Сделай это (ЛП)

Глава 3

— Ты разыгрываешь меня, да?

Я смотрела на него и задавалась вопросом, могла ли моя причуда все контролировать справиться с этим. Его рука скользнула по моему подбородку.

— Обещаю, что не буду гнать.

Я покачала головой, и его рука упала.

— Не думаю, что смогу это сделать.

— Просто держись за меня. Обещаю… Тебе понравится.

— Гаррик…

— Блисс, просто доверься мне.

Я глубоко вдохнула. Я могла это сделать. Я просто должна заглушить свой мозг, как сказала Келси.

— Ладно, но поторопись… Пока я не передумала.

Его лицо расплылось в улыбке, и он быстро поцеловал меня в висок.

— Умница.

Затем он осторожно застегнул поверх моих волос шлем, перекинул ногу через свой мотоцикл и протянул мне руку. Я отбросила все свои сомнения и взяла его за руку. Сиденье было изогнуто, и даже если я пыталась сидеть на расстоянии в несколько дюймов от него, то все равно сползала вперед, пока мое тело не прижималось к нему.

Он положил руку мне на колено, его пальцы сжались, пока у меня не защекотало в самом чувствительном месте.

— Держись за меня.

Я сделала, как он велел, и чуть не получила аневризму, когда сквозь рубашку почувствовала рельефные мышцы его пресса. Внезапно мне стало неловко из-за своего небольшого валика жира, свисавшего над джинсами. Он лишь один раз взглянет на мое тело и поймет, что я не так хороша для него. Черт, наверное, теперь он почувствует спиной этот жир, и я уже жалела об этом. Но потом его рука быстро дернула меня вперед, и хотя я не думала, что мы можем сидеть еще ближе, тем не менее, нам это удалось. Я была не просто прижата к нему. А приклеена.

Мой таз был вдавлен так сильно к нему, что я ощутила приступ головокружения. И в этот самый момент, мы сорвались с места. Я впилась пальцами в его талию, от чего он подпрыгнул, а мотоцикл наклонился в сторону.

Я закричала. Точнее, завизжала. Прямо ему на ухо.

Он выровнял мотоцикл, а затем притормозил возле знака «стоп».

— Все в порядке?

Мое лицо было скрыто за его плечом, и мне удалось лишь пискнуть:

— Да.

— Прости, милая, я просто немного боюсь щекотки.

— Ох…

Я ослабила пальцы, которые фактически вдавились в его бока. Слава Богу, он не мог видеть моего лица в тот момент. Красный цвет мне не шел.

Он взял мои руки и опустил их так, что мои предплечья оказались вокруг его талии, а руки целиком обернуты вокруг него.

— Так лучше. Давай попробуем еще раз.

В этот раз, когда он тронулся, я не завизжала. Он медленно набирал скорость, а я прижалась щекой к его спине и закрыла глаза.

С нашего последнего разговора у меня в голове застрял Шекспир, поэтому я цитировала все, что знала, чтобы занять чем-то свое сознание. Начала с монолога Гамлета. Далее перешла к речи Генриха V в день Святого Криспина. Я уже заканчивала монолог Макбет «Все завтра, снова завтра, снова завтра…», когда Гаррик меня перебил:

— А ты, и правда, любишь Шекспира.

Унижение стало моей основной эмоцией. Кажется, я цитировала не совсем в голове, как думала.

— Ох, я, э-э… просто легко запоминаю.

Моя щека по-прежнему была прижата к его спине, я пыталась унять свое колотящееся сердце. Сейчас, когда мотоцикл не двигался, мой мозг мог бояться всего того, о чем я пыталась не думать.

Секс.

Я собиралась заняться сексом.

С парнем.

Горячим парнем.

Горячим БРИТАНЦЕМ.

Ну, или меня вырвет.

Что если меня вырвет на горячего британца?

Что если меня вырвет на горячего британца ВО ВРЕМЯ СЕКСА?

— Блисс?

В шоке я резко повернулась, ужасаясь, не говорила ли я вслух опять.

— Да?

— Мы можем слезть с байка в любое время.

— Ох.

Я убрала руки так быстро, что чуть не потеряла равновесие и не шлепнулась с мотоцикла. К счастью, с негромким писком я все-таки нашла баланс и медленно сползла с него.

Потом моя икра зацепилась за выхлопную трубу с другой стороны байка, и я снова вскрикнула.

Было горячо. Просто ЧЕРТОВСКИ горячо. И теперь мою кожу жгло.

— Блисс?

Я прохромала пару футов от байка, когда Гаррик догнал меня. Несмотря на сжатые кулаки и на то, что я прикусила губу, чтобы выдержать боль, мои глаза наполнились слезами.

Его руки обхватили мое лицо, а затем он глянул вниз на мои ноги, где на дюйм ниже моих капри растекался красный след.

— Вот черт.

Я сжала губы, потому что знала, что если открою рот, то не удержу слез. Гаррик обнял меня за талию, а я закинула руку ему на плечо.

— Давай, милая. Будем надеяться, что слесарь уже прибыл.

Впервые я огляделась и осознала, где мы находимся.

Мы были в моем жилом комплексе.

Мы жили в одном жилом комплексе!

Я боролась с собой, пытаясь найти подходящие слова, пока он вел меня к своей квартире. Я чуть не упомянула об этом, когда мы прошли мимо моей собственной машины, но потом я напомнила себе, что все это затевалось лишь на одну ночь. Он жил в одном доме от меня. Слава Богу. Что, если бы он жил рядом со мной, и я должна была бы видеть его каждый день после ужасного, без сомнений, секса, которым я собиралась с ним заняться?

Мы добрались до его дверей.

Слесаря не было.

Кожа на ноге горела так, будто я стояла возле открытого огня.

Он озабоченно взглянул на меня и достал свой телефон.

Дважды нажал кнопку вызова, набирая последний номер.

Когда он отошел, чтобы поговорить, я оперлась на стену возле его двери. Очевидно же, что я не должна была заниматься сексом. Как будто сам Бог велел мне стать монашкой. Иди в монастырь прочь от этой чепухи.

Я была в бреду, сбита с толку Богом и Шекспиром.

Вернулся Гаррик, и даже его хмурый взгляд был великолепен.

— Плохие новости. Слесарь задерживается, его не будет здесь еще час.

Я постаралась не съеживаться. Не удалось.

Он опустился на колени и провел пальцами по моей голени, останавливаясь в нескольких сантиметрах правее моего ожога. Слава Богу, я побрила ноги. Он сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул через нос. На секунду он прикрыл глаза, а потом кивнул.

— Точно. В таком случае, мы должны доставить тебя в отделение неотложной помощи.

— Что? Нет!

Что сказала бы Келси? Я вышла, чтобы заняться сексом, а вместо этого заканчиваю свой вечер в неотложке. ТВОЮ ЖЕ МАТЬ.

— Блисс, ожог не так страшен, но если не начать его лечить, то он будет адски болеть.

Я прислонила голову к стене и смахнула с лица растрепавшиеся волосы.

— Я живу недалеко. Мы можем просто пойти ко мне.

— Ох. Ну, хорошо.

Его ухмылка ослабла, и на короткий миг я была полностью поглощена другими чувствами, чтобы помнить о боли. Он продолжил:

— Надо будет осторожно усадить тебя на мотоцикл. Не хочу, чтобы ты снова обожглась.

Я закусила нижнюю губу.

— На самом деле, нам не нужно садиться на байк.

Он изящно изогнул одну бровь.

— Когда я сказала, что живу недалеко, я имела в виду, что живу в соседнем здании.

Теперь уже взлетели обе его брови. Его удивление длилось всего секунду прежде, чем на лице появилось другое выражение, которое у меня в животе определенно вызвало приступ бабочек.

— Тогда пошли к тебе… соседка.

У меня подкосились ноги, и не только от боли.

Я сглотнула, но во рту все еще было сухо. Он не обнял меня снова, а лишь слегка прикоснулся пальцами до моей спины и там их оставил, пока мы шли. Меньше чем через минуту мы добрались до моей квартиры. Когда я копалась в сумке в поисках ключей, его рука спустилась на мою поясницу, и на секунду я позабыла, что искала.

Ключи. От моей квартиры.

В которую он собирался войти.

Со мной.

Один.

Чтобы заняться сексом.

Сексом.

Сексом.

Сексом.

Мои пальцы меня не слушались, когда я безуспешно пыталась вставить ключ в замочную скважину. Он ничего не говорил. Но и не забирал у меня ключи, что было хорошим знаком, потому что это окончательно довело бы меня. Возможно, я была ненормальной, эмоциональной и физической катастрофой, но мне не нужен был парень, который за меня повернул бы ключ. Пока я возилась с дверью, его рука спокойно, нежно и терпеливо оставалась лежать на моей спине.

Когда я, наконец, вошла в темный коридор, он не последовал за мной. Я обернулась и посмотрела на него, стоящего у порога: теперь его рука была небрежно засунута в карман. Его кривая улыбка была настолько милой и потрясающей, что от нее замирало сердце. Но при этом казалось, что он не собирается заходить. Вот в чем дело. Он передумал. Потому что я была настоящей неприятностью. С чего бы ему захотеть?

Я вздохнула, напомнив себе, что была потрясающей. Я не была ни неуверенной, ни робкой. А просто девственницей. Ничего страшного. И если я хотела перестать ею быть, то мне придется заняться сексом. Пора собраться… с силами.

— Ты ждешь приглашения? — спросила я, видя, как он осторожно стоит за дверью. — Или в этом месте ты должен сказать мне, что ты — вампир?

Он усмехнулся.

— Нет, уверяю, я такой бледный только потому, что британец.

— Тогда чего же ты ждешь? Что произошло с тем парнем, который уговорил меня сесть к нему, чтобы узнать его имя, и дал ясно понять, что не хочет, чтобы я возвращалась к своей подруге?

Что произошло с парнем, который был настолько храбр, на что я могла только отважиться?

Он сделал шаг, оказавшись в дверном проеме, и прислонился к дверному косяку.

— Этот парень пытается быть джентльменом, потому что насколько он хотел, чтобы ты осталась с ним, настолько он хочет поцеловать тебя. Но ты ранена, и боюсь, вряд ли хочешь, чтобы я здесь находился.

— Хочешь сказать, он боится?

— Хмм?

— Ну, ты говорил о себе в третьем лице, а потом перешел на первое…

У меня тоже путались мысли.

— Именно так.

Он все еще улыбался. Что бы это значило?

— Было приятно познакомиться с тобой, Блисс.

Это был самый простой способ, если я не хотела доводить дело до конца. И если я хотела, чтобы моя девственность так и осталась при мне… опять. Он уже разворачивался. Все, что мне нужно было сделать, так это отпустить его.

— Подожди!

На лице у него заиграла легкая загадочная улыбка, и он снова приподнял одну бровь. Поборов свой страх, я вздохнула.

— Если он пытается быть джентльменом, не следует ли ему остаться и попытаться помочь раненой девушке, которая ничего не знает о лечении ожогов от мотоцикла?

Он отвел взгляд, чтобы посмотреть на мою ногу, а когда снова поднял его, то его глаза остановились на моих губах.

— Раненая девушка права. Это будет по-джентльменски.

Затем он вошел внутрь квартиры и закрыл дверь.

Свет от уличных фонарей снаружи погас, и мы оказались в темном коридоре, потому что вот уже несколько недель как у меня перегорел верхний свет, а я до сих пор не поменяла лампочки. Я могла чувствовать жар, исходящий от него, когда он подошел ко мне ближе. Он снова положил руку мне на поясницу и прошептал в темноте:

— Показывай дорогу, милая.