Счастливого Рождества с Джуди

ГЛАВА 7

Джуди

— Просыпайся, милая, — напевал глубокий голос, пробуждая меня ото сна.

Я накрыла лицо подушкой, прячась от будильника в лице Кента.

— Зачем?

Он рассмеялся, и это было прекрасно. Такого смеха я никогда у него раньше не слышала. Он был светлым и счастливым. Мое сердце затрепетало в груди. Вздохнув, я решила, что просто не могла не взглянуть на него из-под подушки.

— А вот и она, — произнес Кент, широко улыбаясь. — Ты не жаворонок, так?

— Только не тогда, когда кто-то не дает мне спать до самой ночи, — отозвалась я с напускной сварливостью.

Кент склонился вперед и поцеловал меня в нос.

— Не слышал, чтобы ты жаловалась. На самом деле, даже уверен, что ты умоляла о большем.

Жар обжег мои щеки и горло.

— Мистер Кауфман!

Его глаза замерцали, и Кент коварно мне улыбнулся, отчего у меня в предвкушении сжало живот.

— Мы в спальне. Мне все разрешено, помнишь?

— Кто вообще придумал это правило? — бросила я ему вызов. — Ты?

— Это хорошее правило. Просто признай.

Я замахнулась на него подушкой, но он легко перехватил ее и отбросил в сторону. Черты лица Кента стали мягче, когда он потянулся убрать прядь волос с моего лица. Он относился ко мне так, словно я была чем-то очень ценным. Мое сердце замерло в груди.

— Боже, какая ты красивая, — пробормотал Кент. — Я — счастливый ублюдок.

По моему лицу расползлась ответная улыбка.

— Я тоже чувствую себя счастливой.

В глазах Кента светилась радость.

— Тебе нужно встать и одеться. Я подготовил сюрприз.

— Блинчики с беконом? — спросила я, поиграв бровями.

— Ну, это само собой разумеется, — Кент вдруг нахмурился. — Но этот сюрприз лучше. Он особенный.

Вся игривость куда-то исчезла, я поняла, что какой бы сюрприз Кент для меня не подготовил, для него это было чем-то серьезным. Я села и поцеловала его прекрасные губы.

— Дай мне пять минут.

— Минута промедления, и я за тобой вернусь, — предупредил он.

Я откатилась от его теплого прикосновения и сползла с кровати. Ванная, примыкавшая к его спальне, была намного лучше той, что находилась в коридоре. Мне показалось, что четыре из положенных мне пяти минут я провела, любуясь нежной синей цветовой гаммой. Раковина и туалет были одинакового голубого оттенка, и я поразилась тому, как красиво все это смотрелось. На мгновение меня охватило чувство вины, ведь я вторгалась в пространство его жены. Однако затем я решила мыслить практично. Если бы жена Кента любила его — а я верила, что любила, ведь Кент был таким замечательным — то хотела бы, чтобы он был счастлив. Никто и никогда не пожелал бы отчаяния и одиночества любимому человеку.

— Я позабочусь о нем, — поклялась я, несмотря на то, что где бы Дороти ни находилась, она не могла меня слышать.

Я быстро почистила зубы зубной щеткой и умылась. Сон как рукой сняло, но улыбка так и осталась на лице. Я выбежала в поисках халата и нашла его у Кента в шкафу. Он был очень красивым — коричневый с рыжими узорами. Укутав обнаженное тело в халат, я отправилась на охоту за Кентом. Однако когда я распахнула дверь и пошла в гостиную, то почти столкнулась с ним на пороге. Кент руками сжал мои предплечья, а выражение его лица казалось почти мучительным.

— Что такое? Что случилось? — произнесла я, вглядываясь в его карие глаза, внутри которых плескалась печаль.

Кент отпустил одну мою руку, чтобы запустить пятерню в свои итак взлохмаченные волосы.

— Я… я просто надеюсь, что тебе понравится. Когда ты уснула, я думал о тебе и всем, чего ты заслуживаешь. Это лучшее, что я смог сотворить за столь короткое время, — он взял меня за руку и поцеловал костяшки на пальцах. — Но я обещаю, что в следующем году будет лучше. И каждый последующий год.

Меня ошеломило его обещание. Следующий год? И последующие? Мне хотелось подпрыгнуть в воздух от счастья, но что-то меня сдерживало. Мрачное предчувствие. Меня беспокоило выражение его лица.

— Уверена, мне понравится, — уверила я его.

Кент облегченно вздохнул.

— Надеюсь. Пойдем, — он переплел наши пальцы, и мы вошли в гостиную.

— О, Кент, — на глазах выступили слезы, когда я восхищенно осмотрела помещение. — Что ты сделал?

— Все, что смог. Некоторые украшения сломаны. А искусственная елка немного наклонена, — смущенно произнес он.

Однако для меня все было просто идеально. Кент превратил комнату в рождественскую страну чудес. Все украшения, которые он хранил в детской, теперь были вытащены и празднично развешаны.

— Это та гирлянда? — восхищенно вздохнув, я отпустила руку Кента и пошла полюбоваться огоньками на елке. — Она такая красивая!

Я перемещалась по гостиной, радостно рассматривая каждое украшение. Должно быть, это заняло у него всю ночь, я даже не была уверена, спал ли он вообще, и была потрясена столь милым жестом.

— Я скучал по рождественским украшениям, — тоскливо произнес Кент. — Даже не сознавал этого, пока не начал наряжать гостиную прошлой ночью. Я просто хотел сделать тебе сюрприз, но в следующий раз мы обязательно выберем что-нибудь новое вместе.

В следующий раз.

Мое сердце переполняли эмоции.

Я бросилась к нему и обвила руками его шею.

— Кент, ты замечательный. Спасибо тебе за все. Я знаю, тебе, должно быть, очень тяжело, но ты все равно украсил дом. Это самая милая вещь, которую ради меня кто-либо делал.

Кент склонился вперед, прислонившись своим лбом к моему.

— Хочешь верь, а хочешь — нет, но я не всегда исполнял роль Гринча. Есть много хороших вещей, которые я хочу для тебя сделать.

Я встала на цыпочки и страстно поцеловала его.

— Мне тоже хочется делать для тебя приятные вещи, — пробормотала я, целуя его снова и снова.

Кент рассмеялся, а потом крепко обнял меня и закружил.

— Ты сама по себе приятная. Это все, что мне нужно. Ты, милая. Мне нужна только ты, — он остановился и провел пальцами по моим волосам. — Останься со мной. Оставайся, когда снег растает. Не уходи.

Я удивленно моргнула.

— Что именно вы имеете в виду, мистер Кауфман?

— Именно то, что сказал, мисс Холланд.

— Ведь будет иррационально согласиться? — мое сердце взволнованно колотилось в груди. Это было неслыханно, поспешно и…

Все мысли куда-то исчезли, когда Кент глубоко поцеловал меня. Его ладони скользнули по моей заднице, и он притянул меня к себе. Я словно растворялась в его мускулистом теле, и было бы чудесно остаться навсегда в этом мгновении. После долгого поцелуя, из-за которого у меня ослабли колени, Кент проложил дорожку нежных касаний губ к уху.

— Соглашайся и к черту все остальное.

Я тихо рассмеялась, уткнувшись лицом в его грудь.

— Да. А теперь накорми меня блинчиками.

Он фыркнул от смеха из-за моего командирского тона.

— Да, мэм.

*****

— Ты балуешь меня своей стряпней, — сказала я Кенту, вставая из-за стола, чтобы отнести тарелку в раковину.

Его стул проскользил по линолеуму, когда Кент решил отправиться вслед за мной.

— А еще я балую тебя своим языком.

Положив тарелки в раковину, я обернулась к Кенту.

— Мистер Кауфман!

Он выгнул бровь.

— Хмм?

— Тебе следует приберечь грубые слова для спальни. Твои правила, не мои, — я легко ударила его по груди, отчего Кент рассмеялся.

— Что ж, раз я сам установил правила, то могу их нарушить, — произнес он с дерзким блеском в глазах. — Например, прямо сейчас я хочу нарушить и твои правила.

— А у меня они есть? — пробормотала я, широко распахнув глаза.

— Никакого секса на кухне. Звучит в твоем стиле.

— А может, у меня нет правил, — быстро бросила я вызов.

Кент протянул руку и медленно потянул аккуратно завязанный на халате бант, который все еще был на мне. Пояс слабел с каждой секундой его движений. Наконец, халат распахнулся, обнажив мою наготу. Подняв подбородок, я встретила горячий взгляд Кента, пока он сбрасывал халат с моих плеч, но не струсила. Ткань упала неслышно, оставив меня совершенно обнаженной посреди его кухни. Если Кент хотел заняться любовью посреди кухни, то, ей богу, я ему это позволю.

— Посмотри на себя, — восхищенно начал он. — Великолепная и обнаженная, — он потер рукой член через пижамные штаны. — Видишь, как я из-за тебя проголодался?

Его член был напряжен и проглядывался через штаны. Его вид возбудил меня. Между бедрами стало влажно от возбуждения, а соски затвердели от его прикосновения.

— Повернись, — приказал он хриплым голосом. — Покажи мне свою округлую задницу, милая.

Я покраснела от его смелых слов, а сердце забилось быстрее, как только я услышала Кента. Мне понравилось то, как он со мной разговаривал. Нравилось сильное влечение ко мне. Повернувшись, я ухватилась за край раковины и бросила на Кента взгляд через плечо.

— Что теперь?

Он приблизился, пока тепло его тела не стало согревать меня. Склонившись, Кент поцеловал меня в плечо.

— А теперь ты будешь стоять спокойно и позволишь проникнуть в тебя пальцами.

По телу пронесся жар, и я до боли закусила нижнюю губу. Кент погладил меня по ягодице, а затем провел пальцами вдоль моей киски. Мне было почти стыдно, но он делал это с таким почтением, что я не могла не ощущать восхищения и обожания. Его палец стал искать вход, чтобы пробраться внутрь меня сзади. Я уже была возбуждена, потому его крупный палец легко скользнул в киску. Я застонала и раздвинула ноги, чтобы дать ему более свободный доступ.

— Ты идеальная, — прорычал он. — Такая чертовски идеальная, — его палец вонзался в меня, имитируя член. Но все это лишь дразнило меня.

— Ты нужен мне, — пробормотала я.

— Что именно тебе нужно? — Кент прикусил мое плечо, и по телу побежали мурашки. — Скажи это, Джуди.

— Мне нужен твой член. Пожалуйста.

Кент поцеловал мое плечо, а потом отвел палец.

— Раз уж ты так мило попросила… — он стянул свои штаны и нижнее белье, прежде чем скользнуть эрегированным членом вдоль киски. — Я с удовольствием возьму тебя в любой позе и комнате, о которой только смогу подумать.

Его член скользил по моим половым губам, смачиваясь в соках, которые только он был способен создать внутри меня. В следующий миг Кент схватил меня за бедро и толкнулся внутрь. Не так нежно, как раньше, но мне понравилось отчаяние, сквозившее в его прикосновениях. Он ругался себе под нос — достаточно грубыми словами, чтобы и моряк покраснел — но я просто не могла найти в себе силы одернуть его. Только не в тот момент, когда он держал меня склонившейся над раковиной, полной грязной посуды, и растягивал до предела. Его ладонь почти благоговейно скользнула вверх по моему позвоночнику, а потом он почти грубо вышел из меня, прежде чем снова со всей силы толкнуться.

— Ааах! — прокричала я, крепко сжимая пальцами край раковины.

Его кожа ударялась об мою плоть, когда Кент снова и снова входил в меня. Еще и еще. У меня едва ли не началось головокружение от желания из-за того, как едва ли не грубо действовал Кент. Но мне нравились все новые способы, которыми он занимался со мной любовью. Будь то сладостные и не такие нежные. Все они были по-своему хороши.

— Тебе же нравится, когда мы выносим грубые слова за пределы спальни, да, милая?

Я вскрикнула от удовольствия.

— Да!

— Хорошо, потому что я буду постоянно заниматься любовью с твоим миниатюрным сексуальным телом, — прорычал он. — Повсюду. Твоя жадная маленькая киска внутри будет всегда чувствительной. Все время наполненной моим семенем.

Его слова сами по себе походили на обжигающие прикосновения. Закрыв глаза, я поддалась им. Они ласкали мою плоть, и наслаждение росло с каждым горячим поцелуем. Кент вонзался в меня сзади, словно потирая какое-то место внутри меня, которое сводило с ума. Совсем скоро меня захлестнул оргазм, и я почти простонала имя Кента.

— Джуди, — выдохнул он. Казалось, ногти на его пальцах чуть оцарапали кожу на моем бедре, когда Кента накрыла собственная волна удовольствия. — Черт тебя подери, красавица.

Он поцеловал мое плечо, но так и не отстранился, словно хотел задержать нас в этом моменте навечно. Мне бы хотелось, чтобы ему это было под силу, потому что я бы осталась здесь с ним, если бы могла, запертая внутри во второй раз. Сейчас мы были одни — пресыщенные и счастливые.

Влюбленные.

Я не озвучила это, но думала, определенно, только об этом.