Счастливый конец

Глава вторая

Раз в году в доме Скуки был праздник. Скука праздновала свои именины. В этот день с зарей в сером доме начиналась суета. Слуги обметали с карнизов пыль, осевшую за двенадцать месяцев, обленившиеся за год полотеры кряхтя натирали полы, на кухне пеклись тощие пироги, а сама Скука вставала позже обычного и надевала поверх серого платья белый пикейный воротничок. Позавтракав, она доставала из пузатого комода вышитый бисером кошелек и, порывшись в нем, вынимала из него заржавленный ключ. Вручая его старику привратнику, она из года в год повторяла одну и ту же фразу: «Ступай отвори калитку и посмотри, не идут ли гости».

После этого она садилась в кресло и, сложив на коленях праздные руки, глядела не отрываясь в окошко. Время ползло медленно, как червяк. Скука прислушивалась — не заскрипит ли снег под чьими-нибудь торопливыми шагами. «Гости любят опаздывать», — зевая, думала Скука.

Но вот наконец начинали собираться гости. Из года в год одни и те же: пестро одетая дама, известная на всю округу тем, что за всю жизнь не пришила ни одной пуговицы и не прочитала ни одной книжки, косматый поэт, супруги лавочники, чья бакалейная лавка была неподалеку, и, разумеется, тетушка Лиза. Она доводилась Скуке двоюродной сестрой!

Скука принимала поздравления. Гости рассаживались, ведя неторопливую беседу. Пестро одетая дама выкладывала городские новости, супруги бакалейщики толковали о ценах на сахар и крупу, а поэт читал длинные-предлинные стихи, из которых нельзя было запомнить ни строчки.

Солнце садилось. Скука провожала гостей до калитки. Привратник поворачивал ключ в замке и возвращал его Скуке. Она прятала его в шитый бисером кошелек и запирала в ящик комода. Сняв белый пикейный воротничок, Скука ложилась спать. Так из года в год Скука праздновала именины.

В этот раз Скука, как обычно, принарядившись ради торжественного дня, вызвала старика привратника и вручила ему ключ.

— Ступай открой калитку и сторожи гостей, — приказала она.

Привратник не спеша поплелся по дорожке, зная, что гости, как всегда, придут позже. Однако, к его удивлению, у калитки уже дожидался кто-то. Привратник был стар и подслеповат. Приняв Трубочиста за гостя, старик приветствовал его и повел в дом.

— Именинница ждет вас, — твердил он, не слушая возражений.

Волей-неволей Трубочисту пришлось предстать перед Скукой.

— Здравствуй, мальчик, — проскрипела Скука, разглядывая Трубочиста своими оловянными глазами. — Это очень правильно, что ты пришел поздравить меня. Пора, давно пора молодежи подружиться со Скукой. Скажи мне: как зовут тебя и сколько тебе лет?

— У меня нет имени, — признался Трубочист. — И я только что стал человеком.

— Ну что ж, — сказала Скука, — тем лучше. Я многому научу тебя. Юности полезно знать все заранее. Чужой опыт в дальнейшем принесет тебе пользу. Садись, побеседуем.

Трубочист нехотя сел.

— Итак… — проскрипела Скука, — для начала я растолкую тебе, что нужно каждому человеку для счастья.

— А что такое счастье? — спросил Трубочист.

Скука откашлялась и отхлебнула воды из стакана.

— Счастье, — начала она, — это свой дом, своя перина, свой палисадник, обнесенный высоким забором. Счастье — это ночи без сновидений и дни без тревог. Счастье — это праздные руки и голова, свободная от беспокойных мыслей. Для того чтобы стать счастливым, не надо желать ничего большего.

— А мечты? — пылко возразил Трубочист. — А сказки, друзья, улыбки и печали? Когда я был игрушечным, то краем уха слышал — людям без этого не обойтись.

Скука потрепала мальчика по плечу.

— Сразу видно, что ты только что стал человеком, — снисходительно усмехнулась она. — Будь это не так, ты знал бы, что сказки лгут, мечты не сбываются, а друзья предают. Это так же неизбежно, как то, что молоко киснет и вянут цветы. Запомни это. Доверься моему опыту.

Трубочист покачал головой.

— Ну нет! — сказал он твердо. — Не поверю, пока сам не додумаюсь, так это или не так.

— Ах, вот ты каков! — насторожилась Скука. — Только что стал человеком, и туда же, рассуждать! Тебя опасно отпускать к людям. Такие, как ты, могут натворить всяческих бед.

— Я не останусь у вас, — сказал Трубочист.

В тусклых глазах Скуки зажглись зловещие огоньки.

— Скука, мой дружок, гораздо могущественней, чем это принято считать! Тебе не уйти отсюда. Ты — мой пленник. Смирись!

Смириться со Скукой? Да ни за что на свете! — вспыхнул Трубочист. — Не для этого я стал человеком! — И он шагнул к двери, но дверь исчезла, как только он коснулся ее.

Трубочист бросился к окнам, но и окон не стало.

Скука подняла сухой, как карандаш, палец. Мгновенно комната погрузилась в непроглядную темноту. Трубочисту почудилось, что его окунули в чернильницу. Скрипучий смех Скуки донесся издалека. И тут же стало совсем тихо.

Трубочист понял, что попал в ловушку. Но решил не сдаваться. Натыкаясь в потемках на столы, опрокидывая стулья, он пытался найти выход.

— Что я, игрушечный? — подбадривал он себя, обшаривая углы и чихая от пыли. — Так я и дал себя одурачить! Будь здесь не так темно, я бы уж наверняка нашел какую-нибудь лазейку.

Едва он успел договорить, как изо всех сил стукнулся лбом о какой-то предмет, подвернувшийся в темноте, и…

…Хотите — верьте, хотите — нет, но из глаз у Трубочиста посыпались искры! Да, да, целый фейерверк, осветивший на миг все углы.

Трубочист успел разглядеть каминную решетку и понял, что спасен. Каминная труба — дорога на крышу. Через несколько минут Трубочист оказался на свободе.

В маленьком чулане под самой крышей было темно и душно. Узенькое окно плохо пропускало свет. Многолетняя пыль слежалась в углах и стала похожа на толстый слой серой ваты. Угрюмые пауки дремали в углах, покачиваясь на своих паутинных качелях. Груды никем не прочитанных книг тлели на полу, храня тысячи историй о счастливых и несчастных, о разбойниках и королях, о затонувшем золоте и о землях, открытых отважными путешественниками. Книжные черви медленно и трудолюбиво точили синие, серые, коричневые и раззолоченные переплеты. Большой глобус валялся в пыли. Моря на нем выцвели, параллели и меридианы стерлись. Через пустыни и плоскогорья сновали мокрицы.

Среди всего этого запустения сидел кот Фунт.

Много дней прошло с тех пор, как за ним захлопнулась дверь чулана. Много раз вставало и садилось солнце. Осенью дожди барабанили по крыше, а летом она накалялась, и в чулане царила ужаснейшая жара. Зимой дуло из всех щелей, и зябкий кот, свернувшись клубочком, проклинал свою судьбу. Весной кот начинал надеяться. Но время шло. Никто не приходил за котом. Он понял, что забыт всеми. От безделья он наловчился ловить мышей не глядя, но это занятие не радовало его. Часами он просиживал, уставясь в одну точку и мурлыча себе под нос. Так было и сегодня.

Разжалобив себя таким образом, кот смахнул слезу и пригорюнился. И вдруг ему послышались чьи-то осторожные шаги у себя над головой. Кто-то ходил по крыше.

«Человек или кот? Если человек, надо быть осторожным», — подумал Фунт.

— Фунт! Ты здесь? Отзовись! — послышался голос с крыши.

«Человек!» — подумал кот и притаился, выжидая.

— Фунт! Фунт! — не унимался тот же голос.

— Мяу! — откликнулся наконец кот.

— Хочешь бежать? — спросил голос с крыши.

В горле у кота пересохло от волнения.

— Куда? — пискнул он.

— К друзьям, — последовал ответ.

«Я кому-то нужен», — быстро сообразил Фунт и решил на всякий случай набить себе цену. — На каких условиях? — спросил он. Голос его звучал более твердо.

— Горе и радость — все пополам, — пообещал спаситель.

— Не подходит, — нахально ответил кот, заранее зная, однако, что готов покинуть чулан на любых условиях. — Дело в том, что я не простой кот, а ВЫДАЮЩИЙСЯ.

Трубочист (вы, конечно, уже догадались, что на крыше был он) никогда не слышал такого слова и не знал, что оно значит. Поэтому он призадумался.

Кот ждал. «Не перехватил ли я через край?» — с тревогой подумал он, прислушиваясь.

— Ладно, — послышалось с крыши. — Ставь свои условия.

Фунт решил, что можно еще немножко покуражиться.

— Слишком важный вопрос. Не могу решить сгоряча, — сказал он.

Знай Фунт, какая беда нависла над его головой, он давно уже был бы на крыше. Ведь в эти самые минуты, внизу за чайным столом, решалась его судьба!

Пока Фунт пререкался с Трубочистом, в гости к Скуке пожаловала тетушка Лиза и именно сейчас, захлебываясь от волнения, рассказывала обо воем, что произошло: о сожженных концах сказок, о бегстве смутьянки Веснушки, которая хочет во что бы то ни стало дознаться, чем кончались сказки, и о пуделе, осмелившемся покинуть насиженную подушку.

Посовещавшись, сестры решили раз и навсегда покончить с этими тревогами: уничтожить на всякий случай того, кто знает все сказки на свете и может при случае проболтаться.

Участь кота Фунта была решена.

Прихватив фонарь, тетушка и Скука отправились по винтовой лестнице, ведущей в чулан, где собирались учинить расправу над опасным пленником. А он тем временем, не помышляя об опасности, продолжал торговаться с Трубочистом, боясь прогадать…

— Вот мои условия, — сказал кот деланно равнодушным тоном, точно речь шла не о долгожданной свободе, а о сущих пустяках. — Мне все хорошее, а тебе все, что похуже.

Трубочист ответил не сразу. Кот ждал. Наконец из печной дверцы показался конец веревки.

— Согласен. Хватайся за веревку, — сухо сказал Трубочист. — Я вытащу тебя через печную трубу.

— Но я белый, а сажа черная! — возмутился кот.

У Трубочиста наконец лопнуло терпение.

— Слушай ты, спесивая бестия! — крикнул он. — Хоть нас и разделяет крыша, но я вижу тебя насквозь. Выбирай: или ты перестанешь ломаться, или…

— Остаюсь, — холодно отозвался кот и тут же пожалел об этом. Конец веревки исчез. На крыше стало тихо. «Не ушел ли он?» — с тревогой подумал кот и в этот миг услышал, как скрипнули ступени лестницы, по которой давным-давно никто не поднимался.

«Кто бы это мог быть?» — подумал кот и прильнул ухом к дверной щели.

Здесь, — сказал кто-то за дверью.

Вслед за этим послышался стук отводимого засова. Кот замер. Звякнула откинутая щеколда.

«Кто-то пришел за мной», — решил кот, не зная, однако, радоваться этому или печалиться.

Он не ошибся. За дверью стояли Скука и тетушка. Скука отодвигала засовы и задвижки, откидывала крючки, щеколды, открывала один за другим запоры, которых было множество, один хитрее другого. Последним был огромный висячий замок, каким в деревнях замыкают амбары и конюшни. С ним пришлось немало повозиться. Ключ заржавел и ни за что не хотел повернуться в скважине.

Скука и тетушка переговаривались вполголоса.

— Замки не сломаны, пауки на местах. Никто не мог проникнуть в чулан. Фунт, без сомнения, здесь, — сказала Скука.

— А какой он масти, этот кот? — спросила тетушка.

— Белой. Нос у него розовый, как дешевый леденец, а глаза напоминают незрелый крыжовник, — ответила Скука, продолжая отмыкать замок за замком.

Кот приник к замочной скважине, боясь проронить слово.

— Белая шкурка? Ну что ж, даже мило, — ответила тетушка.

«Кажется, попадаю в хорошие руки! — подумал кот. — Правильно я поступил, не польстившись на уговоры этого проходимца с крыши».

— Фунт, ты не передумал? — послышался голос Трубочиста.

Фунт даже не удостоил его ответом. Тетушка и Скука все еще возились у дверей. Кот слушал, затаив дыхание.

— Из этого кота получится… — сказали за дверью.

«Что, что это из меня получится?» — насторожился кот, почуяв недоброе.

— Из этого кота получится превосходное чучело, — продолжал тот же голос. — Его надо будет изредка пересыпать нафталином.

— Отличная мысль, чучело никому не будет рассказывать сказок! — послышался ответ.

Не медля ни секунды, кот прыснул к печке.

Веревки не было.

— Дружок! Братец! — взмолился кот. — Как тебя по имени-отчеству? Я пошутил! Спасай! Веревку сюда! Веревочку!

Из печки появился снова спасительный конец веревки. Кот вцепился в него.

— Тащи! — пискнул он и, изловчившись, прихлопнул задней лапой печную дверцу, чтобы замести следы.

В чулане появились Скука и тетушка.

— Кис! Кис! Кис! — ласково позвала тетушка. — Фунт! Фунтик!

Ответа не было.

— Спрятался, противное животное! — сердито сказала Скука. — Фунт! Сейчас же отзовись!

Но в чулане по-прежнему было тихо.

В поисках кота Скука и тетушка Лиза перевернули вверх дном весь чулан. Пыль стояла столбом. Потревоженные пауки разбежались кто куда.

— Все погибло! — ахнула тетушка. — Мы просчитались!

— Полноте, сестрица! — возразила Скука. — Не следует забывать о моем могуществе. Мне ничего не стоит очутиться в книге сказок и предупредить моих добрых знакомых и единомышленников — чету Людоедов и Золушкину мачеху о кознях этой бунтовщицы Веснушки. Сообща мы, без сомнения, справимся с ней. Не будем же терять времени.

С этими словами Скука прищелкнула пальцами и, произнеся скороговоркой: «Раз, два, три!» — исчезла.

Тетушка Лиза вздохнула с облегчением. Она не сомневалась, что влиятельная сестра все уладит. Отряхнув пыль с платья и пригладив волосы, тетушка Лиза спустилась вниз, в столовую, где, заварив жидкий чай, стала потчевать им собравшихся гостей.

Тем временем Скука очутилась в книжке сказок на зеленой, залитой солнцем лужайке. Первым, кого она увидела, был Людоед. Он подкидывал огромный пестрый мяч, который с хохотом ловили, отпихивая и кусая друг друга, людоедики и людоедочки.

Людоед был в отличном настроении. С тех пор как тетушка Лиза сожгла в печке концы сказок, семья Людоедов жила припеваючи. Девять штук мальчишек во главе с Мальчиком-с-Пальчиком сидели в клетке. Людоедиха и ее старшая дочь Маргарита откармливали малышей, обещая отпустить к папе и маме, как только дети станут толстенькими. Не удивительно, что их не приходилось упрашивать и они ели прекрасно, поправляясь не по дням, а по часам. На самом же деле Людоеды собирались съесть ребятишек. В первую очередь — Мальчика-с-Пальчика. Именно им собиралась Людоедиха побаловать сегодня свою семью. Глава семьи заранее облизывался, предвкушая, какое вкусное рагу будет подано к обеду. Людоед был большим лакомкой.

Увидев Скуку, Людоед поспешил к ней навстречу и отвесил учтивый поклон.

— Милости прошу, госпожа Скука, — пробасил он. — Зачем пожаловали?

— Я пришла неспроста, — сказала Скука, поднимаясь по ступенькам на крыльцо Людоедова жилища. — Мы в опасности!

Встревоженный хозяин последовал за ней. Оба вошли в дом, и Скука, не мешкая, рассказала чете Людоедов обо всем, что произошло.

Пока Скука и тетушка Лиза обшаривали чулан в поисках Фунта, Трубочист выволок кота на крышу. Тот был со страху ни жив ни мертв.

— Прыгай в ведерко и притворись сажей! — скомандовал Трубочист.

Кот, вымазанный сажей от усов до кончика хвоста, не заставил себя просить дважды. Он мигом прыгнул в ведерко.

— Усы не торчат? — жалобно пискнул он, сворачиваясь клубочком. — Хвоста не видно?

— Сиди смирно, и я вынесу тебя отсюда без помехи! — успокоил кота Трубочист.

И в самом деле, им удалось покинуть дом Скуки, прежде чем поднялась тревога. Трубочист пустился во весь дух к покинутому шалашу, где его с нетерпением поджидали друзья — Веснушка и пудель.

Завидев Трубочиста, оба кинулись ему навстречу.

— А Фунт? — спросила Веснушка.

Из ведерка показались усы.

— Мяу, — отозвался Фунт, решив на всякий случай быть вежливым. — Я тут! — И он выпрыгнул из ведерка. Увидев пуделя, кот тут же узнал его. Задрожав от гнева, Фунт выгнул спину дугой. Каждая шерстинка встала по хребту дыбом. Кот загудел, боком наступая на врага. Потом открыл ярко-розовый рот и зашипел так, точно на горячую плиту, сбежало молоко.

Устрашенный пудель попятился.

— Фунт? — ахнул он.

— Да, это я! — запальчиво крикнул кот. — Тот самый Фунт, который по твоей милости угодил в лапы Скуке. Выдающийся кот, чьи лучшие годы погублены в пыльном чулане!

— Прости меня, Фунт! — смиренно ответил пудель. — Поверь, я горько раскаиваюсь в моем поступке и ничего так не хочу, как выслушать все сказки с начала до конца. И как можно скорее!

— Здесь? Сейчас? — возмутился Фунт. — Нет, нет, об этом не может быть и речи. Я не могу. Не то настроение.

— Опять куражишься? — прикрикнул на кота Трубочист.

— Молодой человек, — укоризненно сказал кот, — сказки рассказывать — не трубы чистить.

— Фунтик! — ласково попросила Веснушка. — Мы вас очень просим!

— Девочка просит! — поддержал Веснушку пудель.

Кот смягчился.

— Так и быть… — согласился он. — Однако не рассказывать же натощак. Прыжок, поймай мне, пожалуйста, мышь, на худой конец хотя бы полевую! Пошарь под снегом! (Фунт не хотел упустить случая поиздеваться над пуделем.)

— Фунт! — взмолился пудель. — Ты требуешь невозможного! Мышь! Зимой? В лесу! Сделай милость, закуси колбаской. Я прихватил ее на всякий случай. Мне помнится, ты любил именно этот сорт — домашнюю. — И пудель преподнес Фунту кусочек колбасы.

Фунт понюхал ее, лизнул и, делая вид, что глотает через силу, съел колбасу вместе с бумажкой, в которую было завернуто угощение.

— Несколько суховата, — небрежно сказал он, тщательно вытирая усы и подбирая крошки. Не совсем то, что я люблю. Однако так и быть…

— Теперь рассказывайте, — напомнила Веснушка, сгорая от нетерпения.

Кот зевнул.

— После еды не мешало бы отдохнуть, — пробормотал он, делая вид, что борется с дремотой.

Тут Трубочист вышел из себя.

— Отдохнуть? — переспросил он, хватая кота за шиворот. — Изволь! Ты отдохнешь и выспишься в чулане, куда я тебя сволоку обратно!

Кот спохватился. Он понял, что опять хватил через край.

— Я пошутил! — мяукнул он. — Пусти, мне больно! Я готов рассказывать!

Трубочист выпустил кота, предварительно встряхнув его.

Кот смахнул хвостом снег с пенька и уселся поудобней. Потом он оглядел присутствующих и попросил соблюдать полнейшую тишину.

Все замерли.

— Итак, — начал Фунт, — жила-была девочка. Звали ее… — он запнулся, припоминая.

— Золушкой! — подсказала Веснушка.

— Да, да, именно это я и хотел сказать, — подхватил Фунт. — Жизнь у нее была… — И он снова призадумался.

— Невеселая, — снова не выдержала Веснушка.

Кот удивился:

— Да что вы? Мне помнится, она только и делала, что плясала на балах.

— На балу она была всего три раза, да и то тайком, — поправила рассказчика Веснушка.

— Ай-ай-ай! — покачал головой кот. — Вот бедняжка-то! — И снова замолчал.

— А дальше? Дальше! — торопила Веснушка.

— А дальше? Дальше было вот что: она повстречала на балу этого… ну как его?.. Мальчика-с-Пальчика.

— Нет. Этого не могло случиться. Все было иначе, — заволновалась Веснушка.

Кот строго взглянул на нее:

— Девочка, кто из нас рассказывает? Вы или я?

— Вы, — пролепетала Веснушка.

— То-то же! — укоризненно сказал кот.-Я знаю, что говорю. Это был именно Мальчик-с-Пальчик. Они познакомились и… поженились.

— Да не могли они пожениться! Они из разных сказок! — со слезами в голосе возразила Веснушка.

Кот поморщился.

— Слезы?! Терпеть этого не могу. Не стану больше рассказывать! Лучше и не просите!

Тут пудель, у которого был кое-какой жизненный опыт, понял, что Фунт куражится неспроста и за этим что-то кроется. Взбешенный, он подскочил к пеньку, на котором восседал, кот и, оскалив зубы, зарычал на него так, что кот, с которого от страха соскочила вся спесь, прыснул на ближайшее деревцо и повис на тоненькой веточке, рискуя свалиться в открытую пасть врага.

— Девочка! — взмолился он. — Заступитесь за меня!! Я скажу все, я все открою, если вы обещаете не давать меня в обиду!

— Обещаю! — сказала Веснушка, придерживая на всякий случай пуделя за ошейник.

Кот спрыгнул с дерева. Приниженный и смиренный, он смахнул слезу.

— Я не виноват, — пролепетал он. — Я действительно знал все сказки на свете и мог рассказать каждую с начала до конца. Но с тех пор как мне перестали перепадать за них вкусные кусочки… я перезабыл все сказки до единой! Войдите, если можете, в мое положение.

Все молчали.

Кот, чувствуя себя под защитой Веснушки, повернулся спиной к пуделю и принялся вылизывать свою запачканную сажей шкурку. Потом, оглядевшись в поисках местечка посуше, свернулся клубочком и пробормотал с упреком, ни к кому не обращаясь, но так, чтобы все слышали: «Выманили, уговорили, наобещали, а теперь мыкайся по грязным углам». С этими словами кот прикрыл нос хвостом и уснул.

Друзья переглянулись.

— Все кончено, — вздохнул Трубочист.

— Все кончено, — печально поддакнул пудель.

— Вы ошибаетесь, — возразила Веснушка. — Все только начинается. Надо только дождаться рассвета. Взойдет солнце, и мы сами придумаем концы сказок и обязательно счастливые!! А теперь давайте спать.

— Я не умею спать, — признался Трубочист. — Когда я был игрушечным, я всегда бодрствовал. Ведь только фарфоровые куклы умеют закрывать глаза и очень этим гордятся. А я был тряпочный и даже не заводной.

— Теперь ты будешь спать, как спят люди, — сказала Веснушка. — Научиться этому очень легко: свернись калачиком, подложи под щеку ладонь и думай про что-нибудь интересное. Спящим снятся сны и всем — разные. Но только из сна ничего нельзя прихватить с собой — ни плохого, ни хорошего.

Трубочист свернулся калачиком и только что собрался подумать о чем-нибудь интересном, как уснул.

Задремал и пудель. Во сне он вздрагивал и перебирал лапами. Вероятно, ему снилось, — он гонится за Фунтом, чтобы дать ему заслуженную трепку.

Не спалось только Веснушке. Она перелистала книжку сказок. При лунном свете, проникавшем сквозь ветхую кровлю шалаша, картинки были видны как днем. На них цвели те же цветы и улыбались те же лица. Счастливая Золушка сбегала вниз по мраморной дворцовой лестнице навстречу своей невеселой участи. Мальчик-с-Пальчик шел лесом и вел за собой своих доверчивых братишек прямо в пасть Людоеда. Страницы с золотым обрезом таили беды и чудеса.

— Я придумаю счастливые концы сказок, — громко сказала Веснушка, обращаясь к нарисованным Золушке и Мальчику-с-Пальчику. Я обещаю вам! Обещаю! Завтра, как только встанет солнце.

Дремота одолела девочку, пальцы ее разжались, книга упала на землю. И тут…

…случилось нечто странное и неожиданное.

Из-за переплета книжки показалось перо, потом шляпа и наконец появился рыжий верзила в ботфортах со шпорами. Это был Людоед.

Взгляд его огромных выпученных глаз обежал шалаш и остановился на спящей Веснушке. Огромная рука ухватила девочку за ее тоненькую косичку, в которую была вплетена голубая ленточка.

— Попалась, смутьянка, — прорычал Людоед. — Теперь я с тобой расправлюсь!

Веснушка вздрогнула и открыла глаза. Но было поздно. Книжка захлопнулась.

Веснушка и Людоед исчезли.

Трубочист и пудель проснулись, охваченные беспокойством. Шалаш был полон смутных шорохов, точно шелестели перелистываемые страницы.

— Веснушка! — окликнул Трубочист.

Ему никто не ответил. Он протянул руку. Веснушки не было рядом. Книга сказок лежала на полу, и месяц отражался в ее блестящем переплете, как в зеркале.

Напрасно пудель искал следов Веснушки возле шалаша. Снег лежал ровным слоем. Веснушка не могла уйти. Ее просто не было.

— А что, если мы спим и нам снится, что пропала Веснушка? Сны всегда кончаются. Подождем до утра, — предложил пудель.

Ночь плыла. Приближался рассвет. Малиновая полоска возникла на горизонте. Звезды нехотя закрыли свои сияющие глаза. Наступил день.

Веснушки не было.

— Пойдем, — сказал Трубочист пуделю. — Мы будем искать ее. Мы разыщем Веснушку во что бы то ни стало. — Он бережно спрятал книгу сказок в карман своей курточки.

Кот умывался, сидя в уголку. Солнечные зайчики играли в прятки в его великолепных баках.

— Мы уходим, Фунт, — сказал Трубочист. — Искать Веснушку. Хочешь с нами?

Фунт хотел было ответить отказом, но вовремя спохватился.

— Хочу ли? — с горечью переспросил он и покосился на пуделя. — Хочу ли? Нет, не хочу, но… — Он махнул лапой и присоединился к пуделю и Трубочисту.

Они зашагали по снежной дороге.

Кот плелся позади.

— Выманили… уговорили… наобещали! — приговаривал он. — А теперь мыкайся по снежным дорогам, как бездомный бродяга… Но не оставаться же одному в лесу, одичаешь!