Счастливый поворот

8

Все было тут же начисто забыто — и застрявший лифт, и данное себе обещание не поддаваться обаянию Гарольда Джонсона.

Его губы опьяняли страстными поцелуями. От его прикосновений перехватывало дыхание. Лора обняла его за талию и прильнула к нему всем телом. Она ощущала его руки, сначала неуверенно касавшиеся плечей, спины, потом ставшие более смелыми, потому что все ее существо стремилось к нему навстречу. Хотелось, чтобы он снял с нее одежду.

Гарольд был возбужден не меньше, чем она. Это чувствовалось, и Лора, опустив руки, прижимала его бедра к себе. Он еще больше осмелел, а ей именно этого и хотелось. Его поцелуи были страстными и жадными. Она шла на все, даже не задумываясь, требуется ли давать ему особое разрешение. Ее сжигало желание. Стоило ли так долго противиться столь естественному порыву?

Еще один поцелуй. Никто никогда не целовал ее так, и она понимала теперь, чего лишала себя сама.

— Гарольд, пожалуйста! — И голос у нее какой-то странный. Но ей на все наплевать. Она стала рабой, готовой к абсолютному послушанию своему повелителю.

Он продолжал целовать ее, и она уже не могла справиться с собой. Просунула руки ему под пиджак, прижала ладони к широкой, мощной груди, и тут же принялась возиться с пуговицами рубашки, чтобы ощутить жар его кожи и твердые мускулы.

— Гарольд… — Она прошептала имя, словно заклинание. — Ох, Гарольд, я никогда ничего подобного не испытывала. — Лора откинула голову и сразу же почувствовала его губы на своей шее. — Пожалуйста, милый… пожалуйста! — Она еще плотнее прильнула к нему и подняла лицо еще для одного поцелуя.

— Не здесь. — Она ощущала, как вздымается его грудь, как прерывисто он дышит. Гарольд прижался щекой к ее щеке.

Лора пробормотала что-то невнятное, похожее на мольбу, снова ощутила его губы, на этот раз более нежные. Неожиданно он убрал руки, дарившие наслаждение, смешанное с мукой, и отодвинулся от нее.

— Не так, — прозвучал его осипший голос.

— Что? — не веря своим ушам, прошептала Лора. Она оцепенела, тело неожиданно стало холодным и вялым. Попыталась понять, что произошло, но ничего не могла прочесть в лице Гарольда.

— Я хочу тебя! — Глаза его пылали огнем, подтверждая, сколь глубоко желание. — Но не можем же мы заниматься любовью прямо здесь.

— Да, конечно… — Лора тряхнула головой, начиная переживать из-за того, что позволила так многому случиться за столь короткое время. — Но тогда зачем? — яростно спросила она, стараясь сдержать слезы.

— Да ни за чем. — Гарольд заглянул в ее полные недоумения глаза и сообразил, что высказался неудачно. — Я хотел сказать, что ничего не планировал заранее. Ты ведь понимаешь. Не делай вид, будто считаешь это еще одним испытанием. — Он хмыкнул, будто подивился, как это мог позволить себе зайти так далеко. — Ты просто была такой…

— Какой? — Лора уставилась на него. — Жалкой? Наивной? И вы решили воспользоваться этим! — проговорила она зло и резко.

— Вовсе нет! — огрызнулся Гарольд не менее резко и к чему-то прислушался. Тишину нарушала какая-то возня в шахте. — Ну вот, лифт чинят, — сердито сказал он. — Теперь сообразила? Двери могут открыться в любой момент, и как ты тогда будешь себя чувствовать?

— Я знаю, как я себя чувствую сейчас, — буркнула Лора. Разочарованной, обманутой, униженной.

— Ты полагаешь, мне легче? — Гарольд взглянул на нее. — Ты бы лучше привела себя в порядок, да побыстрее.

Дрожащими руками Лора оправила юбку, а Гарольд помог застегнуть блузку и отвел с лица пряди волос. Потом медленно и чувственно поцеловал ее, снова опьяняя и мучая, потому что на большее здесь нечего было рассчитывать.

— Надень и это. — Он поднял с пола жакет. — Ты несколько не в себе. — Она густо покраснела, взяла жакет и быстро набросила на плечи. — Взгляни на меня! — скомандовал Гарольд и спокойно заявил: — Мы завершим то, что начали.

Она обрадовалась, потому что хотела его. Если бы он сейчас каким-то образом запер лифт и начал ее раздевать, она не смогла бы остановить ни его, ни себя. Но было уже поздно — лифт вздрогнул, начал подниматься, и через несколько секунд двери раскрылись. Гарольд холодно выслушал извинения администратора и заявил ему, что через час покидает гостиницу.

Уже у дверей номера Лора спросила:

— Вы и в самом деле решили уехать так внезапно?

— Разумеется.

— А… — Она постаралась скрыть разочарование. А чего же еще ждать? Что объятия и поцелуи возобновятся, стоит им остаться наедине?

— Я пойду к себе. Ты за час соберешься?

Ей не хотелось верить ушам. Он вел себя так, будто в лифте ничего не случилось. А она-то все еще переживала каждое мгновение. Его же мысли уже в Филадельфии.

— Через десять минут, если угодно, сэр! — резко сказала Лора.

— Не смотри на меня так, — Гарольд вздохнул. — Я не пытаюсь тебя дурачить, — грубовато добавил он.

— Разве? — Глаза девушки метали молнии. — Ладно, может, вы и не пытаетесь, но у вас это чертовски хорошо получается!

Он сделал шаг к ней, но Лора попятилась, обратив к нему разгневанное лицо. Он поморщился.

— Ты думаешь, я рассчитывал, что так все и выйдет?

— Если честно, то да, считаю, — возмущенно заявила Лора. — Разве в Оттаве нельзя совмещать бизнес с удовольствием? Вы поцеловали меня на танцплощадке перед Гарри Ламбертом и его дамой и сделали это с каким-то определенным расчетом.

— О-о, вот ты какая! — Гарольд удивленно округлил глаза. — Похоже, ты мне ни чуточки не доверяешь, верно?

Лора не знала, что и ответить. Остатки здравого смысла напоминали ей о Мэгги, главной, единственной причине, по которой она во все это впуталась. Но чувства, сердце… Что с ней случилось? Что?

— Нечего сказать? — Не дождавшись ответа, Гарольд быстро заговорил: — Я считаю, что нам лучше уехать из этой гостиницы и этого города. Если мы сейчас займемся любовью, это будет совсем не то, что нужно и тебе и мне, согласна?

— Кто сказал, что я вам позволю? С чего бы мне бросаться на шею? — распалилась Лора и тут же признала, что он прав. — Нет, — тихо сказала она, — совсем не то.

— Так собирай вещи… прими душ. Давай отсюда убираться.

— Не смей указывать мне, что надо делать, будто я служащая на побегушках!

Кто-нибудь осмеливался разговаривать с ним в таком тоне? Впрочем, это не имело значения. Ей всего лишь хотелось сохранить хотя бы остатки самоуважения.

— Я способна сама решить, что мне делать! — Голос звенел от напряжения. Они больше не были боссом и служащей, они были любовниками — почти любовниками. — Мне не нужны твои указания!

Наступила зловещая тишина. Хмыкнув, Гарольд нарушил ее:

— Странно, — сказал он, — несколько минут назад мне показалось, что мы понимаем друг друга.

— Ты не желаешь меня понимать. Не желаешь! — выкрикнула Лора.

— Начинаю верить, что ты права. — Она отвернулась, чтобы скрыть слезы, но Гарольд схватил ее за руку и повернул к себе. — Знаешь, ругайся со мной, не ругайся, ничего не изменится. Ты все равно меня хочешь.

— Какая самоуверенность! — Лора покачала головой, глаза сверкали. — Как ты можешь такое говорить?

— Да это же, правда! — Он сжал губы. — Или хочешь покапризничать и сделать вид, будто это не так?

— Ты мне даже не нравишься, — устало промолвила она.

— Но ты меня хочешь. — Он заглянул ей в глаза. — И я тебя хочу. Но не здесь. Не так.

Лора не понимала, какое чувство испытывала — облегчение или отчаяние. Он все еще ее хотел. А выглядел замечательно — сильный, красивый, уверенный в себе.

Неожиданно Гарольд наклонился к ней.

— Мы что-нибудь придумаем, — хрипло прошептал он и поцеловал ее полуоткрытые губы. — Я обещаю.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да.

Снова соврала. Никогда еще она так не нервничала, хотя пыталась расслабиться, удобно усевшись в кресле самолета, летящего в Филадельфию.

Гарольд сидел напротив. На столе перед ним были разложены бумаги. Интересно, он действительно так погружен в дела? Похоже, что да. Она следила за боссом из-под опущенных ресниц. Тот читал, делал пометки, перекладывал документы.

Как все для него просто. Это должно послужить ей предупреждением, уроком, как надо владеть своими чувствами. Она должна взять себя в руки. Яснее ясного. Ради себя и Мэгги. Нельзя продолжать это безумие, которое обуяло ее в Оттаве. Как она посмотрит в глаза сестре, которая во всем на нее полагалась, если позволит соблазнить себя тому самому человеку, который разрушил надежды и счастье молодой девчонки!

Лора закрыла глаза. Перед мысленным взором возникли яркие картины, и она заставила себя разобраться с ними. Он переспит с ней раз, может, два — это уж как ему в голову взбредет. Не настолько же она наивна, чтобы рассчитывать на продолжительную связь! Его желание, а, попросту говоря похоть, быстро будет удовлетворено, и привет — последуйте вслед за Мэгги. Нет, нельзя допустить такого унижения!

Конечно, они не коллеги, не друзья и никогда не смогут стать любовниками в полном смысле этого слова.

— Спишь или просто задумалась?

Лора вздрогнула и, открыв глаза, подняла голову.

— Ни то, ни другое, — спокойно ответила она. — Просто отдыхаю.

Он некоторое время смотрел на нее.

— Ты выглядишь усталой, — заметил он. — Я тут хотел кое-что с тобой просмотреть… — Он показал на бумаги. — Но, пожалуй, лучше подождать до понедельника.

— Нет, лучше сейчас! — Лора выпрямилась в кресле. — Если честно, то я бы предпочла заняться работой.

— Чему бы предпочла? — Вопрос был с подтекстом. Гарольд ничего не позволял ей забыть. Да и сам его потрясающий вид это исключал.

— Хотелось бы знать, как дела у Ламберта, — быстро нашлась Лора, решив сменить тему. — Жаль, что мы не справились об этом до отлета.

— Я справлялся. — Гарольд сложил бумаги в папку. — Позвонил, пока ты собирала вещи.

Ну, вот еще одно подтверждение того, что приключение в лифте ничуть не занимало его, как только они разошлись по своим комнатам. А она-то переживала…

— И что? Как у него дела?

— Сказали, что его жизнь вне опасности.

— Слава Богу! — Лора чувствовала себя виноватой — за все утро ни разу не вспомнила о Ламберте.

— Я послал цветы и фрукты. Хотя вряд ли он сейчас в состоянии оценить их по достоинству.

— Я как секретарша должна была сделать это сама. — Она подняла глаза и встретилась со спокойным взглядом Гарольда.

— Ты была какой-то рассеянной, — сухо ответил он. — Не слишком четко соображала, что к чему.

— Я… поверить не могу… то есть… то, что произошло в лифте… — Лора смутилась, чувствовала себя в глупом положении. — Этого не должно было случиться.

— Не хочешь объяснить мне почему? — без особого интереса спросил он.

Можно подумать, что они говорят о каком-то пустяке, а не о страстной сцене в лифте, первой в жизни Лоры.

— Лора? Пожалуйста, ответь мне!

— Кажется, мне больше нечего сказать, — пробормотала она. — Лучше увольте меня, когда мы прилетим домой!

— Ты беспокоишься о работе? Зря. Я держу слово. Сказал, месяц, значит, месяц.

— Как же вы добры, сэр! — Она не смогла сдержать ехидства. Неужели он, в самом деле, считает, что для нее важно это место? — Значит, вы, добропорядочный мистер Джонсон, будете обращаться со мной справедливо вне зависимости от того, соглашусь я с вами переспать или нет? Какое благородство!

Гарольд тяжело засопел:

— Ты и в самом деле меня недолюбливаешь?

— Да, — прошептала она. — Думаю, что да.

— И почему же, разреши спросить? — добавил он с холодным сарказмом.

Лора перевела дыхание. Разговор был ей неприятен.

— Все дело в… характере, — наконец заявила она.

— Твоем или моем?

Она все больше запутывалась. Как это говорят? Упал в яму, не копай глубже. Впору воспользоваться этим полезным советом и прикусить язык.

— Мы, никак, решили прибегнуть к дипломатии? — Серые глаза насмешливо оглядели ее. — Вряд ли это поможет. Не лучше ли тебе признаться, в чем действительно проблема? Ну?! — повысил он голос, теряя терпение. — Скажи, почему ты так себя ведешь? Давай выкладывай! — Он сердито швырнул на столик папку, которую держал в руках, бумаги вывалились и рассыпались по полу.

Наконец-то хоть какая-то реакция, подумала Лора. Это что, прогресс или нет?

— Поговори со мной! — Он не сводил с нее сердитых глаз. — Ты считаешь меня законченным негодяем? Полагаешь, что я беру, что хочу и когда хочу и не желаю считаться ни с чьими чувствами, кроме собственных? В этом все дело?

Ей хотелось расплакаться. Он так внезапно и сильно разозлился. Слезы жгли ей глаза, вот-вот потекут по щекам. Второй, нет, третий раз за один день. И все из-за него. А защитить себя она не в состоянии. Лора встала.

— Ты куда? — поднял он голову.

— Не знаю. Куда-нибудь подальше от вас.

— Ты хочешь в кабину пилотов? Не думаю, чтобы они тебе обрадовались, — ухмыльнулся Гарольд. — Есть буфетная, но там тесновато и стюарду.

— Тогда, может, мне лучше выброситься? — сердито отозвалась Лора.

— Для собранного и спокойного профессионала ты слишком все драматизируешь. — Гарольд порывисто встал. — Если ты ищешь, куда бы спрятаться, то есть лишь одно место — это кабина, где я отдыхаю во время длинных перелетов. Маленькая, но вполне удобная.

— Нет! — вскрикнула Лора, но он, будто не слыша, подхватил ее на руки. — Отпустите меня! — потребовала она. — Что вы себе позволяете?

— Да ничего, — протянул он, не обращая внимания на ее негодование, — несу тебя в кабину.

— Но вы… не смеете…

— Еще как смею.

— Вы считаете, что можете так себя вести из-за того, что произошло между нами в лифте? — возмутилась Лора. — Ну, так я вам не позволю.

— Ты снова все излишне драматизируешь. — Гарольд поудобнее прижал ее к себе. — Ты действительно думаешь, что я попытаюсь сейчас соблазнить тебя? Вот тогда у тебя будут все основания считать меня негодяем. — Он открыл незаметную дверь в конце салона и опустил Лору на диван в маленьком комфортабельном отсеке. — Отдыхай!

Она свернулась калачиком, взглянула на самодовольного Гарольда и съязвила:

— Ах, как я благодарна за то, что вы решили не соблазнять меня!

Зря она это сказала; испуганно посмотрела на Гарольда и заметила опасный блеск в его глазах.

— Я всегда могу передумать. Может быть, ты этого и добиваешься?

Он наклонился, поцеловал ее, и она начисто забыла обо всех своих возражениях. Ведь могла бы сопротивляться, но ничего не делала. Одно прикосновение его губ — и готова была признаться в своем поражении. Она его хотела. Вот только он ее не хотел, во всяком случае, в этот момент. Может, никогда больше и не захочет. Он отодвинулся, едва она успела положить свою ладонь на его руку.

— Слишком у тебя все просто. — Он покачал головой. — Поспи. Стюард разбудит перед посадкой.