Счастье сейчас и всегда

Сказка двадцать первая ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ

от ни фига себе! — возмущенно размышляла я, тупо пялясь в белый больничный потолок. — Интересно, почему мир так несправедлив ко мне? И за что мне все это?»

По всему выходило — ни за что. А наоборот — как бы в насмешку. В нашей компании я всегда считалась самой осторожной и предусмотрительной. Но вот почему-то все нештатные ситуации игнорировали раздолбаев и пофигистов, а отражались именно на мне. По полной программе!

Вот и сейчас — банальная пешая прогулка до дачи обернулась двойным открытым переломом ноги, да еще, как доктор сказал, со смещением! А между тем я посмотрела, как положено, и налево, и направо на предмет идущего транспорта! Ничего угрожающего не было — навстречу двигался только сосед Степаныч, волокущий на плече мешок с удобрением. Но вот какая-то дурацкая кочка на дороге, отчаянный матерок потерявшего равновесие Степаныча — и вместо почетной грамоты «За осторожность и предусмотрительность» — двойной со смещением. За что??? Было больно и обидно.

Палата мне досталась маленькая, трехместная, и на троих у нас наблюдалось три рабочие ноги и три загипсованные. На дальней койке возлежала мрачная бабка, которая по большей части спала, храпя, как пьяный боцман, а когда просыпалась, сразу начинала жаловаться на своего деда, дочь, сына, зятя, невестку, внуков, соседей и вообще весь белый свет. Мне было даже интересно: нарисуется ли кто-то, о ком она положительно отзовется? Похоже, пока такая личность не возникала…

Кровать посередине занимала маленькая и тихая как мышка женщина средних лет, которая соорудила себе норку из больничного одеяла, много читала и улыбалась чему-то своему, мышиному. Зато по ночам она часто просыпалась, тихо плакала в полушку и тяжко вздыхала. За что меня Бог наградил такими неконтактными соседками — тоже было совершенно непонятно.

В довершение всей фантастической несправедливости в травматологическом отделении был объявлен карантин, и никаких посетителей к нам не пропускали, только передачи. Вот и лежали мы, переломанные, варились в собственном соку. Три Бабы Яги Костяные Ноги.

Очередная ночь в палате обещала быть все такой же томной: храпящая Бабка, всхлипывающая и вздыхающая Мышка и моя собственная бессонница — мой «двойной со смещением» по ночам скулил и ныл от обиды, вспоминая вероломный двойной удар — Степаныча и мешка с суперфосфатом.

Вот уже медсестра потушила верхний свет, оставив только дежурный ночник над дверью… Вот уже раздалась первая художественная рулада Бабки… Вот засопела Мышка… И тут в палату неслышно вошел доктор, весь в белом, аж светился. Он осмотрелся и тихонько присел под ночником, на стул для посетителей. Я увидела, что он совсем молоденький. В очках, лицо умненькое. Похож на Знайку из мультика. Студент, что ли?

Я ждала. Он молчал. Я не выдержала первой.

— Эй, доктор! Вы к кому? Мы спим уже, — подала голос я.

— Не спите, а со мной разговариваете, — тихонько поправил меня он. — Вам же все равно по ночам не спится, ведь так?

— Так, — согласилась я. — А вы чего к нам пришли на ночь глядя?

— А я практикант. Ночная сиделка.

— Сиделка! — фыркнула я. — Тогда уж, скорее, сиделец! Ну и что вы тут собираетесь высиживать?

— Практика такая, — пожал плечами он. — Сидеть, разговаривать, помощь оказывать, если что. Ну там, водички подать или медсестру вызвать.

— Ладно, давайте тогда поболтаем, — предложила я. — Только садитесь поближе, чтобы остальных не перебудить.

— Ага, — обрадовался он и перетащил стул к моей кровати. — Так нормально?

— Сойдет, — оценила я. — Ну, развлекайте меня.

— А как? — смешался юноша.

— Анекдот, что ли, расскажите, — я откровенно веселилась. Все развлечение!

— Я не знаю анекдотов, — окончательно смутился он. — У нас… в общем, не до анекдотов.

— Ну? — удивилась я. — А я думала, медики это уважают.

— Я еще не совсем медик, — как бы извинился он. — Практикант…

— Тогда понятно. А я хотела с тобой про перелом поговорить…

— Так давайте! — оживился он. — Про перелом я могу.

— Да ладно, — махнула рукой я. — Что о нем разговаривать… Это я так, к слову. Меня не перелом интересует. Меня интересует: за что??? Ну почему все это мне???

— Действительно, а почему это именно вам? — поддержал меня он. — Зачем вам нужен был этот перелом?

— О Господи, да вы что, молодой человек??? — изумилась я. — Да вовсе он мне не нужен. Случайность!

— Не бывает случайностей, — возразил практикант. — Сплошные закономерности. И я прошу вас, ну подумайте: зачем вы привлекали в свою жизнь травму?

— Я не привлекала, — терпеливо объяснила я. — Напротив, я очень педантичный и организованный человек. Я всегда предусматриваю все возможные последствия. И стараюсь застраховаться от любой случайности.

— То есть вы заранее думаете обо всех неприятностях, которые могут случиться? — уточнил он.

— Да не просто думаю, я скрупулезно просчитываю все варианты, — с легкой гордостью похвасталась я.

— То есть вы заранее создаете модели мелких катастроф, — кивнул он. — А может, даже и крупных!

— Что значит «создаю модели»? — опешила я.

— До того как вы об этом подумали, оно вообще не существовало, — объяснил он. — Вы сами вызвали ситуацию к жизни, как джинна из бутылки.

— Э-э-э! — тревожно сказала я. — Вы тут это бросьте! Вы что, пытаетесь мне сказать, что я сама себе ногу сломала?

— Примерно так, — развел руками он. — Не своими руками, конечно, но своими мыслями. И пока вы будете задавать вопрос «За что?» — ответ будет однозначный: «Ни за что». Поставьте же вопрос по-другому — «Для чего?».

— Ну и для чего? — скептически спросила я.

— Возможно, для того, чтобы перестать думать о плохом и начать о хорошем? — предположил практикант.

— Да ни о чем плохом я не думаю! — рассердилась я. — Я думаю о возможных последствиях! Чтобы их предусмотреть!

— Пред-усмотреть, — медленно повторил он. — Вслушайтесь в это слово! Усмотреть еще перед тем, как что-то случится. Чувствуете?

— Чувствую, — призналась я. — Пожалуй, вы правы. Есть что-то справедливое в ваших словах. Но я не очень понимаю, что из этого следует.

— А следует из этого очень простое: все, что с вами происходит, — не наказание, а предупреждение. Или даже награда!

— Перелом — награда? — возмутилась я. — Ну уж, этого я совсем не понимаю.

— А я понимаю, — послышалось с соседней койки. Это Мышка подала голос. Я и не заметила, когда она проснулась. — Извините, я не хотела подслушивать, но вы так были увлечены… И такие вещи говорили… Я вот подумала и поняла, что мой перелом — награда.

— Правда? — оживленно повернулся к ней практикант. — Может быть, тогда вы поделитесь своими осознаниями?

— Понимаете, я просто устала. Все на мне! И дом, и дети, и родители, и дача, и работаю я учительницей — одних тетрадей каждый день куча. Везу этот воз, не рыпаюсь — никто не заставлял, сама взвалила. Но вот чувствую — еще чуть-чуть, и рассыплюсь на детали. А тут перелом, да еще с карантином — как подарок судьбы! Я просто отдыхаю здесь от всех обязанностей!

— А чего ж тогда вы по ночам плачете? — растерянно спросила я.

— Жизнь свою переосмысливаю, — отозвалась Мышка. — Понимаю, что перелом — это мне знак, что все, пора и о себе подумать. Отдых себе дать, часть обязанностей сбросить.

— Вот, смотрите! Это правильный подход, — обратился ко мне практикант. — Был задан вопрос: «Почему это со мной случилось?» — и сразу пошли осознания. Если правильно поставить вопрос, ответы не замедлят ждать!

— Так, нормально, — пытаясь осмыслить информацию, сказал я. — А вот наша Бабка, которая всех и вся клянет с утра до ночи, — с ней почему это случилось?

— Да потому и случилось, что сволочи, гады, дармоеды безрукие! — тут же сонно отозвалась Бабка, как будто только сигнала ждала. — Не берегли, подлецы, не жалели! Ну, я отсюда выйду — я им покажу, где раки зимуют! Они у меня все будут по свистку на цырлах польку танцевать!

После чего Бабка отвалилась на подушку и тут же захрапела.

— Без комментариев, — улыбнулся практикант. Мы с Мышкой тоже тихонько прыснули — Бабка была в своем репертуаре.

— Я поняла, — с удовольствием доложила я. — Она придумала себе перелом для того, чтобы потом своих родных вводить в чувство вины и помыкать ими. Правильно?

— Похоже, так, — согласился практикант.

— А вот скажите, — начала я. — Получается, что, если с кем-то происходит какая-нибудь несправедливость, он ее сам и хотел? Так, что ли, получается?

— Совершенно верно, — подтвердил практикант. — Так и обстоят дела на самом деле. Несправедливости вообще не бывает! Вся несправедливость — фикция, проистекающая из вопроса «За что?». Заметьте — сразу хочется пожалеть себя. Так ведь?

— Ага, очень хочется, — пискнула Мышка.

— Или обидчиков наказать, — добавила я.

— Ох, как это все, оказывается, просто! — почесала затылок я. — Стоит задать другой вопрос, например, «Зачем?» или «Для чего?» — и совсем в другом направлении мысль поворачивается!

— Вы знаете, я своих учеников продуктивно мыслить учу, а сама вот… — удрученно сказала Мышка. — Но теперь, пожалуй, случился переломный момент.

— И точно, переломный! — осознала я. — Если бы не перелом, я бы даже не задумалась о том, какие модели мира выстраиваю!

— Я рад, — улыбнулся практикант. — Если вы не возражаете, я вас оставлю. У меня дежурство заканчивается. А вам еще поспать можно до утреннего обхода.

— Спасибо, молодой человек, — взглянула на него я. — Было исключительно интересно с вами пообщаться. Только для практиканта-травматолога у вас чересчур обширные знания в области философии. Нет?

— Да, — смутился он. — Я, собственно, и не травматолог. Скорее психотерапевт… В общем, спокойной ночи, я пошел.

И он тихо выскользнул за дверь, словно его и не было. Мы с Мышкой еще немного пошептались, обсуждая юного доктора, вопросы «За что?» и «Зачем?» и наши сегодняшние открытия, а потом незаметно уснули.

Утром, когда санитарка Таисия пришла мыть пол перед обходом, я спросила, что за прелестный практикант дежурил у нас ночью.

— Какой такой практикант? Отродясь у нас по ночам никаких практикантов не водится, — отвергла мысль Таисия.

— Но как же? Молодой такой. В очках. Весь в белом, аж светится! Сказал, ночное дежурство у него, — наперебой стали описывать ей ночного сидельца мы с Мышкой.

— Тю на вас, девчонки! Таблеток, что ли, объелись? — засмеялась Таисия. — А может, это к вам Дежурный Ангел прилетал. Слышала, бывает такое. Прилетает, когда у человека кризис в жизни случается.

— Дежурный Ангел, — повторила Мышка. — А что? Похож.

— И как раз в переломный момент. То есть в кризис! — поддержала я.

— Вы мне лучше скажите, как это вы в карантин умудрились мужика в палату протащить? — воинственно спросила проснувшаяся Бабка. — Всю ночь шушукались! И за что мне то наказание?

— Не «За что?», а «Зачем?», — хором сказали мы с Мышкой и засмеялись. Похоже, наш переломный момент уже начал приносить очень позитивные результаты!

История нас необычайно воодушевила.

— Да здравствует Переломный Момент! — ликовала я.

— Да здравствуют осознания! — вторила мне Эльфи, выделывая фигуры высшего воздушного пилотажа среди ветвей своего могучего Древа.

— Долой страхи! Освобождаемся от стра… Эльфи, стой! — вдруг опомнилась я. — А есть какой-нибудь сказочный способ расстаться со своими страхами?

— Ну разумеется, есть, — сообщила Эль, зависнув напротив меня, как маленький рыжий вертолетик. — Самый сказочный способ — это сказка! Объявляем всем страхам амнистию!

— Даешь амнистию! — с энтузиазмом поддержала я, бросаясь к компьютеру.