Сделай и живи спокойно 2

Глава 22

Смотрю в окошко жёсткого вагона, на перрон станции Тихонова пустынь. Никого не видно. Вообще-то так и должно быть. Лишние люди тут (на фиг) не нужны. Так и было договорено с Собкиным. Поэтому меня никто не провожал. Я вообще всё сделал один. Сам пришёл на станцию, сам купил билет, сам ждал поезд и сел в вагон тоже сам. Надо так! В этом весь смысл. А то, что я за это время успел осмотреться и залезть во все самые неприметные, но очень важные для меня места — это от безделья. Трудно сидеть на одном месте два часа, когда тебе шестнадцать лет. Товарищ лейтенант никогда не догадается, как он мне помог с этим, своим «заданием». Кто бы мне разрешил, в обычное время, так просто залезть под перрон? Да никто! Ещё бы и в милицию сдали, за такое любопытство. А тут пожалуйста ходи, ползай на коленках, суй свой любопытный нос куда заблагорассудится и нормально всё! А если что, то все делают вид, что так и надо. Да и не было никого, в прямой видимости. Так что я делал две вещи сразу — готовился к своему (дедовскому) заданию и выполнял, со всем старанием, задание лейтенанта Собкина. Неожиданно всё получилось и очень вовремя совместилось. Многое увидел и рассмотрел в подробностях. Сделал выводы, что ничего не изменилось с тех пор, как я видел это в своём времени. Только пыли и грязи поменьше. Ну и так по мелочи. Мне всё подходит, во всех смыслах, короче. А ведь сначала не хотел никуда ехать…

Эти двое, Собкин и Фёдор уселись за стол напротив меня. Лейтенант сразу перешёл к делу. Вкратце рассказал о новой банде, что промышляет на поездах и о решении, кого-то там в высших кругах, прекратить это безобразие, как можно быстрее. Все принятые меры оказались бесполезны. Преступники продолжали делать своё дело. Причём свидетелей они не оставляли. Если меня, например, банда выкинула из поезда живым, хоть и побитым, то эти не заморачивались лишними движениями и просто убивали. Иногда вырезая и расстреливая по несколько человек зараз. Счёт убитым уже превысил двадцать человек. Лето — время отпусков и всё равно, что война совсем недавно закончилась, отдыхать надо. Отдыхать хотят все и желательно где-нибудь на юге. Берут с собой побольше денег, семью, если нету жены то и любовницу и едут. Кому-то повезло и он отправляется отдыхать по путёвке, а кто-то надеется на полноценный отдых в качестве «дикаря». Суть не в этом. Деньги у людей есть всегда, на отдых и лечение. Ограбленные и убитые были людьми с хорошим положением и неплохим заработком, что их и сгубило. Как уж их вычисляли эти грабители никому не известно. Но общее у всех было одно — они везли с собой большую, по нынешним временам, сумму денег для полноценного отдыха. Я не знаю, кто вложил мысль, о моём участии, в светлую голову Собкина, но он решился на это.

Не хотелось мне в чём-то отказывать Собкину. Столько всего вместе прошли. Но я каменщик и глубоко в душе прораб, а не милиционер. К тому же, я просто не мог представить чем я могу помочь. Где я и где всякие там следователи и оперативники? Я строитель по жизни и по сути. Люблю что-то делать своими руками как для себя, так и для других людей. Короче, я выразил сомнение лейтенанту, что моя помощь будет в тему. Куда там! Этот товарищ, как говорится, закусил удила и расхваливал меня на все лады. Я даже немного возгордился. А что? Взгляд у меня орлиный и цепкий, память как у Цицерона — вообще не понял за каким фигом Собкин приплёл этого философа, но мне понравилось. Дерусь как лев и умею хорошо бегать — вот тут я не понял? Короче, я готовый боец невидимого фронта. Лесть конечно и, с другой стороны — от безысходности это. Видать начальство требует и сроки горят, как и всегда. Это никак не повлияло на моё решение, но заставило задуматься и в конце концов согласиться попробовать.

Я сначала думал, что мне предложат изображать сыночка богатых родителей, но, как оказалось, зря. Ничего такого и даже близко похожего от меня не требовалось. Скорее наоборот — мне отводилась роль безобидного, любопытного, деревенского паренька, который едет поступать в один из Киевских техникумов. Такой не привлечёт внимание и может легко находится в любой части поезда, а на остановках вообще можно бегать где угодно. Всё что от меня требуется это внимательно смотреть по сторонам и запоминать лица. Желательно отслеживать кто вошёл, кто вышел и примечать любые подозрительные телодвижения. Возможно, с моей помощью, удастся хотя бы узнать как выглядят эти уроды. А когда мне сказали, что стартовать я буду со станции Тихонова пустынь, то пазл в моей голове сложился окончательно. И я согласился! А что? Работа на стройке мне пока не светит. Там своим каменщикам делать нечего, куда уж какому-то ученику. А столярный цех и без меня обойдётся. Надеюсь что хоть зарплату, какую-никакую начислят, а то я уже какой раз прогуливаю. Правда по уважительной причине, но всё равно, на душе как-то неспокойно. Пусть с деньгами у меня проблем нет, но окружающим это знать не обязательно.

Сижу у окна и жду следующей остановки. Там развернусь по полной. Мне не надо чего-то выдумывать, Вилор сам по себе такой. Надо только выпустить его желания наружу. А уж он покажет, что значит шестнадцатилетний парень из детдома и чем он вероятно похож, на такого же, но из деревни. Одевали в дорогу меня всем линейным отделом. Мой детдомовский костюм здесь не подойдёт. Народ подбирал мне, что-то попроще и понароднее что ли. Не лапти с шароварами, конечно, но и не строгий пиджак, что у меня.

Ещё для того чтобы создать хороший настрой в душе, вспомнил, как прощался с Ритой. Тут себя в полной мере проявил лейтенант Собкин. Что уж там он ей наговорил, я не знаю. Но пока все вместе шли на работу, девушка не сводила с меня задумчивого взгляда. А когда нас, в конце-то концов, оставили на несколько секунд одних (Федя и Собкин пошли разговаривать с прорабом), я только и услышал:

— Ты уж поосторожнее там, Вилор.

Не думаю, что Риту посвятили в суть моего задания. А с другой стороны — чего бы это она стала так беспокоиться обо мне? Я ничего выдумывать не стал и так же просто, без изысканных фраз, ответил:

— Конечно. Не думай, что так просто от меня избавишься.

Хорошая фраза. Я её где-то слышал в той жизни. Вот и сказал не подумавши о последствиях. Но Марго, как настоящая женщина, не обратила внимание на этот мой экспромт. По крайней мере пока я её вёл в укромное место, она ничего не сказала. А уже тут, можно и отвлечься друг на друга. И не один раз. А что? Эти двое задерживаются, а нам делать нечего. Кроме как целоваться в пустой квартире. Других укромных мест вблизи от прорабской, я не нашёл. Зато отсюда хорошо видна входная дверь в пристанище товарища Иванова. Если кто будет выходить, то мы это сразу заметим. В кратких перерывах, чтобы перевести дыхание, я намекнул, что как только вернусь, то у меня будет очень серьёзный разговор с её мамой. Про повод не сказал. Интрига позволит Рите не заморачиваться, о моём отсутствии. Будет думать только о том, что я хочу сказать её матери. А там и я вернусь. Дальше не интересно было. Велосипед на склад, а мы втроём на вокзал.

Вот и остановка. Надо отрабатывать и, пока есть время, наконец-то поглядеть на пассажиров. На выходе, уже спускаясь по ступенькам, я услышал предупреждение проводника:

— Стоим десять минут.

Ну и ладно. Значит это просто остановка, а не техобслуживание. Это когда в паровоз заливают воду и загружают уголь. Тогда остановка длится от получаса и более. Можно, при желании, в ресторане чего-нибудь пожевать, если деньги есть, или в привокзальном буфете пива попить с бутербродами. Кто что может и что за обстоятельства. Мне это не грозит. Мне надо быть трезвым и внимательным. Да и остановка остановке рознь. Здесь, по моему, ничего кроме буфета нет. И то наверное за счастье считается.

Вместе со мной на перроне стояли только проводники. Больше никто не желал приобщиться к любителям чистого воздуха и натуральной природы. Народ избалован такими видами. Предпочитают сидеть в душном вагоне и ждать остановки покрупнее. Ну и ладно. Первый блин комом — это не закон, а констатация факта. Придётся по вагонами походить, посмотреть когда тронемся. У нас ещё штук двадцать остановок будет, за почти пятнадцать часов пути. И это не считая всяких непредвиденных ситуаций. Время такое, что всякое может быть.

А поезд-то у нас ни фига не фирменный. Один вагон всего купейный. Странно это. Хотя, что скорее всего, это я опять чего-то не знаю. Наверное, для этого времени это нормально. Не знаю, но приму как данность.

Первый мой поход по вагонам вышел не очень. Все были какие-то злые. Прямо разочаровался в людях. Как-то не так я представлял себе советских людей, которые едут на отдых. Где, блин, улыбки? Где, бл…, весёлые песни? Может действительно эти люди очень устали и им срочно требуется отдых? Но, тогда я тут с какой стороны? Чего на мне свою долбаную усталость срывать? Иду себе мимо и никого не трогаю. Даже не спрашивал ничего, а мне чуть ли не по морде и посылают по матушке. Это культурные люди? Хотя… Тут же большинство из Москвы! Ха! А я всегда говорил, что москвичи удоды. Вот в Питере культурные люди живут, а эти так, приспособленцы и числятся в культуре по остаточному признаку. Ничего, на солнышке поваляются, в море покупаются, шашлычков с местным вином покушают и глядишь оттают. Растопится сердце столичных жителей и появятся улыбки на лицах, а там и песни последуют, с шутками и прибаутками. Короче, зря сходил.

Следующая остановка тоже была короткой. Но на перон всё же вышло несколько человек. Ничего интересного для меня. Пассажиров не прибавилось. Ну и ладно. Пойду опять бродить по вагонам. Надеюсь, что все успокоились и не будут на меня бросаться без повода. Ещё раз внимательно изучил список всех остановок, чем опять удивил окружающих. Чего такого-то? Ну постоял, ну посмотрел. Чё не нравиться-то?

По моему проводник из соседнего вагона, что-то заподозрил. Он теперь, когда я появлялся в поле его зрения, не отводил от меня взгляд. Да и ладно — это прекрасно вписывалось в мою легенду. Мне бы неплохо с ним поскандалить, чтобы привлечь внимание. Но пока воздержусь. Сам поезд идёт в Одессу, а мне сходить в Киеве. Постараюсь дожать этого Цербера в Бахмаче. Там как раз последняя большая, по времени, остановка останется. Буду смотреть на реакцию. Мало надежды, что получиться обнаружить преступников с первого раза, но надо пробовать все методы, раз уж ввязался в эту историю. Скандал нужен чтобы расшевелить и собрать на перроне народ. Потому что все, какие-то замороченные сидят, как приклеенные и не сходят с места, а посмотреть надо всех кто тут едет. Меня аж потряхивать начало. Адреналинчика, скорее всего, переизбыток в крови. Надо бы успокоиться.

За последнее время, я более-менее привёл в порядок это тело, но конечно же до идеала ещё далековато. Но всё равно это лучше чем было, хотя сегодня это не помогло. Устал я страшно и даже не понять от чего. Такая душевная пустота накатила, что не хотелось ничего делать, кроме как сидеть и смотреть в окно. Ещё и внутренняя борьба самого с собой. На фига я ввязался в этот геморрой? Работал бы себе спокойно и в ус не дул, а вечером бы занялся подвальной дверью. Надо же, в конце концов, узнать куда она ведёт? Так нет же вписался в эту бодягу, теперь фиг соскочишь, даже если попытаться. Ответственность за данное слово, его никуда не денешь. Мне же помогают все и ничего от меня не требуют взамен. Фух! Полегчало. Период моральных терзаний закончился, можно и делом заняться.

В Брянске стоим сорок минут. Можно неплохо оглядеться и присмотреться. Прямо не сходя с места начинаю изображать восторг от такого приключения:

— Смотрите! Это же Брянск! Я о нём только в газетах читал! Ух ты! Вон дома разбомбленные! Охохонюшки… Какие же тут бои шли? А вон, вон смотрите уже построили новые! Красота какая!

На меня смотрели как на идиота — с сочувствием и снисходительно одновременно. А мне и ладно. Главное не переиграть. А то можно и по ушам схлопотать. За излишнюю бестолковость и шум, что я создаю. Но я решил, что надо ещё чего-нибудь добавить. Поэтому стал интересоваться ценами и всякой другой ерундой у всех подряд, потихоньку перемещаясь по вагону к выходу:

— Мне матушка, с собой в дорогу, сала положила с хлебом. А я не хочу сало. Мне пирожков охота. С картошкой. Или с яйцом и луком. Или с творогом. А сколько можно на рупь купить пирожков? А? А запить есть что купить? Молочка бы парного. Эх! У нас знаете какое молоко вкусное Мурка даёт?

Короче, достал я всех. Мне, как мне кажется, пассажиры даже хотели скинуться мелочью, все понемногу, чтобы я успокоился и где-нибудь потерялся вместе с пирожками и молоком. Или обожрался этими продуктами и не вылезал из туалета до самого Киева. Станиславский мной бы гордился! Аплодисментов не хватало, но я это переживу. Мне другое нужно.

На привокзальном рыночке Брянска, я развернулся во всей своей красе. Бегал как сумасшедший и восторженно орал по любому поводу. И деревья здесь чудные и пирожки не такие, а молоко слишком разбавленное. Паровозы вообще то появляются, то исчезают и все этого не видят. Градус моей заметности вырос до таких значений, что от меня стали прятаться. А мне это и нужно. При моём появлении все должны замолкать и думать только об одном — что я сейчас скажу такого необычного?! А в Киеве меня должны провожать все без исключения — кто-то с радостью и облегчением, а кто-то с сожалением и разными пожеланиями. Но до этого ещё не скоро, а пока меня только узнают, правда пока без фанатизма. Мне бы фотоаппарат, я б такого нафоткал, все журналюги бы обзавидывались. Каких только персонажей не было. У меня голова опухла запоминать каждого, а мозг отказывался работать, потому что не мог понять кто именно мне нужен.

Собкин рассказал, что эти грабители работают только от Сухиничей до Бахмача. Дальше и раньше случаев нападения не было. Что это могло значить, я не в курсе. Вот поймают их — тогда умные люди спросят. Чего сейчас-то предполагать, коли данных не хватает? А мне, тем более, нечего на эту тему думать, своих забот невпроворот. Мне ещё проводников надо приручить, а то есть тут один вечно всем недовольный. Так и тянет ему глаз на одно место натянуть. Как не подойду, он на меня, как на кота какого-то фырчит:

— А ну, брысь отсель! Ишь разбегался тут!

Но я же не пёсик. Соображалка работает, как пень четыреста восемьдесят шестой (кто знает тот поймёт) в девяностые года. Быстренько, у других представителей этого вида служащих, узнал как его зовут и начал «укрощение строптивого»:

— Василь Палыч пусти посмотреть как мужики молотками по колёсам бьют! А? Там же что-то интересное, да? А Палыч? Пусти, а я тебе пирожок с рыбой дам! А у вас в вагоне, тоже печка не работает? А почему? Дай посмотреть.

Еле дождался отправления. Так мне всё надоело, что о работе, я вспоминал с грустью и надеждой на возвращение. Зато мало-мальски всех увидел и наверное запомнил. Кажется. Может кого и упустил, но не думаю что это как-то повлияет на результат. Собкин обалдеет, когда я начну всех перечислять, кого удалось запечатлеть в памяти. Я понимаю, что много ненужных людей пришлось запомнить. Но вдруг?! А?

От Брянска до Конотопа, только две коротких остановки и расстояние километров двести — не больше. Меня предупреждал лейтенант Собкин, что именно на этом участке было больше всего ограбленных. Буду бдеть — дело ведь позднее. Можно сказать что ночь уже. Самое то, чтобы повылазили всякие бандиты с грабителями. Мне они нафиг не нужны, но… совесть Вилора толкает, всех поймать и не пущать. Комсомолец это надолго, пока в партию не примут. А там ещё интереснее будет.

Сижу и думаю о Рите, как она там? Что сейчас делает? Наверное уже ложиться спать. Как там ребята в общаге? Небось опять песни про вахтёра поют… И вдруг мысль пришла мне в голову, как раз во время одной из коротких остановок. Откуда не спрашивайте. Стоял, думал об одном, смотрел по сторонам на перроне, пытаясь увидеть хоть кого-то. И вдруг — оно! Которое не является фактом, но одной из причин это точно. Скорее всего бандиты нападают на этом промежутке железной дороги, потому что поезд пересекает границу РСФСР и Украинской ССР. Конечно же никакой видимой границы не существует. Даже табличек нету, что она вот тут. На карте может и есть какая-то линия. А тут только лес и маленькие полустанки, на которых поезда не останавливаются, а только притормаживают. Кстати, при известной доле умения, можно спрыгнуть в любой момент или наоборот забраться. Только как им тогда удаётся так быстро вычислить богатого клиента? И вытащить или как-то вывести, а может позвать человека. Да и ещё с деньгами в кармане. Не пойму.

Я еле смог усидеть на месте. Понимаю, что ничего сделать не могу, но посмотреть-то надо. Тут уже все встречные проводники начали меня успокаивать и провожать на место, согласно плац-карте. Типа народ спать ложится, нечего мешать. Им до Одессы ехать фиг знает сколько, а тут я со своими дурацкими вопросами лезу. Внутри рычу, а на деле хожу и улыбаюсь. Еле дождался отправления и следующей остановки.

Конотопский вокзал был обыкновенный. У нас наверное побольше и покрасивее. Хотя, о чём это я? Война недавно закончилась, какие тут красоты могут быть. Функционирует и слава богу. Сошли два человека и ни одного пассажира не прибавилось. А что я ожидал? Что приедет толпа бандитов с пулемётом? Так не было никого. Достоял на перроне до самого отправления. Ничего подозрительного не заметил. Полчаса, а может и чуть больше до Бахмача осталось. Зачем вообще надо было здесь, в Конотопе, останавливаться?

В вагоне сразу после отправления оккупировал туалет. Там нормальное окно. Мне как раз по размеру. Открыл и вылез по грудь. А что? Скорость небольшая, а дым от паровоза почти не мешает — его куда-то в другую сторону относит. Смотрю в разные стороны. Вдруг действительно кто-то на ходу залезет или вылезет, а я вот он! Но не свезло. Никого смелого и резкого не нашлось. Да и ладно. В Бахмаче посмотрим, кто на что учился. А пока пройдусь-ка я до одного злого проводника. Хочу его кое о чём спросить, напоследок. Может удастся разговорить на парочку профессиональных историй. А я послушаю и незаметно посмотрю по сторонам. Не получилось. Занятой человек оказался этот товарищ. Выгнал меня к себе и даже пары слов не дал сказать. Вот ведь…

Остановился на полпути до нужного вагона. Меня привлёк разговор одной семейной пары. Жена пеняла мужу, что надо было брать билеты на поезд, что идёт через Черкассы, типа по времени путь меньше выходит. Я остановился и слушал, пытаясь вспомнить карту и представить, как эта информация может мне помочь. Ничего не выходило. Если поезд идёт через Черкассы, то он заходит в Киев или нет? Фиговый из меня географ! Ничего не помню. Но, как мне кажется, Черкассы находятся южнее Киева, а это значит, что поезд туда не заходит. Тьфу, блин! Надо было лучше географию учить, в своё время. Сейчас бы не мучился с таким идиотским вопросом. И ведь не спросишь ни у кого. Подумают, что двоечник и второгодник едет, а не нормальный парень и комсомолец притом. Ладно, в Бахмаче на вокзале карту посмотрю, если есть такая, конечно.

Вот ведь день сегодня суматошный! Посмотрел на часы и понял, что уже суббота. Второй час ночи, а мы только остановились напротив вокзала. Бахмач это большой железнодорожный узел. Количество путей не сосчитать. Да и не зачем мне это. Мне главное, что стоим сорок минут. Надо это использовать по полной программе. Смотрю, слушаю, запоминаю — задание есть задание. Народ шевелится, выходит с чемоданами и тюками. Немного, но достаточно для создания толпы. Встречающих никого не видно. Да и внутрь, что-то никто не стремится попасть. И что? Так и поедем дальше полупустые? Не верю! Может к отправлению народ подтянется? Посмотрим.

Были пассажиры. Перед самым отправлением появились. Меня даже смех разобрал. Я-то чего только непонапридумывал, а это, как оказалось, торговцы были. В Киев едут сельхозпродукцией торговать на рынок. Из разговоров узнал. А что? Тут всего-то неполных двести километров. Приедут на вокзал, а там и утро скоро. Пока до рынка дойдут, пока на месте устроятся — как раз время. А там и люди пойдут, и торговля начнётся. Суббота ведь, самый торговый день. А вот что везут это мне пофиг. Да и я не ветеринар, чтобы быть в курсе. Это эти товарищи всё знают и только штампики ставят, на разрешениях и допусках к торговле. Может картошку молодую тащат, а может ещё чего. Мало ли что на огородах выросло, к этому времени, в этой местности, кому какое дело? Уж мне-то точно, до определённого момента, по барабану. Вот разберусь с этим заданием, тогда посещу самый большой рынок Киева и куплю чего-нибудь для Риты, для Кати, для Собкина. Да блин, для всех куплю! Надо же как-то оправдать своё отсутствие? Конспирация!

Всё! Я своё дело сделал. Теперь можно немного отдохнуть. У меня плац-карт на спальное место, так что никаких вопросов не будет. Да и соседи у меня спокойные. Всю дорогу охраняли мой лежак от посторонних. Проводник следил, чтобы никто моё место не занял. Одно место на нём сидячее. Так женщина, которая тут была, уже вышла давно — в Брянске, а вместо неё никто не появился. Так что рюкзак под голову и закрыть глаза. Хорошо! Спокойно на душе — никто не пострадал, никого не ограбили, подозрительных лиц не заметил. Чего бы не поспать? До Киева успею вздремнуть немного, а там и домой можно собираться. Пока до Калуги доеду высплюсь окончательно. Эх!

Разбудил меня проводник. До остановки осталось полчаса, самый раз. Прямо с места метнулся в туалет. Ну на фиг, где я там в Киеве буду удобства искать? Так хоть запас по времени небольшой образуется, а дальше разберусь. Не такое в жизни случалось. Пассажиры в основном спали, поэтому кабинет был свободен, чем и воспользовался. Успел сделать всё. Слава богу, что пока не бреюсь. Этого только сейчас не хватало. Вагон стал плавно раскачиваться на многочисленных стрелках и стыках. Сразу видно, что подъезжаем к большому транспортному узлу. Балансируя как канатоходец добрёл до своего места. Сел поближе к окну. Интересно же! Длинные строения и железнодорожные пути, какие-то столбы и непонятные кусты, вот и все что удалось рассмотреть в темноте. Поезд едет все тише и тише. Наконец-то что-то напоминающее о вокзале показалось в окошке. Ну привет, Киев!