Счастливого Рождества с Джуди

ГЛАВА 2

Кент

Ее зеленые глаза вспыхнули яростью. Я всегда знал, что Джуди Холланд окажется дерзкой за всеми ее вежливыми улыбками и консервативными нарядами. Ей всегда удавалось держать эмоции под контролем.

До сих пор.

Каким-то образом она позволила этому безмозглому Рою Ньютону внушить ей, что я захватил пластмассового Иисуса и держал его в заложниках. Ситуация была бы комичной — а моя жизнь и правда нуждалась в неком юмористическом аспекте — если бы не тот факт, что, добираясь до моего дома, Джуди поставила под угрозу свою жизнь. И за это Рою придется заплатить. При нашей следующей встрече у нас с этим деревенщиной состоится серьезный разговор.

Мой разум погрузился в прошлое, хоть я тщетно пытался заставить себя размышлять о другом. Я подумал о Рождестве пятилетней давности, когда моя жена Дороти и наша маленькая дочь погибли в автомобильной аварии. Она поехала на нашей семейной машине к матери, чтобы Сьюзан смогла сфотографироваться с Сантой. Я же остался, чтобы завернуть последние подарки и убедиться, что ветчина не переварится. Я подпевал рождественской песенке Элвиса, когда на пороге появился шериф, чтобы сообщить новость: моя жена и дочь по дороге домой попали в аварию, лобовое столкновение мгновенно убило их обоих.

Знакомая боль той ночи сжала свою разрушительную хватку вокруг моего горла, лишая воздуха. Я бросился к огню, нуждаясь в спасении. Подбросив в камин несколько новых поленьев, я ушел на кухню, чтобы приготовить Джуди коктейль. Когда она пришла, я как раз подогревал воду с корицей для бурбона, потому сейчас просто смешал горячие коктейли и украсил палочками корицы.

— У вас нет рождественских украшений, — обвинила меня Джуди, как только я вернулся в гостиную.

Она уже сняла пальто и скинула туфли, словно ей было самое место в моей гостиной. Я нахмурился из-за того, что кто-то посмел мне указывать, несмотря на мое гостеприимство, а Джуди в это время вытянула ногу в сторону огня и пошевелила пальцами.

— А у вас нет манер, — бросил я в ответ, протянув ей коктейль.

— Спасибо, — ее голос сочился сарказмом.

Я усмехнулся.

— Всегда пожалуйста. Пейте, женщина, и ради всего святого, садитесь уже.

— Я постою, — отозвалась она чопорно, заправляя прядь чуть влажных темно-каштановых волос за ухо.

— Как хотите. Мы можем постоять, — я подошел к ней и встал рядом, вдыхая ее аромат. — Вы пахнете так, словно ползали в пыли.

Джуди посмотрела на меня, а ее прелестный вздернутый носик порозовел.

— Вы всегда так грубы со своими гостями?

— Всегда.

На мгновение она, похоже, потеряла дар речи. Мое внимание привлекло то, как Джуди прикусила нижнюю губу, а еще я посмотрел на морщинки между ее бровями.

— Хоть на пять минут, Джуди, перестаньте болтать и пейте. Когда согреетесь, и угроза переохлаждения пройдет, сможете бурчать на меня, сколько вздумается.

Она прищурилась, а потом театрально отпила бурбон с корицей. Должно быть, он оказался чуть более крепким, чем Джуди привыкла, поскольку она закашлялась, едва сделав глоток.

— Вы подмешали туда керосин?

Я коротко рассмеялся, удивив нас обоих.

— Бурбон. Теперь у вас на груди вырастут волосы.

Ее щеки пылали красным.

— Вы правда не крали Иисуса?

— Абсолютно уверен, что нет.

Она снова сделала глоток, на этот раз удержавшись от кашля.

— Мистер Ньютон послал меня сюда, зная, что нам обоим будет неловко и неудобно, — прошептала Джуди.

— А я вот развлекаюсь, — возразил я.

Ее зеленые глаза вспыхнули яростью.

— Вы всегда так невыносимы?

— Всегда.

Потягивая бурбон, она подошла ближе к огню, тем самым отойдя подальше от меня.

— Почему вы всегда так недружелюбны со мной? — ее гнев потух, а на красивых чертах лица отразилось замешательство.

«‎Потому, что ты единственный огонек света, мерцающий в моем темном мире. Потому что, смотря на тебя, я забываю о Дороти. Потому, что дразнишь меня возможным счастьем, когда для меня оно не возможно».

— Я со всеми недружелюбен, — пожав плечами, отозвался я.

— Но остальным все равно, — она шмыгнула носом, когда опустила взгляд на кружку. — А мне нет.

У меня что-то сдавило в груди от ее тихих слов.

— Вам не следует так думать, — проворчал я. — Лучше заботьтесь о людях, которые того стоят. Таких, как мистер Бек.

Уголки ее губ слегка приподнялись, и Джуди допила остатки коктейля.

— У вас есть телефон, который я могла бы использовать? Моя тетя будет волноваться, если я не позвоню.

— Вы живете с тетей? — спросил я, хотя знал ответ на этот вопрос. Мне было многое известно о Джуди Холланд. Она была одинока. Чертовски прекрасна. Нахальная, как только было возможно. И умнее любой женщины в нашей школе. Самый прекрасный улов из всех мною виденных. Оттого еще печальнее, что больше я не рыбачил.

— Я коплю на свой собственный дом, — гордо ответила Джуди мне, но в ее глазах мелькнула печаль.

Я не мог перестать восхищаться ее прекрасным лицом. Полные красивые губы. Розовые щеки. Самые длинные ресницы, которые я когда-либо видел у женщины. Ее темно-каштановые волосы обычно завиты в чопорные кудри, но после того, как на них падал снег, пряди стали прямее, чем обычно, и выглядели непослушными. Зверь, слишком долго запертый в клетке внутри меня, жаждал провести пальцами по ее влажным волосам. А член в брюках приподнялся в знак согласия.

— Телефон там, — хрипло отозвался я, указав на стену кухни.

Джуди отдала мне свою кружку и рванула к телефону. Большинство знакомых мне женщин зациклены на своей внешности, манерах и всем прочем. Джуди же была беззаботна и, казалось, не замечала своего неопрятного вида. Это походило на глоток свежего воздуха, и я вдруг вспомнил, как уютно было Дороти в нашем доме. Несравнимо с тем, как ей приходилось наряжаться, чтобы увидеть свою мать. Я снова почувствовал, как сдавило грудь.

Пока Джуди разговаривала, я налил ей еще выпить. Допив свой бурбон, я снова наполнил стакан, прежде чем вернуться к Джуди. Она облокотилась о столешницу и рассеянно вертела в пальцах желтый шнур. Я восхищенно окинул взглядом ее задницу и изгиб икр. Когда Джуди обернулась и поймала меня за подглядыванием, я едва не разлил напитки. Но вместо того, чтобы оправдываться, я просто протянул ей кружку, когда она закончила разговор.

— Очень странно, — произнесла Джуди, поморщившись.

— Ваша тетя?

— Она сказала мне повеселиться, — усмехнулась Джуди. — Но мне совсем не весело. С какой стати ей думать, что я стану веселиться, оставшись с вами бог знает как долго?

Было больно, но я полагал, что заслужил это. Просто люди вокруг были слишком напористы, особенно мои коллеги. После смерти Дороти и Сьюзан жизненно важной для них миссией стало заглянуть ко мне и справиться о моем благополучии. Я быстро научился применять собственный защитный механизм. Если я затыкал людей, едва они успевали открыть рот, мне не приходилось говорить о самом болезненном времени моей жизни.

— Простите, — произнесла она уже мягче. — Я была ужасна груба. Вы были гостеприимны, а я просто потрясена, вот и все. Все эти проблемы с постановкой, пропавший Иисус, а теперь еще и буря. Мне хочется заползти в какую-нибудь нору и заплакать.

— Мне казалось, вы совсем не плакса, — отметил я.

Джуди мило улыбнулась.

— Верно. Обычно я стойко все выдерживаю. Просто так сильно ждала постановку. Чтобы увидеть все рождественские украшения и поучаствовать в распевании песен вместе с учениками. Я была так взволнована. А теперь, — Джуди вздохнула, махнув рукой в сторону окна, — метель не только все перечеркнула, но и запечатала меня тут.

— Может, вам станет легче, если скажу, что я отличный повар? По крайней мере, я смогу вас накормить, раз вы тут со мной застряли.

Она улыбнулась поверх своей кружки, потягивая бурбон.

— На самом деле, это отличная новость. Уже и не помню, когда последний раз ела домашнюю еду.

— Посидите пока у огня, я что-нибудь приготовлю.

— Думаю, я уже согрелась, — ответила Джуди, покраснев.

— Это все алкоголь.

Она жадно допила остатки и указала на меня своей кружкой.

— Тогда, безусловно, вы должны накормить меня и согреть мою душу, мистер Кауфман, — Джуди прикрыла свои зеленые глаза, а я не мог оторвать от нее взгляда.

Я вырвал кружку из ее рук и задержал взгляд на пухлых губах. До сегодняшнего вечера мой член оставался в спячке, но теперь проснулся, испытывая голод и желание сделать сладкую миниатюрную мисс Холланд своей первой закуской.

— Идите, женщина, — проворчал я хриплым голосом, пытаясь успокоить свою эрекцию, что было трудно, поскольку Джуди стояла босиком посреди моей кухни, выглядя просто восхитительно.

— Без коктейля не уйду, — дерзко отозвалась она.

Я развернулся к ней спиной, надеясь скрыть стояк, и принялся делать еще порцию коктейля. Но внезапно напрягся, почувствовав тепло позади.

— Лимонный сок. Я знала, что есть секретный ингредиент.

Усмехнувшись, я развернулся к Джуди и протянул ей кружку.

— Это не было секретом. Вы просто не спрашивали.

Она склонила голову, внимательно меня рассматривая. Я не смог удержаться и перевел взгляд на ее горло. У меня едва не текли слюни от желания попробовать Джуди на вкус и посмотреть, как краснеет ее нежная кожа из-за моей щетины.

— Почему вы ни с кем не встречаетесь? — спросила она очень мягко.

Внутри тут же вспыхнуло раздражение.

— Не понимаю, о чем вы.

— Почему вы все еще не нашли подходящую женщину?

— Я уже находил, — прорычал я, — а потом ее у меня украли. Молния не бьет дважды в одно место, леди.

Джуди вздрогнула от моих слов.

— Ох… я имела в виду… то есть, я слышала про вашу жену и дочь… Мне очень жаль… — она замолчала, и на ее красивом лице отразилась беспомощность. — Я лучше пойду.

— Вы никуда не пойдете, — отрезал я.

Ее глаза расширились, но Джуди поступила мудро, оставив меня в гневе одного. Одна из дверей в доме хлопнула, и стоило мне задаться вопросом: плакала ли обычно не привыкшая к такому Джуди в моей ванной, как у меня перехватило дыхание.

Я должен был пойти за ней и извиниться за свое поведение.

Но вместо этого я сделал глоток бурбона и принялся готовить ужин, грохоча на кухне.

*****

Ужин прошел спокойно и в полной тишине. Когда Джуди предложила помыть посуду, я просто махнул ей выйти из кухни. Я не был уверен, что именно она потом делала, но радовался, что Джуди ушла от меня подальше. Мне нужно было о многом подумать. Понять, почему эта женщина, похоже, зажигала внутри меня огонь, когда я вовсе не хотел гореть. Мне хотелось просто существовать. Почему Джуди не могла оставить меня в покое?

Горе, преследовавшее меня повсюду, тащило куда-то в пропасть и грызло изнутри. Оно выжигало мои внутренности в течение пяти лет. А Рождество было самым худшим кошмаром. Снег напоминал мне о том, чего меня лишили. Каждый год я с нетерпением ждал зимних каникул, чтобы напиться до беспамятства. Весь рождественский сезон проходил как в тумане, а потом я был в безопасности целых двенадцать месяцев.

Я провел около часа, полируя каждый дюйм столешницы «Formica» цвета авокадо. Даже кухня напоминала о моей боли. Мы с Дороти только успели отремонтировать ее, потратив на модернизацию целое состояние. Я содержал кухню в чистоте, словно Дороти в любой момент могла вернуться, чтобы полюбоваться тем, что сама с такой гордостью помогала создавать.

Боль выжигала грудь. Я сморгнул горячие слезы. Они были моим секретом и предназначались только мне. Однако теперь у моей агонии появился свидетель. Я ненавидел, что приходилось сдерживаться. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы Джуди видела меня в таком состоянии. Жалость — совсем не то, что мне нравилось. Особенно от женщины, которой под силу растопить мою ледяную кровь в венах.

Я вышел из кухни, но не заметил Джуди у огня, как ожидал. Вместо этого я расслышал ее сладкий нежный голос, напевающий «Санта Клаус приходит в город» и, последовав за звуком, обнаружил Джуди у входной двери. Мое сердце на мгновение остановилось при страшной давящей мысли, что Джуди уходила из-за моего угрюмого настроения. Но для нее было слишком опасно выходить наружу. Я не собирался терять еще одну женщину из-за ненастья зимой.

— Я нашла стопку нераспечатанных рождественских открыток на столе и решила вам помочь. Там был скотч в ящике. Надеюсь, вы не возражаете, — прощебетала она, прикрепляя открытку к одному из окон у двери.

Внутри поднялся гнев, сметая горе и старые воспоминания.

— Что вы наделали? — закричал я, заставив ее вздрогнуть из-за исходившей от моих слов ярости.

Джуди повернулась ко мне, ее рука дрожала.

— Этим нераспечатанным открыткам уже много лет, Кент. Я всего лишь хотела помочь, — ее темные волосы уже высохли, а щеки порозовели. Джуди прикусила нижнюю пухлую губу, отвлекая тем самым мое внимание.

— Рождеству не место в этом доме, — огрызнулся я, указав на ее творения на окнах.

Выпрямившись, Джуди подошла ко мне, тыкнув пальцем прямо мне в грудь.

— Возможно, так и должно было случиться. Каждый дом должен быть украшен, создавая праздничное настроение.

— Нет для меня в Рождестве ничего праздничного, — вскипел я, глядя на ее милое личико.

Взгляд Джуди потеплел, а ресницы затрепетали, коснувшись ее щек, когда она медленно моргнула.

— Дороти любила Рождество?

Имя покойной жены на губах Джуди ударило меня как кнутом. Я отступил, и моя спина ударилась о стену позади.

— Что? Как вы узнали ее имя?

Она поджала губы и подняла одну из старых рождественских открыток, адресованным нам с женой.

— Я очень сочувствую вашей потере, но, Кент, вы не можете так жить.

Закрыв глаза, я старался прогнать эмоции. Выносить красивую, но такую любопытную Джуди Холланд в своем доме было чересчур для меня. Я едва мог сдержать себя от внутреннего выгорания. Я снова распахнул глаза, когда Джуди успокаивающим жестом взяла меня за руки. Ее голова чуть склонилась, а розовые губы были немного приоткрыты. Мне захотелось поцеловать Джуди.

Мое сердце разрывалось от боли. Часть меня хотела оттолкнуть ее, поскольку целовать мисс Холланд в моем доме было бы предательством по отношению к Дороти. А другая половина напомнила, что Дороти больше не существовало, а Джуди была рядом — милая и красивая.

Прежде чем я смог себя остановить, я потянул ее на себя, пока Джуди не оказалась прижата к моей груди. Я освободил одну руку из ее пальцев и прижал к нежной щеке.

— Женщина, — хрипло выдохнул я, наши губы были в дюйме друг от друга, — вы не знаете, что творите.

И, очевидно, я тоже, поскольку прижался губами к ее рту.