Сделка

Глава 19

Нэриэль лично привел лошадей и лично проводил нас до таверны. Чтобы сохранить тайну жезла, мы ему наплели про свиток перемещения, который случайно порвался. По взгляду Нэриэля сразу стало видно, что именно он думает о «случайностях» подобного рода. Наверняка, эльф мысленно прикидывал, как именно в той пикантной ситуации мог быть использован свиток. Я тоже попыталась представить, но моя фантазия быстро выбросила белый флаг, потому что на Такие извращения я как-то пока не готова. Артур все-таки успел раздеться до пояса и находился перед пограничниками с обнаженным торсом и босиком. Все-таки у него потрясающее тело. Рельефные мышцы сформированы длительными упражнениями и тренировками — тело мужчины, а фитнес-кабаняши, наглотавшегося стероидами. Эльфы, пошушукавшись, одолжили ему рубаху и сапоги. Правильно, нечего бродить вот так по их целомудренной стране и соблазнять эльфиек. Сами-то эльфы подобными телосложениями похвастаться не могли, им форма скелета не позволяла. Мне же позволили уединиться, чтобы привести себя в порядок.

Нэриэль проводил нас до самой нашей комнаты под удивленным взглядом слуги, который вытирал столы в зале в тот момент, когда мы вошли. Эльф, наверное, остался бы с нами на ночь, во избежание дубля номер три, если бы взбешенный рыцарь не указал ему на дверь. Уходя, эльф уточнил: действительно ли мы утром уезжаем из Элронда и не собираемся ли больше появляться на границе в течение хотя бы одного месяца? Я пролепетала, что обещать мы ничего не можем, но постараемся. Эльф попросил нас стараться как можно тщательнее и, наконец, убрался.

Артур долго стоял возле двери и разглядывал ее, затем медленно повернулся ко мне.

— Что это было?

— Я нашла подзарядку для жезла, — я села на кровать. Захотелось плакать. Идиотка, такую уникальную возможность упустить. Вряд ли рыцарь еще раз позволит себе нализаться до такой степени, что на меня позарится. — Он может не только восстанавливать заряд, но и дает право один раз в год перемещаться куда угодно. Вот мы и переместились.

— То есть, мы могли сейчас без особых проблем попасть в столицу, но вместо этого переместились на границу? — я кивнула.

Рыцарь провел рукой по лицу. Ну что теперь сделаешь? И винить-то некого, оба виноваты.

Артур подошел к кровати и упал на нее не раздеваясь, отвернувшись к стене. Похоже, о продолжении не может быть и речи, рыцарь пока мы ехали обратно, протрезвел, и сейчас я стала ему неинтересна. Плакать захотелось просто нестерпимо.

— Извини, — он даже не повернулся ко мне лицом. — Я не знаю, что на меня нашло. Наверное, я слишком много выпил. Этого больше не повторится.

Я тихонько прилегла рядом и постаралась успокоиться. Ничего, здесь мне все равно ничего не светило. Скоро мы расстанемся. Нужно только определиться с местом моей дальнейшей жизни. Завтра мы отправимся в путь и проедем почти через полстраны, так что подберу что-нибудь подходящее.

Я уже дремала, когда меня кольнула мысль, а почему надпись была сделана по-русски? Может быть, это было сделано специально для меня? Нет, тут же поправила себя, это было сделано не для меня лично, а для кого-то, кто должен был появиться здесь в связи с пророчеством, о котором говорил Зангиль. И жезл там в том овраге был припрятан для этого героя, который должен был стать величайшим королем и так далее и по списку. Только вот местный божок спутал жрецам другой богини все карты, но он же не мог знать, что мы так неудачно свалимся. Придется теперь настоящему герою до Храма пешочком добираться. Я не выдержала и хихикнула. Вот Зангиль и жмот, ничего про подзарядку не сказал, может, думал, что я выброшу жезл, когда его заряд закончится, и он попадет уже по назначению? Скорее всего, только вот сейчас и спросить-то нельзя будет. Просто так в Храм не попадешь, теперь в течение года, если прижмет, я буду представать пред ясны очи эльфийских пограничников.

Все-таки несправедливо, вон как к встрече настоящего героя готовятся, а мне-то почему так не везет?

Слезы все-таки закапали, и я отодвинулась от Артура еще дальше, чтобы он не заметил, как я вздрагиваю. Вытерев мокрые щеки, я закрыла глаза и сама не заметила, как уснула.

Утром я проснулась не от ставшей уже привычной тяжести руки Артура, который каждую ночь во сне крепко прижимал меня к себе, а от ощущения того, что нахожусь в постели одна.

Вскочив, я столкнулась нос к носу с полностью одетым рыцарем. У двери стояли уже собранные сумки, на столе стоял завтрак, а сам он, видимо, направлялся ко мне, чтобы разбудить.

— Умывайся и ешь, я сейчас оседлаю лошадей и возьму у хозяина продукты в дорогу и овес для лошадей. Ждать буду на улице, — Артур был подчеркнуто вежлив и холоден. Сказав то, что посчитал нужным, он подхватил сумки и вышел из комнаты, оставляя меня наедине с моим все усугубляющимся чувством неполноценности.

Когда я примерно через сорок тактов, наконец-то, вышла, рыцарь терпеливо ждал меня у коновязи. Молча подошел ко мне и помог сесть в седло, подставив сцепленные в замок руки под мою ногу. На душе стало совсем тоскливо, лучше бы он прекратил изображать из себя принца и снова стал в меру хамоватым, в меру занудным рыцарем Артуром. Зачем он так со мной? Что я ему плохого сделала?

Наемники еще спали после вчерашних посиделок, и мы уехали, не попрощавшись с этими бравыми ребятами.

Границу пересекали совершенно в другом месте. Пограничниками на этот раз были люди. Чтобы с нас не содрали больше за провоз ценностей, кубки и ожерелье мы продали в местной ювелирной лавке, выручив за них, ни много ни мало, целую тысячу золотых империалов.

Я почувствовала себя местным Рокфеллером и взбодрилась. Все это время Артур молчал.

Когда на горизонте появился первый поселок, в котором мы уже останавливались по дороге к эльфам, я не выдержала.

— Ты так и будешь молчать?

Я не знал, как мне себя вести с Гвен. Вчера я напился и вел себя как последняя свинья. А ведь она совершенно однозначно сказала «нет» с самого начала, но это было выше моих сил. Хорошо еще, что моей выдержки хватило на то, чтобы не применить силу.

Я слышал, как Гвен плакала ночью, но повернуться и как-то утешить ее не мог. Я еще не остыл до конца, и мог продолжить то, от чего меня так своевременно оторвал жезл переноса.

Все должно было быть не так. Хотя я прекрасно осознаю, что Гвен, успевшая побывать замужем, уже не девственница, но должен же я проявлять к ней хоть немного больше уважения, чем к обычной трактирной девке, тем более что в перспективе хочу на ней жениться.

Все то время, пока мы продавали добычу, и пока наши сумки досматривали на таможне, я не знал, что ей сказать, как извиниться. Я даже упустил из вида тот факт, что, похоже, страж границы меня узнал. Досматривали нас быстро, не привязались к довольно крупной сумме денег. Да и все внимание стражей было приковано именно ко мне. На Гвен едва посмотрели. Сейчас оставалось надеяться на то, что страж или мысленно меня поддерживает, или придерживается нейтралитета, и не побежит отправлять вестника в столицу с такими отличными новостями.

После того, как мы пересекли границу, я принялся обдумывать то, что нам дальше предпринимать, и каким маршрутом ехать, так как лояльность старшего смены все-таки была мне неизвестна.

Вопрос Гвен застал меня врасплох. Я недоуменно посмотрел на нее.

— Ты собираешься со мной разговаривать или нет? — голос Гвен зазвенел. — Я понимаю, нежеланных женщин не существует, бывает мало водки, и ты вчера испытал это правило на себе, но ты мог бы проявить хоть немного такта, когда протрезвел!

— Я не понимаю, о чем ты сейчас говоришь, — я нахмурился. Я действительно не понимаю. Что я должен был вчера сделать, после своей безобразной выходки?

— Ах, ты не понимаешь?! — Гвен остановила лошадь. — Ты, сволочь, вчера поддал, начал приставать ко мне, а когда протрезвел и прозрел, не нашел ничего лучшего, чем начать извиняться?! Как ты там сказал: «Я не знаю, что на меня нашло»?! Ты что, не мог отшить меня как-нибудь поделикатнее? Не мог сказать: «Гвен, я чертовски устал, давай отдохнем»? Я бы все поняла, но мне не было бы так обидно!

Я тупо смотрел на устроившую мне скандал женщину. Я был готов к чему угодно: к обвинениям в попытке изнасилования, да к чему угодно, но не к тому, чтобы она обвинила меня сейчас… в бездействии?

— Если я тебе так отвратительна, почему ты не дал мне с Ксансом замутить?! Собака на сене, сам не ам и другим не дам!

Что? Она хотела закрутить роман с наемником, но я ей не дал этого сделать? Я почувствовал, что на меня накатывает ярость. Вот значит как, ей так хочется с кем-нибудь переспать, что она готова лечь с любым? Ну раз Гвен этого хочет, то я ей, пожалуй, помогу! Я соскочил с лошади и, подойдя к уже жующей траву лошадке Гвен, бесцеремонно вытащил женщину из седла.

— Что ты делаешь? Отпусти меня немедленно! — она начала сопротивляться, но я держал ее крепко, а потом просто повалил на землю.

— Ты этого хочешь? — у меня полностью отключился мозг, мне просто стало жизненно необходимо доказать ей, что именно в этом плане она меня привлекает, и пока я нахожусь рядом, ни о каких других мужчинах не может быть и речи.

Я сорвалась и закатила скандал, но рыцарь в очередной раз удивил меня, когда просто стащил с лошади и, завалив на землю, навалился сверху. В какой-то миг у меня перехватило дыхание, даже в простом кожаном нагруднике рыцарь был слишком тяжелым. Почему-то до меня дошло с некоторым запозданием, что он собирался сделать.

На этот раз никакого мягкого соблазнения не было и в помине. Рыцарь просто намеревался взять то, на что я, если честно, сама напросилась. Что на меня нашло? Захотела проверить предел терпения Артура? Проверила. Уж не знаю, относится это ко всем, или только ко мне, но терпения у него не было и в помине. А еще я узнала, что Артур вполне способен на жестокость, даже к людям, которые составляют внутренний круг его общения.

Мы не сможем нормально общаться, если он сейчас выполнит свою угрозу, но как его остановить, я просто не представляла.

Он схватил мои штаны за пояс и принялся стаскивать. Я завертелась, пытаясь ему помешать, но Артур перехватил мои руки и завел их за голову, крепко удерживая за запястья одной рукой. Хватка у него была стальная, скорее всего, синяки останутся. Я заглянула ему в лицо и увидела в глазах решительную ярость.

Поняв, что его сейчас уже ничто не остановит, я закрыла глаза и попыталась расслабиться.

Задумчивый и странно знакомый голос, раздавшийся неподалеку, заставил рыцаря замереть. Он со смесью какого-то отчаянья и ужаса окинул мое распростертое на земле тело и отшатнулся. Точнее, он скатился с меня и сел на землю, обхватив голову руками.

— Простите, конечно, что я вас прервал, но здесь находится тракт, и ваши любовные игры могут привлечь нездоровое любопытство, — человек-фонарь стоял неподалеку и рассматривал нас с тем самым нездоровым любопытством, о котором только что предупредил.

Я села, и начала поправлять одежду, поглядывая на Фонаря.

— Ты куда-то шел? Вот и иди. Свети где-нибудь в другом месте, а над нами свечку держать не надо, — я покосилась на Артура, который продолжал сидеть, обхватив голову руками.

— Да-да, простите, что прервал ваше сомнительное уединение. В вашем случае действительно, лучше обойтись без света.

— Ты абсолютно прав, а теперь вали отсюда, — процедила я сквозь зубы.

Фонарь покачал головой и направился по дороге, наверное, светить дальше, я же подползла к рыцарю.

— Прости меня, — я, обхватив его руки, отвела их в сторону и заставила посмотреть на меня.

— Это ты просишь прощения? — рыцарь грустно усмехнулся.

— Конечно. Я тебя спровоцировала, пусть ненамеренно, но все же. Я же понимаю, что нам обоим тяжело.

— Нам нужно как можно скорее попасть в столицу, — рыцарь посмотрел на меня.

— Нужно, значит, нужно, — я поднялась и направилась к своей лошадке. — Наверное, нам не следует задерживаться в поселках и городах. На улице лето, не замерзнем, если еды хватит.

— Еды хватит, — Артур вскочил в седло. — Я брал с запасом.

Мы тронулись, по широкой дуге огибая поселок. Некоторое время рыцарь ехал молча, затем повернулся ко мне.

— Ты не перестаешь меня удивлять. Я едва не совершил поступок, который перечеркнул бы все мои планы, а в итоге, извиняешься передо мной ты.

Я немного помолчала, затем неохотно ответила.

— Это не значит, что я тебя простила. Это значит только то, что я тебя понимаю и принимаю долю своей собственной вины в произошедшем.

Мы поравнялись с Фонарем, который, как оказалось, ушел довольно далеко.

— Эй, Фонарь, — окликнул рыцарь сумасшедшего бродягу. Тот обернулся. Артур бросил ему золотой, который тот поймал и удивленно рассматривал свалившееся на него богатство. — Тебе удалось осветить дорогу хотя бы одному человеку, значит, ты не зря мотаешься по трактам.

— И кому же помог мой свет?

— Мне, — рыцарь заставил свою кобылу перейти на рысь. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним.

Нам нужно попасть в столицу, чтобы уже начать решать навалившиеся проблемы. Иначе я просто сойду с ума и начну бродить по дорогам вместе с этим Фонарем, вот только не факт, что буду просто светить, а не «выжигать скверну», кажется так говорила Гвен.

Пока мы ехали, точнее, неслись по тракту, я начал повсюду замечать следы безвластия. Они еще не были сильно заметны, но признаки начали проявляться. Бэрту, чем бы он ни занимался, было совершенно не до управления государством даже по праву регента.

Ночевали мы преимущественно на полянках в лесу. Один из нас всегда спал, другой оставался на страже. Никакие глупости в это время в голову не лезли, и я немного расслабился. Разбойники, кстати, нам не попадались. То ли владетели этих мест собственными силами избавились от этой напасти, или они выполнили свою миссию, какой бы она ни была, и теперь кормят червей в огромной братской могиле. Вопросы были интересные, но, боюсь, многие из них так и останутся без ответа.

Проезжая по провинциям, я с удивлением отметил, что составляю список владетелей, которые, как и мой братец, тоже непонятно чем занимаются, но только не своими доменами.

После основательной чистки во дворце, нужно будет начинать воспитательную работу именно вот с этих моих подданных, на чьих землях я и разглядел признаки наступающего в стране безвластия. Слишком неухоженная дорога, слишком наглые стражи, которые начали нам попадаться все чаще, явно запуганные сервы… Раньше такого не было. Или было, но я просто не обращал никакого внимания? Ведь ни один страж, находясь в своем уме, не остановит герцога Фарли и не начнет что-то у него требовать. А вот наемника вполне можно и потрясти. Только осознание того, что я не просто наемник, но еще и маг, помогало нам быстро отделываться от них.

Чем ближе мы подъезжали к столице, тем чаще нам стали попадаться на глаза конные разъезды, да личности, одетые в странные серые хламиды, наподобие того, кто хотел сжечь Ирвина. В одно из селений нам все-таки пришлось заехать, чтобы купить мне плащ с глубоким капюшоном, который я теперь практически не снимал, пряча лицо.

Однако даже сам плащ вызывал много вопросов, но снимать его не хотелось, чтобы как можно дольше оставаться неузнанным.

В тот момент, когда мы подъезжали к западным воротам Кситиона, мой план попасть в город инкогнито почти провалился.

Страж ворот посмотрел на нас и протянул.

— Милсдарь не желает снять капюшон?

Я уже собрался отвечать, на ходу сочиняя глупейшую историю, про какой-то обет, но меня опередила Гвен.

— Я бы не советовала, — протянула женщина, стараясь не смотреть на меня.

— Почему? Возможно, это известный преступник, который хочет попасть в столицу? — страж попался на редкость дотошный. Нужно будет поинтересоваться его судьбой в будущем, подобные люди нужны Кситиону.

— Все может быть, — пожала плечами Гвен, разглядывая свои руки. — Только, даже если и так, вы все равно не сможете его опознать.

— Почему? — снова повторил свой вопрос страж, не отрывая от меня взгляда и норовя заглянуть под глубокий капюшон.

— Без носа человек мало похож на самого себя, — Гвен подняла взгляд на стража, и в ее глазах мелькнуло одобрение, когда она разглядела подтянутую фигуру и лихо подкрученные усы. Увидев заинтересованность во взгляде женщины, мужчина подтянулся, и его внимание переключилось на нее. Я почувствовал как у меня скулы сводит, я просто начинаю трястись от бешенства, когда другие мужчины начинают довольно откровенно разглядывать мою женщину. И тут до него дошло.

— Как это без носа?

— Да вот так, — Гвен скривилась. — Этот крендель — мой муж. Он наемник, понимаете. Недавно вернулся с очередного задания и вот… Клянется, что ранение, но, я думаю врет, гад, — у меня дыхание перехватило теперь уже от возмущения, а эта стерва свесилась с седла и доверительно зашептала громким шепотом. — Я в этом не разбираюсь, но подозреваю, что это дурная болезнь. Откуда я знаю, где он задание свое отрабатывал? Может в борделе. Вот к магу хорошему его везу, чтобы помог мне разобраться. Так что, откидывать ему капюшон? О, а может, вы в этих вещах разбираетесь? Тогда посмотрите, мы хоть деньги сэкономим.

Страж покачал головой и посмотрел на меня со смесью сожаления и брезгливости.

— Нет-нет, вам лучше к магу, мистрис. Проезжайте, с вас десять медек за въезд.

Когда мы уже ехали по ухоженным улочкам столицы, я повернулся к своей спутнице.

— Как тебе такое вообще в голову пришло? — в голосе появились рычащие нотки.

— А что такого? Он же не знает, кто ты. А будут спрашивать, так страж честно скажет, что блондинистых герцогов в ворота не въезжало. А про сифилитика его никто спрашивать не будет, так что, не думаю, что он будет вдаваться в такие подробности при возможном допросе.

Я не стал спорить, тем более, мы подъехали к «Пьяным жукам». Эта таверна располагалась как раз посредине между дворцовым комплексом и Академией магии. Перед тем, как войти внутрь, я оглянулся и посмотрел на дворец, что же ты все-таки творишь, Брэт?