Счастливые времена

ГЛАВА СЕДЬМАЯ В которой начинают с просмотра телепередач, а заканчивают чтением газет

— Что же это за передачка такая? — спросил сам у себя Станислав Фигурнов, наблюдая, как пикантно одетые девочки нескромно отплясывали под забойную музыку.

В это утро ему снился удивительный и необыкновенный сон. Такой интересный, что он даже не хотел просыпаться. И самое смешное, что это был сон про внезапно наступивший коммунизм! Ибо именно такой, в представлении Стасика, должна была быть его жизнь при коммунизме.

Началось все с того, что, открыв глаза, Фигурнов увидел над собой не серый, весь в трещинах, потолок, а нежнейший голубой шелк. Осмотревшись по сторонам, он обнаружил, что вместо беленых стен его взор радуют веселенькие, явно импортные, обои. Да и мебель в комнате резко отличалась от той, что была у него. Главным украшением спальни, в которой он сегодня проснулся, была огромная двухместная кровать под голубым балдахином. Даже не понятно было, как ее сюда внесли. У стены стояли огромный шифоньер и изящный комод, такого же белого цвета, как и кровать. Одинаковые узоры и ручки на дверцах говорили о том, что все это вместе составляет один гарнитур.

Стасик даже подумал, что, может, он у кого-то в гостях? Но у кого? Когда-то года два назад он похаживал в гости к одной девочке, у которой папа был секретарем райкома, так и у того бонзы не было подобной спальни.

Райское место, к сожалению, не спасло от воспоминаний о вчерашнем. Резко поднявшись с кровати, Станислав почувствовал боль в голове и тошноту в желудке. Он бросился вон из спальни в поисках туалета и понял, что расположение комнат и удобств его нового жилища полностью совпадает с расположением комнат в его собственной квартире. Освободив желудок, Фигурнов почувствовал похмельную жажду и чувство голода.

Он прошел на кухню. И то, что вместо колченого стола и пары табуреток, он увидел там отличный кухонный гарнитур, его абсолютно не удивило. Уж если в спальне у него произошли такие изменения, то было бы странно, если бы на кухне все осталось по-старому.

Станислав, на всякий случай, заглянул в шикарный двухкамерный холодильник и был приятно обрадован тем, что там увидел. Среди разнокалиберных и разноцветных картонных коробок и жестяных банок с надписями на иностранном языке стояло и несколько бутылок. Опохмеляться водкой Стасик не любил, поэтому, взяв одну из банок, он потряс ее и убедился, что внутри находится жидкость. Будучи в Болгарии, он пил там из таких кока-колу. На всякий случай он попробовал прочесть надпись и, к своему удивлению, встретил знакомое слово. Учивший в школе и техникуме английский язык, Стасик почти все забыл, но твердо помнил, что слово "beer", красовавшееся на банке, означает пиво. О! Это было именно то, что надо.

Холодная горьковатая жидкость приятно освежила внутренности, и сказочный мир, окружавший Фигурнова, понравился ему еще больше. Правда, он уже понимал, что все происходящее очень мало напоминает сон. Во сне бывает здорово, но не так. Там пиво не попьешь. И не поешь. Молодой человек решительно достал из холодильника ветчину и сыр. Он решил, что если ему довелось оказаться у кого-то в гостях, то вряд ли его осудят за то, что он утолит голод. Позавтракав деликатесами и выпив еще пива, Станислав почувствовал себя значительно лучше и решил заглянуть во вторую комнату этой квартиры.

Судя по всему, это было что-то вроде кабинета. По крайней мере, в одной ее половине, у окна, стоял шикарный письменный стол, а другая часть комнаты была заставлена чуть не до потолка коробками. С телерадиоаппаратурой, по-видимому, если английские надписи соответствовали содержимому. Стол был шикарный — из хорошего дерева. На нем ничего не лежало и не стояло, если не считать перекидного календаря и какой-то коробочки с кнопками. Пытливый молодой человек сел на изящное кресло на колесиках и с любопытством полез в ящики стола. Ничего интересного, если не считать кипы старых газет, каких-то бланков и начатой пачки "Мальборо", там не оказалось.

Стасик закурил импортную сигарету и с любопытством стал вертеть найденную на столе коробочку. Две мысли интересовали его: как и куда это он попал, а также, кому принадлежит все это богатство.

Эксперимент с прибором, оказавшимся пультом дистанционного управления, закончился тем, что неожиданно для исследователя включился цветной телевизор. По экрану запрыгали странно одетые молоденькие девчонки. Тут-то и произнес Стасик свою сакраментальную фразу, с которой началась эта глава. Не дождавшись ни от кого ответа, он почувствовал себя американцем. Парень откинулся на спинку кресла и задрал ноги на стол.

Когда танцевальные номера закончились, и начался какой-то переводной фильм, молодой человек нажал другую кнопку и попал на клевую музыкальную передачу. Затем Фигурнов пододвинул к себе ежедневник и стал его листать. В основном на его страницах были записаны разные телефоны и непонятные слова: дилер, дистрибьютор, сканер, принтер. Но почерк был похож на его собственный. Последняя запись была сделана в середине октября.

Вдруг из спальни донеслась какая-то трель. Стасик удивился и пошел посмотреть, что там звенит. Не сразу, но он определил, что трель раздается из-под подушки. Откинув ее, Фигурнов увидел, что там лежит что-то среднее между телефонной трубкой и тем же дистанционным пультом. Станислав взял прибор в руки и скорее по наитию, чем осознанно, нажал какую-то кнопку и поднес к уху.

— Болт, ты все еще дрыхнешь? — спросил у него незнакомый мужской голос.

Не зная, что ответить, Стасик молчал.

— Болт, мы тебя сегодня около шести сменим, — предупредил парень. — Ты меня слышишь?

Фигурнов набрался смелости и ответил:

— Нет, шайба, не слышу. Ты куда-то не туда попал.

— Так, Генка, это — не ты?

— Не я, — согласился Стасик.

— А какого же ты х… трубку снимаешь? — зло спросил парень.

— А кого… ты звонишь? — ответил вопросом на вопрос комсомольский вожак.

Зло нажав на какие-то кнопки, Стасик убедился, что хулиган со своими матюками отключился. Вернувшись в кабинет, он сел за стол. Ему показалось, что в комнате темновато, и он раздвинул шторы. На окне Стасик с удивлением увидел решетку. "Как в тюрьме,"мелькнула мысль. На других окнах: и в спальне, и на кухне было тоже самое. "Неужели?.."- испугался он, бросаясь к двери. На обитой железом входной двери было два замка и засов, но все они легко открылись, и Стасик с удовольствием вдохнул холодного вонючего подъездного воздуха. Да, подъезд был его собственный. И номер у квартиры был 5-й. Значит, это, все-таки, Колхозная, 23. Успокоившись, что выйти, при необходимости, он из помещения сможет, и никто его здесь не стережет, Фигурнов вернулся в кабинет, снова сел за стол и придвинул к себе календарь.

И тут ему стало ясно почти все. На календаре на каждой странице было напечатано 1995 год. Похоже, он проснулся или очутился наяву в будущем! Отсюда и новое убранство квартиры, и цветной импортный телевизор, и телефон без проводов, и вся эта чудесная жизнь. По поводу волшебного своего перемещения Стасик не задумывался. Пока что в этом будущем ему было хорошо и удобно, поэтому про работу в строительном тресте вспоминать не хотелось. Хотя вопрос, надо ли ему что-то делать сегодня, у него порой возникал.

Стало вдруг интересно, что же пишут в газетах 1995 года. Но, увы, похоже, что человек, который их покупал, занимался исключительно какой-то коммерцией. Поскольку это были в основном рекламные листки с предложениями купли и продажи. Некоторые объявления в газетах были помечены или обведены. Часть из них была понятна, а другие, вроде "оформляем визы в страны шенгенской группы", ничего Станиславу не говорили.

"Если я сам у себя в гостях, у себя в будущем, то, кажется, я довольно активно занят какой-то фарцовкой. Причем, связанной с электроникой,"- подумал он. — "Коммерсант, мать твою!"

Больше всего ему понравилась газета "Тумба". Каких только объявлений там не было: менялись и продавались квартиры, предлагались автомобили, дачи, гаражи, мебель, инструменты, электрооборудование и радиоаппаратура. Люди искали и предоставляли работу. Потом шли совсем смешные объявы: граждане поздравляли друг друга со всевозможными событиями, какие-то пижоны в разделе "Тусовка" сообщали всевозможные глупости, желая, видимо, показать свою незаурядность. А затем три страницы занимали разделы знакомств. Станислав слышал краем уха, что где-то в Прибалтике, где все было не так, как по всей стране, есть газетенка, публикующая подобные объявления, но то, что сейчас это возможно и в местных газетах, произвело на него неизгладимое впечатление. Когда же он дошел до раздела знакомств сексуальных меньшинств, удивление его стало огромным, как вселенная. Сначала Фигурнов даже ничего не понял, и подумал, что во фразу "Он ищет его", вкралась опечатка, но, прочитав пару объявлений типа: "Добрый, скромный, приятный мужчина познакомится с активно- пассивным другом", он понял, что дело идет о самом натуральном гомосексуализме, и был крайне удивлен тем, что милиция не берет этих граждан под белы ручки и не ведет в каталажку. Это же 121 статья УК РСФСР в чистом виде! Станислав, подобно Остапу Бендеру, любил и чтил уголовный кодекс, и потертый его томик в зеленой обложке был одной из немногих книг, которые он любил время от времени проглядывать.

На последней странице газеты была рубрика "Красивая жизнь". Ознакомившись с ее содержимым, Фигурнов понял, что, кроме уголовной статьи о мужеложстве, за быстро промелькнувшие тринадцать лет перестали, похоже, действовать и другие статьи УК РСФСР. О проституции, например, о сводничестве и содержании притонов. По крайней мере, если судить по объявлениям, можно было просто по телефону заказать девочку. А поскольку Станислав и раньше не был сторонником морального кодекса строителей коммунизма, то он подумал, что совсем не плохо было бы воспользоваться услугами какой-нибудь девицы. Телефон у него есть, а вот деньги… Весь вопрос упирался в цены и наличие денежных знаков. Интересно, если это его квартира, то где он держит деньги? Уверенной походкой Станислав Фигурнов пошел в кухню…