Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 8 июля 1941 года.
Советский Союз, так же как и Германия, подписал Конвенцию об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях, принятую на конференции в Женеве, 27 июля 1929 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 8 июля 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 27 августа 1941 года.
Так в тексте.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 20 ноября 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 1 августа 1941 года.
Утреннее сообщение Светского Информбюро от 9 августа 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Известия», от 9 августа 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 6 декабря 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 19 декабря 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 20 июля 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 15 августа 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 27 июля 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 12 августа 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Правда», от 4 сентября 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 14 сентября 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 26 августа 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 7 октября 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 26 ноября 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 21 декабря 1941 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 31 августа 1941 года.
Так в тексте.
Воспроизводится по публикации в газете «Правда», от 15 октября 1942 года.
«Ведомости Верховного Совета СССР» 1942 г. №40
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 25 июня 1943 года.
Так в тексте.
Так в тексте.
См. раздел «Судебные процессы...».
Датируется по времени начала работы на территории Харькова Центральной комиссии по расследованию зверств немецких оккупантов.
Массовое истребление мирных советских граждан гитлеровскими захватчиками в концлагерях близ мест. Озаричи Полесской обл. в марте 1944 г.
Цитируется по изданию «Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками», Сборник материалов, т. IV. М., Госюриздат, 1959, стр. 329—331.
Смотри так же раздел «Преступления против военнопленных и мирного населения», сообщение об истреблении гитлеровцами советских людей путем заражения сыпным тифом.
В публикации «Озаричского», по названию районного центра.
Ошибочно. Кировский район — Могилевской обл.
В публикации «Озаричского».
По изданию «Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками», Сборник материалов, т. IV. М., Госюриздат, 1959, стр. 321, 322.
Датируется по Сообщению ЧГК об истреблении гитлеровцами советских людей путем заражения сыпным тифом, раздел «Преступления против военнопленных и мирного населения».
По изданию «Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками», Сборник материалов, т. IV. М., Госюриздат, 1959, стр. 331, 332.
По изданию «Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками», Сборник материалов, т. IV. М., Госюриздат, 1959, стр. 325—327.
В публикации «Озаричского».
По изданию «Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками», Сборник материалов, т. IV. М., Госюриздат, 1959, стр. 317, 318.
По изданию «Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками», Сборник материалов, т. IV. М., Госюриздат, 1959, стр. 336, 337.
По изданию «Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками», Сборник материалов, т. IV. М., Госюриздат, 1959, стр. 346, 347.
По изданию «Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками», Сборник материалов, т. IV. М., Госюриздат, 1959, стр. 347, 348.
Источник http://archive.pskov.ru/pobeda65/chapter2/index.htm ― фотокопия.
Так в документе.
Так в документе.
Так в документе.
Датируется по содержанию документа.
Начальника.
Не публикуется.
Дата освобождения гор. Минска от гитлеровских оккупантов.
В документе неразборчиво.
Так в документе.
«Заведомо ложный донос органу судебно-следственной власти или иным, имеющим право возбуждать уголовное преследование должностным лицам, а равно заведомо ложное показание, данное свидетелем, экспертом или переводчиком при производстве дознания, следствия или судебного разбирательства по делу...»
В «Именном списке на граждан г. Павловска...» она названа Косяк Нина.
Источник http://archive.pskov.ru/pobeda65/chapter2/index.htm ― фотокопия.
Воспроизводится по «Нюрнбергский процесс» в трех томах, из-во Юридическая литература, 1966 г., т.3, с.313―317.
Воспроизводится по «Нюрнбергский процесс» в трех томах, из-во Юридическая литература, 1966 г., т.3, с.317―320.
Воспроизводится по «Смоленская область в годы Великой Отечественной войны. 1941—1945. Документы и материалы». М., 1977. С. 325—329.
Не приводится.
Собственноручная запись. Источник http://archive.pskov.ru/pobeda65/chapter2/index.htm ― фотокопия.
Так в тексте.
Так в тексте. Икона Чирской Богоматери.
Игумен Иосаф, основатель Снятогорского Псковского монастыря.
Воспроизводится по «Акт Ленинградской Городской Комиссии о преднамеренном истреблении немецко-фашистскими варварами мирных жителей Ленинграда и ущербе, нанесённом хозяйству и культурно-историческим памятникам города за период войны и блокады», ОГИЗ, ГосПолитИздат, 1945 г.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 6 апреля 1943 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 5 августа 1943 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная Звезда», от 7 сентября 1943 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 6 ноября 1943 года.
Согласно показаниям фельдфебеля Янчи Гейнц, проходившему службу в лагере №271 в городе Вязьма, на процессе в Харькове 17 декабря 1943 г., где он привлекался в качестве свидетеля, при этапировании 15 000 военнопленных в Смоленск, 13 000 из них скончались в пути.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 13 ноября 1943 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 29 февраля 1944 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 5 мая 1944 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 7 мая 1944 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 14 июня 1944 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 18 августа 1944 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 19 сентября 1944 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 26 ноября 1944 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 19 декабря 1944 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 23 декабря 1944 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 5 апреля 1945 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 29 августа 1944 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 3 сентября 1944 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Известия», от 26 января 1944 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 30 апреля 1944 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 11 марта 1944 года.
В данном издании документа фотокопии не приводятся.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 3 августа 1944 года.
Документ воспроизводится в сокращенном виде по «Нюрнбергский процесс» в 3-х томах, из-во Юридическая литература, т.2., с.275―289.
Остальные документы не приводятся, так как они либо уже были опубликованы в семитомном издании «Нюрнбергский процесс...», либо опубликуются отдельно в трехтомном издании, по которому документ и воспроизводится.
Воспроизводится по публикации в газете «Известия», от 16 сентября 1944 года.
Воспроизводится по публикации в газете «Красная звезда», от 8 мая 1945 года.
Воспроизводится по «Нюрнбергский процесс» в 3-х томах, из-во Юридическая литература, т.3., с.415―424.
Здесь и далее, речь идет о рабочих местах.
По-видимому в связи с этим, а так же чрезвычайным характером Указа, в «Указаниях начальника Главного Управления Военных Трибуналов от 18 мая 1943 года о порядке рассмотрения дел в военно-полевых судах при дивизиях действующей армии», сказано:
«...2. В отношении лиц, перечисленных в ст.1 и 2 Указа от 19 апреля 1943 г., бесспорно уличенных в совершении убийств и истязаний гражданского населения и пленных красноармейцев, дела рассматриваются военно-полевыми судами независимо от времени совершения преступления»
Этот пункт фактически придает Указу обратную силу.
Таким образом в данной статье речь идет о преступлениях против личности, совершенных военнослужащими германской армии и стран сателлитов, общественно-опасным способом.
По имеющимся сведениям, с 1943 года по 1952 год в рамках данного Указа, к ответственности было привлечено не менее 81 780 человек, в том числе 25 209 иностранцев из числа военнослужащих противника.
В «Указаниях начальника Главного Управления Военных Трибуналов от 18 мая 1943 года о порядке рассмотрения дел в военно-полевых судах при дивизиях действующей армии», об этом сказано следующие:
«...8. Приговоры военно-полевого суда утверждаются командиром дивизии и приводятся в исполнение немедленно. Приговор к смертной казни приводится в исполнение в точном соответствии со ст.5 Указа от 19 апреля 1943 г.
В случае замены командиром дивизии смертной казни осужденному каторжными работами, это решение является окончательным».
В послевоенное время замена смертной казни каторжными работами стала частым явлением.
Воспроизводится по публикации отчета в газете «Красная звезда», от 15―20 июля 1943 года.
Контр-революционные действия, в широком смысле трактуются как:
«ст.58.1. ...Контр-революционным признается также и такое действие, которое, не будучи непосредственно направлено на достижение вышеуказанных целей, тем не менее, заведомо для совершившего его, содержит в себе покушение на основные политические или хозяйственные завоевания пролетарской революции.»
«Ст. 319. Суд основывает свой приговор исключительно на имеющихся в деле данных, рассмотренных в судебном заседании.
Оценка имеющихся в деле доказательств производится судьями по их внутреннему убеждению, основанному на рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности.
Ст. 320. При постановке приговора суд должен разрешить следующие вопросы:
1) имело ли место деяние, приписываемое подсудимому;
2) содержит ли в себе это деяние состав преступления;
3) совершил ли означенное деяние подсудимый;
4) подлежит ли подсудимый наказанию за учиненное им деяние;
5) какое именно наказание должно быть назначено подсудимому и подлежит ли оно отбытию подсудимым;
6) подлежит ли удовлетворению заявленный гражданский иск, а если иск заявлен не был, то надлежит ли принять меры обеспечения могущего быть заявленным гражданского иска;
7) как поступить с вещественными доказательствами;
8) на кого должны быть возложены судебные издержки.»
Все члены Московской коллегии адвокатов, по назначению суда. С.К. Казначеев и Н.П. Белов впоследствии привлекались к послевоенным судебным процессам над военными преступниками. Н.В. Коммодов скончался вскоре после окончания процесса.
18 генералов, 28 офицеров, 39 унтер-офицеров и солдат германской армии, СС, полиции и жандармерии.
Все члены Московской коллегии адвокатов, по назначению суда. С.К. Казначеев и Н.П. Белов ранее принимали участие в харьковском процессе 1943 года.
Свои действия он объяснил, тем что «в каждом русском мы видели лишь животное. Это ежедневно вдалбливалось в наши головы начальством. Поэтому совершая убийства и другие преступления мы не задумывались над этим, так как в наших глазах русские не были людьми».
У советских военнопленных в госпитале откачивалась спинномозговая жидкость с целью ее дальнейшего использования при лечении немецких военнослужащих. Опыты проводились с участием студентов практикантов, специально приезжавшим из Германии. К числу опытов можно отнести забор гнойных выделений и смазывание ими свежих ран военнопленных. Иногда брали кровь у больных заражением крови и переливали ее здоровым. Так испытывались новые вакцины.
Долгое время пленному не оказывалась никакой медицинской помощи. Затем обер-артц Вагнер, осмотрев его, нашел, что имеет место быть интересный медицинский материал. Студенты практиканты приступили к удалению гноя из ран. В связи с тем, что каждый студент хотел попробовать свои силы при проведении операции, пациент потерял много крови и в бессознательном состоянии был снят с операционного стола.
Немецкие врачи отдавали предпочтение крови детей и подростков. Забор крови осуществлялся в количестве 600―800 кубических сантиметров одноразово.
Родителям детей объяснялось, что детей забирают на излечение и что они должны быть благодарны германским властям заботящимся об их детях.
Подсудимый участвовал во многих карательных операциях и расстрелах мирных жителей Смоленской и Псковской областей. Некоторыми акциями руководил лично. В январе―феврале 1943 года Киршфельд командуя карательным отрядом, проводил операции в районе Невель―Усвяты.
Если становилось известно, что в какой либо деревне замечен хотя бы один партизан, то населенный пункт сжигался, а жители, как правило, расстреливались. Имущество подвергалось разграблению. Сельхозпродукты и инвентарь вывозились, скот угонялся. Выживших крестьян угоняли в Германию на принудительные работы.
Эвертс Эрих будучи командиром отделения 490-го охранного батальона участвовал в регулярных карательных экспедициях.
Впервые проявил в июне 1941 в селе Выдра, в 25 километрах северо-западнее Смоленска. Там было расстреляно около ста мирных жителей. Эвертс лично расстрелял четверых человек. В дальнейшем он принимал участие в сожжении сорока деревень и расстреле мирных жителей в районе Клетни Орловской области.
Однажды в немецкий штаб патруль привел группу советских людей обвинявшихся в связях с партизанами. Люди были истощены настолько, что едва стояли на ногах. После короткого допроса поступила команда расстрелять их. Люди вырыли себе могилу и отделением Эвертса были расстреляны.
Так в тексте
Унтер-офицер Вайс Вилли организовывал и принимал участие в угоне трудоспособных граждан на принудительные работы в Германию. Тех кто пытался уклониться от мобилизации, расстреливал.
В 1943 году близ города Осиповичи проводя карательный рейд, подразделение подсудимого расстреляло и заживо сожгло в домах крестьян заподозренных в связях с партизанами. Награбленное продовольствие использовали для своих нужд. Крестьяне облагались непосильным продовольственным налогом немецкими властями на местах, и в случае ограбления их карателями им грозила смерть от голода.
Речь идет расстреле мирных жителей села Каспля в июле 1942 года произошедшем на Кукиной горе.
Речь идет о событиях произошедших в июле 1943 года во время большого карательного рейда против жителей деревень близ города Осиповичи. Подсудимый принял участие в расстреле 25 человек и повешении еще 10 жителей деревни, а также сожжении 60 мирных жителей.
Подсудимый надзирал за работой военнопленных по очистке железнодорожного полотна на Восточном вокзале города Смоленска с октября 1941 года по май 1942 года. При этом он лично расстрелял двадцать и забил до смерти тридцать человек, которые из-за истощения не могли, по его мнению, работать энергично.
Гаудян Курт в звании ефрейтора охранного батальона принимал участие в массовом избиении и расстреле советских военнопленных конвоированных со станции Смоленск в лагерь в декабре 1941 года. Во время конвоирования лично им было расстреляно шесть военнопленных.
В июле 1942 года участвовал в массовом расстреле жителей села Каспля Смоленской области, разграблении и сожжении их домов.
В ряде поселений (Шейновка и др.) занимался грабежом мирных жителей, изнасиловании женщин, сопровождая свои действия расстрелами при попытке сопротивления.
Генчке Фриц служил в звании ефрейтора в 335-го охранном батальоне. В ноябре 1941 года рота где служил подсудимый конвоировала советских военнопленных примерно в количестве пяти тысяч человек из Смоленского пересыльного лагеря №126 в город Минск. Уже на этапе отбора наиболее слабых и не способных перенести транспортировку, Генчке собственноручно расстрелял около десяти военнопленных. За три дня пути в поезде умерло от истощения и было расстреляно около пятисот человек. Вагоны, в которых перевозили пленных, не имели крыш. По приказу ротного фельдфебеля по каждому выглядывающему наружу пленному открывался огонь из автоматического оружия. Расстреливались также и те лица из гражданского населения которые по какой-либо причине приближались к вагонам. О медицинской помощи, ехавшим поздней осенью в открытых вагонах людям, речи не шло.
Та же ситуация повторилась во время транспортировки пленных в декабре 1941 года из Смоленска в город Двинск. За время пути погибло и расстреляно как минимум полторы тысячи военнопленных.
При конвоировании военнопленных из Вязьмы в Смоленск команда конвойных, в которой состоял Генчке, получила усиленный боекомплект до 90 штук патронов. За время пути все они были израсходованы. Дорога, по которой пролегал маршрут, оказалась усеянной трупами.
Подсудимый отправился с военнопленными за дровами в лес, и поскольку те не могли справиться с заданием, расстрелял их.
Райшман Иозеф – старший солдат «хунде-фюрер» 350-го пехотного полка 14 пехотной дивизии служил в качестве ротного собаковода. Натравливая собаку на пленных содержавшихся в концлагере Гранки-Голынки действовал, как правило, по собственной инициативе, вызывая одобрительный смех сослуживцев. То же самое происходило и в поселке Монастырщина где он затравил собакой, после чего изнасиловал 14-и летнюю девочку.
Так в тексте.
«Общая часть.
...Раздел 2. Пределы действия Уголовного Кодекса.
...4. Иностранцы за преступления, совершенные на территории Союза С.С.Р., подлежат ответственности по законам места совершения преступления.»
Из приказа командования 2-й танковой армии от 11 мая 1943 года:
«...При занятии отдельных населенных пунктов нужно немедленно и внезапно захватить имеющихся мужчин в возрасте от 15 до 65 лет, если они могут быть причислены к способным носить оружие, под охраной отправлять их по железной дороге в пересыльный лагерь №142 в Брянске. Захваченным объявлять, что они впредь будут считаться военнопленными и что при малейшей попытке к бегству будут расстреливаться...»
За несколько дней до оставления немцами Орла комендантом был издан специальный приказ, в соответствии с которым всё население от 14 до 55 лет подлежало явке в лагеря, а оттуда — угону в тыл. Лица, отказавшиеся от добровольной явки, вылавливались и загонялись в лагеря силой.
25 июля 1942 г. оккупационными властями была закрыта Орловская психиатрическая больница в с. Кишкинка, больные были расстреляны.
Из письма унтер-офицера 473-го немецкого пехотного полка 253-й пехотной дивизии Карла Петерса своей жене:
«Дорогая Герда!.. Теперь я стою в Брянске. Через город проходит передовая линия. Но это уже не город, а груда развалин. Да, когда мы сдаем город, то оставляем только развалины. Справа, слева и сзади нас высоко поднимаются взрывы. Фабрики сравниваются с землей. Огонь не берет только печи, они выглядят как лес из камней. Мосты и железные дороги летят в воздух. Громадные глыбы домов рассыпаются при хорошо организованном взрыве. Громадные пожары превращают ночь в день. Поверь мне, таких разрушений никакими бомбами англичанин не в состоянии добиться...
И если мы отойдем до границы, то у русских от Волги до немецкой границы не останется ни одного города, ни одного села. А этого они, наверное, не выдержат… Да, здесь господствует «тотальная война» в высшем совершенстве. То, что здесь происходит, — это нечто невиданное в мировой истории. И несомненно, это явится решающим для исхода войны, а именно — в нашу пользу. В этой великой борьбе нашего народа наша собственная судьба не имеет значения, для этого будет время, когда мир будет завоеван.
Ремлингер — до того как получить назначение во Псков, был начальником военной тюрьмы Торгау (1936—1943 гг.), комендантом Биаррица — французского курортного города. Короткое время был комендантом Опочки...
Все другие, кроме Эдуарда Зоненфельда, служили в первом и втором батальонах «особого назначения» 21-й авиаполевой дивизии (известна также как «Дивизия Майндль»), а Зоненфельд, бывший лейтенант, был командиром «особой группы» 322-го пехотного полка.
Зимин — защитник Ремлингера. Борхов, Волков, Галебский, Кроленко — для всех других.
Обвинительное заключение было подписано военным прокурором Ленинградского Военного округа, генерал-майором Петровским и утверждено главным военным прокурором Красной Армии, генерал-лейтенантом юстиции Афанасьевым.
Все преступления, поставленные в вину обвиняемым, совершены в 1943—1944 годах.
Заседания проходили в зале Выборгского дворца культуры.
В зале присутствовало более двух тысяч человек, велась киносъемка. Среди присутствовавших руководители партийных и общественных организаций, члены Ленинградской государственной чрезвычайной комиссии по расследованию немецких злодеяний, фронтовики — защитники Ленинграда: генералы, офицеры, солдаты, матросы; командиры и комиссары партизанских бригад, отличившиеся в годы войны рабочие ленинградских заводов, представители интеллигенции, делегации из всех районов, на территории которых происходили преступления обвиняемых.
Перевод обвинительного заключения был предоставлен подсудимым за 48 часов до начала процесса.
«— По чьему приказу?
— Действовали на основании приказа командира батальона подполковника Клозе — первого батальона, и во время отступления командовавшего всеми тремя батальонами вместе. Подполковник Клозе получал приказы от Лихта, генерал-майора, командира 21-й авиаполевой дивизии.»
Приказ Клозе гласил:
«...Сжигать на своем пути все населенные пункты, выгонять скот и, если население не будет эвакуироваться, рассматривать его как партизан и расстреливать...»
Сообщение об этой награде вызвала в зале оживление и смех:
«— Как называется эта медаль?
— «Восточной медалью» или «Медалью за зимние битвы на Востоке». Давалась тем, кто перенес тяжелую зиму. Все время был на фронте.»
Похоже присутствующим эта награда известна под другим, неофициальным, названием «Мороженное мясо».
В эпизоде со стариком, так же как и в эпизоде приведенном ниже (речь о мирных жителях, прятавшихся в кустах в стороне от села), подсудимый ссылается на то, что события происходили в сумерках и он не мог видеть, что имеет дело с безоружными людьми.
Подсудимый Дюре тянет руку, вскакивает:
«Фогель лжет! — и объясняет: — Это было двадцатого июля, после обеда, в три часа, в деревне у реки Великой, Фогель приказал расстрелять группу детей и женщин! И первым стал стрелять!»
Дюре и другие из батальона «особого назначения» попали в него за провинности и, чтобы «оправдать себя», сжигали деревни, расстреливали людей.
Смех в зале.
Ремлингер уточняет:
«— Точно ли, Скотки, помните, что приказы об убийствах были за подписью Ремлингера?
— Приказы, которые приходили от Ремлингера, были подписаны Бушем и (пропуск в тексте)...
— А Ремлингером?
— Я не знаю, кем были подписаны, но приходили и выполнялись.
— Уточните содержание! — говорит Ремлингер.
— Шапка: приказ Ремлингера — об эвакуации города Пскова. Содержание: скот и население уводить. При отказе населения — расстрел. Читал приказ капитан Нойман, командир роты.»
Защитник уточняет:
«— Сжигали живьем или только трупы?
— Были случаи — живьем, потому что сжигал дома. Возможно, в домах были живые люди.»
Герер, до 1 марта 1944 года был на Волховском фронте. В этот день был арестован и 3 марта осужден военно-полевым судом на четыре года военно-полевой тюрьмы. До 15 января 1944 года занимался на строительных работах, с лопатой в руках, а 15 января вместе с группой, в которой состоял, был вооружен. В дальнейшем группа была придана кавалерийскому полку «Норд». В задачу полка входила эвакуация местного населения в тюрьму, конфискация их имущества и скота.
«— Выполняя приказы, сознавал, что это — преступные приказы, но не мог их не выполнять, так как иначе сам был бы расстрелян...
— И выполняли охотно? С удовольствием?
— Нет, без удовольствия!»
Зоненфельд имеет в виду свое пребывание в военной тюрьме Торгау, куда попал за невыполнение приказа. Начальником (комендантом) тюрьмы был Ремлингер.
«— Полковник Ремлингер нам говорил: «Вы являетесь тормозной колодкой в победоносной колеснице фюрера, и вы должны оправдать себя, научиться слушать и выполнять приказы». И потом посылал на фронт, в основном на Восточный фронт... Полковник Ремлингер каждый месяц держал речь. Смысл был такой: население Советского Союза нужно уничтожать...»
Ремлингер принял тюрьму Торгау как гражданскую, по версальскому договору Германия не могла иметь военных тюрем. Помимо званий, за свою деятельность на должности коменданта тюрьмы, он был отмечен следующими наградами: в 1941 году «крестом 2-го класса за военные заслуги», в декабре 1942 года — «крестом за военные заслуги, с мечами, 1-го класса».
В 1943—1944 годах в ведении Ремлингера были четыре комендатуры, которые располагались: в деревне Кресты, в пригороде Пскова; в селе Новоселье (на железной дороге Псков—Луга); на станции Середькино (между Псковом и Гдовом), и четвертая комендатура была при селе Карамышево. В его подчинении был кавалерийский полк «Норд» (командир полка принц фон Зельм), 3-й самокатный полк и другие части.
Ремлингер сам являлся участником этого террора.
Вот что рассказывает о Торгау подсудимый Зоненфельд:
«В ней находилось от двух тысяч до трех тысяч людей, одна часть которых легко воспитывалась, вторая — труднее, третьи были каторжные. И группа каторжников должна была выработать мужество. Это были скелеты, живые трупы. Когда этих людей видели, то было страшно. Примеры мужества: должны были прыгать через проволочные заграждения, проползать через него...»
Вот воспоминания другого «клиента» образцовой тюрьмы. Людвиг Бауман, в июне 1942 года дезертировал из оккупационных войск во Франции, был задержан, судим:
«...нас отправили в концлагерь, а потом — в Торгау — огромную военную тюрьму для солдат Вермахта. Там погибло примерно 1 300 наших — они умерли, или их расстреляли. А потом нас отправили на Восточный фронт...»
«— Во всех названных районах — Карамышево, Новоселье, Кресты, Середькино — были массовые расстрелы. Вы обязаны были об этом знать и несете за это ответственность.
— О всех таких случаях местные комендатуры должны были доносить через меня в штаб группы, — отвечает Ремлингер.
— Но там все это происходило. Такие донесения вы получали?
— Нет. Никаких сведений не поступало. Я бы сам вмешался.
— Но все это делалось по вашим приказам!
— Нет. По моим приказам ничего не делалось.
— Но такие приказы издавались?
— Нет. Ни мной, ни другими таких приказов о массовых расстрелах не издавалось.»
«...Внучка, четырех лет, как единая куколочка, мы ее берегли... Тридцать три человека только детей погибло. Всего шестьдесят четыре человека погибло...»
«— А как вы сами остались целы?
— Когда первый залп дали, я лег, и через меня уже весь народ падал, я лежал под убитыми. А потом я уже бежал — в лес, и там прятался до пяти часов утра... Жена моя — раненная только в ногу, тоже под трупами улежала, ребенок невредимый с нею остался...»
«— Около деревни Заполье лагерь русских военнопленных был?
— Был... Я один раз наварила картошки, послала своего мальчика туда, его ударили, мальчик убежал... Помирали пленные от голодухи, а сколько — я не могу сказать!..»
«— В феврале, когда все это происходило, я уже не был комендантом и я не мог знать, — заявляет Ремлингер.
— Это было и в ноябре, и в декабре... Вы, как генерал, за зверства своих подчиненных отвечаете или нет?
— Отвечаю только за то, что делали мои войска, которые были мне подчинены... если мне это было известно!»
Между тем свидетель показал, что за отказ поджигать дома, унтер-офицер был расстрелян на месте.
Заседание проходило в зале Областного театра им. Чкалова.
Начальник жандармерии Березнеговатского района.
Фельдфебедь полевой жандармерии.
Оберефрейтор 783 охранного батальона.
Текст обвинительного заключения, переведенный на немецкий язык, был вручен обвиняемым еще до начала процесса.
На вопрос председателя суда «признаете ли вы себя виновным» подсудимые Винклер, Санднер, Бютнер, Кандлер, Михель, Витцлеб, Берг, Хапп отвечают утвердительно. Только Шмале заявил:
— Нет, я эти преступления, в которых меня обвиняют, не совершал.
Прибыл на территорию Советского Союза в конце сентября 1941 года, в Киев. Там, до назначения в Николаев, находился в распоряжении командующего отрядами СД Киева.
«— С какой целью вами были расстреляны в апреле 1942 года 20 врачей и 22 члена их семей, и почему именно врачи?
— Был приказ из Киева. Мы должны были «убрать» интеллигенцию. Она мешала нам использовать народ в необходимых германскому командованию целях.»
«— Какое преступление совершило еврейское население, которое вы расстреливали — спрашивает государственный обвинитель.
— Никакое.»
«— Значит в обязанности полиции безопасности СД входило планомерное уничтожение мирных советских граждан, — суммирует председатель Трибунала.
— Выходит так, — нехотя отвечает Санднер.»
На предварительном следствии, по этому факту, подсудимый дал следующие показания:
«— Я честно выполнял все задачи, поставленные передо мной, я старался быть образцовым солдатом, тем более, что за это хорошо платили... На двоих мы ежедневно получали бутылку водки.»
В ходе процесса Винклер много записывал и отвечая на вопросы Трибунала, то и дело обращается к блокноту, стараясь быть осторожным.
На вопрос председателя суда, помнит ли Михель фамилии замученных им людей, обвиняемый отвечает:
— За последний год войны. Во время отступления, у меня было много разных переживаний, и я позабыл все фамилии. Я много думаю о своей семье.
— А о семьях замученных вами людей вы не думаете? — задает вопрос председательствующий.
Михель молчит. Ему нечего сказать.
«...Во время утренней проверки военнопленных заставляли раздетыми стоять на на морозе по несколько часов. Когда проверка кончалась, на дворе оставалось несколько замерзших людей. В лагере был устроен «карцер» — небольшое пространство на дворе, огороженное колючей проволокой. Сюда провинившихся бросали на 8 и больше дней, оставляя без пищи, под открытым небом на морозе. К концу заключения в карцере люди, обычно, замерзали...»
«— Не раз, нам в Кировоградском лагере зачитываюсь приказы Винклера, в которых наказывались те, кто мягко относился к пленным.»
«...Немцы согнали нас в кучу, зверски избивали, толкали ногами в живот, груди. У меня на руках был сын четырех лет, а рядом дочь и сын 15 и 13 лет. У Вдовиченко Гали также трое детей, у Вдовиченко Христи пятеро детей, в том числе семимесячный ребенок, у Мицки Прасковьи четверо детей, у Лены Голуб — трое. Немецкие полицаи показывали на нас пальцами и кричали «партизаны, партизаны». Потом выхватили семимесячного ребенка, бросили его оземь и меня толкнули на него. Ребенок, был придушен, но немецкий полицай еще пристрелил его. Одного двухнедельного ребенка полицаи повесили. Всех моих детей расстреляли. Расстреляли также всех остальных жителей хутора, которые были согнаны сюда...»
«...Труп сына я нашел в балке недалеко от села. Хоронить мне его не давали, и я был вынужден ночью украсть труп сына и похоронить его сам.»
У Косоуровой было двое малолетних детей, — Лиза и Тамара.
«— Я была свидетельницей, как обреченных на смерть малюток за волосы бросали в машину и увозили на расстрел. Мне не дали даже проститься с детьми.»
Заседания проходят в помещении кинотеатра.
Особое место в показаниях Ратца занимает характеристика обвиняемого по настоящему делу капитана германской армии Вальтера Кнауф. Ратц показывает, что Кнауф, славился своей жестокостью даже среди солдат германской армии.
Обвиняемый Кункель также подтверждает характеристику Кнауфа. Последним был издан приказ: «Русских в плен не брать, а расстреливать на месте».
Давая показания Трибуналу, обвиняемый фон Раппард долго перечисляет отличия и награды, полученные им в германской армии.
Уточняя эту часть показания, государственный обвинитель задает вопрос подсудимому:
— Значит, этот приказ следовало понимать, как требование поголовного истребления русских людей?
— Да, — отвечает подсудимый.
Однако тут же добавляет, что по своей личной практике он стремился щадить детей. На эту тему, мол, он отдавал устные распоряжения. Но никто из сидящих на скамье подсудимых не подтверждает этого.
Основанием послужил донос о якобы готовящемся на этом заводе восстании против немцев. Затем, на территории завода был создан штрафной лагерь, ставший тюрьмой для рабочих этого предприятия.
Его дивизия прочищала лесную зону. Все население отправлялось в лагеря, где оно впоследствии уничтожалось. В результате этих операций было уничтожено, по словам подсудимого, 24 000 человек. Кроме того, жители сел и деревень Брянской области привлекались к разминированию особо опасных участков.
Один из заключенных был расстрелян жандармами только за то, что выразил недовольство плохим питанием.
Людей держали под стражей около трех дней без пищи и воды.
Подсудимый в частности утверждал, что созданный лагерь не находился в его подчинении, а был создан начальником административного управления завода, сам же он только использовал труд заключенных.
Медсестра обвинялась в попытке отравления группы больных немцев, находившихся на излечении в больнице. Лабораторных исследований, подтверждающих обвинение, дожидаться не стали.
Всего он принимал участие в семи карательных экспедициях.
В одной из карательных экспедиций по приказу Раппарда было расстреляно 6 человек, в том числе трое детей.
Так в тексте.
Суд проходил в Доме офицеров, бывшем Доме Латышского общества.
Вольфганг фон Дитфурт, 1879 года рождения, в ходе процесса окончательно впал в маразм и скончался в тюремной больнице 22 марта от старческой дряхлости.
«Я должен нести всю ответственность за то, что произошло в границах Остланда в пределах СС, СД и гестапо. Этим самым моя вина увеличивается намного. Таким образом, мне трудно просить о более мягком наказании. Моя судьба находится в руках высокого суда, и поэтому я прошу единственно обратить внимание при вынесении приговора на смягчающие обстоятельства. Сам приговор я приму в полном раскаянии и буду считать достойным наказанием».
«В своем заключительном слове я прошу высокий суд обратить внимание, что я сам по себе являюсь очень гуманным офицером. Однако, как честный солдат, был верен клятве и тем самым связан приказами своих начальников».
«Основные массы германского народа и я также навсегда отказались от учения национал-социализма. Я намерен, насколько наказание, которое я получу, позволит это впредь, бороться за демократические идеи. Я хочу представить свои слабые силы в качестве демократа в пользу Германии. Германия может и должна сотрудничать только с Россией. Я желаю помогать в этом».
Местом приведения приговора в исполнение послужил парк Узварас.