данил Данилович, прокурор Можейкяйского уезда Горвянис Петрас, инструктор Можейкяйского укома КП(б)Л Дванренас Иозас, председатель поселкового совета м. Илокяй Казлоускас Казис, настоятель католического костела м. Илокяй ксендз Дикавичус Витаутас, доктор м. Илокяй Лялис, Каречко Антонас, составили настоящий акт в нижеследующем:

С приходом немецко-фашистских захватчиков в м. Илокяй немцы сразу начали производить массовые расправы над советскими гражданами, с этой целью они произвели массовые облавы, вылавливая при этом коммунистов, комсомольцев, советских активистов и евреев.

Путем опроса очевидцев расстрелов установлено, что расстрелы производились на еврейском кладбище, что юго-западнее м. Илокяй.

Осмотром места происшествия найдены три могилы, которые были комиссией вскрыты.

1-я могила — размером 15 м на 5 м. На глубине 1 м 85 см обнаружены беспорядочно сваленные мужские, детские и женские трупы в 4 яруса в количестве около 300. В подавляющем большинстве на трупах отсутствует обувь, некоторые трупы раздеты.

2-я могила — 10 м на 5 м, на глубине 1 м 75 см обнаружены беспорядочно сваленные мужские, детские и женские трупы. Обувь в подавляющем большинстве отсутствует, с некоторых снята одежда. Всего во второй могиле обнаружено до 100 трупов.

3-я могила — 4 м на 3 м, на глубине 75 см обнаружены 3 мужские трупа.

Всего, таким образом, в могилах обнаружено до 475 трупов.

Судебно-медицинской экспертизой было осмотрено 47 трупов, из них: 33 мужских, 9 женских и 5 детских. Судебно-медицинской экспертизой установлено, что все трупы имеют огнестрельные ранения в область верхней части туловища, многие трупы имеют по несколько ранений, что свидетельствует, что расстрел производился из стрелкового и автоматного[53] оружия.

Основными виновниками массовых убийств и издевательств над советскими гражданами в м. Илокяй являются: немецко-фашистское командование, администратор Прибалтики Лозе, комиссар гражданской администрации Литвы князь фон Рентейльн, гебитскомиссар Шауляйского округа Гевекке, комендант м. Илокяй Хорс и немецко-фашистские пособники — непосредственные исполнители расстрелов, истязаний и издевательств над советскими гражданами: начальники немецко-фашистского националистического отряда Венскусс Казис, Петраускас Франциск, старший следователь Лукашевичус Стасис, члены отряда: Гляубертас Микас, Таурила Казис, Янчаускас, Винчас, Грибаускас Антнас, Стрикаитес Болис, Вейтас Римвилда и другие.

Все они должны понести суровую кару за свои злодеяния, кровавые преступления.

О чем и составлен настоящий акт.

Военный прокурор в/ч 39887

гв[ардии] майор юстиции ЗУБРОВ

Военный следователь ЗАРЕЦЕР

Начальник отдела контрразведки в/ч 66818

майор БЕЛЯНИН

Инструктор политотдела в/ч 34433 майор ЗАИЧЕНКО

Прокурор Можейкяйского уезда ГОРВЯНИС

Представитель поссовета м. Илокяй КАЗЛАУСКАС

Ксендз ДИКОВИЧУС

Доктор ЛЯЛИС

КАРЕЧКО

ГА РФ. ф.7021, оп.94, д.423, л.27 (с об.). Заверенная копия. Машинопись.


Протокол допроса свидетеля Калошиса А.Ю.

11 октября 1944 г.

м. Илокяй Литовской ССР

Военный следователь военной прокуратуры воинской части полевая почта 28159 майор юстиции Автух допросил в качестве свидетеля нижепоименованного, который, будучи предупрежден об ответственности по ст. 95 УК РСФСР[54], показал:

Калошис Андрей Юрьевич, 1892 г.р., уроженец Ковенской губернии, м. Илокяй, по национальности латыш, образование 2 класса, из крестьян, по профессии портной, живет из своего труда как кустарь-одиночка, женат, семья из 3-х человек.

По существу заданных вопросов пояснил следующее:

После того, как началась война с Германией и была оккупирована территория Илокяйской волости, это было числа 25 или 26 июня 1941 г., местная полиция, по приказанию немецких военных властей, были согнаны все жители евреи [согнала всех жителей евреев] м. Илокяй в еврейскую синагогу, мужчины-евреи были забраны раньше и содержались под вооруженной охраной в синагоге около 12 дней. В начале июля все мужчины евреи под конвоем группами сопровождались в район еврейского кладбища, где производился расстрел. Мужчин расстреливали днем. После расстрела мужчин были собраны также в еврейскую синагогу женщины и дети евреи м. Илокяй, и ночью к началу рассвета их стали под вооруженной охраной по группам сопровождать на место расстрела, т.е. туда, где были согнаны и расстреляны мужчины. Мой дом находится недалеко от места расстрела, так что я сам лично слышал стрельбу из автоматического оружия и винтовок. Когда кончился расстрел, я спросил в […] одного немецкого офицера «Можно ли сходить посмотреть расстрелянных?» Он ответил мне, что можно. Тогда я пошел на место расстрела. Здесь я увидел, что расстрелянные лежали в двух кучах трупов. Некоторые лежали по одиночке, отдельно недалеко от двух груд расстрелянных. Мужчины-евреи были расстреляны и лежали трупы отдельно от трупов женщин. В это время, когда я подходил к месту расстрела, некоторые были еще живые, шевелились и присутствовавшие еще в то время там два человека полицейские, неизвестные мне по фамилии, ходили кругом груды расстрелянных и выстрелами из винтовок пристреливали насмерть.

Расстреливали в голову, грудь и участки тела. Всего было расстреляно больше 300 мужчин, женщин и детей всех возрастов. Все евреи, которые находились в местечке, были расстреляны поголовно. Среди евреев мне известны следующие лица: семья [неразборчиво] Мендель состояла из 4-х человек все расстреляны, из них было 2-е детей возрастом до 13-ти лет, семья Берш[…]на состояла из 8 человек, все расстреляны, семья Ау[…]киса состояла из двух человек – расстреляны.

Из числа расстрелянных также были и раввины, […] был расстрелян врач-еврей, по фамилии не помню. Имущество расстрелянных жителей евреев было разграблено полицией и частью другими лицами. Мне известно, что при расстреле евреев присутствовали немцы и полицейские, по фамилиям их я назвать не могу, так как не знаю. Больше пояснить по существу ничего не имею.

Записано с моих слов верно и мне прочитано.

А. КАЛОШИС

Военный следователь ВП в/ч 28159

майор юстиции АВТУХ

ГА РФ. ф.7021, оп.94, д.423, л.32–33. Подлинник. Рукопись.


Протокол допроса свидетеля Малукаса И.Ф.

11 октября 1944 г.

м. Илокяй Литовской ССР

Военный следователь военной прокуратуры воинской части полевая почта 28159 майор юстиции Автух допросил в качестве свидетеля нижепоименованного, который, будучи предупрежден об ответственности по ст. 95 УК РСФСР, показал:

Малукас Иосиф Францевич, 1898 г.р., уроженец дер. Маргенека Илокяйской волости, житель м. Илокяй, по национальности литовец, малограмотный, из крестьян, имеет земли 5 га, женат, имеет 3-х детей, б/п.

По существу заданных мне вопросов поясняю:

До начала войны с Германией я работал в м. Илокяй в качестве члена волостного совета депутатов трудящихся. Когда немецкие войска оккупировали территорию Илокяйской волости, меня арестовал Пашкевич по приказу капитана литовской армии Пятраускиса ― последний возглавлял полицейский участок в м. Илокяй. Сам Пашкевич работал при литовской церкви в м. Илокяй, а при оккупации немцами стал сотрудником полиции. До дня освобождения м. Илокяй Красной Армией Пашкевич проживал в местечке, где он сейчас, не знаю. Под арестом я пробыл пять дней, впоследствии был отпущен домой под запретом ходить по улице. Вместе со мной были арестованы и др[угие] граждане местечка. Часть из них были вывезены в другие тюрьмы, а часть были расстреляны.

Когда происходил расстрел мирных жителей евреев м. Илокяй, я в то время находился под арестом. После мне стало известно от других жителей местечка, что все еврейское население, сначала мужчины, было собрано в синагогу, которую превратили в «Гетто», а затем группами под вооруженной охраной вывозилось на еврейское кладбище и расстреливалось. После окончания расстрела мужчин-евреев, были собраны женщины и дети и тоже расстреливались. Расстрелы производились из автоматического оружия и винтовок. В момент расстрела присутствовали и расстреливали как немцы, так и полиция. Прямые исполнители расстрела мне не известны. Но знаю, что забирали из квартир жителей и держали их под стражей до момента расстрела следующие лица: Пашкевич, Жеймис Юлис, эти лица по национальности литовцы, жители местечка. Где они в настоящее время, мне не известно. Для копки ям для расстрелянных брали арестованных полицией. Все имущество расстрелянных было разграблено, лучшее полицией забрано, а все остальное разрешалось брать кому угодно, кроме лиц, кто питал симпатию к советской власти. Мне известно, что всех расстрелянных раздевали и только плохую одежду оставляли на расстреливавшихся. Сколько было расстреляно, точно не знаю, но не менее 300 человек. Больше по настоящему вопросу пояснить ничего не имею.

Записано с моих слов и мне прочитано.

И. МАЛУКАС

Военный следователь ВП в/ч 28159

майор юстиции АВТУХ

ГА РФ. ф.7021, оп.94, д.423, л.31 (с об.). Подлинник. Рукопись.


Протокол допроса свидетеля Тауяниса Ф.Ф.

11 октября 1944 г.

м. Илокяй Литовской ССР

Военный следователь военной прокуратуры воинской части полевая почта 28159 майор юстиции Автух допросил в качестве свидетеля нижепоименованного, который, будучи предупрежден об ответственности по ст. 95 УК РСФСР, показал:

Тауянис Федор Францевич, 1888 г.р., уроженец м. Илокяй, по национальности литовец, образование — малограмотный, из крестьян, житель м. Илокяй, работает церковным старостой церкви м. Илокяй, женат, имеет двух детей.

По существу заданных мне вопросов поясняю следующее:

Вместе со своей семьей в м. Илокяй я проживаю беспрерывно с 1935 года. Жителей м. Илокяй в большинстве знаю хорошо. В нашем местечке примерно до начала войны насчитывалось больше 200 хозяйств. Я слышал, что всего населения было около одной тысячи человек, из них было более 300 чел. евреев. С приходом немецких войск ими была установлена местная власть, также был создан полицейский участок. Старшиной в полицейском участке являлся Стрикайтис, по имени и отчеству не знаю, житель дер. Каушяй Илокяйской волости. Где он в настоящее время проживает, мне не известно. До него на этой должности [был] Патраускис, по имени и отчеству мне не известный, сам житель дер. Аркшва Илокяйской волости. Где он в настоящее время проживает, мне не известно.

Числа 25 или 26 июня 1941 г. в м. Илокяй были немцы, они дали распоряжение собрать всех жителей местечка евреев. Сначала собрали всех мужчин-евреев, что и было сделано — мужчины-евреи были собраны в еврейскую синагогу и взяты под стражу, женщин и детей в этот раз не собирали. Пробыв около двух недель в еврейской синагоге, все мужчины евреи были группами под конвоем сведены на кладбище и там расстреливались. После того как были расстреляны мужчины, вслед за этим собрали и женщин и детей также в еврейскую синагогу, а затем они были сведены и расстреляны на том же кладбище. Мне известны некоторые семьи-евреи по фамилии из числа расстрелянных там. Например: Балькин Янкель, расстрелян сам и жена, Берштейн расстрелян сам и семья больше […] человек, по имени знаю семьи, которые расстреляны: Шалом, Лейба и другие. Для копки ям я слышал, что брались арестованные из тюрьмы. Все имущество было впоследствии разграблено. Мне известно, что в момент расстрела служили в полиции и принимали участие в массовом расстреле евреев: Гляубертас Николай, житель м. Илокяй, Таурила Казимир, житель м. Илокяй. Где они сейчас проживают или находятся, мне не известно. Дополнить что-либо по вопросу расстрела еврейского населения м. Илокяй ничего не имею.

Записано с моих слов и мне прочитано.

Ф. ТАУЯНИС

Военный следователь ВП в/ч 28159

майор юстиции АВТУХ

ГА РФ. ф.7021, оп.94, д.423, л.30 (с об.). Подлинник. Рукопись.


Протокол допроса свидетеля Гердвайниса П.А.

11 октября 1944 г.

м. Илокяй Литовской ССР

Военный следователь военной прокуратуры воинской части полевая почта 28159 майор юстиции АВТУХ допросил в качестве свидетеля нижепоименованного, который, будучи предупрежден об ответственности по ст. 95 УК РСФСР, показал:

Гердвайнис Петр Альфонсович, 1899 г.р., уроженец дер. Кивили Шкодской волости, житель м. Илокяй, по национальности литовец, малограмотный, из крестьян, по профессии сапожник, женат, имеет двух детей.

По существу заданных мне вопросов поясняю:

В м. Илокяй я проживаю беспрерывно в течение 40 лет. За время войны с Германией я также жил в м. Илокяй. Мне известно, что когда была оккупирована немецкими войсками территория Илокяйской волости, в м. Илокяй были организованы добровольческие отряды, именовавшиеся партизанами. Эти люди были против советской власти и выполняли все приказы военных властей немцев. На второй день после начала войны я был арестован Пашкевичем, который сразу вступил добровольцем в полицию. Под арестом я находился [8] дней. Затем был отпущен домой, не имея разрешения ходить по территории местечка, кроме как проживать в своем доме. Когда я сидел в тюрьме, все жители местечка, в первую очередь мужчины-евреи, были забраны полицией и заперты в еврейскую синагогу. Через 10–12 дней мужчин-евреев группами выводили на еврейское кладбище и там расстреливали из автоматов и винтовок. После расстрела мужчин, стали собирать женщин-евреек и их детей. Также собирали в еврейскую синагогу, а затем расстреливали на кладбище. Я сам видел, что перед расстрелом раввина полицейский Гляуберитас резал ножом бороду ему, по фамилии раввина не знаю.

Всего было расстреляно свыше 300 человек-евреев: стариков, мужчин, женщин и детей. Я лично знал хорошо жителей-евреев, семьи которых расстреляны. Так, например, семья Левина, семья Шапира – бывший аптекарь, семья состояла из 3-х человек, семья Шапира Гершан, семья врача Еселевич из 3-х человек, семья Гликман Есель из 3-х человек и другие. Во время расстрела евреев и после состояли на службе в полиции, а также и после, следующие лица:

Бружас Петр Антонович, житель м. Илокяй;

Бружас Антон Антонович, житель м. Илокяй;

Шмейжис Петр Иосифович, житель м. Илокяй, был в полиции в последнее время, в момент расстрела евреев он не принимал участия;

Гляубертас Михаил Владимирович, житель м. Илокяй;

Альсэйка Казимир Антонович, дер. Стрипиняй;

Баужис, м. Илокяй;

Навицкий Иван, житель м. Илокяй;

Пашкевич – работал органистом при церкви м. Илокяй.

Все эти лица принимали участие в собирании и конвое жителей-евреев на кладбище для расстрела, где в настоящее время все эти лица проживают, мне не известно, не так давно я видел Навицкого.

ГЕРДВАЙНИС

ГА РФ. ф.7021, оп.94, д.423, л.28 (с об.). Подлинник. Рукопись.


Протокол допроса свидетеля Казимира Козловского

12 октября 1944 г.

м. Илокяй Литовской ССР

Военный следователь военной прокуратуры воинской части полевая почта 28159 майор юстиции Автух допросил в качестве свидетеля нижепоименованного, который, будучи предупрежден об ответственности по ст. 95 УК РСФСР, показал:

Козловского Казимир, отчества не имеет, 1897 г.р., уроженец дер. Труйкино, Шкудской волости, по национальности – литовец, образование 3 класса, житель м. Илокяй, женат, имеет 3-х детей, из крестьян, работает по найму в сельском хозяйстве.

Вопрос: Расскажите, свидетель, что вам известно по вопросу расстрела мирных жителей-евреев в м. Илокяй немецкими военными властями в 1941 году?

Ответ: В момент расстрела жителей-евреев м. Илокяй, т.е. 6 и 7 июля 1941 г. я находился в то время под арестом, я был арестован полицией, вместе с полицией ко мне приходил староста местечка по фамилии Вайткус Юсеф, житель м. Илокяй. Как фамилии полицейских мне не известно. Под арестом я находился больше 2-х месяцев. Затем был отпущен под надзор полиции. Мужчин евреев собрали в еврейскую синагогу раньше, дней за 10–12 до момента расстрела. 6 июля 1941 г. к вечеру мужчин-евреев из еврейской синагоги группами стали выводить на еврейское кладбище и там их расстреливали. К этому времени в еврейскую синагогу были собраны также женщины и дети. Когда окончили расстрел мужчин-евреев, сразу же после этого группами под вооруженным конвоем выводили женщин и детей на кладбище, где также расстреливали. Сколько было расстреляно в отдельности детей, женщин и мужчин, сказать не могу, но знаю, что всего было расстреляно около 300 человек, не меньше. По имени и фамилии могу назвать несколько человек: семья Кац Мендель состояла из 4-х человек. Жена Кац, по имени не знаю, в ночь расстрела родила ребенка, с которым вместе была расстреляна. Кац Лейб семья состояла из 3-х человек, все расстреляны. Семья Группеля Самсона состояла из 9 человек все расстреляны, в т.ч. 7 человек детей возрастом до 20 лет и др. Также расстрелян врач Еселевич, мне известно, что его вел на расстрел Чапорус Леон из дер. Гинталайцы Илокяйской волости, состоявший в то время в полиции, а также и Шаропницкий Иосиф житель дер. Наусядай Илокяйской волости. Мне известно, что в момент расстрела находились в полиции Рачус Иосиф, житель м. Илокяй, Стрикайтис Константин, житель дер. Наусядай, работал начальником полиции на участке м. Илокяй, Виндашус Казимир, житель дер. Гидримай Илокяйской волости, Альсэйка, по имени не знаю, житель дер. Кервяй, впоследствии ушел добровольцем в немецкую армию, Бружис Петр, житель м. Илокяй, Шмейжис Петр Иосифович, житель м. Илокяй, перед наступлением частей Кр[асной] Армии ушел с немецкими войсками, где находятся другие лица в настоящее время не известно. Все имущество расстрелянных жителей-евреев было разграблено полицией и другими неизвестными жителями. Дополняю, что в момент расстрела еврейского населения находился на службе в полиции Яцкус Викентий – житель м. Илокяй, в последнее время переехал в Вильно, но куда не знаю. Он с оружием в руках охранял арестованных жителей немцами, также собирал евреев из домов. Мне также известно, что в момент расстрела присутствовали немецкие солдаты и офицеры, которые проводили фотографирование расстрелянных. На следующий день после расстрела немцы все выехали из местечка, остались только полицейские, именовавшие себя партизанами, все они работали против советской власти и Красной Армии.

Больше дополнить по вопросу расстрела мирных жителей-евреев м. Илокяй ничего не имею.

Записано с моих слов верно и мне прочитано.

К. КОЗЛОВСКИЙ

Военный следователь ВП в/ч. 28159

майор юстиции АВТУХ

ГА РФ. ф.7021, оп.94, д.423, л.34–35. Подлинник. Рукопись.


Акт осмотра мест массовых захоронений в местечке Илокяй

12 октября 1944 г.

м. Илокяй Литовской ССР

Мы, нижеподписавшиеся военнослужащие военной части полевая почта 28159 майор юстиции Черфас, майор юстиции Автух, старшина Горянец, в присутствии жителей м. Илокяй Литовской ССР Козловского Казимира и Гердвайниса Петра Альфонсовича сего числа составили настоящий акт о нижеследующем:

Сего числа нами обнаружены в 800 м южнее местечка Илокяй на северной стороне еврейского кладбища две ямы размером: первая яма длинной 25 м, шириной 5 м, вторая яма – длина 10 м. Ширина […].

В 1941 г. в начале июля при вступлении немецких войск в м. Илокяй, по приказу немецкого командования, зверски уничтожены были свыше […] чел. жителей евреев, мужчин, женщин и детей. Все расстрелянные жители евреи м. Илокяй были закопаны в двух вышеуказанных ямах. О чем и составлен настоящий акт.

Майор юстиции ЧЕРФАС

Майор юстиции АВТУХ

Старшина ГОРЯНЕЦ

Жители местечка КОЗЛОВСКИЙ и ГЕРДВАЙНИС

ГА РФ. ф.7021, оп.94, д.423, л.36. Подлинник. Рукопись.


ЗАЯВЛЕНИЕ АРХИМАНДРИТА АГАФОНА НАСТОЯТЕЛЯ ПСКОВО-ПЕЧЕРСКОГО МОНАСТЫРЯ[61]

В областную комиссию по расследованию

немецких злодеяний

От настоятеля Псково-Печерского монастыря

архимандрита Агафона (Бубица).

Заявление

Оккупация немцами территории Эстонии, в части, отошедшей именно к Псковской области, застала меня на посту настоятеля Зачеренского прихода. Я своими глазами видел, как полчища современных гуннов вторглись в наши мирные города и села. И в первые же дни их хозяйничанья в июле 1941 года, я услышал о гибели двух своих прихожан — мирных граждан, никогда не бравших в руки оружия — гр. дер. Заход, Зачеренской волости, и из дер. Лезги, той же волости, фамилии которых я уж запамятовал. Их томили в тюрьме целую неделю, а затем в 10 часов вечера вывезли за деревню и расстреляли без суда и приговора, а тела их бросили возле дороги, для устрашения других. Утром по дороге шел на ярмарку народ и увидел эти наглядные останки кровавого преступления. И только на второй день родителям расстрелянных разрешили их подобрать, и я их отпел и предал прах их земле по христианскому обряду.

Разрешение на погребение было случайным исключением, которое допускалось только в первые дни немецкого хозяйничания. Вскоре же наступили дни, когда всякое совершение обряда, отпевание, панихида и поминовение воспрещалось.

О втором случае. Мне так же известно о расстреле Ивана Васильевича Соловья с хутора Приданка, Ротовской волости. И этот человек так же томился три месяца в тюрьме и погиб безвинно от злодейской пули.

Подобные расстрелы с первых дней немецкого хозяйничанья имели широкое распространение. Эти расстрелы совершались во всех окрестных лесах вокруг города Печеры[62], при чем священнослужителям воспрещалось всякое отправление треб по покойникам. По просьбе родственников из дер. Рагозино, Капковки и Бутырок дьякон городской русской церкви гор. Печер (Сорока мучеников) Василий Савин пошел в лес, к месту расстрела жертв фашистского террора, вместе с ним пошел и псаломщик Михаил Петрович Слесарев. Но по пути к этому страшному месту они были перехвачены специально организованной засадой, были арестованы, брошены в тюрьму, в которой и томились 9 месяцев.

Сам лично я 1 апреля 1942 года так же подвергся высылке из тех мест, в которых я прожил почти 40 лет, в гор. Илуксте (район Митавы), причем предлогом высылки произведенной по распоряжению немецкой политической полиции «СС» послужило подозрение меня в агитации во время богослужения. И 9 месяцев периода изгнания я находился под надзором политической полиции являясь к ним отмечаться каждый месяц.

Там же под Ригой в лагерях Саласпилс погиб и мой брат Августин Петрович Бубиц, увезенный туда после ареста из гор. Печер и 3 года томившийся в заключении.

Перед уходом из Литвии немецких войск я был свидетелем-очевидцем разрушения ими православных храмов: Митавского городского собора и Вомундского монастыря, и ограбления имуществ Преображенского Вомундского монастыря.

А после освобождения города Риги советскими войсками, я своими глазами удостоверился в чудовищных ограблениях и надругательствах над сокровищами и святынями псковских церквей. Самые уважаемые верующими иконы Черской Богоматери[63], Христа Спасителя — Елизаровская, Ольгин Крест, Троицы, икона Казанской Богоматери были вывезены из Пскова, из церквей, где они находились в течении многих веков и отвезены в Ригу, причем их пытались вывезти и дальше, но сделать это помешало быстрое наступление наших войск. Там же, в Риге, я нашел и останки князя Всеволода-Гавриила, Довмонта-Тимофея, блаженного Николая и преподобного Иосафа Снятогорского[64]. Останки эти были похищены из погребальных саркофагов в усыпальнице псковских князей Троицкого псковского собора. Похищенные святыни русского народа были в беспорядке и пренебрежении свалены в ящики, как мусор, перемешаны с мусором. И я сам, своими руками, их разбирал, привел в надлежащий порядок и в присутствии других священников подготовил их к перевозке и к возвращению в места их погребения, доставив их в Псково-Печерский монастырь. Одновременно я вернул и доставил в монастырь и значительную часть, икон, сосудов, облачения, священных книг, похищенных из Пскова и Новгорода. Но многих святынь и ценностей спасти не удалось. На моих глазах два жандарма, явившихся в Троице-Сергиевский рижский монастырь запаковали в ящик и увезли глубоко чтимую верующими икону Тихвинской Богоматери, одетую в драгоценную ризу. Очевидно она отправлена в Германию.

Большой ущерб нанесен во время немецкого хозяйничания и нашему Псково-Печерскому монастырю. В период оккупации в монастыре располагался немецкий штаб, госпиталь. Звон колокольный и крестные хода воспрещались. Но самое большое зло, которое они причинили монастырю — был увоз ризницы, принадлежащей монастырю. В нее собирались сокровища более 300 лет — с первых дней создания монастыря. Здесь были комплект принадлежностей для совершения Богослужений — кадило весом 3 ф. 66 зол., чаша весом более 3 фунтов и т.д., напрестольные золотые крест и евангелие, дары всех царей, начиная с Иоанна IV (Грозного) и кончая Николаем II, в том числе и дары Петра I: серебряные кубки, подаренные Иваном Грозным военная труба, кошелек, вилка, нож и ложка серебряные, серебряная пирожница. В нашей ризнице хранились и драгоценные облачения для совершения служб, подаренные Анной Иоанновной, Александром I, Александром II, Александром III. Общая стоимость ризницы знатоками определялась в 5 миллионов золотых рублей. Все эти вещи были упакованы в 3 ящика и отправлены в Ригу и там я сам видел как их грузили на автомашины и увезли, очевидно в Германию. Неоднократно обитель подвергалась и бомбежкам и артиллерийскому обстрелу, причем от вражеской бомбы погиб схиепископ Макарий.

Весь период пребывания немецких войск — был периодом постоянного гонения, угнетения, преследования служителей православной церкви и ее верующих. А такой факт, как помещение на почтовых марках изображения глубокочтимой псковичами и всеми верующими иконы Любятовской Богоматери, я лично безусловно расцениваю, как грубое кощунство, как надругательство над чувствами верующих, как спекуляцию на нашей святыне.

Из тех документов, которые я сам лично видел, из тех разговоров, которые я имел с очевидцами, мне известно, что непосредственными виновниками ограбления и осквернения псковских церквей, кощунственного надругательства над останками псковских князей, ограбления псково-печерского монастыря, являются сотрудники рейхскомиссара Розенберга доктор Берг и профессор Грим.

Архимандрит Агафон.


АКТ №1 О ЗЛОДЕЯНИЯХ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ И ИХ СООБЩНИКОВ В ГОРОДЕ ПАВЛОВСКЕ ЛЕНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ. СОСТАВЛЕН 11 ОКТЯБРЯ 1944 г., г. ПАВЛОВСК

Первыми жертвами фашистского террора явилось еврейское население. Немецкие солдаты врывались в квартиры мирных жителей, отбирали целые еврейские семьи, арестовывали их, а затем расстреливали, не щадя детей и стариков. Фашистские мерзавцы неоднократно собирали все население города, производили им медицинский осмотр для выявления граждан еврейской национальности.

В подвалах Павловского дворца-музея, превращенных немецкими варварами в гестаповский застенок, немецкие палачи пытали и истязали мирных жителей города Павловска. Сюда были согнаны первые группы еврейского населения, сюда были согнаны первые группы молодежи города, сюда были согнаны первые группы других жертв фашистского террора, которые после невыносимых пыток и истязаний расстреливались на территории Павловского парка в районе братских могил.

Уничтожив основную массу еврейского и другого населения в подвалах и парках Павловского дворца-музея, гестаповцы и немецкие воинские части одновременно с этими группами расстреливали мирных граждан и в других районах города.

Так в октябре м[еся]це группа евреев в количестве 25 человек была расстреляна немцами в районе парка около улицы Революции за домом №8 (бывшая дача Нечаева).

Несколько позднее в этом же районе была расстреляна вторая группа евреев в количестве 16 человек и среди них 20-ти летняя мать Иргал Серафима и ее 2-х летний сын Виктор. Немецкие варвары на глазах матери нанесли ранение ребенку, затем расстреляли мать и бросили к ней в могилу еще живого 2-х летнего ее сына.

Наряду со всеобщим уничтожением мирного еврейского населения немецкие палачи проводили массовое истребление советских граждан других национальностей. <...>

Комиссия на основании имеющихся в ее распоряжении документов и произведенных расследований установила, что за время оккупации города Павловска немецкими варварами из оставшихся в городе 15-ти тысяч мирных граждан различными путями уничтожено свыше 6 742 человек. Из которых с помощью расстрела и пыток — свыше 227 человек, путем повешения — 6-ть человек, путем умерщвления голодной смертью детей в так называемом «Детском доме» — 387 человек, путем умерщвления в результате организованного в городе голода — около 6-ти тысяч человек и угнано на немецкую каторгу свыше 6 200 человек, из которых погибло около 3 500 человек.

Следовательно, всего погибло от рук фашистских палачей свыше 10 242 человек мирных жителей города Павловска, не считая людей, находящихся на немецкой каторге, о судьбе которых Комиссии пока что ничего неизвестно, и кроме этого, немецкие палачи уничтожили в лагере для военнопленных свыше 1 000 советских бойцов, командиров и заключенных в эти лагеря мирных граждан окружающих сел и деревень.

Из числа организаторов и непосредственных исполнителей всех перечисленных злодеяний, учиненных в городе Павловске, Комиссии удалось установить некоторых наиболее выдающихся палачей и бандитов. К их числу относятся:

Комендант города Павловска обер-лейтенант Лядвич, комендант лагеря Бурхард, помощник коменданта лагеря Месслер, руководители отряда СД под именем Пауль и Евгений.

Этим немецким палачам в проводимых ими насилиях и издевательствах над мирными жителями оказывали активную помощь и содействие продажные душонки, изменники нашей Родины и предатели советского народа:

Городской голова Николаев С.И., впоследствии заменивший его бывший офицер царского флота Горлин, которого сменил впоследствии некий Золотухин, а также начальник городской полиции обер-полицмейстер Дубицкий B.C.

Председатель комиссии: Захаров.

Члены комиссии: Самсонов, Лащик, Игнатович, Васильева, Зеленова, Доронин, Островская.

ЦГА г. С.-Петербурга, ф.9421, оп.1, №195, лл.4-9


Приложение №6.

Заявление гражданки Киселевой Анны Ивановны:

В комиссию по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в городе Павловске от жителя г. Павловска Киселевой Анны Иосифовны, 1909 года рождения, уборщицы Горисполкома.

Мне известно о том, что в первые дни своего хозяйничанья в городе Павловске немецкие власти примерно в последних числах сентября и начале октября месяцев 1941 г. провели всеобщую регистрацию населения города, после которой приступили к массовому уничтожению мирных граждан еврейской национальности.

Так в октябре м[еся]це под конвоем немецких солдат с ул. Красных Зорь по ул. Революции мимо моего дома днем была проведена группа евреев в 25 человек.

Многим жителям города, в том числе и мне, было известно о том, что их ведут на расстрел, так как немцы об этом не скрывали, а наоборот приказывали мирным гражданам прибыть к месту расстрела евреев, хотя туда никто не явился.

Вся эта группа, в том числе молодая мать по имени Аня (фамилию не знаю) вместе с ее 3-х месячной дочерью, была расстреляна в парке у дачи Нечаева.

На второй день я ходила к месту расстрела, где лично видела еще незарытые трупы жертв фашистского террора, которые были беспорядочно брошены в воронку от авиабомбы.

13 февраля 1942 года была арестована с дома, в котором я жила, гр[аждан]ка Пушкина София, при чем на ней было одето хорошее меховое пальто, хорошие боты и другая одежда.

16-го февраля 1942 года, находясь в кухне во дворце, я видела, когда гестаповцы вели на расстрел гражданку Пушкину, причем она была одета в летнем платье и босая, я слышала крики и стоны ее с места расстрела, т.е. от района братских могил

Записано с моих слов верно: К сему Киселева

ЦГА г. С.-Петербурга, ф.9421, оп.1, №195, лл.45-47.


Приложение №9.

Заявление гр. Никитина А.Н.:

В городскую комиссию по расследованию немецко-фашистских злодеяний от жителя города Павловск Никитина Александра Никитича.

Заявление

Мне известно о том, что немецкими властями в городе Павловске расстреляна группа мирных граждан-евреев в количестве 16 человек около улицы Революции по шоссе ко 2-му Павловску, за домом, где стоит наблюдательная будка.

В числе расстрелянных 16-ти мужчин и женщин была 20-ти летняя мать Иргал и ее 2-х летний сын. Во время расстрела я находился в недалеке от этого места у Паркового колодца, где брал воду. Мать, Иргал Серафима, просила немецких палачей пощадить ее ребенка, говоря о том, что отец этого ребенка не еврей, а русский. Немецкие солдаты на глазах матери выстрелили в ребенка, которого по всей вероятности только ранили, так как я слышал вместе с отчаянными криками матери и стоны ребенка. Затем залповыми выстрелами были расстреляны все взрослые и сброшены в заранее выкопанную яму. После этого в эту же могилу, по всей вероятности, еще живой, ими был сброшен трупик ребенка.

К сему подпись товарища Никитина А.Н. заверяю: Председатель Павловского горисполкома Самсонов

ЦГА г. С.-Петербурга, ф. 9421, оп. 1, №195, л. 33.


Акт №12

1944 года сентября месяца 11-го дня:

Мы нижеподписавшиеся Председатель Комиссии по расследованию немецко-фашистских злодеяний в городе Павловске Захаров П.Ф., член Комиссии Самсонов Н.Л., при участии представителя общественности города Павловска Тронина А.А. и Фомина сего числа на основании личного заявления гр[аждан]ки гор. Павловска Киселевой А.И. и жителя города Никитина А.Н. составили настоящий акт в нижеследующем:

Согласно заявления[м] очевидцев Комиссия установила, что немецкими захватчиками в 1941-ом году было расстреляно две группы мирных граждан города Павловска из числа евреев, одна из которых численностью в 16 человек и вторая численностью в 25 человек, а всего 41 человек. В числе этих жертв были расстреляны жертвы фашистского террора Иргал Серафима Яковлевна 1921 года рождения и Иргал Виктор Викторович 1939 года рождения. Расстрел был произведен на территории Павловского парка в районе ул. Революции за домом №8 (бывшая дача Нечаева).

О чем и составлен настоящий акт.

Председатель Комиссии: В.Захаров.

Члены Комиссии: Самсонов.

Представители общественности: Тронин, Фомин.

Свидетель: Киселева, Никитин

ЦГА г. С.-Петербурга, ф. 9421, оп. 1, №195, л. 35.


Приложение №13.

Заявление и протокол допроса Григорьевой П.Н.:

В комиссию по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в гор. Павловске от жительницы гор. Павловска Григорьевой Прасковьи Никифоровны, года рождения 1897

Заявление

Прошу комиссию принять к сведению следующие виды немецких злодеяний.

Мне известно, что среди многих граждан гор. Павловска были расстреляны и повешены...

Были расстреляны в 1941 г. примерно числа 25 сентября Косяк Алексей Михайлович 1890 года рождения и его жена Врутская[55] Нина, года рождения 1896.

Мне известно от некоторых жителей г. Павловска, что немецкие варвары очень много расстреливали граждан г. Павловска около братских могил и в парке.

К сему, Григорьева

20.Х-1944 г.


Протокол допроса

Допросил уполномоченный Павловского ГО НКВД Фомин в качестве свидетеля гр[аждан]ку Григорьеву Прасковью Никифоровну, 1897 года рождения, уроженку Калининской области, д. Прасковьино, проживает в г. Павловске, ул. 3-я Советская, д. 6, русская, работает в Горремстройконторе штукатуром.

Показания:

<...> Были расстреляны в 1941 г. примерно числа 25 сентября Косяк Алексей Михайлович 1890 года рождения г. Павловска.

Немецкие власти очень много расстреляли граждан города Павловска около братских могил в парке.

Григорьева

Допросил: оперуполн[омоченный] ГО НКВД Мл[адший] л[ейтенан]т милиции: Фомин

ЦГА г. С.-Петербурга, ф.9421, оп.1, №195, лл.39-41.


Из заявления Антоновой Тамары Андреевны:

В парке у братских могил расстреливали мирных граждан. Если кто проходил мимо этого места, то немцы их убивали.

ЦГА г. С.-Петербурга, ф.9421, оп.1, №195, л.56.


Приложение №14.

Заявление и протокол допроса гр-ки Громовой А.Г., акт №15:

В комиссию по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в городе Павловске от жительницы гор. Павловска гр[аждан]ки Громовой Акулины Григорьевны, 1906 года рождения, работающей в Горремстройконторе.

Заявление

Довожу до сведения комиссии о том, что мне известен следующий акт насилия над советскими мирными людьми, учиненный немецкими варварами в первые дни ихнего хозяйничания в городе Павловске.

Примерно числа 21-22-го сентября мы, группа мирных граждан города Павловска, т.е. я сама лично, Комарова Елизавета Павловна 1907 года рождения, Гаврилова Евдокия 1907 года рождения и некоторые другие, обнаружили на ул. Запасная, д. 6а (бывший дом Варгунина) сгоревший костер и на нем обгоревшие трупы и кости людей. Мы спросили у немецкого солдата-патруля о том, что «зачем же вы сжигаете наших красноармейцев», так как мы думали о том, что это сожжены трупы наших бойцов. На это нам поступил по-русски ответ, что это «сожжены коммунисты и жиды».

Всего примерно на этом костре было сожжено не менее пяти человек

К сему - Громова

10 октября 1944 года


Протокол допроса

Допросил оперуполномоченный Павловского ГО НКВД Фомин в качестве свидетеля Громову Акулину Григорьевну, 1906 года рождения, уроженку Ленинградской области, Любытинского р-на, д. Зачеренье, проживает г. Павловск, Толмачева ул., д. 7, беспартийная, русская, при себе документов нет, образование низшее, работает подсобной рабочей Горремстройконторы, одинокая, муж находится в РККА, находилась на оккупированной территории с сентября месяца 1941 г. по май месяц 1944 г.

Мне известно, что [совершен] следующий акт насилия над советскими мирными людьми, учиненный немецкими варварами в первые дни их хозяйничанья в г. Павловске.

Примерно числа 21-22 сентября мы, группа мирных граждан гор. Павловска, т.е. я сама лично, Комарова Елизавета Ивановна 1907 года рождения, Гаврилова Евдокия 1907 года рождения и некоторые другие обнаружили на ул. Запасная, д.6а (быв[ший] дом Варгунина) отгоревший костер и на нем были обнаружены обгоревшие трупы и кости людей. Мы спросили у немецкого солдата-патруля о том, что это сожжены трупы наших бойцов. На это нам поступил по-русски ответ, что это «сожжены коммунисты и жиды». Всего примерно на этом костре было сожжено не менее пяти человек.

С моих слов записано правильно и мне зачтено вслух, в чем и расписываюсь.

Громова

Допросил оперуполн[омоченный] Павловского ГО НКВД Мл[адший] л[ейтенан]т милиции: Фомин


АКТ №15

1944 года октября месяца 10-го дня

Мы, нижеподписавшиеся Председатель Комиссии по расследованию немецко-фашистских злодеяний в гор. Павловске Захаров П.Ф., член Комиссии Самсонов Н.Л., представители общественности города Тронин А.А. и Фомин сего числа на основании показаний и личного заявления свидетеля — жительницы города Павловска гр[аждан]ки Громовой А.Г. установили, что немецкие варвары наряду с другими злодеяниями и видами уничтожения мирных граждан гор. Павловска производили уничтожение последних путем заживо сожжения их.

Так, 21—22-го сентября 1941 года ими была сожжена группа мирных жителей в количестве пять (5) человек по ул. Запасной у дома № 6 (быв[ший] дом Варгунина).

О чем и составлен настоящий акт.

Председатель Комиссии: В.Захаров.

Члены Комиссии: Самсонов.

Представители общественности: Тронин, Фомин.

Свидетель: Громова.

ЦГА г. С.-Петербурга, ф.9421, оп.1, №195, лл.42-44.


Заявление Андреевой З.А., проживающей по улице Первого мая, дом 7а, г. Павловск:

В районную комиссию по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в гор. Павловске От гр[аждан]ки Андреевой З.А., проживающей по улице Первого мая дом 7а г.Павловска.

Не по-человечески зверски немцы обращались с евреями. Долгое время пытали и мучили семью Шварцман (Иосиф Давидович — 1896 г.р., Рахиль Иосифовна — 1898 г.р., Римма Иосифовна — 1925 г.р., Изя Иосифович - 1928 г. р.). Ни в чем не повинные советские люди были расстреляны лишь только потому, что они по национальности евреи.

Расстреляна также гр[аждан]ка Пушкина София 1908 г.р., ранее работавшая в должности машинистки в Павловском горисполкоме

Все что известно мне из гитлеровских злодеяний.

Андреева

ЦГА г. Санкт-Петербурга, ф.9421, оп.1, №195, лл.13-14.


Заявление Зильберман Ольги Наумовны и акт №6

В районную комиссию по расследованию злодеяний немецких разбойников в г. Павловске от Зильберман Ольги Наумовны, проживающей г. Павловск, ул. Марата, 27

Заявление

Хочу сообщить в комиссию по расследованию о гитлеровских издевательствах над мирными гражданами во время оккупации ими гор. Павловска. Первой жертвой издевательств являлись евреи. Как только немецкими бандитами был оккупирован наш город, было предложено немедленно всем евреям явиться на регистрацию для получения специальных знаков различия в виде шестиконечной звезды, которую тут же пришивали к спине и на груди для того, чтобы еще поодаль спереди и позади видно было, что это еврей. Издевались всячески, а впоследствии расстреливали. Мне известно, что подобной страшной участи подверглись наши соседи по улице Слуцкой Самодумские. Самодумская Мария Исаковна 1891 г.рожд., Самодумский Моисей 1889 г. рожд., а также Лившиц Нюся 1925 г., проживавшая в нашем же дворе, и Давыдов Соломон Львович 1899 г.рожд. Издевались немецкие изверги немало и над русскими жителями.

Зильберман Ольга


Акт №6

2 ноября 1944 года мы, нижеподписавшиеся представитель комиссии по расследованию злодеяний Островская Ц.С., представитель общественности Тронин А.А., с участием жителя г. Павловска Зильберман О.Н., составили настоящий акт о нижеследующем.

Гражданка Зильберман О.Н. сообщила о зверском режиме, введенном немцами в г. Павловске за время их хозяйничанья. Нечеловеческое зверское отношение к мирному населению и в особенности еврейскому, которое явилось первой жертвой всевозможных гитлеровских издевательств. В первый же день появления немцев в гор. Павловске было предложено всему еврейскому населению пройти регистрацию для получения специальных знаков отличия в виде шестиконечной звезды, которую тут же пришивали к спине и к груди. Первоначально всячески издевались, а затем расстреливали. Такой страшной участи подверглись наши же соседи супруги Самодумские, семья Лившиц, Давыдов С.Л.

Немало издевались немецкие изверги и над русским населением. <...> В чем и составлен настоящий акт.

Председатель комиссии: Островская.

Представитель общественности: Тронин.

Заявитель жительница г. Павловска: Зильберман.

ЦГА г. С.-Петербурга, ф.9421, оп.1, №195, лл.17-19.


Загрузка...