Счастье Феридэ

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

Я листаю странички своего дневника и с интересом перечитываю написанное. Оно напоминает мне французский приключенческий роман. Неужели все это происходило со мной? Если бы кто-нибудь прочитал мой дневник, то подумал бы: «Это не может быть правдой… Какая-то любительница острых ощущений решила заняться литературой, вот и строчит невесть что…»

Самое удивительное, если бы мне дали прочитать подобное, я бы подумала так же.

Как давно все случилось… Уже полгода я в Турции и почти забыла об этом путешествии. Лишь мои записи напоминают о днях, проведенных в Болгарии.

Только вчера Ихсан протянул мне дневник со словами:

— Феридэ, я сохранил тетрадь для тебя как память.

— О Аллах, а мне помнится, что она осталась у профессора. — Моему удивлению не было предела.

Ихсан загадочно улыбнулся:

— Дневник давно у меня, но отдавать его не хотелось…

— Почему?

— Моим желанием было уберечь тебя от неприятных воспоминаний. Я соврал, что не знаю, где тетрадь, когда ты спросила об этом, — признался офицер.

— Милый, обиды на тебя я не держу, но больше никогда этого не делай, — попросила я. — А теперь, если можно, позволь мне почитать свои записи в одиночестве.

Ихсан, всегда понимающий меня, с поклоном удалился.

Я несколько часов перечитывала замусоленную тетрадку и, когда закрыла последнюю страничку, решила: «Нельзя все оставить в таком незаконченном виде. Тем более мне хочется еще раз окунуться в те события. Ведь они перевернули многое в моей жизни».

Грызя ручку, я раскрыла чистую страничку и…

Варна, пансион, 10 ноября (даты я расставляла уже позднее, поэтому не ручаюсь за их точность).

Я догадывалась, что доктор Штольц читает мой дневник. Но когда? Я же ни на минуту не выпускала его из рук. Даже когда спала, клала тетрадь под подушку. Но профессор, видимо, нашел выход из этой ситуации. Подозреваю, что он подсыпал мне снотворное за обедом, а когда я засыпала, спокойно читал записи. Поэтому я уже давно не писала всей правды. Даже история с князем Орловым верна лишь наполовину. Но напишу все по порядку.

Улучив минуту, когда Штольц вышел из комнаты, Орлов приблизился ко мне вплотную и прошептал прямо на ухо:

— Феридэ, не обижайтесь на меня… Чтобы искупить вину, предлагаю свою помощь…

Я, едва оправившись от шока, наступившего после встречи с князем, ответила:

— Почему вы решили, что нужна ваша помощь?..

Орлов, глядя мне прямо в глаза, проговорил:

— Феридэ, я прекрасно понимаю, что это за больница… Мы со Штольцем давние друзья.

Я вздохнула:

— Ничего не выйдет… Я уже пробовала убежать отсюда, используя племянника доктора.

Мужчина протестующе поднял руку:

— Доктор очень умен и расчетлив. Я его хорошо знаю. Давайте воспользуемся именно этим. Вы согласны?

Мне было трудно довериться князю после всего, что он мне сделал. Но иного выхода не было. Я осталась совсем одна, и надо было рискнуть.

— Согласна, — кивнула я в ответ.

— Сейчас мне пришла в голову одна интересная идея, но все это надо хорошенько обдумать и обсудить, — растягивая слова, сказал князь и, посмотрев на дверь, предостерегающе произнес: — Тихо, кажется, появился доктор.

Когда вошел Штольц, мы как ни в чем не бывало играли на рояле в четыре руки. Профессор, немало удивившись, проговорил:

— Вы еще и прекрасная пианистка, Феридэ. Вот с какими кадрами приходится работать.

Поняв, что эти слова были адресованы ему, Орлов поддержал беседу:

— О да! Мне бы такую пациентку.

Счастливо потирая руки, Штольц зашагал по комнате.

— Князь, вы же не доктор. Станьте им, и, кто знает, может, я одолжу вам на день прекрасную турчанку.

Вскочив на ноги, я негодующе произнесла:

— Мы же договорились, профессор, что вы будете вести себя пристойно, без соленых шуточек. Я не ваша собственность! Запомните это раз и навсегда.

— Хорошо, хорошо, не кипятитесь, — миролюбивым тоном произнес доктор и предложил князю: — Перекинемся в карты?

Орлов пожал плечами:

— С удовольствием.

Мужчины вышли в соседнюю комнату, оставив меня одну. Как всегда после обеда, меня потянуло в сон. Едва дойдя до своей комнаты, я упала на кровать и провалилась в бездну.

Пансион, 11 ноября

Орлов навестил меня на следующий день. Его появление сопровождалось огромным букетом цветов и напомнило мне время, проведенное в Месемврии.

— Приветствую вас, — громко произнес Орлов и, поймав мой недоуменный взгляд, успокоил: — Профессор разрешил. Он считает, что знаки внимания вам полезны.

Растерянно осмотревшись вокруг, я развела руками.

— Самое ужасное, что эти прекрасные цветы некуда даже поставить.

Князь, положив розы на постель, обвел глазами комнату.

— Больше напоминает тюрьму, чем санаторий.

— Не я выбирала себе апартаменты, — почти грубо я оборвала Орлова.

Мужчина пожал мне руки, как бы желая успокоить этим жестом.

— Скоро, будем надеяться, вы избавитесь от этой «чудесной больницы». Давайте я схожу за вазой…

Очевидно, в этом доме не любили цветов, так как князь отсутствовал довольно долго. Наконец он появился на пороге с большим кувшином и, поставив его на пол, виновато развел руками:

— Это самое лучшее, что мне удалось найти… Но, когда мы переедем ко мне, то обещаю не пожалеть для вас самой лучшей антикварной вазы.

Я постаралась перевести разговор на другое:

— Князь, вы говорите, у вас есть план насчет моего побега.

Орлов улыбнулся, наверное, понимая ход моих мыслей.

— Феридэ, дело в том, что если я помогу вам убежать, то плата за это будет немалой…

Кровь прилила к моему лицу.

— Что?!

Бесстыжие глаза князя обшаривали меня с ног до головы.

— Вы считали меня рыцарем? Неужели после стольких испытаний у вас остались иллюзии? Я же не Ихсан…

Лучше бы Орлов не упоминал это имя. Я готова была разрыдаться от возмущения, но вовремя сдержалась. В конце концов, главное — убежать от доктора Штольца, а реальную помощь в этом мне мог оказать только князь. «Но если я выберусь отсюда, — подумалось мне, — то сумею избавиться от Орлова, а пока важно не переиграть… Нельзя, чтобы князь заподозрил что-либо. Нужно вести себя в меру сдержанно… Не вешаться ему на шею, делать вид, что я переступаю через свои принципы…»

— Знаете, князь, вы — подлец! — скривила я губы.

Орлов, видимо, оставшись довольным собой, рассмеялся:

— Вы открыли эту истину не первая, моя дорогая девочка.

Я сделала паузу и выдерживала ее как можно дольше. Князь немного занервничал. Я молчала. Когда наконец ситуация достигла наивысшего напряжения, я произнесла такие слова:

— Я согласна на вашу помощь.

Сверкнув глазами, Орлов хрипло произнес:

— У меня чуть не случился сердечный приступ от ваших капризов. Кто же тянет самое главное до последнего мгновения?

Мужчина с распростертыми объятиями сделал шаг в мою сторону.

— Нет! — протестующе произнесла я. — Не сейчас.

Радость на лице Орлова сменилась недоумением.

— В чем дело?

— Князь, я вас не люблю, но соглашаюсь стать вашей любовницей ради моего спасения, ведь так?

Мужчина утвердительно кивнул, не понимая, к чему я клоню разговор.

— Это сделка, — пояснила я. — Чистой воды сделка. Я буду вашей лишь тогда, когда почувствую себя в безопасности.

Князь расхохотался.

— А вы — деловой человек, Феридэ. Из вас вышел бы неплохой коммивояжер.

— Давайте оставим комплименты до лучших времен, — перебила я. — У вас, кажется, были какие-то предложения…

Орлов уже совершенно по-другому посмотрел мне в лицо. Я почувствовала, что на этот раз выиграла партию, и в глубине души благодарила Аллаха за силы, которые он мне дал.

— Я присяду, — попросил Орлов.

— Конечно, но кроме своей кровати, ничего больше не могу вам предложить, — спокойно и с достоинством произнесла я.

— Это очень приятное место, Феридэ, — попробовал пошутить князь, но мой взгляд заставил его переменить тон.

Орлов откашлялся.

— Как я уже говорил, Феридэ, доктор Штольц — очень расчетливый человек. Его математические мозги часто служат профессору хорошую службу, но на этот раз они сыграют против него. Мы с вами готовим побег. Все как полагается — с дырой в заборе и прочее. Назначаем время. Но я рассказываю об этом доктору. Он, конечно же, верит, но проверяет правдивость информации, встречая вас около знаменитой дыры. Тут вы уж должны хорошо сыграть, Феридэ. Во всяком случае, чтобы доктор не заподозрил о нашем сговоре…

— Князь, — перебила я Орлова, — у меня предложение…

— Слушаю вас. — Мужчина с интересом посмотрел на меня.

— Вы, наверное, в курсе, что в больнице я веду дневник, — начала рассказывать я, — так вот, доктор Штольц знает об этом. Он даже тайно его читает…

— Вы уверены?

— Я не расстаюсь с тетрадью, но моя интуиция подсказывает, что это так, — уверенно произнесла я.

Орлов потер подбородок.

— Интересная и неожиданная новость. Она упрощает задачу. Феридэ, представьте себе, что мы в этот момент договариваемся о побеге. В своей тетради опишите все так, чтобы заинтриговать Штольца. Я же, со своей стороны, расскажу ему то же самое.

Пансион, 20 ноября

Как прошел первый побег, я подробно описала в своем дневнике. На сегодня у нас намечена вторая попытка.

Проснувшись раньше обычного, я почувствовала неприятное волнение. Орлов, конечно, все рассчитал правильно. Оставалось надеяться, что наш план сработает и профессор проглотит наживку. А если нет? Думать об этом не хотелось.

В дверь негромко постучали.

— Войдите, — сонным голосом произнесла я.

«Парадоксальная ситуация, — подумалось мне, — ведь дверь запирают снаружи, а когда желают войти — стучатся…»

Ключ повернулся несколько раз, и порог переступила моя надзирательница. Вчера Орлов передал мне флакон со снотворным.

— Феридэ, — предупредил он, — это очень сильное средство, и достаточно нескольких капель, чтобы человек мгновенно уснул.

— Я волнуюсь, а вдруг ничего не получится, — срывающимся голосом проговорила я.

Князь ободряюще похлопал меня по плечу:

— Главное — сделать это незаметно, а в остальном все будет нормально…

И сейчас, сквозь полуоткрытые глаза, я наблюдала за моей жертвой. Старуха убирала в комнате, с шумом водя тряпкой по полу, то и дело задевая кровать. Наконец она ушла, и я спокойно погрузилась в свои мысли: «Главное — в последний момент не струсить. Пока князь будет отвлекать профессора, я должна подлить снотворного в чашку надзирательницы».

Резко вскочив с постели, я подбежала к двери и позвонила в колокольчик. Его мне повесил доктор, чтобы можно было беспрепятственно вызывать старуху к себе. После неудачного побега профессор никогда не оставлял мою дверь открытой.

По коридору раздались шаркающие шаги. Женщина явно не торопилась на вызов. Наконец ключ повернулся, и передо мной возникла надзирательница. Хорошо, что она была немая, а так бы мне пришлось выслушивать ее ворчливые ругательства. А то, что старуха меня ненавидит, я не сомневалась.

— Принеси мне умыться и завтрак. — Мой голос приобрел командирскую интонацию.

Сверкнув глазами, женщина удалилась, не забыв запереть за собой дверь. Я прошлась из угла в угол, меряя шагами свою камеру.

«Четыре метра туда, четыре обратно», — стучало у меня в голове.

Через пятнадцать минут надзирательница внесла таз с водой и вышла за завтраком. Уже почти месяц, как я видела свое лицо лишь в отражении воды. Несколько раз мне удавалось мельком взглянуть в зеркало в доме профессора, но разве для женщины этого достаточно! Из круглого таза на меня глядело осунувшееся бледное создание с синяками вокруг глаз и скорбно сведенными бровями. Я опустила ладони в воду, и незнакомка рассыпалась на множество прозрачных осколков…

На завтрак мне принесли яйцо всмятку, творог, булочку и кофе. С трудом я съела половину, и то лишь потому, что заставила себя, зная о предстоящем побеге. Старуха унесла остатки завтрака, и я с наслаждением вытянулась на кровати. Несколько часов мне можно будет спокойно подумать…

Наконец-то наступило время отправляться на прогулку. Обычно перед этим мне наносил визит профессор. Сегодняшний день не был исключением — Штольц вошел в комнату и улыбнулся.

— Как чувствуете себя, Феридэ? — Скрипучий голос доктора пробирал меня до самых костей.

С трудом сдержавшись, чтобы не закричать, я как можно любезнее ответила:

— Спасибо, неплохо.

Штольц сел на кровать и принялся ощупывать меня с ног до головы.

— Сон нормальный?

— Более-менее.

— Температура?

— Немного повышена.

Профессор внимательно осмотрел мои зрачки.

— Никаких изменений. — Мне показалось, что его голос прозвучал недовольно.

— А что, разве это плохо?

Казалось, доктор не слышит меня, но последний вопрос задел его за живое.

— Слушайте, Феридэ, не лезьте не в свое дело. Радуйтесь, что я так лояльно отношусь к вам. После того, что вы выкинули на прошлой неделе… Другой бы на моем месте так бы не нянчился с вами.

Меня так и подмывало ответить Штольцу грубо, но, помня о побеге, я сдержалась.

— Простите, я забыла, что мое здоровье — секретная информация.

— Так-то лучше. — Профессор с трудом подавил гнев.

Окончив осмотр, он поднялся.

— Вы так рано уходите? — невинным голосом поинтересовалась я.

— Да. Дела…

— Какие, если не секрет? — Я не отступала.

Профессор почесал шею.

— Нет, не секрет. У меня встреча с Орловым.

Штольц не преминул обратить внимание, как я отреагирую на это известие. Мне не оставалось ничего другого, как поморщиться.

— Не выношу этого выскочку…

Похлопав отеческим жестом меня по плечу, доктор направился к выходу.

— Что поделаешь, Орлов — мой друг… А с вами мы поговорим завтра.

Когда за профессором закрылась дверь, я показала ему язык. Настроение поднялось, потому что все шло по плану.

«Орлов уже здесь… Он постарается задержать профессора как можно дольше. А мне необходимо усыпить старуху».

Когда надзирательница приносила мне обед, то всегда оставалась рядом и следила за тем, как я глотаю пищу. Часто ее пристальный взгляд мешал мне есть. Я давилась, глотала, но выгнать старуху мне не разрешал доктор.

Сегодня все было как обычно. Надзирательница на подносе принесла первое, второе, компот и, усевшись напротив меня, подперла рукой голову. Я взяла ложку и, помешивая ею суп, вдруг нечаянно опрокинула тарелку. Старуха всплеснула руками и бросилась поднимать. Пока она возилась внизу, я, отпив несколько глотков компота, быстро вылила в стакан полбутылочки заветного пузырька. Меня не смутило даже то, что доза снотворного была явно больше, чем нужно.

— Ой простите, — заохала я.

Подобрав тарелку, женщина уселась на кровать, заняв прежнюю позу. Я решила, что подходящий момент наступил.

— Вы знаете, мой компот имеет странный привкус, — раздраженно начала я, — попробуйте глоток.

С этими словами я протянула стакан старухе, моля Аллаха, чтобы все получилось. Не знаю, было ли столь сильным мое желание, или подействовало что-либо другое, но надзирательница осторожно взяла посудину и отпила немного жидкости. Недоуменно пожав плечами, она поставила стакан на поднос. Теперь оставалось только ждать. Второе блюдо я ела очень медленно, делая вид, что смакую каждый кусочек.

Когда прошло десять минут, я заволновалась — неужели не сработает? Но лекарство не подвело: старуха вдруг разом уронила голову на руки и захрапела. На всякий случай я подергала ее за плечо. Женщина никак не реагировала. Порывшись у нее в карманах, к своему огорчению, я не нашла ключа от комнаты. Это немного сбило меня с толку, но все стало вновь на свои места, когда, выбежав в коридор, я обнаружила всю связку ключей в двери снаружи. Заперев комнату, мне не оставалось ничего другого, как прихватить ключи с собой.

Хорошо, что мы с Орловым подробно обговорили план операции и даже прорепетировали неделю назад. Осторожно пробравшись в сад, я подошла к забору и, отыскав заветную доску, отодвинула ее в сторону. Прямо напротив стоял экипаж князя, и мне оставалось сделать всего несколько шагов, чтобы заскочить в него. Я перевела дыхание только тогда, когда оказалась в фаэтоне за плотно закрытыми шторками.

Время ожидания показалось мне вечностью. Сердце билось так, что еще мгновение, и оно бы выскочило из груди.

Наконец я услышала шаги и голоса. Это были профессор и князь.

— Так вы надолго уезжаете? — спросил Штольц.

— Навсегда, — был ответ Орлова.

— Неужели мы больше никогда не увидимся?

— Конечно, увидимся, но не в ближайшее время. Я страшно расстроен из-за революции в России. Ведь там осталась моя жена…

Я думала — они никогда не перестанут прощаться. Но вот Орлов уселся на козлы, и экипаж тронулся. Отъехав на безопасное расстояние, князь остановил фаэтон и тихо спросил:

— Феридэ, вы там?

— Все в порядке…

— Побудьте пока внутри. Как только выедем из Варны, я дам знать.

Князь гнал лошадей так быстро, что от тряски у меня страшно разболелась голова. Очевидно, сказывалось напряжение последних часов. Когда невдалеке показался лес, я почувствовала облегчение, предвкушая чистый воздух и хотя бы небольшой отдых.

Остановив фаэтон, Орлов помог мне выйти и, постелив плед на упавшее дерево, усадил меня.

— Как вы относитесь к небольшому пикнику? — поинтересовался князь и, не дожидаясь моего ответа, начал раскладывать на траве съестные припасы.

Наблюдая за тем, как из сумки появляются разные вкусные вещи, я проглотила слюну. Последним аккордом была бутылка коньяка. Мужчина достал бокалы и, наполнив их, один протянул мне:

— Выпейте.

Я замахала руками:

— Нет, я не буду.

Орлов категоричным тоном потребовал:

— Не отказывайтесь. Это вместо лекарства.

Чтобы не обижать князя, мне пришлось взять бокал и пригубить из него. Орлов удовлетворенно крякнул.

— Вот это правильно.

Князь протянул мне кусочек хлеба с мясом.

— Закусите.

Несколько минут мы жевали бутерброды, но вдруг мужчина нарушил молчание:

— Все прошло, как мы задумали?

— Да, — коротко ответила я, потому что откусила кусочек помидора.

— И у меня получилось… Я приехал, как договаривались, перед обедом. Штольц очень удивился, но принял старого друга. Я объяснил свой визит как прощальный. Слава Богу, у меня была веская причина — революция в России.

От неожиданного известия я чуть не подавилась.

— Революция?! — Мне вспомнился разговор князя с профессором.

— Да, но это не важно…

Отложив в сторону бутерброд, я с удивлением посмотрела на Орлова.

— Теперь я понимаю, о чем был разговор у фаэтона… Как вы можете оставаться таким беспечным, если ваша жена осталась там…

Орлов недоуменно хмыкнул.

— Феридэ, успокойтесь. При чем здесь это? Главное — наш план удался!

Моему возмущению не было предела.

— Какой вы эгоист!

В голосе Орлова вдруг появились металлические нотки:

— Слушайте, не лезьте не в свое дело. Это мои проблемы, только мои… И даже вам я не позволю соваться в мою семейную жизнь.

Мне захотелось расплакаться. Приятно, конечно, что наконец-то я вырвалась из страшного плена, но какой ценой! Возможно, моя новая тюрьма еще более ужасна, несмотря на то что внешне она яркая и красивая…

Молча я встала и направилась в сторону густых зарослей.

— Вы куда? — донесся мне вдогонку голос князя.

Я не ответила ему, лишь неопределенно махнула рукой.

Продираясь сквозь кусты, я смахивала слезы, крупными каплями сбегающие по моим щекам. Они и помешали сразу разглядеть то, обо что я едва не споткнулась. Вначале мне показалось, что это — куча разноцветного тряпья. Я посмотрела внимательнее и… О ужас! Передо мной была мертвая женщина.

— Орлов! — Мой крик вспугнул птиц, которые кружили рядом.

Застыв на месте, я ощущала, как вся трясусь от страха.

— Что произошло? — запыхавшимся голосом спросил подбежавший князь.

Мы, словно завороженные, не могли сдвинуться с места. Женщина, лежавшая на земле, была молода и красива. Ее длинные черные волосы веером рассыпались по сухой траве.

— Похожа на вас, — прервал молчание Орлов.

— Бедная, — все что я смогла сказать.

Князь присел на корточки и принялся внимательно рассматривать убитую.

— Кто-то ударил по голове и порвал одежду… Изнасилование, по всей видимости.

Я потянула мужчину за рукав.

— Пойдемте, мне страшно.

Но князь застыл как вкопанный.

— Минуту! — вдруг повысил он голос. — Феридэ, дайте руку.

Ничего не понимая, я исполнила его просьбу. В одно мгновение Орлов снял мой свадебный перстень и осторожно надел его на палец покойницы.

От ужаса у меня на голове зашевелились волосы.

— Ах, — только и смогла сказать я.

Видя, что мое состояние близко к обмороку, Орлов успокаивающе обнял меня за плечи.

— Это ради вашей безопасности, Феридэ.

Я начала пятиться от страшного места.

— Что вы сделали, зачем?

— Понимаете, Штольц поднимет на ноги всю полицию… Не уверен, правда, что наши манипуляции с кольцом помогут, но уж лучше что-либо, чем ничего.

Только сейчас я поняла, почему князь это сделал. На душе у меня было противно и жутко. Тем более что перстень был свадебным подарком Кямрана. И он — последнее, что у меня осталось. Князь, казалось, не обращал внимания на мое состояние. Он осторожно, но твердо, продолжая обнимать меня за плечи, повел к фаэтону.

— Подумайте, Феридэ, ведь вы подписали бумаги профессора, и он имеет право распоряжаться вашей жизнью по своему усмотрению.

Шатаясь, словно пьяная, я подошла к экипажу и как подкошенная упала на траву рядом.

— Это невыносимо, я больше не выдержу… — Это были мои последние слова, а потом я ничего не помнила.

Очнувшись от холодной воды, которая приятно освежала лицо, в первую минуту я не могла сообразить, где нахожусь. Над моей головой шумели деревья, пели птицы, и на мгновение мне показалось, что это наш стамбульский сад. Однако наклонившееся лицо Орлова вернуло меня к реальности.

— Слава Богу, вы очнулись, — мягко произнес князь. — Как ваше самочувствие?

Я попыталась сесть.

— Вроде бы все в порядке.

— Вы можете идти?

Чувствуя слабость во всем теле, я с трудом поднялась.

— Попробую.

— Надо спешить. — Голос князя прозвучал твердо. — Возможно, Штольц уже обнаружил пропажу.

При помощи Орлова мне удалось забраться в экипаж. Мужчина заботливо укрыл меня пледом и взгромоздился на козлы.

Мы удалялись от этого страшного места, а мне еще долго мерещилось бледное лицо покойницы и ее рука с моим перстнем на пальце.

Обзор, 21 ноября

Последние странички в моем дневнике скорее напоминали записи тяжелобольного человека, чем что-либо другое. Но я специально подчеркивала в них мое тяжелое состояние, чтобы доктор ничего не заподозрил. На самом деле я чувствовала себя гораздо лучше, чем могло показаться на первый взгляд. К тому же я в последние дни лишь делала вид, что принимаю лекарства, которые мне давал Штольц. Хотя дневник велся больше для того, чтобы сбить профессора с толку, но иногда в нем прорывались искренние переживания. Однажды я вспомнила об Ихсане, и рука сама в конце дневника вывела орнамент резьбы, который я видела в деревне Н… Именно там мы с майором впервые открыли друг другу души… Сначала мне захотелось уничтожить рисунок, но потом я подумала: «Пусть остается… Мало вероятно, конечно, что Ихсан прочитает дневник, но если вдруг так случится, он будет знать, где меня найти…»

Да, я решила сбежать от князя Орлова. Мне показалось, что Милан и Цветана не откажут мне в убежище.

Всю дорогу мы ехали молча, лишь обменивались незначительными фразами по необходимости. Когда же показалась окраина Обзора, я начала всерьез подумывать о плане побега.

— Феридэ, вы хотите перекусить? — заботливо поинтересовался князь.

От радости я чуть не подпрыгнула на месте. Ведь сам Орлов подсказал мне выход. Но сдерживая эмоции, я, капризно надув губы, произнесла:

— Не представляю, где мы можем это сделать… Ведь Обзор — большая деревня. Или вы собираетесь пригласить меня в булочную?

Орлов улыбнулся:

— Вижу, вы совсем ожили. Вам даже не все равно, что есть. Но не волнуйтесь, я знаю одно прекрасное место в этом городе. — После этих слов мужчина направил фаэтон на главную улицу.

Хорошо, что Обзор небольшой городок и все здесь находится рядом. Прикинув, что от ресторанчика, куда мы направлялись, до дома Стояла и Руси всего несколько минут быстрой ходьбы, я воспряла духом.

Орлов остановил фаэтон у входа в маленькое деревянное строение с неброской вывеской.

— Прошу. — Князь распахнул дверь, и мы переступили порог.

Неизвестно откуда появившаяся хозяйка с улыбкой указала на свободный столик. Народу в помещении было совсем мало. Мы уселись в дальнем углу, и Орлов взял в руки замусоленное меню.

— Феридэ, что вы предпочитаете из болгарской кухни?

Хотя мои мысли были заняты совершенно другим, я с улыбкой пожала плечами:

— К сожалению, я мало знакома с ее тонкостями…

— Тогда предлагаю следующее: фассул — салат из белой фасоли и гювеч.

Моему удивлению не было предела.

— Гювеч?

С самодовольным видом Орлов объяснил:

— Это прекрасное блюдо из овощей, запеченных в печи с бараниной. Я обожаю его и готов есть хоть каждый день.

— Вы неплохо осведомлены о болгарской пище…

Хозяйка ресторанчика с угодливой улыбкой уже стояла рядом.

— Что будете кушать?

Князь сделал заказ и вопросительно посмотрел на меня.

— Феридэ, вы не возражаете?

Я не собиралась вообще ничего есть, но ведь Орлов об этом еще не знал.

— Конечно, нет. Мне приятно будет попробовать ваши любимые блюда.

Ждать пришлось недолго. Видимо, сюда захаживало немного людей, поэтому через минуту на столе уже стояли дымящиеся горшочки. Мне показалось, что пора действовать.

— Князь, — обратилась я к мужчине, — простите, но мне надо ненадолго отлучиться…

Орлова, казалось, занимало лишь содержимое дымящихся тарелок.

— Конечно, конечно, но побыстрее возвращайтесь. Холодный гювеч уже не такой вкусный.

Я не спеша направилась к выходу. Но стоило мне оказаться вне поля зрения Орлова, и мою медлительность как рукой сняло. Я со всех ног бросилась к дому Стояла и Руси, моля Аллаха, чтобы хозяева оказались на месте.

Открыв калитку и увидев во дворе молодую хозяйку, вешающую белье, я потеряла сознание.

Очнулась я уже в доме.

— Руси!

Несмотря на то что мой голос был очень слаб, женщина появилась в комнате немедленно.

— Феридэ. — Руси обняла меня со слезами на глазах. — Откуда ты?

— Никому не говорите обо мне, — попросила я.

Хозяйка недоуменно посмотрела мне в лицо.

— Хорошо, но почему?

— Долгая история. А если коротко — я убежала от одного человека… здесь, в ресторане. Он, возможно, уже разыскивает меня.

Недоверие в глазах Руси сменилось жалостью.

— О Господи! Конечно, никто ничего не узнает.

Я с благодарностью пожала женщине руку.

— Спасибо. Можно мне укрыться в вашем доме?

— Что за вопрос?! — ответила хозяйка и с волнением спросила: — А ты знаешь, что Ихсан ищет тебя по всей стране?

Я почувствовала, как что-то в моей груди сжалось, и приятная волна разлилась по всему телу. «Ихсан! Ихсан! Слава Аллаху, ты меня нашел…» — стучало в голове, и непрошеные слезы брызнули из глаз.

— Не плачь, Феридэ, все позади. Твой друг здесь недалеко, — утешала меня Руси.

Хриплым от рыданий голосом я спросила:

— Давно он меня разыскивал?

Растерянная хозяйка не знала, что и сказать.

— Примерно две недели назад…

Обхватив голову руками, я вздохнула: «Неужели мои приключения закончились…»

Обзор, 25 ноября

Несколько дней мне пришлось не вставать с постели. Высокая температура и недомогание мешали почувствовать себя свободной и счастливой. Но впервые за последнее время я ощутила внутренний покой. «Если Ихсан попал к доктору Штольцу (а я была уверена, что он там побывал), то скорее всего майор ознакомился с моим дневником. Последняя страничка подскажет ему, где меня искать», — такие мысли согревали и поддерживали Чалыкушу во время болезни.

Стоял и Руси не отходили от меня ни на шаг. Я была благодарна им за эту заботу и ласку, которой эти добрые люди одаривали бедную Феридэ. Я рассказала им обо всех приключениях, которые произошли со мной с того момента, когда мы расстались.

— Феридэ, немедленно отправляйся в деревню Н…, — настаивал хозяин. — А то Ихсан приедет, а тебя там нет.

— Подожди, дай человеку выздороветь. Посмотри, какая она бледная и измученная, — сердясь, обрывала мужчину Руси.

— Как только ты поправишься, я сам отвезу тебя туда или Милан заберет, — предлагал Стоял.

Руси задумчиво смотрела на своего мужа.

— Феридэ, мне так понравился Ихсан. Он тебя очень любит, — поделилась она.

Я скромно потупила глаза.

— Руси, но у меня же есть муж. Будем надеяться, что он жив.

— Будем надеяться, но лучшего человека, чем майор, тебе не найти.

Я не стала переубеждать женщину, потому что боялась. Да, я боялась выдать свои настоящие чувства. В последнее время мне казалось, что я думаю о майоре не просто как о друге. Но это было запрятано глубоко в душе. Когда я думала, что это — любовь, мне становилось страшно.

Обзор, 21 ноября

В то утро мне захотелось петь. Хотя на улице было холодно и сыро, я вышла во двор и замерла от удивления. Тонкие, как паутинки, ветки на деревьях создавали своеобразный колорит. В воздухе пахло зимой. Не сдержавшись, я тихо запела веселую детскую песенку на турецком языке.

Услышав мой голос, из хлева выбежала Руси и всплеснула руками.

— Феридэ, вы же замерзнете. Идите в сени и накиньте на себя мое пальто.

Но мне было так хорошо, что возвращаться в дом не хотелось.

— Да совсем не холодно, — отнекивалась я.

Но хозяйка была неумолима:

— Только переболели и снова хотите слечь? Ну-ка, марш одеваться, — сурово произнесла Руси и втолкнула меня в сени.

Ища в сенях одежду, я услышала, как во двор въехал Стоял.

— Чего такой хмурый? — послышался удивленный голос Руси.

Я не видела лица хозяина, но и по его интонации поняла, что мужчина чем-то недоволен.

— Где наша гостья? — негромко проговорил Стоял.

Мне захотелось выйти к нему навстречу, но пальто никак не находилось, а я боялась гнева хозяйки.

— В доме, — ответила жена.

— Так вот. По Обзору ездит один богач и разыскивает беглянку, — проговорил мужчина.

Я представила себе Орлова, который заходил в каждый дом и расспрашивал обо мне. От этой картины мне стало весело.

— А знаешь, что утверждает этот мужчина? — продолжал хозяин.

— Нет.

— Он говорит, что разыскиваемая — психически больная. — Тревожный голос Стояла стал еще тише.

— Но мало ли что можно выдумать, — возразила Руси, и я была благодарна ей за это.

— Нет, ты послушай, — не унимался хозяин. — Богач утверждает, что наша гостья — преступница.

— А ты и поверил…

Больше мне не хотелось оставаться незамеченной. Я вышла во двор и направилась прямо к хозяевам.

— Феридэ, ты почему не надела пальто? — Встревоженные глаза Руси наблюдали за мной.

— Знаете, я, пожалуй, пойду.

Тревога на лице хозяйки сменилась удивлением.

— Если не секрет, то куда?

Неопределенно пожав плечами, я ответила:

— В деревню Н… Подожду Ихсана там.

Руси бросила гневный взгляд на Стояла.

— Феридэ, если ты услышала, что рассказывал этот болван, то прости его. Мой муж сам не понимает, что говорит.

— Нет, Руси, я не хочу причинять неприятностей вашей семье. Вы по-доброму отнеслись ко мне, но хватит злоупотреблять чужим гостеприимством. Мне правда надо ехать…

Молчавший Стоял сделал шаг вперед.

— Я отвезу вас, как обещал.

— Спасибо, я доберусь сама. — Комок в горле мешал мне разговаривать.

Руси протестующе замахала руками:

— Нет, пусть подбросит вас до Н…

Я согласилась. Вещей у меня совсем не было. Спасибо хозяйке, которая подарила мне свое старое зимнее пальто.

Усевшись в повозку, я в последний раз обвела глазами этот двор. Хорошо бы приехать в деревню и увидеть там Ихсана.

Деревня Н…, 27 ноября

К дому Милана и Цветаны мы добрались лишь к вечеру. Моросил мелкий дождь, и я насквозь промокла. Да еще Стоял запутался в лабиринте деревенских улиц.

В темноте дом наших знакомых выглядел совсем по-иному. Лишь по хриплому лаю собак мы узнали его. Не решаясь открыть калитку, я громко в нее постучала.

— Иду, — раздался мелодичный голос Цветаны.

В сумерках женщина долго разглядывала нас, пока Стоял не пробасил:

— Открывай, свои…

— Ах, вот кого не ожидала увидеть, — затараторила молодка и, цыкнув на собак, пригласила: — Входите.

Пока мы добрались до двери, я несколько раз обо что-то спотыкалась.

— Да это бревна моего блаженного, — пояснила хозяйка.

— Милан здесь?! — удивился Стоял.

Вздохнув, Цветана отозвалась:

— Куда ж он денется.

Переступив порог, я с надеждой оглядела комнату. «Хотя если бы Ихсан был в этом доме, то молодая женщина давно бы предупредила… Значит, не судьба…» — подумала я, а вслух произнесла:

— Месяца полтора назад я останавливалась здесь, а кажется, что сто лет не виделись…

Из-за занавески вышел хозяин. Его обычно непроницаемое лицо засияло радостью.

— Какие люди! Стоял и ты, Феридэ! А где же ваш спутник-майор?

После вопроса Милана я окончательно убедилась, что Ихсан здесь не появлялся.

— Не знаю…

В воздухе повисло настороженное молчание. Только слышно было звяканье тарелок, которые Цветана суетливо собирала на стол. В изнеможении я опустилась на скамейку. «Все пропало, мои надежды рухнули. Казалось, что осталось совсем немного, и цель достигнута. Один шаг, второй, третий и… пропасть… Как я выберусь отсюда, из чужой страны, без денег и друзей…» В эту минуту мне даже подумалось, что придется, видимо, покориться судьбе и вернуться к князю Орлову. Во всяком случае, этот вариант лучше, чем служить подопытным кроликом у профессора.

Я закрыла лицо руками, чтобы по нему Милан и Стоял не догадались, что творится в моей душе. Но мужчин было не так-то просто провести.

— Не переживайте, Феридэ, — тихо произнес Стоял. — Мы не оставим вас в беде.

Милан молча стоял рядом, лишь кивая головой на слова друга. Стоял же продолжал:

— Да, я смалодушничал там, в Обзоре… Но вы бы послушали того господина! Он так уверенно все это говорил.

Горькая усмешка тронула мои губы.

— Орлов умеет убеждать людей…

Мужчина запальчиво продолжал:

— Мы поможем вам. Вы хотите уехать в Турцию? Нет проблем… Давайте ваш паспорт, и я завтра же договорюсь с моряками.

Я развела руками:

— Мои документы украдены… Разве вы забыли об этом?

Мужчина озабоченно почесал затылок.

— Да, это хуже. Ну ничего, что-нибудь придумаем.

Милан, до этого только слушавший нашу беседу, предложил:

— Давайте перекусим. Цветана уже приготовила.

За столом мне пришлось в очередной раз рассказать свою историю. Хозяйка ахала и всплескивала руками от удивления, а хозяин, лишь подкручивал свои длинные усы. На еду налегал один Стоял. Время от времени он вставлял в мой рассказ некоторые упущенные мною подробности. Наконец моя исповедь и сытный ужин были закончены.

— Никогда бы не поверил, если бы не слышал это из ваших уст, Феридэ, — заметил хозяин дома. — Ладно, пора и на покой.

Он встал из-за стола, показывая этим, что вечер окончен.

От пережитых волнений мне захотелось выйти подышать свежим воздухом. На дворе стояла глубокая ночь. Я предупредила Цветану, что немного прогуляюсь во дворе.

— Сходи, милая, если не боишься, — ответила хозяйка и добавила: — Правда, народ у нас спокойный, не то что в Варне…

Накинув на плечи пальто — подарок Руси, я тихо отворила дверь. Сделав несколько шагов по едва различимой дорожке, я уперлась в калитку. «Ничего со мной не случится, если прогуляюсь по побережью. Ночь — это так романтично!» — такие мысли посетили меня, и я уверенно направилась к морю. Мне захотелось найти в темноте то место, где произошел памятный разговор с майором.

Вскоре я отыскала наш огромный камень и села на него. Не помню, сколько времени я пробыла на этом месте, как вдруг скорее почувствовала, чем услышала, что я на берегу не одна. И вправду, со стороны деревни ко мне приближалась темная фигура мужчины. Сначала мне показалось, что это Стоял или Милан отправились меня искать. Но приглядевшись, поняла, что ни на одного из них этот человек не похож. Бежать? Куда, да и поздно. Я осталась на месте, решив: «Будь что будет…» Мужчина подходил все ближе и ближе. Мне кого-то напоминала его походка… «О Аллах! Неужели?» — Я не верила своим глазам.

— Не меня ли вы здесь ждете, Феридэ? — Негромкий голос Ихсана показался мне в ту минуту самой сладкой музыкой.

Деревня Н…, 28 ноября

Целый вечер я не отпускала майора от себя. Словно маленькая девочка я сидела рядом, держа его за руку. О, эти прекрасные глаза снова смотрели на меня с любовью и вселяли уверенность.

Наши хозяева и Стоял тактично оставили нас одних, и мы до самого рассвета рассказывали друг другу свои приключения. Когда пропел петух, майор поднялся со стула.

— Феридэ, неплохо бы отдохнуть… особенно вам.

Мне не хотелось расставаться с офицером, но ведь в последнее время я очень плохо спала.

— Да, вы правы.

Нам постелили в одной комнате. Заметив это, майор тактично предложил:

— Я выйду во двор, покурю, а вы пока ложитесь.

Через минуту я уже лежала под одеялом. То ли от того, что за последний день мне пришлось пережить столько потрясений, то ли от чего-то другого, но сон не шел. Я слышала, как Ихсан, осторожно ступая, направлялся в свой угол.

— Я не сплю. — От моего тихого голоса майор вздрогнул.

— Почему?

— Не знаю… Наверное, от счастья.

Негромко рассмеявшись, Ихсан сел на постель.

— От счастья, наоборот, крепко спят. — Видно было, как в темноте блеснули его глаза.

— Разное бывает счастье…

Я увидела, что офицер начал раздеваться. За окном светало, и фигура майора была хорошо видна. На его теле я рассмотрела множество ссадин и синяков. И если бы не врожденная утонченность, Ихсана можно было бы принять за простого рабочего. Мне не хотелось прерывать разговор, но, к сожалению, подходящей темы не находилось.

— Ихсан, а кого вы видели в Турции? — наконец нашла я выход из положения.

Майор вздохнул.

— Мою сестру Нериме… Помните?

Обрадовавшись возможности пообщаться, я с воодушевлением ответила:

— Конечно. А что с ней? Где она?

— Нериме в Стамбуле. Она удачно вышла замуж. Ее муж работает в министерстве вместе с Кямраном…

Сначала мне показалось, что я ослышалась.

— С кем?

Если бы в эту минуту офицер рассмеялся или как-нибудь отшутился, возможно, все бы прошло незамеченным. Но Ихсан молчал.

— Скажите хоть слово, майор, — не унималась я. — Кямран что, в Стамбуле?

— Не хотел сегодня рассказывать об этом… Вам и так хватило потрясений, — медленно проговорил Ихсан.

Приподнявшись, я начала искать одежду.

— Почему вы молчали? Почему?! — Моему отчаянию не было предела.

Но Ихсан не рассердился на мои крики. Он грустно, даже жалобно проговорил:

— Аллах создал ваши глаза не для слез, Феридэ, а для того, чтобы они смеялись, делая всех вокруг счастливыми… Я как можно позже хотел сообщить вам эту новость…

— Ихсан, на что вы рассчитывали? Я прекрасно отношусь к вам, но никогда не стану вашей женой, особенно после этого разговора. Как вы посмели скрыть от меня правду?

— Феридэ, не торопитесь с выводами… Хотя во многом в случившемся виноват я сам.

— Что за манера недоговаривать? — Мне вдруг стало страшно.

Неожиданно майор подошел к моей кровати и опустился на колени.

— Феридэ, выходите за меня замуж.

— Ах. — В моем голосе было столько растерянности, что майор даже испугался.

— Феридэ, дело в том, что Кямран уже давно в Стамбуле…

— И вы, зная это, делаете мне предложение? — дрожащим голосом произнесла я.

Ихсан молчал, видимо, не находя слов для ответа. Казалось, он собирался с силами.

— Ваш муж подает на развод.

Сердце мое так и замерло.

— Почему?

— Кто-то пустил сплетни, что мы с вами отправились в свадебное путешествие в Болгарию.

Я изо всех сил старалась сдержать себя, чтобы не заплакать.

— Вы уверены? — Мне показалось, что я схожу с ума.

События этой ночи навсегда останутся в моей памяти, как сновидение. Самообладание покинуло меня. Я вскочила на ноги и босая бросилась бежать к двери со словами:

— Кямран! Кямран!

Майор догнал меня почти на улице и силой внес назад в дом. Он начал баюкать меня, как ребенка, пока я не успокоилась.

— Я понимаю ваше горе, — мягко произнес он. — Но, поверьте, Кямран не стоит таких переживаний.

Уставшим голосом я ответила:

— Что вы понимаете… Я же люблю его.

Мой взор был затуманен слезами, но я увидела в глазах майора страдание.

Обзор — Месемврия, 29 ноября

На следующий день я проснулась поздно и сразу же вспомнила о Кямране. «Надо немедленно отправляться в Турцию и все ему объяснить» — первое, что пришло мне в голову. У меня не было причин не верить Ихсану, но в то мгновение в душу закралось сомнение — вдруг офицер лжет…

В дверях показалась Цветана и сочувственно посмотрела на меня. Неужели майор что-то ей рассказал?

— Выспались? — спросила женщина.

Я неопределенно покачала головой:

— Похоже на то.

Цветана осторожно подошла ко мне.

— Я слышала ваш ночной разговор… и очень сочувствую. Это тяжело — узнать такую неприятную новость.

Я молчала. Видя, что ее слова никак не подействовали на меня, женщина продолжала:

— Феридэ, но у вас же есть Ихсан. Он — настоящий мужчина, поверьте моему опыту. Да наплюйте вы на своего Кямрана!

Тут мои нервы не выдержали. Глядя прямо в глаза Цветане, на минуту забыв о приличии, я твердо произнесла:

— Это не ваше дело! Позвольте мне самой разобраться с моими проблемами…

Хозяйка, как ошпаренная, подскочила с кровати. Видимо, она не ожидала столь решительного отпора. Уже у порога женщина зло прошипела:

— Неудивительно, что мужики бросают вас…

Я зарылась лицом в подушку.

Хорошо, что Ихсан не обиделся за ночную сцепу и все простил. Чего не скажешь о нашей хозяйке. Она целый день дулась на меня и почти не разговаривала. Лишь когда мы с Ихсаном уезжали, вышла проводить и дала на дорогу целый сверток еды. Мне не хотелось оставлять неприятное впечатление о себе. Поэтому я, улучив минутку, подошла к Цветане и, обняв ее, прошептала:

— Простите меня за грубость.

Женщина преобразилась на глазах. Видимо, ее тоже угнетала наша ссора.

— Что уж тут. На то мы и бабы, чтобы ругаться…

Не знаю, какой смысл придавала Цветана этой фразе, но, когда мы садились в коляску, она приветливо махала нам вслед, даже смахивала платком слезы.

Ихсан предложил отправиться в Месемврию.

— Феридэ, у меня там много знакомых. Не забывайте, что для отплытия в Стамбул вам понадобится паспорт.

Я растерялась.

— Но ведь в Месемврии живет Орлов…

Майор недоуменно посмотрел на меня:

— Вы же со мной, запомните это раз и навсегда. А на князя мы найдем управу.

Его слова успокоили меня. Я даже не думала, что это произойдет. После стольких скитаний мне наконец-то удалось обрести душевный покой. У меня возникло желание крепко прижаться к Ихсану, но вдруг почему-то вспомнился Кямран, и сердце тоскливо сжалось. Майор, словно угадав мои мысли, ободряюще положил руку на плечо и тихонько его сжал.

— Я с вами…

Месемврия, 1 декабря

Дорога действовала на меня успокаивающе. Еще бы, ведь с каждой милей мы приближались к Стамбулу.

До тех пор пока не показалась Месемврия, мы с Ихсаном весело болтали и шутили друг с другом. Правда, время от времени на меня находила такая тоска, что не хотелось даже разговаривать. Майор, догадываясь о моем состоянии, лишь тихо вздыхал. О Кямране мы больше ни разу не вспоминали.

И вот впереди Месемврия. Здесь мы останавливались в самый разгар лета. Тогда город был наводнен курортниками.

— А мы даже ни разу не побывали на пляже, — с сожалением оглядывая пустые улицы, вздохнул Ихсан.

Я пожала плечами:

— Подумаешь, пляж. Главное, по-моему, в Месемврии музеи, а они открыты круглый год.

Майор, хитро прищурившись, спросил:

— У вас запланирована какая-то культурная программа?

Покраснев, я ответила:

— Если останется время…

— Думаю, чем быстрее мы отсюда уедем, тем лучше, — уже серьезно заметил офицер.

— А каким образом вы собираетесь достать мне паспорт? — перевела я разговор на другую тему.

— Пока что это мой маленький секрет.

Несмотря на уверенность Ихсана, я боялась оставаться одна. Поэтому майор решил повсюду брать меня с собой.

— Первый визит мы нанесем Джемиле, — объявил офицер.

— Ихсан, но ведь она знакомая Орлова… — неуверенным, голосом произнесла я.

Майор был спокоен.

— Она и моя знакомая тоже.

Видя, что я все равно нервничаю, офицер пояснил:

— Характерная черта Джемиле — никогда ни с кем не ругаться.

Мне вдруг вспомнилось, как я обманула мадам, рассказав о вымышленной свадьбе ее сестры.

— Ихсан, когда я уезжала из этого города летом, мне казалось, что мы с Джемиле расстались лютыми врагами.

В ответ на мои слова Ихсан рассмеялся.

— Вы заблуждаетесь. Стоит нам только переступить порог ее гостиной, как эта женщина первая кинется вам на шею. Да, она такая….

Несмотря на уверенность Ихсана, я очень боялась этой встречи, поэтому перед тем как нанести визит мадам, решила тщательно подобрать свой туалет. Оказалось, что мне даже не в чем пойти на прием.

— Давайте-ка пройдемся по магазинам и выберем подходящее платье, — предложил Ихсан.

Мне ничего не оставалось делать, как согласиться.

Мы выбрали самый шикарный салон мод на главной улице Месемврии. Робко приоткрыв дверь, я первая вошла туда. Из-за боковой шторки выплыла сама хозяйка. Это была полная француженка с обесцвеченными волосами и ухоженным лицом. Широко улыбнувшись, она с прононсом проговорила:

— Добро пожаловать.

Я нерешительно остановилась, не зная, с чего начать. На помощь мне пришел Ихсан.

— Добрый день. Мы заглянули к вам, чтобы купить вечернее платье.

Хозяйка невозмутимо оглядела меня с ног до головы.

— Прошу вас, присядьте. Сию минуту я скажу девушкам, и они покажут наш ассортимент.

Мы опустились в мягкие кресла с высокими спинками.

— Простате, что вы предпочитаете? — заворковала француженка.

Неопределенно пожав плечами, я посмотрела на майора.

— Даже не представляю…

Мне показалось, что в глазах хозяйки мелькнуло пренебрежение, но ее голос оставался спокойным:

— В этом сезоне в моде простота. Пышность, крикливость отошли на задний план.

Женщина критически посмотрела на мою прическу и добавила:

— А вот волосы сейчас красят и завивают мелкими кудрями.

Мне вдруг захотелось стать маленькой девочкой и спрятаться куда-нибудь подальше от зоркого взгляда модницы.

— Нет, завивать и красить не надо, — пролепетала я, — мне бы только платье.

Француженка, повысив голос, позвала:

— Поллет, Лили…

Из-за ширмы вышли две молоденькие девушки, держа в руках что-то блестящее и разноцветное. Ихсан с интересом привстал.

— Ну-ка, покажите вот это. — Майор указал на темно-серый бархат.

Девушка развернула его, и все мы увидели прекрасное вечернее платье.

— У вас неплохой вкус для мужчины, — заметила хозяйка салона. — Не каждая женщина может этим похвастаться.

Я подошла к девушке и, погладив материю рукой, робко спросила:

— Можно примерить?

Француженка услужливо отодвинула шторку.

— Прошу.

Зайдя в примерочную кабину, я увидела там зеркало в полный рост. О Аллах! Как давно мне приходилось бывать в таких местах. Рядом на вешалке висело выбранное платье, а прямо на меня смотрела испуганная молодая женщина с бледным лицом и большими карими глазами…

Когда я вышла из примерочной, то по лицу Ихсана догадалась, что его выбор был сделан правильно. Ткань плотно облегала фигуру сверху, спадая мягкими складками почти до пола.

— Мы покупаем, — полез за бумажником майор.

— Хочу предложить вам к этому туалету меховую накидку из серебристого соболя, — увидев, что мы — серьезные покупатели, предложила француженка.

Ихсан вопросительно посмотрел на меня.

— Берем накидку?

Как всякая женщина, я, безусловно, хотела бы купить и эту вещь, но неизвестно, сколько она будет стоить. Догадавшись, о чем я думаю, офицер отсчитал еще несколько купюр.

— Принеси соболя, — властно приказала хозяйка.

Одна из девушек мгновенно исчезла и возвратилась с переливающимся мехом в руках. Я набросила накидку на плечи и повернулась несколько раз, показывая ее всем.

— Здорово, — протянул Ихсан.

— Я бы посоветовала вам все-таки переменить прическу, — не унималась француженка. — Так уже никто не носит.

Я отрицательно покачала головой:

— Нет, красить волосы что-то не хочется…

— Никто не заставляет вас это делать, но их можно прекрасно уложить в парикмахерской Зайделя. Это за углом.

Майор учтиво поклонился.

— Спасибо, мы последуем вашему совету. А теперь предложите нам другие платья, но попроще, на каждый день…

Нагруженные покупками, мы отправились к ювелиру. Вначале я наотрез отказалась принимать подарки от Ихсана.

— Какие глупости, — возмутился он. — Мне приятно делать это.

— Нет, Ихсан. Платье мне необходимо, я согласна, но остальное…

Офицер загадочно улыбнулся:

— Феридэ, вы должны блистать на вечере у Джемиле, разве не так?

У меня не нашлось возражений.

— Но, Ихсан, этими вещами я только попользуюсь. По приезде в Турцию вы заберете их обратно.

— Хорошо, хорошо. А теперь поехали выбирать драгоценности. — И майор дал знак кучеру.

В ювелирном магазине нам показали столько разнообразных браслетов, серег и колье, что от этого блеска у меня разбежались глаза. Но и тут Ихсан пришел мне на помощь.

— Примерьте это. — Офицер протянул мне длинную нитку морского жемчуга.

Я застегнула бусы и повернулась к майору.

— Прекрасно!

Ювелир подал мне такие же сережки.

— Мадам, они очень подойдут к вашим глазам.

Под ободряющим взглядом майора я вдела их в уши.

— Ах, — только и смог сказать ювелир, когда я качнула головой.

Жемчужины засверкали, и их блеск отразился в глазах Ихсана.

— Мы покупаем. — Майор снова полез за деньгами.

Ближе к началу приема я навестила парикмахерскую Зайделя. Сам Зайдель — маленький еврей в очках — суетливо бегал рядом и повторял:

— Какая женщина… Какие волосы…

Когда я уселась в кресло, он спросил:

— Что будем делать?

Я неопределенно пожала плечами:

— Все что угодно. Только не красить…

Зайдель сморщился.

— Что вы! Я ретроград. Новая мода превращающая блондинку в брюнетку и наоборот, мне не импонирует. Я считаю, что, как распорядилась природа, так и правильно.

Согласно кивнув головой, я попросила:

— Тогда что-нибудь для вечернего приема…

Парикмахер задумчиво перебирал мои волосы.

— А что вы надеваете на вечер?

— Темно-серое бархатное платье…

— Какой силуэт? — Еврея интересовало буквально все.

— Облегающий сверху и свободные складки внизу.

— Понятно. А украшения?

Я объяснила.

— О! У меня появилась идея! Я уложу ваши волосы в форме раковины. Это как раз подойдет к выбранному стилю.

Я никогда не думала, что можно столько времени заниматься прической. Но, очевидно, Зайдель был мастером своего дела. Он, виртуозно орудуя инструментами, сымпровизировал настоящее чудо.

На прощание старый еврей откланялся и смущенно предложил:

— Приходите к Зайделю еще раз. У вас, мадам, прекрасные волосы, и работать с ними одно удовольствие.

Наконец обновленная Чалыкушу появилась на пороге дома Джемиле.

Ихсан оказался прав. Хозяйка как ни в чем не бывало поцеловала меня со словами:

— Где вы так долго пропадали, милая? — Потом, оглядев меня с ног до головы, прибавила: — Прекрасно выглядите.

— Спасибо. — Мой голос был сдержан.

Джемиле взяла под руку Ихсана и, глядя ему прямо в глаза, пропела:

— А вы, майор, тоже забыли нас. Говорят, что вы женитесь…

Офицер с трудом сдержал возмущение.

— Откуда такие новости?

Джемиле игриво стукнула майора веером по плечу.

— Из Турции… Все ваши родственники и знакомые во весь голос твердят об этом.

— Интересно, интересно, — только и смог проговорить майор.

Тут в разговор вмешалась я:

— Джемиле, а кто избранница Ихсана?

Хозяйка кокетливо улыбнулась:

— О! Вы уже ревнуете… Не знаю. Слышала только, что эта бесстыжая девица из-за нашего майора убежала из дома, бросив мужа и семью.

Я побледнела. Джемиле, казалось, не обратила на это внимания.

— Так вот, — продолжала она, — несчастный муж подал на развод. Ихсан, откройте мне тайну, кто же ваша невеста?

Понимая, что Джемиле обо всем догадывается, и именно таким способом решила мне отомстить, я произнесла:

— Согласитесь, майор — достойный мужчина. Из-за него любая девушка может потерять голову.

Хозяйка замолчала, видимо, не зная, что ответить.

— Ладно, — наконец нашлась она, — пойдемте в зал. Я познакомлю вас с новыми людьми.

Поднимаясь за ней по ступенькам, я понимала, что нашу историю знают уже многие. Больше всего было обидно то, что все, в том числе и Кямран, поверили сплетням. Но люди меня не волновали, а вот Кямран…

В зале оказалось народу гораздо больше, чем обычно. Джемиле, захлопав в ладоши, громко сказала:

— Минуту внимания! Хочу представить вам гостей из Турции!

Я услышала, как Ихсан прошептал мне на ухо:

— Какая Турция… мы почти уже болгары.

Едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, я поклонилась в реверансе. Присутствующие повернули головы в нашу сторону: гости у Джемиле были почему-то на одно лицо.

— Я так рада вас видеть. — Тонкий голосочек Хатиджэ резанул мне слух. — Может быть, вы расскажете, что с вами произошло?

Ихсан сделал удивленные глаза.

— Что вы имеете в виду?

Хатиджэ всплеснула руками.

— Ну, эту историю про ваш побег…

— Деточка, о чем вы? — Майор замечательно играл свою роль.

Девушка обиженно насупилась.

— Не хотите, не надо…

— Держитесь, Феридэ, — успокоил меня майор, когда Хатиджэ ушла. — Только один вечер нам нужно побывать в этом гадюшнике. Я уже наметил одну жертву, которая поможет с вашим паспортом.

Ихсан махнул рукой в сторону тучного господина, стоящего поодаль с бокалом в руке.

— Вы покидаете меня?

— Я отойду на несколько минут, не волнуйтесь. — С этими словами майор направился к интересовавшему его человеку.

Я решила незаметно отойти за колонну, но тут заиграла музыка. Первый приглашающий тут же подошел ко мне.

— Я не танцую. — Мне пришлось отказать ему.

Так же я ответила и второму. Нас в пансионе учили танцам, но прошло ведь столько лет. Лишь когда подошел третий мужчина, я все-таки решилась.

Через пару минут ноги вспомнили забытые па и сами понесли меня по кругу.

— Меня зовут Серж, — представился на плохом французском партнер.

— О! Вы русский? — удивленно захлопала ресницами я.

— А как вы догадались? — растерялся молодой человек.

— Вас выдает акцент.

Видимо, Серж посчитал своей обязанностью поддерживать со мной светскую беседу. После ничего не значащих слов о погоде он спросил:

— Вы здесь на отдыхе?

— Я возвращаюсь на родину, а в Месемврии проездом.

Грустно вздохнув, Серж произнес:

— А я, к сожалению, больше никогда не увижу Россию. Мне пришлось покинуть ее.

— Почему?

— У нас революция. Вы, наверное, слышали об этом…

В числе гостей Джемиле не было князя Орлова. Мне захотелось узнать у моего нового знакомого, знает ли он что-либо о князе.

— О! Орлов! — с уважением произнес Серж. — Это отчаянный человек. Сейчас князь поехал в Россию выручать свою жену, которая осталась там…

С одной стороны, я обрадовалась, что больше никогда не увижу этого негодяя, но, с другой стороны, в моей душе проснулись некоторые симпатии.

Танец закончился. Когда заиграла музыка, меня снова начали приглашать. Но я отказала всем, так как увидела, что Ихсан уже закончил свой важный разговор и направляется в мою сторону.

— Все в порядке, Феридэ. Возможно мы завтра же поедем в Бургас, — радостно проговорил майор.

— И у меня хорошая новость, — загадочно произнесла я.

Офицер поднял брови:

— Какая же?

— Ее мне сообщили во время танца…

Майор, придав голосу наигранную суровость, сказал:

— Не тяните!

Сделав вид, что испугалась его гнева, я, сложив руки на груди, пролепетала:

— Сию минуту, мой господин.

Потом, нагнувшись к уху Ихсана, прошептала:

— Князя Орлова здесь нет.

Ихсан, подыгрывая мне, спросил так же тихо:

— А где он?

— В России.

Не успела я произнести эти слова, как вдруг из глубины зала раздался знакомый голос:

— Всем привет!

Гости оглянулись, а Джемиле радостно взвизгнула:

— Орлов!

С протянутыми руками хозяйка направилась к князю.

— Где вы так долго пропадали? Наш салон потерял свой шарм без вас.

Мужчина обнял Джемиле и по-русски поцеловал ее три раза.

— Боже, вы все такая же хитрая лиса. Знаете, чем меня можно привлечь.

Присутствующие окружили князя плотным кольцом. То и дело до меня долетали отдельные фразы. Видимо, всех интересовала поездка Орлова в Россию.

— Почему сдалось Временное правительство? — воскликнул мой партнер по танцу.

Я не слышала, что ответил князь, но гости рассмеялись.

— А этот Ленин? — поинтересовалась тучная пожилая дама.

— Не имел чести познакомиться. Нас не представляли друг другу.

Джемиле, прижавшись к Орлову, спросила:

— А как поживает ваша жена, которую вы так долго прятали от нас?

Орлов ограничился лишь одной фразой:

— Нормально. Мне удалось переправить ее в безопасное место.

Я решила, что наступил самый подходящий момент незаметно удалиться. Взяв Ихсана под руку, я осторожно потянула его к выходу.

Мы почти миновали группу гостей, обступивших князя, как вдруг мои глаза встретились с глазами Хатиджэ. Девушка вряд ли могла знать о моих отношениях с Орловым, но, видимо, ее насторожил наш странный уход.

— Князь, — громко обратилась Хатиджэ к любимцу публики. — Вы еще не поздоровались с Феридэ…

Мужчина от неожиданности вздрогнул и обернулся. Не знаю, что он подумал в тот момент, но лицо князя сохранило невозмутимость. Его волнение выдал лишь слегка охрипший голос:

— Приятная встреча…

Мне ничего не оставалось делать, как остановиться.

— Добрый вечер.

Орлов перевел взгляд на Ихсана.

— И неизменный спутник рядом…

Ихсан сделал шаг вперед, как бы заслоняя меня от взгляда русского.

— Здравия желаю, князь. Как ваши дела?

Сведя брови у переносицы, Орлов ответил:

— Спасибо, неплохо. А вы, я вижу, снова посещаете светские вечера.

Майор неожиданно резко произнес:

— А как же. Да еще с самой прекрасной женщиной в Болгарии.

Но Орлов не обиделся. Он лишь согласно закивал головой:

— Можно позавидовать такой прыти. Везет же этим военным — им всегда достается все самое лучшее.

Я изо всех сил потянула Ихсана за рукав. Изучив характер майора, я могла предположить, что сейчас Ихсан нарвется на грубость, и дело может закончиться дуэлью.

Но положение спасла Джемиле. Видимо, ей тоже не хотелось превращать свой дом в привокзальный трактир. Она громко проговорила:

— Сейчас, гости дорогие, прошу всех послушать игру Хатиджэ. В честь возвращения князя она сыграет «Марсельезу».

Младшая сестра недоуменно посмотрела на старшую. Я даже услышала, как девушка прошипела:

— Ты бы хоть у меня спросила…

Джемиле, зло толкнув сестру локтем, ответила:

— Иди играй…

Хатиджэ, покачивая бедрами, направилась к роялю, уведя за собой половину мужчин.

Орлов не пошел слушать музыку. Он не отрывал глаз от меня, но подойти не решался.

Когда из соседней комнаты раздались первые такты «Марсельезы», я вместе с майором направилась к выходу. Мне показалось, что князь вот-вот догонит нас, но этого не произошло. Мы благополучно сели в фаэтон и добрались до нашей гостиницы.

Месемврия, 2 декабря

Ночь я спала очень плохо. Мне снился профессор Штольц, князь и многое другое — все неприятное.

Наши номера с Ихсаном находились рядом. Когда я проснулась, то услышала за стенкой шаги майора. Мне захотелось подать офицеру какой-нибудь знак, и я постучала в стенку. Через минуту ответный стук раздался в дверь моего номера. Я открыла ее и юркнула снова в постель.

Майор зашел в комнату одетый как на парад.

— Куда это вы собрались? — поинтересовалась я.

Ихсан мило улыбнулся.

— У меня деловая встреча.

— С кем?

— Помните, вчерашний гость Джемиле.

Решив пошутить, я проговорила:

— Я помню только одного — князя Орлова.

Ихсан, явно не настроенный на юмор, отрицательно покачал головой:

— Да нет же, не князь… С тем человеком я договорился насчет вашего паспорта…

Немного расстроенная, что офицер не поддержал мое шутливое настроение, я спросила:

— Вы оставляете меня одну?

— Совсем ненадолго. Я быстро вернусь. Только туда и обратно.

Мне совсем не было страшно, просто хотелось немного подольше задержать Ихсана в комнате. Но видя, что майор в самом деле торопится, я разрешила:

— Ладно, поезжайте.

Настроение у меня было чудесное, даже несмотря на беспокойную ночь. Я встала, оделась и вдруг услышала негромкий стук. Мне показалось, что это Ихсан что-то забыл сказать и вернулся. Поэтому я распахнула дверь, даже не спросив, кто это.

Самодовольная улыбка Орлова заставила меня испуганно вскрикнуть и попятиться. Как ни в чем не бывало князь вошел в номер и, повернув ключ в замке, уселся в кресло.

— Немедленно убирайтесь вон. — Мой голос звенел от гнева.

Мужчина, казалось, не обратил на это никакого внимания. Он молча оглядел комнату и сказал:

— Мне страшно знакома подобная ситуация. Но тогда нам помешал Ихсан. На этот раз майор только что уехал.

— Вы уверены? Ихсан за стенкой, в соседнем номере, и если через минуту вы не исчезнете, то я позову его.

Орлов прищурился.

— Милая Феридэ, я своими глазами видел вашего верного рыцаря садящимся в фаэтон и удаляющимся прочь от гостиницы.

Да, Орлов был великолепно обо всем осведомлен. Мне ничего не оставалось делать, как сесть напротив князя.

— Может быть, вы и правы насчет майора, но что из этого? И вообще для чего вы пришли?

Орлов со скучающим видом достал из портсигара папиросу и закурил.

— Я хотел посмотреть на ваше чудесное личико…

Почувствовав, что князь лжет, я возразила:

— Это неправда. Спасибо за комплимент, но скажите, ради Аллаха, что вам от меня нужно?

— Вы проницательны, Феридэ. Это большая редкость для женщины. — Мужчина, затянувшись, продолжил: — Я ненавижу женщин. Они все сволочи.

— А как же ваша жена? Ведь ради нее вы рисковали жизнью, пробираясь в Россию, — попробовала я напомнить князю о его геройстве.

Орлов покачал головой:

— А что жена?.. Я спасал не ее. Мне просто захотелось острых ощущений.

Только тут я заметила, что мужчина пьян, и поняла — возражать ему опасно.

— Князь, вы все равно необычный человек. Не каждый способен на такой поступок, даже ради острых ощущений.

Орлов самодовольно рассмеялся.

— Феридэ, не пытайтесь меня задобрить. Но все-таки чертовски приятно это слышать из ваших прелестных уст.

Поняв, что лед тронулся, я постаралась удержать инициативу в своих руках.

— Скажите, а поездка была очень опасна?

Неловкое молчание повисло в воздухе.

— Гм… Какая же вы, однако, хитрая… Теперь я не удивляюсь, что вам удалось обмануть меня и сбежать там, в Обзоре.

Орлов обхватил голову руками.

— А я так вас разыскивал, — произнес он, — все надеялся, что вы вернетесь… Но этот Ихсан примчался на помощь так неожиданно, что спутал все мои карты…

В глазах князя появился злорадный блеск.

— Но ему я этого не прощу… Второй раз майор становится на моем пути.

Голос Орлова стал угрожающим.

— Между прочим, милая, вас могут обвинить в убийстве…

От удивления я привстала.

— Что?

Князь процедил сквозь зубы:

— Помните труп женщины в лесу?

— Это невозможно забыть.

— Я думаю, вы не забыли и перстень на ее руке, некогда принадлежавший вам. Стоит только намекнуть полиции, что это вы решили убить несчастную и завладеть ее паспортом… А чтобы замести следы, надели на палец жертвы свое кольцо.

Мне стало нехорошо.

— Неужели вы думаете, что кто-то вам поверит? — срывающимся голосом произнесла я.

— А почему бы и нет? — уверенным тоном возразил мужчина.

Вдруг до меня дошел весь смысл сказанного.

— Князь, с таким же успехом вы будете отвечать за случившееся. И бросьте эту вашу манеру шантажировать людей. Если вы выдадите меня полиции, то я сделаю вас сообщником.

Князь громко расхохотался.

— Как жаль, Феридэ, что вы меня так и не полюбили. Из нас вышла бы прекрасная пара. Я — прожженный авантюрист и вы — расчетливая эгоистка. Я — пас! — Орлов поднял обе руки вверх.

Все еще не веря своим ушам, я молила Аллаха, чтобы это была правда.

Князь встал с кресла и, не оборачиваясь, направился к выходу.

— Проигрывать надо красиво, — произнес он, выходя из номера.

Когда за Орловым закрылась дверь, я еще долго не могла прийти в себя.

После деловой встречи Ихсан вернулся радостный и счастливый.

— Все получилось. — Майор схватил меня за руки и закружил по комнате.

— Рассказывайте, — потребовала я.

Офицер опустился в то же кресло, где час назад сидел Орлов, и начал:

— Вы помните, что вчера я договорился с одним влиятельным человеком. Наша скандальная история сыграла на руку. Прикинувшись вашим возлюбленным, я объяснил, что вы потеряли паспорт в спешке, а сейчас желаете вернуться в Стамбул к мужу. Но без паспорта это просто невозможно. Я был не совсем уверен, что это подействует. Но человек, к которому я обращался, оказался добропорядочным семьянином. Он обещал договориться, что в Бургасе, когда мы сядем на пароход, таможенники вас пропустят.

— Ихсан, вы гений! — восторженно воскликнула я. — А теперь послушайте, что произошло здесь, пока вы отсутствовали

Внимательно выслушав мой рассказ, майор спросил:

— Феридэ, вы уверены, что Орлов больше не объявится?

Я пожала плечами:

— Мне показался тон князя искренним, но кто знает…

В глазах Ихсана появилась решимость.

— Я куплю вам маленький дамский пистолет и научу им пользоваться.

Бургас, 7 декабря

И вот мы уже в Бургасе. Ихсан выполнил свое обещание, и теперь в моей сумочке тускло поблескивает оружие.

По дороге из Месемврии Ихсан остановил фаэтон посреди поля и предложил:

— Давайте попробуем провести первый урок по стрельбе.

Немного волнуясь, я вышла из коляски.

Мишенью офицер выбрал старое сухое дерево в пяти шагах от нас. Майор дал мне пистолет и, обхватив мои руки своими, скомандовал:

— Прицелься.

Я взяла на мушку сухое дерево.

— Нажимай на курок.

Зажмурившись, я выстрелила.

— Нет, не закрывай глаза, — сказал Ихсан. — Повторим еще раз.

Мы упражнялись в стрельбе пару часов, пока наконец майор не остался доволен результатами.

— Вы способная, Феридэ, — улыбнулся офицер и добавил: — Из вас вышел бы неплохой снайпер.

Я недовольно скривила губы.

— Ихсан, я учусь пользоваться оружием для того, чтобы защищаться, а не убивать…

Бургас встретил нас шумными улицами, заполненными в основном приезжими. Если Месемврия ближе к зиме впадала в спячку, то этот рыбацкий город, казалось, не знал отдыха.

Мы решили не останавливаться сначала в гостинице и отправиться прямо в порт. Там, в порту, оставив меня сторожить вещи, майор пошел узнавать о билетах в Стамбул.

Мимо пробегал продавец газет. Я уже довольно сносно читала по-болгарски, и мне захотелось узнать последние новости.

— Мальчик! — Подозвав продавца, я купила газету и развернула ее.

Первое, что бросилось мне в глаза, была огромная фотография Штольца. С трудом разбирая слова, я прочла:

«Две недели назад в своем доме был убит известный ученый Рихард Штольц. Предполагается, что это преступление было совершено агентом иностранной разведки с целью получения секретной информации.

Свидетель убийства, ученик Штольца, утверждает, что преступник скрылся в неизвестном направлении. По описанию свидетеля составлен словесный портрет убийцы.

Это высокий светловолосый мужчина с голубыми глазами. На правой щеке ото лба до подбородка — шрам. Возможно, убийца — турок. Вооружен.

Полиция обращается ко всем гражданам оказать посильную помощь в задержании убийцы».

У меня потемнело в глазах. Значит, Штольца застрелили. А все приметы разыскиваемого сходятся с приметами майора… Но почему Ихсан ничего мне не сказал? Он упомянул лишь то, что побывал в пансионе профессора и читал там мой дневник…

В толпе снующих на пристани людей я заметила Ихсана, который направлялся в мою сторону. Как предупредить майора об опасности? Ведь в порту сотни людей, которые могут опознать убийцу…

Я вздохнула свободно лишь тогда, когда офицер подошел ко мне.

— Почему вы такая бледная? — сразу же спросил он и потянулся за газетой.

Только сейчас я заметила, что все еще сжимаю ее в руках.

— Что нового пишут? — Беспечный вопрос майора вернул меня к действительности.

— Ихсан, только не волнуйтесь…

Офицер озабоченно взглянул мне в лицо.

— Вам опять плохо?

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, со мной все в порядке.

— Тогда что случилось?

Я молча протянула майору газету. Прочитав сообщение, Ихсан опустил глаза.

— Почему вы мне сразу не сказали об этом? — горько произнесла я.

Ихсан взлохматил волосы.

— Трудно объяснить… Сначала не хотелось навязывать свои проблемы…

— А потом?

— Потом испугался, что вы не захотите со мной даже знаться… Ведь я — убийца.

Сжав губы, я нахмурилась.

— Мне не кажется таким уж тяжким ваше преступление. То, что вытворял в своей клинике Штольц, во много раз хуже.

Ихсан покачал головой:

— Но ведь никто об этом не догадывается… Для полиции есть преступник, которого необходимо поймать. И ее не интересует, что я выстрелил лишь потому, что оборонялся.

Я горячо запротестовала.

— Неужели, если я выступлю на суде и расскажу об экспериментах профессора, мне никто не поверит?

— Сомневаюсь, что поверят…

— Почему?

Медленно растягивая слова, майор объяснил:

— Вас кто-нибудь, кроме немой старухи и студента, видел в клинике?

— Нет… Хотя постойте! А князь Орлов!

— О-о! Тем более, — продолжал офицер. — Уж этот свидетель — самый честный. Да он скорее с чистой совестью засадит меня в тюрьму. Хотя бы для того, чтобы завладеть вами.

От навалившегося отчаяния я опустилась на наши чемоданы.

— Так что вы предлагаете? Если не идти в полицию с повинной, то тогда вас запросто могут взять где угодно…

Майор кончиками пальцев потер виски.

— Да, задача не из легких… Может статься, что мы даже не попадем в Стамбул…

— А как же билеты? Вы взяли их?

Офицер помахал передо мной проштампованными бумажками.

— Да, но придется ли ими воспользоваться?

Вокруг нас проходило множество людей, каждый со своими проблемами. И никто даже не догадывался, что их трудности по сравнению с нашими — пустяк…

Чем больше я думала о выходе из этого нелегкого положения, тем больше убеждалась, что без помощи грима нам не обойтись.

— Ихсан, во сколько отправляется наш пароход?

— Через три часа…

— Жди меня здесь. Я отлучусь на час. Только, прошу тебя, не стой на людном месте. Я еще хочу вместе с тобой погулять по Стамбулу. — Сказав это, я бросилась в сторону центральной улицы.

Легко что-то обещать, но тяжело выполнить. На мысль о гриме меня натолкнула огромная бездарная вывеска на тумбе с афишами. «Если желаете провести хорошо время — посетите наш театр» — гласила она. Скорее всего это был какой-то провинциальный театр, выехавший на гастроли. В афише указывалось, где размещалась труппа. Это я и пыталась сейчас вспомнить.

Но, видимо, Аллах был на нашей стороне, ибо эти афиши театра висели на каждом углу. Уже через полчаса я отыскала нужное мне здание.

Это был полуразвалившийся дом на окраине Бургаса. Отпустив извозчика, я осторожно открыла дверь.

— Спектакль состоится вечером, — раздался откуда-то сверху мужской голос.

В помещении стоял полумрак, и я не сразу разглядела этого человека.

— Простите, мне нужен директор.

— Я директор, — ответил мужчина и, судя по скрипу ступенек, начал спускаться вниз.

Не зная, с чего начать, я молчала.

Наконец мужчина оказался рядом со мной.

— Господин директор, — обратилась я и осеклась.

По моему представлению, директор театра должен был быть аккуратно одетым и причесанным. То чудо, которое я увидела перед собой, мало напоминало даже человека.

— Это вы? — Моему удивлению не было предела.

— Да, я, — ворчливо ответил мужчина. — Что вам надо?

— Понимаете… у меня очень личная просьба, — постаралась я придать голосу умоляющий оттенок.

Директор, казалось, не слушал меня, а думал о своем.

«Будь что будет, — мелькнуло у меня в голове. — Да не съест же он меня, в конце концов».

— Мне нужен гример…

Мужчина в недоумении потер подбородок.

— Гример? А почему вы обращаетесь именно к нам?

Я поняла, что от моего ответа зависит дальнейший ход событий. Надо было придумать такое, что могло бы заставить директора помочь мне. Но как назло в голову ничего не приходило.

— Один мой знакомый устраивает маскарад. Мне хотелось бы прийти на праздник в костюме мужчины. Во-первых, чтобы никто не узнал, во-вторых…

Я даже не успела закончить фразу, как директор расхохотался.

— Вы — и в костюме мужчины? Смею заверить, что у вас ничего не получится.

— Почему же?

— А вы сами догадайтесь…

Заниматься разгадыванием его намеков у меня не было времени. Если я в ближайшие десять минут не уговорю этого странного человека, то вся затея может провалиться. Поэтому я умоляюще сложила руки на груди и со слезами в голосе попросила:

— Помогите мне… Я в долгу не останусь…

Мужчина внимательно посмотрел на меня. Его взгляд наконец-то приобрел заинтересованное выражение.

— Сдается мне, что не в маскараде тут дело…

Мне уже нечего было терять.

— Если даже и не в маскараде, все равно мне позарез нужна борода.

Хозяин театра снова расхохотался. От смеха он даже начал икать и всхлипывать.

— Вам?.. Борода?..

— Да, и усы тоже, — решительно заявила я.

Лукаво прищурившись, незнакомец спросил:

— Для маскарада?

Вся беседа пошла по второму кругу. Это было уже выше моих сил. Поэтому я, открыв сумочку, достала оттуда деньги.

— Сколько?

У директора затряслись руки и забегали глаза. Видимо, его театр переживал тяжелые времена.

— А сколько не жалко?

Это был уже деловой разговор. Я отсчитала несколько бумажек.

— Хватит?

Смущенно потупившись, мужчина взял деньги.

— Пойдемте в гримерную.

Мы долго плутали по каким-то лабиринтам, пока наконец хозяин театра не отворил нужную дверь. Я пришла в ужас от беспорядка, творящегося в этой комнате. Повсюду среди костюмов актеров валялись пустые бутылки, окурки и много разного мусора. Брезгливо поморщившись, я спросила:

— Это и есть гримерная?

Оскалив зубы, мужчина улыбнулся:

— Не нравится?

— Да нет же, я понимаю — творческий беспорядок…

Выудив из груды тряпья две бороды, директор протянул их мне:

— Вам какую — рыжую или черную?

Я задумалась.

— А можно русую? И, если не трудно, не такого жалкого вида.

Обиженно крякнув, хозяин театра снова стал рыться в каких-то ящиках.

Вдруг в углу кто-то зашевелился. Испуганно вскрикнув, я отскочила в сторону.

— Не бойтесь, — успокоил меня директор. — Это наш ведущий актер.

Разбросав одежду и декорации, под которыми он спал, актер наконец поднялся на ноги. Его словно стеклянные глаза уставились на меня. Это был высокий жгучий брюнет, который скорее всего играл роли первых любовников. Но мешки под глазами мешали воспринимать этот образ.

— О! Кто это? — Его грязный палец указал в мою сторону.

Не переставая рыться в тряпье, директор ответил:

— Это ко мне…

— Зачем? — не унимался актер.

— По делу.

Видимо, давно работая вместе, мужчины понимали друг друга с полуслова. Герой-любовник, взлохматив волосы, перевел взгляд на хозяина театра.

— У нас что-нибудь осталось после вчерашнего?

Директор, не отрываясь от поисков, протянул актеру одну бумажку из тех, что я ему дала.

— Спасибо, дорогой. — С этими словами герой-любовник выбежал за дверь.

Я не знала, что и подумать.

Наконец директор нашел подходящую бороду.

— Подойдет?

Согласно кивнув головой, я спросила:

— А этот, ваш ведущий актер, играет в спектаклях?

Обиженным голосом мужчина ответил:

— Да он — бог на сцене… Люди рыдают, глядя на его игру… Но это — когда он не пьет.

Я решительно ничего не понимала.

— Как же вы, зная его слабость, даете ему на бутылку?

Мудро подняв палец вверх, хозяин театра произнес:

— В этом заключается моя работа с людьми. Их надо чувствовать… Понимаете?

Я взяла бороду и усы, завернула их и уже собралась идти, как мужчина поинтересовался:

— А вы сможете сами загримироваться?

— Не знаю…

— Тогда возьмите в подарок от меня этот клей. Он чудесно будет держать усы и бороду на лице. Если кто-то попробует оторвать, то это удастся сделать с большим трудом.

Выбежав из театра, я со всех ног помчалась в порт. Мне повезло, что сразу же удалось поймать извозчика.

Ихсан стоял в глубине парка, подняв воротник пальто. Он оглядывался по сторонам и напоминал мелкого воришку, вышедшего на дело впервые.

Расплатившись с извозчиком, я подошла к майору.

— Где вы пропадали так долго? — взволнованно спросил офицер.

— В театре, — загадочно произнесла я.

Недоуменный взгляд Ихсана заставил меня рассмеяться.

Решив, что настало время все объяснить, я достала из сумочки сверток и приоткрыла его.

— Это — борода и усы. А это — клей. Давайте отойдем в безопасное место и попробуем преобразить ваш облик.

Майор всплеснул руками.

— Какая же вы молодец, Феридэ! Но даже не представляю, куда мы можем отправиться…

Я нетерпеливо топталась на месте.

— Решайте скорее. Неизвестно, сколько времени придется накладывать грим…

— Помните ту частную гостиницу «Нептун», где мы останавливались в первый раз?

С трудом припоминая ее, я кивнула.

— Это недалеко отсюда.

— Да, у меня с хозяйкой были прекрасные отношения. Я думаю, что она не откажет приютить нас на часок.

Все прошло так, как мы задумали. Хозяйка вспомнила нас, и Ихсану удалось договориться с ней насчет номера. Не знаю, что подумала эта женщина, когда протягивала нам ключи, но с ее лица не сходило лукавое выражение.

Оказавшись одни, мы сразу же приступили к накладыванию бороды и усов. Ихсан, как выяснилось, обладал талантом гримера. Он аккуратно наклеивал волосок к волоску, и через полчаса передо мной стоял уже совершенно другой человек. Борода и усы полностью закрыли шрам. Разглядывая себя в зеркале, Ихсан заметил:

— А мне, по-моему, неплохо. Приеду в Стамбул и отпущу себе бороду.

Я шутливо дернула его за волосы.

— Майор, вы сначала попадите в Турцию, а потом уже стройте планы…

Мы едва успели на пароход. Таможенники уже вовсю производили досмотр. Мои бумаги они разглядывали очень внимательно, но в конце концов пропустили. Видимо, знакомый Ихсана из Месемврии был в самом деле влиятельным лицом.

Настала очередь майора. Старший таможенник, взяв его паспорт, внимательно сверил лицо офицера с фотографией. Ихсан изо всех сил держал себя в руках. Лишь пальцы майора слегка подрагивали, выдавая скрытое волнение.

Проверяющий уже было протянул нам наши билеты, как вдруг один из коллег, что-то зашептал старшему таможеннику на ухо. «Вот и все». — В груди у меня как будто оборвалась натянутая струна.

— На минуточку задержитесь, — вежливо попросил Ихсана проверяющий.

Майор сделал удивленное лицо.

— У меня что-то не в порядке?

Ни слова не говоря, таможенник обратился к своему помощнику:

— Найдите мне капитана.

Нас проверяли последними, поэтому на палубе, кроме нескольких человек из команды, никого не было. В голове у меня застучали молоточки. Казалось, что еще мгновение неизвестности, и я потеряю сознание.

Наконец подошел недовольный капитан.

— В чем дело? — поинтересовался он.

Таможенник, указывая на Ихсана, попросил:

— Вот этот молодой мужчина — племянник моего друга паши. В билетах у него значится каюта второго класса. Но я хочу, чтобы он доплыл до Стамбула с комфортом. У вас найдется лишний люкс?

Оглядывая нас с ног до головы, капитан медленно проговорил:

— Ладно, что-нибудь придумаем…

Таможенник, отдавая паспорт и билеты Ихсану, улыбнулся:

— Передавайте привет дяде.

— От кого? — поинтересовался майор.

— Да он меня, думаю, не вспомнит. Мы вместе с ним воевали. Если бы не мой помощник, то я бы вас и не признал…

Ихсан, пожимая ему руку, улыбнулся.

— В таком случае мы плыли бы в каюте второго класса…

Только сейчас я могу спокойно предаться своим мыслям. Майор курит на палубе и дает мне возможность побыть одной. Через несколько часов я увижу Кямрана. Какой будет наша встреча? Главное — надо найти подходящие слова, чтобы переубедить мужа. Хотя мне почему-то кажется, что Кямран мне поверит. Я расскажу ему про все свои приключения и объясню, что если бы не майор, то наша встреча вряд ли бы состоялась…

— Не помешал? — В дверь каюты просунулась голова Ихсана.

Он наконец-то оторвал бороду и возвратил свой прежний облик.

— Нет, конечно, — ответила я. — Заходите.

— Феридэ, куда вы сразу поедете?

Я недоуменно посмотрела на майора.

— К себе домой…

— Хотите, я буду сопровождать вас?

— Нет, спасибо. А то еще, чего доброго, мой муж поверит сплетням, — шутливо произнесла я.

Неожиданно офицер сжал мою руку.

— Феридэ, только не подумайте, что я на что-либо рассчитываю… Но мне кажется, что дело обстоит гораздо серьезнее…

Слова Ихсана меня неприятно поразили. Почему он влезает в нашу с Кямраном жизнь? Какое он имеет на это право?

— А я уверена, что, как только появлюсь на пороге дома и увижу глаза моего мужа, то даже не понадобятся и слова, — твердо произнесла я и высвободила руку.

Вздохнув, Ихсан прошелся по каюте.

— На всякий случай я оставлю вам адрес гостиницы, где собираюсь пожить несколько дней.

Я отрицательно замотала головой:

— Нет, Ихсан, не надо. Хотя, возможно, мы с мужем заедем к вам. Вы же не против познакомиться с Кямраном?

— Если вы настаиваете… Но, честно говоря, я предпочитаю держаться от вашего мужа на расстоянии, — побледнев, проговорил майор.

«Ох уж эти мужчины, — подумала я. — Один верит каждому плохому слову обо мне, второй, наоборот, боготворит, а третий…»

— Ихсан, а здорово нам удалось убежать от болгарской полиции, — перевела я разговор на другую тему. — Честно говоря, я поверила в это лишь тогда, когда увидела в иллюминаторе открытое море.

— А мне, — поддержал майор, — все казалось, что в последнюю минуту перед отплытием появится князь Орлов и, указывая на меня пальцем, закричит: «Вот он — убийца! Держите его!»

Слушая Ихсана, я расхохоталась.

— Вот таким вы мне больше нравитесь. Кстати, майор, в вас умер талантливый актер…

Мы веселились все оставшиеся часы. Когда вдали показались огни Стамбула, офицер, обхватав голову руками, произнес:

— Неужели это все?!

— Глупый, — утешила я, — все еще впереди… Вы женитесь, я познакомлю вас с Кямраном, и мы будем семьями ходить друг к другу в гости…

Ихсан отвернулся, и мне показалось, что он тайком утирает слезы. Или это были капельки соленой воды, которая брызгами оседала на наших лицах…

Стамбул, 9 декабря

В порту нас никто не встречал. Но это было неудивительно: ведь телеграммы мы никому не давали.

— Майор, найдите мне экипаж, — попросила я.

Через минуту Ихсан уже подсаживал меня в коляску и, торопливо целуя в щеку, говорил:

— Вот мой адрес. Приходите в любом случае.

Я сказала извозчику, куда ехать, и мы тронулись. Высунувшись из экипажа, я помахала рукой майору. Офицер одиноко стоял на пристани, и ветер развевал его светлые волосы.

Чем ближе мы подъезжали к дому, тем больше и больше я волновалась. Как встретят меня родные?

Когда экипаж выехал на знакомую улицу, всю мою решимость как рукой сняло. Но отступать было поздно — мы уже стояли рядом с усадьбой.

Отпустив извозчика, я толкнула знакомую калитку и оказалась на дорожке, ведущей к дому. Сколько раз я, не задумываясь, проделывала это и, быстро пробежав по саду, открывала входную дверь. Теперь мне, чтобы войти, нужно было позвонить.

Колокольчик робко звякнул, и за дверью послышались шаги.

Я молила Аллаха, чтобы это оказался Кямран. Дальше все происходило, как во сне. Створки двери открылись, и перед моими глазами предстал муж. Не так мне представлялась наша первая встреча после долгой разлуки. Мужчина, не двигаясь, отчужденно смотрел на меня, казалось, не узнавая.

— Здравствуй, любимый, — немного уставшим голосом произнесла я.

Холодные зеленые глаза Кямрана не выражали никаких чувств.

— Можно мне пройти? — Я сделала шаг в его сторону.

Однако мой муж не выказал радости и желания пропустить меня в дом.

— Это же я, Кямран. — Я почувствовала, что нервная дрожь пробирает меня до костей.

Наконец мужчина заговорил:

— Феридэ, почему ты вернулась ко мне?

Я растерялась.

— Как почему? А куда я должна была вернуться?

— Тебя бросил твой военный? — В голосе Кямрана послышалась ирония.

Кровь прилила к моему лицу.

— Какой военный?

Презрительно скривившись, мой муж продолжал:

— С которым ты, забыв стыд и приличия, укатила в Болгарию.

Слезы брызнули из моих глаз. Ничего не понимая, я опустилась на ступеньки. В глубине души я надеялась, что сейчас Кямран наклонится надо мной и начнет утешать… Но звук закрываемой двери разорвал мое сердце на части.

Чувство стыда, унижения, презрения к самой себе нахлынуло волной на мою душу. Я столько времени искала его, мучилась, страдала, а он все перечеркнул одним жестом.

«Но может быть, Кямрана ввели в заблуждение!» — хватаясь за эту мысль, как за спасательный круг, я решила вновь попробовать поговорить с мужем.

На этот раз дверь мне открыла Неджмие. Увидев меня, она от неожиданности даже икнула.

— Можно Кямрана? — смахивая слезы, попросила я.

Золовка закусила нижнюю губу. Я увидела, что в ее глазах появились злые желтые огоньки.

— Ты, случайно, не ошиблась адресом? Или Ихсан вышвырнул тебя за порог?

Собрав в кулак всю силу воли, я решила промолчать.

Неджмие, как сорвавшаяся с цепи собака, не унималась. Даже ее голос напоминал мне лай.

— А ты, дрянная кошка, приползла обратно к нашим дверям, надеясь, что мой мягкотелый братишка тебя простит.

Я закрыла уши руками, но молодая женщина кричала так громко, что это не помогало.

— Но он не выйдет! Кямран уже не такой дурак, каким был раньше…

— Слушай, помолчи, пожалуйста, — тихо попросила я. — Позови моего мужа.

Неджмие захлебнулась от возмущения.

— Он тебе не муж. Вы в разводе!

Мне все стало понятно. Ни слова не говоря, я отвернулась и побрела назад к калитке. Я слышала, что Неджмие все еще бросает мне в спину оскорбления:

— Потаскуха, иди к своему майору! Здесь тебе не место…

За несколько часов я из молодой, полной надежд женщины превратилась в умирающую старуху. Нет, мое лицо и тело не изменились, но все, что было мне дорого, в один момент исчезло. А я-то надеялась своей любовью образумить Кямрана. Я жила этим, но теперь все кончено. Казалось, что единственной отрадой для меня была смерть.

Вдруг я заметила, что сжимаю в руке вместе с платком клочок бумаги. Развернув его, я прочитала адрес майора. Но если сейчас я отправлюсь к нему, то мой муж меня точно никогда не простит. Однако мне была нужна поддержка Ихсана. Именно его. Офицер остановился в самой лучшей гостинице Стамбула. Я подошла к портье и спросила:

— Скажите, военный из десятого номера у себя?

Служащий, даже не глянув на меня, ответил:

— Нет, он вышел.

— А можно я подожду майора в номере?

Удивленно подняв брови, портье произнес:

— Понимаете, ханым-эфенди, Ихсан-бей не предупредил о вашем визите. Если я вас пропущу, ему это может не понравиться.

Я нерешительно проговорила:

— Так что же мне делать? Не могу же я ждать майора в холле?

Услужливый портье вежливо поклонился.

— К сожалению, ничем не могу помочь.

Как затравленный зверек, я прошлась несколько раз по коридору. Нервы мои были на взводе, а силы на пределе.

Через час я снова решилась потревожить служащего.

— Извините, а Ихсан не говорил, куда пошел?

Портье долго смотрел на меня, не узнавая.

— Ах, это опять вы! По-моему, майор поехал в гости к своей сестре.

Почему я не захотела ждать офицера в гостинице, а решила поехать к Нериме, для меня загадка. Наверное, из-за потрясений мой разум помутился. Свой путь до ее дома я совершенно не помнила. У меня была одна цель, к которой я неслась сломя голову.

В тот вечер шел проливной дождь, и я промокла до нитки. Я решила подождать Ихсана на улице. Мимо проходили какие-то люди. Очевидно, в доме советника был вечер. Наконец появился долгожданный офицер. Я слышала, как он на крыльце прощался с сестрой и тетушкой.

— Заходи еще, Ихсан, — предлагала Нериме.

— Нет, скорее всего я завтра уеду.

Насвистывая какую-то песенку, офицер прошел мимо меня. И тут я тихо позвала:

— Ихсан!

Майор вздрогнул и повернул голову в мою сторону. Вглядевшись в темноту, но, очевидно, ничего не заметив, мужчина двинулся дальше.

— Ихсан!

— Феридэ? — вопросительно проговорил майор.

Я сделала шаг вперед.

— О Аллах! — Ихсан бросился ко мне и обнял.

Я сквозь одежду ощутила, как сильно бьется его сердце.

— Вы вся мокрая, — заметил майор и потянул меня к экипажу.

В темноте коляски я прижалась к моему другу и дала волю слезам.

— Перестаньте, ведь я с вами, — утешал меня офицер, как маленькую.

— Представляете, он закрыл передо мной дверь. — Я никак не могла успокоиться.

— Не волнуйтесь, он еще пожалеет об этом…

Подняв заплаканное лицо, я с надеждой спросила:

— Вы так думаете?

Горько усмехнувшись, Ихсан ответил:

— Я уверен в этом… Такие женщины, как вы, Феридэ, редкость…

Ихсан снял мне номер в той же гостинице. Он до поздней ночи просидел в моей комнате. Я боялась остаться одна и поэтому настояла, чтобы майор перенес свою подушку и одеяло ко мне.

Вначале я никак не могла успокоиться, но мягкий голос офицера сделал свое дело. Постепенно наш разговор перешел с моих переживаний на более глубокие вещи.

— Скажите, Ихсан, что вы вкладываете в понятие любовь? — спросила я.

Офицер посмотрел на меня серьезным и долгим взглядом.

— Любовь — это иллюзия. Человек, отдавшийся этому чувству, перестает быть самим собой…

Не зная, что ответить на это, я молчала. Ихсан подошел ко мне и потрогал рукой мой лоб.

— Феридэ, да у вас жар! Немедленно ложитесь в постель.

Я отрицательно покачала головой:

— Но я себя нормально чувствую. Меня лишь немного знобит…

— Без разговоров! Если уж вы пришли ко мне, так будьте добры слушаться, — произнес майор непривычно строгим голосом.

На следующий день Ихсан вызвал врача. Это был старенький опытный доктор. Он долго выслушивал меня, пока наконец не изрек:

— Ничего страшного — обычная простуда. Но необходим постельный режим.

В глубине души я была рада такому диагнозу. Я впала в апатичное состояние, и мне не хотелось никуда выходить. Майор изо всех сил старался расшевелить меня, но все было бесполезно.

— Более трудной больной я никогда не видел, — с грустью в голосе заметил он. — Вы ничего не просите, ни на что не жалуетесь, но на моих глазах угасаете как свеча…

— Оставьте меня, — произнесла я и отвернулась к стене.

Я услышала, как Ихсан вышел из номера. Отсутствовал он не долго. Наконец скрипнула дверь, и мой друг воскликнул:

— Феридэ!

Я обернулась на его голос и ахнула — посреди комнаты стояла огромная корзина темно-красных роз.

— Спасибо, но, глядя на эти цветы, мне становится еще больнее…

— Почему, милая?

— Вскоре после нашей свадьбы Кямран подарил мне такие же…

Говоря эти слова, я меньше всего хотела обидеть Ихсана. Но, видимо, все, что в тот день вылетало из моих уст, майор принимал близко к сердцу.

— Да перестаньте вы вспоминать этого никчемного человека… Если бы вы были моей женой, то я верил бы только вам, а не грязным сплетням.

— Не осуждайте его, — попросила я, — он несчастный человек. Я знаю, Кямран мучается… Он любит меня, но что-то ему мешает сказать об этом…

Майор посмотрел на меня с состраданием.

— Бедная Чалыкушу. Наивная девочка…

Стамбул, 11 декабря

Сегодня произошло еще одно важное событие, после которого я поняла, что разбитую чашку не склеишь.

Ихсан вышел за покупками, наказав мне не подниматься с постели, а в случае чего вызывать горничную. Неожиданно прислуга появилась на пороге, хотя я и не нажимала кнопку звонка.

— Феридэ-ханым, — вежливо обратилась ко мне девушка, — вас спрашивает какая-то пожилая ханым.

— Меня?

Горничная недоуменно продолжала:

— Она просит разрешения навестить вас. Я объяснила, что вы больны, но она лишь просила сказать ее имя…

— Продолжай. — Нервы мои натянулись до предела.

— Бесимэ-ханым. По-моему, так…

Я в волнении приподнялась на кровати.

— Сейчас же зови. Хотя нет. Сначала подай мне зеркало.

Прислуга протянула мне требуемый предмет с туалетного столика и поинтересовалась:

— А кто она, эта Бесимэ?

Девушка была очень молода и неопытна. Да и работала она горничной совсем недавно, судя по ее чрезмерному любопытству. В другое время я бы сделала ей замечание, но приход свекрови взволновал меня и обрадовал. Поэтому я мягко ответила горничной:

— Моя тетка.

Когда у двери раздались знакомые шаги, я в накинутом халате уже сидела в кресле. Бесимэ, переступив порог, поздоровалась:

— Здравствуй, Феридэ.

По первой фразе свекрови я поняла, что зря питала иллюзии.

— Добрый день. Садитесь, пожалуйста. — Я привстала, желая подать тетке стул.

— Нет-нет. Сиди, — знакомым жестом остановила меня свекровь.

Мы не отрывали глаз друг от друга. Не помню, кто первый прервал молчание, кажется, я.

— Как ваше здоровье?

— Спасибо, лучше. Сердце пошаливает, но пока держусь… Феридэ, не хочу откладывать наш разговор в долгий ящик. Начну с того, что буду тебя просить об одной услуге.

— Я с удовольствием окажу вам ее.

Бесимэ тяжело вздохнула.

— Я знаю, что твой новый муж, назовем его так, богат…

— Тетушка, и вы туда же? Ихсан — мой друг, не больше.

Свекровь, казалось, пропустила мои слова мимо ушей.

— Феридэ, — продолжала она, — уезжай из Стамбула, прошу тебя. После того как вы с Кямраном снова встретились, мой сын сам не свой. Он мучается, страдает, а мое сердце болит за него.

Я от неожиданности приподнялась с кресла. Неужели Кямрану так же плохо, как и мне?

— Тетушка, неужели и вы верите этим грязным сплетням? Я верна вашему сыну и, хотя мы в разводе, считаю Кямрана своим единственным мужем.

Мне показалось, что в глазах Бесимэ мелькнуло сомнение, но тут же погасло.

— Я не буду с тобой ругаться, как Неджмие, но пойми меня правильно… Уезжай! Ради Кямрана, ради Недждета, ради нашего благополучия.

Бесимэ поднялась с места, показывая этим, что разговор окончен.

— Значит, вы приходили только для этого… — Мои глаза наполнились слезами. — Тетушка, последний вопрос о Недждете — как он?

Суровое выражение лица свекрови немного смягчилось.

— Растет… Ну, до свидания.

Бесимэ открыла дверь, чтобы выйти, и на пороге столкнулась с майором. Ихсан держал в руках свертки с покупками, но, как вежливый человек, отступил в сторону. Тетушка смерила офицера взглядом с ног до головы и слегка кивнула.

— Для чего она приходила? — осторожно спросил майор, когда мы остались одни.

— Переживает за своего сына…

— В смысле?

— Просит меня покинуть Стамбул, — пояснила я.

Офицер пожал плечами:

— Что это изменит? Ну а что вы решили?

Я перевела дыхание.

— Наверное, мне придется выполнить ее просьбу.

Ихсан задумчиво посмотрел в окно. На город наползали сумерки.

— Конечно, это не самый подходящий момент, но… Феридэ, выходите за меня замуж… Не торопитесь с отказом… Я не требую вашего немедленного ответа, но хочу, чтобы вы знали — я всегда буду любить вас и надеяться.

Перед моими глазами пронеслась вся моя жизнь, начиная с самого детства. Всегда я верила людям и старалась найти в них самые лучшие черты, а плохие поступки оправдывала. Во всяком случае, мне хотелось так делать. Да, Ихсан был моим самым близким другом с того времени, когда мы встретились в Стамбуле.

В моей жизни случались моменты, которые при всем желании трудно объяснить. И сейчас я, как ни стараюсь разобраться в себе, не могу. Кямран меня отверг, но горечь утраты не давит мою душу. Мне, скорее, обидно за него — за мужа… Бывшего мужа. Чтобы совесть не мучила меня, надо пройти этот путь до конца. Как только я выздоровлю, я отыщу Кямрана и попробую снова поговорить с ним. Только тогда я подумаю над предложением майора…

Ихсан взял мою руку и слегка пожал пальцы.

— У вас, по-моему, нормальная температура! — радостно воскликнул он.

— Это оттого, что я приняла очень важное решение.

Стамбул, декабрь

Уже несколько дней, как я никак не могу выполнить свой план. Я решила поговорить с Кямраном у него на службе. Он работал в Министерстве иностранных дел в консульском отделе.

Заранее записавшись на прием, я целое утро готовилась к этой встрече. Мне хотелось хорошо выглядеть, чтобы не вызывать жалости у Кямрана. Поэтому я особенно тщательно выбирала платье. В последнюю минуту перед уходом у меня появилась замечательная идея…

Встреча в отделе была назначена на одиннадцать тридцать. Ровно в это время я распахнула дверь кабинета бывшего мужа. Кямран сидел за столом и что-то писал. Он не мог узнать меня из-за плотной чадры.

— Садитесь и рассказывайте, что привело вас ко мне. — Мужчина указал рукой на стул.

Я молча присела и откашлялась. Но и сейчас мой бывший муж не узнавал меня.

— У нас немного времени, приема ждут другие люди. Не задерживайте их, пожалуйста…

Мои глаза затуманили слезы. Хорошо, что я догадалась надеть двойную чадру…

— Несколько месяцев назад мой муж отправился в зарубежную поездку. Корабль, на котором он плыл, потерпел крушение, и мне сообщили о смерти любимого…

Кямран заинтересованно посмотрел мне в лицо. Если он о чем-либо и догадался, то не подавал вида.

— Но я не поверила этому, а, не надеясь на официальную помощь, отправилась искать мужа сама…

Прошли отведенные мне минуты, я рассказывала, но Кямран не перебивал меня. Конечно, он все понял. Это было заметно по выражению его лица. Закончив историю своих приключений, я добавила:

— Теперь, Кямран, ты знаешь все. Суди сам — виновата я перед тобой или нет. И можно ли обвинять меня в таком страшном грехе.

Минуты тянулись так долго, что показались мне вечностью. Я с нетерпением ждала ответа мужа. А он, как абсолютно посторонний человек, вдруг привстал и, указывая мне на дверь, официальным голосом проговорил:

— Не представляю, чем я могу вам помочь…

Приехав в гостиницу, я сразу же бросилась в номер Ихсана. Мне не пришлось даже стучаться — дверь была приоткрыта. Майор сидел в кресле и читал газету. Увидев мое взволнованное лицо, он приподнялся.

— Что опять случилось?

Я обняла офицера за шею и тихо прошептала ему на ухо:

— Да, я согласна…

Поняв меня с полуслова, Ихсан остолбенел.

— Я ждал этого всю жизнь. Но почему вы плачете?

— От счастья.

Аладжакая, январь

Прошел месяц. За это время произошло много важных для меня событий. Чтобы отдохнуть от шумного города, я решила съездить в Аладжакая — навестить сиротский приют. Тем более я обещала показать эти места Ихсану.

— Ты не представляешь, как там красиво: зима напоминает весну, а скалистые холмы меняют цвет в зависимости от погоды…

Ихсан, не отрываясь, смотрел мне в лицо.

— Вы так преображаетесь, когда говорите об этих местах. Наверное, они вам очень дороги.

Я мечтательно повела бровями.

— Это поместье моего покойного мужа Хайруллах-бея. Вы же его должны помнить, ведь доктор спас вам жизнь…

Напоминание о войне подействовало на майора угнетающе. Он потер свой шрам и задумчиво проговорил:

— Нам надо отдохнуть… Отправляемся немедленно.

Я не предупреждала никого о своем приезде. Когда впереди показалась Аладжакая, сердце мое начало гулко биться.

— Вот эти прекрасные места, — взмахнула я рукой.

На лице Ихсана отразилось восхищение.

— Теперь я понимаю ваши чувства, Феридэ Я сам вырос в небольших провинциальных городках…

— Но это совсем иное… Здесь мы можем слиться с природой, полностью отдаться ей… Вот и наша усадьба…

Навстречу нам из дома вышел онбаши. Недоумение на его лице сменилось радостью.

— О! Наша Феридэ-ханым пожаловала, — всплеснул он руками, — то-то я думаю, что сегодня мне утром в окошко птичка клювом постучала. Я говорю няне: «Это к приезду», а она: «Кто к нам пожалует в такую глушь…»

Тут онбаши увидел Ихсана. Смерив его недоверчивым взглядом, старик спросил:

— И ваш муж наконец-то приехал навестить нас? А то за столько времени даже не поинтересовался…

Смеясь, я объяснила:

— Это не Кямран, онбаши, а мой друг Ихсан-бей.

На лице старика отразилось любопытство.

— Друг? А я слышал, что ваш муж нашелся…

Не желая вдаваться в объяснения, я проговорила:

— Да, он оказался живым и здоровым.

Поняв по моему виду, что затронул запретную тему, старик перевел разговор на другое:

— А что это мы тут стоим? Проходите скорее в дом.

Мне показалось, что Ихсан немного обиделся на меня за то, как я представила его. Мне не оставалось ничего другого, как виновато объяснить:

— Не хотелось так сразу, на пороге, объявлять о нашей женитьбе. Это важное дело. И лучше всего рассказать об этом вечером за чаем.

— Делайте, как считаете нужным. Они ведь ваши знакомые… — сдержанно сказал майор.

Навстречу нам засеменила старая няня. Я, поцеловав ее в морщинистые щеки, спросила:

— Ну, как вы поживаете, милая дады[9]?

Няня так и засветилась радостью.

— Феридэ, детка, уж не думала свидеться с тобой, а с твоим мужем и подавно, — пролепетала няня и, обращаясь к офицеру, спросила: — А вы ведь впервые в Аладжакая, Кямран-бей?

Ихсан побледнел. Чтобы выйти из затруднительного положения, я примирительно произнесла:

— Это не Кямран.

Старушка смешалась.

— Это мой самый лучший друг Ихсан. Ему я обязана жизнью, ведь именно он отправился со мной в Болгарию.

Няня сообразила, что допустила оплошность.

— Простите, Ихсан-бей, что я вас сразу не признала. Ведь это вы лечились у покойного Хайруллах-бея несколько лет назад.

— Да, — грустно ответил майор.

— Старая совсем стала, — извиняющимся тоном проговорила седоволосая женщина, — глаза не те, да и память…

Подошедший онбаши возразил:

— Уж на память не жалуйся… Вчера я целый день искал сбрую для коня, а старуха мгновенно вспомнила, где она лежит…

Все рассмеялись.

— А почему не слышно детей и не видно заведующей? — удивленно оглядываясь, спросила я.

— Сегодня хорошая погода, — ответил онбаши, — и они отправились прогуляться по холмам. Заведующая обещала рассказать ребятишкам о природе.

— А как поживает Ихсан? — Мне почему-то вспомнился светлокудрый малыш.

Старик восхищенно крякнул:

— Разбойник!

Старушка, переведя взгляд на Ихсана, заметила:

— Вам надо непременно увидеть этого мальчика. Вы любите детей?

— Очень. — И улыбка осветила до этого мрачное лицо майора. — Особенно мальчиков.

Онбаши продолжал:

— Этот Ихсан — мой любимец. Мы вместе с ним работаем и в саду, и в конюшне…

— А его родные так и не объявились? — поинтересовалась я.

Тяжело вздохнув, няня пробормотала:

— Где ж они объявятся…

— А как остальные дети? Не болеют?

— Нет, все здоровы… И учатся с удовольствием…

Не успела няня рассказать об этом поподробнее, как за воротами раздались взволнованные голоса детей. Очевидно, малыши увидели наш экипаж и потому удивленно кричали.

Калитка распахнулась, и во двор, как наседка с цыплятами, вошла заведующая. Сначала она заметила Ихсана, стоявшего ближе всех. Взгляд заведующей приобрел настороженное выражение.

— Это я, — пришлось подать мне голос.

Лицо женщины мгновенно переменилось.

— Какие гости! А я, увидев этого господина, испугалась. Думала, снова из Министерства образования пожаловали.

Я заметила, как няня и онбаши опустили головы.

— Что случилось? — вопросительно посмотрела я на них.

Заведующая смущенно проговорила:

— Да тут приезжали чиновники месяц назад, посмотрели наш приют и остались недовольны условиями. Говорят — надо закрывать…

Мы с Ихсаном переглянулись.

— Мне знакомы их методы работы, — скептично улыбнулся майор. — Много шума и видимость деятельности…

— Что можно предпринять в этой ситуации? — взволнованно поинтересовалась я.

— Не волнуйтесь, Феридэ, я попрошу дядю, а он договорится с этими умниками.

Все облегченно вздохнули и сразу оживились. Заведующая, поймав за руку пробегавшего мимо малыша, проговорила:

— Феридэ-ханым, узнаете Ихсана?

Мальчиком сразу же завладел майор. Он присел на корточки и протянул ребенку шоколадку.

— Привет, тезка!

Недоверчиво взяв подарок, ребенок насупился.

— Ты что, тоже Ихсан?

Офицера, видимо, поразила смышленость малыша.

— Тебе здесь нравится?

Я дернула мужчину за плечо.

— Не задавайте глупых вопросов…

Мальчик перевел свои голубые глаза на меня.

— Тетя Феридэ, а это кто, ваш муж?

Ихсан тихо застонал. В третий раз за это утро его принимали за Кямрана.

— Нет, — сурово ответил майор, — но скоро им буду.

Эта новость поразила всех присутствующих. Няня, онбаши и заведующая застыли в недоумении.

— Это правда, Феридэ? — робко поинтересовалась старушка.

Покраснев, я произнесла:

— Да.

— А где же Кямран?

— О, это долгая история. Я расскажу ее как-нибудь позже.

— Но он жив? — допытывался онбаши.

— С ним все нормально… Мы развелись.

Самое недоуменное лицо было у няни. Но это неудивительно, ведь, пожалуй, она больше всех знала о наших отношениях с Кямраном. Онбаши смущенно кашлянул.

— Что же мы наших дорогих гостей в дом не приглашаем? Они ведь с дороги устали…

Опомнившись, заведующая хлопнула в ладоши.

— Дети, сегодня больше занятий не будет.

— Почему? — раздался нестройный хор голосов.

— Приехала Феридэ-ханым. Давайте покажем ей, какие мы послушные, и будем вести себя спокойно.

Малыши согласно закивали головами, но через минуту уже носились по двору как угорелые.

Ихсан взял под руку няню, и они первые зашли в дом.

Мне хотелось познакомить майора с самыми дорогими мне вещами, показать кабинет Хайруллах-бея и комнату, где я жила три года назад. Но старушка быстро накрыла на стол и настойчиво приглашала нас:

— Попейте с дороги молока, а потом будете заниматься своими делами.

Ихсан, посмотрев на меня, улыбнулся.

— Мне кажется, что я вернулся в свое детство. У меня тоже была няня, которая так же приглашала нас завтракать.

Старушка заморгала бесцветными глазами.

— А где ваши родители, Ихсан-бей?

— Они умерли. Мать, когда я только родился, а отец — чуть позже. Воспитывался я в доме у моей тетки. Относились ко мне, как к сыну, но все равно материнской ласки и отцовского воспитания не хватало. Особенно страдал я без отца. Мой дядя паша был занят целыми днями на службе. Приходя вечером домой, он лишь трепал меня по голове. Не скажу, правда, что дядя уделял много времени своим детям…

— Я почему-то так и подумала, что вы сирота, — проницательно заметила няня.

Майор улыбнулся.

— Почему?

— У вас доброе сердце…

Мне были очень приятны похвалы няни в адрес офицера, но за разговорами мы совсем забыли о еде. Поэтому я решительно произнесла:

— Давайте поделимся воспоминаниями за столом.

— О да! — с жаром воскликнул Ихсан и первым направился в столовую.

Старушка незаметно кивнула мне головой.

— Задержись на минутку, — прошептала она.

Когда майор отошел довольно далеко, няня сурово спросила:

— Это твой новый муж?

Я неопределенно пожала плечами:

— Наверное…

Старая женщина осуждающе покачала головой.

— А куда же делся Кямран?

— Я же сказала — мы развелись. Дады, давайте поговорим об этом позже. Ихсан ждет, неудобно. А то еще, чего доброго, подумает, что мы шепчемся за его спиной.

— Ладно, пошли.

Хотя мы приехали без предупреждения, стол ломился от всевозможной еды. Такое изобилие я видела лишь в одном доме — Цветаны и Милана. По взгляду майора я поняла, что он подумал то же самое.

— Няня, когда это вы все успели приготовить? — удивился офицер. — Да еще мои самые любимые блюда.

Старушка расцвела от похвалы. Я мысленно восторгалась майором. Еще немного, и он разрушит барьер в отношениях со всеми моими близкими.

— Да чем мне еще заниматься? Вот готовлю, убираю, стираю и помогаю воспитывать детей, как могу, — со вздохом ответила няня.

Молчавшая до этого заведующая заметила:

— На плечах старушки весь наш сиротский приют. Не представляю, как я раньше без нее управлялась…

Ихсан, который уже понял, что главная в этом доме няня, изо всех сил старался угодить ей.

— Дады, непременно оставьте рецепт этих пирожков. Феридэ, когда мы поженимся, то я каждый день буду просить вас печь их…

Услышав о свадьбе, успокоившаяся было старушка вновь насторожилась.

— Ихсан-бей, а когда вы думаете пожениться? — как бы невзначай поинтересовалась она.

— Как только Феридэ-ханым пожелает.

Взоры сидящих за столом обратились ко мне.

— Так вы теперь невеста, — усмехнулся онбаши.

Я в притворном смущении прикрыла лицо руками.

— Да, и жениху непозволительно видеть мое лицо…

Ихсан с нежностью взглянул на меня.

— Сначала я полюбил вас, Феридэ, за красоту, но со временем понял, что самое лучшее в вас — это душа.

Только сейчас я заметила маленького Ихсана, стоящего у двери с открытым ртом.

— Ах, негодный мальчишка, — воскликнула заведующая, — опять подслушиваешь!

Онбаши тут же заступился за своего любимца:

— Он не подслушивает, а…

— Набирается информации, — выручил старика майор.

Мальчик сообразил, что ему не влетит, и смело зашел в столовую. Онбаши, потрепав его по голове, произнес:

— Если бы я не был таким старым, я бы вырастил этого беспутного ребенка, дал ему образование, научил житейской мудрости…

— Вы и так достаточно с ним возитесь, — заметила заведующая.

Старик покачал головой:

— Нет, это не то. Ихсан чувствует, что он не мой ребенок…

— Давайте не будем о грустном, — предложила я и обратилась к майору: — Вы готовы пойти погулять и познакомиться с моими любимыми местами?

Офицер, даже не доев, моментально вскочил на ноги.

— Я сюда для этого и приехал.

Аладжакая, январь

Мы планировали провести в Аладжакая несколько дней, а потом отправиться в Измир, но из-за непредвиденного обстоятельства задержались…

Сегодня утром, проснувшись, я не услышала привычного насвистывания онбаши под окном. Сначала я не поняла, в чем дело, но когда спустилась вниз и увидела заплаканную няню, меня пронзила страшная догадка.

— Дады, что случилось?

Вытирая платком глаза, старушка ответила:

— Онбаши заболел…

— Как? Чем?

— Открылись старые раны…

По ступенькам сбежал встревоженный Ихсан.

— Вижу слезы у двух прекрасных женщин. Кто вас обидел?

— Онбаши заболел.

Майор, повернувшись к няне, предложил:

— Давайте я съезжу в Кушадасы за доктором.

Сдавленным голосом старушка произнесла:

— Боюсь, что это мало поможет… Но если вам нетрудно…

Офицер мгновенно накинул на себя пальто и бросился к выходу, на ходу крикнув:

— Постараюсь управиться побыстрее. Ждите меня.

Я же осторожно подошла к комнате старика и прислушалась.

— Дады, как вы считаете, можно ли мне потревожить больного?

Потускневшим голосом няня ответила:

— Я думаю, ему будет приятно, если ты его навестишь.

Онбаши лежал на кровати и тяжело дышал. На цыпочках я подошла к его постели и присела на стул, стоявший у изголовья. С трудом приоткрыв глаза, старик что-то прошептал. Нагнувшись к его лицу, я прислушалась.

— Феридэ, спасибо…

Слезы брызнули из моих глаз и закапали на подушку.

— Не плачьте, милая, — снова пошевелил губами старик.

В комнате чувствовалось дыхание смерти. Еще один родной мне человек скоро покинет этот мир…

Ихсан вернулся через час вместе с доктором. Врач попросил всех подождать за дверью, а сам зашел к больному. Доктор находился там не больше десяти минут. Наконец он вышел и со вздохом объявил:

— Я бессилен… Сердце вряд ли выдержит. Единственное, что я мог сделать, так это дать ему болеутоляющее…

Онбаши умер ночью. С ним была только няня, которая и рассказала нам, как все произошло.

— Перед смертью он вдруг открыл глаза и, увидев меня, прошептал: «Отжил я уже свое… Передайте Феридэ, чтобы она не бросала Ихсана…» Потом тихо вздохнул и скончался.

Маленький Ихсан никак не мог понять, почему его друг лежит неподвижно и не хочет играть с ним.

— Онбаши, — подергал мальчик старика за рукав, — вставай.

Заведующая подошла к ребенку и с трудом увела его.

Похоронили старика на семейном кладбище рядом с его хозяином Хайруллах-беем в Аладжакая. Дети несли в руках живые цветы, которые майор привез из города, и положили их на могилу онбаши.

Няня держалась мужественно. Лишь когда яму засыпали, потеряла сознание.

На следующий день няня мне сказала:

— Знаешь, Феридэ-ханым, я была не права, когда сердилась на тебя из-за Ихсан-бея. Ты мне не рассказывала, что случилось у тебя с Кямраном, но скажу одно — майор прекрасный человек. Он любит тебя, и с ним ты будешь счастлива.

Потом вытерла слезы и добавила:

— Не хочу, чтобы ты из-за моих предрассудков не выходила замуж. Я воспитана по-другому, но жизнь так коротка…

— Дады, я люблю вас. Как только мы с Ихсаном переедем в свой дом, я обязательно возьму вас к себе.

— Нет, Феридэ, я останусь здесь. Хочу умереть в Аладжакая и быть похороненной рядом с онбаши.

Грустные глаза старушки я вспоминала еще очень долго.

Измир, январь

По дороге в Измир я завела разговор с Ихсаном о нашей свадьбе.

— Майор, вы знаете, что очень понравились няне.

Хитро сощурившись, офицер улыбнулся:

— А чем, по-вашему, я занимался всю эту неделю в Аладжакая?

— Я думаю, старались произвести впечатление на моих близких.

— Правильно. — Майор поцеловал меня в щеку. — И мне кажется, что это удалось.

Я рассмеялась:

— Ну, допустим, заведующую вы не особенно очаровали, но вот дады…

— Заведующая занята больше детьми, а старушка изо всех сил старается устроить вашу личную жизнь… Сначала она совсем не воспринимала меня, но я приложил массу усилий, чтобы няня согласилась на нашу свадьбу.

Мне почему-то стало неприятно слушать разглагольствования Ихсана о его находчивости.

— Майор, я не позволю вам, даже если вы мой жених, таким тоном разговаривать о самых дорогих мне людях. Если я согласилась выйти за вас замуж, то это еще ничего не значит.

Долгим взглядом посмотрев на меня, Ихсан примирительным тоном произнес:

— Простите, Феридэ. Они мне все очень понравились.

Через минуту мне стало стыдно за свои слова. Ведь майор не имел в виду что-либо плохое. Это я сама напрашивалась на ссору.

Мне очень тяжело разобраться в своих чувствах. Временами на меня находит такая тоска, что жить не хочется… Особенно когда я вспоминаю Кямрана. Почему он не поверил мне?

В Измире я решила навестить Джемиль-бея. Но перед тем как познакомить Ихсана с ним, я рассказала майору историю этого молодого мужчины и не забыла упомянуть о переменах, произошедших с Джемилем. Даже вспомнила тот случай на темной лестнице… Я не ожидала, что Ихсан так отреагирует на заключительную часть этой истории.

— Я не желаю знакомиться с этим человеком, — твердо заявил офицер.

Взявшись за голову, я устало спросила:

— И в чем причина?

Майор ничего не ответил, лишь упрямо сжал губы.

— Тогда я поеду к Джемилю одна, — решительно заявила я. — Он мой друг, и к тому же с этой семьей меня связывает очень многое.

Глаза Ихсана сразу стали пустыми и тусклыми. Он нервно заходил по комнате.

— Я не хочу навязывать вам своего мнения, но неужели вам непременно нужно видеть этого ловеласа?

Ихсан внес в наш разговор какую-то нервозность. Мне не хотелось ссориться с майором, поэтому я миролюбиво произнесла:

— Вы ошибаетесь. Нас с Джемиль-беем связывают какие угодно, но только не любовные отношения. У него недавно умерла сестра, и я хотела бы выразить соболезнования моему другу. Если вы не поедете со мной, то я отправлюсь в Каршияка одна…

Ихсан умоляюще посмотрел на меня.

— Феридэ, я никогда ни о чем не просил вас, а сейчас прошу…

— Ихсан-бей, не глупите. Я упряма, и если решение принято, то отступать не в моих привычках.

— Ладно, делайте что хотите, — бесцветным голосом промолвил офицер.

— А вы не составите мне компанию?

— Нет, я же сказал.

После такого разговора мне уже никуда не хотелось ехать. Однако видя, что майор насмешливым взглядом наблюдает за мной, я начала собираться.

— В последний раз спрашиваю — вы поедете со мной? — обернулась я у порога.

Ихсан отрицательно замотал головой.

Всю дорогу до дома Джемиль-бея я нервничала. «Все из-за моего скверного характера… Но, с другой стороны, майор тоже не прав, — вертелось у меня в голове. — Надо успокоиться, а то в каком виде я появлюсь в гостях…»

Дома Джемиль-бея не оказалось.

— Он что, все еще в Европе? — удивленно спросила я.

Моя старая знакомая горничная улыбнулась.

— Нет, мадам, он здесь. Подождите его в гостиной. Я думаю, хозяин обрадуется, увидев вас.

Мне показалось, что я ослышалась.

— С чего вы решили?

Горничная лукаво повела глазами.

— Джемиль-бей часто вспоминает о вас. Особенно по вечерам, когда возвращается с пирушки. Он садится в кресло и, когда я убираю рядом, часто говорит: «Помнишь красавицу, что приходила ко мне полгода назад? Какая женщина…»

Я нерешительно топталась на пороге.

— А как он поживает?

— Плохо… Как вернулся из Европы, то каждый день пьет… Нельзя ему здесь оставаться, совсем погубит себя…

Новость, которую я услышала, неприятно поразила меня. Бедный Джемиль! Я с удовольствием поговорила бы с ним, но тогда бы мне пришлось сидеть в гостиной до вечера.

— Передайте привет своему хозяину и сообщите ему мой адрес.

Горничная записала на бумажке название гостиницы, где я остановилась, и на прощание улыбнулась мне своей грустной улыбкой.

В гостинице меня ждал виноватый Ихсан.

— Как съездили, милая?

Все еще находясь под впечатлением от неприятного известия о Джемиль-бее, я коротко ответила:

— Плохо.

Офицер нервно заходил по комнате.

— Я же вам говорил! — воскликнул он и гневно спросил: — Он к вам опять приставал?

Не ожидая такого глупого вопроса от майора, я остолбенела. Поистине ревность делает человека не похожим на себя.

— Успокойтесь, Ихсан, моего друга не было дома.

Офицер облегченно вздохнул и опустился в кресло.

— Слава Аллаху! — улыбнулся он, но тут же с тревогой поинтересовался: — А почему тогда плохо? Вы расстроились из-за того, что не застали Джемиль-бея?

Я решительно поднялась с кресла, куда присела отдохнуть, и отрезала:

— Знаете что, Ихсан, оставьте меня в покое. Вы уже успели измучить бедную Чалыкушу своими глупыми подозрениями. Мне страшно делается, когда я подумаю, что всю оставшуюся жизнь придется провести вместе с вами в этом аду…

Я вышла из номера майора, резко хлопнув дверью.

Последний месяц мы с Ихсаном почти не расставались. Когда мне хотелось побыть одной и я говорила об этом майору, он с обиженным выражением лица уходил, а мое уединение превращалось в муки. Я боролась сама с собой. С одной стороны, давняя привычка отдыхать от людей брала верх, но мне не хотелось обижать и Ихсана. Я металась, как птица в клетке.

Чего было не отнять у Кямрана, так это признания моей индивидуальности… Но что сейчас вспоминать об этом…

Не помню, сколько времени я гуляла по вечернему Измиру.

Вернулась я в гостиницу уже довольно поздно. В холле молодой портье разговаривал с каким-то мужчиной. Я подошла к стойке, чтобы взять ключ, и обмерла. Собеседником портье оказался Джемиль.

— Джемиль-бей! — радостно воскликнула я.

Мужчина обернулся и просиял. Он сделал несколько шагов мне навстречу и с только ему присущей манерой проговорил:

— Похудели, похорошели, загорели. И вообще выглядите чудесно. Только на обложку журнала.

Я, смеясь, ответила:

— Интересно, как вы все это увидели под чадрой?

Джемиль, бесцеремонно открыв мне лицо, заявил:

— Смотрите, угадал… Но это было сделать нетрудно. Вы всегда в прекрасной форме.

Я, поднимаясь по лестнице, поинтересовалась:

— А как вы меня нашли?

Мужчина даже приостановился.

— Ба! А кто мне оставил адрес?

Я совершенно забыла об этом. Мелкие соры с Ихсаном целиком занимали мои мысли.

— О, простите, у меня столько сейчас хлопот…

Мы дошли до двери номера, и я, распахнув ее, пригласила Джемиля зайти. Мужчина внимательно оглядел комнату.

— Шикарно устроились, — присвистнул он. — Насколько мне помнится, вы всегда были бедны… Умер богатый родственник?

С улыбкой наблюдая за Джемилем, я объяснила:

— Богатый жених.

— Вот те раз, — протянул гость. — Если мне не изменяет память, то вы же замужем.

Сделав неопределенный жест рукой, я призналась:

— Уже развелась…

— Как? И снова выходите замуж? Мне положительно не везет в этом году. Особенно в любви… Нет бы застать вас, Феридэ, между этими двумя событиями — разводом и свадьбой… Вы были бы свободны. Так нет же!

Я пожала плечами.

— Не расстраивайтесь, Джемиль-бей. Вы еще встретите свое счастье.

Мужчина презрительно фыркнул.

— Такая интересная женщина и — такие банальные фразы. Нет, вы расскажите о вашем новом избраннике. И заодно — куда делся бывший муж. Насколько я припоминаю, он уехал в Болгарию и не вернулся…

— А я отправилась его искать.

— Ну и что же было дальше? — Джемиль уютно устроился на диване, поджав под себя ноги, и сразу напомнил мне домашнего кота. — Я приготовился слушать долгую сказку со счастливым концом.

После его слов у меня на душе стало спокойно и уютно, забылись все неприятности, и я, сев в кресло напротив Джемиля, начала рассказ. Вначале мой гость слушал очень внимательно, даже вставлял свои замечания. Но постепенно его возгласы раздавались все реже и реже, и в конце концов с дивана послышался легкий храп.

Я подошла к Джемилю и, наклонившись над ним, укрыла беднягу пледом. За этим занятием меня и застал Ихсан. Он постучался и сразу же вошел в номер. Увидев такую идиллию, майор побледнел.

— Кто это? — гневно спросил он.

— Потише говорите. Не видите — здесь спят, — шепотом попросила я.

— Что спят — вижу, но вы не ответили на мой вопрос…

Жестом указав офицеру на стул, я объяснила:

— Джемиль-бей. Он пришел ко мне в гости и случайно заснул.

— Да он пьян! Вы что, не заметили этого? — В голосе Ихсана появились истерические нотки.

— Успокойтесь, майор. Даже если и так, не собираетесь же вы будить его, — как можно мягче проговорила я.

— Что, пожалели пьяницу и распутника? — Майор подошел к спящему и потряс его за плечо.

Я подскочила к офицеру и резким жестом убрала его руку.

— Убирайтесь отсюда, если не умеете себя вести. — В ярости я указала на дверь.

— Я уйду, но вместе с вашим гостем, — не унимался Ихсан.

Неожиданно Джемиль открыл глаза. Сначала мужчина недоуменно посмотрел на майора, потом на меня и расхохотался.

— Это ваш жених? Приятно познакомиться. — Не вставая с дивана, он протянул Ихсану руку.

— Вы ошибаетесь, Джемиль-бей. Это совершенно посторонний человек. Он мне — никто. — Сказав эти слова, я отвернулась к окну, чтобы не встречаться глазами с майором.

В воздухе повисло неловкое молчание. Первым его нарушил мой гость.

— Я, пожалуй, пойду, Феридэ-ханым. Спасибо за то, что приютили меня. — Джемиль поднялся.

— Я провожу вас, — не глядя на Ихсана, предложила я.

Когда мы с Джемилем вышли за дверь, он, кивнув в сторону номера, небрежно заметил:

— А он ничего, этот ваш герой.

— Как вы догадались, что это мой жених?

Тяжело вздохнув, мужчина произнес:

— Это было нетрудно. Особенно мне, старому бывалому волку. Невооруженным глазом видно, что он вас очень любит…

— И я его очень люблю, — призналась я, — но иногда Ихсан такой невыносимый…

— Не упускайте своего шанса, — посоветовал Джемиль и добавил: — Вы очень подходите друг другу.

Тяжелой походкой он направился к выходу.

Я смотрела мужчине вслед и думала: «За маской иронии и цинизма скрывается тонкая душа… Почему я не спросила, как он живет и чем занимается…»

— Джемиль! — Мой голос эхом пронесся по коридору.

Но мужчина даже не оглянулся. Он лишь поднял вверх правую руку и помахал ею.

Когда я вернулась в номер, Ихсана там уже не было.

Аладжакая, март

Маленький Ихсан радовал меня все больше и больше. Он уже научился читать и пробовал писать буквы. Судя по его сообразительности, ребенок родился в благородной семье. Дети бедняков редко умеют делать все с такой легкостью и изяществом.

— Тетя Феридэ, расскажите мне о Болгарии, — однажды попросил малыш.

— О, Ихсан, это чудесная страна! Там другой язык и люди молятся не Аллаху. И еще в Болгарии прекрасные пляжи. Летом со всей Европы туда собираются разные люди, чтобы отдохнуть и насладиться морским соленым воздухом…

Мальчик слушал мои истории, открыв рот. И это неудивительно, ведь, кроме Аладжакая, он нигде не был.

— Тетя Феридэ, а где ваш друг, который мой тезка? — неожиданно спросил ребенок.

Я вздохнула.

— Не знаю. Мы не поддерживаем больше отношения.

— Вы что, поругались?

— Нет, мы просто разошлись в разные стороны, как в море корабли. Без ссор, без объяснений…

Ихсан наморщил лоб, видимо, пытаясь вникнуть в смысл моих слов.

— А мне он понравился. Такой добрый, угостил меня шоколадкой.

— Мне он тоже нравится, но где его найти, чтобы сказать об этом?

У малыша загорелись глаза.

— Давайте напишем майору письмо. Я уже знаю некоторые буквы.

Своей непосредственностью мальчик поднял мне настроение. Я сжала ребенка в объятиях и произнесла:

— Мне неизвестен адрес моего друга, а то бы я уже давно связалась с ним.

В мою комнату долетел громкий голос заведующей, которая собирала детей.

— Иди, — подтолкнула я мальчика к выходу.

Ихсан поцеловал меня в щеку и поморщился.

— Тетя, а почему у вас соленое лицо?

Не зная, что придумать, я ответила первое, что пришло мне в голову:

— Сегодня утром на море меня встретил соленый ветер, и он, так же как и ты, поцеловал меня. Поэтому на щеке остался след.

Хитро прищурившись, малыш погрозил мне пальчиком:

— Это неправда. Вы обманываете. Я знаю — это слезы.

Да, он оказался прав. В последние месяцы я много плачу.

Мне кажется, что скоро на моем лице ручейки слез проложат тоненькие бороздки.

Где тебя искать, Ихсан? Ты ушел, даже не попрощавшись, но этим оставил мне маленькую надежду на встречу.

Я спустилась в кухню, чтобы помочь няне готовить. Старушка, взглянув на меня, сразу поняла мое состояние и заявила:

— Меси тесто. Эта работа как раз для тебя.

Закатав рукава, я принялась за дело. Няня внимательно посмотрела мне в лицо.

— Только не пересоли. Это для сладких пирожков… Помнишь, они очень понравились Ихсану.

Старая женщина задела меня за живое.

— Дады, сколько раз я просила не упоминать его имени…

Няня, заморгав глазами, начала оправдываться:

— Просто я увидела тесто и вспомнила твоего майора…

— Он не мой, ты же знаешь. — Я лихорадочно лепила пирожки.

Вздохнув, няня пролепетала:

— Хорошо-хорошо. Но жаль, конечно, что вы поругались…

Каждый день я выслушивала нечто подобное. Однажды мне даже пришлось напомнить няне, что в первую встречу Ихсан произвел на нее не лучшее впечатление.

— Я его просто не разглядела… А он оказался порядочным молодым человеком. Помнишь, как быстро Ихсан разыскал доктора, когда онбаши заболел?

При упоминании об умершем старике няня разрыдалась.

Тут уже я начала ее утешать. Что со стариками, что с маленькими детьми — со всеми тяжело.

Сегодня меня навестил в Аладжакая Джемиль-бей. Вот уж кто понравился старушке с первого взгляда.

Мужчина подъехал к усадьбе на шикарном автомобиле и завоевал расположение детей тем, что разрешил им забраться в него и даже нажать на гудок. Когда на шум выбежала испуганная заведующая, Джемиль галантно поцеловал ей руку. Женщина смутилась и зарделась.

— Здесь живет Феридэ-ханым? — мягким голосом поинтересовался мужчина.

Заведующая, заикаясь от волнения, ответила:

— Проходите в дом…

На пороге гостя встретила няня. Посмотрев на него снизу вверх, она сурово отрезала:

— А вы кто такой?

Джемиль с нескрываемым восхищением воскликнул:

— Ах, вот вы какая! Мне Феридэ столько рассказывала про свою няню…

— Хорошего или плохого? — подозрительно спросила старушка.

— Неужели вы сомневаетесь в своей любимице? — укоризненно заметил гость.

Уже менее грозно няня произнесла:

— Вообще-то я не растила Феридэ, но то, что люблю ее больше всех на свете, — правда.

Услышав знакомый голос Джемиля, я спустилась вниз.

— Как вы меня разыскали? — допытывалась я.

— Это оказалось совсем просто. В один прекрасный момент мне было грустно, и я решил прогуляться по ночному Измиру. Точнее, прокатиться…

— О, у вас шикарный автомобиль, — вставила слово заведующая, до этого молча стоявшая рядом.

— Самая последняя модель, — гордо пояснил Джемиль и задумался. — Так что это я рассказывал?

— Едете вы по ночному Измиру… — помогла я гостю.

— Да, еду я по ночному Измиру, и мне вдруг кажется, что кто-то в подворотне зовет на помощь. Не решаясь свернуть туда, я остановился. Тут ко мне приближается какой-то человек и спрашивает: «Что там случилось?» «Грабят», — спокойно отвечаю я. Мужчина оказывается смелым и находчивым. «Поможем несчастному?» — предлагает он. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться. Смельчак садится рядом со мной, и мы с включенными фарами едем на крики. Грабители оказались трусливыми шакалами. Увидев нас, они бросились врассыпную, даже не захватив награбленного. Жертва, быстро собрав деньги, тоже исчезла, даже не поблагодарив нас. Только тут я замечаю, что где-то уже видел этого героя. Высокий, светловолосый, шрам на лице…

— Ах! — воскликнула я. — Ихсан!..

— Вы совершенно правы. Я не помнил, как зовут вашего жениха, и подумал, что обстоятельства, при которых мы познакомились, были не самыми лучшими. Поэтому я решил спокойно распрощаться и уехать. Но майор сам вспомнил меня. «Джемиль? — спросил он и добавил уже более уверенно: — Джемиль!» Отрицать было бесполезно. Но Ихсан почему-то обрадовался, увидев меня. «Как поживает Феридэ?» — поинтересовался он. Моему удивлению не было предела: «А разве вы не счастливая семейная пара?» Ихсан отрицательно покачал головой: «Мы разошлись после того скандала в гостинице». Я с недоверием посмотрел на мужчину. Неужели умный, цивилизованный человек мог так поступить? «Вы не видели Феридэ с тех пор?!» — спросил я.

— Так вот откуда у вас мой адрес! — воскликнула я, перебивая гостя. — А где теперь Ихсан?

Джемиль с удовольствием потер руки.

— Значит, вы еще хотите его видеть?

— Конечно…

— Как друга или вы его по-прежнему любите?

— Вы задаете мне нетактичные вопросы…

Джемиль задумчиво потер лоб.

— Я хочу вам помочь. Хоть раз в жизни мне можно сделать хорошее дело.

— Какое? — чувствуя, что сейчас произойдет что-то важное, спросила я.

Джемиль многозначительно обвел взглядом присутствующих.

— Соединить влюбленных, Феридэ-ханым, собирайтесь.

— Куда? — с недоверием произнесла я.

— К своему счастью. Ихсан ждет вас в моем доме. Я обещал ему привезти его Чалыкушу через час.

Няня, всплеснув руками, бросилась собирать меня в дорогу. Мне показалось, что я не смогу сделать и шага, — так неожиданна была эта новость.

Медленно, как больная, я поднялась к себе в комнату. На глаза мне попалось ожерелье из жемчуга, которое мне купил Ихсан в Месемврии. Машинально взяв бусы, я надела их на шею и посмотрелась в зеркало: застывшее выражение лица, плотно сжатые губы… Неужели это ты, Чалыкушу?! Сейчас ты поедешь к любимому, и тебе надо быть иной — веселой, улыбающейся, счастливой…

С улицы уже доносился нетерпеливый гудок машины. Что мне сказать тебе, Ихсан, при встрече? Но слова — это ничто по сравнению с тем, что творится у меня в душе…

Я причесала волосы и спустилась вниз.