Сделай и живи спокойно 2

Глава 16

Кафе «Голубой Дунай» сегодня бурлило и кипело. И было от чего. Калужская милиция провела рейд по злачным местам города. Искали тех кто устроил разборки на Набережной. Задержали больше сотни всяких разных, подозрительных личностей. Сколько было убито, в ходе этого рейда, неизвестно. Слухи не давали полной и точной картины, но то, что стреляли, «очевидцы» расписывали в самых ярких красках. Мне же, в добавок к мнению посетителей, пришлось выслушать версию Валерия Ивановича. Он ссылался, на некие достоверные источники, при этом загадочно поднимал глаза кверху. Свою, самую точную историю произошедшего, Лукахин рассказывал с таким жаром, что невольно создавалось впечатление, что он сам там присутствовал.

— Представляешь, Вилор! — размахивая салфеткой в одной руке и вилкой в другой Валерий Иванович не стесняясь громко описывал события, — к остаткам катакомб Лаврентьевского монастыря, подъезжает целая машина милиции. Человек пятьдесят, а может больше, окружают все известные входы и выходы. И вперёд! Стрельба. Взрывы! Бах! А оттуда в ответ — хрясь! И милиционер убит. Пятерых потеряли ранеными. Зато взяли человек пятнадцать. А сколько убитых неизвестно. Наружу никого не выносили, прямо в подземелье похоронили.

Рита сидела со мной и слушала этот рассказ не выказывая интереса. Явно выдуманные моменты, ей точно были не по душе. А что? У девушки тоже может быть своё мнение. Даже в таком деле, как рейды милиции по злачным местам города. Мне же было прикольно за ними наблюдать. Хотя, пользуясь случаем, я не забывал набивать желудок. Сегодня маклер расщедрился на полноценный ужин. Вроде как ознаменовать завершение сделки и отметить возможное продолжение сотрудничества.

Паспорт с пропиской и бумагами о передаче во владение — уже у меня в кармане. Остаток денег маклеру, я тоже отдал. Всякие умные советы, как правильно вести разговор в уличном комитете и с участковым, выслушал. И самое главное — ключи, точнее связка различных ключей, лежала передо мной на столе. Собственно осталось только попрощаться, но что-то меня удерживало от этого шага. Я долго думал над этим и понял, что это банальный голод. На халяву поужинать и тем более всяческими деликатесами — кто откажется? Рита тоже голодная после рабочей смены. Так что покушаем и пойдём новый дом смотреть.

Нежданно-негаданно кафе посетил какой-то известный актёр калужского драмтеатра. Лукахин его заметил издали. О чём и сообщил. Мне этот человек был не знаком, поэтому я не обратил на него никакого внимания. А как оказалось, зря. Этот мудофил театральный сразу же подсел к нам за столик. Лукахин оказывается его прекрасно знает. Но это ладно, гостями сегодня распоряжается Валерий Иванович, ему этого человека и кормить. Дело в другом. Он, сука, положил глаз на Риту. Не обращая ни на кого внимания, он стал оказывать ей знаки внимания и, на словах, обещать неземную жизнь. А вот этого я уже стерпеть не смог и внимательно присмотрелся к «небожителю».

Мне почему-то казалось, что такие причёски давным-давно ушли в прошлое. Ан нет, этот актёришко выглядел именно так — прилизанные волосы на прямой пробор к тому же намазанные какой-то гадостью для блеска. Меня это взбесило больше всего. Этот молодой хлыщ… Хотя… смотря по сравнению с кем молодой? Лет тридцать ему было. Для Вилора — да, он был взрослым, а для прораба — щенок! И эти долбанные усики, как у таракана! Как я сдержался — не знаю. А ведь желание поправить ему причёску было. И так тут весь на нервах, ещё и такие удоды под ногами мешаются. Да и Марго тоже, то ли растерялась, то ли ещё чего. Сидела, смотрела на него и слушала, как будто была под гипнозом. Я ещё, краем глаза, видел реакцию Валерия Ивановича, на такое проявление бестактности. Он тоже еле сдерживался. Но и ничего не делал. Видимо это действительно очень «важный» человек. Только мне на это было глубоко пофигу. Стакан с лимонадом, случайно опрокинулся на модные штаны этого сладкоголосого ловеласа. Ну не заметил я его… стакан этот.

— Извините! Вон там туалет, — произнёс я, хватая за рукав этого кренделя, — давайте провожу.

— Пшёл… ты, — пытаясь стряхнуть капли липкого напитка со штанин, отвечал «знаменитый» актёр, — сам справлюсь.

— Ничего-ничего, я помогу, — продолжая тянуть за рукав костюма, уверенно и ласково говорил я, — мне не трудно. Мне, знаете ли, тоже необходимо посетить это заведение.

Кое-как вытащил из-за стола этого упирающегося Дон Хуана. Какие-то мелкие Хуаны пошли или это Вилор настолько выше этого недомерка? Разница наверное сантиметров пятнадцать. Точно не сказать и я, и этот утырок постоянно в движении. Народ в зале, вроде как делал вид, что ничего не произошло. Официант, так некстати подбежавший к нашему столу, сначала в полном смысле обалдел, а потом разобравшись показал направление, где можно привести себя в порядок. Туда и направились. Рита попыталась мне что-то сказать, но я мотнул головой, давая понять, что все разговоры потом и она успокоилась. Нефиг мне настрой сбивать. Вернусь тогда поговорим.

Туалет в павильоне был маленький. Всего-то две кабинки и умывальник с зеркалом. Впрочем мне много места не надо. Достаточно, чтобы свидетелей рядом не было. Разборки с милицией не входят в мои планы. Поэтому буду бить сильно но аккуратно, чтобы не оставалось следов. А раз нету свидетелей и синяков, то никто ничего мне не предъявит.

Актёр оказался очень сообразительным и интеллигентным человеком. Понял все после второго удара. Не, так-то в самом начале, он ещё пытался что-то там показать и напугать своими знакомыми. Даже кулаки сжал — типа подраться хотел. Но у меня прямо-таки катастрофически не хватало времени. Поэтому, чтобы он замолчал, я ему пробил под дых. Когда не дошло, то пришёл черёд печени. Против такого аргумента, ловелас не смог ничего возразить и дальше только слушал. Я конечно попытался высказаться покороче. Не знаю получилось или нет, но уходил неспеша и в гордом молчании. Я молчал, потому что слова закончились, а он наверное, потому что думал. Ах да, я ему обеспечил хорошее место для размышлений — унитаз в одной из кабинок. Толкнул туда этого актёра, слегка поправил, чтобы он нормально уселся и закрыл дверь. Эх! Как же некстати-то! Надо было уходить сразу, когда деньги отдал. А всё мой желудок виноват. Ладно, теперь уж точно меня здесь ничего не держит.

Когда подошёл к столу, меня поразил вопрос Риты:

— А где Исаак Львович?

Не, я так-то понял о ком идёт речь, но надо же хоть иногда юмор юморить. А то только драки да работа. Никакого отдыха и развлечений. Поэтому делаю самую удивлённую физиономию и спрашиваю в ответ:

— А кто это?

Два поражённых, до глубины души, взгляда вызвали у меня такой приступ тихого смеха, что я не удержался и сел за стол. А что? С какой стати, я должен знать какого-то там актёра, пусть и знаменитого Калужского драматического театра? Одного из шести самых старейших в России (см. в доп. материалах). Мне это не интересно. Я актёрами не интересуюсь — мне больше девушки нравятся. Наверное, мне теперь, в свете произошедшего, придётся в театр ходить постоянно оглядываясь. Не дай бог этот Дон Хуан, с подпольным именем Исаак Львович, на меня обиду затаит. Прям боюсь-боюсь уже…

Когда пожали друг другу руки, прощаясь с Лукахиным, он мне подмигнул. А я что? Помню я, помню что в воскресенье привезут материалы. Пока шли по парку было всё нормально. Зато по пути к дому Рита мне долго выносила мозг с этим Исааком. Всё не могла понять, почему в Брянске не знают такого великого человека. Ничего объяснять не стал. Зачем?

На углу улиц Кутузова и детей Коммунаров посетили промтоварный магазин. Я купил: два ведра и лопату, пеньковую верёвку и молоток без ручки. Хотелось скупить вообще всё, что есть в продаже, но Марго не разрешила. Сказала, что можно взять у соседей или Лев с друзьями принесёт — стоит только намекнуть. Ладно.

Дом как дом. Чего это Рита бегает, как ужаленная в одно место? А! Всё понятно. Она думает что меня подселили и ищет комнату в которой я буду жить. Пришлось некоторое время потратить на объяснения. Нормально вроде всё прошло. Врать почти не пришлось. Девушка настолько была в шоке от мысли, что я единственный прописанный и проживающий в доме, что почти не слушала меня. Ну и пусть посидит, отдохнёт, привыкнет и осознает. Жаль, что бывшие хозяева вывезли из дома всё, что не было приколочено и прибито гвоздями. В комнатах не было ничего — вообще! Даже, по моему, в некоторых местах обои отсутствовали, потому что их ободрали. Хорошо что стёкла все на месте. Ан нет, в трёх комнатах оконные проёмы забиты досками. А в общем-то неудивительно. Люди думают, что всё здесь будет затоплено из-за строительства Калужской гидроэлектростанции. Вот и тащут все подряд, невзирая на необходимость. Зачем им старые обои? А межкомнатные двери? Ведь всё сняли и ободрали. Хорошо, что замки на входных дверях остались. Иначе совсем был бы перебор. А и ладно. Я всё равно собираюсь всё делать по своему. Мне подачки не нужны. Пришлось быстренько организовывать, какую-то замену столу и стульям. Пусть фиговую, но на первое время пойдёт. Благо всяких обломков кругом немерено.

Дом хороший, крепкий и просторный. Если убрать все лишние перегородки на этажах и русскую печь переложить, то мне идеально подходит. Видно было, что жило в этом доме несколько семей. Четыре как минимум, а как там, на самом деле, фиг его знает. Сейчас меня не это беспокоит. Обнаружилась одна неприятность. Второй этаж находился в ужасном состоянии. Семь лет прошло как освободили Калугу, а тут всё, как будто бы немцы только что отступили. Снаружи это незаметно. А вот когда я зашёл внутрь и поднялся наверх это всё и вылезло. Бр-р-р… Как тут люди жили? Чердачное перекрытие, как таковое отсутствовало. Какие-то непонятные доски накиданы на потолочные балки, накрыты сверху брезентом и завалены, для тепла, слоем соломы и еловыми ветками. Вот ведь… Как бы не выразиться покрепче — пожарники вы где? Крыша тоже дышала на ладан. Некоторые стропила и опорные стойки, были сбиты из нескольких частей и перемотаны проволокой поверх деревянных шин. Сюда точно попали или авиабомбой, или снарядом. Ремонтировали чем попало и ненадолго, а получилось как всегда. То есть, как в известном афоризме: «Ничего нет более постоянного, чем что-то временное». Хотя ладно. Не мне судить этих людей. Обстоятельства бывают разные. Разберусь со временем. Мне здесь жить всё-таки. А я люблю жить в хороших условиях. Мне ещё детей здесь растить. Так что всё будет хорошо.

Правильно я сделал, что не выписался из общежития. Тут ремонту на месяц и это по самым приблизительным расчётам. Жить пока буду там. Слава уже не знаю кому за то, что познакомился со многими нужными людьми. Надеюсь с их помощью закончить ремонт в кратчайшие сроки.

Рита всё ещё не могла прийти в себя. Я понимаю, что для нынешних времён, владеть в одиночку целым домом это нонсенс. Все живут в комнатах с уплотнением и подселением. В который раз, очень аккуратно и осторожно, рассказываю как и почему мне досталась эта временная жилплощадь. Рита, то ли не понимает, то ли не хочет понять, а я не могу, прямо сейчас, рассказать всю правду. Что делать не знаю. Это она про Лукахина ещё не знает, что он домами и квартирами торгует. Думает что он помогает мне по партийной линии как детдомовцу. Был бы вообще трындец с подвывертом. Но я так думаю, что она успокоится вскоре. Мне есть чем её удивить.

Тут всё понятно. Пойду смотреть на хозяйственные постройки и земельный участок. Согласно купчим бумагам и плану, к дому прилагается одна десятина земли и две постройки: сарай для сельхозинвентаря и сарай для хранения дров. Ну да, что-то такое похожее есть. Дровяник пустой… Они что? Дрова тоже забрали что ли? Пип-пип-пип… Так! А второй чистый, даже подметённый и без инвентаря. Кто тут жил-то? Хомяки какие-то, неправильные. Те всё в норку тянут, а эти наоборот из неё всё выносят. Вот ведь… Слова закончились.

Зато участок целая десятина. А это, если использовать метрическую систему площадей, чуть больше гектара получается. Но и тут меня ждал большой облом. Если взять всё вместе, то может быть и выйдет десятина. Но только треть от неё было непосредственно возле дома, а остальное находилось внизу, чуть выше уреза реки. Это были, так называемые заливные луга, что идут вдоль берега. Етить-колотить… Как мне оттуда урожай поднимать наверх? Тут же обрыв — метров… несколько. Запаришься ходить туда-сюда по узенькой тропиночке. Дурдом полнейший. То-то на плане, поперёк участка, идёт жирная полоса со штриховкой. Я-то думал что это лог или траншея какая-то после войны осталась, а это оказывается обрыв. Вашу… в душу! С другой стороны — сам виноват. Надо было лучше смотреть, когда время было. А-то только взглянул из-за забора, на само здание и всё. Понадеялся на рассказ прожженного дельца. Никому верить нельзя, а особенно вот таким «маклерам». Лукахина мне бить не с руки. Он ещё пригодится и не раз. Ладно, что-нибудь придумаю. На крайний случай, можно подъёмник соорудить на ручной тяге. Выкручусь — не впервой.

Стоило только посмотреть на Марго, как всё плохое тут же забылось. Девушка, с чисто женской обстоятельностью, производила уборку первого этажа. Говорить, что это на данный момент бесполезно, потому что надо сначала убрать все перегородки, я не стал. Просто присоединился. Мусор выносили во двор, где я развёл костёр. Там всё и сжигали. Я несколько раз предлагал Рите сходить домой и переодеться. Ну не мог я смотреть, как девушка, в выходном платье, таскает мусор. Не пошла. Сказала, что и так сойдёт. А платье это старое. И у неё ещё есть, гораздо лучше и красивее. А я что? Я не спорил. У меня, у самого, в голове чёрти что творилось. Тут всё сразу — задание деда, предстоящий ремонт дома, начало производства кирпича, поступление в техникум, квалификационный экзамен и много чего ещё. Когда всё успеть — не знаю. Но я справлюсь. Стройбат никогда не сдаётся!

В общагу я вернулся, когда стемнело. Прямо перед тем, когда вахтёр запирает входную дверь. Еле успел. А что? Ну не можем мы с Ритой так просто расстаться. Помимо поцелуев надо и просто поговорить, наговориться на всю ночь, поделиться своими мыслями, обсудить завтрашний день. А это такое дело, что время летит незаметно. Если бы не кузнечики, которые разорались как сумасшедшие, мы бы просидели до утра. Но эта скрипучая симфония, нас отвлекла и напомнила о времени. Ха! Уже кузнечики во весь голос кричат, что пора часы покупать.

После всех процедур лёг в койку и заснул счастливым человеком. Про бревнышко даже не вспомнил. Ну и ладно — с утра всё наверстаю. Эх! У меня всё получилось!

Сегодня с утра всё как всегда. Единственное отличие — суббота. Вот и я решил это дело, как-то чуть-чуть и каким-то образом выделить. Ничего особенного не придумал. Поэтому немного увеличил нагрузки во время утренней тренировки и завтракал в столовой хлебозавода. Для Риты купил земляники. Сам тоже не забыл витаминизироваться. С молочком зашло на ура.

Всю дорогу решали, что будем делать вечером — пойдём в кино или немного поработаем на доме. На работу пришли почти вовремя. Просто часов у меня так и нету, как я могу сказать точно — опоздал или не опоздал? Но раз народ всё ещё в раздевалках, а не на месте проведения планёрки, то точно не опоздал. Тьфу! Язык можно сломать, чтобы самому себе объяснить. Надо срочно часы купить! Интересно, а в какой раз я это уже говорю?

Прорабу конечно виднее, но блин ему горелый в рот, если я с ним согласен. Нас с Машей ставят на чистку вентканалов, а это тот ещё геморрой. Зачем это делать прямо сейчас, я не в курсе. Но, как мне кажется, это небольшая месть со стороны недотоварища Иванова. Всё не может мне простить ту эпопею с нивелиром. Балбес! Радоваться должен, что у него всегда есть кем подмениться. А он мстить вздумал. Поговорить бы с ним, с глазу на глаз, но боюсь что это плохо закончится, для нас обеих. Есть ещё одно предположение, что грядёт какая-то комиссия. Вот Сергей Петрович и решил прикрыть свою розовую попку от незаслуженного внимания. Действует на опережение так сказать.

Бригадир Шкато тоже ничего существенного не сказал, когда я спросил зачем это нужно. Может действительно не в курсе, а может ещё чего. Ладно, что стоять и думать. Погнали — как говорят наши друзья эстонцы. Увидим, разберёмся, сделаем выводы и запомним.

Иду смотреть фронт работ. Маша опаздывает и это хорошо. Я сам прекрасно могу всё осмотреть, а когда она придёт, расскажу и, уже вдвоём решим, как и что делать. Начать решил с первого подъезда и, соответственно, первой квартиры. Для порядка и чтобы не запутаться — где был, а где не был. Сразу же направился на кухню. Надо же посмотреть из-за чего весь этот сыр-бор. Посмотрел и понял, что я балбес. Вроде бывший прораб, а о том что сейчас совсем другие стандарты забыл. Выход вентканала находился на высоте трёх метров, а может и чуть больше. На глаз, так сразу и не определить. А это значит, что работать придётся с лесов или со стремянки — что найдётся, короче. А это опять-таки время! Десять минут на прочистку канала и фиг знает сколько на устройство лесов или переноску стремянки. Хотя, что я парюсь? Для этого есть подсобники. Путь устраивают и таскают.

На улице, первым кого увидел, оказалась моя французская наставница. Она ждала меня, возле растворного ящика, со стремянкой и кучей гнутых вёдер.

— Всё никак не намилуетесь с Ритой? — вместо здрасьте, приветствовала меня Маша, — где пропадал?

— Фронт работ осматривал, — бодро отрапортавал я, тоже не здороваясь, — там завал полный.

— Эх! — выдохнула Бартолье, беря подмышку стремянку и кивая на кучу вёдер добавила, — забирай инвентарь, сегодня будешь мусор таскать.

Да и фиг с ним! Раз надо значит буду. Там этого мусора, с одного канала, с гулькин хр… нос, в конце концов. Не переработаю, да и физуха какая-никакая. Набираю в обе руки все вёдра и догоняю Машу. Она идёт и сопит — тяжело всё-таки, а я иду и громыхаю. А что? Звон от пустой тары такой, что наверное в центре Калуги слышно. То за угол зацепишься, то за свою ногу, а по трапу поднимался, так вообще звон как на концерте рок-группы получился. Мне понравилось.

Убило меня то, что с одного вентканала Маша нагребала почти ведро сухого раствора. Ничего не понял и полез к ней за объяснениями. Объяснила. Я впечатлился. Какие же здесь работают динозавры?! Вентканалы не защищают при шабрении. Типа — раствор в любом случае падает вниз, а потом, как будет время, легко убирается. Легко — нелегко, а время тратится. Мы с Машей вместо того, чтобы поднимать перегородки, лазаем, как не знаю кто, по квартирам и чистим эти долбанные каналы. Идиотизм чистой воды. Есть масса способов, как облегчить этот процесс. Те же жестяные конуса, как в моей молодости на стройке. Мусор падает на пол, а не остаётся в канале. Или, на крайний случай, простой кусок фанеры под углом внизу в канале поставить. Чем не выход? На калымах всегда так делали. Нет, всё равно, по завершении работы придётся чистить, но не в таком же количестве.

— Что это за жестяные конуса? — раздался голос у меня за спиной.

Я обернулся. Наш бригадир, товарищ Шкато стоял и внимательно смотрел на меня. Упс… Это что? Я всё вслух сказал? То-то я смотрю, что Маша притихла на стремянке и не работает. Пришлось объяснить начальнику, как я это себе представляю. Потом, прямо на полу, нарисовал от руки приблизительный чертёж изделия. Минут пять показывал: какие должны быть размеры, как и чем крепить и что должно получиться. Шкато задумался. Потом подошёл к окну и произнёс:

— Надо звать плотников.

Затем двадцать минут я наслаждался картиной «Грозный начальник созывает соратников на совещание». Ну или что-то типа того. Было громко и матерно. Зато через полчаса первый жестяной конус был изготовлен и установлен в вентканал. А через час после проведения испытаний, изделие было признано годным. Всё это время Маша продолжала чистить каналы, а я носить мусор. В общем нормально поработали, аж до самого обеда.

Обед прошёл в торжественной обстановке. Шкато расщедрился на бутылку «Ситро», для меня с Ритой и короткую речь, перед всеми собравшимися. Захвалил меня короче. Аж уши покраснели от смущения. Желание было провалиться сквозь землю, ведь ничего особенного я не сделал, а тут такое внимание со всех сторон. Рита ещё смотрела на меня, как на кумира всех её девичьих грёз. Даже в штанах стало тесно. Трынпец какой-то!

На аллею, отдохнуть после обеда, не пошли. Как и было заранее решено, пошли вдвоём с Марго к кладовщику. Николай Петрович чутка раздражённый, что его оторвали от обеда, всё-таки решил нам помочь. Обещал к вечеру подготовить кое-что для ремонта. Правда напрочь отказался взять деньги. Сказал, что это всё умело и вовремя сэкономленное, а значит с меня ничего не возьмёт. А вот на новоселье придёт обязательно и даже выпьет за то, чтобы дом стоял долго. По моему это единственный человек в СССР, который уже живёт при коммунизме.

После обеда время не просто пролетело, а как-то удивительно, неожиданно закончилось. Только вроде таскал вёдра с мусором и ругался с наставницей — бах, а она уже гонит меня переодеваться. Не спорю и радостно бегу куда там меня послали! Всё равно надо часы покупать. Не дело, когда так получается. Хоть иногда посмотреть сколько там натикало.

Петрович отдал мне тяжёлый мешочек, килограмм на пять и банку с белой краской. Кое-как впихнул всё в рюкзак. Тяжеловато получилось, но я справлюсь. Своя ноша не тянет. Где бы ещё кисточек раздобыть. Что-то как-то из головы вылетело у Ермакова про это спросить. Да и наглеть не надо. Потом узнаю, если нигде не найду.

С Ритой решили сделать хитрый ход конём. Сначала всё относим ко мне, а потом решаем куда идём. И только в одном мы с ней были согласны — это обязательно сегодня посетить Катерину. Чего бы нам это не стоило. Потому что завтра будет насыщенный день и ещё неизвестно сможем ли мы сходить к ней.

— Заходи, — сказал я Рите, открывая калитку, — мой дом — твой дом!

Это чтобы хоть немного снизить напряжение. Всю дорогу до дома, мы почти не разговаривали. Спешили. Каждый думал о чём-то, о своём. Я например, как бы всё успеть и с чего лучше начать. Про Марго не знаю, но настроение у неё было самое боевое. Да и дорогу сегодня она выбирала самую короткую. Вела меня не задумываясь, через какие-то дворы и переулки. Благодаря чему к дому мы подошли минут за пятнадцать — двадцать. Теперь чуть-чуть отдохнем и будем всё решать.

Сначала ничего у нас не получалось. Никак не могли найти золотую середину. Чтобы и там, и там везде успеть. Всё решила одна фраза, которую произнесла Марго:

— Мне надо переодеться.

И это сразу натолкнуло меня, на правильный порядок действий. Пока Рита переодевается, я на велике лечу в кинотеатр. Вряд ли там будут билеты, но совесть будет спокойна. Потом, в любом случае, я направляюсь на рынок, где мы встретимся с Ритой. Она уже должна будет подойти своим ходом. В случае чего подожду. Может часы куплю, в конце-то концов, пока ждать буду. А дальше, в зависимости от результатов. Если билеты куплю, то идём к Катерине, а потом в кино. Если не куплю, то всё равно идём к Воронцовой, а затем к нашим знакомым с Лёвой во главе. Повторно договориться насчёт завтра. Вроде нормально должно получиться.

Я всё-таки купил билеты. Успел. И именно на ту самую картину «У них есть Родина». Последние парные места взял. Оставались только одиночные и в разных концах зала. Отлично. Я этот фильм совершенно не помню. Вот и восполню пробелы в памяти. По отзывам — хорошая и душевная история с динамичным сюжетом.

Радостный влетел на рынок. Риты ещё не было. Всё, пришла пора исполнить то, что давно надо было сделать. Перемещаюсь к сапожной будке. Дед Василий делает вид что видит меня в первый раз. Вот гад! Ладно, зайду с другой стороны. Произношу те же слова, что и в прошлое посещение. Ну эти, насчёт деда Марка. Блин, конспираторы фиговы!

Дедок, всё равно, смотрит на меня с недоверием. И сквозь зубы цедит вопрос:

— Чё надо?

Описываю что мне нужно и желаемые варианты.

— Хм… Надо было раньше приходить, — отвечает дед Василий, — всё уже ушли. Завтра приходи подберём что-нибудь.

Да, что ж такое-то?! Полнейшая непруха и невезуха. Неспеша двигаюсь ко входу, что на улице Марата. «Завтра приходи» — мысленно передразниваю хозяина будки. У меня на завтра столько дел, что покушать некогда будет. Возле тележки с мороженым, вижу Марго. Она активно отбивается от трёх парней. Бегу туда…